POV: Шинджи Сэнджу
Я лежал в выбоине в каком-то камне очень долго, я уже потерял счёт времени и в конец обегемотился. Этот способ, о котором Кабомару отзывался так: «По моим расчётам всё должно получится, рука как новая будет», а Кабогоро так: «Не ссы братан, хуже уже не сделаем, может быть только рука отвалится или спина болеть будет», заключался в том, что меня уложили в какой-то чакропроводящий камень и накачивали меня природной чакрой 24/7, мне даже вставать нельзя было, а потчевали меня какой-то жижей из местной растительности, которая была намного кислее лимона. Мой призыв не оставлял меня без контроля ни на минуту. Когда за мной присматривали не слишком знакомые мне бегемоты, это было ещё терпимо, эти бегемоты преимущественно говорили со мной о моём состоянии, хотя по началу я пытался вывести их на общение, но дальше поверхностного трёхминутного разговора дело не дошло. А позже я уже охладел к этому и стал уходить в глубокие медитации. Но даже медитации не могли меня спасти от разговоров с Кабомару, потому что он рассказывал мне о быте, о легендах бегемотов, о методах тренировок (это было самым интересным). Эти разговоры повторялись каждый раз снова и снова, я пытался прекратить их, но Кабомару меня даже не замечал и продолжал говорить. Когда, по ощущениям, прошло уже около восьми месяцев, Кабомару сказал: «Знаешь, мы тебе руку восстановим, но ты техники только стихии земли и воды использовать сможешь.» — В смысле, только стихии земли и воды? — ошеломлённо спросил я. — Ну понимаешь, мы тебя сейчас как бы обегемочиваем, вливая природную чакру и кормя нашей едой, поэтому ты не сможешь использовать техники не наших стихий, но техники режима сеннина и техники стихии земли и воды у тебя будут получаться куда сильнее, — сказал старейшина. — Ну хоть какой-то плюс есть — сказал я, при этом думая о том, что без подвоха это дело вряд-ли обойдётся. — Ты находишься на заключительной стадии терапии, поэтому количество вливаемой чакры увеличится и будет немного больно — сказал Кабомару. — Я тут уже лежу кучу времени, так что потерплю боль, нужно дождаться окончания этой терапии — сказал я. — Правильный настрой, — бодро сказал старейшина, — И ещё мы не знаем, что будет, если прервать процесс, поэтому терпи. На это я просто вздохнул и промолчал. После своей фразы Кабомару ушёл, добавив, что чакру начнут добавлять завтра.***
Сравнить описание боли старейшиной, можно с описанием взрослыми горячего супа, потому что больно было ни фига не чуть-чуть. Когда количество вводимой в меня чакры увеличили, я чуть не закричал, но смог сдержаться. Но позже я привык к боли, только редкие заходы Кабогоро помогали вспоминать про эту боль, потому что он вбухивал в меня почти весь свой резерв и уходил. Через примерно месяц после того разговора с Кабомару в меня закончили вливать чакру, достали из камня, и началась терапия, которая была направлена на восстановление после предыдущей терапии, потому что девять месяцев лежания никому не проходит бесследно. В рамках реабилитации я учился по новой ходить, держать в руках вещи, самостоятельно есть, хорошо что беговые навыки, отточенные мной до рефлексов, остались со мной и не пришлось тратить годы на их восстановление.***
После восстановления пришло время проверить обещанные мне последствия. Испытания проходили под чутким руководством старейшины, Кабогоро, и ещё пары бегемотов-ирьенинов. Итоги испытаний меня вполне удовлетворили, техники мудреца получались почти такие же как у старейшины, техники воды и земли также стали мощнее и стали требовать меньше чакры на использование. К счастью, техники остальных стихий остались мне доступны, хоть и на уровне начинающих. «Как раз для объяснения основ должно хватить» — подумал я. И у меня в душе промелькнула надежда, что меня отправят обратно в Коноху, но не тут то было: бегемоты не отпустили меня ибо, как сказал Кабогоро: «Убьёшься ещё, как дитё малое, к новым способностям не привыкнув, поэтому месяца два потренируешься и домой отправим».***
Мои тренировки были весьма разнообразны: от обучения есть обычными палочками (до этого я ел каменными, мне казалась, что тут так принято, но обычные я постоянно ломал, потому что сил заметно прибавилось, и бамбуковые палочки стали для меня хорошим инвентарём для тренировки контроля физической силы), до разрушения огромных камней и спаррингами с бегемотами, также меня подтянули в ирьениндзюцу, сильнее всего это увеличило мою регенерацию. В последний день второго месяца (я дни отсчитывал, бегемоты — конечно, хорошо, но люди лучше!) ко мне подошёл Кабоиши и сказал: «Мы проверили твоих ребят на природную совместимость, а остальное в анализах из вашего госпиталя есть». — Ну у кого какая? — с интересом спросил я, при этом усердно вспоминая, когда я просил проверять чакру на природную совместимость, и существует ли она вообще. — У Орочимару призывом будет змеи, режим сеннина соответствующий, а вот с Джирайей… — Что-то не так с чакрой? — спросил я. — Да не, нормально всё, просто пацан не выглядит как призывное животное, а Орочимару ещё в других мирах проверили, он из клана, в котором уже поколений двадцать только змей призывают. Последний представитель между прочим. — ответили мне. — А, ну ладно — с облегчением сказал я. — Меня вообще отправили, что бы тебя в Коноху вернуть — сказал Кабоиши. — Наконец-то! - сказал я, — спасибо! — последние слова уже услышал полигон, на котором стояли мои ученики в образе Хаширамы и Тобирамы, правда у Тобирамы была голова Джирайи, хотя всё равно очень похоже получилось, надо будет Тобираме сказать Джирайю по генам проверить.Конец Pov
После изучения техники хождения по воде, я решил передохнуть от тренировок. Орочимару решил поддержать меня без лишних слов, вот это значит настоящая дружба! Ну или это, потому что я свитки себе забрал, не знаю. Проводить время среди остальных детей, было не привычно, даже несмотря на то, что больше половины дня они были на «языковых курсах». Дети постоянно жаловались на те самые курсы и просили помощи у меня. Я им помогал, потому что надо иметь связи с другими детьми, вдруг кто-то из них в будущим Хокаге станет. После двухдневного отдыха я и Орыч принялись изучать техники, которые находились в свитке под названием: «Базовые техники шиноби». К нему ещё шли ещё какие-то свитки. Позже я понял, что эти свитки нужны для изучения распечатывания/запечатывания предметов в свитки. Мне эта техника далась просто: раза с третьего я уже спокойно запечатывал любую палку или камень, которые мог найти на полигоне, а Орочимару пришлось потратить на эти техники целый день. Не знаю что на него тогда нашло, простейшие же техники, но не будем о нём. После пришло время для изучения техники перевоплощения.Она у меня, конечно сразу получаться стала, но постоянно то рука не изменилась, то одна нога короче другой, в общем техника требует доработки. Над её усовершенствованием я добился ещё дня два, это позволило Орочимару догнать и перегнать меня в изучении новых техник. Следующая техника оказалась попроще, хоть и освоить замену я смог далеко не с первого раза, и моя голова пару раз встречалась с поленом, но времени в итоге было потрачено меньше. А вот с последней техникой, а именно с иллюзорным клоном, дела приняли совсем печальный оборот. У меня получались не клоны а какие-то белые фигни отдалённо похожие на меня. И вот, оставшееся время, отведённое нам учителем, я посветил этой технике. Пока Орочимару сидел под деревом с свитком, я усердно повторял одно и тоже действие и такими темпами тратил почти весь резерв. Бывало, что Орочимару тащил меня в кровать на своих худых плечах. Дня через три я понял, что иллюзорный клон, своей механикой схож с техникой перевоплощения. И прогресс стал заметнее, дня через два я открыл своё второе я, ну или просто клона создал. Оставшиеся до прихода учителя время, мы с Орочимару соревновались в мастерстве исполнения новых техник, мы шли на примерно равном уровне, и когда в очередной раз дошло до хенге, (мы договорились, что он превращается в первого Хокаге, а я в его брата Тобираму), на полигоне появился дым, как при распечатывание предмета, и с характерным звуком «Пуф» из него вышел немного ошеломлённый учитель.