Авантюра

       — Да чтоб его. Кажется я хожу по кругу. — Если бы Бэдли Бой-Хало был поблизости, — от чего Фаунд сейчас не откажется, — то четырехглазый точно получил бы как минимум два подзатыльника за намёк на матерное слово, и за столь скорое отчаяние после их последней встречи. Да и сколько не верти картой, подаренной Скеппи, все кажется слишком сложным.        — Вот что значит «Хайвэллс»? «Зона Хаоса»? Кажется я сплю. Или стою на месте, а мир вокруг крутится. —        Хочется оправдать свой тупик и признать поражение. Он точно заблудился. И ведь не у кого спросить. Стоит опустить бумажный рисунок с разноцветным пятном, как всё кажется слишком нелюдимым, а почва под ногами такая, словно Гог первый, кто за сотню лет по ней ходит. С губ срывается тяжелый обреченный выдох, после которого двухглазый позволил себе двухминутный перевал.        — Какой никакой, а это город… Здесь, вроде как, должны быть поселенцы? Может, торговцы какие. Здания. Но тут пусто. — Затылком он больно целует кору дерева позади себя, ойкнув.        — Так… Ладно, а если я. Мм… —        Даже предложить себе нечего, Фаунд достает карандаш, описывая ситуацию неровными линиями на пожелтевших листах. Как-то нужно адаптироваться к местной фауне. Особенно если Джордж собирается идти в столицу этого Вечного леса. Даже начинает воспроизводить слова демона-фантома с начала их знакомства. Кажется, он упоминал о некой тревоге после появления человека. Джордж вздыхает, продолжая прижимать грифель к бумаге.        Теоретически существование Джорджа, даже в безобидном виде, делает его опасным для других существ?        На мгновение его одолевает злоба и колкое ощущение печали. Что же всё-таки сделали люди, что теперь их так боятся? И как заверить других, что Джордж не мускулистый парень с огромной кровавой бензопилой который рубит всё, что движется? Да и максимум что произойдет в момент опасности его стратегией будет угрожать тем, что криво нарисует матерное оскорбление в дневнике.        Тогда от коричневой старой книжки его отвлекает внезапная капля росы, которая растекается по тонкому слою бумаги. Пару секунд Гог в панике подписывал растекшие буквы, прежде чем поднять голову. Ничего не видно. Длинные и толстые стебли деревьев исчезают в небесах и окончательно закрывают их своими листьями, укрывая от последних солнечных лучей. Близится ливень. Была бы подобная атмосфера новой, Гог бы уже в панике искал дома и стучался в двери. Однако сейчас от этого отделяет лишь осознание, что он здесь один, а так же заядлая стратегия.        — Чтож… Так. — Усталый голос брюнета разносится по темнеющей части даже как-то жутковато. Краем глаза Фаунд видит, как корни деревьев под ногами образуют щупальца, капли воды с листьев искажают красный оттенок, и в черной темени крон танцуют демоны с глубокими черными глазами. Хотя стоит осмотреться, и одинокий, старый лес, возвращается в норму как ни в чем не бывало. От такого напряжения мурашки бегут по плечам. И капли дождя тоже. С каждой минутой все чаще и чаще четырехглазый чувствует, как его одежда пропитывается влагой, и спешит к огромной ближайшей пещере. В ней нет развилок или удушающего запаха, а выход виднеется только за спиной. Это не пещера, это что-то вроде дупла дерева у самых корней. Здесь не очень много места, неровная поверхность некого подобия пола, но, как удачно, идеальное место для ночлега. Особенно приятным оказался древесный гриб прям над входом. После пары секунд осмотра, брюнет очень быстро соображает. Ранец оставляет у входа, а сам тут же выбежал под уже беснующий ливень, словно в поисках чего-то особенного.        — Ага! Вот.! — Камень. Это то, что он искал. Притащил плоский камень под крышу и из огромных листьев построил небольшой занавес. Чтобы возможные хищники обходили его стороной, а дождь не затопил Фаунда во время сна. Идеально. Хотя того оно не совсем стоило… Нужно было предвидеть дождь, или хотя бы ночь! И заранее подготовиться.        Брюнет устало падает, почти обреченно, вздыхая. Теперь ему ничего не грозит. Ну, кроме тех глубоких глаз в дупле дерева. Снова мурашки и дрожь в коленях заставляют того действовать, весьма нежелательно, к слову. Так сильно заморачиваться перед сном каждый день хотя и привычно для Фаунда, но после теплого уюта дома Хало это кажется полной свалкой. Черт побери, как сейчас там они?        — Мм. Готов поспорить Сапнап бы испугался такого ливня. Небось и гроза будет. Бэду придется постараться, чтобы его уложить. — Брюнет позволяет себе представить тот комфорт любящей семьи, в которой даже на мгновение смог ощутить себя её частью. Как тонкие, жуткие пальцы демона обвивают заботливо пушистые волосы маленького мальчика с такой яркой заботой, частый смех того дома. Этот невидимый свет продолжает греть душу даже так далеко.        — Так далеко… — Про себя отмечает Джордж, кидая взор в ту сторону, откуда пришел. Дневной свет ушёл, оставив за собой только жуткие гримасы коры высоких деревьев.        Мысли сливаются вместе с белым шумом дождя, пока Джордж собирает внутри дупла сухие ветки и кору, оставленную, очевидно, предыдущими здешними жителями. Он разжигает костёр не в самом дупле, а почти на входе, под древесным грибом подобии крыши. На том самом плоском камне. Пожара не хочется, а без тепла уже никак. Температура точно упала, и пропитанная влагой, одежда, точно тепло не создают. К счастью, именно поэтому в его ранец самый потрясающий жуткий папаша в мире приложил еду и постельный комплект, состоящий из спального мешка и теплого пледа. Это лучше чем гора листьев или мха под пятой точки. И стоило дрожащим, от холода, рукам под яркий свет костра дотянуться до ранца, как вдруг внутри мелькает темная макушка.        — Подожди, это… — Ну конечно! Куда без проблем. Внутри находится маленький мальчишка, до жути знакомый внешностью, и проказами, потому что насколько Джордж знает Бэда, класть ребёнка в сумку для пропитания путешественника не сказать что великолепная идея.        — Т-ты!.. Что ты здесь забыл? —        Разозлённый ситуацией он поднимает проказника и немного трясет в попытках разбудить, держа над землей. Слегка присмотревшись, еще и замечает на чужих пухлых щечках остатки котлет в соусе и всякой крупы. Джордж же сейчас расплачется.        — Эй, а ну поднимайся! —        — Д. Джордж? — Тот таки умудряется поднять свой сонный взгляд на странника, утирая глаза. Кажется и, не много, не мало, начинает просыпаться.        — Джордж! Привет! —        И на зависть нагулявшему аппетит, страннику, икнул. Фаунд вспомнил почему при первой встречи он его раздражал.        — Так!.. Так. Ладно! Опустим это. — В прямом и переносном смысле. Гоги ставит ребёнка на поверхность и тот мигом просыпается, начиная осматриваться прежде чем уже шустро выглянуть из дупла. Но Гоги успевает его схватить за шиворот и поставить перед собой.        — Как ты вообще здесь оказался? Ты в курсе, что я не на твоём заднем дворе пошел гулять? —        В данном контексте его больше всего поражает, что Сапнап абсолютно спокойно дважды кивнул головой со своей фирменной улыбкой без двух зубов.        — Конечно! Я же был в твоем рюкзаке! —        -… Сапнап! Скеппи и Бэд там поди с ума сходят! Почему ты здесь? — Уже с более обреченным голосом Фаунд опирается лбом о ладонь, позволяя пальцам зарыться в локонах. И на какой-то момент от такого вида где-то в душе мальчишки правда случился укол вины.        — Я… Мм… Не хотел чтобы ты уходил. — Эта речь заставляет очкастого поднять взгляд на подопечного.        — Нам ведь было очень хорошо. Я думал мы уже как братья… —        Нет ни мыслей. Ни голосов. Полная тишина и белый шум дождя. Звук каплей о кору и листья древа.        — Пожалуйста, Джордж, возьми меня с собой. — Вдобавок к этому печальному голосу добавляется фирменный взгляд больших слезливых глаз, от которых Гоги сразу отворачивается. Знает что не сможет противиться.        — Я бы только за, да только… Черт! Да вообще есть куча нюансов! — Этот барьер серьезного дяди на мгновение ломается и теперь крохотный паникёр вырвался наружу.        — Бэд и Скеппи переживают за тебя! Они твоя родня и это их обязанность следить за тобой. Я же не могу взять и пообещать, что с тобой ничего не случится! —

       — Бэд мне голову откусит, а Скеппи продаст мое тело на чёрном рынке! Если здесь таких нет он специально для меня оформит!

       Большие глаза с забавой и интересом наблюдают за Гоги.        — Здесь город! Ээ. Большой город! По крайней мере я иду туда! Ты можешь пропасть, потеряться, тебя могут украсть, продать. А если здесь хищники? Тебя уволокут и съедят заживо! — Такие ужасы кого угодно напугают, но Сапнап от такого только сильнее и раззадорено смеётся, хватаясь за живот.        — А я думал ты взрослый! — Добавляет проказник к своему смеху под стыдное выражение лица дальтоника.        — Я сидел у тебя в корзинке несколько часов и вполне себе неплохо справился с целью выжить. —        Еще одно короткое молчание, только в этот раз больше оно наполнено не неловкостью, а вызовом в глазах странника и самого ребёнка. Он явно на что-то намекает. К счастью, Джордж прекрасно умеет делать вид, что не понимает намёки.        — Завтра я отведу тебя к опекунам. — Палец тот прикладывает на уже надутые губы мальчишки, готовый взвывать.        — Никаких «Нет»! Я не могу быть уверен что этой же ночью ты не сбежишь куда-нибудь в туалет, а утром найду я тебя уже в гнезде у дятла. —        Сапнап не спорит. Даже неловко отводит взгляд, хотя и готов продолжать спорить.        — Не смотри на меня так! Между мной и Бэдом со Скеппи ты выбрал еле знакомого незнакомца. Тебе должно быть очень стыдно! — По правде говоря Фаунд очень старается выглядеть строго, когда видит полу-напуганный взгляд проказника. Его глаза наполняются соленой плёнкой.        — Значит ты мне не брат?.. — С каждой секундой тот расстраивается только больше. Опускает свой взгляд, робко отсаживается и обнимает колени.        Создаётся сильное ощущение, будто маленькое и детское сердечко разбили вдребезги. Вина теперь еще гложет Джорджа! Ему и смотреть на это безумно больно. Конечно, он буквально второй или третий объект общения после опекунов. Наверное, он и сам понимает насколько отчаянный такой выбор между родителями и человеком, которому доверяешь не по опыту, а душой. И Джордж правда чувствует это. Словно на мгновение они стали ближе когда отправились в такое маленькое путешествие.        Странник издает звук раздражения, похожее на рычание.        -… Можешь считать как думаешь… —        — Спасибо! — Как ни в чем не бывало улыбнулся Сап, а Джордж наоборот, скорчился в отвращении от чувства, что его только что обманули этим слезливым личиком. Так он специально это устраивает?        — Ты дъявол… — Разочарованно запыхтел Джордж, вызывая смех у своего довольного пассажира.        — Это не смешно! Ты знаешь, что Бэд эту еду готовил мне на месяц?! Мне снова придётся готовить из того, что есть в лесу! —        А это в основном ягодки, орешки и всякие травы, про которые Гоги ранее уже делал заметки.        — Значит, ужина не будет? — Сапнап спрашивает об этом настолько наивно, что хруст его костей происходит только у Джорджа в голове. Он очень медленно поворачивается на ребенка, а тот словно и не замечает как взглядом старший брюнет уже собирается сварить самого Сапнапа.        — Ужин? Да ты посмотри на себя! Весь заляпанный, во всем красном! Ты убил кого-то у меня в рюкзаке? — Очень отчаянный звук слетает с губ. И к сожалению до очкастого не сразу дошло, к чему, по мнению Сапнапа, это ведёт. Только когда его проворная мордочка кинула ветреный взгляд в сторону выхода под грибом.        — Сапнап, нет… Сапнап! Нет! —        Только и успевает во время схватить того за воротник и поднять над землей. Так бы и держал всю ночь, в воздухе. Ничего опасного не съест, ничего лишнего не возьмет, и в берлоге медведя искать не придется. И все же ручки у очкастого не такие сильные, как может показаться на первый взгляд. Еще устали пока весь день держали на плечах проворного безбилетника.        — Разберемся с тобой и твоей одеждой утром. — Проскальзывает от дальтоника. Только и успевает заметить недовольный взгляд сорванца, что сложил руки на груди.        — На себя посмотри… А еще меня не пускает на улицу. — В ответ очкастая макушка только непонятливо хлопает глазами. Ох, да! Он итак еле успел подготовить убежище, но пара старых тряпок от ливня не спасла. Звук грозы бьет громом на улице, а Саппи резко вздрагивает. Маленькая реакция, которую Фаунд успевает заметить. И обида прошла. Почти. На самое мини-мгновение.        — Будет сушиться ночью… Пока сорванцы вроде тебя будут спать. Понял? — Даже не спрашивает. Джордж ставит растерянного ребенка на пол и легонько тыкает его в нос. Младший поджал губы. Он смотрит за тем, как брюнет крепит тонкие ветки в расщелину, развешивает на них обмокший плащ и верхнюю часть рубахи с поясом. Они промокли больше всего, и точно к утру не высохнут. В отличие от штанов и майки. Старый древний плащ спас, так сказать.        — Джордж.? —        Внезапный голос заставил вздрогнуть. Это не то, что ожидал Фаунд. Услышать печальный тон со стороны бесконечно активного ребенка. И повернувшись к нему уже стало не до шуток. Наверное, дело даже не в том, что случилось что-то невероятное, а в том, что по сути вся эта приятная бытовая атмосфера сошла на нет одним страхом в глазах.        -… Ты чего, плачешь? — На этот вопрос мальчик всполошился и моментально поджал губы, издавая две отрицательные «м». Тогда уже Гоги полностью отдает свое внимание сорванцу в лохмотьях. Даже наскоро раскрыл спальный мешок на две части и скинул туда плед, под который моментально нырнул Сапнап. Фаунд вздыхает с улыбкой на такое очевидное явление и присаживается рядом, приобняв свои колени на которые и облокотился щекой.        — Что случилось? —        — Ты же не уйдешь, да? — Он даже выглянул из своей своеобразной покрывальной защиты. И этот вопрос застал врасплох.        — Конечно. О чем речь? — Гог звучит искренне тревожно, оттого младший продолжает.        -… Кое-кто рассказывал, что древние боги злятся во время грома. И они ищут пропавших детей чтобы направить на них всю ярость оставленных родных… Я думаю, это происходит из-за меня. —        Гоги умолкает. Часто родители рассказывают детям поучительные истории, чтобы избежать похожих ситуаций. Побег из дома. Брать сладкое у незнакомцев. Такие истории были даже у Джорджа в детстве! Хоть он и ни одну не помнит, все равно знает, что они были. Даже больше, чем у того же Сапнапа. Такие истории должны нести в себе только смысл, верно? Не давить на ребёнка, не вызывать чувство вины. Только осознание ошибки, не большее. Скорее всего Бэд и подумать не мог, что когда-нибудь его подопечный сбежит из дома.        Опечаленный взгляд испуганно мечется на странника, когда тот нежно гладит ребенка по волосам, заправляя их за ухо со слабой улыбкой.        — Не думаю, что все в этом мире происходит из-за кого-то. Возьмём, случится у тебя неудача, и в этот же день пойдет дождь. Но вдруг в это время у сотни людей был какой-то кризис? Даже если и так, думаешь, Бэд бы злился на тебя? — Саппи смягчается. Облокачивается об своего друга и чуть прикрывает глаза. Не спит, слушает.        — Такие истории — это повод вспомнить их мораль, а также тех, кто хотели уберечь тебя от последствий таких действий. Вроде побега из дома. —        К концу очкастый добавляет щекотку за шеей сорванца, тот громко смеется и уже не так сильно боится громыхания и переодичного света у выхода у потухшего костра.        — Отведём завтра тебя домой, и Бэд скажет, что ты всегда в безопасности. —        Сапнап уже засыпает, он громко зевает и заворачивается в теплый плед на раскрытом мешке более довольно. И к концу добавляет так сонно, что Фаунд почти и не слышит:        — Но они всё ещё наблюдают за нами… —