Немая

VIII Часть 5

      На улице продолжал дуть ветер, будто он хозяин всего сущего на этом свете. Тучи были такими тяжелыми и уставшими. Могло создаться впечатление, что они как заблудшие странники совершенно не понимают, куда держат путь. Плывут по серому небу, забыв, как дышать и возможно даже говорить, ведь молчание их тяжёлых масс ощущалось в воздухе невыносимо сильно, будто кто-то нарочно решился на такое.       Рама окна в одном из служебных помещений, а именно в общей кухне, трещала от пронизывающего все щели ветра, будто осиновый лист на ветру. Звук был противный и с окна дул сквозняк, поэтому девушки просовывали в щели вату, а поверх неё по всему периметру клеили бумагу, а подоконник прокладывали поролоном для большей утепленности. В основных комнатах замка и в коридорах, где были хорошие качественные окна, которые не продували или продували лишь незначительно, не было необходимости заклеивать рамы, в отличие от помещений для прислуги, где все было на совершенно на другом уровне.       Сидя за большим деревянным столом с высокими лавками, девчонка мотала маленькими ножками, не касаясь пола коричневыми башмачками, и немного тряслась от холода. Удивительно как быстро может остыть такое помещение после жаркой работы. Поверх платья на её плечах лежала коротенькая шаль, которую видимо одолжила ей девушка, сидящая с ней рядом. Повернув голову, Белла заметила задумчивый взгляд её спутницы, устремленный то ли куда-то сквозь стену впереди них, то ли совершенно непонятно куда. Перед девочкой на столе стояла тарелка, как и перед девушкой. Только вот тарелка брюнетки была полна до самых краев, а малышкина - была уже пуста, только крошки в ней напоминали о недавней трапезе.       Девушка подперла голову рукой не заинтересованная в еде. Она смотрела на овощи в тарелке и тотчас отводила взгляд своих зеленых глаз, то в сторону окна, то на дверь, ожидая, что вот-вот она отворится и в нее кто-то войдет. Этот кто-то не заставил себя долго ждать, хотя отсутствовал он достаточно долго.       Дверь отворилась, издавая омерзительный скрип. Малышка зажмурилась на несколько секунд, но, услышав знакомый голос, сразу же распахнула длинные ресницы, улыбаясь. Девушка в рабочем платье встрепенулась и подскочила с лавки, как только заметила знакомую фигуру в проёме. Девочка осталась сидеть за столом, смотря на вошедшего дворецкого. Белла заметила, что на её плече болтается какая-то чёрная кожаная сумка, а также в руках она держала книгу, которая сразу привлекла внимание девочки.       Сегодня какой-то очень странный, сумбурный день. Все куда-то спешат и уходят. Почти всё утро и полдень девочка провела с прислугой. Сначала с дворецким, за тем наедине с лежащей на кровати Руксэндрой, а потом и с Корнелией на кухни в самый разгар обеда.       Множество девушек трудились в душной кухне, бегая туда сюда по разным поручениям.       Девочка сидела на маленьком деревянном стульчике рядом с Корнелией, которая наблюдала за водой в большой высокой кастрюле. Белле показалось, что этот чан очень сильно похож на миниатюрную ванную из маминой комнаты. От этой мысли на лице расцвела улыбка, порозовели щёчки. Ей до сих пор был непривычно, что мама наконец её нашла. Она была уверена, что эта пугающая на первый взгляд великанша действительно была её настоящей мамой.       Смотря себе под ноги в маленьких башмачках, девочка рассматривала паркет, как вдруг к ней обратилась брюнетка:       - Что-то случилась, мисс Белла? - голос Корнелии был мягким, нежным и успокаивающим.       Встрепенувшись, блондинка подняла голубые глазенки на девушку и внимательно посмотрела на неё.       - Ваши щёки порозовели… - уточнила девушка, бросив взгляд в кастрюлю, - Вам, наверное, жарко здесь, - предположила брюнетка. Мотая из стороны в сторону ладонью около лица, она вновь посмотрела на девочку.       Белла призадумалась немного, размышляя, действительно ли ей жарко. Почувствовав, как капельки пота скатываются со спины, она утвердительно кивнула.       - Кейтлин! - крикнула Корнелия через всю кухню, что бы девушка, сидящая за столом в другом конце комнаты, её услышала, - Приоткрой створку! Дышать нечем!       Кейтлин послушно встала из-за стола и приоткрыла створку окна, до которого ей пришлось дотягиваться, стоя двумя ногами на деревянной лавке. В туже секунду в кухню влетел свежий воздух, разгоняя пар от кипящей воды в кастрюлях. Девушка вернулась к своей работе, нарезке картофеля.       Малышка видела её из-за угла плитки, пристально наблюдая за ней. До этого она ее не замечала, но теперь Белле было интересно наблюдай за тем, как Кейтлин ловко нарезает корнеплод на высокой скорости. Девочка удивилась, когда обнаружила, что девушка не смотрит вниз и не следит за ножом, а разговаривает с другой служанкой, которая делает точно также.       Вернув взгляд на Корнелию, которая уже что-то засыпает в кастрюлю, Белла вдруг поняла, что с самого утра не видела маму… Взгляд её погрустнел. Она решила, что великанша занята и у нее очень много работы, прямо как у папы, ведь он часто говорил, что у него есть дела поважнее, чем времяпровождения досуга с дочкой, которая, до недавнего времени, души в нём не чаяла.       - Привет… - единственное, что вырвалось у Нади, когда, войдя в комнату, она встретилась глазами с двух сидящих за столом.       - Ты так долго отсутствовала, я уже решила, что ты и возвращаться не собираешься, - сказала Корнелия, жестом предлагая подруге сесть.       - В любом случае я бы вернулась рано или поздно, что увидеть вас, мои хорошие, - подчеркнула брюнетка, присаживаясь на лавку напротив подруги. Она заметила девочку, закутанную в шаль, и глянула на подругу, которая покачала головой, словно читая её мысли. Девочка мерзла.       - Ясно… Мисс Белла, с Вами было все хорошо, пока меня не было? - девочка кивнула, улыбаясь, - Вот и отлично…Прости, что пришлось оставить тебя одну в самую запару, так ещё и мисс Белла была на тебе. - виновато улыбнулась девушка, снимая сумку и бросая её рядом с собой, туда же она положила книгу, - Забегала в библиотеку по пути сюда, взяла Вам книгу. Вот, посмотрите. - она переложила её на стол перед девочкой.       Белла взяла в руки большую книгу с ярко-красной обложкой, на которой золотыми буквами было что-то написано. Проведя по ним маленькой ладошкой, она заметила, что буквы вдавлены, а также более четко разглядела рисунок. Снежная поляна окруженная белыми ёлками, одетые в шубы из снежинок. В центре весело шагает здоровая собака в красном кафтане с желтыми вставками из меха и в красивых сапожках в цвет одежды. Рядышком с ней быстро, шевеля ногами, бежал зайчик, закутанный в серо-коричневый тулупчик. В отличие от собаки сапожек у него не было.       Пролистывая страницы книги, девочка рассматривала и другие рисунки, которые её хоть и завораживали, но всё же не так, как первый.       - Прощаю. - улыбнулась Корнелия в ответ, - Кстати о грустном… Тебя... Эм… Димитреску вызывала к себе.       Глаза Нади округлились, дыхание стало прерывистым, а душа улетела в пятки. Смотря в глаза Корнелии, брюнетка едва заметно кивнула, позволяя девушке продолжить.       - Я же не могла её игнорировать?       - Не могла… - ответил дворецкий.       - Ну… я и пришла вместо тебя. - выдавила из себя Корнелия.       - Боюсь спросить что было дальше. - Надя спрятала своё лицо в ладонях.       - Не знаю. Либо мне очень сильно повезло, либо Димитреску решила смилостивиться надо мной.       - Что ей было нужно? - наконец спросила девушка.       - Ну… Она очень удивилась, когда вместо тебя к ней пришла я. Она спросила чем ты занята, коль не смогла к ней прийти. Я не знала говорить ей правду или же солгать… и выбрала второе. Сказала, что ты занята с мисс Беллой и не можешь отвлечься. Она многозначительно промолчала, а потом добавила: "Пусть как освободиться, поднимется ко мне с бутылкой вина и возьмет с собой смету".       - Она меня сожрет… - Надя глубоко вздохнула, - И ещё мне надо с тобой поговорить, - и добавила шепотом, чтобы Белла не услышала, - наедине.       - Наедине? -переспросила девушка шепотом.       Надя кивнула, указывая взглядом на малышку, которая с интересом разглядывает картинки в книге.       - Ладно. - ответила Корнелия. Выйдя из-за стола, она обратилась к девочке, - Мисс Белла, посидите пока без нас. Мы будем в конце комнаты.       Девочка кивнула, не поднимая на них взгляд.       Отойдя в самый конец кухни, Надя постаралась полно рассказать всю информацию, которую она получила от Элизабет. Корнелия внимательно выслушала, не перебивая. Когда дворецкий замолчал, Корнелия спросила:       - Теперь у нас есть весомое оправдание тому факту, что мы пустили в замок незнакомца.       - Да, ты права. Вряд-ли бы Димитреску простила бы нас, если бы я ей просто сказала, что мы привели незнакомца врача так ещё и с фабрики…       - А так у нас ценная информация, так еще и из проверенного источника. - усмехнулась Корнелия.       - Источник-то проверенный, только поверит ли этим словам сама Димитреску? - вопрошал дворецкий.       - А почему она должна не поверить? Как она ее проверит?       - То же верно. Какой смысл нам лгать? Тем более я пользуюсь её доверием. - уточнила Надя.       - Кстати… - Корнелия задумалась на несколько секунд и продолжила, - Получается, что её биологический отец мертв, а мать...неизвестно что с ней и где она?       - Единственное что нам известно - это её псевдоним. Камелия.       - Думаю ты и сама понимаешь, что эта Камелия может докучать нам, если узнает, что ее ребенка удочерила богатая тётя с замком в придачу.       - Прекрасно понимаю, но тогда как ты предлагаешь решить этот вопрос? Элизабет её никогда не видела. Информации об этой загадочной женщине почти ноль.       - Кто владеет всеми связями в деревне?       - Герцог! - в один голос ответили девушки.       - Нужно как-нибудь узнать у него про эту женщину-загадку. - уточнила Корнелия.       - Можно сделать вот как. Я сейчас пойду на суд к Димитреску. Расскажу ей всё, что знаю, а также постараюсь решить вопрос насчёт продовольствия… Если погода не измениться даже на грамм, нам оставшиеся еды не хватит и до конца недели. Кормить около пятидесяти человек будет просто нечем.       - И что ты предлагаешь?       - Постараюсь как-нибудь договориться с ней, чтобы она разрешила тебе сходить в деревню за припасами с кем-нибудь из девочек и за одно найдешь Герцога и спросишь про Камелию.       - План надёжный, как швейцарские часы. - шутливо буркнула Корнелия.       - Была бы моя воля, я бы пошла с тобой, но Димитреску меня точно с патриархами съест, если я покину замок ещё хоть раз за этот день, тем более она поручила мне за Беллой следить, а я нарушила её наказ и слиняла… Кстати это ты закрыла срез из катакомб?! - Надя вдруг вспомнила про подземелья.       - Что? Ты серьезно?! У меня как будто слишком много свободного времени было.       - Ладно… проехали. - ляпнул дворецкий, топнув ногой, - Я пошла к Димитреску. Посмотрим что она со мной сделает. - отшучиваясь ответила девушка, - Как там Руксендра?       - Ей стало получше. Сейчас она спит. Возможно ближе к вечеру или завтра утром ты сможешь с ней поговорить и объясниться.       - Хорошо. Только вот вряд-ли она будет меня слушать. - Надя закусила губу.       - А вот мне так не кажеться. Не попробуешь - не узнаешь. Ты же не стреляться с ней идёшь, а извиниться и объяснить свое поведение в тот день. - рассуждала Корнелия, облокачиваясь на стену.       - Тебе легко говорить. Не ты её за шею держала. - констатировал дворецкий.       - Да, не держала. Но вместо того, чтобы прятаться друг от друга, как это делаете вы, я хотя бы пытаюсь действовать. - заключила Корнелия. Девушка сунула руку в карман платья и протянула листок бумаги сложенный вдвое, - Смета за прошлый месяц. Думаю Димитреску говорила о ней. Насчет бутылки вина, принесла несколько… - она указала на деревянную столешницу, где стояли четыре бутылки из темного стекла со светло коричневыми пробками, - Двадцатый, тридцать седьмой, сорок первый, пятьдесят шестой.       - Спасибо большое. - Надя взяла смету из руки подруги и, пойдя к столешнице, схватила бутылку с затертой этикеткой, - Тысяча девятьсот двадцатый год. Думаю ей понравиться.       - Будем верить.       Попрощавшись с Корнелией, дворецкий покинул кухню и, минуя бОльшую часть комнат для прислуги, свернул в свою скромную обитель, переоделся в служебную форум, поднялся на второй этаж и выскочил через потайную дверь в главный коридор с красной ковровой дорожкой.       Как и всегда в нос ударил аромат паленого дерева, что витал в воздухе из-за затопленного камина. Хоть зима уже подходит к концу, но напоследок она явно решила пошутить над людишками. Девушка чувствовала, как неприятный холодок бегает по её шее и спине. На ней был служебный, строгий, чёрный костюм, а под ним белая накрахмаленная рубашка. Она редко надевала его, но сегодня случай действительно стоящий, решилась на эту авантюру.       Идя по ковровому покрытию, дворецкий цеплялся взглядом за различные мелочи внутреннего убранства замка: золотые вставки в деревянном перекрытии, величественно раскинувшиеся шторы, арочные окна, огромные хрустальные люстры… Вспомнив, как сложно это всё мыть и держать в чистоте, Надя с усталостью вздохнула. До заветной двери оставались считанные шаги.       Пройдя очередную комнату, дворецкий повернул голову в сторону маленького проема среди коридора. Высокое арочное окно возвышалось перед его взглядом. Маленькая скамейка обтянута кожей стояла у самой стены. По обе стороны от неё расположились горшки с папоротником. На противоположной стене висела картина, которая не заинтересовала девушку. На ней были какие-то люди, козы, кошка...колизей? Её голубые глаза вцепились в оставленные не кем иным, как хозяйкой замка, следами от ее же когтей, которые оставили на стене глубокие шрамы, полоски подранных обоев и кое-где видевшийся слой штукатурки.       - Хорошая работа, если не считать, что обои опять придется клеить нам… - голову дворецкого посетила не только эта мысль, но и воспоминания прошлых недель.       Надя прекрасно знала, что все то время пока в замке будут находиться посторонние, в особенности мужчины, Димитреску будет вся на взводе, готовая хоть кожу заживо снять с любого, кто попадется ей на глаза, потому кроме дворецкого никто не решался на это. Девушка решила, что и Белле стоит какое-то время быть подальше от Альсины, ведь неизвестно что может произойти.       Мужчины, которых нашел для этой нелёгкой работы Герцог, согласились работать в замке только за очень высокую плату. Они действительно считали, что им заплатят за их труд. Единственное, что они получили взамен - так это уготованную бочку для их свежей вкусной крови. Хороший вопрос, почему они вообще соглашались на эту дурную работу. В деревне мало чем можно поживиться так, чтобы добыть много денег. Либо ты фермер, каких тут тьма, либо торговец, который явно не сможет конкурировать с Герцогом, либо работник на фабрике, получая минимальную оплату, которую хватает только на самое необходимое, либо наёмник, на долю которого выпадает всякая разная работёнка и тяжёлая и лёгкая. Одна из таких - трудиться на Димитреску в её замке в качестве наёмного работника не больше недели. Многие уверены, что если быстро сделают своё дело, то получат и деньги и сохранят себе жизнь. Однако мало кому удавалось сбежать из замка хотя бы целым…       Дворецкий привык к таким ситуациям, поэтому мало удивлялся тому, что и в этот раз все пятеро мужчин оказались убиты, ведь, если вспомнить, она сама это предложила. Совесть её не тревожила, казалось она у нее частично атрофировалась. Нельзя сказать, что ей не было жаль этих людей: мужчин и молодых девиц - но если не принести их в жертву, пострадают уже её работники, за которых она несет ответственность. Первое время на службе у Димитреску, ей действительно было жутко осознавать, что она работает на человека, который без раздумий готов лишить другого жизни, но с годами это чувство потихоньку испарилось. Девушка чувствовала, что виновата перед всеми этими людьми, коль дала им умереть, но если бы не они, то смерть настигла бы уже её саму от руки той, что в будущем всецело полюбила.       Привязанность расцвела в сердце дворецкого далеко не сразу. Первый год был тяжким испытанием для Нади, ведь темперамент Димитреску, хоть и был ей уже знаком, но все же порой она её просто не понимала и не могла предугадать что от неё ожидать. Через некоторое время она смогла раскусить суть характера хозяйки, хотя до сих пор бывают моменты, когда самоуверенность дворецкого обходиться ему боком.       Вернувшись к тому, зачем она пришла в основные коридоры замка, девушка пошла прямиком к той самой двери. Подойдя к ней ближе, она колебалась и, даже больше сказать, трусила постучать. Рука отказывалась подниматься.       Паранойя настойчиво стучала кулаками по столу и объясняла Мозгу, что это безумие - идти на суд к Димитреску. Страх за её спиной кричал, что это - настоящее самоубийство. Напротив них стоял Разум. Он в свойственной себе манере спокойно рассудил, что слушать Паранойю и её верного слугу - глупо и опрометчиво, ведь в любом случае бездействие хуже любого действия. Рядом с ним стояли три сестры: Любовь, Вера и Надежда. Они в втроём соглашались с рассуждениями Разума, поясняя Мозгу, что лучше ворваться прямо сейчас в покои Димитреску и умереть от её рук, чем стоять тут и умирать от лживых страхов и боязней.       Дворецкий поднял руку и постучал в дверь. Пятисекундное ожидание, казалось, длилось дольше любой вечности. Услышав тихое и утвердительное разрешение войти, девушка отворила дверь. Она вошла в покои и увидела стоящую хозяйку у окна с мундштуком в руке. Димитреску стояла к ней спиной. Девушка закрыла за собой дверь и остановилась там же.       - Здравствуйте, Госпожа. - дворецкий поклонился, - Прошу простить меня, что не поднялась к Вам по первому же Вашему приказу. Я признаю свою вину перед Вами. - не поднимаясь с поклона, Надя ждала, когда Альсина повернется к ней, но этого не произошло.       - Это ты, Надя? - спросила Альсина без особого интереса, рассматривая деревню с высоты замка.       - Вы правы, Госпожа. Это я. - дворецкий намеренно не назвал Димитреску по имени, чтобы не провоцировать, ведь обращаться к ней, как "Альсина" можно было только, когда у неё хорошее настроение.       - Где ты пропадала? - непринужденно спросила хозяйка, выпустив клуб табачного дыма. Он заполнил практически весь потолок, тихо спускаясь вниз, - До меня дошли слухи, что в замке побывал незнакомец. Потрудись объяснить. - с нотками злости заключила Димитреску, продолжая смотреть в окно.       - Я не стану лгать Вам, Госпожа. - дворецкий продолжал стоять в поклоне, - Мне пришлось покинуть замок, и в нём действительно побывал незнакомец… - не успев договорить, Надя почувствовала затылком, как злобные золотые глаза хозяйки прожигают её чуть ли не насквозь. В этот момент ни в коем случае нельзя поднимать головы.       - Значит, это правда. - эти слова были настолько впечатаны в воздух, будто Альсина острым ножом царапает деревянный брусок, - Это ты его впустила? - Димитреску смотрела на дворецкого, разглядывая его костюм и голову с собранными чёрными волосами. Единственная мысль удерживала женщину от того, чтобы не вцепиться девушке в шею: другого такого дворецкого она вряд ли найдет, - Ты же прекрасно знаешь, что бывает за подобного рода нарушения.       - Знаю. Но позвольте мне сказать Вам, Госпожа, что этот незнакомец - мой хороший друг. - дворецкий стоял, смотря в пол, чувствуя как затекает спина. Хотелось уже встать в полный рост, но это невозможно. Подставлять Корнелию и сдать её с потрохами означало жуткое предательство. А поднять голову в момент суда - тоже самое что добровольно открестить себя на смерть.       - Это ничего не меняет. - возразила Димитреску, продолжая смотреть на девушку в поклоне с высоты своего роста. Наблюдая за всем этим разговором, Альсина вновь отметила, что эта девушка не умоляет ее о пощаде. Ей так надоело выслушивать это каждый раз от других слуг, - Тем более, у тебя было задание присматривать за Белой, а не ходить гулять непонятно куда!       - Прошу прощения, Госпожа. Я понимаю Ваш гнев. Но мой друг - девушка. - Надя ощутила затылком, как на самую малость смягчился взгляд хозяйки, - Ее имя Элизабет Хилс - она медик с фабрики.       - Человек Гейзенберга?! - с яростью в голосе спросила Димитреску. Настроение хозяйки прыгало из крайности в крайность, - С какой целью она проникла в мой дом?!       - Вы правы, Госпожа. Элизабет действительно работает на Гейзенберга, но благодаря её помощи мне удалось узнать очень ценную информацию о Вашей дочери, мисс Белле. - на этих словах Димитреску уже передумала убивать дворецкого, - Её приход в замок обусловлен плохим самочувствием одной из моих подчинённых - Руксэндры. Она захворала, а я вовсе не смыслю в медицине, поэтому и пришлось прибегнуть к помощи из вне…       - Какие же вы людишки жалкие, все время вам нужна чья-то помощь. - буркнула Альсина, вновь сделав затяжку. Её сильно раздражало, что ее слуги такие слабые и такие немощные, - Подними свою голову, дворецкий. Расскажи про ценную информацию.       - Спасибо, Госпожа. - Надя выпрямилась, гордо смотря в золотые очи хозяйки. Димитреску это нравилось, - Элизабет поведала мне историю Вашей дочери, до того как Вы встретили её. Она жила на фабрике Гейзенберга со своим отцом, умершим во время инцидента в литейном цехе. Он жестоко обращался с ней. Все шрамы на теле мисс Беллы его рук дело. Также удалось узнать причину отсутствия у мисс Беллы способности разговаривать. У Вашей дочери частично запущенный ларингит, заболевание…       - Я знаю что такое ларингит. - строго рявкнула Димитреску.       - Прошу прощения, Госпожа. - спокойно ответил дворецкий, не дрогнув, - Из-за него мисс Белла не может спокойно разговаривать. Элизабет также сообщила, что девочка была очень тихой и практически не разговаривала из-за очень строго отца, и она отдала мне некоторые лекарства, которые должны помочь мисс Белле.       - Как ты думаешь, Белла знает что её отец мертв? - с явным презрением спросила Альсина. Она вдруг ощутила как ее сердце кольнуло, в момент, когда опасения стали реальностью. Из-за этого ее взгляд смягчился ещё сильнее. Жутко было осознать, что все те шрамы на теле её дочери…его работа.       - Боюсь, что нет. Элизабет того же мнения. - ответил дворецкий, замечая перемену в глазах хозяйки.       - Ты рассказала о её отце, что насчет женщины, что явила её на свет? - Димитреску намерено выразилась именно так. Ей было омерзительно от одной мысли, что какая-то женщина могла быть матерью её дочери.       - Единственное, что известно об этой женщине - это её псевдоним. Камелия.       - Похоже на имя путаны. - предположила Альсина.       - Полностью согласна с Вами, Госпожа. Но кроме псевдонима нам ничего не удалось узнать. Элизабет ни разу не видела эту женщину и больше ничего о ней не знает.       - Ясно. - Димитреску цокнула языком, бросая взгляд на бутылку вина, которая стояла на столе рядом с дворецким, и лист бумаги у него в руке, - Разберись с ней, она может быть помехой.       - Как пожелаете, моя Госпожа.       - Как я погляжу Корнелия передала тебе мои слова в полном объёме. - усмехнулась Альсина.       - Корнелия ответственный работник. - усмехнулась девушка, - Двадцатый год. - дворецкий поставил открытую бутылку на стол, - Смета за прошлый месяц, как Вы и просили. - она протянула лист бумаги Димитреску.       - Прекрасно… - только сейчас одна очень простая мысль промелькнула в голове Альсины от чего у нее непроизвольно сжался кулак, а смета в руках затрещала по швам, - Откуда ты знаешь эту девушку? Ты работала на этого вонючего гнома?! - всё гениальное - просто, прямо как это мысль, от которой Димитреску чуть не взорвалась.       - Лично на него - нет… - честно призналась девушка, понимая, что если начнет лгать, будет только хуже и про себя добавила: "Настолько же она проницательна… Пожалуйста, пусть она меня не сожрёт".       - Кем ты работала? -с презрением вопрошала Димитреску, чувствую закипающий гнев.       - Я участвовала в кулачных боях на фабрике. И получала всего пару процентов от всей выручки.       - Так и быть. Сохраню тебе жизнь. Кто бы мог подумать, что мой дворецкий с кем-то дрался на кулаках… - от усталости за этот длинный день, женщина села в кресло, закинув ногу на ногу. Вся её злость растворилась в клубе табачного дыма в вышине под потолком. Если бы подобная ситуация произошла с кем-то другим, а не с этой девушкой, она бы не задумываясь насадила её на свои острые металлические когти, рассматривая гримасу ужаса, запечатленную на ее изуродованном лице.       - Благодарю Вас, Госпожа. - девушка осталась стоять у двери, не смея самовольничать. Она уже и так много чего натворила.       - Почему ты не сообщила мне о своем уходе и о больной? - Альсина читала смету и добавила, - Налей бокал вина.       - Вы были заняты, и я позволила себе решить не беспокоить Вас. - признался дворецкий и поставил перед Димитреску полный бокал красного терпкого напитка.       - Черт с тобой. - Димитреску тяжко вздохнула, - Тебя спасло, что твоя подруга принесла действительно ценную информацию. Во сколько обошлись её услуги, вряд-ли она по доброй воли помогла? Она же не сестра милосердия на Первой Мировой?       - Тысяча лей. - уточнила Надя, наблюдая за хозяйкой. Её белое платье сидела на ней, как и всегда, идеально. Шляпа лежала на столе, позволяя увидеть прекрасно уложенные чёрные, как воронье крыло, волосы и фарфоровую кожу. В голову сразу ударили воспоминания той ночи…       - Так и быть, вычитать из твоей зарплаты я этого не стану, но впредь о подобных тратах сообщать незамедлительно.       - Как пожелаете. - согласилась девушка, - Позвольте сообщения еще об одной проблеме, - Альсина кивнула, - Проблема с продовольствием. Еды осталось до конца недели, если не меньше. Ваши люди и мои подчинённые будут голодать. Мы не рассчитывали, что погода испортить настолько.       Димитреску слушала триаду дворецкого без особого интереса только изредка поднимала на него глаза. Её внимание было приковано к смете за прошлый месяц. Она взяла одну из лежащих на столе бумаг рядом с зеркалом. Цифры на двух листах ей жутко не нравились. Цокнув языком, женщина смяла их оба.        - Только продовольственного кризиса мне и не хватало… Ты тоже заметила, что расходы выросли?       - Цены выросли по всей стране. Они дошли и до нашей деревни.       - Как ты предлагаешь решить эти проблемы?       - Позвольте Корнелии спустить с кем-то в деревню, дорога через лес лучше, чем через подножье замка. Она может купить еды и решить вопрос о загадочной Камелии. Насчёт расходов… можно поднять немного цены на поставки и минимально урезать косвенные расходы.       - На сегодня самовылазок достаточно. - буркнула Димитреску, - Завтра Корнелия может сходить в деревню, взяв с собой до пяти девушек. Возвратиться она должна до пяти часов. Денег ей дам не больше десяти тысяч. Насчёт тебя, Надя. - женщина подняла на нее свой взор, - Ты будешь помогать мне с этим завалом. - женщина указала на гору бумаг на столе, - Это заказы на поставки с разных точек, нужно будет уложиться за пару дней. С Герцогом я сама договорюсь.       - Как скажете. - дворецкий вновь сделал поклон, - Я могу приступить к работе прямо сейчас, если Вы не возражаете, только передам Корнелии Ваши указания.       - Можешь идти, но к работе приступим завтра. - отрезала Димитреску, сделав глоток вина. Мягкий, нежный, терпкий вкус алкоголя растекся по ее рту и горлу, лаская вкусовые рецепторы, - Надоело мне почти полдня в бумагах сидеть, как в окопах. - переведя взгляд со стола на дворецкого, она вновь сделала глубокую затяжку так, что кончик сигареты расцвел оранжевым заревом, - И за сегодня я ни разу не навестила свою дочь. Надеюсь, что работа позволит мне маленькую передышку.       - Я сделаю всё, чтобы у Вас эта возможность появлялась намного чаще. -дворецкий улыбнулся.       - И на последний вопрос. Это ты шумела в катакомбах?       - Эм...да. Это была я. - стыдливо ответила брюнетка и про себя добавил: "Неужели Димитреску слышала ее, как она блуждала по подземелью? Возможно именно она закрыла срез...".       - Ладно. Можешь идти.       Девушка покинула покои хозяйки.

***

      Вечер наступил незаметно… Огромные, тяжеленные тучи собрались в одно целое и парили над землёй. Ветер, на удивление многих, практически стих. Только свист в оконных рамах напоминал о его присутствие. Деревья за окнами гордо стояли, словно намертво вцепились в землю. Грязь и вода потихоньку впитывались в грунт, утекая глубоко вниз.       В замке всё шло своим спокойным чередом. После такого длинного дня многие служанки уже отдыхали в комнатах, занимаясь своими делами. В одних - девушки играли в карты, весело смеясь, в других - пили купленную у Герцога водку, сетуя на их тяжёлую жизнь в этих четырех стенах, не забывая о таких сложностях, как сверепый нрав Димитреску, в третьих - вообще пытались забыть, что они находятся в замке, поэтому пытались отвлечься, читая книги, которые смогли достать из библиотеки тайком.       Наверное, читателю интересно в каких же комнатах оказались наши три служанки?       Руксэндре стало уже намного лучше, после того как её осмотрела Элизабет, поэтому она решила немного развеяться в чьей-нибудь компании, прихватив с собой и замученную Корнелию, которая не особо имела желание куда-то идти веселится, после такого дня, так ещё и узнав, что завтра её ждет вылазка в деревню.       Они заглянули в одну из комнат неподалеку от своей собственной, тихо прошмыгнув внутрь.       - Во что играем? - спросила Ру, проталкивая Корнелию в комнату.       - В покер! - выкрикнула одна из девушек в серой майке, поднимая руку в вверх, встречая гостей.       - На раздевание! - крикнула другая девушка, вскрывая карты, победно улыбаясь, - Флэш рояль!       - Я в этом не участвую… - буркнула Корнелия, наблюдая как девушка, сидящая напротив той, что только что показала карты, начала снимать белую футболку, оголяя бюстгальтер, который обтягивал ее бледную среднего размера грудь. Все что осталось у нее из одежды - лифчик и трусики…       - Тебя никто не спрашивал! - воскликнула Ру ей в ухо, заставляя сесть в круг девушек, которые уже начали шептаться насчёт проигравшей.       - Я-то думала у нас демократия! - сказала Корнелия, наблюдая как победительница забирает деньги со стола.       - Нелли, ты что первый день живешь? У нас чистейшая диктатура! - смеясь, сказала победительница, бросая взгляд на всех в комнате.       В помещении было достаточно людей, чтобы назвать их толпой. Человек пятнадцать. Некоторые сидели в кругу, играя в азартные игры, а кто-то восседал на кроватях, разговаривая друг с другом, обсуждая не только победителей и проигравших, но и ужасную погоду, которая, как будто назло решила посмеяться над жителями деревни.       - Точно! Спасибо, что напомнила, Марисса. - с язвительной улыбкой заговорила Корнелия, заставляя себя успокоиться.       - Всегда пожалуйста. - Марисса пересчитала свой куш и добавила, - кто хочет ещё сыграть?       - Я пас. - ответила девушка, сидящая в одном лифчике и трусах. Ее выражение лица явно демонстрировало негодование в сторону Мариссы.       - Это очевидно, Нэнси. У тебя и денег-то не осталось. - ответила победительница.       Фыркнув, Нэнси встала из круга, забирая всю свою одежду, и удалилась из комнаты. Дверь с грохотом хлопнула, оставляя девушку одну в коридоре.       - Хватит трепаться, раздавай уже. - бросила Корнелия, уже жалея о своем решении сыграть в покер с Мариссой.       - Я в деле. - молвила Ру.       - И так дамы…Если это все желающие сыграть, то прошу вас. Делайте ваши ставки. - сказала Марисса, закончив раздавать карты, - Кстати! Я где же наш дворецкий?       Каждый из игроков посмотрел свои карты.       - Сколько минимально? - Ру проигнорировала вопрос и достала из кармана одежды несколько монет.       - Минимальная ставка - один лей. -проинформировала Марисса, кладя на стол бумажную десятку, а заодно и переведя взгляд с рыженькой на Корнелию, в ожидание ответа.       Корнелия молча положила на стол пять серебряных монет. Руксэндра в свою очередь, посмотрев на деньги в своей ладони, положила - две.       - Я не уверена, что она придет. Но она в курсе, что мы здесь. - пояснила брюнетка.       - Отлично. Тогда может кто-то хочет поменять карты? - услышав в ответ молчание, девушка крикнула, - Вскрываемся?! - помедлив три секунды, Марисса весело бросила карты на стол, - Каре!       Руксэндра не стала сразу вскрывать свои карты и бросила взгляд на подругу, которая с каменным лицом смотрела в свои черно-красные картинки.       - Какая жалость… - молвила Марисса, наблюдая за девушками.       - Стрит. - рыженькая показала карты, бросив их на стол.       - Твоя очередь, Нелли. Показывай.       Корнелия прекрасно знала исход игры, но не спешила ее заканчивать. Возможно она хотела подольше насладиться игрой, а может быть хотела кого-то дождаться.       - Стрит Флеш. - заключила брюнетка, показывая карты, - Я выиграла.       - Твоя правда. - пожав плечами ответила Марисса, собирая карты в одну колоду, - Кейтлин!       Одна из девушек в конце комнаты повернулась на звук своего имени.       - Чего тебе?! - выкрикнула она в ответ.       - Ты знаешь о чем я! - Марисса стянула с себя черную футболку, оголяя ключицы, руки и грудь. Бюстгальтер был ей впритык, поэтому оставлял явно заметные полоски на теле. Через полупрозрачную ткань лифчика можно было заметить силуэт коричневых ареол и сосков.       Кажется, в этой комнате становится все жарче и жарче.       Кейтлин молча встала и подошла к стене, где стоял высокий длинный шкаф. Открыв его, она сунула руку в глубь вещей и вынула связку жестяных банок в полиэтиленовой обёртке.       - Может быть я и работаю прислугой в этом замке, но точно не на тебя. Иди сама и возьми. - ответила Кейтлин, бросив банки на кровать Мариссы.       - Минутку. - бросила девушка и разорвав упаковку, схватила банку, - Кто-то хочет? - спросила у игравших, делая глоток освежающего румынского пива.       - Как думаешь, Димитреску в курсе? - Корнелия взяла банку из упаковки и открыла её.       - Ну мы же не водку пьем, а всего лишь пиво. Тем более водка в соседней комнате. А насчет неё, - девушка указала пальцем вверх, - Я думаю ей плевать. Главное, чтобы мы работу выполняли, остальное ей не так уже и важно. Пить пиво после тяжёлого дня - сама Матерь Миранда велела.       - Тоже верно. Госпожа ведь и сама пьёт. - добавила Руксэндра, стягивая домашние штаны. Тёмно-синие трусы сидели ровно по фигуре, почеркивая формы.       - Она здесь хозяйка, поэтому ей можно пить хоть весь день напролет. - сказал кто-то за спиной рыженькой.       Все повернули голову в сторону двери. Перед ними стояла Надя, которая держала в руке такую же банку, как Марисса и Корнелия.       - О! Наш любимый дворецкий! Кто-то соизволил снизойти до наших высот? - Марисса помахала ей рукой, приглашая сесть рядом. В этот момент её грудь вздымалась вверх и тотчас падала вниз, показывая всё больше коричневые ареолы.       - Слишком много яда в тебе, Марисса. Мне просто стало скучно. - ответил дворецкий улыбаясь, - Отличная грудь. - добавила она.       - Она не для тебя. - лукаво ответила Марисса, нарочито прикрыв её руками - Но я не устану принимать комплименты от Вас, дворецкий.       - Мне казалось, что ты не фанат покера. -молвила Корнелия.       - Ну один раз можно сыграть. - Надя перевела взгляд на Руксэндру, сидящую напротив неё. Девушка поступила взгляд и притихла, - Я рада, что тебе стало лучше.       - Ага. - без особого интереса ответила рыженькая, отводя взгляд куда-то в сторону.       Дворецкий едва слышно вздохнул.       - Давно они такие? - шепотом спросила Марисса у Корнелии.       - Где-то с месяц, если не больше.       - Марисса, раздавай уже карты! - прикрикнула Ру, нервничая.       - Ладно, что ж… Больше никто не хочет вступить в игру, кроме тебя, Надя, поэтому делайте ставки, дамы. Пять лей.       - Поддерживаю. - Корнели положила деньги на стол.       - Два. - ответила Ру.       - Три. - Надя последняя положила деньги на стол.       - Есть желающие поменять? - пятисекундное молчание, - Хорошо. - Марисса отложила три карты из пяти в сторону и взяла из колоды недостающие количество, - Вскрываемся?       - Сет. - Корнелия показала карты.       - Неплохо. У меня Флэш. - ответил дворецкий.       - Фулл Хаус. - продолжила Марисса.       - Каре! - крикнула Руксэндра, - Я выиграла!       - Ну что ж, дамы. Снимаем всё, что можно снять! - азартно воскликнула Марисса.

***

      В комнате на втором этаже замка в главных коридорах горели несколько свечей. С них капал воск прямо на деревянный туалетный столик с зеркалом, образовывая блеклые пятна. Пламя прыгало, будто угорелое, намереваясь, видимо, немедленно потухнуть.       Окна были зашторены, поэтому наблюдать за ночной деревней с высоты замка не получится. Но если хорошо присмотреться, то можно заметить маленькие очертания огоньков уличных фонарей. Створки были плотно закрыты, чтобы ветер не смог проникнуть в комнату девочки.       Она, сидя за туалетным столиком, рисовала что-то на жёлтой бумаге. Освещения от пламени свечи хватало лишь, чтобы различить очертания деревьев изображенных детской рукой. Могучий, толстый, коричневый дуб возвышался практически в самом центре. От него в пляс пустились тонкие веточки, разбегаясь по всему рисунку. Рядом с ним были и другие деревья, которым на рисунке было уделено явно меньше внимания. Так же ярко-зелёным цветом была очерчена поляна с фиолетовыми и синими крупицами, выполняющие роль цветов на лугу.       Девочка всё ещё тщательно закрашивала дерево, пытаясь, видимо, в мельчайших подробностях передать увиденное ею когда-то место. Покончив с дубом, она отложила карандаш, взяв красный. Аккуратными точками она нанесла на поляну дополнительные цветы.       В эту секунду дверь отворилась, впуская внутрь гостя. Девчонка повернула голову, ожидая увидеть кого угодно, но не великаншу. Женщина пройдя в комнату, сняла шляпу и повесила ее на вешалку рядом с кроватью. На ней было тоже самое нежно-кремовое платье, подчеркивающее достоинства фигуры.       - Здравствуй, Белла. - молвила Димитреску, переводя взгляд с удивленной дочери на бумагу исписанную карандашами.       Белла в ответ неловко кивнула, хлопая голубыми глазёнками. Она была приятно шокирована, приходом матери.       - Позволь, мне рассмотреть твой рисунок. - бархатный голос Альсины был настолько певучим, что невозможно было отказать ей в любой даже этой маленькой просьбе.       Девочка протянула ей рисунок, рассматривая красивое, утончённое лицо своей мамы.       На нем уже не было косметики, но это не значит, что без него мама не была самой красивой в этом мире. Хоть ее губы были уже не алые от помады, но они по прежнему оставались пухлыми и упругими. Прямой нос уже не блестел в лучах солнца или пламени свечи, но все равно был аккуратным. Глаза не были подведены тушью для ресниц или чем-то подобным, но вовсе не удивительно, что они не потеряли свои выразительность внутренний огонёк. Такие же яркие, как самое настоящее золото. В них отражалось и пламя, и рисунок. Белла с замиранием сердца любовалась красотой великанши.       - Мне нравится… - почти шепотом произнесла Альсина, узнавая место на рисунке. В особенности она поняла это по выпирающим из-за деревьев башнями заброшенной крепости, которые при ином ракурсе невозможно было разглядеть.       Белла смущённо заулыбалась, искренне радуясь, что её рисунок действительно кому-то понравился, не считая дворецкого. Ей было приятно чувствовать, что её детское творчество оценивают по-настоящему, ведь до этого никто не видел в её рисунках, хоть капли красоты или тем более таланта, включая отца. Она всё ещё помнит, как он критиковал ее за эти исколяканые бумажки, называя их напрасной тратой времени. А в наказание, он рвал детское художество на изумленных, испуганных глазах его дочери.       - Это место рядом с фабрикой? - этот внезапный вопрос ввёл в ступор как девочку, так и саму Димитреску.       Смотря в золотые глаза мамы, Белла утвердительно кивнула, надеясь, что не рассердила великаншу.       - Я так и подумала. - произнесла женщина вслух, продолжая рассматривать рисунок, -Фабрика была твоим домом? - она наконец перевела взгляд своих очей на дочь.       Не понимая зачем мама это спрашивает, девочка вновь кивнула, подняв одну бровь, мол интересуясь почему ей задают такие вопросы.       Димитреску, наблюдая за выражением лица Беллы, сразу поняла что её смущает. Кладя лист бумаги на стол, она ответила:       - Мне же интересно, где ты жила до встречи со мной…со своей матерью.       Девочка вздохнула, чувствуя, как ушла гора с плеч. Она соскочила с мягкого кресла и подбежала к женщине, заключая ту в объятия. Белла воистину верила, что великанша перед ней была ее настоящей мамой.       От такого поступка дочери, Димитреску даже вздрогнула. Но через пару секунд к ней вернулось самообладание и Альсина, присев на корточки, заключила её в ответные объятия. Они не сказали друг другу ни слова. Этого жеста было достаточно.       "До сих пор не могу привыкнуть к этому… И это странное чувство, будто теплота ее прикосновений проникает в меня"       Через несколько мгновений Димитреску отстранилась и также нежно произнесла:       - Кому-то уже пора спать. Я могу прочитать тебе сказку на ночь из этой книги.       Она взяла в руки, лежащую на кровати, небольшого размера книгу с золотыми буквами на обложке - "Румынские народные сказки и легенды".       Радуясь, что она наконец узнает что же рассказывает эта книга, Белла утвердительно кивнула, улыбаясь.       - Прежде чем услышать сказку, ты должна переодеться в пижаму и лечь в кровать. - почти приказным тоном, произнесла Димитреску, наблюдая за действиями дочери.       Девочка без лишних вопросов и возмущений подбежала к комоду, который стоял рядом с высоким шкафом, и вытянула из него маленькое, под стать своему росту, нежно-розовое, словно первые лепестки упавшей розы, ночного платьица. Быстренько натянув его на свое худенькое тельце, Белла вскочила на белоснежную кровать и забралась под одеяло, смотря горящими глазами на маму…       Димитреску усмехнулась. Поставив стул рядом с кроватью дочери, женщина закинула ногу на ногу.       - И какую сказку ты хочешь? - великанша повернула голову в сторону Беллы, чтобы та могла указать на интересующую ее сказку.       - "Сапожки для борзой собаки"?... Хороший выбор. В моем детстве она мне нравилась.       Когда Димитреску почти закончила читать сказку, то вдруг заметила, что ее ребенок, укутавшись в одеяло по самый нос, уже заснул. Мягко улыбнувшись, женщина закрыла книгу и положила её на прикроватную тумбу. Снова вернув взгляд на Беллу, Альсина заметила, как девочка хмурится во сне. Долго думать и гадать не пришлось. Едва видимая в огнях свечей прядь волос щекотала дочке нос. Великанша аккуратно поправила волосы девочки и почти шепотом произнесла у нее над ухом:       - Спи спокойно, Белла… Мама всегда рядом. - и тепло поцеловала её в лобик.       Задув все свечи, кроме одной на тумбе, Димитреску удалилась из комнаты.

***

      За окном была уже глубокая ночь и стояла почти гробовая тишина. Только звук шагов в коридоре можно было различить. В комнате уже давно наступила темень, освещённая лишь луной, которая проникала через щель в шторе.       Она бросила свои лучи на большую расправленную кровать у стены, короткий по ширине стол. У противоположного конца помещения в тени лунного света был постелен тонкий матрас. На нем, прижавшись к стеночке дремала девчонка с длинными, растрепанными волосами.       Ее глаза были закрыты, но она не спала. Девочка не шевелилась, слушая шаги за дверью, ожидая прихода отца. Она всем сердцем хотела верить, что хотя бы сегодняшняя ночь пройдет относительно гладко, но как бы не так.       Вдруг в коридоре что-то загремело, затрещало. Девочка сразу догадалась, что это скрипит железная лестница. Чувствуя скорое приближение отца, она ещё сильнее прижалась к стене, в надежде, что он ее не заметит, грохот за дверью становился все сильнее и сильнее. Его шаги девочка узнает из тысячи.       Деревянная дверь с омерзительным гулом отворилась, впуская внутрь свет коридора и тошнотворный аромат алкоголя. Секунду спустя в комнату ввалился Стивенсон. Было заметно всё: его сальные рыжие волосы, потная куртка, а под ней такая же рубашка, черные измятые брюки - кроме лица. В руке он держал бутылку из тёмного стекла.       Он прошел глубже, не замечая девочку, которая практически слилась со стеной и задержала дыхание. Подойдя к кровати, он упал на неё. В комнате по прежнему царила темень.       Кажется, что всё прошло как нельзя лучше, и худшее позади. Но это было лишь начало.       Девочка уже успела расслабиться, слушая тяжёлое дыхание мужчины. Она даже перестала прижиматься к стене, поудобнее устраиваясь на матрасе, как вдруг спиной почувствовала, что отец встал и направляется в её сторону.       Лязгнула бутылка в его руках, когда он возвысился над ней, смотря своими тусклыми бело-молочными глазами в испуганный голубоглазый взгляд. Девочка сидела на коленях, держа руки на груди, будто в мольбе, прося пощады.       - У меня сегодня был тяжелый день…Ты в курсе? - его голос эхом пронесся по всей комнате.       Прерывисто дыша, девочка в испуге дернулась под взглядом отца.       - Да, папочка… - она умолкла, чувствуя горечь в горле, словно кто-то медленно царапает его изнутри тупым ножом. Хотелось кашлять, но вспомнив, как в прошлые разы эта вольность заканчивалась избиением, она закрыла рот.       Его лицо искривилось в омерзительном презрении. Он продолжал рассматривать девочку, пытаясь видимо различить её силуэт в темноте. Свет он включать был не намерен, глаза всё ещё болели.       - Этот голос, он прямо как у твоей матери. - Стивенсон сел перед девочкой на корточки, сжимая пальцами горлышко бутылки. Ему не терпелось её разбить.       - Я правда не хочу делать тебе больно… - девочка хотела опустить голову, но свободная рука отца схватила её за подбородок, заламывая шею вверх, - Но мне придется. Не бойся, я буду аккуратен.       Бутылка с оглушительным скрежетом разлетелась осколками почти по всей комнате. Крупные куски стекла осели рядом с девочкой. Некоторые вонзились в ее спину. Она замычала от боли, кусая нижнюю губу.       Отец крутил в руке разбитую бутылку, точнее то что от нее осталось - горлышко с искривленными и заостренными краями. Он криво улыбнулся, облизывая пересохшие губы и усы.       - Взгляни на эту красоту. - он поднес к ее лицу битую бутылку, касаясь щеки. Она зажмурила глаза, чувствуя, как сейчас побегут слезы. Страх душил её изнутри, сдавливая горло с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Казалось, что вот-вот она потеряет сознание, - Многие люди называют это - розочкой. Открой глаза, дура. - последние слова он произнес угрожающе тихо, сжимая её подбородок. Девочка подчинилась, опасаясь последствий неповиновения. Он замолчал, смотря в ее голубые крохотные глаза.       - Сначала я хотел разрезать твою тонкую шею и вырвать твои голосовые связки с корнем, чтобы не слышать этот противный голос, но я же твой отец, поэтому изменил свое решение. Как думаешь, что я сделаю? - он снова замолчал, видимо, позволяя девочке сказать.       С ее глаз уже потекли горькие слезы, когда она услышала слова отца. Она не понимала что происходит, совершенно не понимала. Она просто хотела заснуть, но Стивенсон явно решил по-другому.       - Не знаю… - эти слова комом встали в горле девочки, вызывая сильную боль в глотке.       - Не знаешь? - удивился мужчина, поднимая брови вверх. Он рассмеялся, чувствуя, как по руке текут дорожки чьих-то слез. Девочка вновь почувствовала отвратительный запах из его рта и пыталась отвернуться, но у нее не вышло, - Тогда я поясню. Эту розочку я сделал специально для тебя. - Стивенсон бросил на бутылку косой взгляд, - Если я вырву тебе голосовые связки, ты скорее всего умрешь, истекая кровью. А я же не хочу, чтобы ты сдохла, да? - девочка инстинктивно кивнула, - Поэтому я просто отрежу тебе язык, чтобы не слышать твой блядский голос, а эта розочка мне в этом поможет.       Стивенсон убрал руку с её подбородока и сжал уже горло девочки, повалив её на матрас. Животный страх в глазах девчонки забавлял его. Ему было до истерики смешно. Он сжимал ее глотку, заставляя открыть рот. Она брыкалась, пытаясь освободиться, и хватала ртом воздух. В этот момент мужчина прижал девочку к стене коленом и вцепился пальцами в её язык.       - Не бойся…папочка сделает все быстро. - он вытянул ее язык изо рта, вонзив в него свои ногти. Он видел, как девочка боится, жмурив глаза, как она дрожала под его натиском и настойчивостью, как от одного его движения, она вздрагивала, предчувствуя невыносимую боль. Ему это нравилось.       Поднеся острый конец бутылки к языку, мужчина заметил капли крови стекающие по его руки с бутылки. Он вдруг помедлил и произнес:       - Я придумал ещё одну причину, почему хочу отрезать тебе язык. В моем детстве сюда приезжал цирк уродов и в нем был один мальчик, такого же возраста как ты, представляешь? Ты мне его очень сильно напоминаешь. Такой же глупый и уродливый. Его уродливость была в том, что у него был отрезан язык. Мне доставляло удовольствие смеяться над ним, когда он истошно мычал, пока я бросал в него мусор и…       В комнату вновь ворвался свет, озаряя всех в комнате. Стивенсон от неожиданности повернул голову в сторону двери, ослабив хватку на шеи девочки. На пороге он заметил силуэт мужчины в кривой изломанной шляпе.       - Какого хуя ты творишь!? - заорал незнакомец, хватая отца за руку и вырывая у него разбитую бутылку. Он бросил её в коридор, где она окончательно разлетелась вдребезги.       - Пошел ты, Гейзенберг! Не мешай мне! - Стивенсон бросил девочку и встал на ноги, прикрывая глаза от света.       Почувствовав свободу, девочка медленно хватала ртом воздух, чувствуя на языке вкус соленой крови. Боль в спине, о которой она почти забыла из-за страха потерять язык, напомнила о себе в самых ярких красках. Девочка промычала что-то и едва слышно заплакала, продолжая лежать на матрасе, держа холодные руки на горле, пытаясь уменьшить горечь.       - Алкаш ебучий, ты что устроил?! Твой блядский ор слышен на первом этаже! - когда мужчина ворвался в комнату, то первое что увидел так это - картину маслом. Косая морда Стивенсона, который пытается отрезать своей дочери язык… - Эта же твоя родная дочь, ублюдок!       - От алкаша слышу! Мне глубоко похуй, что ты приперся сюда! Но я не позволю тебе, блять, мешать мне воспитывать ее! Из-за её блядского голоса мне блевать охота! - он закричал так, что в сторону Гейзенберга полетела слюна, которая, к счастью, упала где-то на половине своего пути.       - Ты мерзкий кусок говна. - зарычал мужчина, чувствуя, как злость закипает в нем. Не медля ни секунды, он с кулака врезал Стивенсону по лицу так, что тот упал на пол, кряхтя от боли.       Гейзенберг вдруг перевел взгляд с упавшего Стивенсона, на девочку, которая едва слышно плакала. Он подошёл к ней, смотря сверху вниз. Заметив, что из её спины торчат осколки стекла, он присел перед ней на корточки. В этот момент девочка открыла красные глаза и посмотрела на мужчину, который с невозмутимым лицом ответил ей тем же. Она молила о помощи, выражая своими глазами животный ужас и невообразимую боль.       Гейзенберг встал на ноги и вновь подошёл к лежащему Стивенсону.       - Еще раз ты попробуешь избить её , я выброшу тебя на улицу. Ты меня понял? - с гневом и злостью процедил мужчина.       Отец посмотрел на него невидящим. взором и усмехнулся, развалившись на полу.       Злость Гейзенберга усилилась и он, приподняв Стивенсона за грудки, швырнул его в стену, затем ударил коленом в его падающую голову. Отец вновь упал и замолчал.       Гейзенберг вернулся к девочке. Она уже не смотрела на него, а лишь дрожала от боли и страха. Он вновь заметил стекло торчащее из её спины и, не раздумывая, вынул весь окровавленные куски.       Комнату заполонил детский истощенный крик, который отражался от стен и возвращался обратно. Девочка слышала лишь какой-то гул на фоне, не осознавая, что крик принадлежит ей самой.       Мужчина молча встал, больше не взглянув на девочку с пшеничными волосами, и громко хлопнул дверью, исчезая из комнаты.       Белла подскочила с кровати, чувствую как колотиться её сердце. Глаза бегали по всей комнате пытаясь найти хоть один источник свет, но кроме оглушающей темноты, которая, как будто заполонила все пространство вокруг, ничего не было.       Отчаяние и боль отразились на лице малышки. Ей казалось, что в этой темноте и глухоте она видит очертание старой комнаты на фабрике, и что она слышит шаги своего отца, который вновь попытается завершить начатое. Она прижалась к изголовью кровати, замечая свечу, которая давным-давно погасла, оставляя девочку одну в этой кровожадной тьме. Белла боялась даже встать с кровати, ведь была уверена, что буквально сейчас она снова увидит кривую улыбку отца, который держит разбитую бутылку у ее рта, как дядя Гейзенберг бьёт его…       Но время все шло, а дверь молча стояла, не двигаясь. Малышка все еще чувствовала страх, но вдруг в ее голове проскользнула мысль: "Мама!".       Белла опустила ножки на прохладный пол, собрав остатки смелости и уже частично различая предметы мебели в темноте, выскочила пулей в коридор.       В коридоре горели канделябры, стоящие на перилах и столах у высоких фарфоровых ваз и у цветочных горшках. Казалось что их тут тысячи. Свечи горели ярким, мягким, светлым, теплым огнем, который будто мог осветить всю деревню.       Девочка замечая свет немного успокоилась, но все же оставалась настороже. Она была уверена, что за стенами и углами, увидит его.       Коридоры были подозрительно пусты. Ни кого. Белле казалось, что по ним всегда кто-то должен ходить. На фабрике было именно так. Кто-то всегда шастал по ржавому скрипучему полу, отчеканивая шаг. Под это сопровождение было невозможно спать, но девочке все же удавалось ненадолго заснуть. Скорее от усталости.       Зайдя за угол, она увидела главный зал замка. Это означало что она на верном пути. Малышка старалась не бежать, но и не медлить. Воспоминания, которые проникли в её сон, распотрошили старые раны. Глаза вновь брызнули слезами. Ступая аккуратно по красному ковру, девочка пошла дальше.

***

      В комнате горело несколько свечей. Огоньки прыгали в объятиях белого воска, стекающего вниз безобразным млечным водопадом. Рядом с ними на столе стоял высокий бокал на тонкой ножке из красного стекла с серебряным узором и пустая бутылка, а позади неё валялась пробка. Золотой мундштук был брошен неподалеку от бокала. Из него выпал, будто гильза, окурок, касающийся своей обгорелой головой конверты из бледно-желтого картона. На них были видны потертости и заломы. В одном из конвертов виднелся кусочек письма, а на нем остатки жёлтой пыльцы. С краю стола лежали веточки цветов…       В кресле посредине комнаты сидела Димитреску. На ней была белая ночная сорочка. Волосы были немного растрепаны. У нее были закрыты глаза, опущена голова. Только изредка дергающаяся рука и бегающие под веками глазные яблока говорили о том, что она не спала.       Никто не знает сколько уже она находится в своих воспоминаниях. В таких далеких, что, возможно, уже потерянных. Окунаясь с головой в омут минувших дней, ей казалось, что она всё ещё живая и вовсе не отвергнутая собственным отцом.       "Как же я скучаю по вам всем…" - промелькнуло у нее в голове.       Нельзя сказать в какой момент она очнулась, открыв глаза. Золотые очи увидели привычный интерьер покоев. Она смотрела вперед себя, улавливая отражение пламени в окне и деревню окутанную ночным одеялом.       Ее что-то смущало в этой комнате, но она не могла понять что именно. Только спустя время до нее наконец дошло, что она учуяла знакомый, такой манящий своей сладостью запах. Альсина отвернула голову прочь от окна, вдыхая аромат полной грудью. Ей хотелось узнать от кого он исходит.       Перед золотым взором возвысилась дверей покоев, через которую пробивалась маленькая полоска света. В ту же секунду полоска стала больше, шире, впуская в комнату человека, который казался Димитреску давно погибшим. Он вошел молча, смотря ей в глаза, будто искал что-то. Альсина не верила своим глазам. Этот человек был девушкой. Пшеничные волосы собранные в аккуратную прическу с выпущенными прядями на висках. Нежно-розовое платье лилось по полу. Ярко голубые, небесные глаза были озарены оранжевым огнем свечей. В них отражалась Димитреску, стоящая перед ней.       - Белла…Это ты? - она запнулась, продолжая смотреть в знакомые черты девушки, которая давно уже мертва.       Девушка молчала. А аромат страха продолжал блуждать по комнате.       Альсина хотела сорваться с места, чтобы обнять погибшую подругу. Единственное что у нее получилось - это встать на ноги. Она пыталась понять почему чувствует приторный запах страха, но в глазах девушки было молчаливое хладнокровие, пугающее хозяйку замка.       Димитреску прерывисто дышала, боясь моргнуть. Казалось, что если она закроет глаза, то девушка перед ней растворится, исчезнет, пропадет, улетучится…       Она всё-таки моргнула, чувствуя растекающуюся боль в груди.       Открыв глаза, Альсина увидела вместо девушки пустоту дверного проема, в котором стояла её дочь с заплаканными глазами. Теперь для нее стало очевидно от кого исходил аромат.       - Ты… - голос Димитреску был похож больше на хриплый вздох, - что ты здесь делаешь?       Девочка опустила голову, замечая великаншу. Ворот её ночного платья уже давно намок. Челка закрыла голубо-красные глаза, будто занавесом. Она не двигалась, ожидая худшего. Косым зрением она увидела на столе стеклянную бутылку...       - От тебя исходит страх… - Альсина приблизилась к дочери, возвышаясь перед ней. Она бросила взгляд вдаль коридора, надеясь заметить силуэт мертвой девушки, но кроме света канделябров ничего не было видно, - Что тебя так напугало, дитя?       Димитреску присела на край кровати и поманила девочку к себе, а та глядела на нее исподлобья. Белла послушно подошла к матери, продолжая трястись от увиденного недавно воспоминания во сне.       - Посмотри же на меня… - нежным, насколько могла, голосом произнесла Альсина, в попытке успокоить дочку.       Беллу потряхивало на месте. Идея прийти к великанше уже не казалась ей такой уж хорошей. В прошлом когда ее мучили кошмары, ей приходило в голову просить помощи у отца, но после нескольких неудачных попыток, поняла что из этого ничего путного не выйдет, потому в приступе страха, вжималась в угол своей "кровати", пытаясь унять дрожь. Получалось так себе.       Девочка неуверенно подняла голову, теребя в руках подол платья. Увидев золотистые глаза матери, которые смотрели на нее с добрым интересом и нежным любопытством, она захлопала ресницами в удивлении.       Димитреску заметила заплаканное лицо дочери и аккуратно провела пальцами по ее розовым щекам. Белла шмыгнула носом, когда прохладная рука коснулась теплой румяной кожи.       - Почему же моя девочка плакала? - вновь вопрошала женщина, понимая, что ответ она уже знает, - Тебе приснился страшный сон?       Голос матери был действительно успокаивающим и помог девочке унять дрожь. Ладони все еще сжимали розовую ткань платья. Она утвердительно кивнула.       Димитреску давно догадалась что же тревожило малышку, но хотела убедиться в своей правоте. Заметив, как дочь сжимает подол сорочки, женщина бережно дотронулась до ее руки.       - Пойдем в твою комнату и я… - женщина не успела договорить, как девочка яростно замотала головой, начиная плакать. Белла крепко обняла ее, не желая отпускать. Ей так не хочется уходить…остаться здесь с мамой, которая никуда не уйдет.       Альсина опешила от такого протеста дочери. Женщина не совсем понимала что именно ей делать в такой ситуации, но спустя пару секунд молчания, она решила, что позволит девочке остаться с ней на ночь. Почему-то ей казалось, что причина такого яростного сопротивление кроется не только в самом кошмаре, но и в том как малышка справлялась с подобным, когда жила с отцом.       - Белла, успокойся… - Димитреску прижала дочку к своей груди, позволяя ей почувствовать материнское тепло. В этот момент в сердце самой вампирши что-то приятно растекалось. Кажется что ее собственный лед потихоньку тает, благодаря этой маленькой беззащитной девочке.       - Можешь остаться. Я разрешаю. - дочка чуть отстранилась, чтобы посмотреть на великаншу, но вдруг она услышала как ветер завывает, поэтому повернула голову в сторону окна.       В маленьком кусочке между шторой и стеклянной рамой была видна деревня в ночном покрывале и маленькие хлопушки снежинок, падающих на землю. Девочка подбежала к окну, взобравшись на мамин стул, и уперла руки в подоконник. Крыши домов внизу будто кто-то раскрасил белой краской. На деревьях лежали снежные подушки. Деревня спала, а снег все падал и падал, укрывая ее от посторонних глаз.       Димитреску поднялась с кровати вслед за дочерью. Заметив что же заинтересовало девочку, Альсина усмехнулась. Она почувствовала как страх развеялся, а на его место пришло умиротворение. Ей было приятно видеть дочку именно такой…с приоткрытым ртом от восхищения, горящими глазами. Женщина положила свою руку на плечо малышки и тихим голосом произнесла:       - Я вижу как тебе нравится снег. Все дети его любят. Боюсь, что завтра он уже растает, но не расстраивайся. Следующая зима наверняка будет такой же снежной… - она бросила взгляд на часы. Стрелки отбили три часа ночи, - Белла, давай ложится в спать. Уже очень поздно.       Малышка еле-еле смогла оторвать глаза от окна и посмотрела на великаншу.       - Да, милая. - тепло произнесла вампирша.

***