Страж сердца моего

Всего было ровно три выстрела из двух пистолетов. Сначала прозвучал один, а следом за ним остальные два. Яркие вспышки выстрелов прорвали белые дыры в темноте. Затем разнёсся звук падения тел об бетонный пол. В подземном гараже было достаточно освещения, чтобы Олег Волков увидел, как мощного телосложения мужчина в тёмном костюме резко ударился о корпус серебристого лимузина и затем медленно сполз на бетон, оставляя на светлой полированной поверхности автомобиля алые следы крови, струившейся из огромной раны в спине. Там, где только что билось его сердце, теперь виднелось ужасное рваное отверстие. Волков уставился на рану, с долей удивления разглядывая торчавшие из неё клочки зелёной бумаги с прилипшими по бокам разорванными лохмотьями ткани, которую ещё несколько минутами ранее можно было назвать одеждой. И тут он сообразил. Те две пули, что он выпустил в этого человека, скорее всего, прорвали насквозь бумажник во внутреннем кармане рядом с сердцем и вдавили в него пачку долларов. Олег задумчиво кивнул своим рассуждениям: действительно, всё это произошло, как и большинство других проблем в нашем мире, из-за денег. - Твою мать, Волков! Олег Волков лежал поверх худосочного Кирилла Гречкина, прижимая этого опрятно одетого сына крупного финансиста к грязному холодному полу, при этом лацкан его пиджака от Армани быстро впитывал масляное пятно, схожее на лужу запёкшейся крови. За мельчайшую долю секунды до первого выстрела Волков бросился на Гречкина, сбив его на пол и тяжело навалившись сверху, и загородил тем самым клиента своим телом. Первая пуля пробила окно Бэнтли - машины Гречкина, но прежде, чем осколки успели осыпаться на бетон, Волков успел сделать два ответных и смертельных выстрела. Гречкин попытался выбраться из-под Олега. Но был опять прижат к бетону, пока телохранитель, с пистолетом в вытянутой руке. Осматривал территорию на несколько метров вокруг, прислушиваясь к топоту бегущих в их направлении ног. Какой-то человек в глупой кепке с надписью Sugar boy, обойдя машину, смотрел на лежащее в луже крови тело глазами, полными неподдельного ужаса. Это был шофёр лимузина. - Не двигайся, - приказал Волков. Увидев пистолет в руке Олега, шофёр сразу подчинился: он замер, подняв руки в мирном жесте, словно его задержали при облаве местного ларька. Спокойным ровным голосом чётко и коротко Олег приказал: - Звони в полицию! Шофёр молча кивнул и побежал. Волков позволил себе немного расслабиться и поднялся на ноги. Гречкин тоже встал, рвано дыша. Его холеное лицо было бледнее рядом лежавшего трупа. Гречкина бил озноб. - О, господи! - вздохнул он и вытер лоб тыльной стороной ладони. Примерно тринадцать часов потребовалось Олегу Волкову, чтобы разобраться с криминалистами, пока они опрашивали свидетелей и изучали вещественные доказательства. Потом к ним присоединились агенты из ФБР, из отдела по борьбе с наркотиками. Также было куча народа из прокураторы и прочие личности, которые просто обязаны находиться на месте происшествия, когда дело касается такой персоны, как Гречкин. Тринадцать часов... Для нью-йоркского департамента полиции это была работёнка на высоких оборотах - ведь до того, как Волков ушёл в частный бизнес, он числился в министерстве финансов, больше известном среди широкой публики, как служба безопасности. Олег был одним из них, своим в системе исполнительной власти, где существует профессиональная этика по отношению к другим полицейским, даже к бывшим. Олег проскочил всю процедуру за тринадцать часов. Он появился у районного прокурора, когда тот начал составлять список присяжных, которые должны были решить, нарушил ли Олег Волков закон при убийстве “золотого дракона” Люциуса Блэка. Присяжные обычно делают то, что им говорит прокурор - они с удовольствием могут признать виновным даже бутерброд с сыром и помидоркой. А в данном случае прокурор решил, что Волков имел право на ношение оружия и что мистер Блэк, заслужил свою кончину. Присяжные не имели никаких претензий, а Олегу вернули его пистолет и отпустили восвояси. Он сразу же отправился в свой отель и упаковал вещи, потом на такси добрался до шикарных апартаментов Гречкина на Пятой авеню с окнами, выходящими на музей Метрополитен. Пока Олег Волков в течение тринадцати часов следил за тем, чтобы справедливость восторжествовала, Гречкин вернулся в свои покои, чтобы предаться отдыху от всего произошедшего. Когда Олег прибыл к Гречкину, то от парня до сих пор чувствовался страх, хотя сам Волков выглядел совершенно спокойно. Гречкин провёл Волкова в отделанный деревом кабинет и налил два стакана яблочного сидра. Протянув один Олегу, он спросил: - Олег, у тебя руки дрожат когда-нибудь? Волков чуть ухмыльнулся. - Иногда. Но это всё ерунда, не более, чем приток адреналина. Гречкин кивнул, словно он согласился с собственными мыслями. — Видимо, мне повезло, что сегодня с адреналином у тебя было всё под контролем,— он вытащил конверт из внутреннего кармана и протянул Олегу. Не открывая его, даже почти не глядя на конверт, тот опустил его в свой карман. — Спасибо. — Знаешь,— начал Гречкин,— мне бы хотелось, чтобы ты остался. Пусть это будет твоим постоянным местом. Ты можешь сам назвать цену своих услуг. Волков покачал головой. — Я неуютно себя чувствую на постоянных местах. У меня затекают ноги. По тону было ясно, что телохранитель не изменит своего решения. И деньги были тут ни при чем. Гречкин поднял стакан. — Спасибо за то, что ты спас мне жизнь,— и он отхлебнул большой глоток, будто алкоголь мог успокоить его нервы. Волков даже не поднес свой стакан к губам.