Flashback
На речке Чимин обгорел, и очень даже сильно. Спасать друга от мук пришли почти все соседи округи. Увидев проблему, целительница Джису тут же помчалась домой — варить лечебную мазь из трав и ягод по проверенному рецепту её бабушки. Не растерявшись, Юнги тут же сорвал пару подорожников и приложил к обгорелым плечам блондина, и Пак вмиг зашипел от боли. Ударив Мина по рукам, Соён стала объяснять дурёхе, что немытые подорожники никак не помогут Чимину, и что нужна специальное средство — пена. Чонгук, который искренне переживал за товарища, услышав слова городской, побежал к себе в дом за пеной, которую он видел в чулане родителей — этой пеной оказался баллончик огнетушителя. Пока Ким и Чон отсутствовали, Сыльги и Тэхён искали в домашней аптечке Пака какое-то лекарство или мазь, обсуждая, что может помочь Чимину. Как назло, никаких подходящих средств не нашлось. Юна, под шумок, пока все рылись в аптечке, вернулась домой за сметаной. По-быстрому сварганив странную настойку, Джису вернулась к Чимину и намазала его спину этой смесью, что, конечно же, не помогло, а раздражения на коже стали лишь сильнее болеть. Чуть не вскрикнув от болезненных ощущений, Пак стиснул зубы. А вот и Чонгук подоспел со своим огнетушителем: подошёл ближе к другу и решительно нажал на баллончик, забрызгав Чимина пеной. От ещё большего дискомфорта Пак не сдержался и закричал, напугав всех присутствующих. Всю ситуацию разрулила Юна, что принесла домашнюю сметану и помогла парню успокоить ожоги.The end of flashback
— Не открывай этим фанатикам и не обращай на них внимания, — в комнату заглянул отец парня. Выдохнув, Чимин ещё раз посмотрел в окно на уходящих мужчин с фольгой на голове и присел на кровать. Спина не прекращала гореть. Стараясь абстрагироваться от боли, парень мысленно перенёсся к возлюбленной и стал размышлять насчёт своего плана.***
Чон спокойно отдыхал в своём дворе, прислушиваясь к пению птиц. Возле парня лежал его самый главный талисман — ключ. Так как он ему не помог в заполучении дамы, Гук попробовал его использовать в других целях, а точнее — открыть дверь на чердак, что в последнее время закрывают от него родители. Он утром проделал всё очень тихо и у него получилось. Теперь Чон имеет круглосуточный доступ к этому месту, когда родителей нет поблизости. Довольный собой парень спокойно сидел в укромном месте, рассматривая содержимое полок, как вдруг услышал странные звуки за калиткой. — Открывайте, грешники! — далее последовал настойчивый стук в дверь. Чонгук немного помедлил, хотя его очень заинтересовали непонятные выкрики незнакомцев, но настороженность, на удивление, присутствовала. — Я же знаю, что вы там! — ещё агрессивнее прикрикнул грубый мужской голос. — Да он ясновидец! — ошарашено прошептал Гук и поспешил открыть дверь прорицателям. — День добрый, грешник! — властно поднял голову один из них. Все трое стояли в полностью чёрном одеянии, что доставало до пола и смотрели на парня сверху вниз. — Хай, — ответил ему селюк и уставился на мужчину посередине. — Кстати, классная шляпа, где взял? — Это не шляпа, невежда! Это блокировка подчинению сознания Властелину Никто! — подняв указательный палец вверх к небу, мужчина выпучил глаза. — Владислава кого‐кого? — приподняв одну бровь, переспросил шатен, но получил неодобрительную мину мужчины слева. — Властелин Никто! — ещё громче сказал незнакомец. — Успокойся, брат-грешник, — встрял в разговор мужчина, стоящий справа. — Мы, — обратился он к ничего непонимающему Чонгуку, — послы самого Никто, пришли спасти ваши души от греха. — От ореха? — округлил глаза недоуменный малец. — Какого ореха? — разозлился первый мужчина, но его одним жестом руки заткнул второй. — Мы все — грешники! — снова продолжил самый спокойный из пришедших. — А Никто — Властелин мира. Он поможет нам искупить все проступки и стать свободными! — То есть я — заложник? — заключил Чон и нервно покосился в сторону своего дома. Он догадывался, что родители странно себя ведут и иногда не выпускают его с дома. — Ну наконец-то! — воскликнул стоящий посередине посол. — Вот, — он протянул мальчишке стопку книг, — прочитай и стань образованным! На этих словах непонятная троица развернулась и направилась к его соседям, а Чонгук глядел им вслед и считал, сколько времени пройдёт у него на изучение этой литературы.***
Шатен сидел на полу среди разбросанных книг и прочитывал занимающие подробности неизвестной веры. Сейчас он остановился на книге «Пойми мироздание Никто». Парень понял, что на самом деле миром управляет Властелин Никто — пришелец с двумя головами и глазами, как у рыб. Все действия, что совершают люди — это следствие Его желаний. Как Он успевает круглосуточно этим заниматься, да ещё и семью миллиардами людьми, для Гука это ещё загадка, но Он же Властелин, значит, всё может! Также в книге написано, что можно стать послом Никто. Как раз то, что нужно! Наивный малец решил узнать больше у трёх посланников, как стать такими же, как они. Как раз отец ему рассказывал, что вчера показывал дорогу в село каким-то непонятным мужчинам с домом на колесах и они поселились на окраине поля. Гук думал, что это туристы, приехавшие сюда на пару дней, но, видимо, это были посланники. На эмоциях Чон вылетел из дома, захватив пару книг. Хотел побежать в сторону поля, но резко передумал и зашагал к дому его подруги — Сыльги. Нужно найти ещё одного соучастника. Бабушка Кан сразу же впустила мальца в дом и сказала, что девушка с утра сидит у себя в комнате и не выходит. Бесцеремонный шатен, не стучась, зашёл в комнату подруги. Городская лежала на кровати, закинув ногу на ногу, и смотрела в окно, а когда услышала хлопок двери, передёрнулась. Думала, что это её предки снова без стука наведались к ней, но когда увидела в дверном проёме Гука, её глаза стали круглыми как монеты. — День добрый, грешница! — скопировав властный голос мужчин, Гук обратился к знакомой. — Чон, на тебя случайно Библия не падала? — офигевшая дама в упор смотрела на бесстыжего парня. — Нет... — не понимая, при чём тут это, ответил второй. — Ах, жаль. Может, хоть что-то святое в тебе бы было, — съязвила девушка и ухмыльнулась. — Как ты смеешь так говорить? — пискнул Чон, повысив тон. — Никто — наш повелитель, а святых не существует! — размахивал руками младший. — Стоп, — разозлившись, Кан встала на ноги и подошла к мальцу. — Во-первых, кто тебе давал право заходить ко мне в комнату без стука? Во-вторых, как ты смеешь обзывать меня грешницей в моём же доме? В-третьих, не повышай на меня голос! — орала шатенка в лицо перепуганного селюка. — С-сыльги, — заикнулся Чон, бегая глазами по комнате в поисках спасения. — Я же просто хотел тебе рассказать правду. — Какую правду? — чуть остыв, Сыльги уже бесстрастно смотрела на юношу. — Мы все подвластны Никто! Он управляет нами! — снова замахал руками Гук перед лицом недоходчивой Кан. — Кто тебе сказал такой мракобесный бред? — приподняв бровь, Сыльги чуть отошла от парня. — Это не бред! — уже попытался повысить голос малец, но грозный взгляд подруги заставил его снова перейти на тихий тон. — Ты ничего не понимаешь! Нам нужно освободиться от этого, но сделать это можно лишь одним образом! — Каким же? — незаинтересованно спросила Кан, дабы утихомирить балбеса. — Нужно отдавать дань послам каждую неделю! — ответил парень, думая, что девушка ему начинает верить. — А ещё я хочу стать послом! — Чонгук! — прикрикнула городская. — Ты не понимаешь, что это ересь? Малый понял, что поддержки от молодой дамы не получит, и просто ушёл прочь. Грустно ему было наблюдать, как его знакомые отказываются от счастливой и безопасной жизни. Сыльги, вся на иголках, спустилась к бабушке на кухню: — Ба, ты слышала про мужчин, что здесь ходят, проповедуют? — спросила девушка и глянула на женщину с негодованием. — Да, они приходили вчера вечером, ты уже спала, — ответила бабушка, выкладывая мокрые тарелки на полотенце, чтобы они высыхали. — И ты им открыла? — разнервничавшись, спросила Кан. — Дед открыл, но когда услышал, зачем они пришли, сразу же прогнал, — на этих словах Сыльги выдохнула с облегчением. Всё-таки смекалка её деда иногда очень даже на руку девушке. — Их нужно игнорировать, а то Чонгук послушал, теперь твердит непонятно что, — недовольно цокнула дама. — Да, мне твой дед тоже самое сказал, — бабушка нежно улыбнулась, отметив, что Сыльги пошла умом в её мужа.***
Чонгук дошёл до нужного места. Как и предполагал, на окраине поля стоял большой деревянный фургончик с плакатом по центру, на котором был изображён тот самый Никто. Подойдя ближе, Чон поцеловал на бумаге руку Властелина Мира, ведь вычитал это в одной из книг, и обошёл домик на колёсах. Нашёл дверь, постучался, открыли ему незамедлительно. — День добрый, грешник, — одновременно проговорили Гук и вышедший посланник. Шатен уставился на мужчину, что стоял в джинсах и футболке с изображением портрета Никто. Парень узнал в нём того спокойного посла. — Зачем пожаловали, грешник? — поинтересовался мужчина, разглядывая мальца. — Я хочу быть таким же как вы, грешник, — ответил Чон, чуть склонив голову в знак уважения. — Похвально, грешник, — ухмыльнулся мужчина и облокотился о дверной косяк. — Что мне нужно для этого сделать, грешник? — спросил малый уставившись на своего новоиспечённого учителя. — Для начала нужно принести дань. После неё приходите, и мы всё решим, грешник, — ответил мужчина и протянул парню листок, на котором неразборчивым почерком было написано расписание сборов дани. — Я вас понял, грешник, — Гук забрал листок и ушёл по направлению к своему дому, обдумывая, что же можно было принести в качестве первой дани послам. Дойдя до дома, Чон увидел припаркованный Жигуль — значит, отец уже приехал с работы. Юноша рассказал ему всё произошедшее. Скорее всего, любой родитель на его месте уже давно бы забрал все сомнительные книги у своего ребёнка, запретил бы общаться с непонятными мужчинами или пытаться веровать в такую дурь. Но отец Чонгука на то и отец Чонгука: поверил всему тому, что ему поведал сын и даже предложил, что можно было бы принести в дань — их козу. Поэтому они вдвоём идут снова в поле отдавать послам приношение, чтобы освободиться от своих грехов. — Мы принесли вам дань, грешники, — сказал Гук, бесцеремонно открыв дверь, не постучав перед этим. Трое мужчин застыли с недоуменными лицами и вилками в воздухе. Видимо, их перебили прямо посреди трапезы. Самый буйный положил прибор на стол и начал на повышенных тонах: — Что вы тут делаете, грешники? — уже хотел выпроводить нежеланных гостей, как его остановил сидящий напротив коллега. — Молодцы, грешники, — встав со стола и протерев губы салфеткой, продолжил: — Привяжите козу к двери. С этого дня вы можете проповедовать, как и мы. — Вот ваши головные уборы, грешники, расскажите миру правду! — отдав фольгу Гуку, ещё один посол сел обратно за стол. Глаза мальца заблестели от радости. Теперь он ещё круче Хваранов, он — посланец Никто!***
— И стал Он править, а все люди — Ему подчиняться... — хотел было шатен дорассказать историю, но перед его лицом хлопнула дверь калитки. — Только посмей ещё раз с этим прийти! — прокричал Мин и зашагал к себе в дом, зевая от усталости. — Ну, хён!.. — заныл малый, но собеседник его уже не слышал, так как повалился на диван на первом этаже и заснул в ту же секунду. Хмыкнув от негодования, Гук подошёл к соседнему дому и оживлённо постучался. Несколько минут во дворе и доме не было слышно и звука, но Чон был настойчивым, поэтому продолжил задуманное. Всё же кто-то вышел к нему прямиком из курятника. — О-о-о, кто это к нам пожаловал? — вышедшая девушка с несколькими перьями в волосах оглядела гостя с ног до головы. — Гук, что за пирамида у тебя на голове? — Не задавай глупых вопросов, грешница! — грозно ответил второй, вызвав ступор у темноволосой. — Так зачем пришёл? — снова спросила Ким, с опаской глядя на друга и очищая свои волосы от ненужных предметов. — Чтобы спасти твою душу, грешница! — подняв обе руки к небу, Чон стал бормотать какие-то невнятные слова, которые не доходили до ушей подруги. На непонятные действия отреагировал её брат, что вышел из дома и увидел обычную картину: Джису с гнездом на голове смотрит на Гука с фольгой на голове, молящемуся небесам — каждый день такое наблюдает. — Чон, на этот раз в тебя вселился бес, верно? — подшучивая над соседом, Намджун подошёл к ним ближе. — Никаких бесов не существует! У нас есть лишь один Повелитель и это Никто! — воинственным тоном продолжил свою проповедь селюк. — Чон, это уже перебор... — выдохнул Ким старший и скрестил руки на груди. — Вам всем нужно искупить свои грехи, а сделать вы это сможете только принеся дань Властелину Никто!.. Так бы это и продолжалось до вечера, если бы Намджун не собрал всю злость в кулак, не оттолкнул Чонгука со двора и не закрыл калитку. — Вы за это поплатитесь перед Правителем! — выкрикнул Чон в след обидчикам и направился к следующему кварталу. — Джису, не слушай его, это всё чушь, — сразу же пояснил сестре Джун, дабы и она не присоединилась к этому безумному культу. — Намджун, — Ким положила руку на плечо парня и успокаивающе похлопала, — не переживай, я не настолько чокнутая. Он уже хотел ответить «Ага, конечно», но не стал. Впервые его недалёкая сестра сделала правильное и рассудительное решение. — Я же знаю, что этот Никто — просто никто, — тёмноволосая попыталась не прыснуть со смеху от своей шутки, но улыбка на лице всё равно появилась. — Всем миром управляет он — Святой Вистеминта! А чтобы отдать ему честь, нужно надевать вещи наизнанку, или шиворот-навыворот, иначе после смерти станешь вещью из секонд-хэнда! Кима просто потрясла эта новость — оказывается, она знает, как носить одежду нормально, но делает это специально! Он вытаращил свой ошарашенный взгляд на девушку и снова оглянул её одежду. Теперь это всё имеет смысл, глупый, правда, но смысл. Джису лишь засмеялась, убрала руку с плеча брата и вернулась в курятник. «Почему она засмеялась? Она надо мной подшутила или смеялась с моей реакции?» — селюк был в недоумении и просто не мог понять, верит его сестра в эту ахинею или просто издевается над братом. Вряд ли она ещё раз обмолвится об этом хоть словом. Для него это останется большим секретом на всю жизнь. Новоиспечённый посол Никто обошёл все дома, что посетили его недоучителя утром. Ко второму визиту этих непонятных людей, простой сельский народ был готов, поэтому возле каждой двери стояли в обязательном порядке что-то колючее — вилы, и что-то тяжелее — бита. Чонгуку очень не повезло ещё тем, что его знала вся деревня. Эта знаменитая особа прославилась своими неудачным попытками с прошлых годов подзаработать на починке автомобилей, крыш и прочего, как все потом поняли: Гук — худший рабочий в мире. Поэтому в день проповедей в парня летело достаточное количество тухлых яиц, подручных средств и плохих слов.***
Солнце, что плавно приближалось к горизонту, становилось еле заметно за густыми кронами деревьев и крышами домов. Всё село словно затихло и постепенно погружалось во тьму. Для Чимина вечер — идеальное время для осуществления его цели, точнее второй попытки донести любовное письмо до Ким. Нарядившись в самую непримечательную одежду, а именно — чёрную мастерку и такого же цвета свободные штаны, парень прихватил конверт и двинулся к дому соседей. В его воображении он был настоящим тайным агентом: бесшумным, сосредоточенным и решительным. На этот раз план Пака должен сработать на ура, ведь он, будучи дома несколько дней из-за больной спины, продумал всё до мельчайших деталей. По вечерам Джису выходит на задний двор и снимает постиранное бельё, после чего возвращается в дом. Если сейчас блондин подкинет своё послание под дверь и сразу же скроется, девушка найдёт его перед тем, как пойти к высушенным вещам, и тогда это письмо окажется точно у неё, а не у её брата. Вдохновлённый своей гениальной задумкой Чимин осторожно пробрался на участок семьи Ким и, пригнувшись, чтобы его не заметили из окна, подкрался к входной двери. — Ма-а-ам, этот аферист опять пришёл! Эй, ты, шарлатан! — донёсся из жилища мужской бас и приближающиеся громкие шаги. От резкого крика у Чимина чуть не остановилось сердце. Он подпрыгнул на месте и не зная, что делать, собирался удрать за забор, но в темноте не увидел куст декоративной капусты и перецепился через него, с хрустом свалившись прямо в грядку. Открылась дверь. Из неё высунулась голова Намджуна. Судя по выражению его лица и сжатым кулакам, юноша точно надавал бы сектанту по щам за то, что вновь решил потревожить его семью. Быстро осмотрев двор, тёмноволосый зыркнул за дверь и замер. — Чимин? — Ким расслабил лоб и с недоумением вытаращился на друга, который боялся пошевелиться от испуга и не мог вымолвить ни слова. Джун перевёл взгляд на письмо, что Пак стиснул в руке, и прозрел. Схватив блондина под руку, спокойно завёл гостя в дом, крикнув: «Ложная тревога». Быстро закрывшись в своей комнате, чтобы родственники не заметили прибывшего юношу, Намджун усадил товарища, который не соображал, что с ним хотят делать, на постель, а сам присел на стул напротив. — Чимин, ты сегодня встречался с Тэхёном? — наклонив голову набок, протяжно проговорил Джун, сделав акцент на имени золотоволосого. — Да... А что? — опешил Пак, с опаской поглядывая на собеседника. — Он тебе что-то передал, не так ли? — спросил тёмноволосый, покосившись на конверт в руке Чимина. И правда, Тэхён заходил сегодня к другу. «Откуда Джун знает про груши?» — подумал Пак и без колебаний ответил: — Да. Намджун победно ухмыльнулся и продолжил свой допрос. — Что это у тебя? — тихо процедил Ким, наклонившись к парню и кивнув в сторону конверта. На лице блондина выступил пот. — Пись-письмо, — замешкался Пак, ещё сильнее сжав пальцами бумагу. — От Тэхёна? — продолжил Намджун, не убирая с лица хитрой улыбки. Чимин нахмурился и озадаченно прошипел: — Нет. От меня. Раскрыв глаза и улыбнувшись ещё шире, старший не поверил своим ушам. «И Чимин туда же? Берёт пример с лучшего друга...» — впал в раздумья тот. — Дай почитать, — Ким требовательно протянул руку. От такой наглости со стороны хёна Чимин округлил глаза ещё больше, смотря на ладонь друга. — Чего это? — отрезал он, отодвинувшись подальше. Пак не допустит того, чтобы Джун прочитал второе письмо, посвящённое его сестре. — Как это «чего»? Ты же мне его принёс, — твердил второй, демонстративно махая вытянутой рукой перед лицом ошарашенного Чимина. — Что значит «тебе»? — с упрёком в голосе возразил младший. Намджун недоумённо заморгал глазами, обдумывая слова приятеля. — А кому ещё? — пробормотал Ким и застыл на месте. Повисла минутная тишина. — Твоей сестре, — с силой выдавил из себя ответ Чимин и опустил глаза. Тёмноволосый оторопел и откинулся на спинку стула. Множество мыслей заполнили его голову. — То есть... — начал рассуждения старший, — Тэхён писал мне, а ты — Джису? Теперь растерялся блондин. — Нет, все письма писал Тэхён, — объяснял Пак, находясь в шоковом состоянии. — Но от меня. — Что? Ничего не понимаю... — Намджун окончательно потерялся в сути разговора. Осознав, что товарищ ничегошеньки не уяснил, Чимин набрался смелости и выпалил на одном дыхании: — Я люблю Джису, и все письма приносил ей. Снова пауза. Слышно только звук сверчков из открытого окна и тяжёлое дыхание Пака. — Это правда? — еле слышно пробормотал Ким. В ответ получил утвердительное хмыканье покрасневшего товарища, который перебирал пальцами помятое письмо и даже не глянул на хёна. Намджун обескураженно почесал затылок, подняв брови и тяжело вздохнув. Он совершенно не был готов к подобному признанию от друга. Такой парень, как Чимин влюблён в его сестру? Глупость какая, это же шутка! Вот только никто в этой комнате не смеётся. — И что будем с этим делать? — оперевшись подбородком на кулак, старший полушёпотом обратился к смущённому Чимину. Было слышно разочарование, которое Ким и не пытался скрыть. — Пожалуйста, ничего ей не говори, — умолял влюблённый, положив послание на край кровати возле себя. — Я хочу сказать это сам, когда будет подходящий момент. — Хорошо, я тебя услышал, — понимающе закивал головой Намджун и добавил с надеждой в голосе: — Тэхён точно ничего не передавал? По взгляду и так уставшего от испытанного стресса блондина хён убедился, что первое письмо тоже предназначалось Джису и просто выпроводил гостя, пока никто не видел, оставшись в комнате один. — Чимин любит Джису... — задумчиво повторил про себя Джун, держась за ручку двери в спальню. — Да быть не может! — фыркнув, развернулся к комнате. Его взгляд зацепился за помятый конверт на покрывале. Теперь юноша знал, что с ним нужно делать. В эту секунду послышался звон стекла и тихий хохот. Ким младшая, прислонившись к стене в соседней комнате, убрала от уха стакан и еле сдерживала смех, а любопытство распирало её изнутри.