Страж сердца моего

Этот день — самый торжественный в Голливуде. И самый значительный. Вручение "оскаров" — самая длительная, самая пышная церемония индустрии развлечений, ежегодный праздник, на котором все поздравляют друг друга и самих себя. К началу трансляции по всей стране церемонии весь юрод спешил увидеть живых знаменитостей. Лимузины выстраивались в длинную очередь, чтобы медленно подъезжать к красной ковровой дорожке, расстеленной от тротуара у входа в кинотеатр "Пэнтедж" и дальше до огромного зала, где располагалась почтенная аудитория. По обеим сторонам этой дорожки и вдоль всей улицы, на которой расположен театр, были установлены высокие трибуны, которые были буквально облеплены любителями зрелищ, разместившимися здесь с раннего утра, чтобы занять места поближе к проходу. Все пространство перед театром было забито полицейскими сотрудниками службы безопасности, телеоператорами и репортерами. Как только открывалась дверца очередного лимузина, подскакивал главный рас-порядитель-"церемониймейстер" и смотрел, кто приехал: кинозвезда или просто режиссер, продюсер или сценарист. При виде знаменитости толпа сразу разражалась восторженными криками. Она скандировала имя звезды, сверкали вспышки фотоаппаратов и кинокамер. Если же это был кто-то менее известный, толпа реагировала вяло. Все мужчины, находившиеся в лимузине с Разумовским, были одеты в черные смокинги. На шее — черные галстуки-бабочки. На Разумовском, который выполнял сегодня двойную роль — был представлен к "Оскару" и сам вручал премию,— был шикарный красный с золотыми блестками костюм. Его рыжие волосы были полностью свободными. Они знали, что их ждет суета толпы около входа в "Пэнтедж": кинокамеры, операторы, фотографы, журналисты. Свет прожекторов буквально ослеплял. При подъезде к театру в машине чувствовалось напряжение. Но Серёжа показался Олегу спокойным и даже веселым. — Мы пойдем прямо в Зеленую комнату. Да, Олег? "Зеленой комнатой" называлось огромное помещение за сценой, где располагались знаменитости в ожидании своего выхода на сцену. — Верно. — Ты понял, Игорь?— Девейн повернулся к здоровяку.— Отвечай! — Игорь знает, что ему делать,— спокойно сказал Олег. Игорь удивился, но не выказал особого удовольствия при этой неожиданной поддержке. Когда же автомобиль медленно подъехал к входу в театр, Разумовский усмехнулся: — Расслабьтесь, ребята. Ничего плохого со мной здесь не случится. Понятно?— он на мгновение задумался, потом добавил: — Если только я не получу эту чертову премию… Никто не засмеялся. Он перевел взгляд с одного напряженного лица на другое. Даже Пчёлкина сидела молча и не шутила, как обычно, и не сказала ни слова, чтобы поддержать свою звезду. — О, Боже!— он усмехнулся.— Ну и команда! Разумовский выдвинул зеркальце, вмонтированное в дверцу автомобиля, и внимательно осмотрел свой смоки-айз. — Черт бы вас всех побрал! Я больше не хочу волноваться. Если номер выпал, то уж никуда не деться! Правда, Олежа? "Если только я не вмешаюсь", подумал Олег. Лимузин был уже у самого ковра, Олег выскочил из него на ходу и быстро огляделся. Вокруг было полно людей, и каждый из них потенциально мог выстрелить в Разумовского. Дверь автомобиля распахнулась, и Разумовский ступил на красную дорожку. — Сергей Разумовский!— провозгласил распорядитель. И сразу же его обдала волна яркого света и громких аплодисментов. К нему потянулись руки для приветствия и блокноты для автографов. — Вам все здесь желают успеха, Сергей,— сказал распорядитель. — Спасибо,— он одарил всех сверкающей, обаятельной улыбкой. Пчёлкина, Девейн и Игорь окружили его с каменными лицами,словно присутствовали на похоронах. Олег повел всех внутрь подальше от шквала приветствий восторженной публики. Первое испытание прошло успешно. Зеленая комната была набита до отказа. Люди толпились около бара и буфета в ожидании своей очереди показаться миллионам зрителей. Это было именно то событие, которое заставляло нервничать даже видавших виды профессионалов шоу-бизнеса. Поэтому люди говорили громче и быстрее, чем обычно. Некоторые пили много спиртного, чтобы как-то успокоить нервы; другие, наоборот, боясь потерять контроль перед телекамерами, употребляли только минеральную воду. Все глаза были устремлены на самый важный объект в комнате — огромный экран, на котором было видно все, что происходило на сцене, а также на большие часы, отсчитывавшие секунды. Скип Томас — помощник режиссера — бросился к Разумовскому. — Привет, Сергей. Я должен объяснить тебе твою роль и обязанности сегодня. На Томасе были наушники, у губ — микрофон. Он выглядел издерганным и усталым. — Ну, конечно, Скип. Я готов. Он выдал ему листок с напечатанным на нем текстом и сверился с программой, которая была у него в папке. В этой программе номер за номером, минута за минутой, были записаны события сегодняшнего вечера. Да и каждая секунда этого шоу тоже, казалось, была на учете. — Так, сейчас пойдет награждение за лучшую операторскую работу, потом еще одна песня, а потом — ты. Ровно в 20.07 ты будешь вручать премию с Томом Хиддлстоном. Прямо перед вами будет монитор с текстом, так что будем надеяться, все пройдет гладко. Сергей кивнул и улыбнулся: — Отлично. Я все понял. Ты будешь знаменитым режиссером, Скип,— он взглянул на часы: 19.43.— Эй, Том, привет! Он помахал рукой высокому и стройному английскому актеру. Том пожал ему руку. — Я счастлив, что имею честь сопровождать вас на сцену. — Это замечательно, Том, но мне совсем не импонирует, что ты выглядишь стройнее, чем я… Том рассмеялся: — Ну, ты ведь знаешь, что камера добавит лишних два-три килограмма. — Спасибо, что напомнил. На экране мужчине и женщине вручали премию Академии за лучшую звукооператорскую работу. Эти люди были рядовыми армии шоу-бизнеса и киноиндустрии, не известные никому, они имели возможность заявить о себе лишь один раз в год, и поэтому, пользуясь такой возможностью, говорили долго, сбивчиво и взволнованно. — Сергей!— крикнул Скип.— Еще одна песня, потом твой выход. — Понял. Настало время Олега приступать к своим обязанностям. — Пойду осмотрю все,— сказал он Игорю,— и вернусь к нему. Будь внимателен. Смотри в оба. Игорь кивнул. Олег отправился в обход по коридору, соединявшему Зеленую комнату со сценой. Там было полно разношерстного народа: мужчины в смокингах, техперсонал в джинсах и кроссовках, танцовщицы в экзотических костюмах, готовые выпорхнуть на сцену. Там был и Портман. — Что ты здесь делаешь?— спросил его Олег. — Работаю,— ответил Портман. — С кем? — С ним,— Портман показал на монитор. Там объявлял следующий номер всемирно известный актер Джон Реардон. — Плоские шутки,— сказал Портман, наблюдая, как его наниматель выжимал смех из аудитории,— но очень прибыльные. Слушай, Олег, я хочу извиниться за то, что произошло в Майами. В общем-то там ничего и не произошло. Мне было неловко перед тобой; я хотел тебе тогда сказать об этом, но ты исчез. Олег пожал плечами: — Да ладно, уже столько воды утекло… Джон Реардон вернулся со сцены, вытирая лоб шелковым платком. Он взглянул на своего телохранителя, тот сразу как-то подтянулся, поправил бабочку на шее, подмигнул Олегу и сказал: — Пора за работу. Может, увидимся на балу у губернатора. Олег посмотрел ему вслед, потом поднял руку с вмонтированным в рукав микрофоном: — Игорь, слышишь меня? Игорь ответил мгновенно: — Да, Олег. — Игорь, я чувствую, что это случится сегодня. Мне кажется, он нанесет удар, когда Сергей будет на сцене перед камерами. — Да ты что? Это ведь безумие! — Ты прав, такое может совершить только ненормальный. Он хочет, чтобы именно так это и выглядело. Но он не сумасшедший, Игорь. Он очень умен. Мне будет нужна твоя помощь. Теперь между двумя телохранителями не было соперничества. — Слушаю тебя, Олег. Техник-звукооператор похлопал Олега по плечу. — Слушай, здесь нельзя пользоваться этой штуковиной,— парень был возбужденный и весь взмокший.— Ваши разговоры вызывают помехи при трансляции. Ты должен отключить свою систему. — Но… — Никаких "но",— ответил он тоном, не терпящим возражений. Олег был вынужден отключить переговорное устройство. Теперь он остался один на один со своей задачей: охранять Разумовского в этом людском океане.