Страж сердца моего

Сергей сидел за столиком в своей туалетной комнате и занимался макияжем. Тщательно накладывая румяна, тон и тени, он внимательно разглядывал себя в зеркале — скоро выход. Он подумал о Волкове: очень хорошо, что ему удалось поставить его на место. Это чувство даже зарядило его дополнительной энергией перед концертом. Зазвонил телефон. Это был его уличный номер, его знали очень немногие. Он улыбнулся и поднял трубку. — Алло, Марго? Это ты? В трубке молчали. — Это ты, моя девочка? Это папа. Ну, говори! В трубке прозвучал специально искаженный, угрожающий голос. — А вот и не угадал, сука! Чтоб ты сдох в своем Майами! Я доберусь до тебя. Я знаю, где ты, так что жди! — О, Боже!— Разумовский швырнул трубку и выскочил из комнаты. Вбежав в гостиную, он бросился к Биллу Девейну и с трудом мог произнести только: — Там…там… Билл обнял его. — В чем дело? Что случилось? — Это ОН. ОН мне звонил. — О, Господи! Как он? — Да, Билл, он грозил убить меня. Он ругался. Билл Девейн провел его обратно в спальню. — Ложись, дорогой, не отвечай на звонки. Я позову Волкова. В гостиную большими решительными шагами вошел Олег, которого разыскал Турингер по просьбе Девейна. Он уже принял решение. — Я ухожу,— сказал он.— Я доставлю вас обратно в Лос-Анджелес — и все! Парень, который охраняет Марго, может поработать вместо меня, пока вы не найдете мне замену. Девейн со злостью затушил сигарету в пепельнице и резко обернулся к нему. — Пока ты был внизу, ему позвонили. Сергей сам взял трубку. Это был ОН, Олег. Тот же самый тип. — Мне наплевать,— коротко бросил Олег. — Волков, это его потрясло! Он решил, что звонит Марго из Лос-Анджелеса. Я думаю, Серёжа теперь будет слушать тебя. Олег Волков пожал плечами. Девейн понял, что Олег не шутит: он, действительно, решил уйти. Олег открыл дверь на балкон. — А как же концерт? Я так понимаю, что он всё-таки состоится? — К сожалению, такие мероприятия невозможно отменить в последний момент,— подтвердил Девейн. — Позови меня, когда Разумовский будет готов,— сказал Олег и вышел на балкон, закрыв за собой стеклянные двери. Он глубоко вздохнул сладковатый запах океана и оперся на перила, глядя на воду. По гладкой поверхности, всего в нескольких сотнях метров от берега скользила яхта, сверкая огнями в наступающей темноте. Олег как-то сказал Марго, что он ненавидит плавать по морю, но именно сейчас ему захотелось вдруг оказаться на борту этой яхты и в одиночестве отправиться куда-нибудь на край света. Он даже очень ярко представил себе это, услышал, как ветер свистит в парусах и как стонет волна, разрываемая острым носом. Его размышления прервал звук открываемой двери. Взглянув через плечо, он увидел Сергея. Разумовский был готов к выходу на сцену: полностью одет, причесан и с соответствующим макияжем. Это были "доспехи", которые он "надевал" на концерты, и именно это защищало его, когда он пел перед зрителями. Но почему-то сейчас этот камуфляж не спасал его. Не было прежней уверенности в себе. Кончик горящей сигареты в его руке при порыве ветра разгорался оранжевым светом. Он никогда раньше не видел, чтобы Сергей курил. — Олег,— тихо сказал он,— я хочу, чтобы ты знал: то, что произошло между нами, не влияет… Я понял теперь. Ты должен поверить мне, потому что я не буду тебя умолять. Сергей глубоко затянулся сигаретой и выпустил струю дыма. Снова и снова он мысленно прокручивал то, что сказал ему этот человек по телефону, и не мог отделаться от мысли, что в его голосе звучала неподдельная ненависть. — Дело даже не в том, что он сказал, а как он это сказал. В его голосе было столько…,— Разумовский не закончил фразу, опустил плечи и как-то весь поник. Потом собрался, выпрямился и откашлялся. — Ты мне нужен… Я боюсь… и я ненавижу это. Я ненавижу свой страх. Олег кивнул. В этом-то и заключалась проблема: Сергей Разумовский терпеть не мог выглядеть слабым, и ему очень не хотелось, чтобы его жизнь зависела от кого-то. Он добился всего сам, сам достиг уровня звезды. А теперь он должен зависеть от кого-то в самом важном вопросе — вопросе о жизни и смерти. — Пожалуйста, защити меня. Защити Марго. Если с ней что-нибудь случиться, я не переживу…,— его глаза заблестели, и слезы потекли по щекам, оставляя мокрые следы на искусно наложенном макияже. Разумовский вытер слезы. — Я не могу тебя охранять таким образом,— сказал Олег, неопределенно махнув рукой на гостиную, словно указывая на невидимую толпу и суету вчерашнего вечера.— Это невозможно. Поэтому счет в его пользу. — Я сделаю все, что ты скажешь. Такие слова Олег услышал от Сергея впервые. Некоторое время он рассматривал его, потом отвел глаза и отвернулся обратно к океану. Яхта была уже далеко, почти теряясь в вечерней мгле. — Я хочу увезти тебя отсюда на некоторое время. — Когда? — Немедленно… Завтра. — Но ведь приближается вручение "оскаров". Олег посмотрел ему в глаза и скривился. Разумовский повел плечами и засмеялся. — Прости, прости. Куда мы поедем? — В одно место, о котором никто не знает. Сергей согласно кивнул. — Но только без Пчёлкиной, Игоря и Девейна,— Олег вглядывался ему в лицо, ожидая возражений, но он согласился. — Но если ты опять надуешь меня, я убью тебя собственными руками. Понял? Сергей слабо улыбнулся, но в его голосе чувствовалось облегчение. Он неуверенно подошёл к телохранителю и обнял, уткнувшись головой в его грудь. — Понял, мой грозный Волче.