---
Через окошко разглядев, что виновники торжества вместе с частью московских гостей наконец прибыли к кафе, Полозов буквально сбегает сначала по лестнице своего детского заведения к стеклянным дверям, а уже через миг, распахнув их, выбегает на улицу. У него рукава пиджака в излюбленной манере засучены, а глаза блестят так, словно свадьба не у друзей сегодня, а у него самого. — Ну, наконец-то! Заждались вас уже! — кричит он от самого порога, в несколько прыжков стремясь преодолеть разделяющее их расстояние. — Всем здрасте! — Юра чмокает Соколову в щёку, ладошек собравшихся дам галантно касается поцелуями, а после пожимает руки и мужчинам. — Чего заждались-то? — сверившись с часами на своём запястье, уточняет Субботин. — Мы даже раньше обговоренного времени приехали. Родственники все уже тут, ты проверял? — Да не переживай ты так, жених, — вклинившись между Юлей и Лёней и не забыв приобнять обоих, отзывается хозяин заведения, несильно хлопнув Субботина по плечу. — Все на месте. Общаются, слушают музыку, фрукты кушают… Никто не чувствует себя ненужным. Я лично проверял. А чего заждали-и-сь… — протягивает Полозов, возвращаясь к первому вопросу товарища. — Ну, ответственное же мероприятие, все волнуются. Переживают, как бы ничего не пошло вопреки плану. Тем более у вас. Вот кто знает, может, там убили кого и всё — вместо собственной свадьбы вы в какой-нибудь подворотне в куче кишков улики ищите. — Сплюнь! — хором воскликивают и практически молодожёны, и их ФЭСовские товарищи. Полозов послушно исполняет обычай с тройным плевком через плечо, а через мгновение, оглянувшись по сторонам и не найдя в радиусе пары шагов от себя ни одного дерева, для верности ещё и постукивает кулаком по собственному лбу. Он приглашает гостей переступить порог его «Фунтика» и, вынуждая почти что супругов отстать от дружно двинувшихся ко входу, продолжает, взгляд переводя то на Юлю, то на Лёню: — А я ведь вам сразу сказал, что вы классная пара! А вы что? Мы просто напа-а-рники, — протягивает Юрий, передразнивая слова друзей, ни раз сказанные в первые дни их знакомства. — Работа только нас связывает. А сейчас что? Уже, можно сказать, женаты! — Ну всё-всё, — отмахивается от его слов Субботин, не переставая тем не менее улыбаться и отмечать про себя, что он и правда умудрился разобраться в их чувствах быстрее, чем они сами. Да и «Мы ещё на вашей свадьбе танцевать будем» произнёс раньше, чем они все сдружиться успели. — Все уже поняли, что ты Нострадамус местного разлива. — Можно и так сказать, — кивает он, продолжая расплываться в довольной улыбке. — Так, ладно, если возвращаться к организационным вопросам… Гости все тут, — начинает загибать пальцы Юра. — Блюда готовы и готовятся. Развлекательная программа — как заказывали. Точнее, вы не заказывали — я сам немножко придумал. Лучшая регистратор всего Малиновского района уже, — Полозов берёт паузу всего на пару секунд и, сверившись с часами на своём запястье, продолжает: — минут двадцать как на месте. Всё подготовила, прорепетировала… Ну, или как назвать её разговор перед зеркалом? Короче, у нас всё готово. Только вашей отмашки и ждём. Но можете не спешить — Наталья освободила для вашей свадьбы весь день. — Юр, скажи, сколько тебе это стоило? — Начинается, — наигранно закатывает глаза молодой человек. — Юля, ты не из налоговой и не из службы экономической безопасности, чтобы деньги мои считать. Или ваша ФЭС теперь и финансовыми махинациями занимается? Он говорит с лёгкой улыбкой на лице, спокойным и ровным голосом, и Юля, ещё совсем недавно водящая друзей за нос, всё никак уловить не может — серьёзно он говорит или так искусно шутит. И как назло, Полозов взгляд то и дело отводит в сторону, хоть чуточку подольше не желая фокусировать его на сегодняшней невесте. — Юра? — в тон, с которым она произносит его имя, Соколова пытается вложить все свои вопросы и все те эмоции, что зародились в ней после его слов. — Да чего ты? Я чист перед законом, — разводя руки в стороны, абсолютно искренне отзывается Юрий. — А появление лучшей регистраторши стоило мне самую малость. Всего лишь пятидесятипроцентная скидка на аниматоров на праздник для её детишек-двойняшек. И вообще! Вам свадебный подарок делают — радуйтесь и не задавайте вопросы, сколько это стоит. Всё, пойдёмте! Мне не терпится переженить вас наконец.---
— Любовь — это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь как песочные часы — два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши сердца и ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом — неразрывно на всю последующую жизнь. Перед тем, как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать, является ли ваше желание заключить брак свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас, жених. — Да, — кивает Субботин, даже на секунду не собираясь брать паузу. Он с нежностью сжимает ладошку почти что супруги и всё никак не может налюбоваться её рыжими кудряшками, её белоснежным платьем чуть выше колена, её улыбкой и блестящими от счастья глазами. — Прошу ответить вас, невеста. — Да, — она почти что тонет в его глазах. Словно никого вокруг не существует — ни родителей, ни друзей, ни даже регистратора — только её Лёня и голос, откуда-то из неизвестности задающий вопросы. Виновники торжества буквально только для оставления подписей в документе размыкают руки, с почти что детским восторгом в глазах наблюдают, как ровные завитки появляются напротив фамилий и, вопреки прописанной традиции, одаривают друг друга поцелуями даже раньше, чем успевают обменяться кольцами. — Нет ничего более совершенно круглого, чем кольцо. Оно не имеет ни начала, ни конца, и издревле применяется в таинствах и обрядах. Известна истина, что обручальное кольцо — непростое украшение. Оно символизирует ваше совместное желание иметь бесконечную любовь друг к другу, бесконечное счастье и бесконечную верность. Дорогие новобрачные, в знак искренности своих чувств и серьёзности совместных планов прошу вас обменяться обручальными кольцами.---
От веселья вперемешку с высшей степенью потрясения, вызванного рассказом Лёниной мамы об обычной школьной неделе — у учителей ведь как: сначала слушаешь на уроке кукареканье учеников класса так девятого, на перемене переживаешь, как бы ребята помладше не пробили собой коридорные окна, изображая героев каких-то игр да фильмов, минут эдак через тридцать борешься с желанием привязать «жителя Камчатки» к стулу и заклеить ему скотчем рот, где-то параллельно со всем этим сдерживаешь нервный смех от очередной рассылки от руководства, сообщающей, что где-то наверху по новой впали в маразм и напридумывали с десяток обязательны конкурсов-олимпиад-вебинаров, а в завершение ко всему ещё и родителям в чате класса объяснить пытаешься раз в десятый за час, как правильно написать заявление на отсутствие, раз в сотый повторяешь, где и во сколько встреча для похода в музей, и многое-многое другое; и так всю неделю — от всей этой «сводки из больницы Стравинского¹» Рогозину отвлекает оживший в кармане мобильный. — Слушаю, товарищ генерал, — предпочтя не выбираться из-за стола, мешаясь сидящим рядом, негромко проговаривает в трубку полковник. — Нет-нет, могу говорить, но негромко. Сколько? Да, я поняла. Где это произошло? В Добинске? Да-да. Я записываю, — придвинув к себе салфетку и подхватив со стола фломастер, оставшийся после одного из конкурсов, продолжает Галина. — Сейчас же отправлю своих ребят. До свидания. — Что случилось? — точно так же вполголоса интересуется Валентина. — На севере Добинска в магазин ворвался мужчина, открыл огонь по людям и скрылся. Трое убиты, есть раненые. Сейчас Коле позвоню, — Рогозина вновь снимает блокировку с мобильного и уверенно начинает поиск по контактам. — Пускай отправляет кого-нибудь из наших. Город и так непростой, а ещё и выборы мэра на носу. Не успевает полковник палец занести над нужным номером, как с противоположной части стола, буквально заставляя перевести взгляд, уверенно доносится голосом новоиспечённого молодожёна: — Галина Николаевна, из Малиновска в Добинск куда ближе, чем из Москвы. В разы быстрее получится общественность успокоить, — продолжает он, как всегда глазами улыбаясь так, словно не про поездку на место преступления говорит, а про поход в ближайший парк аттракционов, где в добавок ко всему ещё и сахарную вату продают. — К тому же служебная машина вон она под окнами, чемоданчик в багажнике. Может, раз уж мы тут… — Субботин, куда ты собрался?! — воскликивает Амелина, опережая сразу и мам новобрачных, уже прекрасно слышавших разговор и успевших раскрыть рты в возмущении, и маму их общую, ФЭСовску. — У тебя свадьба! Тебе ещё торт резать и под крики «Горько!» целоваться. — Целовались же уже, — напоминает ей сидящий рядом Холодов. — Поцелуев много не бывает, — почти что философски замечает Оксана, покосившись на Андрея и как-то слишком загадочно ему улыбнувшись. — А уж в день свадьбы — тем более. Сладкая парочка из представителей лаборатории тут же увлекается друг дружкой, начиная негромко, но весьма активно обсуждать что-то своё, более не реагируя на всех собравшихся вокруг. Лёня тут же склоняется к уху возлюбленной, кивая на экспертов и с улыбкой отмечая что-то, так и оставшееся тайной для гостей, но вызвавшее улыбку у супруги. И пока друзья оказываются поглощены друг другом, Власова поднимает на Рогозину в миг ставший серьёзным взгляд. — Галина Николаевна? — только и произносит капитан, кивая в стороны выхода и взгляд бросая на лежащую перед полковником записку. — Хорошо, Рит, — соглашается начальница, кивая в ответ и протягивая Маргарите салфетку, где ровным почерком значится адрес Добинского продуктового. — Наверное, так и правда будет лучше, чем ждать группу из Москвы. Езжайте. — Стёп, поехали, — толкает Данилова в бок Рита, поднимаясь на ноги и ловко проскальзывая между своим и стоящим рядом стулом. Она делает несколько шагов в сторону молодожёнов, и те словно по команде поднимаются на ноги. — Ещё раз примите наши со Стёпой поздравления, — чмокнув и Лёньку, и Юлю в щёки, улыбается Маргарита. — Продолжайте любить, понимать и делать друг друга счастливее. Ну, а про наследников вам и так уже сотню раз всё сказали. — Куда вы поедете-то?! — аж подскочив на ноги, Полозов врывается в этот разговор, смешавший в себе сразу и праздничные, и рабочие грани. — Выпили ведь уже все. Да, не так чтобы много, но… Подождите! — вдруг спохватывается Юра и, обернувшись, громко выкрикивает куда-то за барную стойку: — Саша! Саш! — через какие-то считанные мгновения в зале появляется молоденький официант, а Полозов буквально в пару широких шагов-прыжков оказывается рядом с ним. — Саша, дорогой, снимай фартук и садись за руль. Отвезёшь товарищей капитанов в Добинск, а дальше — куда скажут. Причин отказываться от услуги «трезвый водитель» у оперативников не находится никаких — всё-таки глупо спорить, что решение садиться за руль под градусом можно отнести к разряду разумных, и не важно в этом плане, какие у тебя звёзды на погонах да есть ли они вообще, каков стаж водительский да и алкогольный и тоже… тут вообще ничего не важно, по правде говоря. Капитаны согласно кивают на слова Полозова, забирают ключи от служебного авто и сообщают официанту Саше, что будут на улице, а он может собираться спокойно, а не в попыхах. Власова, выйдя на улицу, подставляет лицо солнечным лучам и улыбается ему в ответ, зажмуривая глаза. За наполовину закрашенными окнами кафе остаётся свадебное торжество, где-то за несколько десятков километров их с Даниловым поджидает гора трупов и кровью залитый магазин, но она словно и не замечает всего этого. Замирает посреди тротуара и просто живёт моментом здесь и сейчас. — Рит, ну, чего мы-то? — доносится до неё пропитанный недовольством вопрос капитана. Он делает несколько шагов и останавливается возле машины с неизменными тремя буквами на капоте. — Праздник в самом разгаре, а мы на труп. — Стёп, не ворчи, — отзывается Власова, подходя ближе. — А чего не ворчи? — не желает успокаиваться Степан. Он опирается на капот автомобиля и совершенно не отводит глаз от возлюбленной, замершей буквально напротив него. — Полозов вообще-то ещё конкурс с караоке обещал. Я победить в нём собирался, между прочим! Данилов заявляет это с такой серьёзностью в голосе, что у Риты улыбка на лице появляется буквально сама собой. А вместе с ней — и воспоминание о минувшем их совместном выходном, едва ли не наполовину проведённом в записях телевизионных шоу. У Риты буквально рисуется перед глазами картинка того, как Степан совместно с гостями «Студии Союз» стремился допеть отрывки песен до их логического финала — словно его попытки взять верхние ноты и буквально всем телом прочувствовать препятствия на пути «голосового шарика»² могли помочь участникам. — Господи, певец ты мой, — по-доброму усмехается Маргарита. Она делает несколько шажков и точно так же, как и собеседник, опирается на машину. — Ещё чуть-чуть, и Нагиев лично наберёт твой номер и пригласит на кастинг. А вообще чего ты разворчался? Лёнька уже подкинул Рогозиной идею — она бы всё равно нас отправила. — Субботин, конечно, молодец! — качает головой капитан, бросив быстрый взгляд в сторону входа в кафе. — Рот раскрыл, а нам теперь отдувайся. — Вот когда будет твоя свадьба, тогда ты и будешь за праздничным столом сидеть да поздравления принимать. А пока — на выезд, товарищ капитан, на выезд. Стёпа разворачивается к возлюбленной лицом, чуть выпрямляется, отлипая от капота служебного авто, и, если руководствоваться дальнейшей его фразой, большую часть произнесённых Ритой слов просто и не слышит: — В смысле «твоя свадьба»? Наша! — Да что ты говоришь, — с хитрой улыбкой на губах отзывается ему в ответ Маргарита. Она не отводит от любимого капитана глаз и словно ещё больше раззадорить его стремится — Рита поудобнее разворачивается к капитану и начинает аккуратно скользить пальчиками по его плечу, стряхивая невидимые пылинки с его небесно-голубой рубашки. — Правду, — с озорным блеском в глазах заявляет Данилов. Он чуть склоняется и оставляет поцелуй в уголке Ритиных губ, приобнимает её за талию, оказываясь напротив, едва ощутимо касается губами её волос где-то у виска и наконец склоняется к самому уху. — Тем более букет ты поймала… А желания отказаться у тебя даже не возникнет, — шепчет Стёпа абсолютно уверенно, их взгляды всего лишь на какой-то миг встречаются, а губы сливаются в полном нежных чувств поцелуе.