Тихий-тихий лес

      Я больно ударилась задницей и содрала себе колени, пока катилась с какого-то пригорка. Затормозив лицом, ещё и заорала. Да так, что какая-то птичка судорожно прокричала мне в ответ. Перекатившись на бок, я попыталась нащупать очки. На что надеялась — непонятно. Потерять или разбить восемь тысяч, по ошибке называемых очками, было нелепо и непозволительно. Но на то я и есть я. Плюнув на них, я подумала, что не такая уж слепая, и решила, наконец, подняться. Посмотрев через плечо, я оценила тормозной путь и подумала, что он слишком длинный для почти ровной поверхности, и надо худеть.       Оглядываясь вокруг, я постепенно понимала, что лес, где сейчас я нахожусь, это совсем не тот ухоженный березовый лесочек с ровными рядами деревьев, находящийся в пригороде. Нет, растительность, да сама природа пребывала в невероятном буйстве. Высокие деревья с толстыми стволами почти заглушали солнечный свет, заставляя вспоминать недавно просмотренного ПиДжеевского «Хоббита». Только насыщенная зелень, никаких салатовых и теплых оттенков. Мои губы задрожали в первоначальной стадии истерики, но я ясно услышала, как кто-то упорно ломится сквозь густо растущие здесь кусты. Разлепив сухие и непослушные губы, я слишком громко для полной тишины этого леса прокричала:       — Хэй! — звук получился странным, а голос словно не был моим, раздаваясь ниже на тон и с чуть заметной хрипотцой.       В кустах завозились активнее, глухо о чем-то переговариваясь. Списав неразборчивость на возможное деревенское происхождение спасателей, я не придала значения непонятным словам. Аккуратно приподнялась, стараясь не задеть вывернутую ногу, и встала, чтобы выглядеть не так жалко, как если бы валялась на земле в прелой листве.       Мне навстречу вышел целый скаут-отряд. Не то чтобы я придираюсь к творческим людям, но эти были круче всех ролевиков. Плотные и коренастые, не слишком приятной наружности и околобандитского вида мужики решили приправить образ доспехами, мечами и отвратительным коктейлем из запахов чеснока и перегара. Как только они вышли из кустов, так сразу нехорошо уставились. Да, возможно, кожаные штаны и куртка, грубые мартинсы вкупе с рубашкой и кучкой бижутерии не вписывались в их понятия о настоящей женщине, но вряд ли мне откажут из-за такой мелочи — в поговорки я не верила, а в «Встречают по одежке…» тем более. Однако смотрели они так недобро и неодобрительно, что я решила переключить внимание, проговорив:       — Здравствуйте. Я заблудилась в этом лесу, так что не могли бы вы проводить меня к ближайшему населенному пункту? Или одолжить свои телефоны, чтобы я могла позвонить службам? — от моих ног в лосинах взгляды они оторвали, но уставились теперь на лицо.       Один расплылся в мерзкой улыбочке, а другой не менее отвратно пробасил:       — Никак ельфы ихнюю кралю тут бросили! Давай, Митко, уши ейные начальнику покажем, платят шибко много за их.       Второй ответствовал:       — Да завались ты, Дьятко. Давай сперва ее… — амбал одобрительно кивнул.       Оба потянулись к ножам, висящим на поясах. Остальные ухмылялись.       Пока я стояла в ступоре, разум отчаянно вопил: «Нехорошо, ой как нехорошо… Бежать! Бежать!», — я была в ужасе. Мужики в лесу с холодным оружием в свободном доступе болтали о чем-то на непонятном языке, масляно кося глазами в мою сторону. Я их не понимала: балаболили на адской смеси польского, румынского и болгарского, кажется, но общая картина смогла сложиться. «Изнасилуют. Прямо тут. Потом с дружками», — мое тело взвыло от боли, но я подобралась, чтобы резко развернуться и убежать куда подальше от этой маньячной компании. Один заметил:       — Эвона, куды собралась, выродчина! Митко, давай ее!       Я уже рванулась в сторону от направившегося ко мне амбала, когда над поляной раздался звонкий голос, приказавший:       — За дерево! Немедленно!       На всякий случай я сделала что просили, хотя бы потому что этот язык я поняла как родной. Кинулась к ближайшему дереву и не заметила за собой погони. Припав к влажному стволу, я считала до десяти. Ещё раз. И ещё.       Лес заполнился странными звуками. Свист, звон, пение птиц, а потом… Потом криками. Не стерпев, я высунулась из-за дерева. Поляна была в крови. Вся. Но тут кто-то схватил меня за плечо, грубо развернул и припечатал к дереву. Кора больно оцарапала и так пострадавшую кожу. Зашипев, я наткнулась взглядом на того старшину, который переговаривался с громилой. В его руке был зажат кинжал, смотрящий своим лезвием прямо мне в лицо.       — Попалась, скотоельская сука.       И это то самое последнее, что я должна услышать?! Нет, так дело не пойдет. Собравшись, я выплюнула ему в лицо пару русских оскорбительных и попыталась пнуть ногой. Тот взвыл и замахнулся. Я зажмурилась, припав щекой к шершавой коре.       Раздался звон, свист, и на меня брызнуло что-то теплое. Приоткрыв левый глаз, я увидела солдата. В его пробитой голове ещё трепеталось древко стрелы. Я потянулась и взялась за серое оперение. Дёрнула. Стрела послушно скользнула в пальцы, а труп упал к моим ногам. Держась одной рукой за ствол, другой сжимая стрелу, я смотрела на тело с выбитым глазом. Нервно хихикнув, сделала пару шагов назад.       И провалилась в темноту.