***
Чжун Ли молча слушал рассказ Тартальи о том, что произошло. Он не мог поверить в это, все казалось нереальным. Теперь стало понятно, почему Тарталья мог внезапно сорваться по делам, особенно ночью. — Я привык решать проблемы таким способом, — пытался оправдаться Тарталья, потому что его напрягало состояние Чжун Ли. — Все-таки живу так с четырнадцати лет, как отец отдал в организацию. Как можно было собственного сына запихнуть в мафию, Чжун Ли не понимал. Тем более в возрасте младше Сяо. Потерев глаза, Чжун Ли задал еще один интересующий его вопрос: — А что тебя связывало с отцом Сяо? — Да ничего, — пожал плечами Тарталья, но все же постарался вспомнить. — Я этого ублюдка вообще еле узнал — растолстел он конкретно. Но несколько лет назад я лишил его нескольких клиентов, которым он толкал свой товар — шкуры или клыки, не помню. Ну и в принципе жизнь ему попортил за то, что он хозяйничал на нейтральной территории. То же мне, лесник нашелся! Тарталья не хотел вдаваться в подробности не только потому что рассказывать Чжун Ли об этом было тяжело, но и потому что сам не сильно тогда разбирался в этом. Тогда он был еще совсем юнцом, которого впервые поставили командовать, но его больше интересовали драки и перестрелки. Благо, можно было вдоволь резвиться в лесу — и для Тартальи это означало не бегать по лужайкам и купаться в речке. — Ладно, хорошо, — хотя весь вид Чжун Ли говорил, что все не было хорошо. — Что теперь? — Ничего, забудь об этом, — ответил Тарталья, однако Чжун Ли ему не поверил. — Я все улажу, чтобы никто об этом не узнал. Пока Тарталья отвозил домой Сяо, он уже приказал своим ребятам от всего там избавиться. Сам Тарталья только разобрался с камерами наблюдения — знал о их существовании, потому что отец Сяо показывал видео в суде. Ну и со всеми, кто пытался ему помешать, конечно же… — Чтобы никто об этом не узнал, — повторил Чжун Ли, закрыв лицо руками. — Эх, вы были правы, лучше бы я действительно ничего не знал. Больше ничего не сказав, он встал и позвал на кухню Сяо с Итэром. Тарталья обеспокоенно потер лоб, все-таки рассказать правду оказалось тяжело. Ему казалось, что было бы лучше, если Чжун Ли, как, например, младшие брат и сестра Тартальи, оставались в неведении. — Тарталья, довези пожалуйста Итэра до дома, — кивнув на зашедшего на кухню вместе с Сяо Итэра, Чжун Ли обратился к Тарталье. — Его семья, наверное, волнуется. Сяо с Тартальей одновременно хотели что-то возразить, но оба стушевались под серьезным взглядом Чжун Ли. Поэтому Тарталья, кивнув, вышел из дома, за ним последовал Итэр, еще раз обняв Сяо за прощание. После Сяо остался наедине с отцом. — Пап... — осторожно начал Сяо. — Ты поэтому против наших отношений с Тартальей? — перебил его Чжун Ли. Сяо промолчал. Это было действительно странно — раньше он был против, даже не зная об этой темной стороне Тартальи, но сейчас... Он не знал, что и думать. — Я сам только сегодня узнал, — потупив взгляд, хотя он не сделал ничего плохого, тихо ответил Сяо. — И мы подумали, что лучше тебе об этом не знать... — И ты тоже решил скрыть это от меня... — голос Чжун Ли не был злым или сердитым, но у Сяо мурашки шли по коже. — Чтобы ты не волновался! Ведь Сяо понимал, что Чжун Ли и так всего натерпелся, переживая за своего сына. Да, сохранить все в тайне казалось неправильным, но Сяо просто не мог сказать. — Я всегда буду за тебя волноваться, — он подошел к Сяо ближе. Продолжая не смотреть на него, Сяо молчал. Хоть он вообще ничего не сделал, он чувствовал себя виноватым перед отцом. Наклонившись, Чжун Ли нежно взял его за подбородок и медленно поднял его голову так, чтобы Сяо смотрел ему прямо в глаза. — И я жизнь отдам за тебя, — закончил Чжун Ли. — Пап! — воскликнул Сяо. — Не говори так, ну правда. Вместо ответа Чжун Ли поцеловал его в лоб и крепко обнял. Прижимаясь к своему отцу, Сяо чуть дрожал — ведь, как показал сегодня Тарталья, для некоторых забрать жизнь очень легко. — Ответь мне на вопрос все-таки, — продолжая держать Сяо в объятиях, спросил Чжун Ли. — Ты против Тартальи? Закусив губу, Сяо так и не знал, что ответить — этот вопрос Чжун Ли задал во второй раз, потому что до этого Сяо ушел от ответа. — Сегодня он показал, что готов на всё ради нас, — еле слышно прошептал Сяо. — Ради меня и ради тебя. Я его не оправдываю, нет, я, наконец, понял, почему мне с ним тяжело. Но... Сяо сам не понимал, что об этом думать. От Тартальи веяло опасностью, но Сяо казалось, это не заденет их с Чжун Ли. Сидя вместе с Тартальей в машине он точно знал, что скоро снова будет дома. Потому что повторная потеря Сяо нанесла бы огромный удар по Чжун Ли и Тарталья поклялся, что не допустит этого никогда. Сяо думал об этом, ощущая фантомный липкий мизинец Тартальи на своей руке и если бы пару месяцев назад Сяо бы сказали, что он будет когда-нибудь защищать Тарталью — он в жизни бы не поверил. — Я думаю, что все в порядке, — чуть отстранившись, чтобы смотреть на отца снизу вверх, Сяо постарался звучать уверенно. Не отрываясь, Чжун Ли смотрел на него, даже не меняя выражения лица. Он что-то обдумывал про себя, но Сяо не решался спросить. Затем Чжун Ли снова светло улыбнулся. — Ладно, — он потрепал Сяо по волосам. — Иди спать. Опять-таки, Сяо не ребенок, он самостоятельно мог следить за своим режимом и сам решать, когда ему ложиться спать. Однако он, кивнув, подчинился и ушел в комнату.***
Тарталья не мог оставаться в стороне, поэтому, когда он довез Итэра до дома, он вернулся обратно и сидел в машине, глядя на окна дома, где жили Чжун Ли и Сяо. Какое-то время он провел в ожидании, а когда в одной из комнат погас свет, он еще немного посидел, раздумывая, идти или нет, как в стекло постучали ногтем. Это был Чжун Ли, который жестом призвал его выйти из машины. Последовав за ним, Тарталья вернулся в их дом, не зная, как начать разговор. Пока он рассказывал, что произошло, Чжун Ли в основном молча слушал, лишь иногда задавал вопросы, но после этого даже не сказал, что он об этом думал. И сейчас он не говорил ни слова, как ни в чем не бывало наливая им двоим чай. — О чем вы говорили с Сяо? — как бы невзначай спросил Тарталья. — Потише — он лег спать, — ушел от ответа Чжун Ли. Он как обычно пил чай, наслаждаясь ароматом напитка. Нервно стуча пальцем по чашке, Тарталья судорожно думал, что сказать. — Тарталья, я думаю, нам не стоит больше видеться, — неожиданно прервал молчание Чжун Ли. В груди у Тартальи заклокотала злость, и он с силой сжал чашку. — Я не хочу подвергать Сяо опасности, — добавил Чжун Ли. — Я избавил его от этой опасности, ему ничего больше не угрожает, — стараясь оставаться спокойным, прохрипел Тарталья. — Но вдруг будет угрожать в будущем, — взяв пустую чашку, Чжун Ли встал и отошел, ставя ее в раковину. Он стоял спиной, будто ему не хотелось смотреть Тарталье в глаза. — Пожалуйста, уйди и больше не приезжай. Я не хочу, чтобы мы были с тобой связаны. Этого Тарталья принять не мог. Он резко встал и рывком развернул к себе Чжун Ли за плечо. Однако в ту же секунду он отпустил его, хотя все его мышцы напряглись до предела. Он привык решать все проблемы силой, но с Чжун Ли он так поступать не мог. Не только потому что дал Сяо обещание. Он вел себя так всегда, задавливал авторитетом и показывал свое превосходство. И ему это нравилось — особенно когда в ответ тот же Сяо начинал беситься. С Чжун Ли Тарталья старался держаться уверенно, не показывать слабостей, но его сердце трепетало каждый раз, когда они были наедине. Но сейчас все было по-другому — у Тартальи внутри будто все переворачивалось, он не мог поверить в то, что говорил Чжун Ли. — После всего, что я сделал, ты просто выгоняешь меня? — тихо спросил Тарталья, помня о просьбе Чжун Ли. — Я очень тебе благодарен за всё и я верну тебе деньги за дом, — однако голос Чжун Ли оставался холодным. — Постараюсь сделать это как можно скорее. — Я не про это! — Тарталья все-таки не сдержался и вжал Чжун Ли в кухонную стойку, потому что боялся, что он от него уйдет, раз сам Тарталья уходить отказывался. — Я пошел на крайние меры именно для тебя, для Сяо. Я готов защищать вас, чего бы мне это ни стоило. — Боюсь, это перебор, — Чжун Ли старался не смотреть ему в глаза, хотя Тарталья находился всего в нескольких сантиметрах от его лица. Для Тартальи вот это все уже был перебор. Он готов был бросить весь мир к его ногам, и он не понимал, как Чжун Ли мог отказаться от этого. — Нет, — прошептал Тарталья, приближаясь. — Для тебя я готов на всё. И прежде чем Чжун Ли ответил, он прижался к нему губами, жадно целуя. Он мечтал об их свиданиях в романтической обстановке, чтобы пахло цветами, а звезды мерцали над головами. Но никак не здесь, на кухне, после того, как ему сказали уйти. Вздохнув, Чжун Ли переместил голову чуть вверх, разрывая поцелуй. Он отворачивался в сторону, сжимая губы в тонкую полоску. Снова повисло молчание, прерываемое только тяжелым дыханием Тартальи. — Я действительно благодарен тебе за все, Тарталья, — Чжун Ли, наконец, посмотрел прямо на него и в его глазах блестели слезы. — Я думал, что потерял способность любить после смерти Гуй Чжун, но... Он запнулся и не стал заканчивать предложение. — Сяньшэн... — Тарталья сжал плечо Чжун Ли, но не больно, ему хотелось его обнять, но он старался держаться. — Я могу поклясться, что не допущу, чтобы вы с Сяо подверглись опасности. Я уже поклялся Сяо, что не причиню тебе вред. — Сяо боится тебя? — вздрогнул Чжун Ли. Тарталья прикусил язык. — Думаю, по крайней мере опасается, — он не стал увиливать. — После того, что он увидел. Но я заверил его, что рядом со мной ты в безопасности. И он тоже. Чжун Ли молчал, но внутри его разрывало. Ему было очень больно говорить все эти слова потому что… Ему не хотелось, чтобы Тарталья уходил. Даже сейчас, когда он, нахмурившись, держал его прижатым к кухонной тумбе — Чжун Ли был не против. Он чувствовал к Тарталье многое — не только благодарность, но и то самое волнительное ощущение влюбленности, которого он не ощущал уже давно. И, видя, как явно Тарталья не соглашался закончить все это, как он дрожал и его глаза были полны боли, которую еще никогда не видел в глазах Тартальи, Чжун Ли, как бы это не было глупо, отбросил рациональность в сторону. Он несколько раз проворачивал в голове разговор, пока сидел на кухне и смотрел на его машину за окном, но сейчас он не мог убедить не только Тарталью, но и себя, что им нужно расстаться. Потому что он хотел быть с Тартальей. Хотя Сяо Чжун Ли любил гораздо больше. — Тогда поклянись, что будешь защищать Сяо любой ценой, — неожиданно сказал Чжун Ли. — Я и так это делаю! — возразил Тарталья, но Чжун Ли жестом его остановил. — Даже если придется выбирать между мной и ним. Тарталья замер. Будто он этого допустит. Поскрипев зубами, он выставил перед собой мизинец. — Клянусь. — Можно и без мизинца, — улыбнулся Чжун Ли и опустил руку Тартальи. Однако он продолжал касаться его пальцев. — Я не позволю такому случиться, но ради тебя я сделаю все, — подтвердил свою клятву Тарталья. И чтобы еще больше закрепить эти слова, он обнял Чжун Ли — крепко, но одновременно нежно — будто он держал в руках самое большое богатство, что есть на свете. А затем, когда Чжун Ли, будто вырвав руки из невидимых оков, ответил на объятия, сердце Тартальи, до этого быстро стучащее на адреналине, пропустило удар. — Но все же завязывай с этим, — тихо проговорил Чжун Ли ему в плечо. — Ты ведь теперь должен подавать хороший пример Сяо. Усмехнувшись от такого, Тарталья позволил проскользнуть шальной мысли, что таким должны заниматься родители, отцовские, так сказать, фигуры. — Я как раз думал о том, чтобы уйти в отставку, — прошептал Тарталья. — Потому что я тоже не хотел, чтобы ты переживал. Чжун Ли молчал, прижимаясь к нему в объятиях, но это молчание больше не было тянущим, тяжелым. Наоборот — оно успокаивало, приносило умиротворение. — Ведь теперь я хочу приходить домой вовремя, а не внезапно пропадать по ночам, — добавил Тарталья чуть громче. Хотя на самом деле, Тарталья так и продолжал жить в своей модной квартирке в центре города, но он хотел, чтобы настоящим домом был именно этот дом, где жили Чжун Ли и Сяо. Ведь ему хотелось приходить сюда каждый день, а в то жилье он совсем не хотел возвращаться. — Ты так на что намекаешь? — Чжун Ли чуть отстранился, чтобы заглянуть ему в глаза, но он улыбался. — На то, что похищу вас и присвою себе! — шутка была неуместной, но Тарталья не сдержался. Однако Чжун Ли лишь рассмеялся, а в его глазах прыгали искорки. — Сам-то как думаешь? — вдруг посерьезнел Тарталья. Потому что как же Тарталье хотелось всегда быть вместе с Чжун Ли, ночевать в одной кровати и не только... Но пока что он решил сделать так, чтобы Сяо привык к этому дому как к личному пространству, только для него и Чжун Ли, без Тартальи. Но когда-нибудь они все-таки начнут жить вместе. — Не будем с этим торопиться, ладно? — Чжун Ли вновь приблизился. Его поцелуй, в отличие от поцелуя Тартальи, был нежен и сладок. Тарталья, обхватив талию Чжун Ли, растворился в ощущениях. Как же долго он этого ждал, ведь все это время, пока Сяо не вернулся домой, Тарталья не заикался об их отношениях, видя, в каком состоянии был Чжун Ли. Но теперь все это было позади и ему хотелось взять все и сразу. Запустив руку под свободную рубашку Чжун Ли, он провел ладонью по горячей коже. — Тарталья, — выдохнул ему в губы Чжун Ли. Сам Чжун Ли обхватывал Тарталью за шею, ероша его рыжие волосы, он тянулся к нему, чтобы оставить на щеках множество легких поцелуев. — А пять минут назад ты не хотел меня видеть, — хитро смотря прямо в мутные глаза Чжун Ли, усмехнулся Тарталья. — Сяньшэн, не надо себе врать. Он сильнее вжал его бедрами в столешницу, из-за чего Чжун Ли охнул. — Я хочу быть с тобой, — запрокинув голову, Чжун Ли почти хрипел. — Но Сяо для меня дороже жизни. — Ты для меня тоже, — Тарталья наклонился и шептал ему на ухо. — А где ты, там и Сяо. Он начал целовать его в шею, покусывая за кожу, из-за чего Чжун Ли часто и резко задышал. Руки Тартальи, изучив уже всю его спину и живот, принялись за ремень. Тем временем Сяо, завернувшись в одеяло, с силой тыкал ручкой в блокнот, что лежал перед ним на подушке. — Тарталья! — донеслось с кухни. — Ах, не здесь! Вырвав страницу, всю исчерченную полосами, Сяо начал рвать на мелкие кусочки листок, невидящим взглядом глядя перед собой. Затем он потянулся и легонько толкнул учебники, стоящие на полке. По принципу домино они посыпались вниз, с грохотом падая на пол. Но зато наступила тишина, и Сяо накрылся одеялом с головой.