Сборник Драбблов

      Окна были плотно зашторены, ни один, даже самый настырный луч солнца не просочился бы сейчас в их спальню.       Драко лежал на кровати, откинув голову на ворох подушек. Его руки безвольными плетьми лежали вдоль тела, он часто дышал и закусывал нижнюю губу, голос дрожал и прерывался.       — Прошу, любимый, прошу, — шептал он, и пальцы его комкали белую простынь. — Обещай мне, что сделаешь, обещай... Ты должен... Должен понять, — Драко на секунду прикрыл глаза, ресницы его затрепетали. — Я знаю, как тебе тяжело, знаю, что не вправе требовать... Но ради нашей любви... Ради меня, — голос его стих почти до легкого шелеста, а губы искривились уголками вниз. — Это последнее, что я прошу... Любимый, пожалуйста, — легкий выдох, горячее дыхание.       Занавеску качнуло несильным порывом сквозняка, и по откинутой ломко изогнутой руке пробежали мурашки, тело содрогнулось.       Гарри цокнул языком и закатил глаза, теперь он это умел прекрасно. Он накинул на Драко одеяло, что сдернул пять минут назад, обнажая голый торс и бедра в пижамных штанах с вышитыми одуванчиками на всех интересных местах.       — Так и быть, горе-актеришка, паяц несчастный! Но это в последний раз. Слышишь меня, Уильям-Шекспир-Малфой? Я тебе говорю. Твои пять минуточек достали.       — Я лю-ю-блю-ю-ю тебя-я-я, — донесся нараспев хитрый голос из подушек, и Драко сладко зевнув, свернулся уютной гусеницей в мягком одеяле.       Гарри вышел в коридор, бесшумно прикрыв дверь спальни.       — Мальчики, встаем! Умываемся, одеваемся и бежим на кухню! — громко крикнул он с галереи и тут же услышал лихой топот детских ножек по лестнице и миллион вопросов.       — Что на завтрак?       — Куда идем?       — А сироп будет?       — А где папа?       Гарри методично целовал подставленные макушки и отвечал на все сразу.       — Оладьи, парк, сироп шоколадный, а папочка еще полчаса поспит... — и мысленно добавил: «Хитрый хорек и соня ваш папочка», — и насвистывая пошел делать завтрак.       В конце концов, он сам виноват — никогда не мог устоять перед дрожащими губами Драко, и тот это прекрасно знал! Да и что греха таить, сам утомил его ночью... эти его одуванчики на штанах...       — Тс-с-с, ребята, — тихо зашептал он, приложив палец к губам. — Дадим папе поспать подольше.