Страж сердца моего

Предметы были разложены на поверхности старого, потёртого стола с аккуратностью, присущей военному. Пачка нелинованной печатной бумаги, баночка с клеем, ржавые ножницы, стопка журналов, коробка с одноразовыми хирургическими перчатками из тонкой резины и рядом — пульт дистанционного управления телевизора. Телевизор был переключен на канал MTV. Звук был включён на минимум, но музыку, сопровождавшую яркие меняющиеся картинки на экране, можно было слышать довольно отчётливо. Пел Сергей Разумовский. Это была песня, принёсшая ему колоссальный успех — "Мелководье". Он протянул руку и, достав пару перчаток, надел их, щёлкнув резиновым ободком на запястье. Он тщательно выбрал один журнал — "Звезды музыки" — скандальное бульварное издание, печатающее статьи о событиях из жизни бурного Голливуда. Обложка пестрела фотографиями и вызывающими заголовками, но ведущая тема все же была: "Самый великий триумф Сергея Разумовского". Секунду он изучал заголовок, затем взял ножницы и с тщательностью хирурга вырезал полоску страницы со словами "Сергей Разумовский". Затем разрезал имя пополам. Осталось — "Разумовский". Старательно намазав клеем этот кусочек бумаги, он приклеил его наверху чистого листа. Медленно и методично перелистывая страницы многочисленных журналов, он составил небольшое послание. Несмотря на то, что отдельные слова, а иногда даже и буквы, были вырезаны из разных журналов с разными шрифтами и с разным цветом, работа была проделана настолько обстоятельно, что послание выглядело неожиданно опрятно, и его можно было прочесть с лёгкостью. Получившаяся записка вполне объясняла это нудное занятие. Когда он закончил, на листе получилось: Разумовский — сучий выродок! У тебя есть все! У меня — ничего! Пришло время пустить тебя на дно в собственном мелководье! ****************************************** Толпа может превратиться в неконтролируемое стадо за пару секунд, нужен лишь определённый для этого щелчок. В зале "Колизей" города Лонг-Бич на концерт Сергея Разумовского собралось огромное количество народа. Все билеты были проданы. И толпа, на глазах превращающаяся из милых поклонников в озверевших, жаждущих представления фанатов, уже рвалась к ограждениям. Сигналом послужило появление Сергея. Его тёмно-серый лимузин подплыл к центральному входу в "Колизей", и слонявшиеся на тротуаре фанаты бросились к машине, наваливаясь на двери и окна, образуя большую ловушку для предмета своей любви и поклонения. Охранникам удалось отодрать людей от машины и протащить Разумовского сквозь толпу. Со всех сторон тянулись руки, пытаясь дотронуться до него, до его одежды, огненно рыжих длинных волос, как до Божества, приносящего удачу, словно тем самым они могли урвать частичку его таланта и таким образом обогатить свою жизнь. Они скандировали хором: "Сергей! Сергей!" Улыбка застыла на лице Сергея Разумовского, но закрываясь от навязчивых поклонников, он опустил голову и сгорбил плечи. Охрана пробивала для него узкий проход в толпе подобно ледоколам, штурмующим толщу льда в Антарктиде. За Сергеем по пятам следовали его приближенные: друзья, родственники, менеджеры и сопровождение, а также группа поддержки — "команда" Сергея Разумовского. Поклонники из толпы протягивали различные подарки и сувениры. Сопровождающие певца принимали их: цветы, открытки, записки, диски, журналы, и вдруг из леса трепещущих рук появилась кукла с лентой через плечо. На ленте аккуратными яркими буквами было выведено: "Сергей! Мы любим тебя!" Уверенная рука всунула куклу гримёрше певца, и та взяла её. И вот Разумовский исчез за дверьми "Колизея", и они захлопнулись. Толпа отступила. Казалось, люди устали и выдохлись от нескольких минут полного восторга. Войдя в здание, Сергей мотнул головой: — Уф, как я рад, что это закончилось. Рэйвен, сводный брат Сергея и личный секретарь, легонько похлопал его по спине. — Они просто любят тебя — и все. — У них очень странная манера это показывать. Сергея уже ждал помощник менеджера "Колизея". — Сергей, пора разобраться с внешним видом,— настойчиво произнёс он. И через тридцать пять минут Разумовский вышел на огромную, широкую сцену. Он слышал море аплодисментов и крики, шум в зрительном зале и вдруг почувствовал себя, как на ветреном морском берегу, оглушённый накатывающимися солёными волнами. Такие моменты незабываемы: они будоражат, поднимают тонус, возносят к высотам блаженства. Безрассудное поклонение и любовь аудитории вливали в него силу и энергию как лёгкий наркотик. Это было то, ради чего он жил. Возбуждение передалось и за сцену, пульсируя в гримерной, приводя в восторг всю "команду" Разумовского. Они не могли быть такими же, как он, но они были рядом с ним, впитывая часть его блестящей славы. Они смеялись и болтали, а в воздухе витало чувство принадлежности к чему-то огромному, уникальному. Сейчас, когда представление началось, букеты цветов и подарки валялись по всей комнате. Все взоры были прикованы к телеэкранам, показывавшим все, что происходило на сцене. — Началось!— крикнул кто-то.— Давай, Сергей, покажи им! И он показал. Довольный гул пронёсся над залом при первых звуках мелодии "Мелководье". Но в этот момент за сценой аплодисменты, музыка и голос Сергея были заглушены: маленькая кукла, сидевшая рядом с одним из мониторов, внезапно взорвалась… Языки пламени — и маленькая гримерная наполнилась дымом и криками. Экран потускнел, и стекло треснуло. Почувствовался едкий запах сгоревшей проводки, затем полетели все пробки и свет погас. Окружение певца запаниковало. Люди бросались на пол, закрывая головы, уверенные в том, что пришёл конец и вот-вот они все погибнут. А на сцене, в счастливом неведении, перед восхищенными слушателями Сергей Разумовский продолжал петь. Трогательные слова его первой и самой популярной песни раздавались в полузатемнённом огромном зале. И казалось, его жизнь зависит от того, как он поет. Он источал любовь к своим поклонникам, не зная, что один из них пытается его убить.