POV: Шинджи Сенджу
После той ужасной миссии, на которой я получил ранение, не позволяющее мне дальше исполнять полевую работу шиноби, я прозябал в квартале инвалидов. Конечно, этот квартал не носил такое название, но его населяли только калеки и обслуживающий их персонал, в квартале ощущались общее уныние и безнадёжность. Естественно, были те, кто надеялся на выздоровление и последующие восстановление как шиноби, но в их взгляде, также как и у остальных, царили совсем не весёлые мысли. Если ты попадаешь в инвалидский квартал обратно дороги нет, потому что твои повреждения сможет вылечить только хокаге, но не факт, что у него получится. Я не питал радужных иллюзий насчёт своего будущего. Шанс того, что я кому-то пригожусь, стремительно приближается к нулю, а рука с каждым днём болит всё сильнее и сильнее. Единственной надеждой может быть только Тобирама-сама, но я не думаю, что он снова будет выручать меня. В конце концов, это я должен был спасать его, а не он меня. Как я до этого докатился? Мой отец при клановом строе был «тенью» предыдущего главы клана Сенджу, мой брат был рождён чтобы стать «тенью» первого наследника, а я должен был стать «тенью» второго. Но из-за нехватки шиноби меня и Тобираму разделили и отправили на разные участки фронта. Однажды, на наш отряд напал большой отряд Учиха во главе с Изуной, шансов выиграть у нас не было, поэтому я и ещё пару членов отряда посильнее решили пожертвовать собой ради остальных. Ход битвы я помню только до того момента, когда Изуна за пару мгновений снёс головы двум моим товарищам. Дальше я не помню, потому что весь остальной бой я действовал на инстинктах, будь я Учихой сказали бы, что я пробудил шаринган, наверное. Я очнулся уже посреди кровавого месива из Учих, и только Изуна стоял плача кровавыми слезами. Я почувствовал себя всемогущим и бросился на Изуну со своей катаной. Я уже заносил катану над Изуной, и тут он резко поворачивается приставляет свой клинок к моему горлу, и в его глазах крутится шаринган, со странным узором. «Скорее всего это и есть тот самый мангекё шаринган, о котором говорили старейшины» — пронеслось в голове у меня, тогда я и понял что пора линять. Но сбежать мне не дали выросшие из-под земли элитные бойцы клана Учиха, схватившие меня под локти. Один из них сказал: «Можно уходить: мангекё получен, но и этого мальца завалить надо, а то в одиночку человек двадцать завалить, пусть они и слабой крови, когда он вырастет, ещё предоставит нам хлопот». Второй одобрил его лёгким кивком головы и обратился к Изуне: «Кончать его будем?». Изуна помолчал пару минут и начал говорить: «Он заслужил — кончаем», — дальше ему не дал договорить Тобирама, влетевший ногой ему в живот и отправивший в держащих меня людей по мощной струе воды. Спутники Изуны отпустили меня, и стали прикрывать Изуну. Тобирама ручными знаками дал мне команду уходить, что собственно я и сделал. Я отошёл на максимально дальнее расстояние, которое я смог преодолеть самостоятельно, и спрятался в огромных корнях большого дерева. В моём укрытии я думал, что я ничтожен, что, возможно, Тобирама лежит там на поле с распоротым животом, а всё из-за того, что я слишком слаб. Именно тогда, я решил, что мне нужно стать намного сильнее. Минут через десять пришёл Тобирама, спросил, как я себя чувствую и рассказал о том, что двоих он положил, а Изуне удалось скрыться. Углубляться в подробности я не стал, ибо вырубился. Очнулся я уже в клановом госпитале, мне сказали, что я получил сильное чакроистощение, руку сломал, и почти все чакроканалы сжёг. Лечил меня после этого сам Хаширама, видимо, его Тобирама попросил. Эти два месяца реабилитации были ужасны, запомните, восстановление чакроканалов — это очень больно. По окончании лечения, я выпросил у Тобирамы тренировочный отпуск. Тобирама понимал моё желание стать сильнее, поэтому отпустил меня на два месяца. Когда я пришёл на полигон, я понял, что не знаю, как мне тренироваться. Свои стихийные техники я отточил до идеала, базовые техники шиноби — тем более. На том же полигоне я нашёл записку в ней было написано: «Я знаю твой уровень сил, ты достаточно силён и близок к своему пределу. Как думаешь, было бы хорошо, если бы на поле боя в трудной ситуации мог по твоему желанию появится надёжный и сильный соратник. Я, конечно, ни на что не намекаю но печати для техники свободного призыва: кабан, собака, птица, обезьяна, кабан. Тобирама.» Не долго думая, я использовал технику свободного призыва и оказался в странном месте, напоминающем огромные саванны. Я побродил по этому странному месту и встретил огромного стоящего ко мне спиной бегемота. — Приветствую вас бегемот-сан, — усилив голос чакрой, сказал я. — Что тебе надобно, странник? — спросил меня резко повернувшийся бегемот. — Я бы хотел заключить контракт, — сказал я не много дрогнувшим от резкости моего собеседника голосом. — Чего? Что за контракт? — спросил удивлённо бегемот. — Я хочу призывать вас на поле сражений, — сказал я. — А ты дерзок, но ладно пошли со мной, запрыгивай на меня. , - ответил мне бегемот. — Ой, я забыл представиться. Я — Шинджу, а вы? — сказал я после того, как запрыгнул ему на спину. — Зови меня Кабагоро, — ответили мне. — Кстати, почему не было сложных испытаний, которые доказали бы моё право вызывать вас? — поинтересовался я. — А они должны быть? — уточнили у меня. — Ну, по рассказам учителей, должны. — ответил я — Я не знаю, просто ты — первый человек в нашем мире. — сказали мне. — Ясно — сказал я. Дальше до пещеры старейшины мы добирались в молчании. Когда Кабагоро привёз меня к их старейшине, он сказал: «Слезай с меня иди в пещеру к старейшине, его Кабомару зовут» Я слез с моего транспорта и отправился к старейшине, но мне пришлось добираться до него ещё минут десять, потому что Кабогоро забыл учесть различия в наших размерах. — Кабомару-сама, я хотел бы призывать вас на помощь в трудной ситуации и научится у вас вашим техникам.- сказал я старейшине — В принципе можешь, твоя чакра нам подходит идеально, и твоё тело достаточно сильное для того, что бы принять наши нагрузки. Только у нас нет контракта призыва так, как ты у нас первый. Как ты собираешься призывать нас в свой мир? — сказал Кабомару, после того, как побуравил меня своим тяжёлым взглядом около пяти минут. На этом моменте, я стал благодарить своих личных учителей и клановую систему образования, потому что печати для заключения контракта я знал, как и огромное количество других печатей, не зря наш клан был в союзе с Узумаки. — Я могу выдолбить печати в стене вашей пещеры, конструкт контракта будет работать, также, чтобы вбить своё имя в контракте придётся не хило потрудиться, это может стать испытанием для новых контрактников. — сказал я. — Хорошо, валяй. — сказал Кабомару, и отвернулся от меня, и видимо лёг спать. Наносить фуин на камень оказалось очень сложно, потому что он очень плохо поддавался обработке, техники стихии земли его не брали, поэтому приходилось вдалбливать элементы конструкта своим руками, усиленными чакрой. Через две недели я закончил свою работу и попросил Камомару вложить чакры в печать для её активации, он сделал это по моей просьбе. После этого я выбил в контракте своё имя и вложил своей чакры. Потом я повернулся к старейшине, мой взгляд помутнел, и я опять упал в обморок. Когда я очнулся, я увидел перед собой трёх бегемотов, в двух из них я узнал Кабомару и Кабогоро. А третий бегемот после того, как обнаружил, что я очнулся, сразу же свалил. — Ты всё-таки смог, а ты реально силён предыдущие людишки не смогли заключить контракт с нами. — сказал мне после того, как заметил, что я очнулся, Кабомару. — В смысле, вы же сказали, что я первый здесь у вас! — возмутился я. — Понимаешь Шинджи-кун, не всякий захочет остоваться с нами после того, как узнает про то, что все предыдущие потенциальные контрактники погибли, — вклинился в разговор Кабогоро. — Но зато тебе будет легче перенять наши техники из-за того, что ты наш первый контрактник, — сказал Кабомару. — Ладно, может быть теперь вы расскажите мне о своих способностях? — спросил я, при этом думая о том, что мне очень повезло, раз уж я остался жив, но перенять техники станет проще, а значит я стану сильнее, а это главное. — Несмотря на наши большие размеры, мы не особо сильны в бою один на один, в основном мы специализируемся на поддержке и защите, а наше главное преимущество — это скорость или прочность. Но есть исключения, я и Кабогоро можем выступать один на один на поле битвы, потому что мы имеем и очень высокую скорость, и очень высокую прочность тела, мы обладаем сильными площадными техниками, а вообще это не рассказывать, а показывать надо. — сказал Кабомару. После его слов я залез на Кабогоро, и мы помчались подальше от других бегемотов, тогда я понял, что в первый раз, когда он вёз меня к старейшине, Кабогоро очень поленился. Когда мы пришли в нужное место, на котором стояло куча огромных валунов, Кабомару сказал: «Сейчас я тебе покажу одну из основных наших техник, заодно и прочность тела на Кабогоро.» — «Эх, опять мне под его удары подставлятся, слезай человек», сказал бегемот поменьше Кабогоро переместился к валунам и использовал технику: «Искусство мудреца: Каменная кожа», а после него свою технику использовал и старейшина: «Искусство мудреца: Великий топот бегемота». После применения его техники ближайшие валуны разнесло первым толчком, но Кабогоро не задело, «Не плохая техника только радиус маловат будет», — на этом моменте моя раздумья прервало продолжение техники старейшины, которое напоминало сильное землетрясения, но на чётко контролируемой территории, я хоть и прикрепился к земле чакрой, но всё равно упал. Над полем поднялась огромная куча пыли и осколков. Когда всё улеглось, стало понятно, что техника стёрла в порошок все валуны, попавшие в её радиус, но на Кабогоро не появилось ни одной царапины. — Ну что, хочешь перенять наши техники? — спросил с ухмылкой Кабомару. — Хочу, когда приступим к тренировкам? — перевёл тему в нужное мне русло я. — С завтрашнего дня начнём, — сказал Кабомару, и мы отправились туда, откуда пришли. Процесс тренировок мне вспоминать совершенно не хотелось, они были сложны: стоит вспомнить хотя бы обучение режиму саннина, во время которого мне пришлось удерживаться в воде в позе лотоса, чтобы голова оставалась на верху. Аж вспоминать противно. После успешного завершения обучения в мире, где, по ощущениям, я провёл около года, меня должны были отправить обратно в мой мир, тогда я понял, что мне кабзда, потому что я знатно задержался, но мои наставники сказали мне, что время в их мире идёт в шесть раз быстрей, и выпнули меня в мой мир. После возвращения в родной мир и началась история Кровавого Бегемота. Но это не самые приятные моменты моей жизни поэтому я их вспоминать не хочу, ещё кровавых историй не хватает. После образования Конохи необходимость в «тени» и «Кровавом Бегемоте» отпала, и меня отправили в АНБУ. В этой организации я был капитаном отряда, состоящего из меня, Удава и Гадюки. Втроём мы зачищали бандитские группировки, банды нукенинов, и даже мелкие неугодные кланы. Но всё изменилось, когда нас отправили на сверхсекретную миссию на границе с Кумогакуре. Сначала ничего не предвещало беды, но позже на нас напали шиноби Кумо, они превосходили нас в десять раз и были из кумовского аналога АНБУ. Мы решили отступать, потому что в случае обнаружения мы должны были скрыться от погони. Мы отступали как могли, но и погоня не отставала от нас. Уже на территории Хи-но-Куни нам пришлось дать бой вражеским шиноби, потому что иначе они могли нарушить инфраструктуру страны. Удав и Гадюка в компании с моим клоном продолжили движение, а я, вошедший в режим саннина, использовал технику: «Стихия земли: Техника Сокрытия Крота» и остался поджидать врагов. Когда первый отряд противника прошёл мимо меня, я выскочил из земли и использовал технику: «Искусство Мудреца: Великий топот бегемотов». Эта техника положила половину врагов второго отряда. Остаток я добил мечом, потому что скорость, которую давал мне режим саннина мне это позволяла. Скорее всего, этот отряд был тыловым и должен был только доложить начальству о провале основной группы. По нашим сведеньям, первый отряд был в три раза больше. После уничтожения второго отряда я отправился на помощь своим товарищам в то место, где слышался треск молний и шипение змей. К чести моих сокомандников, они держались достойно успели убрать половину отряда. Я ворвался на место сражения выпуская в противников технику каменных пуль, внёс неразбериху в тыл противника и мне удалось отвлечь часть команды от Удава и Гадюки. Со своими врагами я находился в патовой ситуации, и тут я услышал голос кумонина: «Стихия Шторма: Лазерный цирк», вопль гадюки, а затем и голос удава: «Искусство мудреца: Великое змеиное слияние», мой товарищ слился с одной из призванных им змей и принялся убивать врагов, но его не хватило на всех, потому что запас его последней техники истёк. Из противников остались буквально трое. В обычном состоянии я их легко бы победил, но и меня задел Лазерный цирк. Тут я подумал что мне конец, но перед собой я увидел спину Тобирамы, который спас меня в очередной раз. После я очнулся в госпитале, меня направили в этот чёртов инвалидный квартал, а Тобирама не связывался со мной. «Вообще, в последнее время слишком много времени ностальгирую», — заметил я. Потом я в отчаянии пошёл домой, на пороге дома я увидел записку от Тобирамы, в которой он приказал мне обучать каких-то сирот, но я соглашусь, потому что должен Тобираме, и, как не хотелось бы это признавать, боюсь стать никому не нужным. В нужное время, я пришёл в назначенное место, меня уже знали, потому что Тобирама предупредил работников детдома о моём приходе. Ну что, пришло время оценить моих будущих учеников.Конец POV
Через день после той проверки, нам сказали, что через неделю к нам приведут нашего нового наставника, а пока он не пришёл мы должны были жить, также как и до этого, но существовать, как прежде, у нас не получалось, потому что большую часть времени я с Орычем обсужадали нашего будущего учителя и то какими крутыми мы будем после его тренировок. И вот, когда наступил день X, нас отвели в кабинет главного в детдоме и представили мужчине, у которого были пронзительные голубые глаза, каштановые волосы, и очень мускулистое жилистое тело, потом представился мужчина, он сказал, что его зовут Шинджи, и он будет нашим наставником. Я в предвкушении хорошей тренировки спросил: «Что мы будем делать дальше?» — Пошли на полигон. — не многословно ответил сенсей. На какой полигон мы пойдём, я, конечно, не знал, потому что в детдоме был только небольшой полигон для старших, а для нас не было. Выгнать старших детей нам не позволит директор, потому что он твёрдо стоит на своих принципах и не даст нам мешать остальным детям. К моему удивлению, мы пришли на свой полигон, на входе в который было написано, что это личный полигон Джирайи и Орочимару. После того, как мы пришли на полигон, из-за сенсея вышел бегемот, который был размером с руку учителя, подошёл к нам, использовал какие-то техники и вернулся к учителю, который переговорил с бегемотом и сказал нам: « На сегодня всё, вернусь тогда, когда вернусь, вот вам пара свитков изучайте, когда вернусь проверю, до встречи». Я даже ответить не успел, потому что учитель сразу же растворился в дыму. Скорее всего, он занят важными делами, но мы не должны подвести сенсея, поэтому надо взяться за учёбу всерьёз!