Страж сердца моего

Они выехали из Лос-Анджелеса впятером: Рэйвен, Сергей, Марго, Генри и Волков, разместившись в обыкновенном "додже". До центральных районов штата Орегон, куда они направлялись, путь был не близкий — около двух дней, но Олег решил, что это безопаснее, чем лететь самолетом: меньше шума и информации. Ведь в большинстве авиакомпаний имелись платные осведомители, сообщавшие газетам и журналам сведения о знаменитостях. Появись Сергей в аэропорту Лос-Анджелеса, в новостях незамедлительно появилась бы информация, что Сергей Разумовский с семьей и неизвестным мужчиной отправилась в Портленд, штат Орегон. Они ехали целый день через леса и долины. Их автомобиль ничем не выделялся в потоке машин. Марго сидела на переднем сиденье рядом с Олегом и смотрела в окно. Она внимательно разглядывала пробегавшие мимо поля, городишки, стоянки и придорожные кафе, словно ничего в жизни не видела интереснее. Это, по мнению Олега, была нормальная реакция человека, который впервые увидел настоящую жизнь воочию, а не с балкона отеля "Бель Эйр" или из окна лимузина. Сзади расположились Сергей, Рэйв и Генри. Они распевали песни. В основном это были известные хиты нулевых годов. Братья очень гармонично пели на два голоса. Казалось, они знали каждую строчку из всех когда-либо написанных песен. Генри подпевал им довольно приятным баритоном. Олег, время от времени поглядывая в зеркальце на Сергея, понял, что принял самое верное решение. В первый раз с тех пор, как он встретил его, Сергей казался счастливым. К ночи они уже были на севере Калифорнии и остановились в обычном мотеле на дороге 97, сразу при выезде из городка с неблагозвучным названием Уид — Сорняк. Да, от "президентских" апартаментов в отеле "Фонтенбло" до этого местечка было далековато. Но Сергей, Рэйвен и Марго были в отличном настроении. Они испытывали облегчение, почувствовав себя обычными людьми. Никто не поджидал их с камерой или микрофоном, никаких ловушек и каверзных вопросов. Они с таким аппетитом поужинали в обычном кафе — "Кентукки фрайд чикен", будто им подавали лучшие деликатесы ресторанов "Мортон" или "Спаго". На следующий день они проезжали по живописным местам штата Орегон: Кламат Фоле, Кратер-лейк и национальный парк Фремонт. По всей стране шагала весна, во Флориде уже наступило жаркое лето, а тут, в горах, все еще продолжалась зима: в лощинах лежал снег, земля только начала оттаивать, на деревьях словно были надеты белые мантии. Они проезжали маленькие города, расположенные вдоль дороги 97: Шемалт, Кресчент, Джилкрист, Лапайн, Санривер. Городок Бенд приютился на берегу речушки Дешут в нескольких километрах от национального парка с тем же названием и был прикрыт с запада хребтом Каскадных гор, которые тянутся дальше в Канаду. Такой величавый и спокойный пейзаж не часто приходится видеть жителям восточного побережья. И в то же время городок Бенд был настолько маленьким, что все здесь друг друга знали и любой чужак здесь сразу бросался в глаза. В этом городе и родился Олег, в нем он жил. Его отец был здесь начальником полиции в течение двадцати пяти лет. Олег проехал городок и выехал на дорогу, ведущую к озеру Бат, где находился его дом. Большой, старый, нелепый коттедж стоял на возвышении, окруженный с трех сторон густым сосновым бором. Перед домом была большая лужайка, все еще покрытая снегом, которая спускалась к озеру. Олег рассматривал причал и сарай для лодок и уже освободившееся ото льда озеро. Кудлатый терьер выбежал из дома при их появлении и с лаем бросился к ним по асфальтированной дорожке. На пороге появился человек лет шестидесяти. Он с любопытством наблюдал, как машина подъезжала и разворачивалась на площадке перед домом. Давид Волков был худым, загорелым, подтянутым мужчиной. На нем были надеты традиционная клетчатая рубашка и джинсы, заправленные в ковбойские сапоги. Глаза его сияли ярким голубым светом. Он был совершенно седой, и глядя на него, было легко представить, как будет выглядеть Олег через три десятка лет. Олег вылез из машины и пошел к отцу. Чувствовалось насколько оба радовались этой встрече — ведь они не виделись около трех лет,— но ни один, ни другой не выдали своих чувств, словно Олег ненадолго отлучился за покупками в город. Зато пес не скрывал своей радости. Он крутился и прыгал, пытаясь лизнуть Олегу руку. — Что-то вода в озере спала,— сказал Олег. — Ничего, снег в горах начнет таять, и она опять поднимется,— старший Волков повел подбородком в сторону вышедшей из машины группы.— У них, что же, у всех неприятности? Олег засунул руки в задние карманы джинсов и, улыбнувшись, ответил: — Нет, только у одного. Олег знал наверняка, чем в первую очередь захочет заняться Марго. Маленький рыбацкий ялик, который Давид Волков держал на воде, был не мощнее игрушечного катера Марго, но у него было то большое преимущество, что это была настоящая лодка, и в нее можно было сесть и поплыть. Марго с восторгом смотрела на хрупкое суденышко, словно это была "Куин Мэри". Сергей, Олег и Марго в сопровождении возбужденного терьера Алтана спустились к берегу, где стояла лодка. А Рэйвен и Генри занялись багажом. Марго и Алтан быстро подружились и теперь бегали по снегу. Олег проверил мотор и бак с бензином. Топлива было достаточно, и Олег попытался завести мотор. Сергей стоял на причале, наблюдая за дочкой. — И что же, эта собачонка сможет нас защитить?— спросил он с сомнением в голосе. — Она специально натренирована на малейший шум. Чуть что,— начинает лаять. — Великолепно,— сказал он, совершенно не успокоенный этим объяснением. — Большие собаки, конечно, лучше, но они никогда не знают, кого кусать. Эй, Марго! — Что-о?— девочка со смехом каталась по снегу, пытаясь увернуться от Алтана, который норовил лизнуть её в лицо. — Ну что, попробуем? — Давай! Олег помог Сергею и девочке забраться в лодку. Разумовский уселся на корме и зарылся носом в воротник своего пухового пальто. — Мы не замерзнем?— спросил он, взглянув на озеро, и поежился. — Мы ненадолго. Солнце уже садится. Это просто ознакомительная поездка. — Ознакомительная? С чем мы должны ознакомиться? — С лодкой. Марго, а ну, возьмись за эту веревку и заводи мотор. Олег показал девочке на шнур. Марго схватилась за него обеими руками и потянула. Мотор чихнул, лодка дернулась, но двигатель не завелся. Марго не удержала равновесие и плюхнулась на скамейку. — Марго плохо плавает,— испуганно сказал Разумовский. — Тогда ей лучше оставаться в лодке,— Волков достал из-под сиденья сумку и вытащил оттуда яркий оранжевый спасательный жилет.— Давай-ка, Марго, оденем эту штуку! — О-ох, это правда нужно? — Да. Девочка натянула на себя жилет и буквально утонула в нем. Олег туго зашнуровал тесемки и сказал: — Ну вот, теперь все в порядке. Давай-ка, попробуй еще раз завести мотор. Марго дернула изо всех сил за шнур, и на этот раз мотор завелся. — Получилось!— завопила от радости Марго. — Теперь берись за эту ручку и отчаливай. Марго сидела на корме, зажав подмышкой рычаг и тоненькой детской рукой держась за канат. Вид у неё был серьезный. Она выводила это маленькое суденышко на середину озера так, словно это был огромный танкер, а она — лоцман на капитанском мостике. Алтан остался на причале, напрягшись как стальная пружина и тихонько подвывая. Когда они отчалили, он было рванулся к воде, собираясь поплыть за ними, но в последний момент, видимо, передумал. Поездка по озеру была как будто путешествие в детство Олега Волкова. Он показывал им, где он обычно выуживал летом ленивых пескарей, где в заводях прячутся пучеглазые щуки и хитрые окуни. Он вспоминал места, где зимой с отцом бурили лунки для подлёдного лова и устанавливали палатки. Он знакомил их с заповедными тайниками своей юности. Олег помнил, где вода обычно холоднее, чем во всем озере, потому что там был родник — место это было такое глубокое, что многие поколения мальчишек пытались донырнуть до дна, но никому это не удавалось. — Правда?— прерывающимся голосом спросила Марго. — Если хочешь, попробуй. Родник все еще там, на дне. Девочка взглянула в темную воду и поежилась, представив родник в глубине. — Нет уж, спасибо. — Она не дурочка,— заметил Сергей. Марго захватили эти истории, но больше всего её все же занимала лодка. Постепенно она увеличила скорость, доведя ее до максимума, выжимая всю мощность в сорок лошадиных сил. Она закрепила рычаг в одном положении и подняла руки, как бы говоря: "Смотри, папа, я еду без рук". Они крутились по озеру, пока солнце не спустилось совсем низко, и на воду не легли длинные тени от сосен. Поднимался туман. — Ну все, Марго,— сказал Олег,— пора возвращаться. Девочка послушно навалилась на рычаг, и лодка, описав большую дугу, направилась к берегу, где на причале их ждали Генри и Алтан. — Давай, Марго,— сказал Сергей,— пошли в дом. Я замерз. Отец с дочерью выкарабкались из лодки и направились к дому. — А ну-ка, Генри, полезай в лодку,— приказал Олег.— Я хочу, чтобы ты посмотрел, как ее заводить на место. Олег медленно повел ялик к сараю и выключил мотор, прежде чем войти в открытые ворота строения. Потом туго привязал ее канатом. — Мне не хочется снова затрагивать больной вопрос… — Что? Что я сделал? — Да нет, ничего,— улыбнулся Олег.— Нам просто опять придется поговорить о бомбах. — Опять о бомбах? — В эту лодку очень легко установить мину-ловушку. Гораздо легче, чем в машину. Но в то же время ее и легче обнаружить в лодке. Их можно приладить только в трех местах: здесь,— он пошлепал по красному бензобаку.— Здесь,— он указал на зажигание,— и здесь,— Олег откинул крышку подвесного мотора.— Электроды присоединяются к этой штуковине, и когда мотор набирает определенное число оборотов, все взрывается. — Я понял,— кивнул Генри. — Я хочу, чтобы ты или Марго проверяли все, прежде чем вы отплывете на ней. Если что-то будет отличаться от того, что ты видишь сейчас, быстро уносите ноги. Генри уставился на мотор, пытаясь запомнить все его детали. — Все понял. — Помни, каждый раз нужно все проверять. — Хорошо,— кивнул Генри,— каждый раз буду проверять. Войдя в гостиную, Олег увидел, что Сергей разглядывает семейные фотографии на стене. На одной был изображен Олег примерно в десять лет, в бейсбольной форме. На другой — молодой Давид с волосами, торчащими "ежиком". Там также были и фотографии Давида в парадном полицейском мундире, когда ему мэр Бенда вручал награду от городских властей. Сергей заметил фото, которое он уже видел у Олега в подвале нападающей университетской футбольной команды. А в центре, на самом почетном месте, красовалась фотография Давида и Екатерины Волковых при полном параде, где Олег представлял их президенту Бараку Обаме. На еще одном снимке, почти в самом углу этой галереи, Сергей заметил улыбающегося Генри Киссенджера, беседующего с группой женщин-репортеров. А по обе стороны от него застыли Олег и Портман. Камера запечатлела Киссенджера, каким он был в окружении женщин — вечным донжуаном. Портман тоже улыбался, видимо обмениваясь шутками с дамами. Олег же был в своем привычном состоянии: серьезный, напряженный и настороженный. Сергей какое-то время рассматривал обоих мужчин. — Портман иногда забывал где находится и чем должен заниматься. — Эй, Олег!— позвал его отец из кухни. — Что, пап? — Накрывай на стол. Ужин почти готов. Олег улыбнулся Сергею. — Хозяин дома приказывает… Аппетитный запах жареного цыпленка заставил Сергея тоже пойти на кухню. Давид Волков уже давно привык сам справляться с хозяйством и готовить себе немудреную еду, и поэтому упрямо отверг предложенную Рэйвом помощь на кухне. Он предпочел сам приготовить еду и сейчас, в связи с приездом гостей. Сергей со стаканом в руке наблюдал, как Давид ловко и сосредоточенно режет овощи для салата. Он делал это обстоятельно, как, впрочем, всё делал и его сын. На этой небольшой кухне с низким потолком было всё так разумно устроено, прямо как на капитанском мостике. — Катерина хотела, чтобы на кухне все было под рукой,— сказал он, не поднимая глаз от разделочной доски. — Катерина? — Да, мама Олега,— сказал он деловито,— моя жена… — О, я не знал, что она… — Да, это было давно,— пояснил он, криво улыбнувшись.— Олег сказал, что вы вроде поете? Сергей рассмеялся. — Вроде пою. Точно. Олег выглядел смущенным. — Я не хотел… То есть, я хотел сказать, вы, наверное, знамениты, но мы здесь немного отстали, извините. — Ну что вы, ничего страшного. — Вы, действительно, должны быть очень известным, если Олег вас охраняет. — Да, я думаю, я даже слишком известен. Он выглянул в окно. Солнце уже опустилось за лес, и вода в озере казалась совершенно черной. — Здесь так тихо и спокойно. Давид вздохнул. — Да, здесь хорошо. Олег провел здесь шесть месяцев после этого случая с Рейганом. Разумовский вспомнил "этот случай с Рейганом". Все произошло в серый мартовский день. Он тогда был совсем неизвестным. Пел с какой-то третьесортной группой. Это был понедельник — выходной день. Можно было прийти в себя от двухдневной напряженной работы где-нибудь в забегаловке на дороге 57, к югу от Чикаго. Ему тогда хотелось просто усесться у телевизора и посмотреть церемонию вручения "Оскара" и помечтать, что когда-нибудь и он окажется в этом зале. Но в тот день стреляли в Рейгана, и праздник отложили… — Олега в тот день не было рядом с Рейганом, и он не может этого пережить,— Давид продолжал быстро крошить морковь.— Конечно, ему следовало быть там — он ведь охранял президента. — А где он был? — Он был здесь,— ответил Давид.— В тот день мы хоронили Катерину. Он надел кухонные рукавицы, открыл духовку и вытащил огнеупорный поднос, полный румяного картофеля. — Поставь это на стол,— сказал Давид,— и зови всех ужинать. После долгой дороги и поездки по озеру все проголодались. Марго с аппетитом обглодала ножку цыпленка, перемазалась кетчупом, засыпала все кругом хлебными крошками и теперь с наслаждением уплетала мороженое, обильно политое шоколадным соусом. Давид Волков, отвыкший от компании за столом, потягивал вино и наслаждался беседой и, как и все родители, потчевал гостей рассказами о детстве Олега, чем очень его смущал. — … и я не разу в жизни не ударил его. Никогда,— он посмотрел на Олега, как бы ожидая подтверждения.— Ведь правда или нет? — Правда,— кивнул Олег. — Здесь все воспитывают детей не так, а вот я никогда его не бил. И что же? Когда ему было десять лет, он меня за это осудил. Вы можете себе представить? — О, Господи,— рассмеялся Олег,— ну тогда я расскажу, как ты разделся в суде. — Вы… что сделали?— вскричал Рэйвен. — Ну и что? Рассказывай, я не стыжусь этого, черт побери! Олег поднялся и начал убирать со стола. — Почему ты хотел, чтобы твой отец тебя ударил, Олег? Ты что, с ума сошел?— недоуменно спросила Марго. — Золотые слова, девочка! Я тебе расскажу. Вот ему исполнилось десять лет и он только начал играть нападающим. Он приходит ко мне и говорит: "Я боюсь, что меня ударят". Это потому, что я его никогда не бил, представляешь? Почему, говорит, ты никогда меня не бил? — Если вы его попросите, он вам еще расскажет, что я — профессиональный спортсмен,— прокричал Олег из кухни. Он внимательно рассматривал что-то за окном. — Он пережил это,— услышал Олег голос отца,— но зато стал отличным принимающим в бейсбольной команде. Он ненавидел, когда ему было страшно. Если он чего-то боялся, то продолжал делать это, пока страх не исчезал,— Давид допил вино, отодвинул свой стул и встал из-за стола.— Вот и его мать была такой же. Он подошел к шкафу, открыл его, достал шахматную доску с расставленными на ней фигурами и поставил ее на стол. Фигуры стояли на ней не в начальной позиции — эта партия уже была начата. Давид Волков подул на доску, словно это был именинный торт. Поднялось маленькое облачко пыли. — Давай-ка, сынок. Теперь не отвертишься. Олег появился в дверях кухни, на минуту задумался, потом все-таки решил принять вызов и сел за стол. — Чей ход был? — Твой, если мне не изменяет память. Олег изучал позицию, пытаясь вспомнить свою стратегию, когда начинал игру. — Так, посмотрим. — Сколько времени вы уже играете эту партию?— спросил Сергей, обняв одной рукой Марго за плечи. — Три года,— ответил Олег. — Он заставлял меня обороняться первые полтора года, теперь ситуация изменилась в мою пользу. В нерешительности Олег взялся сперва за слона, потом за ладью. Он повернулся к Марго. — А ты бы как пошла? — Конем на К4,— подумав, сказала Марго. Олег обдумал гамбит и прикинул последующие ходы в голове. — Верно. Хороший ход. Давид исподлобья посмотрел на девочку. — Городской ребенок,— пояснил Олег. К девяти часам вечера Сергей и Рэйвен разошлись по своим комнатам. Марго спала у камина, около неё в кресле дремал Давид. Олег еще раз обошел весь дом, проверяя оконные задвижки, дверные замки, чтобы удостовериться, что все заперто на ночь. Алтан семенил следом. Из затемненного дома он пытался рассмотреть озеро, но воды не было видно из-за появившегося тумана. Озеро напоминало о себе лишь ритмичным плеском волн о причал. Под прикрытием такого тумана кто угодно мог подойти незаметно прямо к дому. Но Алтан задолго оповестит о приближении любого чужака. В этом Олег был уверен. На кухне загорелся свет. Олег повернулся и увидел Рэйва. Он наливал в стакан воду из-под крана. — Еще не спишь?— спросил Олег, улыбнувшись ему.— Поздно уже, четверть десятого. Он тоже улыбнулся в ответ. — Да-а, уже глубокая ночь. А ты что делаешь? — Запираю все. — Ты очень обстоятельный. — Это моя работа. Рэйв отпил глоток из стакана. — А Серёжа? Тоже твоя работа? Олег, прищурившись, взглянул на него. — Слушай, оставь меня в покое, Рэйвен. Прошу тебя. — Да ладно, Олег. Сегодня у него восхитительные руки, а завтра он тебя ненавидит… Не пойму только, что сейчас у вас,— он повысил голос, и Давид заворочался во сне. Олег вошел в кухню и прикрыл за собой дверь. — Ты всегда следишь за каждым его шагом? — Жизнь такая,— ухмыльнулся Рэйвен. — Неправда,— резко возразил Олег. — Ты думаешь, у меня очень скучная жизнь, не так ли? — Нет,— ответил Олег и отвернулся. — Конечно, ты так думаешь,— настаивал он.— Но уж я точно так думаю. — Тогда почему ты ничего не меняешь в ней? — Не так-то это просто,— он положил руки ему на плечи и, притянув к себе, нежно поцеловал. На какое-то мгновение Олег ответил на его поцелуй, потом вдруг резко высвободился из объятий. — Ты — очаровательный мужчина,— сказал он. — Да, но тебе не нужен,— голос Рэйва был полон горечи. Олегу не пришлось отвечать. Его взгляд сказал ему все. Лицо Рэйва помрачнело. Ему было тяжело перенести, что его отвергли. В нём нарастал гнев, вызванный унижением из-за отказа Олега. — Удивительно, такой обаятельный парень… И почему нужно ограничиваться одним братом, когда можешь иметь обоих? — Наверное, я сделал ошибку,— ответил Олег,— но эта ошибка моя, и только я за нее отвечаю. — Но хозяину ты не смог сказать "нет",— он повернулся, собираясь уйти, но Олег перехватил его, прижал и снова повернул к себе, чтобы видеть его лицо. Они посмотрели друг на друга в упор. — Подожди, Рэйвен, не уходи. Объясни мне все. Я хочу понять. — Что я должен объяснять? Он — звезда. Знаменитость. А я — нет. Вот и все. — Нет, не все. Расскажи, сколько времени ты был вторым? Расскажи, как вышло, что у него есть ребенок, а у тебя нет. Ну, говори же! Не отворачивайся! Не пытайся отвертеться. Ты сам должен отвечать за свою жизнь. Рэйвен попытался вывернуться, но Олег крепко держал его, повернув лицом к себе. — Не тебе меня учить! — Может быть и не мне,— произнес он сквозь сжатые зубы.— Я уже устал слышать от людей, что они не в силах справиться с собой. Если тебе так не нравится твоя жизнь, измени ее. Ты же не в западне. Ты можешь уйти в любое время. В уголках карих глаз Рэйвена показались слезы. — Это не так просто, как тебе кажется. — Очень просто! Ты можешь сейчас же выйти отсюда и уехать. Я отопру для тебя дверь. — Пусти меня!— Рэйвен снова попытался освободиться. Олег отпустил его и отошел к окну. — Да, действительно,— сказал он,— какое мне до этого дело?