Глава VIII
Часть 2
Тишина. Наконец-то наступила такая блаженная, необходимая телу и душе, смиренная тишина. От нее становится легче не только организму, но и самому разуму. Никто не задаёт глупых вопрос, никто не кричит своим громким молчанием тебе прямо в лицо, ожидая ответа. За эти полчаса можно хоть душу дьяволу продать только бы эти минуты не кончались целую вечность. Девушка лежала на кровати, смотря уставшими зелёными глазами в серый потолок. Её живот издавал какие-то странные звуки. То-ли урчал от голода, то-ли от чего-то другого. Понять это было непосильной ношей для Руксэндры, ведь голова после такого "доброго" утра была не просто опухшей, а казалась чугунной. Поднять её было до невозможности сложно. Рыжеволосая пыталась унять появившуюся недавно, ко всему прочему, ещё и головную боль. Будто кто-то медленно с завидным усердием и с широкой довольной улыбкой забивает гвозди прямо в мозг. Из под шляпок течёт фиолетовая жидкость, скапливаясь на поверхности верхнего века, а потом аккуратной струйкой бежит ниже - по носу, окрашивая его в черно-синий цвет. Потом подбирается к губам, окаймляя их, следом струится по подбородку и горлу, вырисовывая на них невероятно простые, но до безумия красивые узоры из бордовой крови. Разговаривать вовсе не было сил только на рывок телом к тазу, ну а больше ничего. Лежать на кровати было лучшим решением. Девушка порой смотрела в окно, как на нем появляются маленькие крапинки дождя, которые, то учащались, то наоборот исчезали вовсе. Наблюдать за ними почему-то было даже интересно, но до поры до времени, пока тишину в этой комнате бесцеремонно не нарушили двое вошедших своим присутствием. Дверь отворилась, Слава Матери Миранде, без скрипа. Кто вошёл в комнату, девушке было все равно. Её больше волнует тот факт, что её желаемую тишину забрали, практически украли из под носа! - Кого там еще принесло?… - промычала рыженькая, закрыв глаза. - Не волнуйся. На манеже всё те-же. - ответила Надя, присаживаясь на край пустой кровати, - Надеюсь ты не против, что мисс Белла побудет с нами? Приоткрыв глаза и взглянув на брюнетку, Руксэндра сначала даже не поняла суть вопроса, пока не увидела девочку, которая расположились на стульчике в углу комнаты и пристально смотрела, то на нее, то на Надю. Покачав головой из стороны в стороны, чтобы хоть как-то облегчить свои мучения, девушка прохрипела почти нечленораздельно: - Плевать…только не шумите. Надя, ко всеобщему счастью, смогла разобрать речь рыженькой, поэтому, посмотрев на малышку, которая смогла найти себе занятие, а именно листать какие-то старые журнала и газеты, которые нашла в одной из тумбочек рядом со стулом, поднялась с кровати и подошла прямо к Руксэндре, ощущая напряжение в воздухе. - Позволь мне потрогать твой лоб. - ответа не было. Возможно рыжеволосая его просто не услышала либо решила проигнорировать, но брюнетка все-таки прикоснулась ко лбу девушки и с явным чувством тревогой сказала, - Ты вся горишь… - И без тебя знаю. - пробубнила девушка в ответ. - Я сейчас же принесу тряпку и холодную воду. - девушка тронулась с места и тут же выскочила из комнаты, забыв про малышку. В комнате опять повисла блаженная тишина. Девушка повернула голову в сторону девочки, которая теперь вообще не обращала на неё никакого внимания, вместо этого пристально разглядывала всякие картинки в журнале. Под ними можно было заметить несколько листов чистой жёлто-белой бумаги. В каком-то смысле так было даже лучше, но все рыжеволосая, задрав голову вверх, вдруг заговорила, почему-то решившись нарушить своим хриплым, гнусавым голосом тишину, которая воцарилась в этой комнате. Не известно была ли она в здравом уме или это бред из-за головной боли. - Когда у Вас день рождения? - этот вопрос по ощущению был задан даже больше не девочке, которая дернулась, услышав голос Руксэндры (настолько он был низким), а пустоте вокруг. Блондинка повернулась к девушке лицом и увидела, как она смотрит в потолок и вовсе не желает глядеть куда-либо ещё кроме этого серого пространства, - Хотя можете не отвечать…У меня 31 марта. - рыжеволосая вдруг сжала кулаки и глубоко вздохнула, как будто ей тяжело дались эти слова, но в тот же момент усмехнулась. Скорее всего этот смех был больше от безысходности. Своего рода защитная реакция, когда в твоей жизни происходят вещи, которые тебе не подвластны, ничего не остаётся кроме, как смеяться. Малышка искренне не понимала что вообще происходит, но с интересом слушала монолог девушки, которая, выдержав долгую паузу, продолжила, - Вру. Я родилась 30 марта в день, когда моя мать скончалась при родах. У Беллы перехватило дыхание, когда эти слова долетели до её ушей. Она растерянно глядела на девушку, которая продолжала смотреть в потолок, но кроме этого с её изумрудных глаз потекли слезы. Из-за этого её подушка намокла… Рыжеволосая сама плохо понимала почему вдруг начала это рассказывать, но может это, действительно, все из-за головной боли? - Прости меня…мама. Ты умерла из-за меня. - на этих словах девушка замолчала и не проронила больше ни слова, а лишь отвернулась от Беллы и сжалась все своим телом. Ей было больно говорить эти слова, но они сами, будто выскочили, из её рта. Ей даже показалось, что она сама захотела это сказать вслух. Может потому, что давно закопанные чувства почему-то вспыхнули в глубине ее души? Малышка наблюдала за действиями рыженькой. Ей было не по себе видеть, как Ру разрывают самые различные чувства и эмоции. Они словно обволакивают сердце и потихоньку давят на него, заставляя кровоточить… Девочка соскочила со стульчика и аккуратно подошла к девушке. На столе рядом осталась лежать измятая бумага. Коснувшись ее плеча, Белла почувствовала жар исходящий от кожи. Она дернулась, услышав злобный голос Руксэндры. - Не трогайте меня. - она не обернулась, даже не пошевелилась только лишь сжала зубы. Блондинка послушно убрала руку, не смея перечить желанию девушки, но уходить никуда не собиралась. Она присела на белую простынь рядом с рыжеволосой под ее тяжелый вздох, свесив ножки вниз, и устремила свой взор в сторону двери. Собравшись с духом, девочка чуть слышно, почти немым шепотом, хриплым голосом молвила: - Я понимаю… - она удивилась, когда наконец-то пришло осознание, что произнести несколько слов все-таки получилось. Девочка положила ладошку на грудь и чуть слышно усмехнулась, но тут же сжалась от боли в горле. Руксэндра, будто проснулась ото сна. Грусть прошла мгновенно. Силы резко появились от такого удивления, поэтому девушка и повернулась к малышке, чуть ли не сталкивая ту с кровати. Округлив глаза, она уже собиралась сказать что-то, как вдруг дверь открылась и на пороге показалась Корнелия в болоньевых штанах с узорами от грязи, которая пихала какого-то незнакомца в плаще, скрывающим его лицо, и в таких же штанах. В руках незнакомца был небольшой чемодан. Застыв в таком положение рыжеволосая пристально смотрела на подруга, но вдруг почувствовала, как желудок снова выворачивается наизнанку. - Слава Матери Миранде, мы добрались! - воскликнула брюнетка, снимая грязные штаны и бросая их в какую-то коробку в углу. Она запустила руки в свои волосы и продолжила, - Вот и наша болезная. - девушка указала на рыженькую, как вдруг заметила малышку, - А что здесь делает мисс Белла? - непонимающий взгляд застыл на лице Корнелии. - Это Надя… - прохрипела Руксэндра, повернув немного голову в сторону двери. - А... ну ладно… Проходите! Что же вы стоите? Незнакомец, что стоял рядом с девушкой, посмотрел из под капюшона на рыжеволосую и помотал головой. Он потоптался у порога, после чего снял плащ и бросил его на пол, куда и штаны. Как оказалось это была девушка с темно-красными волосами. Они были короткой длины, поэтому отдельные пряди были заколоты невидимками. Она была одета в обычную одежду: чёрная футболка с курткой и тёмные джинсы. Подойдя к малышке она широко улыбнулась, благодаря этому девочка смогла разглядела, что у незнакомки нос с горбинкой, средних размеров губы, чёрные, как сама ночь, глаза, а чуть выше - под правой бровью - находиться родинка. - Прошу прощения, я не представилась. - голос девушки был мелодичным и приятным. Было чувство, что где-то Белла его уже слышала только очень давно, - Мое имя - Элизабет Хилс. Я врач, которого вызвала ваша подруга для вас. - было понятно, что она обращалась к рыжеволосой. - Руксэндра. Будем знакомы. - А тебя как зовут? - спросила красноволосая у малышки. Девочка хотела ответить, но почувствовала, как боль в горле вновь вернулась к ней, потому легко улыбнулась широкой улыбкой, зажмурив глаза. Видимо те слова, действительно, были слишком сложными для нее, коль сейчас опять отдались резкой болью в гортани. Корнелия подошла ближе к кровати и, взяв стул, поставила его рядом, предлагая врачу сесть. Элизабет бросила на него взгляд, а потом на стол, где заметила самодельный кораблик с завернутыми уголками, сделанный из бумаги, а также мятые листы. Какое-то странное чувство дежавю проскользнуло в ее разуме. Девушка послушно села на стул. - Её имя Белла. Она немая. - ответила за малышку брюнетка, садясь рядом с девочкой. - Красивое имя, Белла. От этих слов на лице девочки появилсь лёгкий румянец, от чего она опустила голову в стеснение. - Для начала я попрошу тебя лечь ровно. - Руксэндра подчинилась, - Молодец. Теперь я измерю тебе температуру. - она достала из небольшого чемоданчика градусник и протянула рыженькой, - Расскажи что ты в последние 12 часов принимала в пищу? - Ничего такого…Всё тоже что и все. - прохрипела Ру. - Последние дни у нас был картофель с морковью и жареная рыба, которую мы ловим в реке у подножья замка. - уточнила Корнелия, наблюдая за действиями врача, которая взяла градусник обратно в руки. - Хм… - Что такое, док? - спросила брюнетка. - 38.9 - вот что. Мне нужно сухое полотенце и ёмкость с холодной водой. - скомандовала девушка, копошась в чемоданчике. - Сейчас…. - не успела брюнетка договорить, как в комнату вошла Надя с маленьким тазиком воды и полотенцем на плече. - О! Как раз во время. Тащи все это добро сюда. - проговорила девушка, лишь мельком бросив взгляд в сторону двери, как тут же повернула голову и тут же воскликнула, широко улыбаясь и вскакивая со стула, - НАДЯ! - девушка бросилась обнимать брюнетку, которая стояла столбом, видимо находясь в шоке. - Лиза?... - единственное, что смогла сказать девушка, отвечая красноволосой на объятия. - А кто ещё?! Сто лет не виделись! Неваляшка! Я так соскучилась! - радости девушки не было предела. - Хах. Давно меня так никто не называл. Я тоже скучала, док. - Вы знакомы? - удивилась Корнелия, присаживаясь обратно на кровать. Девочка смотрела на дворецкого и доктора, наблюдая, как красноволосая практические душит Надю в своих крепких объятиях. Элизабет отстранилась совсем немного от девушки и тут уже взъерошила ее черные волосы. В этот момент Белла коснулась своих пшеничных прядей и вдруг поняла, что с ними делали тоже самое… - Конечно знакомы! - радовалась Бетт, а Надя немного притихла, - Мы с ней пять лет уже как не виделись! А я и подумать не могла, что ты устроилась работать к Димитреску. Говорила, что уехать хочешь из этой дыры. - Идти работать к леди Димитреску было запасным вариантом. - брюнетка вручила доку полотенце, и поставила тазик с водой рядом со стулом. - Когда ты ушла стало так скучно! Этот старый алкаш…. - договорить она не успела, ведь в бок её кто-то толкнул локтем, - Ай! Неваляшка, ты чего? Надя шепнула девушке что-то на ухо, в этот момент Корнелия, изогнув бровь, спросила: - Где вы познакомились? - Это долгая история… - проговорила брюнетка. - Ты работала у Гейзенберга? - прохрипела Руксэндра, поворачиваясь к девушкам. От знакомого имени Белла встрепенулась и в эту же секунду вспомнила откуда знает эту девушку с красными волосами. Тусклый свет комнаты кажется проникал вовнутрь тела, мерзко касаясь души. В этой комнате было так тесно всего лишь из-за трех людей. Теснота, как будто съедала тебя заживо, улыбаясь клыкастой улыбкой над твоим ухом. На кровати около маленького окошка лежал мужчина. Он был одет в черную кофту с белыми непонятно отчего следами. Серые штаны, похожие больше на шаровары, лежали на его тонких, словно пластиковых соломинках, ногах. Его лицо в тени лампы было не разглядеть только очертания его заросшей бороды и до безумия глубоко посаженных глаз и что-то торчащие из-за рта. Оно излучало губительно неприятный свет и запах. На краю постели сидела Белла, сжимая в кулаках старую грязную простынь. Она была ужасная на ощупь. Слишком мятая, скользкая от пролитого на нее алкоголя, местами прожженная бычками от сигарет. Напротив нее, на одном колени, стояла девушка чьи волосы были светло русыми и с родинкой под правой бровью. Она подняла голову и посмотрела на девочку черными, как крыло ворона, глазами. - Я закончила, Стивенсон. - грубо бросила девушка, в сторону мужчины. - Проваливай, Бетт. - прохрипел Арчибальд, почесывая рыжую макушку, держа сигарету в зубах. - Ты же понимаешь, что ей нужны лекарства? На нем все написано. - она протянула ему листок, который он с неохотой взял, - Если ты ей, действительно, дорожишь, то купишь все из этого списка. - девушка встала на ноги и посмотрела ещё раз в голубые глаза девочки и взъерошила, хоть и грязные, но все равно мягкие пшеничные волосы. В её очах виднелась боль, обида, детская злость, мольба, грусть и безумная любовь…. - Мне жаль. Береги себя. - и выскочила из комнаты, которая насквозь провоняла табачным дымом. Белла ещё долгое время смотрела девушке вслед - на железную дверь. Стивенсон пальцем не пошевелил только прохрипел что-то и вновь захрапел. Малышка повернула голову в его сторону и тут же почувствовала жгучую боль в гортани. От этого ощущения она схватилась за горло, сжимая его в детских ладошках. Красные следы от ногтей появлялись, словно грибы после дождя. Она боялась кашлянуть, ведь с прошлого раза спина все еще болит. Вместо этого малышка терпела до последнего. Глаза заплыли за веки так, что не видно зрачков. С открытого рта потекла слюна, капая на короткие оборванные шорты. Со лба капал холодный пот. Пряди волос прилипли к нему. Она задрала голову, издавая немой крик. Руки устали, поэтому девочка опустила их, падая спиной на свободную часть кровати. Но вместо мнимой мягкости матраса, она почувствовала резкую боль под лопатками, куда ударил её отец только вчера, а все из-за кашля, которым она его разбудила…. - От куда ты узнала? - встревоженно спросила Надя, замечая, как Корнелия продолжает удивляться, но при этом смотрит на неё с какой-то детской улыбкой. - По-моему это очевидно. По одному твоему прозвищу все стало ясно. - Не переживай мы никому не расскажем. - улыбнулась брюнетка. - Надя, вся деревня в курсе чем занимается Гейзенберг, помимо фабрики. - протянула Руксэндра. - Тогда вы понимаете, почему я скрывала это от всех вас. - твердо проговорила девушка, нахмурив брови. Безусловно она боялась сплетен, которые могут появится после этого, ведь потерять работу ей точно не хотелось, тем более учитывая, что её сердце тлеет каждый раз при виде золотых глаз, которые смотрят ей в душу янтарным светом. Ей хотелось видеть этот взгляд всегда и расставаться с ним было для неё подобно пытке. - Последний вопрос. Как ты тогда обошла правила отбора? Разве карга не должна была тебя послать отсюда? - спросила Корнелия, поглядывая на хмурое лицо подруги, - Расслабься. Че так нахмурилась? - Как и все Вивиян любила деньги. - улыбнулась брюнетка, - Да, Лиза? - Что?!...- удивленно вопрошала красноволосая. Она вернулась к Руксэндре и положила на ее разгоряченный лоб холодное полотенце. Спустя секунду девушка опять начала что-то искать в чемоданчике, - Вот и оно! - она вынула плашку каких-то таблеток. - Активированный уголь и парацетамол? - сомневающимся тоном спросила Надя. - А что хотела увидеть? - весело захохотала девушка, - Помимо угля и парацетамола, я пропишу ещё антибиотики. Желательно принимать три раза в день на протяжении недели плюс-минус. И да! Самое главное! Не есть ничего кроме сухарей! - скомандовала девушка. - Не кричи, ради Матери Миранды… - проговорила рыженькая. - Ах точно. За вызов и лекарство надобно платить. - девушка застегнула чемоданчик и поставила рядом с собой, а сама заулыбалась во все тридцать два зуба, смотря на удивленную Корнелию. - А кто-то еще говорит, что денег не любит. - улыбнулась Надя грустной улыбкой от былых воспоминаний. - Неваляшка, ты же помнишь какие зарплаты у мед. работников? - брюнетка кивнула, - Ну вот! Хочешь жить - умей вертеться! Золотые слова! - воскликнула красноволосая, как вдруг заметила заинтересованный, даже больше завороженный, взгляд голубых глаз, который она тут же узнала...вспомнила, как уже видела эту***
Выйдя из комнаты, девушки оказались в коридоре. Красноволосая натянула на себя капюшон плаща, чтобы никто не распознал ее личность. Она смотрела исподлобья на брюнетку, которая чувствовала, будто спинным мозгом, что давняя подруга хочет что-то сказать. Переведя взгляд голубых глаз, девушка произнесла довольно глухо: - Расскажешь мне обо всем позже, когда мы выйдем на улицу. Но сначала зайдем ко мне в комнату, возьму плащ и банально переоденусь. Бетт ничего не ответила даже не кивнула или что-то вроде этого только фыркнула и, сложив руки на груди, молча пошла за девушкой. Свет в коридорах был противным. Хоть на выступах и стояли зажженные свечи, которые были здесь специально для освещая, но их маленький, такой даже сказать, крошечный огонек не мог подчинить себе волевую тьму, поэтому идти приходилось практически на ощупь. Надя уже этого не замечает, зная здесь каждый плинтус, а вот Лиза шла за девушкой след в след, чтобы не лечь где-нибудь под стенкой со сломанной ногой. - Вы никогда не думали починить полы? И провести нормальное освещение? - ворчливо ругалась красноволосая, смотря на спину подруги. - Будешь заходить чаще, привыкнешь. - усмехнулась брюнетка. - Твоя хозяйка меня с потрохами съест и даже не поперхнется. Так что лучше ты ко мне. - ответила девушка, размахивая руками, демонстрируя, как леди Димитреску будет пить ее кровь. - Вряд-ли твоя кровь придется ей по вкусу. - усомнилась Надя, поставив большой палец на подбородок, - Ты уже не девственница, поэтому даже вино из твоей крови выйдет такое себе. - девушка пожала плечами, разочарованно проговаривая. - Спасибо за поддержку, Неваляшка. - саркастично ответила Элизабет и, выждав небольшую паузу, строго голосом продолжила, - Ты так и не ответила мне на мой вопрос… - Какой еще вопрос? - вдруг спросила брюнетка, непонимающим тоном. Она не повернулась к девушке. - Тот самый. Пять лет назад. Ты сказала, что уходишь, но не ответила почему. - пояснила девушка. В одно лишь мгновение брюнетка сжала кулаки с такой силой, что кажется вот-вот побежит красная жидкость, падая на пол безобразной лужей. Подняв голову вверх и глубоко вздохнув такой желанный кислород, Надя усмехаясь ответила: - Разве это сейчас имеет значение? - Для тебя может быть и нет, но для меня имеет. - она вдруг замолчала, как будто собиралась с мыслями, - Ты называла меня своей семьей, разве ты забыла и об этом?! - воскликнула красноволосая, хватая подругу за плечо и разворачивая её к себе. Брюнетка не сопротивлялась. Встретившись с чернотой глаз напротив, она вздрогнула, заметив слезы, бегущие с розовых щёк. Голубые зрачки в секунду сузились в точку. Все тело, словно отказалось слушаться. Ноги онемели. Руки пробирала жгучая боль. Откуда она? Бросив взгляд на них, девушка заметила, как с них, действительно, течет кровь маленькой струйкой. Ладони снова сжались в кулаки только в этот раз куда сильнее. Но почему? Злость? Обида? Элизабет не сделала ей ничего плохо. Наоборот! Красноволосая столько раз помогла девушке что и не сосчитать. Тогда почему? Злость пробирается в мозг, будто разрезая его своими большими острыми клинками. Зубы заскрипели в мучительном скрежете. Все встало ясно… Эта ненависть направлена вовсе не на Бетт, а на ту, кто прямо сейчас смотрит в бездну черных, мокрых от слез глаз. - Что же ты молчишь?! - выкрикнула девушка, смотря Наде в глаза. Они такие же как и тогда. Голубые, словно море. Такие же глубокие и таинственные. Неизвестно что можно в них увидеть, но сейчас в них отражалась она сама. Видя дорожки слез, красноволосая, сжала руку, чувствуя, как Надя напряглась ещё сильнее. - Я помню… - шепотом молвила девушка, понимая чувства подруги. - Тогда почему? - снова твердила Элизабет. Закрыв глаза, девушка коснулась окровавленной рукой ладонь красноволосой, поднимая ее вверх. Спокойствие, которое таилось в разуме брюнетки и взялось от куда-то далеко, заглушило злость и гнев, отчего девушка смогла тихо, невозмутимо, почти, безмятежно проговорить: - Я же сказала, что мы обсудим все на улице. Нам не нужны свидетели. Слухи в этом замке расползаются со скоростью бегущего таракана. Стиснув зубы, Лиза все-таки опустила руку, продолжая следовать за подругой в пугающей тишине. - Убила бы тебя прямо сейчас. - она вытащила из кармана плаща белый платок и вытерла кровь с рук, после чего протянула брюнетке стараясь не смотреть той в глаза, ведь остатки слез все еще бегут по щекам Элизабет. Она смахнула их, как только девушка приняла платок. - Знаю. - ответила брюнетка, подходя к одной из незаурядных дверей, - Мы пришли. Дряхлая ручка повернулась. Ставни заскрипели противным звуком. Девушки вошли внутрь. Глаза красноволосой немного сузились в удивление, но тут же вернулись в первоначальную форму. Перед её взором открылась довольно маленькая комната с одной кроватью, шкафом, окном под самым потолком, тумба, которая, видимо, служила столом. Это комнаты была такой…пустой? Она не похожа на комнату Руксэндры и Корнелии. Кажется что в ней что-то не так, хотя такие же серые стены, полы, потолки. Все тоже, но почему-то атмосфера совершенно иная? Лиза остановилась у кровати, как вдруг поняла что же её смущает в этой комнате. Такая же аура была и пять лет назад…одиночество, которое царило в этих четырёх стенах, будто съедала заживо. - Ты неисправима. - буркнула красноволосая, поворачиваясь к девушке, которая стояла к ней спиной и искала одежду в шкафу. - О чем это ты? - спросила Надя, доставая одежду. - Всё так же отстраненно ведешь себя с людьми, которым ты дорога. Эта комната буквально воплощает собой одиночество. - Ах ты об этом…Так оно и есть. - усмехнулась брюнетка, переодевшись, - Мне пришлось привыкнуть к ней, поэтому я уже и не могу жить по-другому. - улыбнулась девушка мнимой улыбкой, - Но надеюсь, что смогу избавиться от этой привычки. - Узнаю старую тебя… - подытожила красноволосая, выходя из комнаты. За ней последовала и брюнетка.***