___
Много веков назад, вскоре после основания Хогвартса, жила ведьма по имени Хелена Рейвенкло. Она была исключительной ведьмой. Красивая, элегантная, остроумная. Ужасно умная. Мудрость, несомненно, передалась ей от матери, Ровены Рейвенкло. Но гордая. По мере взросления все больше и больше волшебников просили ее руки, но она всем отказывала. Даже смеялась над ними. Отвергала их ухаживания и возвращалась к своим книгам. К своим занятиям. И хотя ее мать недовольно бурчала, никакие доводы не могли ее переубедить. Остроумие - величайшее сокровище человека. Ее мать не могла опровергнуть ее собственные слова. Ее собственную философию. Ни один волшебник не обладал таким умом, чтобы сравниться с Хеленой. Ни один волшебник. И в этом заключался секрет. Ни один волшебник никогда не завладеет сердцем Хелены. Ее сердце... принадлежало другому. Не мужчине. Даже не человеку. Нимфе. Красивой, остроумной и очень доброй нимфе по имени Калипсо. Конечно, это была тайная любовная связь. С обеих сторон. Ведьма и нимфа? Волшебники даже не подозревали о существах, скрытых в озере. А нимфы все еще боялись этих носителей палочек. Не доверяли. Годами они проводили дебаты в глубине озера. Спорили о том, когда наступит подходящий момент, чтобы показать себя. И каждый раз Хелена молилась. Молилась всем богам, надеялась и желала, что наконец-то Калипсо не придется прятаться. Что Калипсо будет позволено выйти на берег. Чтобы им не пришлось прятать свою любовь в тени. И каждый раз Калипсо возвращалась к ней и качала головой. – Не сегодня, любовь моя. Прости меня. Не сегодня. Что ж. Вскоре прошел год. Два. Мгновение для нимфы, но для Хелены - бесконечная агония. И однажды ночью, еще до начала очередных дебатов, с нее наконец было достаточно. Под покровом темноты она вытащила Калипсо из вод Черного озера и потащила ее за линию деревьев в Запретный лес. Помогла ей встать на ноги, когда у нее появились ноги. Накинула на нее плащ от холода и откинула темные кудри с лица. – Прошло уже достаточно времени, Калипсо, – сказала она. – Разве ты не видишь? Они никогда не согласятся. Мы никогда не будем свободны. Мы всегда будем прятаться. Я знаю, что прошу слишком многого, но... Я человек. Я не буду жить вечно. Пойдем со мной. Присоединяйся ко мне, на те годы, что у меня остались. Если мы расскажем моей матери... она может понять! Живи со мной... а когда я состарюсь и поседею, возвращайся к своим сестрам. Они не заметят, как пройдут несколько десятилетий. Не то что я. Рот Калипсо раскрылся в ужасе. – Оставить сестер? Но... Чистота крови навсегда. Как ты можешь просить меня бросить своих сородичей? У меня есть своя роль. Я... О, если бы только они все послушали! Я пыталась убедить их. В каждом споре я приводила бесчисленные аргументы. Пересказывала все сказки, какие только можно придумать под солнцем. Я говорила им, что мы единое целое. Что разделение ведет только к насилию. И все же Тетис отвергает это. Говорит о пророчестве. Что наше время еще не пришло. Но... Калипсо обняла Хелену. Обняла ее. Почувствовала биение ее сердца. Ее человеческое сердце. Осталось так мало ударов... Калипсо отстранилась с тяжелым вздохом. – Хорошо. Да. Для тебя. Все, что ты попросишь, любовь моя. Скажи мне. Расскажи мне свой план, и я буду следовать ему. Моя гениальная ведьма. Хелена не могла поверить своим ушам. Не могла поверить, что эта богиня... любит ее. Доверяет ей. Богиня. Ведь Калипсо имела женский облик. Что бы сказала Мать? Хелена покачала головой. – Нет никакого грандиозного плана, любовь моя. Мы расскажем моей матери о тебе. О нашей любви. И мы будем молить богов, чтобы она приняла нас. Все зависит от тебя. Хочешь ли ты скрыть свою форму? Или пойти со мной как богиня? Калипсо улыбнулась ей. – Больше не надо прятаться. Если мне суждено открыться твоей матери, я сделаю это в полной мере. Ну. Настолько полно, насколько смогу. Я не предам своих сестер. Я буду держать их в тайне. В безопасности. Нет, я буду ведьмой. Благородной ведьмой, с которой ты тайно переписывалась. И она поклонилась. – Калипсо Блэк. Для меня большая честь познакомиться с тобой. Хелена взяла ее за руку с вымученной улыбкой и проводила в сторону замка. – Ведьмы не кланяются, любовь моя. Они делают реверанс. Поднимают подол своего... О, Боже. Тебе нужно будет одеться перед нашей встречей с матерью. Мы не можем допустить, чтобы ты сняла свой плащ, обнажившись перед всем миром. На это Калипсо лишь рассмеялась, забавляясь волшебниками и их страхом перед плотью. Как они были необычны. А потом ее смех прекратился. Она посмотрела на возвышающийся каменный замок, сделала последний глубокий вдох... попросила свою магию спрятать сестер... и шагнула внутрь.___
Беллатрикс смотрит на Хелену широко раскрытыми глазами. – Ты сказала своей матери? Сказала Ровене Рейвенкло, что... что ты любишь ведьму? Еще в... девятисотых годах? Но ты была единственной наследницей Древнего и Благородного Дома... – Рейвенкло. Да. Единственным ребенком. Мой отец давно умер. Никаких шансов на другого наследника. Но я была молодая и... глупая. Глупая и влюбленная. Я надеялась, что хоть раз мама не будет ставить логику на первое место. Что ж. Думаю, ты достаточно умна, чтобы догадаться, что произошло дальше. Беллатрикс встает. Вскакивает на стул, затем на разные боковые столики, чтобы выпустить энергию. Ее мозг вибрирует. Это безумие. Это было... так Калипсо... – Ну, очевидно, все прошло не очень хорошо. Все знают, что ты сбежала. Чтобы тебя больше не видели. Что род Рейвенкло закончился вместе с тобой. Хелена кивает ей. Она настороженно наблюдает, как Беллатрикс прыгает вокруг. – Нет. Нет, это не прошло хорошо, будь осторожна! О, будь осторожна. Я знаю, что не могу умереть еще раз, но если бы мое сердце билось... Сядь немедленно, дитя! – внезапно кричит она. Беллатрикс садится в ближайшее кресло. Рефлекс. На секунду она стала похожа на Цисси. Призрак успокаивается. – Мои извинения. Я просто вижу в тебе столько Калипсо. Ну... я продолжу рассказ. Ты права. Мать восприняла это не очень хорошо. Настаивала, чтобы я вышла замуж за волшебника. За барона. Что она объявит о моей помолвке на следующий день. Мне пришлось практически тащить Калипсо из комнаты. Мебель взорвалась, а вода хлынула с небес, как ураган. И это было все. Пора бежать. Прятаться.___
И вот они бежали. Взяли столько вещей Хелены, сколько смогли втиснуть в свои халаты и кошельки. Все деньги, которые смогли собрать. И скрылись. Им пришлось бы уехать далеко. Далеко от Хогвартса и фамилии Рейвенкло. А две ведьмы в бегах узнаваемы. Уязвимы. Муж и жена, однако... Калипсо стояла перед зеркалом в пол. Рассматривала свое новое лицо. Свое новое тело. Поправила мантии волшебников. И с улыбкой поклонилась жене. – Калипсус Блэк. Для меня большая честь познакомиться с тобой. Хелена улыбнулась в ответ. Или... Лена улыбнулась. Миссис Лена Блэк. Древний и благородный дом Блэков, шутили они, сидя в тавернах и свободных комнатах. Ели черствый хлеб при свете свечи. Или при свете палочки. Не всегда хватало денег на подсвечники. Но все равно они смеялись. Они были вместе. Они были цельными. И их любовь была чистой. Всегда чистой. Вскоре они уехали так далеко, что совсем покинули остров Британия. Они делали все, что могли, за деньги. Пели песни. Рассказывали сказки. Обучали чарам и снимали порчу. И двинулись на юг. К Черному морю. Калипсо всегда хотела увидеть Черное море. Их родину. Это было вполне подходящее место. По дороге Калипсо рассказывала Хелене все новые и новые истории об их родне. Об их сестрах. О том, как сильно Калипсо скучала по ним. О том, что однажды Калипсо вернется и расскажет им о своих приключениях. Калипсо будет лежать на их брачном ложе, снова став богиней, и говорить, говорить, говорить. До поздней ночи. Калипсо смотрела на звезды и молилась, чтобы ее сестры были в безопасности. Что они всегда будут в безопасности, даже когда Калипсо уйдет. А когда ее сердце все еще болело, Калипсо крепко обнимала Хелену. Целовала ее и благодарила богов за то, что у них есть. Хотя их роль заключалась в том, чтобы прятаться... они не должны были делать это в одиночку. Но... Калипсо не всегда держала свою женскую форму в своей опочивальне. По мере того, как она проводила больше времени в облике Калипсуса... ей стало нравиться быть обоими полами. Быть обоими гендерами. И однажды Хелена обнаружила, что у нее есть ребенок. Дом Блэков должен был получить нового члена. И оба родителя были в ужасе.___
Беллатрикс с отвращением скривила лицо. – Я в образе парня? Калипсо выглядела как я, верно? Так говорят остальные. Хелена смеется. – Я тоже сначала не была уверена. Но да. Из тебя получился красивый мужчина. Скорее, как... молодой Сириус. Но с твоими глазами. Твоей улыбкой. Но в любом случае, для меня она так и осталась Калипсо. Именно сердце, а не плоть, я полюбила так дорого. Сири? Хм. Она действительно немного похожа на Сири. В любом случае. Так вот как Блэки произошли от нимф. Хелена Рейвенкло... и Калипсо. И ребенок. Мальчик. Это должен был быть мальчик, чтобы носить фамилию Блэк. Если только у них не было больше одного ребенка. Как много... Беллатрикс возвращается и садится рядом с Хеленой на диван. Нетерпеливо подпрыгивает. – Так что? У тебя был ребенок? Хелена грустно улыбается ей. – Да. Да, у меня был ребенок. По сей день я не знаю, как Калипсо назвала его. По традиции, конечно, наследника Калипсо тоже должны были назвать Калипсо. Но Калипсо была Калипсусом для волшебников. Скрытой. И Калипсо пожелала почтить меня каким-то образом. Хелена означает яркая. Или светлая. Калипсо предложила назвать ребенка в честь звезды. Звезда? Беллатрикс - имя звезды. Традиция Блэков. То же, что и Сириус. Андромеда. Орион. Не Нарцисса. Она никогда не понимала, что случилось с Цисси. Всегда такая отдельная. Подождите. Она придвигается ближе к Хелене. Пытается взять ее за руку. Не получается. Призрак. – Ты не дожила до того, чтобы назвать своего ребенка? Твоего сына? Хелена качает головой. – Мать послала барона найти меня. Ты знаешь его как Кровавого Барона. Он... он всегда был влюблен в меня. Влюблен. Когда он нашел меня в Албании с Калипсо и новорожденным ребенком... он был в ярости. Он видел, как Калипсо меняет форму. Видел ее женскую форму. Сказал, что это противоестественно. Что мой брак был незаконным. Моя мать была больна, умирала. Он сказал, что я должна вернуться с ним, выйти за него замуж и сделать умирающую ведьму счастливой. Я отказалась. И она жестом показывает на свою грудь. Колотая рана. Убита. Убита Кровавым Бароном. Хелена вздыхает. – Я сказала Калипсо взять ребенка и бежать. Спрятать его. Уберечь его. Это последнее, что я помню, перед тем как... Она замолкла. Беллатрикс повернулась лицом к ней на диване. Ее пра, пра, пра... возможно, десять раз прабабушка. Умерла тысячу лет назад. За то, что отказалась покинуть свою семью. За то, что любила Калипсо и спасла своего ребенка. Такого юного. Беллатрикс сглатывает. Постукивает ногой. – Мы выжили. Твои потомки, мы выжили. Мы могущественны. Сильные. Умные, как и ты. Не уверена, что из-за тебя нас не приняли в Рейвенкло или что-то еще, потому что мы все время оказываемся в Слизерине... но ты теперь тоже Блэк. Твоя кровь течет в наших венах. Без тебя... никого из нас не было бы. Ты была храброй. Храбро покинуть свой дом и... Андромеда сделала это, ты знаешь? Сбежала с магглорожденным. Сириус тоже сбежал, сбежал, чтобы сражаться за своих друзей. Его... его новую семью. Я думаю... ты и Калипсо - часть нас. Так что если поэтому ты чувствуешь себя виноватой, почему ты осталась здесь, все в порядке. Мы прощаем тебя за то, что ты покинула нас. Серая Дама вздохнула. Заправила волосы за ухо и разгладила платье. – Спасибо. Я не знаю точно, что удерживает меня на этом смертном круге... возможно, чтобы наблюдать, как вы все растете. Наблюдать за детьми, по которым я скучала. Калипсо, которую я оставила позади. Я бы хотела обнять вас... но мне достаточно наблюдать. Она снова потянулась к Беллатрикс. И снова опустила руку. Мягко улыбнулась. – И это признание было... утомительным. Обычно я не разговариваю так долго. Держу свою форму жестко. Оставь меня, дитя мое. Все в порядке. Я всегда буду здесь, в Хогвартсе. Меня тянет назад, к тому моменту, когда я выбрала свою судьбу. Иди. И продолжай улыбаться, любовь моя. И призрак начинает исчезать. Нет. Нет, остановись! Не надо... – Ребенок, он мог метаморфировать? Ты сказала, что это мальчик. Голос Серой Дамы эхом разносится по комнате. – Нет. Только один мальчик. Одно лицо. Карие глаза и темные волосы. Бледная кожа. С момента его рождения. Нам было легче. Мы желали этого. Чтобы наш ребенок был в безопасности. Смог спрятаться. Волшебник, в мире волшебников.