Волчье сердце

      Просыпаться в этой квартире уже начало входить в привычку. А видеть перед собой во время этого ещё и большую кучку меха со знанием того, что абсолютно никакого вреда здоровью её хозяин не причинит вообще сложно не полюбить. Особенно возможность обнять этого шерстяного засранца. Без каких-либо скрытых умыслов или чего-то такого, просто по-дружески, а может и как собаку. Очень большую, хотя это ещё мягко сказано, и невероятно ласковую.       Только псина эта каждый раз засыпала в ногах, а просыпались парни всегда чуть ли не в обнимку друг с другом, особенно когда Миха обращался и занимал почти всю кровать даже не телом, а шерстью. В первый раз это, конечно, вызвало некоторое удивление, но оно быстро уступило место по истине детскому восторгу.       Вот и сейчас очнулся Княже загнанным между стенкой и чужой тучной спиной, конечно же, волчьей. Припухшее лицо щекотали некоторые особо неприглаженные к общей массе волоски, а поза напоминала эмбриона, только вытянувшего ноги, потому что места не хватало от слова совсем. Пробуждение было бы неплохим, если бы не просто отвратительная сухость и першение в горле, какое обычно присуще людям, которые ещё отрицают что заболели. Осмотр комнаты на наличие чего-нибудь чем можно было хоть чуть-чуть утолить противную боль привёл только к наличию оставленного специально для таких случаев стакана прямо на столе. Это тоже являлось своеобразной привычкой уже самого Андрея, оставлять стакан где-нибудь неподалёку от кровати, чтобы не приходилось шататься по тёмной квартире, собирая все возможные углы по пути, а иногда, может, и пьяного отца в придачу. Замечательно, ему нужно максимально осторожно перелезать через распластавшегося оборотня, чтобы попить и не разбудить спящую красавицу. Но плевать он хотел на это, поэтому просто внаглую пополз через когтистые задние лапы, хорошо хоть не наступая на них. И вот живительная жидкость наконец-то касается иссохшихся губ, а парень в блаженстве закатил глаза, жадно поглощая воду.       Когда стакан полностью опустошен, а огонь в горле погашен, Андрей мельком глянул на друга и загадочно улыбнулся. В его голове возник небольшой план. Парень не спеша подполз на четвереньках и заскользил одной рукой по гладкому покрову против шерсти, начиная от впадины между округлым боком и задней лапой, по пути добавляя ещё и лицо с грудью, приобнимая большую тушку. Правда из-за резкости движений было больше похоже на то, что Андрей просто плюхнулся сверху, придавливая своим весом. Миша аж дёрнулся от неожиданности, но глаза открывать не спешил, даже положение не поменял.       — «Мишка-а. — Блаженно проскрипели на ухо, что неохотно повернулось на источник шума, но заставить раскрыть глаза это отнюдь не помогло. — А я проснулся уже. Миш».       Андрей покрепче зарылся в буроватый воротник, рукой собирая и удерживая небольшой кусочек меха, и закинул одну ногу на волка. Так по-домашнему уютно, а главное тепло. Миша спал тихо, мерно дышал вальяжной кучкой распластавшись по кровати, двигался, раздуваясь не сильно по мере втягивания воздуха, а Андрей вместе с ним. Пушистый воротник из-за своего объема увеличивал его щеки и делал волка похожим на нахохлившегося голубя. Милашка, даже жаль будет его будить, но ручки так и тянулись с утра пораньше к кисточкам и краскам, которые Андрей по глупости своей позабыл у приятеля, а они надо же и пригодились, а исследовательский интерес к неоднозначно тёмной окраске только рос, как и к своему новому подарочку. Как же здорово, что Горшок сделал такой сюрприз, это правда приятно чуть ли не до глубины души, так ещё и с раскаянием, мило так что грех не простить его. Хотя Князь давно это сделал, не мог долго злиться на людей, пусть и таких отвратительных, как образ Горшка.       — «Спишь? Ну и спи дальше». — Снова бурчат на ухо, но теперь уже тише. В принципе, это даже послужит на руку, потому что Миша без конца и края возится, что ощутимо усложняет задачу, а тут спокойно полежит и хорошо.       Андрей снова перелез через препятствие на пути, но на этот раз для того, чтобы взять штучки для рисования. Он не был уверен, что точно успеет до полного пробуждения Горшка, поэтому ограничился блокнотом и цветными карандашами, оставляя акварель с тем самым стаканом из которого хлебал, но на этот раз с водой из-под крана просто стоять рядышком на всякий случай. Парню уже давно хотелось нарисовать что-то около зубов или пасти, и что является лучшим референсом чем настоящая морда прямо перед глазами?       — «Миш, разрешишь? — Князь уселся по турецки прямо у ушастой головы, прекрасно понимая, что Миша не ответит ему, а скорее для поддержания разговора с самим собой. Холодные ладошки заскользили под и над макушкой, чтобы перетащить черепушку на коленки и спокойно рисовать, но эта махина была очень тяжелой, а Андрею показалось что не подъемной, Мише хоть бы хны, сопит себе и дальше. — Ми-иш, подними голову, пожалуйста».       Парню пришлось расшатывать по габаритам, казалось бы, медведя на что тот отреагировал чуть ли не сразу, поджимая передние лапы к груди и лениво закидывая макушку назад прямо на Андрея вместе с корпусом, угрожающе раскрывая пасть.       — «Чш-ш-с, не рычи, — Пальцем бессовестно лезет прямо в пасть, нажимом на верхнее нëбо прямо около клыков удерживая положение. Наконец-то есть возможность положить маковку как душе угодно, чем и пользуется Князь, ничуть не пугаясь этого мини выпада. Он прекрасно чувствует как по мягкости кровати пару раз ударил мощный хвост - знак радости, а может и приветствия, а чужое тело расслабилось, стоило только соприкоснуться с относительно горизонтальной поверхностью, — Я использую твою пасть, как референс? Надо же испробовать твой подарок».       В ответ Горшок только от души зевнул, издавая под конец забавный пищащий звук и сладко потянулся. На докучающие прикосновения он никак не реагировал, прямо как ручной пёсик. Особенно когда Андрей приглаживал рукой мягкий ворс, будто чтобы успокоить строптивого волка. Дальше и рука пропала, а пушистый мех прогнулся под весом чего-то не столь тяжёлого, но продолговатого. Это Князь расположил на Мише новый скетчбук, осторожно приглаживая первую страницу, чтобы та не закрывалась. На удивление бумага была хорошая, видно что для акварели, потому что листы были плотными и текстурированными, не идеально белые, а уходящие больше в оттенок кости слона, но Андрею её цвет был не принципиален. Главное, что душу греет и заставляет улыбаться, не каждый же день всё таки такие вещи дарят, а портят их скорее.       Без стеснения Андрей склонился над заспанной мордой, рукой, как маленьким зверьком меж высокой травы, проскальзывая сначала к чёрному, будто кукольному носу, чтобы приподнять немного голову и оставить на нём лёгкий поцелуйчик. Простой порыв трепета к устрашающему существу. Прикосновение вышло холодным и влажным, как будто лягушку поцеловал, да пригладил большим пальцем место рядышком. Отчего то, глядя на это спящее чудо на собственных ногах, его хотелось обнять прямо, как плюшевого медвежонка, вжаться сильно-сильно лицом и завизжать от переполняющих положительных эмоций. Можно подумать, что Андрею просто снесло крышу, но другого объяснения он тупо не видел, а может и не хотел.       Но ограничить себя приходится простыми прикосновениями, которыми парень наконец то прикоснулся к верхней части пасти, оттягивая губу слегка вверх, оголяя кончик смертоносного клыка. Разбросанные в том районе собачьи усы забавно щекотали и кололи плоскость ладони, только самой натуре это, по всей видимости, не понравилось, и она вяло отдернула морду в сторону, уходя от прикосновения.       — «Ну, Миха, у тебя такие зубки красивые, — не знай он Андрея, решил бы что тот какой-то озабоченный маньяк, раз так яро лезет ему в пасть. Ещё и спать мешает, — покажи мне их, пожалуйста».       Вторая попытка тоже не дала результата, как и третья. Миша просто все время выдергивал морду из холодных ладоней, ещё и лапами иногда отбиваясь, как будто Андрей мог ему сопоставить что-то на этот протест. Скорее всего из Князя вышел бы отвратительный кинолог, раз он даже с мыслящим, как человек волком справиться не может, хотя и надо то только удобно расположить чужую голову, чтобы проще было рисовать.       — «Это даже не расческа! Чего ты выебываешься?» —За Мишин загривок цепко зацепились и чуть потянули на себя, на что тот опять же среагировал чуть ли не мгновенно. Снова оскалился и лениво перекатился на другой бок, располагаясь теперь длинной мордой к нему, повалял немного в пасти язык и замер.       Андрей воспринял это по-своему, снова предпринимая попытку раскрыть пасть, конечно же, с позволения Миши, но не суть. На этот раз удача была на его стороне, потому что челюсть послушно поддалась уговорам навязчивой ладони, стоило слегка приподнять волчью голову, и на свет наконец-то оголились фарфоровые на вид, но мраморные по крепости, острее заточенного ножа и длиннее, чем у любой собаки или того же волка клыки. Парень не смог удержать себя от соблазна снова прикоснуться к ним, почувствовать их силу, гладкость, проскользив от самой розоватой десны до кончика, приподняв тем же пальцем верхнюю губу. Не смотря на активную эксплуатацию клыки до сих пор выглядели завораживающе, потому что не человеческая сущность позволяла курить, чтобы зубы при этом не желтели и не становились хрупкими. Красиво ничего не скажешь, только вот Андрей не любоваться ими хотел, а нарисовать, что и принялся делать, по-новому расположив блокнот. Ему не привыкать рисовать в неудобном положении, не в горизонтальной плоскости, ни с твёрдой опорой под скетчбуком, поэтому препятствий по исполнению этого желания он не видел. Стоит взять в руки карандаш, как на самом первом, не использованном ранее листочке начал вырисовываться лохматый из-за большого количества штрихов набросок не всей морды, а только места где видны клыки. Он рад, что начинает новый альбом именно разворот с подарившим ему эту замечательную вещь, потому что благодарность так и хлещет изнутри.       С течением некоторого количества времени пустые места занимала пара небольших зарисовок с разных ракурсов, которые Князь уже успел залить однотонным цветом, но для придания объема карандаш нужного оттенка оказался сломан при транспортировке в пенале. Поэтому парню пришлось отстраниться, чтобы откапать среди своих завалов небольшую точилку, только вот тяжесть на коленочках заметно сократилась.       Снова опущенным вниз взглядом, наткнулся не на привычную большую мордаху с торчащими ушами, а на вполне себе человеческое лицо с сонным выражением лица. Миша явно не рад тому, что с ним решил провернуть Андрей с утра пораньше, когда он даже проснуться не успел.       — «О, проснулся, — с улыбкой, в которой вообще не было ни капельки вины за свои действия, Андрей отвернулся, роясь в своём пенале, чтобы все таки найти точилку, — Соня».       — «Да с тобой поспишь, бля, — коротким движением рук, что небрежно плюхнул на свой лоб Мишка, он начал растирать больные после сна глаза, недовольно бубня себе что-то гневное под нос, — заколебал в пасть мне лезть. Ну в самом деле, блять, я тебе не музейный экспонат».       Пока Андрей решал проблему со сломанным карандашом, Миша смог рассмотреть на своей груди подаренный скетчбук, на который он слил свои последние деньги, и уже какие-то каракули, что лучше раскрылись перед глазами, стоило ему поднять картинку. А, теперь понятна причина столь неугомонных попыток раскрыть его пасть. Ох уж эта натура художника... Зато красиво получилось, хоть и заливка пока однотонная.       — «Понравился? — уже спокойней спрашивает, да голову задирает, чтобы заглянуть в серьёзное лицо, ловит откровенно непонятливый взгляд холодноватых очей, которым раньше была удостоена только конструкция из точилки и карандаша. Андрей и не делал вид, что слушает что там лопочет сам себе Горшок, а теперь пытался понять это он про себя или вообще что имеет в виду под закатанные выразительно глазки цвета промокшей древесины. — Да, твоюж, ты меня вообще слушаешь? Блокнот, спрашиваю, понравился?»       — «А-а-а, д-да. Черт, серьёзно, спасибо тебе огромное! Такой крутой скетчбук, у меня слов нет, чтобы благодарность выразить... — Князь мелко поерзал, перекатываясь с подобранных под себя ног на пятую точку и прилёг рядом со слегка возмущенным собеседником, мягко удерживая зрительный контакт. Уже спокойней и тише добавляет, как будто делится чем то сокровенным. — Мне же никогда чего-то такого не дарили. Приятно, Миш, очень».       — «Ну это хорошо тогда. — Мишка сам выдыхает, чтобы остыть, и переворачивается лицом к Андрею с незаурядной улыбкой. — Я ебал все эти ваши художественные штуки. Чуть мозг не выкипел, пока стоял там выбирал. Всякие непонятные скетчбуки для маркеров, акварели, смешанных техник, ебать, как будто пятьдесят оттенков пудры одного цвета».       — «А что есть уже опыт в этом деле? — Подкалывает и не может не хихикать с представленной в голове картины, как Мишка стоит, окружённый похожими друг на друга цветами пудр и злится, не понимая их отличий. — У ля-ля, Миша, да я многое не знаю о тебе».       — «Слава богу нет. Мне бы нервов не хватило... Как ты вообще смог сопоставить в одном предложении меня и косметику? Даже звучит смешно... — Миша снова надавил на глаза до синих мушек перед взором и принялся их тщательно растирать, как маленький ребёнок, честное слово. — И вообще нихуевый блокнотик на двести страниц, вот тут я честно сказать охуел. Куда вам столько? Вы обматываетесь ею что ли? В случае чего даже жопу не подтереть, потому что лист твёрдый».       — «Больше листов – больше рисунков поместится, — Кажется Миша увлекся, выцарапает глаза себе бедный, поэтому Андрей останавливает его, перехватив за запястья. — Я понял, что ты испытал полнейший стресс, бедненький мой. Но ещё раз спасибо».       Княже с улыбкой придвигает свою тушку поближе и обхватывает в благодарном объятии Мишку, приникая ещё и лицом к его груди. Удобное расположение действует успокоительно и Андрей перестаёт вошкаться, наслаждаясь компаньоном и его рукой под собственным телом, которая мягко обвила его спину, одаривая лёгкими поглаживаниями ближнее плечо. Ему было хорошо и он не о чем не думал, в отличие от Мишки, что задумался о своих чувствах. А если точнее, о том что конкретно он чувствует в этих объятиях и вообще нормальность всего происходящего. Ну где это видано, чтобы друзья, тем более парни, засыпали друг с другом на одной кровати почти в обнимку, лежали вместе, обнимаясь больше положенного, оставляя при этом ещё и поглаживания на телах? Не то чтобы ему было неприятно, просто дико непривычно, диковинные ощущения так и селились в нём, ведь даже с тем же Балу или Пором такого не было и вообще представить сложно было бы... И это он ещё молчит про странную реакцию сердца на чужое тепло, да даже жар, если касание задерживалось чересчур долго. А ещё накладываются и волчьи штучки по типу нахождения запаха Андрея и его вещей очень приятным, повышенное внимание за сохранность парня, навязчивое желание везде таскаться за ним хвостом. Может, конечно, во всем виновато отсутствие прямого контакта волка с обычными людьми, поскольку Мише приходится его тщательно скрывать от всех, кроме Андрея. Вот хищник и привязался всего лишь навсего к единственному доступному объекту, считает парня уже чуть ли не частью стаи. И в очередной раз рассуждения скатываются к привязанности... Чёртов замкнутый круг, разорвать который пока не получается, хотя попыток было совершено много.       Из мыслей выводит слабый, но явно возмущённый шлепок по животу, что заставляет вздрогнуть от неожиданности и глупо уставиться на нахмуренные светлые бровки, изогнутые кривоватыми дугами.       — «Горшенëв! Вы меня вообще слышите? Больно, че сжимаешь то так?» — Действительно, Миша вцепился своей грубой культяпкой в бедное плечо, прикладывая ещё и силу, как будто удержать на месте пытался, но тут же резко отцепился, оставляя после себя мелкие покраснения по расположению пальцев.       — «Сорян. — Невнятно бурчит и поднимается в положение сидя, умещая руки на коленях, как будто стыдится неосознанного действия. — Ты есть, кстати, хочешь? А у меня и нет ничего». — Отмахивается, словно это пустяк какой-то.       — «Я хотел бы вернуться к рисованию, если ты не против...» — На это Миша сразу буркнул: «против», а на удивлённый или, даже сказать, взгляд выражающий слова «Ты охуел?» и скромный вопрос: «А почему, блядь?» вскочил на четвереньки и состряпал не менее возмущенное лицо.       — «Ты разбудил меня!» — Он мелко дёрнулся вперёд, как играющий пёс, несильно хлопая ладонями по постели.       — «Ты сам так делаешь!» — Андрей не отстал от громкой интонации друга и тоже хлопнул по постели, повторяя мелкий выпад вперёд. Сам не заметил как понабрался от Горшка всех этих собачьих штук. Как говорится с волками жить - по-волчьи выть...       — «Я не лезу к тебе в пасть, когда ты спишь!» — Оборотень навис сверху, выгибая брови как поддатые и эластичные розги, но расстояние держал, так же как и непрерывный зрительный контакт.       — «Ты заваливаешься на меня, как медведь!» — Андрей поддался дальше, едва не столкнувшись лицом с чужим.       — «Это не мешает тебе спать!» — Расстояния между ними нет, а это значит, что ничего не помешало парням устроить дурашливую возьню, к которой все и шло.       Миша навалился на оппонента, вцепившись ему в бока, чтобы уложить на спину, а Андрей пытался сделать тоже самое, при этом ещё отбиваясь от цепких лап и бодающегося лба. В итоге Горшок все равно вытолкал его непробиваемой головой постепенно к краю кровати, от чего не осмотрительный парень свалился на твёрдый пол и болезненно ойкнул под заливистое гоготание сверху, что прекратилось, как только теплой ладонью Миша нащупал мокрое место на простыне, непонятливо переворачивая одеяло, чтобы в конечном итоге нарваться на тот самый стакан, что притащил с собой Андрей.       — «Бля-я-ять! Андрей, я тебе башку сверну! — А только толку от этого ноль, потому что темное пятно расползлось уже на половину кровати, а ткань утяжелилась и приобрела вид по узорам матраса, что, конечно, тоже насквозь пропитался водой, если это вообще вода была. — Ты сколько туда воды нахерачил?»       — «Да простынь все равно стирать надо уже, — парень осёкся под испепеляющим взглядом. Это определённо было тем, что собирался делать Горшок в самую последнюю очередь в другой жизни,— и вообще у тебя такой свинарник... Надо убираться, Миш».       Сидя на полу не сложно было углядеть грязные полы, завалы под кроватью из, казалось бы, цельных пыльных комков, пучков опавшей шерсти, что закатилась туда от ветра, носков и карандашей, которые валяются там, видимо, с их первой проведённой вместе ночи... А простынь с матрасом... Миша все равно никогда постель не застилает так, что они ничего и не теряют, если оставят её в таком виде высыхать.       — «Не надо нихуя делать и так нормально!» — Мишка грозно, но коротко зарычал, как потревоженный во время еды хищник. Зверь, который, видимо, обустроил свою нору так, как ему нужно, а потому и выражающий агрессию при попытке хоть что-то поменять. Но на Андрея такие приемчики срабатывали уже редко и далеко не как требовалось, поэтому он заставит рано или поздно в дуэте со шваброй бороздить просторы засранных комнат.       — «Да что ты говоришь... Сколько лет ты тут не убирался? С тех пор как заехал? — Чтобы лишний раз не трогать руками клочок чего-то непонятного, но отдалённо походящего на шерсть, парень взял один из карандашей и вытянул из-под кровати это непонятное нечто, как бы стараясь раскрыть Горшку глаза. — Миша, жить в грязи - это стрёмно! Ты же не в норе в самом деле. Значит так! Я сейчас пойду почищу зубы и мы начнём уборку, без разговоров!»       — «Ну, Андро-о-о. Я не хочу-у!» — Актерище, прикинулся больным, прижав тыльную сторону ладони, и упал спиной на кровать, стараясь не задевать мокрое место. Но названный был непоколебим, а потому даже не посмотрев на кривляния, удалился в ванную.       Если уж он и будет проводить в этой квартире всë своё свободное время, уже даже больше, чем дома, то и порядок нужно было поддерживать, чтобы приятно было хотя бы находиться в помещении, не страшась лишний раз сесть на пол, а встать потом с абсолютно белой жопой (что и случилось с ним сейчас). Раз Миша сам не хочет лишний раз шевелить конечностями, чтобы создать комфорт и уют, значит, Андрей будет его подпинывать. Но сначала самому с собой разобраться надо, поэтому парень мажет белый шарик пасты на зубную щётку, которую имел собственную уже в этой квартире, и глядя в зеркало напротив глаз - что тоже было не сильно замызганно - принялся чистить зубки. Да и вообще Андрей начал чаще забывать свои вещи здесь, а некоторые даже специально оставлял, зная что в любой момент они могут понадобиться, что-то из собственного гардероба перебралось в Мишкины шкафы, все равно он ими не пользуется в полной мере, и в целом квартира начала визуально говорить о наличии двух проживающих в ней людей. Горшок даже как-то пошутил, что Андрей прямо как баба постепенно, по одной вещичке, перебирается к нему, и что стоит начать волноваться за холостяцкую жизнь. На это парень лишь закатил глаза и выпалил что-то про то, что в таком случае будет капать на волчьи мозги по чуть-чуть всю жизнь.       — «Княже, у меня для вас занятное предложение: может таки не будем усложнять друг другу жизнь? Давай лучше продуктивнее проведения время? Например, посидим, какой-нибудь хуйней позанимаемся?» — Раскосая голова повисла у дверного косяка, пока остальным телом Миша качался, стоя на одной ноге, но Андрей лишь оттолкнул его лицо, сплевывая пасту.       — «Иди бери веник и выгребай все из-под кровати! Надо хотя бы с малого начать. И вообще это твой шанс спасти что-нибудь от туда, а то если это делать начну я, то выкину всё!» — Возмущенное цыканье было единственным что услышал Андрей на последок перед тем, как, явно сдавшись, Горшок пошел выполнять ненавистное поручение. С чего бы выкидывать вещи? А может там что-то важное есть?..       По возвращению обратно Горшок обнаружился на карачках возле собственной кровати в куче мусора вокруг него: пакеты из-под чипсов, какая-то стеклянная бутылка с ободранной этикеткой, которую только что выгреб этот поросёнок, серые клочки спутанной шерсти, даже денежные купюры, которые он вытащил с тихим "ну нихуя себе!", карандаши с ручками и заляпанной тетрадкой, как будто на неё наступили, чехол от гитары, поросший, кажется, вековым слоем пыли, пустая коробка, видимо, из-под обуви, а дальше Андрею и предположить страшно было что там вообще может быть. Он бы ни чуть не удивился, если бы Миша вытянул за хвост огромную крысу.       — «А-а, а я её искал! Все шкафы, ё-моё, облазил вдоль и поперёк, а она вот где спряталась!» — Какая-то черная тряпка в волчьих лапах оказалась его рубахой... Ну как черной, теперь уже чуть ли не белой, видимо, прежде чем вытянуть её, Миша прошёлся рукой по полу и собрал всю пыль.       — «Миша-а, это пиздец! — Только и получилось заключить от шока. — Ахуеть как захватывающе хоть иногда убираться, не правда ли? Сразу столько всего интересного находится».       — «Пошёл ты! Варвар епт, заставил завалы разгребать». — Даже после того, как вещь нашли, её мучения на этом не закончились, потому что бедную рубаху снова скатали, как половую тряпку и отшвырнули к выходу, чтобы не забыть потом постирать. Андрей чудом увернулся, чтобы в него не прилетело.       — «Мда, тебе надо найти какую-нибудь омегу, которая будет следить за тобой, как за маленьким. Чтобы, как малыша, заставляла убирать раскиданные игрушки, готовила тебе, спатушки укладывала, а то Мишенька, почти семнадцать годиков, у нас сам не может. — Встав около барахольщика и слегка склонившись с насмешливой улыбкой, Андрей получил лишь вытянутый средний палец прямо в лицо и надутое выражение морды снизу. — Хотя какая волчица твой характер выдержит? — Миша получает лёгкий подзатыльник, а руку с застывшим факом откидывают от себя. — И вообще это тебе наказание за то, что не дал порисовать, упырь».       — «Почему волчицу сразу? Я и с человеком нормально уживусь, найти б только такого. — Тёмная башка снова оказывается под кроватью, осматривая тёмные просторы на наличие очередных захламлений. — Да пошëл вообще на хуй! Че я перед тобой тут распинаюсь... — Оставить этот выпад без внимания - значит согласиться пойти в предложенное место, а Андрей особым желанием не горит, поэтому прокатывается холодными пальцами по рёбрам, вызывая щекотку, а за ней и мурашки, и в добавок дерганное движение Горшка, из-за которого он ударился затылком об кровать с озлобленным шипением. — Да сука».       — «А что у вас нет что ли правил, что пара должна быть именно оборотнем?» — Искренне подивился Андрей. Он почему-то на полном серьёзе был уверен, что есть какие-то устои, запрещающие вступать в отношения с человеком, а уж тем более рожать в таком союзе детей, которые вышли бы полукровками. Горшок на секунду призадумался, как будто что-то вспоминал, замаранную голову почесывал в затылке, да глазами бегал туда-сюда.       — «Наверное есть... Но даже если так, мне на них срать с высокой колокольни. Я никому... — Дочесался до такой степени, что смог выронить из своего гнезда большой клочок пыли прямо на пол неподалёку, который впрочем все равно отлетел, когда с чувством Миха чихнул с полу внятным словом "апчхуй" на всю комнату. — Ничего не должен. Ну серьёзно. Тебе было бы приятно, если бы тебя постоянно тыкали в то что ты Омега, и раз ты таким родился, то обязательно должен обслуживать вожака?»       Теперь темень задумчивости сверкнула и на Княжеской мордашке. Неужели история с Омегами такая же, как с притеснением женского населения? Омега должна то, Омега должна сë, а Альфа как всегда никому ничего не должен...       — «Готов ли ты исполнять любые его прихоти, даже если тебе прямо в этот момент скажут раздеваться и ложиться на кровать жопой к верху? Или готов ли ты возиться с его, — Миша сделал акцент на местоимении, — щенками, не имея при этом возможности завести своих? Понравится ли тебе выглядеть, как добыча в глазах других Альф, только потому что они думают, что без своего вожака ты - ничто, дырка от бублика, пустое место, нол...»       — «Всё-всё, я понял, Миш. Как паршиво быть Омегой рядом с консервативными Альфами...» — В самом деле мало приятного, Андрей даже и не задумывался никогда об этой проблеме. Даже наоборот, Миша казался ему неправильным, раз отказывался подчиняться исконным традициям и обычаям оборотней. Наверное во всем виновата вера в миф, что абсолютно все волки всегда и обязательно чтят традиции и память предков, но вот практика показала, что есть такие максимально свободолюбивые и независимые от чьего-то мнения личности. Проще говоря анархисты... Миша самый настоящий, а - анархист; б - эгоист, что выражается в его желании жить только для себя, а не брать за кого-то ответственность тем более такую большую.       — «Плюс к этим "мелочам" добавляется отсутствие свободы. Омеги, как крепостные крестьяне закреплены за Альфой, как за мануфактурой. — Ну вот опять, один неосторожный вопрос прорвал словарный понос, цель которого донести до собеседника одну и ту же мысль разными словами, несколько раз. — Ты как хочешь, а мне такое счастье нахуй не сдалось. Бегать ещё за кем-то и подтирать ему жопу только потому, что этот кто-то "хрупкая" Омежка».       — «Волчья фемка - вот ты кто, Миш». — Парень натыкается на свирепый взгляд, под которым всë равно не куксится, привык, поэтому тяжёлые глаза уже не вызывают дискомфорта. Даже забавно наблюдать это агрессивное отторжение всего этого волчьего наследства в виде традиций и устоев за спиной.       — «Иди на хуй». — «Давай считать сколько раз ты меня послал за последние полчаса: это третий, вроде. У тебя какие-то проблемы с этим?» — Собеседник возмущённо открыл рот, по горящим глазам собираясь в очередной раз послать в пешее эротическое, но осёкся, видимо поняв подколку.       — «Я просто хочу жить как обычный человек, — Миша устало сжал переносицу, ощущая как постепенно подгорает очко, — без выделения моей "нетипичности"».       — «Но, Миша, от себя не спрячешься. Ты же такой какой есть, и эта твоя фишка... делает тебя тобой. — Не дав закончить мысль, Андрей осторожно прижал ладонь к чужой груди, ощущая большую силу и трепещущий огонь внутри обычного человеческого тела. — Тебя никто и не обязует бросать всë и переезжать жить в лес, как пещерный человек. Просто не будь так категоричен к зверю».       — «Я и так не... Просто бесят оборотни, которые живут в прошлом веке, ещё и других осуждают за это, понимаешь да? — Волчьи глазки лихорадочно сверкнули, выдавая видно болезненную для Горшка тему. — Тут просто невозможно не стать противником этого всего говна, что ты, как наследник стаи должен делать то, следить за этим, не выглядеть, как "черт лохматый" и ещё куча всякой брехни, только усложняющей жизнь. Поэтому я сам по себе, предоставлен только себе и своим взглядам полностью и менять ничего не хочу. Хочу быть панком! Свободной личностью!»       — «Да будь на здоровье, никто тебе и слова не скажет, зассут потому что. — Прыснул со смеху, смахивая напряжение в комнате. — У тебя же есть все задатки! И выглядишь ты почти, как панк!»       — «Понимаешь, что мало просто выглядеть как панк, надо и жить так же! — Андрей даже возражать не стал, потому что Горшок и так в принципе не далеко ушёл от такого образа жизни, да и вида в принципе. — Кстати, о внешнем виде, видел как они круто одеваются? А причёски у них какие! Я, ё-моё, видел одну как-то, бля, теперь тоже хочу очень, — Княже глупо моргнул, не уловив, когда они от темы про жизнедеятельность панков отошли к их внешнему виду. А уж тем более впал в ступор от желания Горшка приобрести себе укладку, пусть и в виде ирокеза. — Она знаешь, ё-моё, с колючками такими в разные стороны. Бля, круто смотрится!»       — «А что для неë надо? — Миша резко притих и уставился вопросительно на друга. Как будто он знал. Из информации у него была лишь картинка в голове, да зудящее желание в одном месте хоть разочек посмотреть на себя в таком амплуа. Поэтому он лишь отстранённо пожимает плечами, как то даже с огорчённым видом. — Тащи сюда ноут...»

»»»

      — «Хотите бросить вызов обществу своим видом? — Начал отстранённо Князь зачитывать описание первого в поисковике сайта, чтобы снующий туда-сюда за спиной Горшок, перекрестивший сзади руки с задумчивым видом, мог слышать, и реакция в виде лёгкого одобрительного хмыка не заставила себя долго ждать. Он не знал что задумал приятель, но мог догадываться, хоть и поверить в это довольно нелегко. — Хотите показать окружающим всю мощь энергетики, скопившейся в вас?»       Мишка затоптался энергичнее, кажись, воодушевляясь озвученными словами, буркнул быстрое "да", неусидчиво теперь сжимая и разжимая кулаки. Если Андрей согласится помочь поставить ирокез это же будет просто великолепно! Тем более, чтобы тема уборки забылась поскорее, его надо подталкивать на эту заманчивую авантюру.       — «Хотите устроить что-то из ряда вон выходящее? — За спиной уже гаркнули разгоряченное "да!", и пока Андрей сдерживал хохот, оборотень выкинул одну руку вверх, как будто бьет воздух в одобрительном жесте. "Пизда!" - не смог не передразнить, но трогать его никто не стал. Конечно, если он единственный кто может помочь, будет очень прискорбно терять такого соучастника. — Тогда настало время сделать себе ирокез! Прямо сейчас, не находя лишних отговорок, не выходя за пределы своего до...»       — «Да давай уже, ё-моё, хватит кота за яйца тянуть!» — Нетерпеливо-взбешенно Горшок кладёт свою руку поверх другой на мышку, но тут же убирает, уже терпеливее ждёт друга и только тогда перелистывает резко вступление сайта чуть ли не на середину страницы.       — «А пенки или мусса для укладки у тебя, конечно же, нет..? — Горшок опёрся одной ладонью о Князевский стульчик, а второй расположился на коленке, чтобы было проще склониться к монитору из-за скрюченной спины художника. Озвученные слова прозвучали, как заклинание на другом языке, а нахмуренные брови показали, что ответ, конечно же, отрицательный. — И... Лака тоже?»       Задумчивая гримаса сначала вообще никак не поменялась на блеклом лице, но обработав информацию, Горшок состряпал извиняющееся-невинное лицо под закатанные глаза.       — «Миша, чтобы что-то сделать, надо иметь для этого ресурсы». — Андрей сжимал двумя пальцами переносицу и качал головой с укоризненной интонацией. Хотя это даже было бы странно, если у Горшка обнаружилось это всë дома.       — «Так, а на кой хер мне лак? Я ногти красить не собирался. Не совсем ещё кукухой поехал». — Театральным жестом Горшок постучал несколько раз по своей голове кулаком.       — «Кукухой может быть и нет, но вот деградируешь со скоростью света. Лак нужен для волос, чтобы закрепить твои пакли. — Одну прядку таких "паклей" слегка натягивают, выделяя из общей массы, и накручивают на палец, удобно устраивая руку на макушке, как на подлокотнике. — Ну значит без причёски, Мишка».       — «А-а-а, ты это самое... Дальше пролистай, может там не надо будет». — Князь послушно исполняет просьбу, рукой чувствуя, как Горшок рядом слегка пошатывается в неудобном положении. И нехитрая манипуляция выводит их на заголовок, выделенный жирным шрифтом "Великое разнообразие среди ирокезов", где один из пунктов гласил: "Хотите себе "шипы свободы" на голове (если не понимаете, о чем речь, то вспомните, как выглядит Статуя свободы, кстати говоря, отсюда и происходит название этого ирокеза)? Делайте все так же, как делали бы в случае с классическим ирокезом, но полоску оставляйте чуть шире", а совет до этого требовал сбрить все волосы, оставив одну полоску.       — «Слыш, а тебе вообще надо волосы сбривать для этого. — Андрей хватается рукой покрепче и трепет беспощадно куст на голове под урчащие звуки недовольства. — Жалко будет шевелюру такую!»       — «Так, а мы и не будем. Читай ниже! "Конечно, если вы для начала хотите просто поэкспериментировать, то можете и попробовать не сбривать волосы, но не забывайте о том, что такой вид ношения ирокеза должен быть исключительно временным"! — На повышенных тонах цитируют следующий раздел "Выбриваем ирокез". — Я же не собирался с ним навсегда уживаться, Княже, не тупи!»       — «Ха, тебе надо будет хвостики плести! — Не менее громко и воодушевлённо кричит и одновременно ржёт парень, тыкая в текст на экране. — Я умру от смеха, Миха!»       — «Ой-ой обосраться как смешно! — Дразнит его счастливое лицо исковерканной гримасой и перехватывает запястья рук, которыми Андрей радостно хлопнул рядом со своей грудью. — Смотри лучше уже как делать! Быстрее начнём, быстрее закончим!»       — «Ну, поскольку лака и муссов у тебя нет, тогда выбирай: сахар или мыло?       — «Вопрос как будто зеку в тюрячке, с подвохом. — Миха махнул рукой в жесте "свали" и самостоятельно уставился в монитор, действительно вычитывая два способа для укладки волос: один с помощью мыла, а другой с сахаром. — У меня сахара столько нет, ты о чем».       — «Ну вот, значит, лишнее само отсеялось. "Этот способ довольно длител...", — Бла-бла-бла, взглядом быстро бегает по буквам, останавливаясь на нужной информации, — "Вам нужны чистые волосы. Но не влажные". Иди и промывай репу свою, а то под кроватью повалялся и всю пыль собрал. Сам то справишься али Мишеньке, почти семнадцать годиков, сложновато будет?»       — «А может Андрюшеньке, ближе к "семнадцати годикам", сходить кое куда?» — С гордо вскинутым вверх факом оборотень важно удалился прочь из комнаты прямиком в ванную.       — «Это четвёртый раз!» — Закатив глаза, заорал Князь, продолжая считать свои путёвки в места не столь отдалённые, но получает лишь такой же крик "Полчаса прошло!". И, действительно, долговато они просидели на одном сайте, вычленяя нужную для себя информацию.       А пока ушастик принимает ванные процедуры, парень решил дальше ознакомиться с текстом сайта, а то может там будет что-то сложное, а Миха получается зря преклонялся перед краном. Относительно небольшой абзац гласил: "Берете ваши руки, ополаскиваете под водой и сильно намыливаете. Когда мыла на ваших руках скопится достаточное количество, то просто "вытирайте" ваши руки о ваши волосы. Теперь дайте волосам высохнуть. Если волосы, по вашему мнению, недостаточно хорошо держат форму, то проделайте фокус с руками, мылом и волосами еще раз. Можно проделывать такую процедуру сколько вашей душе угодно. Когда же стойкость ваших волос устроит вас, придайте ирокезу нужную форму и, дав укладке высохнуть, зафиксируйте лаком для волос". Что-то с хвостиками он погорячился, да и резинок скорее всего у Миши и нет. Придётся по наитию и на чистом энтузиазме пытаться сделать все более менее ровно, что, конечно, таким новичкам, как они будет сделать очень сложно. Тяжело вздохнув, Андрей вылез из-за стола и поплелся вслед за другом на поиски мыла, но наткнулся на раскорячившегося Горшка, который стоял на коленях перед ванной под струёй воды и старательно смывал остатки пены.       — «Оу, Миша, это ты так тренируешься отблагодарить меня за помощь?» — В шутку присвистнул парень.       — «Показываю, как ты будешь выглядеть, сидя перед моим пахом»       — «Спасибо, пупсик, но не стоило!» — «Заткнись и подай мне лучше полотенце... Пожалуйста». — Вафельное полотенце оказывается в холодных ладошках, когда Княже послушно исполняя просьбу, сам присел рядом с Мишей, отлавливая его непутёвую голову махровым сачком и подтягивая лицом к себе.       — «Что же ты сам не озаботился этим? — Сначала кожу влажной головы помассировали пальцами, прижимая светлую ткань как можно сильнее, чтобы впитать излишки воды, глядя на замечательную картину того, как зажимается Миша от таких упорных прикосновений, стойко терпит, даже колкого словечка ни обронив, а потом ещё и перетягивания полотенца с одного края на другой через макушку послушно принимает. По итогу, когда уже намокшую ткань убирают, волосы относительно послушно приняли форму забавного куста в осенний период, когда опадают все листочки, а обнажённые веточки так и гнутся на ветру. Только эти ещё и кренились вниз под собственным весом от воды. Андрей обнял упавшим на широкие плечи полотенцем оборотня за щеки, заглядывая в глаза. — Придётся ещё ждать, а то голова мокрая всё равно. Фена, конечно, нет?»       Попытка не пытка, но ответ очевиден, отчего разнеженный зверь довольно улыбается, примечательно оголяя кончики клычков до середины, и отрицательно машет головой, словно поддатый, вызывая такой же снисходительный смешок собеседника.       — «Миха, ну как так, как бы у тебя тут девушка какая выжила? — Шуточно уточняет под чуткое наблюдение по истине собачьих глаз, от которых расползлись морщинки, что неумолимо разгладились, когда лицо отчего-то приобрело оттенок удивления, словно волч только что что-то осознал. Резцы запрятались, а глазки засверкали, когда Горшок смог отследить у себя потребность прижаться к Андрею хотя бы щекой или носом. — Сбежала бы сразу. Ладно я, но они то, Мих».       — «Пусть с собой все носит, если ей так надо. — Горшок машет головой и вырывается из объятий, чтобы так же как и товарищ облокотиться о стиральную машину неосторожно так, как мишка в спячке. Осматривает его неоднозначно и спокойно кладёт влажную голову на неподвижное плечо. — И вообще не до девушек мне сейчас, я спать хочу».       Мысленно угукнув чему-то своему, парень снова приложил влажноватое полотенце к чужой голове. Может, если он будет дольше возюкать им по голове, то будет хоть какой-нибудь результат? Легко прихватывая несколько прядей за раз, Княже тер между пальцами ткань, кажется вообще никак не влияя на процесс сушки. Особенно от возни Горшка, который замотал башкой, лишь бы его не трогали лишний раз.       — «Да что ты там трешь, е-моё?» — Все таки не выдерживает он, вскакивая с удобного места. — «Чтобы высушить быстрее и не сидеть тут три часа!» — Скомкано выбрасывает в слух свою позицию под цепкостью возмущенного взгляда.       — «Так давай уже приступать, е-моё. Че резину за зря тянуть?» — Всё так же на коленках Миша уверенно полез в один из ящиков под раковиной, чтобы достать от туда... Новый кусок мыла, торжественно вручая ещё не вскрытую упаковку в Княжеские руки.       — «Так нельзя, Горш, у тебя ещё башка не просохла до конца».       — «Да какая разница? Вода же не бежит с них? Нет! Значит нормально, что будут они слегка влажные. — Андрей лишь закатил глаза с тяжелым вздохом. Ну как объяснить малышу, которому уже лет как двенадцать назад не четыре года, что мыло на пусть даже и влажных волосах будет просто пениться и никакого результата не будет? — Лицо попроще и иди давай за расческой или что там тебе надо».       — «Если нихуя не выйдет - я в этом не виноват, понял? — Парень, взбешённый тем что его не слушают, вырастает на глазах с низким рычащий звуком "а", чтобы удалиться прочь за предметом для волос, и в добавок для прибавления своим словам веса. С нарочито забавно-злобной рожей угрожает кулаком. — Посмей мне только претензии высказать - обстригу налысо вообще! Будешь как сфинкс от мира собак».       Горшок очень по-взрослому показывает язык, прикрикивая в спину: "Ты не дядя Толик, чтобы стричь меня под нолик!", но на месте останется, потому что лень что-либо делать, а уж тем более вставать. Все равно холод ванной плитки перебивает более менее мягкий ковёр, так что пятая точка не мёрзнет, но затекает, а ещё опора под спину в виде всë той же стиральной машины создаёт все условия для лёгкого комфорта.       — «Че развалился, как бомжара? — В Мишу летит две расчёски: одна обычная, а вторая больше походит на гребень, только из обычного чёрного пластика с мелкими зубчиками. В добавок его ещё и пнули, указывая подобрать ноги, чтобы Андрей мог пройти и усесться на бортик ванной. — Устраивайся давай как-нибудь ко мне спиной, чтобы затылок твой бестолковый видел».       — «Ой, Андрюша, какой ты грубый. — Специально шутливо-пошло на выдохе выдал оборотень, пристраиваясь между чужих разведённых ног, задрал голову, открыто смеясь и глядя прямо в глаза. — Мне это нравится».       Андрей лишь быстрым движением возвращает чужую голову в нормальное положение с тихим, но ёмким "дурак", снова без лишних слов накидывает полотенце, в надежде, что то хоть сколько-нибудь облегчит ему жизнь, когда он будет мучаться с тёмной гривой. Ощущает под руками сквозь полотенце, как Миша постепенно вжимает взъерошенную башку в плечи, слегка сжимаясь. И даже не понять это он так по-своему по-собачьи кайфует или ему просто неприятно. Однако, приятно или нет, а заканчивать эту процедуру никто не планировал до некоторого момента, пока на голове не вылезло что-то ещё, всë таки заставив сделать паузу.       — «Давай, блин, без ушей обойдёмся? — Среди складок смятого красного полотенца с нашивкой вишенки робко просунулся самый кончик мохнатого отростка, пока другой Андрей сжимал свободной рукой. — Они мешать сейчас будут, Миша».       — «Так, а я то что? Я их не выявлял!» — Волч сам сжал уши, чтобы убедиться, что Андрей не пиздит и они там действительно есть. Удивлению не было предела.       — «А кто? Я, блять, что ли это сделал? Убирай давай».       — «Я похож на милую аниме тян с ушками?» — Неожиданно интересуется, слегка поворачиваясь к парню передом, чтобы показательно смахнуть одну сторону полотенца, как будто это волосы и подогнуть слуховые локаторы, вытягивая губки бантиком и вскидывая руку с двумя вытянутыми пальцами: указательным и средним.       — «Я б вдул». — Живо захохотал Андрей с учётом позы, в которой они находятся, и от постоянных кривляний ушастой "тяночки" с хуем. В ответ Миша лишь захихикал вообще не так, как маленькая аниме девчонка, отмахиваясь искусственными волосами с пошлым видом.       — «Ты меня смущаешь, грязный извращенец!»       — «Да ты заебал, чудо бесполое, на тебя что так сильно недостаток сна влияет? Да похуй в принципе, садись ровно. — Андрей цепляется за чужие плечи, дабы вернуть подопытного в нормальное положение. — Дай расчёску».       Протянутую ладонь лижет прохлада ненагретого пластика, на что внимание все равно не обращается, потому что парень решительно принялся распутывать клочки волос, быстрыми движениями зачесывая их по мере роста в ту или иную сторону, чтобы легче было работать. На удивление тёмная копна почти подсохла, если не считать самую макушку, так что от части Мишка был прав, что если они начнут сейчас, то ничего плохо не было.       — «А тебе их как вообще надо? Много тонких или несколько толстых?» — Прямо Миши на лоб скидывают отделенную прядь, вычленяя первый подопытный шип из общей массы.       — «Да как получится, но лучше что-то среднее». — Волосы у лба получилось разделить на три более-менее равномерные прядки, над которыми и будет пытаться колдовать Андрюха, являясь абсолютным профаном в деле парикмахеров.       Следуя уроку из интернета в своей голове, сначала он смачивает руки в раковине справа совсем впритык к себе, и открытым до этого, большим и чистеньким кусочком мыла намылит их до образования пенки с пузыриками, на поверхности которых были разводы, как от бензина в дождливую погоду. Андрей замер, не зная как лучше подступиться.       — «А что дальше..?» — В голове возник диссонанс. Вот серьёзно просто брать и придавать форму шипу? Мылом? Почему раньше ему это не показалось чем то странным, а теперь неожиданно пришло осознание?       — «Ты меня спрашиваешь? Я не читал то, что там написано». — Надутый бубнеж Горшка и звук с каким зубья пластиковой расчёски звонко поддавались напору волчьего пальца, резко возвращаясь в исходное положение, выводят из ступора и Князь всë же решает действовать, вооружившись правилом "была не была". Ведь скорее всего нужный эффект достигается с помощью той самой пенки от мыльца, на подобии такой же для укладки, только с меньшим количеством химии в составе, что застывает и держит нужную форму, пусть и не очень крепко.       — «Запрокинь голову, Мих, я не вижу что делаю. — Осторожным жестом Княже придаёт голове достаточный для себя наклон, рукой обхватывает одну из тех прядей на голове, стараясь придать хоть какую-нибудь форму, и... Ничего не происходит. Точнее происходит просто намокание волос, вследствие чего они просто падали под собственным весом. Действие повторяется лишь только для того, чтобы полностью убедиться в своём провале, что вызывает лишь приступ смеха, с которым Андрей приникает к чужой макушке, случайно пачкая светлое лицо мылом, когда руки опускаются на плечи, чтобы потрясти товарища. — Нас злостно наебали, Миха!»       — «В смысле? Что случилось?» — Мягкую пенку смахивают быстрым движением, после которого Горшок недоуменно потрогал ту самую мокрую прядь, так ничего и не поняв.       — «Не стоят шипы твои - вот что!»       — «Всё у меня стоит, че надо и что нет, могу доказать!» — Вплетëнными пальцами растрепывает остаток порядка, для привычной лохматости.       — «Спасибо, обойдусь. Лак тебе нужен короче, — чужую руку откидывают, ласковыми массирующими движениями придавая более-менее похожий на прошлый аккуратный вид, а не человека, только вылезшего из пещеры, — но у нас его нет».       — «Можно сходить и купить. Заодно пивка хлебну для морального восстановления! А то умаялся я с тобой...» — Воодушевленно Миха прижал одну ладонь к животу и закрыл глаза, уже мысленно и блаженно слыша как шипит только-что открытая баночка.       — «Ага, на кой шиш?» — Звенящий скептицизм рушит планы мечтателя так, что Горшку приходится закатить глаза.       — «Так я нашёл же бабло под кроватью. Андро, не тупи! И пошли». — С важным видом Миша сначала пополз, а потом все таки поднялся на ноги, расслаблено топая одеваться.       — «А я не слышу: "Спасибо, Андрюша" за это! — Парень догоняет в пару шагов больно шустрого оборотня, корпусом вперёд него выскакивая, чтобы заглянуть в лицо. — Если бы не я, то ты бы обломался! А вообще нет, давай по другому лучше... Я знаешь что хочу? Рисовать! Посидишь со мной в подъезде? — Горшок нахмурился, видимо, складывая в голове хитросплетения того, как связан подъезд с рисованием и что за странная просьба. — Просто когда мы вчера сидели в подъезде, так вид такой охуенный был из окна, и я хочу его запечатлеть. Пожалуйста».       — «А-а, не заметил ничего такого, но ладно. Куда ж я денусь...»

»»»

      Встретились они, как ни странно, в прихожей и, к удивлению, Андрей даже собрался первее, уже напялив ботинки, оставаясь только в раскрытой куртке. Он оглядел соизволившего наконец-то появиться Горшка заинтересованным взглядом, подмечая для себя извечные кожаные штаны, в которых не понятно как только яйца не мёрзли, и ещё один забавный атрибут, отчего сдержать улыбку стало довольно проблематично.       — «Че ты ржёшь?» — Впрочем, без особого заострения на этом внимания, Миша хотел приблизиться к своей обуви, но путь преграждал оживленный Княже.       — «Да просто твои подтяжки эти... Всегда забавляли меня. Сразу такой милый, интеллигентный мальчик на вид...» — Насмешливо улюлюкая, парень резко протягивает руки к чёрным резинкам на чужой груди, что приспособлялись специально для поддержки штанов на худом теле и с громким "бум" позволяет им шлёпнуться о кожу, скрытую за тёмной рубахой.       — «Блять, лапы убери! — Миха вполне оживленно передает эмоциями раздражение, всë таки склоняясь к ботинкам. — А то засуну их тебе в одно место».       — «Как скажешь, мальчик в подтяжках! — Андрюха снова натягивает на этот раз треугольничек искусственной кожи на чужой спине, где две передние резинки переходили в одну, и отпускает, наслаждаясь хорошим шлепком и тихим матом, с которым Миха огрел его по ногам за такую вольность. — Пошли уже».       Так и не дождавшись, пока друг наконец накинет на себя сверху куртку, Андрей открыл дверь, чтобы оказаться в подъезде, а то уже становится душно, а он и так возможно болеет и ничего не предпринимает, чтобы поправиться. Но по пути славливает резкий и ощутимый шлепок по жопе большей ладонью в качестве мести на провокационные действия, даже возмущённо оборачивается для ответа, но без расчёта тычется носом в чужую грудь.       — «Иди уже! Бесишь». — Миха разворачивает его за плечи и толкает в сторону лестницы, а сам остаётся закрыть дверь.

»»»

      Наморозив щеки до вида румян, с которыми чересчур переборщили, а так же пальцы, которые в эти самые румяна и окунули, парни радовались безумно ближайшему супермакету, что своим расположением сохранил им кучу времени, а главное тепла, потому что даже Мише вчерашней гулянки более менее хватило и на улицу он не так уж и рвался, а сейчас вообще стоял в комнате собственной квартиры с пресловутым баллоном лака и двумя баночками пива в придачу: одну для себя, и вторую для себя, если Андрей откажется. К сожалению, это было всё на что хватило той подкроватной "заначки".       — «Мих, Мих, а дай зажигалку, а? — Названного мелко трясли, едва не разбрызгивая светловатый хмельной напиток из баночки в холодным ладонях, и так как Горшок уже успел немного отхлебнуть и рот был занят, оборотень громко и раздражённо зарычал, требуя прекратить. Он сунул быстро руку в карман и протянул другу понадобившуюся вещь, взмахом руки стряхивая влагу. — Давай мы тебе ещё и термоукладку бахнем?»       Парень два раза встряхнул баллончик, как указано на упаковке и, подставив зажжённое огниво перед распылителем, выпустил лак, что тут же разгорелся под воздействием тепла, вспыхивая горячим вихрем прямо перед чужим лицом, едва не угодив на одежду и густые брови, рискуя их сжечь к чертовой матери.       — «Андрей, твою мать, — сразу же выхватил опасный, как оказалось предмет, из чужих рук, сверкая раздраженной чернотой глаз, — я этой зажигалкой тебе концы сейчас подравняю!»       — «Конец у меня один и он не нуждается в правках!» — Прилетает обратно Михина угроза, но похабной шуткой и не менее вульгарной игрой бровей, одна из которых застыла выгнутой, с плутоватой улыбочкой.       — «Сейчас проверим!» — Горшок грубо зацепился за чужой ремень и дёрнул его на себя, впрочем, не собираясь переходить к исполнению сказанного.       — «Успеешь ещё, зайчик, после того, как закончим у тебя будет ещё время меня отблагодарить. А сейчас лучше подставляйся ко мне лицом, к шкафам задом. — Бесхитростно запрыгнув на диван, чтобы возвышаться над тёмной макушкой, волосы на которой теперь в прямом смысле скоро будут торчать в разные стороны, если все пойдёт по плану, Княже притянул к себе оборванца, чтобы наконец наколдовать хоть какой-нибудь результат по-нормальному. — Глаза и нос закрой! И пиво убери, блять своë, чтобы не попало ничего».       — «Че раскомандовался то, ё-моё? — Перед тем как выставить руку с напитком подальше в сторону стола с расческами и прочим хламом, создающим ощущение бардака, Горшок сделал большой глоток, еле успев замереть с хомячьими щеками, когда Княже затряс баллончиком, опять что-то там подравнивая на своё усмотрение. Он бессовестно всучил Михе в руки его, требуя сразу же расчёску, чтобы зачесать волосы, как было сказано на другом тематическом сайте, а ещё вырвал ни в чем невинную банку, чтобы та не мешала ни ему, ни уж тем более Горшку. — Э-а, я не понял!?»       — «Тихо! А то вообще ничего делать сейчас не буду. Я тут сейчас командую. Парикмахер раздаёт указания, а пациент сидит и помалкивает в тряпочку!» — Как будто оборотень был куклой с шарнирами, Княже не постеснялся рывком установить голову как было удобно, чтобы Миша смотрел преимущественно в пол, а собственный обзор мог окинуть всю макушку. Осторожно отцепив одну прядь из общей массы, парень принялся зачесывать её движениями вверх-вниз с помощью черного гребешка с частоколом зубьев, скорее спутывая волосы между собой из-за чего они, надо же, стояли, сразу же закрепляя лаком постепенный результат, потому что за раз лучше ставить отдельными частями, а не полностью.       — «В том то и проблема, что пациент! Я тебе свою голову доверил не для опыт...» — Миха громко чихает прямо на Андрея, костеря волчьи рецепторы за непереносимость очень резких и химических запахов, будь то духи, одеколон или распыляемый дезодорант, что попадая прямо в слизистую жутко раздражали её. На "будь здоров" вместо благодарности ещё чихает, а потом ещё, уже подобно зрелому помидору краснея и сгибаясь пополам.       — «Блять, Миха, не подохни, а... — Названный лишь отмахивается, мол "всë в порядке", когда за плечо его подбадривающе хватают, рискуя ещё раз попасть под сопливый чих. — Сказал же нос закрой, но ты пиздел, а не послушал меня».       Приступ вроде прекратился, но ещё постояв немного в таком положении из бедного Михи вырвался ещё один чих, после чего он выпрямился в нормальное положение лицом к Андрею, утирая красный нос, и громко шмыгая. В этом весь Горшок: пока не ебнет как следует, он не будет никого слушать, пытаться это как-то избегать, следовать советам, а будет делать с точностью до наоборот!       — «Я одного не пойму: че тебе прошлый способ не угодил?» — Звучит погрубевший хрип. Теперь он показался Горшку не таким уж и плохим, учитывая, что он вообще не понял почему Андрей так резко передумал. По крайней мере там не приходится зачихиваться до посинения, что заметно упрощает задачу.       — «Мне кажется он для совсем мелких волос, потому что если мыло и будет держать, то его надо дохуиллион и больше слоёв наложить, а это всë очень долго для нас с твоей то гривой. — Миха, вроде, получив урок, отвечать ничего не стал, лишь покачивался из-за того, что переступал с ноги на ногу, да стремился глянуть на оставленную баночку, которая так заманчиво стояла прямо на самом углу стола. Но Княже всё время возвращал его голову к себе. — Ну тут главное спереди поставить, а сзади я надеюсь не будет такой сильной реакции...»       Немного поняв механику постановки не с первого, конечно, шипа, руки начали действовать более расторопно, грамотно распределяя свои силы, ведь и сложного почти ничего нет, но все равно старательно, как минимум, расчесывали волчьи спутанные клоки, чтобы не сделать больно или не вырвать случайно один из них. Было бы вообще восхитительно, если бы ещё и Миха перестал шевелиться совсем, от слова вообще, а то бесят эти покачивания из стороны в сторону, а ещё загребущие руки, что как по волшебству всегда тянулись к банке пива именно в тот момент, когда Андрей больше всего сосредоточен на своих действиях. Хочется психануть и всё таки потянуть Горшка за его копну, когда тот украдкой снова потянулся к пиву, пока всë царское внимание наверху, но получив по руке, замер, мелко сгибая и разгибая уставшие ноги.       — «Перестань плясать, ну в самом деле, че как маленький. Не беси меня, ты не в том положении».       — «Да у меня ноги затекли! Можно хотя бы сесть?» — Голову закидывают, хныча, явно зря, потому что пошла вторая реакция на запах лака, поэтому даже без разрешения Горшок уселся, закрывая лицо двумя ладонями, защищая комнату от слюней под закатанные голубоватые глаза. Миша очень сложный клиент, если так посмотреть. Ни порисовать с его натуры, ни причесать как следует, ни просто посидеть рядом, потому что заебет своей подвижностью. И раз он занят собственным самочувствием, парень сам решил присесть на спинку дивана, кажется собираясь уточнить: "а точно ли Горшку оно так надо?", а то складывается ощущение, что ему просто побаловаться захотелось и позаниматься мазохизмом.       — «Ну ты всë? — После того, как Миха прочихался, проплевался, сматерился разок другой, успел хлебнуть все таки из банки и наконец-то замер, облокотившись скрюченной спиной о ту же спинку, Княже решился на этот вопрос. — Если продолжим так и дальше, то закончим завтра утром, держу в курсе».       — «Да, давай уже, сам заебал медлить». — «Ты охренел? Если бы ты не дергался и не чихал, то мне бы и не пришлось останавливаться! Ты блять меньше чем за минуту успел сделать больше телодвижений, чем я за всю свою жизнь!» — Миха хмурится и перекрещивает руки, выглядя сейчас как какой-то пропитый алкаш на лавочке осенью со своим красным носом и слезящимися глазами. И чего Князь к нему пристал? Горшок же не виноват в реакциях своего организма, а в особенности превосходящего нюха. Он бы посмотрел, когда Андрею самому сунули бы в нос такую мерзость.       — «Ну если она у тебя такая скучная я в этом не виноват...» — Необдуманная фраза ворчливым и тихим тоном воспринимается Андреем в штыки и влёт портит настроение от посиделки, так что он недовольно рычит и выпаливает:       — «Пошёл ты на хуй, блять. — Миха чувствует мелкую боль в затылке, а через мгновение рядом с ним падает тот самый гребешок, а в спину настойчиво пихала чужая ступня. — Пиздуй, я сказал! Не буду я больше возиться с тобой. Неблагодарный».       — «Андрюх, ну ты чего обиделся то сразу? — Оборотень хватает этот гребешок и вскакивает на колени, чтобы сравняться по уровню с чужим недовольным взглядом, смотрит удивлённо, глаза расширяя. — Я же не со зла! — Но собеседник лишь отворачивается, не желая устанавливать хоть какую-нибудь связь глазами. Но Мише, как умельцу подлизываться именно к Андрею, особого труда не составит вновь заставить его улыбнуться и открыто столкнуться глазами. — Ну, Андро, прости дурака, а».       Самое страшное в харизматичных и обаятельных людях является их знание об этом и умение включать этот навык казалось бы по щелчку пальцев, когда что-то необходимо. Им нетрудно уболтать человека на что-то, легко и непринуждённо побеседовав с ним, ещё легче привлечь внимание, особенно Горшку с его проклятыми ушами и хвостом, которым стоит только появиться и Андрей теряет хоть и малую часть, но всë же воли над собой. В такие моменты у него буквально можно увидеть сердечки в зрачках, особенно когда Миша даёт это всë великолепие ощутить кожей и не важно как - самостоятельно потрогав или ощутив это на своей щеке, когда оборотень начинает активно ластиться.       — «Миша, отвали!» — Андрюха пытается, конечно, бороться с этим, потому что не стоит приучать Миху пользоваться своим обоянием постоянно, а то он начнёт думать, что все ему сойдёт с мохнатых рук. Но чаще всего сдаётся, как сейчас, когда Горшок снова трётся лбом о его челюсть, ещё и с таким упорством, что бедный Князь едва головой об стенку не бьётся, замечает крутящийся хвост, который как по волшебству отрос сзади и не может не смеяться с шутливой борьбы, в ходе которой раздался треск, а потом Миша вспомнил про несчастную расчёску в своих руках.       — «Не человек, а сто рублей убытка!» — Из-за того, что оборотень слишком надавил ладонью на чёрный корпус, гребешок кривовато разломился на две части, благо нужная с маленькими зубчиками не пострадала.       — «Сто не убытка, а человек рублей...» — Дразнится, собака, смотрит, блин, невинно, уши свои разведя в разные стороны и слегка опустив. Будь Андреева воля, то он бы потянул Миху за торчащий лопух, чтобы не повадно было, но получается только оттаить.       — «Ауф. — Парень вскидывает руку с указательным пальцем вверх, после забирая бедную расчёску, одаривая волка более снисходительным взором. — Ладно садись, Волкозавр».       Смешной вид Горшка наталкивает на эту кличку, потому что один рядок, идущий от лба и прямо до затылка выглядел как шипы, среди которых затесались и бугорки ушей, что встрепенулись и расцвели на глазах, как и их хозяин, распушивший хвост, стоило Андрею дать зелёный свет.

»»»

      — «Может лучше у меня останешься? Ну что тебе дома делать, с пьяным отцом дебаты вести?» — Под конец парикмахерских услуг, так же как и под конец дня парни решали куда податься, чтобы Андрей мог нарисовать вид из окна подъезда, который так хотел. Князь настаивал найти место поближе к дому, чтобы быстрее было добираться, а Михе этот вариант совсем не понравился.       — «Ну так... Какой это день, который я там не появляюсь? Третий? А он мне и так в пиздец какой грубой форме высказал за моë отсутствие дома по ночам». — Парень заливает остатки кончиков лаком, по своему вкусу уже что-то подравнивая с помощью пальцев.       — «И что? Успеешь ещё со школой потом намучиться дома, а сейчас имеешь право отдохнуть». — И звучит и выглядит Миша довольно убедительно, но от неких опасений он всë равно спасти не может, поэтому Андрею приходится нехотя закатить глаза и согласиться.       — «Так, я думаю, что всë... Можешь посмотреть результат».       — «О-о-о, ништякс, пошли со мной! — Оборотень дёргает за собой парня, вынуждая за собой нестись в ванную комнату. Андрей видит, как тот скачет перед зеркалом, как счастливый малыш, которому наконец после долгого ожидания дарят собаку, с раскрытым ртом приближается к зеркалу, рассматривая чужой труд, и кажется, готов визжать от счастья. — Спасибо, спасибо, Андрюша!»       — «Ой, да не за что, отпусти, сломаешь!» — У Андрея подозрительно хрустнула спина, когда в порыве благодарности, Горшок его сжал в своих лапах, как тряпичную безделушку.       — «Блин, жаль Саня не увидит, это так охуенно». — Уже и гримасы пошли во всë то же зеркало.       — «Так сфотай и отправь ему...»       — «А, так я же телефон расхерачил случайно. Да пофиг, ё-моё, завтра к нему заявлюсь с таким видом! Давай тебе тоже замутим?» — Скептичный Андреев взгляд бухает по голове, особой длиной волос он не отличался, а имел небольшой ершик, из которого было бы сделать хоть что-то весьма проблематично.       — «Мне то куда с моими волосами? — Андрей склонился к зеркалу, сверкая радостью. Его маленький ершик будет больше похож на немытую, а от того и слипшуюся волосню. Но крайне сложно было сдержать смешок с этой идеи, поэтому парень открыл кран, даже не глядя какой именно вентиль крутит, чтобы смочить большой и указательные пальцы, щипающим движением сцепив несколько прядей. — Всё! Ну как?»       — «Красавец, слов нет! Надо только твой результат лаком закрепить, а то, — Миха безжалостно вплел руку между рядами, уничтожая порядок, — больно не крепкая конструкция!»

***

      Хорошо, что сейчас каникулы, и парням не нужно тащиться завтра в школу, потому что на один этот ирокез у них ушёл целый день, а за другие дела никто и не планировал садиться, решив последние часы в этих сутках потратить на прогулку. Зато результат был более чем бомбезный и не жалко потраченного времени! Правда по-началу было неловко собирать на себе взгляды случайных вечерних прохожих, у коих всегда читалось недовольство или постоянно закатывались глаза от вида "поганой молодёжи", но потом Миха освоился и уже спокойнее относился к этому, да даже раскрепостился, дав себе установку, что эти люди просто ничего не понимают и как всегда судят по первому впечатлению,       Карусель из снежинок, темень двора, высота седьмого этажа и медовый свет от вкрученной недавно лампочки, которую пока, странное дело, никто не выкрутил и не выбил. Площадку, скромную по размерам и с советской выделкой стен украшает щиток контрастирующего синего цвета. Тут было достаточно светло, как светло бывало только глубокой зимой, когда свет уличных фонарей отражался от белого снега почти как от сверкающего зеркала. Было красиво, а со временем они начали отогреваться, а вместе с тем отстаивали и сопли, и Горшковские шипы-сосульки, кажется вообще покрылись инеем. Даром только не синим. Свет в окнах близ расположенных домов создавал чудесные узоры, змеевидных дорожек, что закручивались, путались между собой, где-то разрываясь из-за выключенного в том окне света, некоторые из которых выбивались буйством красок от гирлянд, что висят ещё с праздников. Город умиротворенно затих, так же как и настроение самого Андрея, не превышающее нейтрального положения, а даже больше уходящее в какую-то приятную грусть той родной, зимней атмосферы, которую он и собирается изобразить на чистенькой страничке подаренного скетчбука. Хочется, чтобы зима скрыла их, уложила все переживания и страхи, похоронить под толстым слоем снега то, что тревожит мысли и душу, это ли не хорошая идея?       Ему не мешает даже постоянно преследовавшая зачастую боязнь белого девственно листа. Такая спящая красота, умиротворённая и молчаливая сейчас компания навевают воспоминания из детства. Почему-то думается про время, время, которое никак не замедляет ход. Он мельком смотрит на Мишу, и понимает сколько потерял времени с ним. Оба ведь дураки. Князь улыбается и вдыхает подъездное амбре, где мешаются остатки морозца, что преследовал их колоритный дуэт и отдалённый табачный. Сделав пару шагов к перилам, Князь заглядывает вниз, где видно было несколько этажей крутой лестницы с закруглёнными порожками. Оттуда так же сочился жёлтый свет. Немного извернувшись, он поглядел наверх, имея счастье наблюдать обратную сторону другой лестницы и паутину на мелованной поверхности. Так ничего не найдя дельного и интересного, парень подходит к окну, кладёт руки на подоконник и смотрит вниз настолько насколько позволяло стекло, в которое он уткнулся, ловит снежные блëстки, не марающие одежды, если попадают на них, а просто тающие и бесследно исчезающие. Мишка сзади хмыкает легко и усаживается на одну из ступеней, ведущих на этаж выше, из темноты моргает медленно, как притаенный хищник, глазами сверкает подобно сове. Но Князь лишь начинает рыться в портфеле, чтобы достать художественные принадлежности.       — «Мих, а у меня конфуз... — Парень развернулся к волку с бутылкой в руках, в которой барахтался лёд вместо привычной воды. — А как мне рисовать?»       — «Ну рисуй карандашами, что теперь? — Миша хмурится на отрицательные покачивая головой. — Чего башкой машешь? Ты карандаши не взял? Блять, Андрей».       Горшок вскочил, выхватывая злосчастную бутылку, оценка состояния воды выявила, что ждать они заебутся, если захотят, чтобы в посредственном тепле подъезда она оттаяла естественным путём.       — «А зачем ты притащил с собой сраную акварель, если знал, что на улице холод и вода замёрзнет?» — Шипит, непонятливо выгнув выразительные брови, да тресëт слегка булькающей бутылкой над чужой головой, как разгневанная мать, что нашла спрятанную пачку сигарет.       — «Потому что карандашами я буду долго рисовать, а сейчас и так не утро далеко! И вообще, если бы не твоë извечное "погулять", то она бы не замёрзла!» — Андрей откидывает от себя чужую руку и сам хмурится. Он же не предполагал, что Миша решит потаскать его по улицам прежде, чем они нашли бы красивое местечко, где можно было бы устроиться и рисовать!       Не успев вспыхнуть, Миша потухает со своим недовольством на глазах, крутит влажную от испарения бутылку, как будто сможет таким образом помочь ситуации, а Андрей даже и не знает имеет ли вообще смысл доставать что-то художественное из портфеля, раз такие непредвиденные обстоятельства. Если прижать бутылку к себе, то можно отморозить кожу, а это не вариант, да и к тому же одежда намокнет... Выискивая выход из ситуации, Миха натыкается взглядом на почтовые ящики, из которых заманчиво выглядывают уголки газет.       — «Ща, намутим тебе воду!» — Миха, отрывает небольшой клочок бумаги, доставая зажигалку под вопросительным взглядом, а когда поджечь получается, то сразу же тушит взмахами руки, как бы проверяя на сколько много будет дыма и прочих вытекающих последствий от костра. Он кинул этот клочок подожженной газеты на пол, сминая остатки более большого листа в комок и сомнительно вооружился зажигалкой во второй раз.       — «Миша? Миша! Ты долбоёб? Зачем?» — Князь пугливо перехватывает его запястья, дергая руку с зажигалкой на себя, лишь бы Горшок глупость не сделал.       — «Да нормас все будет, че ты ссышь? Я просто подпалю чуть-чуть, тебе же там немного надо». — Но Андрей все равно крутит головой в отрицании, все таки подъезд - это совсем не место для костров, вообще ни для чего не место, если честно. — Блять, ну, и что ты тогда взамен предложишь? Постучаться к кому-нибудь и попросить водички? Да тебя за вшей сразу погонят тряпкой обоссаной...»       — «Но...» — «Ай, иди на хер отсюда». — Миха вырывает свою руку из чужой, собираясь все таки воплотить задуманное. Он подходит к мусоропроводу и открывает крышку, похожую на небольшой котелок, только квадратный, укладывает бумагу туда, поджигая кусочком поменьше под прижухший Андреев взгляд. Что-то его совсем не воодушевляет вспыхнувшее пламя и нездоровый ажиотаж Горшка около всего этого действия, что сжав бутылку со сторон крышки и донышка принялся вертеть её, как шашлык...       — «Андрюх, отвисни, а то глаза выпадут сейчас!» — Громко хохочет Горшок, в том же время внимательно наблюдая за мерным огоньком, пляшущим в ледяной глади чужих глаз, кажется даже согревая их, подчёркивал, как мягкий свет сглаживал многие углы лица, распределяясь, как будто на лицо надели золотую маску. Пока не стало слишком поздно, парень максимально тихо постарался открыть окно, чтобы дым, палящий от бумаги сразу же выветривался. Хотя была и возможность, напугать людей исскуственный дымом, который вполне могли принять и за пожар.       — «Чего не сделаешь ради искусства! Да, Андрюх?» — В чужих глазах чертята пляшут, ещё и шипы эти, нет, ну прям настоящий панк, который напугает любую бабку, что осмелится выносить в такой поздний час мусор. Сатанист не иначе, особенно с лыбой прореженной от уха до уха.       — «Ага, ты особенно его любишь... И учителя наслышаны о твоих художествах...» — Князь сам отчего-то развеселился, вспомнив, как Миха упирался и ни в какую не хотел рисовать, даже когда учитель его уговаривал, мать вашу. — Как там ту училку кликали, которая у нас вела? Я даже фамилии её не помню».       — «Да не я это тогда хуй на доске нарисовал, а нагнали как всегда на Мишу».       — «Так я не про это, а в целом. Помню, как ты у меня карандаши всегда пиздил, со всем классом скооперировшись...»       В общем гаме довольно тяжело сосредоточиться, благо, Андрей уже привычный к этому, поэтому внимания особого не обращал на незаинтересованных в очередной "наинтереснейшей" теме урока, посвящённой очередному приближающемуся празднику, одноклассников, что вместо спокойного просиживания штанов начали бегать туда-сюда и орать как ненормальные, стоило учителю только скрыть свою спину за дверью кабинета с телефоном у уха. Не обращает внимания и на очередную смятую бумажку, что прилетела ему в затылок, а после просто опала на пол. Ему тоже не особо заходило рисовать очередной плакат по картинке из интеренета на тему очередного праздника. Такое ощущение, что ничего кроме праздника рисовать и нельзя, каждый раз то двадцать третье февраля, то восьмое марта, то день матери, то ещё какая-нибудь залупа, из-за которой Князь и ненавидел уроки изо всем своим сердцем. Ну это просто напросто не интересно сидеть и рисовать очередной праздник...       — «Оп, Андрюшенька, одолжите ваши карандашики. — Нахальный нос, скрывшийся за копной до омерзения тёмных волос, уже нырнул в пенал, отыскивая нужный цвет, конечно же, под молчаливую ненависть хозяина канцелярии, что хмуро оторвался от своего альбома. Каким образом Миша с последней парты третьего ряда оказался на второй второго спереди Князя, останется для Андрея загадкой, на которую пофиг даже вернувшемуся учителю. — Я тебя крайне не благодарю».       "Конечно, Миша, всë для тебя, обращайся, сука, в любое время". — Закатив глаза, парень сунул нос обратно в рисунок. В принципе, для школьных художеств он никогда особо не заморачивался: где-то криво штриховал, часто не соблюдал пропорции, клал неправильно тени, потому что, во-первых, по-любому не успеет нормально оформить, во-вторых, совсем не видел смысла выпендриваться перед учителем "изо", который являлся кем угодно, но только не знатаком этого предмета.       — «И это я одолжу. — Прямо из рук блеклая ладонь вырвала карандаш, которым сейчас пользовался парень, оставив руку пустовать, а холодные глаза во всю сверлить спину в чёрной рубахе спереди. Но недолго инструмент пытали, потому что Горшок снова повернулся к нему, открывая вид на такой же рисунок, как и у Андрея, только заметно похуже качеством, где было видно насколько человеку было похуй на своё творение. Он положил цветной брусок дерева на парту, ловя напряжённый взгляд. — Ладно уж сегодня без щелбанов, а то больно злобным выглядишь».       Одноклассник ухмыльнулся и больно щелкнул по носу замершего Андрея, на что то вздрогнул и глупо заморгал. Но потом снова закатил глаза от такой "небывалой щедрости".       — «Сдаём работы, ребята, скоро будет звонок». — Спешно бросила учительница, имя которой Андрей решительно не запомнил, собирая около стола очередь для демонстрации потраченного впустую времени.       — «Да отвечаю сам рисовал!» — Такое ощущение что торговался Миша, стоя около учителя одним из первых, что не удивительно.       — «Врешь ты, ну не мог ты так нарисовать. — То ли шутит, то ли на полном серьёзе уточняет низкорослая женщина лет пятидесяти с сединой в короткой стрижке, что хорошо выделялось на темном фоне волос Миши. — Говори кто тебе это рисовал?»       — «Да бл... Как это не мог? — Андрей не вовремя попался на глаза, когда, конечно же, клюнувший на шуточную уловку Горшок искал как бы доказать свою правоту. — Вон у Андрея спросите! Андрюша! — Тяжёлая рука оказалась внезапно на расслабленных плечах, угрожающе-бесцеремонно утягивая за собой. — Я сам нарисовал! Брал карандаши у него и рисовал. Да, Андрей?»       — «Да...» — Ничего не понимая, бросил парень, желая поскорее разорвать нежелательный контакт, так Миха ещё как специально на себя его тянет, видимо, чтобы не убежал.       — «Ага, вот прям брал и рисовал? — Тараторила женщина на что Андрей неуютно куксился, почти не понимая её речи, но на все без разбора соглашался. — За базар отвечаешь?       — «В смысле?» — Парень впал в ступор от этой фразочки, глупо моргая. Что ещё за фокусы? Так странно было слышать от, казалось бы, маленькой и безобидной на внешний вид бабули такие каверзные вопросы.       — «Ну, ты берёшь ответственность за свои слова? За базар отвечаешь? Честно будет, если я поставлю ему четвёрку?» — «Д-да... Более чем. Не, ну Миша правда карандаши брал». — Князь косится на довольного Горшка, что буквально повис на нём, но болтал с каким-то другим парнем, пока Андрей тут отдувается за него. Думает о том, что лучше бы вообще пятёрку поставили, может Миха проявил бы потом свою "благодарность" тем, что не лез к нему...       — «Ладно, так уж и быть. Четверочку за убедительность». — На листе появляется красный очерк.       — «Знаешь ли я тогда знатно охуел... Типа, эта женщина и так максимально странной была, ходит там бубнит себе что-то вечно под нос, ещё и быстро так, а тут ещё жаргон полез». — По Горшку видно, что смех тот сдерживает через силу, но изломанные губы это прекрасно выдают. Сказать честно, он и сам тогда удивился такому повороту, потому что Андрей, ну-у явно не лучший вариант с кем можно было бы так разговаривать.       — «Мне просто в падлу было свои карандаши таскать, да и зачем, если я мог у тебя отжать на урок?»       — «Да-а, зато Миша воспользуется, и остальные подумают, что им тоже можно, а Андрей ходи потом по всему классу и собирай карандаши свои, порой даже навсегда теряя некоторые нужные». — Миха встряхивает затекшими руками и чувствует, что движений в бутылке стало больше, чем было.       — «Зырь, тебе столько хватит?» — За время придавания воспоминаниям, бутылка прогрелась чуть больше половины, чего хватило бы чтобы затушить этот мини огонь, и для рисования самое оно, а там глядишь оно и само растает до конца.       — «Более чем. А теперь туши, блять, огонь этот скорее!» — Сам Андрей откручивает пробку, заливая странное месиво водой, побуждая за своим действием грозное шипение угасающего костра и ужасный серый дым.       — «Да че ты воздух сотрясаешь? Вот же всë просто! — И довольный Миха закрывает этот котелок... Плохо потушенная бумага, конечно, спадает вниз, а Андрей замирает в тихом ахуе с произошедшего... — Варежку закрой, а то хуй попадёт». — Волк давит на нижнюю челюсть, закрывая чужой рот.       — «Просто дом спалить ты имеешь ввиду? А что вообще для тебя сложно?» — Андрей распахнул глаза сглатывая напуганно и тянется вперёд Михи, чтоб открыть и поглядеть как комок исчез в прожорливом зёве. Две любопытные мордахи смотрят туда, и это "туда" подкопчёно дымит и Князь поджимает губы и качает головой. — «Вечно у тебя, Миша, всё через одно место!» — Горшок тушуется на секунду другую, а потом фыркает.       — «Не пойман - не вор, кто узнает, что это сделали мы? Пока не доказано - не ебет, что сказано, а оно подпалится и отпечатков не будет, — Миха слишком спокойно и вальяжно пожимает плечами, возвращаясь обратно на свою покинутую ступеньку, хитро моргая своими хищными глазенками, — не кипишуй, Андрюша».       — «Как давно ты хуеплетом заделался? Ой, извиняюсь стихоплетом, ещё и философом?» — Князь тянется, чтобы прикрыть окно, а то тепло уж больно быстро выветривается вместе с паром, который виден на улице. Блокнот все таки достаётся, занимая удобное положение на подоконнике, там же и акварель и небольшой стаканчик, который парень использовал для водички, а от того, тот был в грязноватых, цветных подтеков. Добытая таким варварским способом вода оказывается точно в нём.       — «А я всегда таким был. — Миха довольно и кокетливо хлопает ресницами и его лицо трогает милая улыбка. — Просто ты смотришь, Андрей, и не видишь, а я вот он какой, прям у тя перед носом... Мно-го-гран-ный!» — Выставил с чувством собственной важности палец, а Князь на эту часть тела покосился с кровожадным интересом художника.       — «Хорошие моменты ты выбираешь, чтоб свою многогранность раскрывать, человек-загадка. — Горшок убрал палец и сделался задумчивым. — Вот что оказывается под образом твоим сокрыто».       — «Какого хрена ты на меня вообще гонишь? Я тебе значится воду добыл, а вместо благодарности получаю лишь осуждение. — Летит претензия шутливым тоном, как будто шутку какую рассказывает на самом интересном моменте, а потом лезет в карман распахнутой куртки, а то курить охото, слишком расстроил такой гнусный "плевок" Андрея в волчье хрупкое сердце. — Вот возьму и не буду с тобой говорить вообще».       Но по лицу Андрея прекрасно видно скептицизм и то, что он не верит в вымышленную обиду. И что-то они правда заговорились, поэтому он отворачивается к окну, наконец готовый оставить на бумаге первые мазки. А ещё он думает, что больше никогда не пойдёт рисовать на улицу зимой, особенно с Мишей и его зажигалкой.       — «Ага, и кого тогда ты грузить своими "гениальными" мыслями будешь? По-моему твои бредни могу стерпеть только я и Саши». — Парень насмешливо выгибает бровь, в ответ ничего не получая, только на секунду вспыхнувший огонёк, да красноватую точку фильтра в темноте, которая все равно гаснет из-за того, что зажигалка не успела как следует прогреть папиросу. Неужели действительно молчать будет? И на сколько интересно его хватит?       "Чтоб тебя, Горшок, терпеть, надо очень сильно любить..." — думает Андрей не шибко следя за мыслью и за тем, что каким-то образом взял и поставил в одном предложении "Горшок" и "любить".       — «Бредни, ни бредни, а деваться вам, касатики, некуда, со свету сживу... А тебя так вообще сожру». — Миша лениво щёлкнул челюстями, а Князь закатил выразительно глаза.       — «Вот это угроза, я весь дрожу! — показательно приложил ладошку тыльной стороной ко лбу и театрально ахнул. — На штыри свои насадишь?»       — «На один точно могу. — Замурлыкал блохастик, сводя ноги вместе и хлопая по ним ладошкой с, видимо, похабным выражением лица, потому что видно было небольшую часть. — Не хочешь присесть на коленочки?»       — «Хватит уже заигрывать со мной! Твоя побитая рожа, увы, не возбуждает меня». — Только сейчас Андрей зорким глазом художника помечает проявленные тёмные пятнышки ушей и хвоста. Надо же, когда он успел? Миша выглядел довольным донельзя, и на этой ноте их странный диалог сошёл на нет и Горшок поняв, что дискуссию никто не продолжает, взял и поджёг сигаретку, раскурил и распластался по порожкам. Андрей ненадолго откладывает кисть и косится на вальяжного оборотня, что расположился на тёмных ступеньках, как будто уже выйграл эту жизнь.       Колоритная картина хищного облика, который будто чувствует свою безнаказанность и великолепие с редкими проблесками волчьих глаз, что в сумраке прекрасно подходили по цвету к горящему перелисвисто оранжево-красным концу сигареты, мягко зажатой между бесцветных в таком освещении пальцев рук, локтями которых Горшок удобно упирался в холодный бетон ступеней выше. Выпитые тары алкоголя явно возымели свой эффект, расслабляя мимику и замедляя движения, и без того сокрытого наполовину тенью тела. Частично обращённые части: вострые ушки с пышным хвостом, огибающим бедро и спадающим самым концом вниз только подчёркивали нетипчиность личности в совокупности с, как будто увеличившимися без мощного источника освещения шипами свободы. Сейчас Миша был Мишей, снова настоящим и живым без необходимости скрывать истинные эмоции и вид, а уж тем более выдавливать их на публику. Пусть он и существовал большее количество времени с батарейкой в жопе, но иногда и она имела свойство угасать для следующего восстановления.       Поэтому Андрей не может не перелистнуть страничку, чтобы на самом краешке быстренько наскетчить корявую мордаху с шипами, что от плоскости рисунка походили больше на шестиконечную звёздочку, сливаясь ещё и с ушками, чтобы в будущем воссоздать потрясающий облик.       — «А почему ты не хочешь, чтобы я с тобой заигрывал? — Очень внезапный вопрос, бьющий по голове своей двоякостью. Действительно, почему же Андрей не хочет? — Я очень даже милый очаровашка». — Не без доли скромности блаженно тянет слова, словно облизываясь лукаво.       — «Потому что у меня хуй между ног - это, во-первых, а, во-вторых, ты Миша и это очень веский аргумент, который не перебить даже тем, что ты милый». — Хочется ещё добавить, что не просто какой-нибудь там рандомный Миша, а самый настоящий Горшенёв, что ещё хуже в несколько раз.       — «У тебя какие-то претензии к Мишам? Что тебе Миши вообще сделали?» — Горшок вытянул шею и стал выглядеть, как жираф, только ещё глазищами захлопал.       — «Ты вот щас серьёзно? Из всего того, что я сказал... Про хуй между ног, ты услышал только то, что ты Миша? — Князь хлопнул себя по лбу и провёл ладонью вниз по лицу. — Боже, дай мне сил». — Взмолился Андрей всевышнему. За что ему это "милое", но тупорылое, как валенок создание?       — «Вот так вот, да? — Тяжело вздохнул оборотень, понижая голос, а вместе с тем снова упираясь локями в ступени, и растекаясь грустной лужицей. — Я понял, Мишу не любят значит... Миша такого не прощает. Миша крайне не доволен их поведением. Скоты...»       — «Да все тебя обожают, Миш, — Андрей устало закатывает глаза, устремляя глаза в картинку с пока что абстрактными пятнами разных цветов, теперь эту массу надо прорисовывать как следует, — особенно учителя, которые к тебе, конечно же, "всегда несправедливо придираются"». — Тут же прыскает со смеху под возмущенное цоканье.       — «Да, я вообще самый милый и очаровательный ребёнок, ё-моё. Уж не знаю почему все так категоричны ко мне».       — «К тебе никто бы не был категоричен и на треть, если бы ты не пытался с таким рвением испортить к себе отношение всех взрослых». — Со знанием дела кивнул Князь, руки которого обманчиво дрожали из-за того, что конечность была на весу. А ещё от нескромных слов в одном предложении "Самый милый и очаровательный", что снова сопоставили с Мишей.       — «Да чем бля?! Они знали куда шли работать! Чего вообще ждать от детей? Только умалишённые будут слушать весь этот бред ё-моё!» — Вскричал Миха и Андрей с некоторым испугом решил, что тот сейчас себя в грудь бить начнёт в попытках доказать свою точку зрения.       — «Многие с тобой не согласятся... — Аккуратно возразил более лояльный к школьной программе Князь. — Согласись, ведь и тебе нравились некоторые предметы, и тогда ты учился». — после этих слов на губах Андрея появилась лёгкая улыбка. Картина учащегося Миши была умильной.       — «А вот не надо, — Миха в останавливающем жесте выставил палец вверх, но парень, конечно, этого не увидит, — я люблю историю, а она, тоесть историчка, вообще не отвечает мне взаимностью, что такого ей сделал такой ангел, как я?» — И такое искреннее удивление звучит, что Андрей правда чуть не поверил, что Миша тут совершенно не при чем.       — «Мдэ? Может, потому что ты парты в её классе с ног на голову переворачивал?»       Гул из-за двери в сравнении с шумом коридора казался чудовищным, как будто там происходит какое-то сражение с большими потерями, даже упало что-то тяжёлое. В мелькающем проеме двери иногда выглядывала радостная голова одноклассника, которого определённо поставили на "шухер", чтобы в случае возникновения учителя можно было скрыть свои проказы. Поэтому вышедший к фонтанчику в начале перемены Андрей не очень то и спешил попадать внутрь этого балагана. Дебилы-одноклассники, а в частности один конкретный, предводитель-дебил, который вечно на выдумках, мог сообразить что-то такое, чего Князь видеть, скорее всего не захотел бы, но, что ему делать, ведь нелёгкая занесла, к сожалению, именно в этот класс, который не отличался сообразительностью... Хотя, нет, сообразительностью в этом клоповнике отличался вообще каждый.       Андрей вздохнул тяжело, только имея смутные представления, что же там, за закрытыми дверями, могло бы происходить. Хотелось верить не что-то такое, за что их потом всем составом оставят на классный час и будут старательно зомбировать и промывать мозги с установкой на перевоспитание. Дождавшись, когда дверь оставят в покое, чтобы она не огрела его, как только парень захочет к ней приблизиться, Андрей проник внутрь, едва не столкнувшись с вихрем, которым пронёсся один из вечных зачинщиков беспорядков, а в глубь класса лучше было вообще не заглядывать... Его встретила красочная картина того, как на одну парту поставили другую, а при поддержке людей на стульях рядом уже каким-то образом затягивали третью, что уже почти упиралась в потолок. Андрей только лишь тяжело вздохнул, поняв, что и из-за его парты вытащили стул, на котором сейчас топчется кто-то из толпы... Хоть вещи не тронули и на том спасибо. Странно, что его парту не постигла такая же участь, как и некоторые другие. Класс несколько поредел, и свободного пространства вокруг стало побольше, зато вот в высь тянулась эта Пизанская башня, парты пошатывались, и ежели такая конструкция обвалится, то как бы старенький пол не проломился. Грохот будет страшенный, а если кто-то в этот момент не успеет отойти, то придавит не хуже, чем плитой бетонной. В голову полезло всякое из увиденного когда-то «Пункта назначения», вот же достались одноклассники идиоты! Они что, фильмы не смотрят?       Андрей так и стоял в сторонке, пока мимо него не пролетел со скоростью света чей-то пенал, в данный момент напоминая боевой снаряд. Захотелось смыться от сюда куда б да подальше!       — «Пацаны, смотрите! — Из общей массы за счёт громкости и чёткости своего голоса вычленился самый главный беззубый идиот со стулом в загребущих лапах. Он с горящими глазами на полном серьёзе побежал к конституции, рядом с которой его присутствие совсем не желательно, от слова вообще. Слегка подвинув вторую в этой многоножке парту, чтобы освободить немного места на первом столе, Миша возвёл стул на самый нижний ярус и полез туда сам, чтобы... Усесться на него, типа сидит за партой. — Учиться готов! Как там погодка внизу?»       На секунду Андрей думает, что ему достанется по делу, если Горшок от туда ебнется и соберёт на себя и столы в придачу... А пацаны и смотрели, как бараны рты пораскрывав и вперив буркалы в Мишку. Тот на достигнутой и покорённой высоте останавливаться не планировал, видать, шило в тощей заднице взыграло мама не горюй и сподвигло его взгромоздиться выше. Вот, знаете, бывает так, что смотришь на человека, и мысли вообще все исчезают, остаются только чувства, самые-самые нежные, например о том, чтобы подбежать вот прям щас, и вынуть этот злосчастный стул прямо из под Горшка, чтоб сел он жопой своей на пол в конце кабинета, а лучше вообще повалил шкаф с множественной мукулаторой, что прошлыми поколениями считалось вполне достойной литературой.       — «Пацаны, шухер! Шухер!» — За спиной оглушительно в который раз хлопнула дверь, и Андрей удивился, как она ещё не выпала из дверного проёма, потому что на него посыпалась штукатурка, но это меньшая из проблем, потому что, Миха, как самый отважный скалолаз, засуетился, когда у него из рук оперативно вырвали опору в виде самой верхней парты, уже отбирая вторую, но к несчастью Андрея он успел спрыгнуть прежде, чем испытал на себе воздействие гравитации. Будто за пределами класса случился апокалипсис, а их оккупированный кабинет - рубка управления, на которую сейчас нападёт Дагон. Вероятно, этот диссидент доморощенный увидел учителя, который чинно вышагивал по школьному коридору. Интересно, эти придурошные хоть догадываются, что этот грохот, которым сопровождается каждое хаотичное движение слышен, наверное, на всех этажах. Не услышать его может только глухой, а устроенный беспорядок только слепой. Хотелось бы, конечно же, чтобы учитель поверил, будто бы парты сами по себе бегали и вообще перемещались в пространстве, а не Горшенёв и ко им в этом активно помогали. Андрей вздыхает, с одной стороны, это даже немного грустно, ведь его никогда не звали принять участие в подобных глупостях, но с другой стороны и хорошо. Горшок из-под него бы точно додумался расторопно вырвать стул, а потом весь класс исхитрился бы дружно посмеяться и на него всё свалить. Фыркнув, Князь уставился на дверь, немного мстительно ожидая, когда в класс всплывёт фигура педагога, который начнёт проедать плешь всем им, но Горшку больше других, на правах главного затейника.       — «Да уйди же ты!» — Рычат на парня, что забился в угол, и надо же, умудрился кому-то помешать. Этот кто-то буквально швырнул стул к шкафу, где лежат тетради учеников с параллельных классов, у которых учителя совпадали, а сверху на него поставил ведёрко для промывки тряпок. Как по волшебству пальца, класс приобретает более приличный вид, как будто даже ничего и не было, как будто только какой-нибудь особенно умный конь решил проскакать через полосу препятствий, смещая столы. И это всегда поражало парня. Как из разрухи и хаоса они за считанные секунды умудрялись все вернуть по местам?       — «Да я даже не ставил эти сранные парты! — Прервал воспоминание возмущающийся Миша. — Я просто на стульчик сел... Ну подумаешь стоял он на другом столе».       Андрей тяжело вздыхает и чувствует как у него затекли ноги от долгого положения на одном месте и в одной позе, а голова слегка пульсировала из-за, кажись, прогрессирующей болезни и чересчур громкого голоса Горшка, поэтому он решил усесться рядом с Мишей, дабы не много передохнуть. Заодно глаза отойдут, а то рисование почти в темноте очень пагубно действует на них. Их скромный дуэт снова ловит тишину, в которой заскучавший волчий мозг сгенерировал кое какую затею, раз уж Андрей рядом. Когда то они с Пором точно так же прикольнулись над Балу, за что потом огребли по полной программе, зато было весело.       Пока парень не видит и не чувствует, Миша привязывает его шнурки к перилам, а сам поднимается и отряхает руки, под видом заинтересованности в подъезде ходит туда-сюда, пока не оказывается слегка повыше там где квартиры. А потом Андрей испуганно вздрагивает, когда по подъезду разносится ужасный гул и стук, с которым Миша долбится в чужую первую попавшуюся дверь, выкрикивая разные непристойности, а потом срывается на самый верхний этаж, чтобы следить за ситуацией, оставляя ничего не понимающего Князя вместе с злобным мужиком-хозяином этой самой квартиры.       — «Ты че, блять, придурок полоумный? Совсем страх потерял?! — Андрей замирает, потому что как раз таки наоборот со страхом у него никаких проблем нет, в отличие от Горшка, что немного свесился, чтобы лучше видно было творящееся. Князь даже не понял, что его ещё и привязали, настолько впал в ступор. — Че глазами своими хлопаешь, щенок? Ещё главное тямы убежать не хватило, да?»       — «Я... Это был не я! Я п-просто тут рисую и всë. — Со страшно напуганным видом залепетал Андрей, тыкая в сторону окна, где покоилась его работа, но мужчина даже не удосужился туда посмотреть — Это... Это был друг, а я тут сидел!»       — «Ага, и куришь тоже не ты? Да я уже битый час слушаю ваши оры, шпана малолетняя! Совсем страх потеряли. Вот сейчас ты и будешь отвечать за своего друга, раз такое дело! — Что-то Мише стало не смешно, когда толстоватые пальцы мужчины грубо схватили и потянули Князя за собой, как щенка за шиворот, но тот едва не свалился, потому что ноги связаны были. Слишком жестоко для первого раза получилось. — Да что ещё?!»       Чуткому зрению прекрасно было заметно, как тряслись холодные ладошки, когда Андрей пытался себя отвязать, не проронив ни звука. Думал он явно не о радужных перспективах дальнейших развитий событий, возможно даже проклинал Мишу всеми известными проклятиями, заодно и свои выдумывал. Когда же ноги были свободны, бедного Андрея все таки затащили в квартиру для дальнейших разбирательств.

»»»

      И вот сидел сейчас Андрей боязно сжавшись в этом маленьком кресле с чужим телефоном в цепких ручонках, решительно не зная что же ему делать. Звонить отцу, как и требовали, он абсолютно не собирался, не хватало ещё и от него пиздюлей получить из-за откровенно говоря тупой выходки Миши, путей к отступлению тоже не видел седьмой этаж как-никак. Даже если он попробует выхватив обувь, сигануть в подъезд, этот мужик может и заметить, побежать за ним и от этого варианта становилось только страшней. Почему нельзя было просто обматерить, а не затаскивать в свою квартиру, как нашкодившего щенка, хозяином которому он даже не являлся? А Миша где сейчас? Небось стоит и смеётся где-нибудь около подъезда, ждёт, когда же выйдет незадачливый друг, которого он "ой как смешно" подставил. А друг то вон... Коньки отбросить готовится прямо в этот момент от гниющего внутри ужаса, озираясь как зайчонок в клетке.       Только он собрался перебирать все нелестные эпитеты по отношению к мохнатому предателю, как с правой стороны по стеклу неоднократно постучали, явно привлекая оробелое внимание. Андрей уже собрался пугаться и вопить, как резанный поросёнок, ожидая увидеть на балконе какой-нибудь почти труп изголодавшего ребенка его возраста с впалыми глазами, всего избитого, перемазанного в крови даже не важно в чьей, но на самом деле там был всего-то какой-то ебанный шутник, что таращился на него своими выпученными глазенками удивлённо, может с примесью волнения и неверящей полу улыбкой. Внутри смешались самые противоречивые эмоции от раззадоривающей злобы и негнущейся обиды до ребячливой радости от того, что его не бросили вот так просто умирать, а пришли на выручку, пусть она понадобилась как раз таки по его вине.       Парень энергично вскакивает отворяя балконную дверь на всю ивановскую, чуть ли не кидаясь на чужую шею с просьбой успокаивающих объятий, но задетая гордость не дала этого сделать, поэтому Андрей недовольство своё выражает нахмуренным видом, да так что у Горшка аж дух перехватывает.       — «Миша, тупоголовый ты... Совсем беда с башкой?! — Тот лишь послушно кивнул, мол "Да, бывают в жизни огрогчения", и уже махнул головой чтобы смыться с квартиры абсолютно незнакомого дядьки, как Андрей его окликает, указывая на ноги. Вид максимально напуганный, на шёпот отчего то вдруг переходит, да виновато ещё так. — Ботинки в прихожей остались...»       — «Ща будет». — Снисходительно прихлопывает по плечу, и передаёт хозяину портфель с художественным содержимым, мягко, чтобы не издать лишних звуков, шагая к выходу из комнаты. Все-таки заварушку устроил он, собственно, ему её и расхлебывать. Повезло ещё, что Князь не расплакался от переживаний, а то успокоить его в таких условиях было бы весьма и весьма проблематично. Оборотень по-хищному заводил ушами, пытаясь разобрать действия и местоположение хозяина квартиры, что кажется по звукам ошивался на кухне, и когда понял, что опасаться пока что нечего, мрачной тенью скользнул в темноватый коридор прямо к выходу, где и красовались чужие ботинки.       Вроде и нет повода для паники, а уши дергаются по направлению к кухне от абсолютно любого шороха, да глаза сужаются до звериных от адреналина, захлестнувшего человеческое тело. Звериные рецепторы раззадорились, но в полную силу пока не работали, а оно и не требовалось. Надо то всего лишь наклониться и схватить пару, чтобы потом напялить их на Князя и дать от сюда деру. Только вот мужик не вовремя зашеркал своими тапками по направлению к коридору, заставляя Миху судорожно замереть и устремить туда уши с носом. Хвост нервно бился о бёдра хозяина, щетинясь и дымясь, выражая напряжение. Стоит ещё поспорить кто кого испугается при встрече.       Но показавшаяся в проёме тень действует весьма отрезвляющей пощечиной и, переборов свой ступор, Мишка не менее эффектно броска кобры хватает чёртову обувь и срывается обратно в комнату, стараясь как можно тише шуметь.       — «Блять, Андрей, давай быстро-быстро! — Нерасторопного приятеля выталкивают на незастекленный, а от того и занесённый снегом балкон, вручая в руки ботинки. — Он сейчас тут будет! Шевелись!»       Стоило им вывалиться на улицу, как из комнаты послышался возмущённый оклик, недовольного такой вольностью хозяина квартиры. Мише приходится загонять перепуганного парня на бетонные перила, чтобы подхватив его потом на волчью спину, оставить злосчастный балкон позади. Да вот только они не успевают, приходится с трудом замереть. Особенно Андрею, что находился буквально на грани между высотой в семь долбанных этажей, что весьма ощутимой угрозой маячила с правого боку и за спиной, и закрытый огромной псиной спереди, что угрожающе рычала, нервно оголяя ряд острейших клыков, пятясь назад.       Дыхание обрывается, как будто на земле разом закончился воздух, когда парень смотрит на обстоятельства, вниз на занесённые притоптанным снегом дорожки и сугробы, что расплясались, как черти, от лёгкого головокружения и безумства их действий. И чем дольше взгляд там, тем мягче ощущаются ноги, что задрожали, как машинка на отжиме, и даже не из-за холода тонкой перекладины, что резала ступни, окутанные только в носочки, а от обуявшего волнением страха. Всего одно неверное движение и можно попрощаться с жизнью. Андрей пошатывается и судорожно хватается одной рукой за крепкий в общей массе ворс для помощи в удержании хоть какого-то равновесия. Смотрит удивленными глазами на враждебно поднимающийся загривок, что дымился не хуже иголок ежа, на выгибающуюся, как у кота спину, и в общих чертах на боевую позу с широко раставленными по сторонам лапами для устойчивости. Однако утешала малюсенькая мысль, что выражение агрессии таким способом было направлено не на него, а даже наоборот для его защиты, что окрасило напряжённый момент немного другими красками некой радости, осознания того, что в друзьях у него есть теперь действительно устрашающий способ запугивать людей, действенная защита в случае чего. Андрей слегка выпал из реальности, как будто замедляя действия вокруг себя этим, обдумывая свои чувства к этому. Конечно, ему было приятно, но в то же время неловко... Неловко от того, что заступаются за него как раз таки запугиванием людей, а кому, как не ему лучше знать, что такое напугаться до усрачки такими вот двухметровыми собачками.       Мужчина в оцепенении валится на снег, отползая к противоположной от волка к стене, не веряще вертит головой, как будто ища объяснения творившейся на глазах хуйне. Даже не кричит от растерянности перед здоровой дикой тварью и пацана за ней, что сам уставился неменее встревоженно. Длилась эта неловкая сцена ровно до тех пор, пока Миша, развернувшись, не рявкнул уже на застывшего Андрея, требуя того соображать более расторопно. А именно усадить уже наконец свою Княжескую пятую точку на него, что и делает парень, чтобы вскарабкаться на крышу дома с помощью крыши.       — «Блять, Миша, ты - долбаеб! — Едва ли спрыгнув с выносливой спины, заголосил на эмоциях Андрей, кидая свою обувь прямо в снег около небольшого возвышения по краям дома, которые служили некой огородкой от падений. Порывисто плюхается прямо на него, чтобы начать быстрыми движениями обуваться, а то ноги в край окоченели. — Нахуя ты всë это устроил? Я не понимаю! Сидели спокойно в подъезде, нет, тебе надо было поджечь бумагу, закурить прям там, долбиться в двери и привязывать меня к перилам!»       Виноватым Миша выглядел лишь наполовину. Половину, в которой замешан Андрей. Остальное казалось ему не таким уж и страшным грехом, поэтому и крик чужой он понимал только по эмоциям после квартиры. Это сейчас Князь не видит ничего смешного, а как остынет, будут они ещё вспоминать это со слезами на глазах, конечно же, от смеха. Волк опустил чуть к земле массивную головушку, прижимая бархатные ушки, неубедительно для разгневанного человека смотря снизу вверх. Конечно, на парня это не подействует, поэтому он ещё и ластиться начал: ворсистой и пышной щекой прижался к куртке на чужой груди, упал животом в снег перед ним, потираясь мордой с урчанием так, что Князь чуть не упал назад от того, с какой силой Миша это делал. А может и упал бы, если бы не обхватил в объятии дебиленыша за шею.       — «Черт возьми, ты меня убить сегодня хочешь?» — Уже спокойней Андрей уткнулся носом в короткошёрстную макушку, ещё не выпуская волка из обхвата, что-то он действительно погорячился, сердце аж зашлось в быстром ритме. Ничего плохого же не случилось..? Ну подумаешь припугнули мужика, спалили Мишину сущность, а он и вправду спалил несколько листов, выкинув их в мусоропровод...       До парочки доносится звук сигнала пожарной машины, кажется одной, но факт это не отменяет - тушат явно по их вине. А может это скорая? Мужик себе вызвал, не дай бог, с сердцем что-то. Андрей оставляет обжимания и карабкается к краю, чтобы глянуть во двор, где как раз из-под козырька подъезда, где они решили расположиться валил серый дым из комнатки, где скапливался мусор. И ничего казалось бы... Такое часто случается, обычная практика для пожарных, но вот мысль, что это случилось по вине Миши снова злит только успокоившегося парня.       — «Сколько проблем за сегодня ты ещё принесешь? — Андрей отпихивает от себя чужую мордочку, что тоже нависла сверху, желая узнать причину шума, а когда стало все понятно, сразу начала ластиться и подлизываться с извинениями. — Не надо сейчас ко мне подлизываться! Давай спускаться, пока нас не увидели».