Волчье сердце

      Размеренный поток повседневной рутины незаметно преподнес учащихся к концу не так уж и долгой второй четверти почти под самый новый год, когда у многих людей появляется праздничное настроение, большинство ставят ёлки и закупают подарки для друзей и знакомых, украшают свои квартиры, загадывают желания. Такое странное это, конечно, явление новогоднее настроение, что летает в воздухе, заражая людей, как вирус, легко передаваясь воздушно капельным путём. Бывает так, что иногда оно как шибанет до самых костей, заполняя жизнь яркими красками, переливами гирлянд и всеми обожаемым запахом мандаринов, закручивая человека всей этой предпраздничной суетой и желанием всех осчастливить вниманием и подарками. А у некоторых людей, видимо, с годами выработался какой-то иммунитет, который до самого последнего блокировал человеку все эти радости грядущего торжества. Небольшую частичку такого вируса абсолютно случайно подцепил и Андрей, со временем ощущая как это робкое заражение зудит, прогрессирует и растет в своем масштабе, выливаясь в какие-то новогодние зарисовочки и стишки. Сейчас Князь старался особо не зацикливаться на мелких пустяках и неприятностях, да и переживать то почти не из-за чего, не считая редкие загвоздки дома. Парню совсем не хотелось терять это малюсенькое скопление терпкой радости, оккупировавшей его душу тонкой согревающей оболочкой, успокаивая и так слишком перетянутые друг с другом нервы, что сложными лабиринтами переплетались между собой, да так, что разорви хоть один замыкающий проводок — и в полный крах рухнет вся цепная система. Слишком уж бурный выдался год, особенно довольно неприятное знакомство с другой стороной своего одноклассника, что, собственно, не задалось с первых секунд. Но не глядя на этот конфуз, хорошо ему было на душе в этот момент, особенно, когда Мишка ярко разбавлял поток обыденности своими лихими затеями и внезапными выдумками. Простота этого парня, которую он оставил в открытом доступе только для Андрея и Саш так и бодрит творческую душеньку первого, генерируя для него мощнейший поток вдохновения. Горшок словно на супер-клей знатно так притерпелся к Князю, всюду бегал за ним хвостиком, а иногда даже в прямом смысле, не полностью проявляя волчий облик, стал подпиткой энергии и позитивного настроя, стал некой перегородкой между Андреем и школой со всем негативом, гадкой трясиной тянущейся из этого адского места. После того самого инцидента с тем мальчуганом, что опрокинул на бедного парня горячий стакан с чаем мало кто осмеливался залупаться на Андрея в присутствии Горшка, благодаря чему в учебном заведении стало поспокойнее ходить и не приходилось постоянно оглядываться по сторонам.       Кстати об оборотне. До «наилюбимейшей» мелодии будильника осталось ещё минут пятнадцать, когда снова не отоспавшегося Князя вынудили проснуться достаточно громким и отчётливым шлепком чего-то неопределённого по окну. Мало ли что это могло быть так, что тот даже никак не отреагировал на этот звук, лишь уткнулся носом в гладкую, горячую, как только вытащенный из пылкой духовки пирожок, подушку, желая, видимо, задохнуться от недостатка кислорода, заодно и одеялом накрылся. Странное действие повторилось, но теперь в стуке можно было различить нотки недовольства, грозившего хорошей взбучкой неторопливой засоне. И ещё стук. Теперь уже и сам Андрей в недовольстве поворачивается к прозрачной глади окна, где было по прежнему очень темно, словно синий, почти что чёрный пластилин налепили прямо на стеклину, перекрывая солнечные лучи, да таким слоем толстым, что казалось будто сейчас оно треснет, и всю комнату заполнит этой устрашающей чернотой. Вставать он не спешил, уже потому что догадался кто же это может быть такой настырный и неугомонный с утра пораньше, в который уже раз. Очередной стук оказался ни чем иным, как небольшим снежком, что соприкоснувшись с прозрачной перегородкой между улицей и комнатным теплом, потерял свою около округлую форму и размокшим мякишем спал на карниз, в сопровождении уставшего выдоха. Пришлось встать, пока настырный гость случайно не рассчитав сил, не выбил бы Андрею стеклину. И что же он завидел на ужасном морозе в столь ранний час? Конечно же, довольную, клыкастую морду обладатель, которой радостно воскликнул одним единственным лаем и приветственно заелозил хвостом по снегу, едва ли заприметив в окне растрёпанного приятеля с накинутым на болезненно худую тушку одеялом, что заторможено уставился в ответ, сонно хлопая кукольными глазками. Тогда Мишка на примере маленького паровоза, оставляя после себя большое количество пара, что растворялся в тот же момент, как только чуть дальше отклеивался от бурой макушки решился действовать первым, видимо смекнув, что Андрей не спешит пропускать его в свою скромную обитель, поросшую мхом сна, и распустившимися папоротниками безмятежного спокойствия. Хотя можно понять почему. Если он отворит окошко, то разнеженное тёплыми комнатными температурами тельце сразу же прозябнет от впущенного коварного холодка, а это не очень-то и приятные ощущения, а ещё сам оборотень холодный и затащит вместе со своими лапами шмотки снега, что будут потом ледяными озерцами, растаявшими на полу. Часто Мишка, хотя что уж там, почти каждое своё появление он знаменует каким-нибудь смешным выкрутасом, и этот раз не стал исключением. Передними лапами эта лохматая махина упёрлась в карниз и торопливо прижалась к оледеневшему стеклу по-акриловому чёрным и мокрым носом, что словно игрушечный, лакированный бликовал от близ расположенного фонаря, навеселе щеголяя по сторонам своим хвостом. Окно сразу же запотело, кроме места, где по форме кривоватого сердечка отпечатался слегка смазанный контур источника сопящих звуков. Глядя на эту картину, напрашивался не такой уж и глупый вопрос: как только петак не замёрз? Однако это ничуть не огорчило оборотня, а наоборот позволило ему только больше покривляться, когда всё так же контактируя со стеклом он приспустился ниже, слабо оголяя отсутствующие спереди клыки, тем что нос оттянулся немного вверх. Ещё ниже в ход пошёл и язык, забавной лужицей растекаясь при особо тесном контакте с перегородкой, и так скользил он до самого низа, заляпывая некогда чистое окно слюнями и очертаниями горячих подушечек лап, оставляя абстрактные парообразования, пока вконец не упал на карниз. Только проснувшийся Князь кажется вообще никак не отреагировал на то, что ему только что хорошо так заляпали стекло слюнями. Просто следил за меняющимися гримасами неработающими глазами и тяжело вздыхал от этого идиота. Мда уж, подъем задался можно сказать. Хочешь не хочешь, а открыть пришлось, чтобы этот обормот наконец-то смог попасть в тепло.       — «И я рад тебя видеть… — Ярая вялость отдаётся в интонации, но на помятом лице восторжествует снисходительная улыбка. По одному Мишиному хвосту можно было понять, как тот радуется тому, что окно ему всё-таки отворили. Большая морда, подобно пакету с водичкой расплылась по длинной площади карниза в разные стороны. Мохнатые щеки напоминали хомячьи, воздушные такие, как две подушки, а искренний щенячий восторг излучают мокрые глазки-бусинки, которыми во всю пользовался Мишка, глядя снизу вверх. Ну сама невинность воплоти. Вроде взрослый парень, но с характером ребёнка, и кажется всегда таким и останется. Всей этой детской суетой, постоянно вращающейся около него, а он как эпицентр всего этого безумия, смог сокрушить первые оборонительные рубежи из недоверия и опаски, однако работы с этим было ещё много до полной свободы действий в их отношениях. — запрыгивай, а то холодно, замерзнешь не дай бог.»       — «Ты что ещё спишь что ли ё-моё? А собираться когда? А как чувствуешь себя, может заболел?» — С утреннем гостем в комнату закрался и сквозняк, и поток нескончаемого говора, что сразу же развело состояние сонной трясины и ночной замшелости в комнате. Слишком много эмоций за раз Андрей аж понежился, кутаясь покрепче в плед. Окно сразу же закрыли, а Мишка, как порядочный гость, приходящий именно через окно там же и разулся, и скинул куртку на подоконник. Не в первый раз уже, знает что надо делать.       — «У меня было ещё десять минут до подъема… — Чересчур убитые глаза устремились на красный циферблат часов, что красовались на прикроватной тумбочке. Рано пришёл-то так зачем? Обычно морда его тут сверкает примерно за десять минут до выхода, а тут прям нехило так от графика отбился. — И раз ты тут так рано, то боюсь спросить во сколько же ты встал?»       — «А это секрет, так что не ворчи, Княжич».— Такой чересчур заторможенный и не сориентированный на чём-то Андрей со всеми этими медленными морганиями, притоптанным пшеничным полем на голове и пледом на плечах творили забавную, но в то же время душевную картину умиротворения и спокойствия, что выливалось вскоре в уют, словно вшитый в этого парня автоматически. Вот таким вот замечательным он казался.       — «Я ещё не проснулся, чтоб ворчать, Горшенёч, — И кажется понятно по каким причинам… Заляпанная в оранжевой краске щека необдуманно спалила полуночника. Не смотря на всю свою расположенность к чистоте, рисовал Андрей чертовски неаккуратно, одаривая интересным принтом не только рабочую поверхность, но и всё вокруг себя, включая футболу, руки, лицо, а так же людей вокруг, если таковые присутствовали. Один раз, например, он случайно склеил Горшку так неосмотрительно подставленный хвост небольшим количеством акриловой краски, за что Миха злился и рычал на него, не придумав ничего лучше, как отфигачить испорченный кусок шерсти. Благо недостаток клочка довольно проблематично заметить от обилия мехового покрова. Так или иначе эта черта художника довольно сильно удивляла Мишку, и он без задней мысли потянулся избавиться от улики, однако Князь отпрянул, пряча нос в покрывале. — Уйди, холодный!»       — «У тебя краска на лице». — Поясняет оборотень, и под гундеж о том, что Андрей обязательно сам разберётся с этим, но позже, прошёл в глубь комнаты. А что рисовал-то интересно в таком случае? Неужели не покажет? Обычно сам всегда демонстрировал свои «каракули» по выражению самого творца, а тут что-то как-то забыл.       У стола художника, как всегда было много всяких нагромождений от учебников и пышных стопок с рисунками до каких-то цветных ниток, аккуратных коробочек с карандашами и акварелью, были так же и альбомы, и отдельные какие-то заметки. Не сложно было отследить, как со всей комнаты вещи плавным шлейфом перетекают именно к этому месту. Оно как эпицентр, хотя нет, скорее как сердце этой комнаты и отражение самого её хозяина. Самые используемые и любимые вещи всегда хранятся именно на этом столе, аккуратно выставленные, с трепетным отношением. Мишка даже смог рассмотреть свои преподношения творческому другу в виде карандашей. Изначально Андрей отказался принимать подаренный им наборчик в силу своей скромности, поэтому Горшок разработал собственную хитрость для впихивания небольших подарков. Например, когда речь заходила про какие-нибудь основы рисования, что чаще всего происходило на его «любимом» уроке изо, оборотень старался запомнить, проскальзывающую мельком информацию из уст друга, а после применял её для покупки новых принадлежностей для него. Обычно под видом находок они попадали к Андрею, а после так и оставались у него до конца своих дней. Конечно, после второго-третьего раза Князь начал сомневаться в нереальном везении одноклассника, поэтому пришлось придумывать ещё тучу новых методов.       Сейчас же Горшок, глядя на весь этот раскинувшийся простор карандашей и кисточек, вспомнил про линер, который прикупил ещё неделю назад, но так и забыл про него, не имея подходящего момента для вручения, а потому решил отдать его прямо сейчас, тем самым оторвав копошащегося в шкафу художника: «Андро, что это за уебанский фломастер такой? — Его глаза раздулись до размеров небольших мыльных пузыриков, завораживающе поблескивая на свету, когда прямо ему в руки Горшок всучил абсолютно новый, неиспользованный по ощущениям, линер в чёрном матовом корпусе, шириной ноль пять миллиметра от качественного бренда, успевшего себя зарекомендовать. Мишка чуть не улыбнулся, когда художник робко повертел якобы его «находку» с удивлённым видом. — Почему он тонкий такой? Им же совершенно не экономно закрашивать картинку… "       — «Откуда он у тебя? Признайся честно, отжал у кого-то? — Выдвинутая теория в один момент и оскорбила оборотня, но с другой стороны потешила, когда в недоверчивом жесте Князь зыркнул на него, а после снял крышку, проверяя на наличие чернила. Мягкий кончик плавно прошёлся по площади пальца, оставляя за собой след. — Это не фломастер, а линер. А нужен он для создания аккуратного лайнарта… "       — «Обижаешь, Княже, я его просто нашёл. В, — Заминка вышла незначительная, но ощутимая, — на скамейке на втором этаже в началке ещё с неделю назад, понимаешь да?» Когда же скрепя сердцем, Андрей протянул пишущий материал обратно Горшку, тот отрицательно затряс головой, хмурясь: «Оставь себе. Мне то он на кой хер, так просто валяться?» — Чужое лицо в тот же миг пробил детский восторг, а Андрей засиял с новой силой, как маленькая звёздочка. Как же Мише нравится смотреть на это зрелище. Парень всё нарадоваться не может, как же хорошо начался его день. Мишка пришёл за ним и не придётся в одиночку тащиться по морозу в школу, так ещё и вещь крутую приволок, ну не сказка ли? На радостях он даже не заметил, как случайно уронил на пол плотную картонку, когда достал пенал, засовывая туда линер.       — «Ой, а что это? — Эта упавшая вещь тут же оказывается в больших ладонях Миши, что уселся прямо на пол, да так, что коленки звонко хрустнули по очереди. Загадочная картонка зачем-то была обтянута нитками, которые зажимались в прорезанные с меньших боков мелкие пространства.       — «Старичок, разваливаешься уже, да? — Кажется Андрей даже и не услышал вопроса, лишь задом оперся на так хорошо подставленную округлую от того что Мишка постоянно сутулится, спину. Устал что-то он стоять уже, а тут Горшок так удачно расположился, и макушкой непричесанной своей сверкает. Вот пришёл с утра пораньше, а что пришёл то? Лохматый весь, помятый какой-то. Княже попытался хоть как-то исправить это бесформенное безобразие, лёгкой рукой пошерудив подобие гнезда на голове, но должного результата это не дало. Редкие пряди выбивались из общей массы и кольями торчали, вверх устремляя свои концы. Тогда Князь дотянулся до стакана с чистой водичкой, смачивая в ней руку, дабы пригладить их, и у него это даже выходит, но этого всё равно недостаточно. — А давай мы тебе волосы улож.»       — «Неа, иди на хуй, — Совсем беззлобно перебивает его Горшок. Вообще к его волосам никто не имеет право прикасаться, а уж тем более приглаживать так, что Мишка мог в любой момент разозлиться и скинуть чужие холодные ладоши. Только вот опять именно Андрей свободно нарушает это правильно, и ему за это даже ничего не будет. Оборотень слабо постучал по загипнотизированному своей же богатой на тёмный оттенок шевелюрой Князю странной вещью, побуждая обратить на неё уже наконец-то своё царское внимание. — Это что?»       — «М, просто фенечку делал, но забросил как-то». — Право, пока Княже издевался над его волосами, Мишка рассмотрел маленький рисунок, что был выполнен всего наполовину, а именно изображение шута, точнее его лицо и правая рука. Сам фон был чёрный с белыми вкраплениями контура рясы и прорисовкой смеющегося лика, а на общем фоне хорошо выделялись красные фрагменты шутовского колпака и желтенькие колокольчики на нём. Остальная часть изображения вытекала копной цветных ниток, правда по большей части чёрных с белым на пару.       — «Красиво… — Восхищённый лепет сложно было не услышать. Но в ответ на него Андрей лишь негромко ойкнув, скатился вниз с точки опоры, когда Горшок задрал голову с целью заполучить зрительный контакт с художником. — А доделать сможешь?»       — «Смогу. — Андрей легким движением ладони перехватил заинтересовавший оборотня предмет, освежая в памяти то, что он вообще успел там натворить, а вместе с тем и то, как это надо делать, давно же было, и с той поры картонка так и кочует с полки на полку незавершённая, собирая на себя пыль комнаты. — Только это не быстрый процесс».       — «Ничего, я подожду». — Чужая матовая щека оказалась слишком близко к его мордочке, и Мишка посчитал грехом не прикоснуться к ней. Слишком плюшевой она ему казалась ещё тогда в школе, так и манила своим здоровым цветом и нежностью красок. Но Андрей всегда, как будто старался до минимума сократить все прикосновения оборотня к себе. А Мишу наоборот всё тянуло и тянуло к контакту с ним, а объяснить эту тягу он не мог, хотя иногда приходил путём слияния различных теорий к одному неутешительному выводу… Всё таки он осмелился воплотить свою задумку в реальность, поддаваясь вперёд и касаясь щеки своей макушкой, что пытался уложить Андрей. Как ласковый пёс приласкался, если бы Князь не отстранился, придерживая его руками.       — «Оставь свои собачьи нежности при себе» — Смешливо отговаривается, попячиваясь назад. Ну почему так? Почему он постоянно отдаляется, как будто Миша его малахитом пырнуть пытается? Он же не лезет целоваться или не пытается сотворить всякие непотребства, а просто хочет немного телесного контакта. Ну совсем чуть-чуть…       — «Ах вот как? — Вскочил на ноги Горшок, состряпав театрально обиженное лицо. Крохотный укол обиды он скрывает в себе, потому что не за чем сейчас устраивать тут спектакли и допросы с пристрастием на тему того, почему же его так упорно игнорируют. Чтобы отвлечься, пытается как-нибудь непринуждённо пошутить, с успехом стоит отметить. — Ну ладно, тогда я не дам тебе больше трогать свои ушки!»       — «Бе-бе-бе, — В ответ ему кривят рожицу и показывают язык. Парень возрастает прямо перед его носом с озорством, глядя в глаза. — Тебе самому это нравится, так что не верю!»       — «Я тебя сейчас цапну!» — Угрожающий волчий рык и оголённые клыки от приятеля ни капельки не напугали Князя, а вознесенные прямо над его макушкой широко растопыренные ладони, бледные как вещи побывавшие в уксусе и костлявые, которые он окрестил красивыми и подавно. Они скорее вдохновят его, чем напугают теперь.       — «Дыру в зубах прикрой сначала! — Лукавым нажимом на подбородок, закрывает чужой рот с громким клацаньем уцелевших зубов. Хвост уже успел выпустить зараза лохматая, замечает Андрей по лёгкому взмаху чего-то за чужой спиной, и уши. — А то некультурно.»       — «А ты зубы мои не трожь! — Важно сопит, и скалится, но по доброму. Скорее на кривляния похоже. А после хватает одноклассника за руку, утаскивая в дверной проём. — Пошли лучше чай попьём, я снова те печеньки купил!»

***

      Второй день последней недели, если не считать оставшиеся три дня, перенесённые на следующую, начался с опоздания парней на первый же урок английского. А произошло это из-за того, что кто-то, не будем тыкать пальцами, засунул куда-то свой учебник по этому предмету и отчаянно не мог его найти, тщательно перерыв всё пространство комнаты, чтобы в итоге обнаружить, что лежал тот прямо перед его носом просто под другой книгой. И прямо сейчас этот кто-то замялся перед дверью в кабинет. Сейчас же опять начнётся эта «вразумительная» тирада о том, что он испортился, из хорошего мальчика стал прогульщиком, лентяем, лодырем из-за того, что связался с оболтусом этим Горшеневым, который, к слову, дурно на него влияет. Но ведь это далеко не так! Андрей всегда таким был. Просто из-за его тихой натуры почему всем подумалось, что он такой весь из себя паинька мальчик, тщательно готовится к каждому предмету и т.д. Но на самом деле энергичным интересом ко всей этой мутной теме точно так же не обладал, как и большинство сверстников, чему опять-таки удивился Миша, когда узнал о том сколько же троек у друга-то выходит. Просто Мишка… Помогал как бы раскрыться, перебороть эту неуверенность в своих действиях и поступках. Он уже хотел было предложить Горшку прогулять первый урок раз уж они всё рано на него опоздали, но тот закатил глаза и сам открыл дверь, подталкивая Андрея в светлую комнату.       — «Зд-здрасте, извините за опоздание. Можно войти?» — Неприятное такое яркое сейчас освещение после тёмного и холодного коридора очень неприятно вдарило по глазам, что Андрей аж сощурился. Скоро эта фраза войдёт ему в привычку, да так что он сможет говорить это без единой запинки, синхронно сразу следуя к своему месту. Прямо как Миша. Но это будет потом.       — «Я не поняла… Вы почему опаздываете? Это нормально, что пол урока уже прошло? — К концу вопроса интонация преподавателя повысилась, при этом она ещё не кричала. — Андрей, я очень поражена вашим отвратительным поведением в последнее время… Вы же способный ученик, так почему тратите свой потенциал, — Учительница рукой махнула на голову, — уж извините меня, на не очень умных людей? — Парень с виноватым видом опустил голову. Ему было бы очень стыдно, но не в этот раз. И вообще почему это Мишка по её мнению не очень умный человек? Горшок много в чем разбирается лучше, чем сам Андрей. Во многих вещах, если быть честным. Появилась мысль даже поспорить с этим заявлением, да как-то нет желания и сил. И видимо, довольная полученным результатом Ольга Романова разрешила ребятам присесть за место, но на последок сделала заключение специально для Миши. — А ты, Горшенёв, прекрати мне портить хорошего ученика».       — «Слышал? — Порывисто отдергивает за рукав собирающегося идти парня перед ним, склоняясь к самому уху. Надоел ему уже весь этот бред. — Не разговаривай со мной, а то я тебя порчу!»       — «Я в корне не согласен с этим утверждением… — Наконец-то они за своим положенным местом, а не мнутся у порога. Учителя просто нашли причину, на которую можно списывать явный не интерес к учёбе и низкую успеваемость, по-тупому сделав Мишу козлом отпущения всех промахов Князева, хотя он тут совсем не при делах. — И вообще, это тебе сказали со мной не говорить!»       — «Итак, ребятки, продолжим готовиться к годовой контрольной работе». — Фраза, наконец отвлекшая всё внимание от разношерстной парочки, удивляющей всех в последнее время. Контрольная запланирована на четверг, как раз в актированный день, когда в школу можно не идти из-за слишком низкой температуры. Большинство, естественно, не придёт, а зачем им, собственно, портить свои оценки? Начиная с завтрашнего дня в школу не придёт и Андрей, имея возможность немного передохнуть от учебного процесса, конечно, он её не упустит. А где Князь, там и Миша. В связи с этими новостями никто особого интереса к подготовке не проявлял, а зря, ведь контрольную-то могли на другой день перенести. И не прошло и десяти минут с появления парней, как случилось ужасное…       — «Извините, пожалуйста, я поговорю с детьми? — Кажется Мишка про себя сказал тихое, но такое ёмкое по эмоциональной окраске «сука», тяжело вздохнув, когда в классе появился классный руководитель. Нет, вы не подумайте, сама женщина она довольно приятная, но очень дотошная, прилипчивая особенно если разговор заходит о каких-нибудь школьных конкурсах, в которых, конечно же, побуждают участвовать всех, однако соглашаются лишь мелкие крупицы из общей массы. Обычно её приход не знаменовал ничего хорошего, потому что на класс либо снова нажаловались, во всех красках описав непристойное поведение некоторых личностей, что выливалось потом в бесконечно льющуюся лекцию о том, как же следует вести себя в обществе, о их правах и обязанностях, о том же самом у учителей, либо она опять пришла объявить об очередном конкурсе, дне благотворительности, празднике и прочей этой ерунде, ну или же в который раз классный руководитель потребует украшения для сранных окон, выделенных их классу для украшения. — Ребята, кто принёс украшения?"       Классика жанра… По которой никто отвечать на вопрос не спешил, просто за неимением этих самых новогодних украшений. Тогда женщина принялась в лоб спрашивать у тех кто ещё не соизволил донести ей требуемое. Их число в основном состояло из девочек, которым было очень лень выполнять просьбу, тем более в ней не было смыла, потому что украшений и так собралось приличное количество и без их помощи.       - «Очень, конечно, жаль, ребята, — Напоследок женщина осматривает класс, может проверяет наличие устоявшихся в классе прогульщиков, а заодно и подсчёт тех кто пришёл. Но останавливается на нашей парочке, — А вот в этом году у нас даже Мишка отличился между прочим… — оборотень оторвался от милой беседы с соседом по парте, не до конца понимая в чем это он таком отличился и чего опять натворил. — Шарики для украшения принёс! Правда там на их веревочках скотч был, вы их, видимо, дома уже вешали, да? - Мишка положительно кивнул, но что-то в его взгляде выдавало какой-то маленький запрятанный в сознании секретик. - Очень красивые шарики между прочим, молодец».       — «А если честно, то откуда взял?» — Спереди сидящая девочка, отличница, входящая в число отзывавшихся на все конкурсы, и всё такое, поворачивается к их парте. Общение у них с самой начальной школы не сложилось, Горшок и до неё успел прикопаться, а та в силу своего характера просто не могла не ответить ему своим ехидством на его злость. Вот и длиться уже сколько лет эта пассивная война, когда удобно Миша старается зацепить её, а иногда и наоборот. Поэтому она что-то не особо-то и поверила этой хорошей лжи, что макаронами вывесил классному на уши одноклассник, добавляя теперь ещё с верху сейчас.       — «Из столовки спиздил, — Андрей уже был готов затыкать ему рот, в случае очередной словесной перепалки, но на его удивление Горшок спокойно ответил на поставленный вопрос, даже не нагрубив девочке. Видимо, настолько сильно хочет вернуться к оставленной беседе. А заодно пришло время и удивлённо разинуть пасть, от всей ситуации. Андрей-то сам, во-первых не догадывался о решении приятеля внести свой вклад в украшение окон, а во-вторых, от того каким образом он это осуществил. Только неосторожно, как-то поступил, а если вот она сейчас расскажет всё Наталии Владиславовне, чтобы насолить ему? Однако Юля лишь удивлённо лыбится, глядя на него, — Они там на окне висели...»       — «Ага, не опаздывал и не разговаривал бы ещё на уроках — цены бы не было! Знаете, что, Наталия Владиславовна? Он повадился ещё и Князева отвлекать от учебного процесса. Мешает мальчику учиться… — Горшок показательно цыкнул и закатил глаза. Вот сейчас же опять начнётся дискуссия на пол урока с этими бесконечными, одинаковыми фразами и словами на счёт поведения, которые все уже до корки выучили, и могут рассказать легко, как стих.       — «А вот, знаете, — Болотно зелёные глаза классной поймали нахмуренное лицо Князя, — у Андрея своя голова на плечах должна быть, чтобы он не обращал внимания на всякие помехи или хотя бы мог контролировать себя.»       — «По-моему это уже его право с кем ему общаться и как себя вести, не находите? — Дело запахло паленным, ведь в дело ввалился Миша, раззадорившись с пол-оборота по своей взрывной натуре, Андрей аж зажмурился. Неуютно ему было быть объектом для разговоров. Не портит он Князя ни капельки, по собственному скромному мнению. Скорее помогает ему раскрыться, сам же потому что частично виноват в том, что тот такой зашуганный, как зайчонок какой, замкнутый в себе. Но на самом же деле это не так…       — «Нет, я конечно очень рада, что вы нашли общий язык, но имейте уважение и не разговаривайте на уроке. Учитель пытается донести до вас материал, а вы его не слушаете!» - «Всё мы слушаем, и разговорами своими никому не мешаем, потому что делаем эти тихо». - Скромные отдергивания Князя нисколечко не утихомирили вошедшего во вкус спора оборотня. - «Миша, ты сейчас с кем споришь-то понимаешь вообще или нет? - Никто даже не уловил момент, когда из обычной непринуждённой беседы и вопроса о принесённых украшениях перерос в спор с участием примерно одних и тех же лиц. На утвердительный кивок классный руководитель начинал закипать, поэтому скорее решила закончить бессмысленные дискуссии. - Тогда... Девочки у нас будут украшать окна, раз мальчики принесли украшения. А Князев и Горшенёв будут им помогать с этим. Всё!»       Протаскивать свою тушку из кабинета в кабинет с каждым уроком становилось всё невыносимее. Первоклашки, залегающие в старшее крыло противно мозолились перед глазами, выстирывая в них огромную дыру, более старшие ребята просто ходили туда-сюда без дела, как будто в кабинетах не сидится, попадались и учителя, шныряющие из кабинета в кабинет. Шумно, беспросветная давка, лишние касания с другими людьми. Всё это в совокупности довольно сильно вымораживало Мишу, что вспыхивал искрой зажигалки, и так же быстро угасал. Даже курение, из-за которого они сейчас опоздают на последний урок трудов в этой четверти. Был на рассмотрении вариант с тем, чтобы сбежать дружно парой и в ус не дуть, однако гнев классного руководителя испытывать не хотелось, а тем более потом ещё и выслушивать её гневный говор.       - «А я говорил тебе кури быстрее! Вот сейчас же опять пожалуются на нас и украшать останемся только мы» - «А как я тебе, блять, быстрее курить должен? Сам то понимаешь о чем говоришь?» - С тихим дверь сама, можно сказать открывается, поддаваемая вперёд сквозняком, от малейшего касания руки Андрея к ней. Он уже готовился отчитываться перед трудовиком за опоздание, однако никого за учительским местом не оказалось, только снующие туда-сюда пацаны из класса, экипированные всё до одного ножницами. Впрочем, ничего удивительного, кроме разве что последнего атрибута.       - «Грих, а мы что это сегодня ничего не делаем?» - Горшок резковато останавливает одного из находящихся, что был ближе всех. — «А смысл? Мы и так ничего не делаем на уроках, а сегодня этот уже последний» - В чужих руках было два листа бумаги формата а4 и ножницы, и глядя на этот наборчик для программы "очумелые ручки" Мишка не горел желанием интересоваться для чего он нужен, просверливая искоса чужие ладони. - «А это тебе для чего?» - Встрял Князь, указывая на содержимое под осуждающим взором Михаила. Он то откосить уже хотел, а потом сказать мол не знал, что надо делать, а Князь всё испортил своим вопросом в наглую вмешавшись. - «Так это трудовик сказал снежинки вырезать, а кто закончит может уходить» - Парням радоваться особо нечему, к великому сожалению, их оставили дополнительно украшать окна. Лучше бы Горшок рот свой вообще не открывал тогда. Сидели бы себе спокойно, страдали глупостями, с некоторых пор одними на двоих, а теперь вот по милости Михи они сидели и совсем не спокойно. Гладенькие белоснежные листики бумаги лежали по правую горшенёвскую руку, своим непорочным видом они отталкивали его, и отнюдь не вызывали желание прикасаться к ним. У Андрея же такое ощущение всегда вызывал новый только купленный скетчбук, страшно было напортачить, Миха судя по выражению лица испытывал что-то похожее, а если и нет, то всё равно был не в восторге от предстоящей работы, что снежным комом свалилась на его ушастую голову.       - «И что, и как?» - Оборотень нахохлился, и Андрей готов был поклясться, что будь тот во втором своём обличии, тёмная шерсть обязательно бы встала дыбом, эти мысли заставили его легко улыбнуться.       - «Ну, смотри, это несложно» - Горшок скосил шоколадные подсвеченные глаза, на Андрея, который тоже не представлял, что вообще делать, но был поувереннее, ведь творчество это в принципе его стезя. Миша помнит, как Князь многим раньше разглядывал его руки, и поначалу не понял прикола, но теперь и сам с интересом наблюдал, как небольшие и аккуратные ладони елозят по бумаге примеряясь как лучше согнуть, как правильнее подогнуть, чтобы получилась конструкция по завершении напоминающая резную скатёртку.       - «Что это за маразм? Оно же вообще на снежинки не похоже! - Возмутился Миха, когда Андрей повернул голову в его сторону и перехватил взгляд на своих руках. - Только бумагу зазря переводят» - Князь пожал плечами, ему тоже вся эта затея не особо нравилась, эти снежинки вырезали из года в год, а потом выкидывали за ненадобностью, чтобы припахать в декабре детей вырезать этого добра во все классы.       - «Их ещё вырезать тяжело» - Кивнул он чтобы подтвердить бесполезность занятия. Миша чуть сполз на стуле коснувшись своим бедром чужого. Наблюдалась за ним такая привычка сокращать расстояние во время разговора, поначалу напрягало, а сейчас Князь с ней кажется свыкся. "Надо же, уже и свыкся, Андрей", пискнуло ехидненько подсознание, и он поспешил заткнуть этот голосок, и не омрачать такими мыслями этот день, он уже не совсем удачный, хотя бы потому что они сидят тут и выполняют бесполезную работу, а их усилия даже не будут оценены по достоинству, их снежинки затеряются среди множества других таких же.       - «Почему это тяжело?» - Поинтересовался Горшок и в умилительном жесте вцепился в свои лохмы, чтобы их растрепать окончательно.       - «А ты попробуй, прорежь обычную бумагу сложенную в пять слоёв, да ещё тупыми ножницами.. - Андрей осёкся, когда увидел кривую улыбочку на полных губах, и наглый огонёк в глазах. - Ой всё, иди в пень» - Беззлобно, но несколько недовольно закатил глаза Князь, ну невозможно просто привыкнуть, что может быть по-другому, а не как у него. Вот он как-то пробовал разрезать бумагу, та в сложенном виде всё равно что кирпич, на пальцах потом от ручек ножниц всегда оставались болезненные красные округлые следы от того, как сильно приходилось давить, они очень неохотно бледнели.       - «Ну-ну, я-то попробую, Княжна» - Подпёр голову кулаком, и теперь не скрываясь уставился на андреевский насупленный профиль, вот уж обидно, что у существительного "горшок" нет женского эквивалента, "Вазой" то Миху не назовёшь.       В возникшей тишине становится слышно только отдалённые вопли торопящихся домой детей, напряжённое чириканье ножниц со шуршанием бумаги, сопящее дыхание Мишки и копошение самого Андрея, он в своих мыслях пропустил один важный изгиб, не заметил этого и всучил Горшку получившуюся фигурку, вот пусть и вырезает, раз такой умный и дофига сильный.       - «И?..» - Андрей едва не цокнул, всё-то ему покажи да расскажи, а то так и останется сидеть на сложенный лист, как баран на новые ворота.       - «Дай волю фантазии» - Изобразил в воздухе руками какую-то замысловатую фигуру, обозначив этим хаотичность мыслей.       - «Почему нельзя хуй вырезать» - Миша уныло подтянул к себе ножницы и щёлкнул ими. - «Не по новогоднему» - Слабо смутившись пожал плечами паренёк.       - «Как же? Классика говорит другое: - Жопа инеем покрылась, хуй стоял, как Дед Мороз!» - Звучно продекламировал бесстыжий Мишка, и этой наглости Андрей уже не смог снести.       - «Чур тебя, окаянный!» - Пусть Горшок остаётся с ножницами и бумагой один на один, он походит по пустынному классу и поразглядывает гирлянды, может быть даже стульчики поправит, какие криво стоят, и какие не поправили нормально дежурные.       Хотелось всеми этими разглядываниями Новогодней атрибутики хоть сколько-нибудь повыше поднять своё новогоднее настроение, вынести пользу из этой самодеятельности, и ощутить атмосферу приближающегося праздника, но получалось не очень, может быть чуть позже он сможет ещё больше заразиться этой атмосферой.       - «Андрей!» - Князь как раз аккуратно разглядывал большую снежинку на потолке, которую чёрт знает зачем туда прилепили, как его настигает пугливый, на гране паники возглас Михи. Неужели порезался, или ножницы из сплава серебра?!       - «Что случилось? - Он в мгновение оказывается рядом и склоняется над острым плечом, цепким взглядом окидывая рабочее место, которое буквально меньше чем за минуту Михиной работы стало выглядеть неряшливо, но крови так и не обнаружив, как и искажённого болью оскала. - Зачем так пуга...» - А вот и причина. Пальцами обеих рук Миша держал две части от одной задуманной снежинки. Он оттопырил мизинцы словно держал как минимум грязные носки, а не изрезанную бумагу, и выглядел то ли зло, то ли напугано.       - «Что это за уроды? Ты как это вообще свернул?! - Резко крутанул головой, так что кончиком носа задел князевскую щёку, запчасти от снежинки безвольно трепыхнулись. - Это что я спрашиваю! - Затрусил остервенело бумагой, возмущённый похоже больше её несобранным воедино видом, нежели недоумевающим Князем. - Что за финт ушами?» - Андрей невинно хлопая глазками-блюдечками аккуратно потянулся к Мишиной руке, чтобы забрать снежиночную запчасть и рассмотреть её получше.       - «Вот поэтому их и надо вырезать из салфеток, а не из этих толстенных листов» - Глубокомысленно изрёк парень, пока Миша терпеливо, но недовольно ждал вердикта. И того у них остаётся три листа. Парни переглянулись, это была не самая удачная задумка для их класса.       Засранный всяким хламом за сегодняшний день мозг наотрез отказывался вспоминать не такую уж и мудренную технику изготовления самых наипростейших новогодних украшений, и методом проб и ошибок было испорчено, как минимум листа два ещё, а рабочее место с небольшой горкой завалено, как всякой мелкой шелухой, так и листами побольше. Рядом притих слишком странно для себя Мишка, даже ногами своими юлозить перестал и вертеться без конца. Князь уставился на него недоуменно, сидит там что-то уткнулся в эту предположительно снежинку и вырезает себе аккуратно по линиям рисунка, которые попросил начертить. Не типично для Горшка скажем так. Неужто так процессом увлёкся? На секунду даже показалось, что ему просто нравится резать бумагу, а то что выходит по итогу просто, как посредственный материал, который можно выкинуть потом. Теперь Андрей будет держать себя в курсе, что для отвлечения оборотня, тому просто надо подсунуть ножницы и бумагу желательно не с сильно замудренным рисунком. Точно! Будет потом отдавать Мише какие-нибудь рисунки с неудачным фоном, чтобы тот сидел потом и аккуратно, трепетно так, боясь повредить, выкраивал картинку.       - «Ес! - Радостно отозвался Горшок, в победном жесте всплескивая руками, а после демонстрируя соседу свою наконец-то удачную резную работу с множеством завитков и линий. - Ну, творческий ты наш, как тебе такое! Сделал я тебя, да?»       — «Миш, — Лёгкий толчок в плечо и слегка недовольная интонация от чужих лишних телодвижений действуют верно и теперь всё внимание названного приковано к чужой невесомой ладошке, что сжалась и разжалась пару раз быстрым жестом чего-то требуя. Андрей же при этом вовсе не оторвался от своего занятия, видимо побаиваясь, что вся конструкция развалится, если он её отпустит. Конечно же, Горшок исполнил чужую не озвученную просьбу, только по своему, как всегда… А именно разместил тяжёлую голову на подставленную конечность, что сразу начала согреваться от контакта с тёплой кожей оборотня, прямо как во многих интернет-роликах, когда ставишь ладонь и твой питомец с радостью укладывает на неё свою миловидную мордочку, радуясь как не в себя. Но проблема в том, что Горшок далеко не его питомец, и даже не собака, чтобы таким заниматься, что и повергло Князя в шок. И смотрел тот так же безобидно, прямо в округлые глаза из-под лобья сквозь пелену восторга, небось если бы присутствовали ушки, то они радушно тянулись вверх, как молоденькие горы пока ещё высокие и острые, элегантные. Робко улыбался уголками обкусанных губ. Само очарование, если не брать в расчёт, что тут повсюду люди и такие прочие небольшие нюансы, подумаешь. Андрей неуверенно отнял руку, и с лёгким нажимом шлепнул по лбу чудика, что недовольно засопел от такой слабовыраженной грубости, — Та-ы дурачок или да? Ножницы дай»       — «Извините, я заберу у вас тут двух мальчиков? Они помогут там стекло украсить, — Вот и смерть пришла за ними в лице классной, что должа эти оставшиеся двадцать минут уговорить трудовика отпустить парней с урока пораньше. Ойкнув, Андрей спрятался за широкой спиной товарища, а тот в свою очередь отвернулся, будто вообще не при делах, в надежде, что с «самого любимого» предмета трудов их всё-таки не отпустят и не испортят ему всю радость от победы в гонках с Андреем, что просихожила только у него в голове. И что, что Князь о так ни слухом ни духом... Но во зло парням трудовик, что сам объявился тут совсем недавно кивнул положительно. Не то чтобы они ему тут шибко нужны, так что не жалко. — Спасибо, так, Князев, Горшенёв, мигом девчонкам помогать, приду и проверю потом»       Для Андрея всегда самое ненавистное — это украшение школы и класса, подготовка к праздникам, в общем большие мероприятия. Тем более, если его заставили делать это в наказание за какое-то ничего не значащее опоздание всего на пятнадцать минут, и чересчур длинный язык друга, у которого отсутствуют зубы, дабы держать его за ними, оставляя после уроков. Пока девчонки во всю орудовали украшениями, создавая видимую на окне красоту, Андрей лишь нахмуренно отрезал им кусочки скотча, до этого успевший наклеить одну какую-то несчастную снежинку, после чего его сразу же попросили от этого занятия, дабы под ногами не мешался и не вертелся за зря без дела. Не то чтобы он возражал, просто проклинал обстоятельства, в которых очутился. Он же не виноват в том, что по тупости своей случайно засунул учебник не туда, а потом найти его не мог… А ещё он дулся на Миху, который куда-то легко учапал, оставив его страдать тут одного в окружении девчонок. А ведь никто даже не заметил его отсутствия, кроме самого Князя.       — «Что, Андрюш, окружён, но не сломлен?» — За спиной шуршит по ощущениям пакет, а медвежий голос с ехидным озорством чеканился прямо над макушкой. Князь делает шажок назад, всей поверхностью спины соприкасаясь с чужим телом, так что он хочет сразу же отскочить. «Вспомнишь лучик, вот и солнышко, так получается?» — Ответно пролетает в тот же момент в творческой головушке названного. И Андрей уже хочет предъявить Горшку за его безделье, однако пакетик для упаковки, что уподобился опавшим по звуку листьям сразу же остудил этот запал. Щелчок лопнувшего шарика с воздухом раздался прямо перед его носом.       — «О, где взял?» — Между тем у парня собралась очередь из трёх недовольных человек. Не двусмысленным намёком они привлекли его внимание, требуя необходимый скотч. — «Там у соседнего класса шарики в неё упакованы были» — Успевают при том ещё разговаривать, чем неимоверно бесят окружающих. В их же интересах закончить с этим всем побыстрее, а они всё никак оторваться друг от друга не могут. — «И ты отжал её?» — «Нет же, просто одолжил. Что ты прямо монстром каким-то меня всегда выставляешь? И вообще они сами отдали, потому что им в падлу выбрасывать было…» — «На теперь твоя очередь, — торжественно катушка скотча оказывается в неуклюжих лапах, а упаковочный пакетик наоборот перекочевал в руки художника, что радостно лопнул один пузырик, — и ножницы». — «Нафиг мне ножницы твои? Я и так могу» — В довесок к своим словам оборотень без особых затруднений воспользовался уцелевшим резцом, получая небольшой кусочек липкой ленты. — «Можешь, я не сомневаюсь, но так приятнее нежели клыками, не находишь?»       — «Мальчики, не хочется, конечно, прерывать ваши разговоры женатиков, но вы не могли бы приклеить эту мишуру сверху к раме?» — Пушистым хвостом, цветастая ленточка повисла на аккуратных ручках, грозно шурша, как смятая обёртка из-под конфетки.       — «Слыхал? — Мишка подтолкнул в плечо товарища поменьше к скамейке. — Лезь давай! Красоту наводи!» — «А чтоб тебе этого не сделать? — Уже со скамейки ощерился на него Князь, возмущённый таким пренебрежением — Ты ж выше!» — «Ну выше и что? — Такую же лазурную и холодную по цвету мишуру, прямо как серебристые глаза напротив, Горшок оборачивает вокруг шеи Андрея, как халатик свесив концы с плеч вниз по телу. Стоит непозволительно близко, прямо под заигрывающими солнечными зайчиками прожекторами, большими такими, изучающими в ответ, даже не боится осуждения со стороны, потому что одноклассницы все дружно решили скинуть последнюю, завершающую деталь декора на мужскую часть их небольшой бригады и поспешили по домам, так что они остались одни из своего класса. Ощущения усилились, а в особенности запах. Ближе к эпицентру раскрываясь по-новой, он охватил значимую часть внимания оборотня, из-за чего хотелось буквально рычать от удовольствия его нахождения в таком компрометирующем положении. Их же в любой момент могли спалить, подумать что-нибудь неладное, пустить гаденькие слушки по школе, но Мише было наплевать. В случае чего он сможет прикрыть Князя, а сейчас просто насладиться теплом, наполняющим чужое тело. Хлыстом захватила страсть желания обнять парня, прижимая к себе без возможности выбраться, однако ничего большего нежели просто уместить прижигающе оголенную плоть ладони на чужих костлявых боках Горшок не может себе позволить. Абсолютная противоположность - руки, вечно холодные, как будто их только из снега вытащили, остужают пыл на затылке, чуть отделяя чужую черепушку от себя с тихим шёпотом о том, что нужно побыстрее закончить с начатым делом. И Мишка наконец завершает свою мысль, только тихо, - Красивые наводят красоту..." - Князь явно стушевался от такого напора, но виду старался не подать, хотя и ультанувшее в скорость сердечко проявило себя ударами об рёбра, словно тренирующее атаку на боксёрской груше. Дряблые ручонки резво потянулись к оконной раме, умещая мишуру на своё место, чтоб по красоте всё было, и Андрей протягивает к Горшку руку снова чего-то требуя. Ну Миша без дольки смятения подставил макушку, как большой кот кайфуя от прикосновения. Однако мнение Андрея не совпало с его, так что тот опять ошпарено отнял ладонь. — Та, Миша, балда! Скотч дай!»

***

      Новый год волею судьбы Мишке пришлось встречать под непринужденную беседу у Андрея. Не то чтобы он был против, просто как-то очень непривычно это было. До этого он успел хлебнуть немного по дороге к Князю, а потому в какой-то степени на него накинулись собственные неутешительные мысли. Хозяин квартиры сидел за своим столом и по данному обещанию плёл для друга фенечку, старательно так, чтобы не порвалась как натянутая струна.       — «Ну, вот что бы ты хотел на новый год? — Андрею вовсе не понятна эта тоска, что поселилась в его друге, заставляя его покрыться чёрной пылью, которую так просто не сотрешь смоченной тряпочкой. — По-любому должно же быть хоть что-нибудь, что ты хочешь…»       — «Ничего… — Как же хорошо можно отследить неоднократно изменяющееся состояние оборотня по его оживлённым ушам, однако сейчас даже они завяли, несуразно скренились к основанию, почти что сливаясь с мягковатой гущей волос, а отрешенно висящий хвост, напоминающий один единственный носок, что в одиночку остался после стирки, так вообще даровал полную уверенность в отчаянии его обладателя. Что-то случилось с Михой, но, конечно же, из него это надо вытягивать чуть ли не плоскогубцами. Он врёт. Потому что, возможно, где-то на задворках разума ответ прямо на поверхности лежит, совсем недавно погребенный, как порочащий душу мусор. Внутренний волк, хищная сторона, называйте как хотите даёт довольно видимую подсказку потерянной человеческой стороне, и все эти ничего не означающие желания прикоснуться к более нежному парню явно неспроста прыгают туда-сюда в его голове, как кузнечики. Скорее всего так он выражает свою собачью привязанность… Готовность защитить, и, любовь? Мишку мелко клинит от слабого осознания. Он полюбил Андрея? При чем не просто это сделал, а допустил то, что и волк накрепко влип во всем этом беспорядке. Впрочем, Миша объективно смотрит на картину в целом и прекрасно осознаёт, что ни о чём таком он может даже не грезить, ведь Андрей зажимается от него, а значит чем-то брезгует, хоть и не осознанно. Оно и не удивительно. Во-первых парня может смущать не совсем человеческая натура Горшенева, во-вторых принадлежность к одному полу и напоследок переобувка Миши. Вот был он весь из себя такой гордый, и неприступный, может даже бессердечный в блекло-голубых глазах, а тут оказывается полная противоположность всему устоявшемуся говну, закрепленному за образом. Но сказать то что-нибудь надо, поэтому Горшок описывает всю трясину в голове в общих чертах. — Всё равно я не то чтобы заслуживаю подарков…»       — «Почему же это?» — Несчастная фенечка откладывается в сторону, а волна морского бриза ударяется о высокий берег горы, которую представляет из себя спина Миши. Тот чувствует это, но никак не реагирует, не хочет тонуть в чужом вопросительном взгляде. Ну и куда делся весь позитивный настрой Горшка под самый новый год?       — «Ну… Я же все-таки злой человек. — Неопределённо хмыкнул Горшок. Образ, который он так неосмотрительно возвоял вокруг себя, в бесконечной погоне отогнать от себя род людской, слишком сильно прицепился к нему едким дымом, забирая у настоящего, такого несмышленого и добродушного Мишки последние крохи свободы, в агрессии прогоняя его в самый пыльный и максимально неуютный угол с обезображенными стенами, где в некоторых местах поотрывались обои и обвалилась штукатурка с потолка, там очень грязно и по-особенному темно… Кажется, он и сам начал уже верить в то, что на самом деле является таким ужасным и отвратительным человеком, коим предстаёт в чужих ничего не воображающих глазах. Отвык уже от того, что можно не отвечать животной грубостью на грубость или тем же самым на чью-то неосторожность, а просто проигнорировать, стерпеть в некоторых случаях, притвориться что не заметил. Смотря на Андрея, ему тоже захотелось не цепляться за каждого человека, что как-то не так посмотрел или сказанул чего лишнего, однако хорошо вдолбленная самому себе «истина» не позволяла отпустить себя или того кретина, что осмелился открыть на него рот в неположенном месте. Едкие и не менее мрачные мысли твердят одно и тоже, жужжат о том, что всё доброе уже давно погребено под кучей злости, отвращения к другим людям, тихой ненависти и отчаяния… — А злым людям никогда и ничего не достаётся…»       — «Нет, глупости! Что ты такое несёшь? - Неосмотрительно Андрей вскакивает на босые ноги, которые тут же жалит ночной холод, обуявший всё небольшое пространство комнаты преодолевая простую преграду в виде настежь открытого окна. Снег за чужой скрюченной фигурой подобно жемчугу пестрит в глазах, мельтешит, жадно приобнявший площадь здания ниже, хорошо выделяя только чёрный угловатый силуэт, что застыл в глубокой задумчивости на подоконнике, свесив ноги. Сейчас исходил от Миши такой вайб его же, как из основных авторов песни "Соловьи. Утро", что выглядело так волшебно, и даже ни сколько не удивительно. Горшок так идеально вписывался в слова песни своим унылым видом, что у Князя пробило его переполняющую душевность и творческий восторг. Все-таки Миша очень эстетичный и красивый. Одно лишь прерывает статичность всей мазутной, обуглившейся картины - это бесхозно осыпающееся небо, роняющее на землю крупицы своих самых маленьких алмазов. Они настолько хрупки, что тают от одного дрожайшего касания. Это ментальная коррозия так настораживает, заставляет душу трепетать одновременно от своей красоты, некой печалью молчаливого момента, душевного, как тогда в дождь, который Андрей переждал у Миши, а с другой необъяснимый его скачок моральной конструкции, что с грохотом обрушилась, как деревянные кирпичики настольной игры "Дженга" без возможности на восстановление. Неужели он настолько небрежно подходил к её построению, что в итоге сам всё разрушил одним неверным кубиком? Что же это за кирпичик такой бракованный? Но что бы там у Горшка не было, не дело это в таком состоянии встречать праздник, поэтому Андрей сам подбегает к оборотню, что испускал из себя тёплый пар с частичками внутренней тоски, и плюхнулся рядом, попутно впустив его в объятия нагретого им же пледа. Наверное Князь сам рискует подцепить эту противную хандру прям под самый праздник, но желание подбодрить товарища перевешивает. Мишка чувствует не только тепло пледа... Руки парня рядом. Захватившие его плечи в свою власть, в коим то веке тёплые и всё такие же ласковые. Искорки снега гаснут так нелепо по сравнению с эмоциями Миши в этот момент. Андрей обнял его, сам. - Никакой ты не злой, может импульсивный просто»       А снег всё летит свободен и чист. Прямо как мысли волка в этот момент. Задумчивая полуулыбка прорезается на его лице. Наконец-то наслаждается чужими касаниями, теплом, но в ответ не трогает, боится спугнуть своими грубыми руками, глазеет лишь как на экспонат в музее, что может рассыпаться от одного неверного взмаха. Что же Андрей творит то с ним, ещё и так бессовестно? По ощущениям ломает устои в голове с ушками, рушит барьеры, показывает как можно делать.       - «Оставь свои человеческие нежности при себе» — Глухо смеётся от осевшего голоса на закатанные в ответ глаза, но предотвращая нежелательный для него разрыв контакта, на который так долго нацеливался, наоборот сжимает чужие ладони своими. Теперь они не кажутся такими тёплыми, да и сам Андрей странно побледнел, зубами разве, что не стучит. Холодно же на улице, а он тут расселся. — Ты не замёрз?» — ночь чудес не иначе, ведь после этих слов оборотень, не успевший побороть один прорвавшийся момент, робко мазанул губами чужой жаркий лоб, и собеседник не стал противиться, лишь отрицательно помотал макушкой. Неужели открылся или просто не понял, что произошло? — «Уже десять минут двенадцатого... Вроде» — Задумчиво хрипит куда-то в чужое плечо, отапливаемый волнами тела рядышком, нерасторопно сталкиваясь с потрепанным циферблатом, от начала и до самого конца наблюдавшим за всей этой картиной со стола, сам себе тикая и набивая бесконечный ритм. Однако с точностью уточнять он не мог, очень затруднял неясный мрак комнаты, полу-видимой стенкой, расчерчивающий комнату. Напрягать глаза страсть как не хотелось, поэтому Андрей упомянул, что смог разглядеть. В темпе вальса, в темпе скерцо, кажется, что бьется сердце, не только у одного из парней. Что-то необъяснимое чувствуют оба, но говорить об этом не хочет никто, душа настырно требует вот так просто сидеть друг у друга под боком, слушать окружение с голосами справляющих людей, бацаньем фейерверков, где неопределённо, и не произносить ни звука. Приятная не договорённость витала песчинками в воздухе, она не напрягала своим присутствием, а наоборот позволяла каждому свободным потоком мыслей думать о своём, добавляла своего шарма внеплановой посиделки ребят. Шарма загадочности, раскрепощенности. Точно, эта ночь, словно избавила Андрея от оков скованности рядом с сопящим оборотнем, кандалов мысли, что в любой момент он может обернуться и причинить вред и ужасные мучения. Нет, страх перед этими существами остался, но конкретно Миша почему то больше не пополнял их ряды, перестал подпитывать ночные кошмары своим другим обликом. Ушки с хвостом уже перестали быть чём-то из ряда вон, стали привычными и неотъемлемой фишкой Горшка в его голове.       Оборотень как атлант расправил плечи, разминая затекшую спину, устраиваясь поудобнее. Всё таки сидеть так они будут неизвестно сколько ещё, а Андрей так удачно для самого себя навалился всем корпусом на личный мини-обогреватель в лице Миши. Улицы города не смотря на поздний час оказались во власти мертвецов, коими для себя обозвал Князь за схожесть с просто чёрными кляксами на грязном сером листе. Люди, которым не понятно по какой причине не сиделось дома, шастали от дома к дому, из двора во двор каждый по своим делам. К друзьям на вечеринку, домой праздновать с семьёй, к родственникам, например, к бабушке с дедушкой, а ну некоторым бедолагам на работу. Снизу под ними кто-то зажёг бенгальский огонь, радостно запищал ребёнок, радостный от сказочно красивого огонька, который погас так же стремительно, как и появился, снова погружая клочок улицы в чернильную гущу. Только мелкие переливы снежных блёсток точечно раскрашивали снег в цвета радуги, которые безжалостно уничтожали тени шныряющие туда-сюда, да выглядели они так чарующе, что казалось собственная тень вот-вот отклеится и пойдет безэмоционально пугающе блуждать с остальными, радуясь очередному крутку планеты вокруг своей оси. Блуждать... Андрей резко задумался. Ему бы ручку с листом сейчас, он даже обернулся назад, чем оживил рядом сидящего. Но было так лень вставать с относительно тёплого места рядом с Мишей, портить момент своей резкой возьней тоже не хотелось, поэтому он тяжко вздохнул от безысходности ситуации.       — «Что случилось?» — Тихий голос прорезал пространство комнаты позади, но затерялся на улице, так никем и не услышанный. — «Придумал кое-что, а за листком идти не хочу. — Только Мишка хотел дернуться и отправиться в свободное плавание за понадобившейся вещью, но Князь его отдернул. — Ладно, что уж там. Завтра, если вспомню, то запишу». — «Точно?» — Утвердительный кивок соскочил от испуга Андрея, когда на перифирии без ожидания разыгралось буйство красок, что перекочевало на белый из-за недостатка света Мишкин лик, окрашивая его в блекло красные оттенки, и резко что-то хлопнуло с ужасным шумом растворяясь в воздухе. Один из чёрных силуэтов, вывалившихся из подъезда напротив, во второй раз склонился к самой земле, быстро проскакивая зайчиком в сугробы, однако из-за собственного веса необратимо проваливался в кучи блёсток, безжалостно придавливая их. Появился отблеск и явно подвыпивший зайчик поскакал обратно, но упал не отойдя и четырёх метров, и решил, видимо, не усложнять себе жизнь, перевернулся на спину и уставился в небо, и сразу же отпали все сомнения в его трезвости. Небо расчертила слабая ниточка дымки с коричневатыми оттенками, а сразу после над землёй распустился воздушный цветок, благородно раскинув в стороны свои яркие лепестки, как гирлянда переливающиеся. Но увы, в отличии от обычных растений этот вспыхивает быстро, с особой энергией наслаждая глаз сочными и гармоничными красками, но так же резко завядает, бесследно растворяясь с лёгкими потрескивающими звуками. Но на его месте тут же прорастает другой, а за ним ещё один и так пока в коробке не кончатся ракеты. Сразу за ним последовал ещё разряд только чуть дальше, и вообще по всей округе в один миг дружно началась пальба, а это означает, что уже двенадцать часов. Люди специально повалились к окнам, чтобы отследить один из главных атрибутов нового года. Во все глаза уставились и парни, имея очень хороший обзор на всю площадь двора довольно немалых размеров. На поле контрастировало сразу два салюта, пока один величественно догорал ядреным красным, в противовес ему тут же распускался нежный синий с мелкими зелёными искрами, что хорошо выделялись на общем фоне. Были и закрученные в спираль и имеющие сразу несколько залпов и уровней, на который делится заряд. Выглядело так, словно запускавшие их просто хотели помериться тем у кого покруче будет фейерверк, одаривая потерявшее свою лазурную гладь небо другими возможными оттенками, а заодно и всю округу по близости, однако ни один цвет так хорошо не вписывался как родимая синева. С во всю бушующих воздушных цветочков Мишка переводит мокрый взгляд от пронизывающего ветра на сидящего рядом, ведь тут прямо на засвеченных глазах расцветал росток намного интереснее, который лицезреть может только он. Этот хоть и не обладал неоновыми огнями, но был по-своему притягателен со всей детской простотой, ещё и ароматно пахнет. На него красиво падал лунный свет с примесью еле догорающего своё фонаря, что словно знаток в этом деле, мастерски обрамлял все красивые изгибы чужого мягкого профиля, раскрывая всю эту красоту по-новому, часто эта меловая маска менялась на отчётливо тёплый красный с позолотой, здоровый зелёный, и цвет морского бриза, который так великолепно сочетался с такими же кукольными глазками, обрамлёнными пышным рядком дребежащих ресниц, с жадностью поглощающих эту цветастую какофонию, но от этого не становились хуже, а лишь крали чужой рассудок. Рассыпался над домами фейерверк, а в душе украдкой шевелилось тепло от чужих распахнутых зеркал, отзеркаливающих казалось бы всё вокруг с точностью до миллиметра. И это был даже не волк, который сам притих, лишь бы не портить момент, он не отражался в окнах, однако отчётливо ощущался человеческой стороной.       Был явью, стал былью. Вот и всё... Вся бестолковая цветастая белиберда стихла, остался лишь волшебный образ Андрея, на чьих ресницах до сих пор догорал багровый свет, который теперь надолго засядет в чужом воспаленном мозгу, согревая сердце в самые холодные вечера. Было в этом что-то вот так без нечего встречать новый год. У близ расположенных домов множество окон резали глаза украшениями и быстрыми мигалками всех возможных видов, мастей и цветов. По любому почти у всех стояла наряженная ёлочка, накрыт пышный стол и льётся выпивка. А у них ничего из этого не было, только незабываемая компания друг друга. И если говорить по честному, то они даже рады, что встретили вот так в тишине, без лишних глаз, каждый со своими тараканами в голове. У них была своя неописуемая атмосфера комфорта, а это ведь главное...       — «Чего ты так смотришь?» — Горшок даже не сразу понял, что его спалили за таким бесстыжим глазением.       — «С тобой… типа… Всегд… Ощушс… Ощущение классное… Праздника. Ты что ёлочка? — Словно под гипнозом Мишка затараторил, не отрывая глаз от странно меняющегося лица. Нет, Андрей не выражал отвращение или гнев, что даже удивило. Его лицо скорее приняло вопрошающий оттенок, но было видно, что парня это даже позабавило. Такой забавно стушевавшийся оборотень был чем-то новеньким для него. С комплиментом ничего не вышло и Горшок поспешил перескочить на другую тему. — Соседское бабло красиво так в небо веером ушло... — Когда-нибудь Андрей научится до конца понимать полёт мыслей друга, но это явно будет не так скоро. — Пять минут тыдыщ-тыдыщ - это минус сорок, а мы с тобой бесплатно посмотрели, причём несколько»       Ага, посмотрел он на фейерверк...