Сборник Драбблов

      Драко шел по коридору, повторяя про себя компоненты нового зелья, рецепт которого он узнал сегодня днем. Формула в его голове почти сходилась, но он явно что-то упускал и от этого сердился сам на себя и на свою забывчивость. Драко так задумался, что совсем не следил за дорогой, и в тот момент, когда, казалось, он вот-вот ухватит ускользающую мысль за юркий хвост и наконец-то все вспомнит, он врезался во что-то твердое, тут же растеряв и то, что уже было отложено в памяти.       — Проклятье! — выругался он, тряся головой, будто смахивая кружащиеся звездочки над ней. — Олух! — шипел Драко, разглядев в предмете столкновения не кого иного, как Гарри Поттера. — Болван слеподырый! — к его удивлению Гарри улыбался. — Лопух пучеглазый.       Гарри стал подрагивать от смеха и, так и сидя на полу, пялился на взвинченного Драко.       — Я тебя спрашиваю, лилипут? Чего смеешься?!       — Ты забавный, — сквозь хихиканье протянул Гарри и, резко вскочив на ноги, пошел дальше.       — Ты чего расселся тут? — услышал Драко голос Блейза позади себя, и тут же дружеские руки потянули его к верху.       — Он смеялся надо мной, — отряхиваясь, обиженно жаловался Драко. — Я его всего обругал, а он смеялся. Точно олух.       — Он смеялся, — улыбаясь ответил Блейз, — потому что ты ругаешься как девчонка.       — Замолкни! — рыкнул Драко.       — Вот, — уже во всю хохотал Блейз, — я вот об этом и говорю. Ты даже «заткнись» из себя выжать не можешь.       — Все я могу, — топнул ногой Драко.       — Не можешь, не можешь, — подначивал его Блейз. — А вот Поттер, кстати ругается как егерь, я сам слышал.       — Враки, — отмахнулся Малфой. — Я как-то его так разозлил, так разозлил, а он меня только дураком и смог назвать. Дураком, кретином... а, и еще мерзавцем.       — Быть не может! — прыснул Блейз и тут же стал смеяться во всю мочь. — Это любовь, не иначе, — ржал он. — Клянусь тебе, я трижды сам слышал, как он во время тренировки так обкладывал своих же, что даже у меня уши в трубочки свернулись. Поверь, ты и слов-то таких не знаешь! — Блейз, просмеявшись, выдохнул и, подбоченясь, с интересом взглянул на друга. — Не понятно, отчего же он твои-то уши бережет, м? Почему именно тебя не касается поток его обсценного красноречия, — лукаво прищурился Забини и тыкнул Драко в бок.       — Боится, — вздернул подбородок Малфой, чем вызвал еще один приступ смеха Блейза.       — Ой, ой, не могу, — мотал он головой. — Да наверняка он просто трепещет каждый раз. Шутка ли, если тебя дурашкой или слепышом назовут!       — Я так никогда не говорю, — отрезал Драко.       — А как? Ну как ты говоришь? Давай, продемонстрируй на мне. Представь, что я Поттер, ну? — Блейз засунул руки в карманы, как это часто делал Гарри, и чуть ссутулился. — Давай, жги.       Драко сдвинул брови и, неловко помявшись, выдавил:       — Тупой качок.       Блейз закатил глаза       — О да, это просто оскорбительно сказать спортсмену, что он качок. Давай еще. Ты сможешь.       Драко задумался.       — Шрамоголовый, — выпалил он.       — Это данность. Тоже не то, — отмахнулся Забини. — Тем более что шрама уже почти не видно.       — Большеглазый! — выплюнул Драко с победным видом, а Блейз скривился.       — Слушай, а ты уверен, что он тебя бесит, а не наоборот?       — Что?! Да я его... Да он... Да я!.. — Малфой захлебнулся своим возмущением и, обидевшись, отвернулся от вредного ехидства друга. Выдумает же!       — Ладно, ладно, — примирительно позвал Блейз. — Давай просто потренируемся, — он потянул Драко за рукав, и они уселись в нише на солнечной стороне. Разместившись друг напротив друга и скинув мантии, они оба посмотрели в окно, где в саду как раз сидел Поттер со своей компанией. Он активно жестикулировал, а все вокруг его внимательно слушали.       — Опять выпендривается герой, — съязвил Драко, не отрывая глаз от размахивающей руками фигуры Гарри. Блейз с тем же усердием разглядывал в этот момент Драко, задумчиво и проницательно вчитываясь в мимику своего друга.       — Что ж... — сказал он, привлекая внимание Драко, — давай попробуем с простого. Скажи: «говно, палка, жопа».       Драко поморщился, сцепил пальцы в замок и тихо повторил:       — Палка.       — Не-не, целиком. Говно, палка, жопа.       Малфой поерзал на месте и выпалил одним словом:       — Говнопалкажопа.       — Вооот. Молодец. Теперь усложним. Давай: «засранец, мудак, козлина»       Драко покраснел как рак и тихо-тихо себе под нос буркнул, глядя при этом в окно на делающего колесо по лужайке Поттера:       — Ранец. Чудак. Корзина.       — Что-что? Я не слышу, Драко. Что ты бормочешь? Громче и злее, а не «корзина»! — вперился в него взглядом Блейз, а Драко дернул мантию на себя и, спрыгивая с подоконника, раздраженно крикнул:       — Достал! Козлина. Чего тебе надо от меня, придурок?! Идиотина. Отвали, пук, жаба, свинтус!!! — и убежал, преисполненный праведного гнева, все еще слыша отдаляющийся смех Блейза.       Вечером Драко вышел погулять. Дошел до озера и, сев на небольшую кочку, вынул из кармана листок бумаги, на котором записал все самые ужасные оскорбления, что смог придумать. Бегло пройдясь по «конспекту» глазами, он решил попрактиковаться, читая ругательства вслух.       — Козявка, — громко сказал он и оглянулся на всякий случай. Полянка у озера была пуста, и густая трава на ней чуть колыхалась от по-вечернему свежего ветерка. —Вонючка, — прочитал следующее слово Драко. — Криворукий, длиннолапый, лопух, страшила, лампонюх...       Вдруг послышалось приглушенное хихиканье, сдавленное, словно кто-то зажимал себе рот, чтоб не рассмеяться в полную силу. Малфой вздрогнул и стал внимательно озираться по сторонам. В середине полянки он увидел небольшой участок примятой травы. Он подскочил и размашистыми шагами тихо подкрался к этой проселине. В траве на спине, закинув руки за голову лежал Гарри, он жевал длинную травинку и улыбался. Растрепанный даже больше обычного, страшно довольный и румяный.       — Ах ты! Подслушиваешь! — завелся Драко, возвышаясь над невозмутимым Поттером.       — Сложно было удержаться, — чуть сощурился тот и приподнялся на локте. — Такая декламация. Зачем тебе это? — травинка прилипла к его губе и покачивалась в такт словам.       — Не твое дело, — фыркнул Драко, не сводя глаз с соломинки.       — Не мое, — согласился Поттер. — И все же?       — Что пристал? — нахмурился Драко и отвернулся, едва сдерживаясь, чтоб не отлепить дурацкую траву с губ Поттера.       — Нравишься ты мне, — будто шутливо ответил тот и, облокотившись на обе руки, подставил лицо под закатные лучи солнца.       — А ты мне нет, — передернул плечами Драко.       — Да я уж понял, — усмехнулся Гарри и зажмурился. — А жаль... Обругать того, кто не нравится, не большая наука, знаешь ли, — продолжил он. — А вот наоборот, сдержаться или, напротив, сказать что-то приятное...       Драко задумался и присел на корточки, чуть приминая мантией траву.       — Я могу сказать что-то хорошее врагу, — с вызовом ответил он после недолгих размышлений.       — Мда? — приподнял бровь Гарри. — Тогда попробуй, давай, скажи мне что-нибудь приятное.       Драко машинально сорвал какой-то маленький желтый цветочек и, повертев его в руке, сказал:       — Ты... ты смелый, — щеки его зарделись, но он решил не сдаваться. — И-и-и добрый, — Гарри раскрыл глаза и, поерзав на месте, придвинулся чуть ближе. — Еще ты... лохматый, — Гарри запустил пятерню в волосы, будто проверяя этот факт на деле. — И ты атлетичный, — продолжал Драко, примеряясь взглядом к фигуре Гарри. — Ты зеленоглазый и… и… славный.       — Я тоже думаю, что ты славный, — улыбаясь, Гарри придвинулся к Драко совсем близко.       — Ты чего? — дернулся тот, качнувшись назад.       — Я думаю, нам нужно перестать ругаться, — тихо ответил Гарри, нависая над Драко.       — Ни за что! — выпалил тот.       — Пора, пора, — уже почти в самые губы шепнул Гарри.       — Я тебя пришибу, если ты это сделаешь, — тоже шепотом сказал Драко.       — Я рискну, — мурлыкнул Гарри и коснулся его губ своими, мягко, совсем почти невесомо.       — Дурак, — раскрыл Драко губы навстречу.       — Угу, — кивал Гарри, прихватывая его нижнюю губу и проводя по ней языком.       — Болван, — охнул Драко и кончиком своего языка коснулся языка Гарри.       — Угу, угу... — соглашался тот, нежно лаская его рот.       — Вот олух, — выдохнул Драко и запустил пальцы в жесткие кудри Гарри, притягивая того теснее и ближе.       — Как скажешь, мой сладкий грубиян, — горячо зашептал Гарри, мягко укладывая Драко в траву и лаская до полного забытья, до потери всех слов, кроме одного: «Наконец-то!»