Вы когда-нибудь задумывались о неизбежности смерти?
Мир снов — это самое интересное и захватывающее место среди всех мест, где мне приходилось бывать. Он не похож ни на туманный лес, завораживающий своей мрачной красотой, ни на цирк на окраине Финикса, где я выросла вместе со своей старшей сестрой Изабеллой Свон. Той самой Беллой, что приходится мне единоутробной сестрой. Нас связывает одна мать, наша недалекая, но любящая Рене, ищущая любовь всей своей жизни и, кажется, уже нашедшая её рядом с Филом, своим третьим мужем (она вообще довольно ветреная женщина и всегда идет на поводу у своих чувств). С Беллой мы погодки, и я никогда особо не чувствовала контроль старшей сестры. Да и она не была особо строгой и опекающей. Можно даже сказать, что это я приглядывала за ней, нежели наоборот. С ней мы совершенно не похожи. Она тихая и невзрачная, без спортивной фигуры и с застенчивым взглядом пугливого котенка. Неуклюжая и отчужденная, довольно растерянная и часто несобранная. Она кажется обычным человеком, тогда как я не похожа ни на одну девочку из тех, которых знаю. В принципе не похожа на обычного человека. Во мне есть некая сила, что с каждым годом лишь растет и крепнет, превращая мои сны в ведения, а энергию в неукротимый поток, способный погубить все живое одним лишь взмахом руки, и это сильно пугает.***
Мой сладкий сон прерывают, когда я слышу свое имя. Открыв глаза, я резко сажусь на своей постели и сразу осознаю, что комната пуста. Это было всего лишь очередное ведение. «Голос в моей голове и не более», успокаиваю я себя, перебирая рыжие локоны рукой и стараясь прийти в себя. Но уже через пару минут в реальности повторяется все, что мне удалось увидеть во сне. — Андреа! Дверь в комнату распахивается, и на пороге оказывается никто иной, как Джейкоб Блэк, лучший друг Беллы, вытащивший мою сестрицу из затяжной депрессии, что произошла на фоне потерянной любви. Сейчас он выглядит растерянным и отчаянным. Я тру сонные глаза ладонями и не понимаю, что могло привести этого жизнерадостного индейца в подобное состояние. Все это кажется довольно подозрительным. Почему он пришел в мою комнату? Ещё и с таким замученным выражением на смуглом лице? — Что случилось? — выгибаю бровь, ожидая от него внятного ответа. Впрочем, зря, ведь Блэк явно не в состоянии спокойно сформулировать ответ на мой вопрос. — Там… Белла… — оборотень захлебывается словами и не договаривает, обрываясь на самом интересном. Имя сестры волнует, заставляет кровь циркулировать по телу с удвоенной силой. Румянец приливает к щекам, и я откидываю одеяло, представая перед Блэком в спальных шортах и футболке. — Ты должна помочь мне, — парень смотрит с мольбой, словно я последняя надежда на прекрасное спасение, — пойдем быстрее. Я неуверенно плетусь вслед за ним, гадая, что вызвало такую безнадежность во взгляде. Он выводит меня из дома, и мои руки тут же покрываются мурашками на холоде, так что к сестре и девушке (явно не человеческого происхождения) я подхожу, скрестив их. Неземной красоте неизвестной я почти не удивляюсь, ведь с приездом в этот маленький городок я многое открыла для себя благодаря сестре. Не сказать, что Белла не умела хранить секреты, но ей пришлось рассказать мне тайну своего возлюбленного, оказавшимся вампиром (как и вся его семья). Эдвард Каллен красив, силен, бледен и на редкость немногословен, так что неудивительно, что он сразу зацепил мою сестру, как, впрочем, и меня, ведь странное всегда притягивает к себе. — Хоть ты объясни ей! — Джейкоб подталкивает меня ближе. — Что происходит? — я озираюсь по сторонам в поисках ответов, но все молчат и смотрят на меня, словно я оказалась здесь главной загадкой. К счастью, не проходит и минуты, как Свон начинает объяснять мне положение дел. Оказывается, она едет спасать своего Эдварда из лап злобных вампиров, у которых он просит смерти по случаю «несчастного не случившегося суицида» с участием Беллы. — Пойми меня, я не могу по другому. Я должна… обязана его спасти. Он — моя жизнь. Я долго смотрю на сестру, но не понимаю ни ее слов, ни такой жертвенности. Я никогда не испытывала любви. Ни разу. И решение Беллы ради любви кажется высшей глупостью. Так что я не пренебрегаю жесткими словами, которые бесспорно ранят Беллу. При разговоре с сестрой мой взгляд то и дело цепляется за неизвестную вампиршу. А в том, что она именно вампир, нет ни малейших сомнений. Как ещё никто не догадался? Неужели люди настолько глупы и недальновидны? — Я не оставлю тебя одну. Поэтому мы поедем все вместе, — твердо говорю я, бережно беря сестру за руки. Впрочем, она немедленно вырывается, говоря что-то по типу «Я не могу подвергать тебя такой опасности!», так что в качестве доказательства приходится выдать несмелую полуулыбку, скрывающую реальный страх внутри. — Я не брошу тебя. Мне без разницы, кто там. Я не боюсь! Белла косится на незнакомую мне вампиршу, но та словно просматривает что-то у себя в голове. — Белла, Андреа может поехать, — говорит она спустя какое-то время. — Элис, ты видела её будущее? — чуть позже, уже садясь в машину, тихо спрашивает моя сестра. — Да. Всё будет хорошо, — обещает «Элис», заводя автомобиль и унося нас в жаркую Италию.***
— Они ему отказали! — этот вскрик побуждает меня дернуться и проснуться. Белла переживает. Слишком сильно после фактического предательства Эдварда. Неужели действительно так сильно любит? Отрывки диалога долетают до меня, но я не способна сложить их воедино. Зато сразу при въезде в город сонливость как рукой снимает. Страх начинает скулить под ребрами и скреститесь о стенки внутренностей, а сердце бьется чуть быстрее. Белла выбегает из машины в замок напрямую, тогда как мы с Элис идем обходными путями по тени, дабы никто не уличил вампиршу в её истинной сущности. Уже в замке, встречаясь со здешними вампирами, я начинаю осознавать, что попала в логово настоящих убийц, на чьих счетах тысячи людских жизней. Рядом проходит девушка, похожая на куклу, вот только глаза цвета спелой вишни доказывают её принадлежность к вампирам. Да и повадками она не вышла, будучи слишком стервозной и злой. Она заинтересованно смотрит на нас с Элис, которая тут же приказывает слушаться и подчиняться ей, пока мы здесь. Конечно же я против «подчинения», но Каллен, вроде как, все равно. Мы приходим в зал, который полон света и сияющего золота, несмотря на мои ожидания мрачной пыточной камеры. На тронах восседают вампиры. Я пропускаю мимо ушей тираду черноволосого с безумной улыбкой маньяка и останавливаю себя на хмуром блондине, который, чувствуя, что я смотрю на него, тоже смотрит в ответ. Его взгляд ещё более суровый, чем у остальных кровососущих созданий, но я не отвожу глаз, осматривая его молочно-белое лицо и такого же цвета волосы до плеч. Его красные глаза покидают меня и смотрят уже в сторону Беллы, чьими способностями сейчас восхищается безумец. Аро, вроде так его зовут. Мне нет дела до их имен. Они все — жестокие порождения зла, и я боюсь их до дрожи, до трепета, до хруста позвонков. Страх пронизывает меня изнутри. — Она знает? — вампир кивает на меня, но Эдвард оглядывается на Беллу. Та поджимает губы и тихо опускает глаза, думая соврать, ведь её мысли не подвластны вампирам. — Да, — бесстрашно выдаю я с изумительным спокойствием, хоть и хочется кричать, разорвав себе грудную клетку. Потому что невозможно быть спокойной в шаге от смерти. — Что ж, проверим, поддается ли её сестра нашему воздействию. Прошу, Джейн, — вампир слащаво улыбается и кивает в сторону «куклы». Я ловлю её хищный взгляд, но стараюсь не дрожать. Прячу страх глубже своего существа, выбрасываю его в атмосферу с рваным выдохом, когда чувствую боль, прожигающую и такую волнующую. Я молчу, сдерживая порыв кричать во все горло. Лишь сдавленные хрипы вырываются из моего рта, который я зажимаю кулаком, прокусывая кожу до крови. Вампиры в зале скалятся, ощутив аромат свежей крови, и я понимаю, что не смогу долго продержаться. Боль дробит кости и раскалывает череп. Да так, что я начинаю молить о смерти. В порыве невыносимой боли я сознательно раздираю маленькие ранки ногтями, принося себе ещё большую боль. Вампиры едва сдерживаются, чтобы не напасть. Так что я надеюсь быстро умереть от укуса, а не от разрывающей на части боли. — Достаточно, Джейн, — приказывает Аро и садится на трон, задерживая дыхание. Его тоже мучает жажда. — Что же мне с вами делать? Элис тем временем поднимает меня с пола, морщась от жжения внутри горла. — Аро, позвольте мне вам кое-что показать? — спрашивает она у черноволосого вампира. Его всегда увлекали предсказания Каллен, так что сейчас Аро заинтересованно кивает на поступившее предложение. И после просмотра, он уже смотрит на меня как-то по-особенному. — Ах, как же прекрасно видеть то, что когда-то только произойдет… — Брат, ты что, их отпустишь? — впервые за эту «прекрасную» встречу белокурый вампир гневно шипит. — А ты хочешь, чтобы я кого-то оставил? — с непонятным намеком уточняет Аро, хитро скалясь. — Они должны быть мертвы! Все! — отчаянно требует вампир и хмурится, когда понимает, что его названый брат уже принял решение, не соответствующее его собственному. — О нет, дорогой брат! — Аро кивает в сторону Эдварда и Беллы. — Можете быть свободны. А ты, — взгляд метается ко мне, — задержись. И тут мне становится по-настоящему страшно. Сестра изумленно ахает и порывается подойти ко мне, но рука Элис её останавливает: — Они приняли решение. Так нужно, поверь. С ней все будет хорошо. — Но… — Белла едва не плачет, смотря на меня с обреченностью. — Это её судьба, — заключает Элис, поджимая губы. Она смотрит на меня с жалостью. Чудно! Моя судьба — сдохнуть здесь! Но возможности сбежать не находится, так что Белла быстро обнимает меня, шепнув, что любит, а после Эдвард выводит ее и Элис из зала. Я же под кивок головы Аро падаю на пол, крича даже не от боли, а от неожиданности. Я чувствую жгучую лавину боли, что накрывает меня с головой, но, несмотря на это, беру себя в руки. Я молчу, извиваясь на холодном мраморе, но упорно стараюсь сдерживать свои крики, не выдавая свою боль. Потому что с первым моим криком смерть найдет меня. — Хватит. Пытка прекращается, сбавляя обороты. Боль уходит, оставляя мое истерзанное тело. Я безвольным существом лежу на боку, прижимая к себе окровавленную руку, и проклинаю всех известных мне богов, что не потеряла сознание и могу воспринимать действительность так же ясно, как и всегда. Пробую двинуть пальцем, фаланга дергается в нервном импульсе, и я замираю на месте, не в силах пошевелиться. Я не понимаю, чем заслужила подобное отношение. Почему именно меня пытают, хотя, по большому счету, должны издеваться над сестрой. Она состоит в отношениях с вампирами. Не я. Но они отчего-то злы и вымещают свою злость на мне. Что такого Аро увидел и отпустил Беллу, а меня оставил здесь, подле них? Почему я нужна им? Для каких целей? Пока непонятно. Да мне и не хочется анализировать эту ситуацию. Я безжизненно лежу, и лишь частое сбитое дыхание доказывает, что я ещё жива. Поверить в это сложно, особенно после всей той боли, которую мне пришлось испытать на собственной шкуре. Но приближающиеся шаги пугают сильнее боли. Меня обходят по кругу, медленно переставляя ноги и цокая каблуками лакированных ботинок. Мне слишком страшно встречаться с ним взглядом. Кто бы то ни был, я не готова к новому ужасу. Возможно, они передумали и, разочаровавшись в моей ценности для них (которую я могу с трудом вообразить себе), избавят себя от ненужной пешки на шахматной доске. Они убьют меня? Прокусят шею и высосут всю кровь? Элис сказала, что такова моя судьба, и это изменить нельзя. Но я не могу объяснить улыбки Аро и его вопросы тому блондину. Как я могу быть связана с этими убийцами? Так или иначе, сердце предательски бьется в груди. Оно порхает, как птица, желая выбраться из этого плена. — Надеюсь, ты уже жалеешь о том, что помешала мне, — по голосу я узнаю белокурого вампира, с которым мы играли в гляделки. Видимо, он станет последним, что я увижу. Если бы я только знала, что близка к истине, как никогда.