***
Крис быстро прокрутила ключом в замочной скважине, который ей до этого отдал Эдриан, и открыла дверь, пропуская вперёд. Мужчина нёс на руках Ненси и сразу же в прихожей усадил на стул, помогая раздеться. Она даже не пожелала сделать всё самой, позволила заботливым мужским рукам помочь ей. Быстро скинув пиджак, и неряшливо снимая обувь, Эдриан занёс Ненси в ванную, чтобы помыть руки и умыть от липкости слёз щёки и глаза. Крис же в одиночестве разделась, повесила брошенные вещи на вешалку и, подхватывая пиджак Эдриана, прошла в квартиру, останавливаясь у открытой двери в ванную. — Вот так, — Эдриан уже аккуратно вытирал лицо Ненси полотенцем, но она остановила, накрывая ладонями его руки. — Всё, я хочу… — Что? — В туалет. — Хорошо, — он спустил её со стульчика, на котором она стояла у раковины, и отошёл к двери. — Мы будем рядом, хорошо? — Угу… Дверь закрылась, а мужчина в этот же момент приобнял Крис, уводя в спальню. — Как твоё самочувствие? — Не закрывая дверь в спальню, он усадил Крис на край кровати. — Ей плохо — мне плохо… — Опустила пиджак рядом Крис, и тяжело вздохнула. — Ты видел, как она отстранилась? Мысли об этом напрягают… Она… боится меня? — Она просто подавлена, как и любой другой человек после неприятных моментов в жизни. — Так заплакала в машине, не надо было говорить при ней… — Крис с дрожью в голосе от подступающих слёз накрыла ладонью лицо, но Эдриан тут же оттянул за кисть, притянул девушку ближе и крепко обнял, опуская голову себе не плечо. — Она ребёнок и такой искренний, эмоциональный плач — лишь часть её манеры поведения, как и восторженный смех. Как она кружится и хлопает в ладоши, когда безумно рада, танцует и смеётся… И я понимаю, как скребёт на душе, видя слёзы Ненси. Я сам был встревожен её таким надрывным плачем, похожим на настоящую истерику. — Не стал он говорить чего-то больше о своих переживаниях, порождая даже в его обличии неуверенность в глазах любимой. Достаточно опостылый стереотип, что мужчина должен быть силён, скуп на такие эмоции, должен стать олицетворением поддержки и строгости, подставить плечо, и успокоить своими объятиями. И именно такого образа Эдриан хотел придерживаться: быть опорой, поддержкой, а не говорить, как и ему плохо, морально тяжело и стыдно. Не говорить о своей подавленности и лишь сгущать атмосферу. В голове только желание быть рядом и помочь, не показаться безразличным к эмоциям Крис, ведь испытывал то же самое, так как и сам искренне любил Ненси. И был опечален таким исходом событий и разбитыми мечтами о воссоединении семьи. Он, как никто другой, видел стремление в Крис познакомить с родственниками дочь, а в Ненси —нетерпение, как бы приехать. А теперь видел, как его девочки сломлены, шокированы. — Не надо было приезжать. Говорила мне психолог, что если я готова морально к этой встрече — они может ещё не обдумали, как это сделала я, не простили. — Им не за что тебя прощать, потому что ты ничего плохого не сделала. Но да, оказалось, что психолог была права, сегодня мы это точно увидели. — Ужас какой-то, а не день, хочу забыть его и больше не возвращаться к матери, не видеть их лица, обстановку вокруг. Ничего не хочу. — Не повториться, обещаю, — ответил Эдриан и обернулся на щелчок двери в ванную, глядя в коридор. — Теперь мы дома, всё хорошо. — Он вместе с Крис встал с кровати и вышел из комнаты, встречаясь с Ненси. — Что хочешь, принцесса? Конфет, морс, почистить персики для тебя? — Хочу пить… и спать… — Хорошо. Оставшийся день ничего не смогло скрасить, как бы Эдриан ни старался. Печаль в лисах сменилась обыкновенной усталостью. Переварить и отойти от впечатлений заняло много времени и особенно сил — моральных и физических. Крис отбросила свои переживания и сконцентрировалась на дочери вместе с Эдрианом, хотела быть рядом. Но сердце пробивало дикий ритм каждый раз, как Ненси медленно отстранялась от неё, стоило или сесть рядом, или заговорить, лечь сбоку, пока они с любимым читали книгу у них в спальне. После Ненси вовсе легла поверх Эдриана, опустила голову ему на грудь, и свободную мужскую руку закинула себе на спину. Мужчина с беспокойством смотрел на еще сильнее взгрустнувшую девушку и между зачитыванием строк покачал головой, призывая с пониманием отнестись к поведению дочери. Не желая лежать без своей игрушки и в неудобной одежде, Ненси ушла в свою комнату и долго не возвращалась. Эдриан уже сам успел переодеться во что-то удобнее для постели, оставил Крис тоже переодеться в пижаму, а сам пошёл в комнату Ненси, перед этим постучавшись и получив разрешение войти. Она сидела на краю кровати, рядом с ней — верх её пижамы, а на коленях держала свои брюки, пока пальцами прокручивала какую-то деталь перед глазами. Как к ней зашёл Эдриан, садясь рядом на ковёр, она со вздохом опустила деталь поверх брюк. — Ещё не переоделась? — Коснулся мужчина пижамных штанов на Ненси. — Нет. — Что-то не так? — Я нашла в кармашке это. — Ненси протянула Эдриану деталь. — Это от машинки Робина, у него ломалось колесо, и я пообещала, что починю. Хотела прийти снова к тебе, чтобы ты прочинил, но не успела. И не знаю, увидимся ли мы с ним снова… — Увидитесь обязательно, они же к нам приезжают в гости. И завтра мы съездим к ним, перед тем, как уедем. — Но завтра мы приедем всего лишь на час к ним, если не меньше. А потом… снова месяц ждать. — Ненси только опустила взгляд и поджала брови от нахлынувшей грусти, как Эдриан поднялся к ней, сразу усаживая в свои объятия. — Ненси, я понимаю, как тебе больно. Правда, понимаю. Сама, наверное, чувствуешь, как больно внутри, что молчишь и не можешь выговориться… Ты можешь рассказать мне, если не хочешь, чтобы расстраивалась мама. Я выслушаю тебя, помогу. Как раньше, помнишь? Ты всегда рассказывала, если тебя что-то обижало в жизненных ситуациях, если в садике что-то происходило. Не хотела говорить маме и всегда приходила ко мне. И сейчас ты можешь поступить так же. — Мне очень неприятно… хочется плакать, когда вспоминаю, как они… кричали… ругались… — крепко сжимая воротник кофты Эдриана, тихо чуть ли не шептала Ненси. — Бабушка говорила такие плохие вещи, а лицо её было таким злым. Я ничего не понимала! Это было ужасно! Этот дядя… — Ненси ещё сильнее сжалась в руках Эдриана, уже не сдержав слёз. — Он… — Что он сделал? — Он тоже кричал, первый кричал. — Ты же говорила, что бабушка кричала первая. — Нет… Он… Он кричал первый, мы зашли, а он стоял у столика. Так злобно посмотрел на мою маму… И… мою мамочку… — Ненси? Он поднял на неё руку? Бил её? — Он подошёл к ней и стукнул её по голове. — Подтверждение ужасных предположений в словах Ненси в один миг заставило Эдриана вспыхнуть в ярости. Он еле нашёл в себе силы усидеть на месте и выслушать ребёнка. Его лицо ничего не выдавало, но внутри точно вскипала кровь. — Я испугалась… Хотелось убежать, защитить маму, стукнуть в ответ Уильяма, а я не могла… что-то сделать. — Было ощущение, что твоё тело не слушается, будто стоит на месте и всё, так? — Да. Потом я начала сильно-сильно плакать, а он схватил меня за руку. Говорил, что я должна знать своего папу, а не… тебя, Эдриан. — Подняла на него глаза Ненси. — Почему он так говорил? Мой папа же плохой человек, а ты нет. Зачем мне его знать? — Потому что они были партнёрами, хорошими друзьями стали, как только твоя мама вышла за него замуж. Поэтому у него такое уважение к твоему отцу. Обманывали людей, как и твой дедушка. У них расцветал свой ещё один бизнес по выкупу недвижимости. Столько планов, твой отец дал этот шанс Уильяму и Кори, хотел стать их спонсором, но твоего отца… убили. Как мама когда-то тебе говорила, люди, которым он подпортил жизнь, перешёл дорогу. — Испортил? Потому что он плохой! — Да, он очень много плохого сделал в своей жизни. Я обещал, что обязательно это тебе расскажу, как придёт время. — А откуда ты это всё знаешь? — Ну, — вздохнул Эдриан, оглаживая щёку Ненси, убирая с неё налипшие рыжие волоски. — Для меня в один момент важно было знать, что из себя представляет семья твоей мамы, многого тогда я не узнал, конечно. Только получше, чем занимался твой дед. Потом, спустя годы я так же обратился к знакомому тебе дяде Гранту и дяде Ли, который привозит вам письма… — Дядя Ли… Он последний раз привёз мне красивые карандаши, — перебила Ненси. — Да, я знаю, мы с ним виделись после того, как он ездил к вам в Оштен с моим письмом. Так вот, я очень много тогда собрал информации и знаю больше твоей матери о делах, что творились в их семье в те годы. Только ей не говори, это наш маленький секрет будет. Я ей не рассказывал. — Хорошо, — вздохнула Ненси, обнимая Эдриана снова через бока. — Дядя Уильям тоже плохой. Очень плохой, мне так не понравилось, как он себя вёл. Кричал, поднимал руку на маму, на меня. Он злой, и бабушка злая. Я не думала, что она такая злобная. Как ведьма из сказки! Я не хочу, чтобы она была моей бабушкой. И не хочу с ней больше разговаривать. — Больше ты с ней не увидишься, обещаю, — поднял глаза Эдриан на приоткрытую дверь. — Мы с мамой дали возможность — она ею не воспользовалась. Ничуть не изменилась. Больше я не буду так рисковать, не дам даже волю случаю, как произошло сегодня, стоило мне вас просто отпустить помыть руки. Родственникам с маминой стороны путь к вам закрыт, для всех, кроме Вилсон… Ненси? — Эдриан приглянулся в выражение лица Ненси, на котором следом за грустью появилась злость. — Почему они такие плохие?! — Вскинула сжавшиеся кулаки Ненси. — Зачем говорили гадости о моей маме?! Они мне злят и заставляют плакать. Нельзя так вести себя, и мне очень не нравится, когда люди кричат! Не хочу, чтобы люди рядом со мной кричали!.. И мама… Она тоже кричала. — Ты и её испугалась? — Да… Она была очень злой, тоже схватила меня и больно оттолкнула. Кричала на дядю, ругалась с бабушкой… Никогда её такой не видела. Очень сильно испугалась… — Ты поэтому её сегодня сторонилась? — Не знаю… — Ты можешь маму не бояться. Тогда она не хотела тебе делать больно. Это была попытка вытянуть тебя из лап дяди, что схватил тебя. И кричала она только ради защиты, чтобы он не смел трогать. Крик тогда был здоровой реакцией любой матери, чьего ребёнка могли обидеть. Но мама точно не хотела делать тебе больно и уж тем более пугать. Она очень сильно любит тебя. Вспомни, хоть раз она кричала на тебя, била? — Нет! Никогда не била и не кричала. — Именно поэтому ты испугалась, не поняла, почему она это сделала. Но это была лишь защита. Я бы поступил точно так же. — Хорошо, Эдриан. — Боишься её до сих пор, м? — Нет, не боюсь. — Тогда пойдём к ней, надо поговорить на счёт того, что ты испугалась. — Нет! — Только хотел поднять Ненси на руки Эдриан, как она вцепилась в его воротник, испуганно глядя в глаза. — Почему? — Мама же расстроится! Я её испугалась, и что она подумает?! — Малыш, она твоя мама. И она сразу заметила что-то неладное в тебе, что побаиваешься. Вот, давай приведу пример, чтобы ты поняла, что испытывает мама и почему надо перед ней объясниться. — Угу. Эдриан с задумчивым выражением лица стал гладить ладони Ненси в своих. — Представь такой момент… Точнее, поменяй вас местами. В один день мама начинает сторониться тебя, становится молчаливой. Просто не хочет пересекаться с тобой. Чувствует такой же страх, как ты. Ты бы хотела узнать, почему она тебя боится? Может, исправить, чтобы она этого не делала? Просто понять её, поговорить, как мы всегда делаем? — Ну… Да… — Вот и сейчас она не понимает, почему её наилюбимейшая дочка боится, отстраняется. Но, я тебе рассказал, а ты теперь не боишься её, знаешь всю ситуацию. Страх тебя покинул. Позовём маму? — Да, — уверенно кивнула Ненси, — я не хочу, чтобы мама переживала. — Хорошо. — Эдриан с теплотой во взгляде чмокнул Ненси в висок и поднял глаза на дверь. — Крис! Подойди, пожалуйста! Прошло буквально две секунды, как в приоткрывшейся двери появилась Крис. — Что случилось? Что-то вы теперь вдвоём здесь пропали. — М натянутой улыбкой Крис подошла к ним. — Мамочка, иди поближе, хочу кое-что сказать, — Ненси протянула руки к маме, когда она поправила домашний халат и села перед дочерью. — Что? — Мам, я тебя не боюсь, хорошо?.. Просто я испугалась, что ты кричала с дядей в доме и толкнула меня. Потом я тоже боялась, потому ты… Очень хорошая мама и никогда не кричала! Эдриан мне всё объяснил! Прости меня, пожалуйста. — Малы-ыш. На лице матери засияло облегчение, ведь её весь день грызли муки совести, что её дочь сторониться, не хочет быть рядом. Слёзы сами подступили к глазам, Крис пересела ближе и Ненси поддалась вперёд, сползая с ног Эдриана и становясь рядом с мамой. — Это ты прости меня, что потянула тебя в этот проклятый Барбадес. Хотела, как лучше, но этого хотела я, а не бабушка и остальные. Не проси у меня прощения, потому что это я должна у тебя его просить… Моя девочка… — Ладони накрыли детские щёки и по очереди притянули к губам, что зацеловали их. И после всё лицо было усыпано поцелуями осчастливленной матери, а ребёнок, словно маленький котёнок, довольно улыбался и ласкался в руках матери, обвивая её шею руками. Эдриан довольно выдохнул, наблюдая за ними, и потрепал волосы Ненси на макушке. Она обернулась к нему и с улыбкой на лице вскарабкалась на его колени. — А ты чего так улыбаешься, а? — Потому что мои лисы решили свои недопонимания… Ненси, вот этот день очень точно даёт понять, что мы тебя в обиду не дадим, и уж тем более сами не обидим. Никто на тебя кричать не имеет право, особенно бить, поняла? — Угу. — Ты наше сокровище. Мы постарались сделать, как можно лучше и всегда будем стараться для тебя. Никогда не умалчивай от нас свои проблемы, обиды на нас, если мы в чём-то провинились перед тобой. Говори, как есть, ибо мы с мамой твои самые близкие люди. — Ненси, он прав, — добавила Крис. — Вся эта ситуация — урок для тебя, что даже самые близкие люди могут тебя предать, обидеть. Твоя бабушка так и поступила, но ты прими это, как урок. Сделай для себя выводы. Мама кричала и ругалась ради того, чтобы защитить. Я потом поступал точно так же, чтобы защитить вас, моих любимых лис. Ближе нас для тебя сейчас никого не может быть, во всех смыслах. Я говорю это, чтобы ты понимала такие жизненные ситуации, никак не стараюсь напугать такими заявлениями. Это факт. Самые близкие люди для тебя это те, кого ты по-настоящему можешь назвать семьёй. У меня такие люди есть, они мне неродные, но нас столько связывает, что наличие или отсутствие родственных связей там никакой роли не играет. И вы моя семья. — Да, Ненси. Мы всё втроём одна семья — я, ты и Эдриан. — Хорошо… Я поняла. Вы моя семья. Ты моя мама, — Ненси поочередно указала на обоих пальцем. — А ты мой Эдриан. — Хах, да лисёнок, — посмеялся мужчина, — я твой Эдриан. Всё, пойдём читать…***
Солнце опустилось к горизонту, скрываясь за соседними домами. Теплота солнечных лучей пропала, уступая темноте. В большинстве окон включился свет, и люди начали готовиться ко сну. Но в спальне, где час назад Эдриан зачитывал книгу, уже воцарилась сонная, уютная атмосфера. Ненси на животе лежала посередине кровати, в старой привычке сжимая в кулак край мужской футболки, а оба родителя — по две стороны от неё. Ещё через час Эдриан проснулся и приподнялся, чтобы накинуть поверх всех не плед, а одеяло, но Ненси сразу же захныкала, быстро начав искать ладонью его рядом. — Я здесь, не плачь, хочу накрыть нас всех одеялом, — прошептал Эдриан и вытянул со своей стороны одеяло. — Эд… Эдриан? — Что? — Пить хочется. — Морс принести? — Угу… — Я схожу. — Крис, что лежала спиной к ним, встала с кровати и обошла кровать торопливым шагом. — Ты не спала? — удивился Эдриан, глядя вслед. — Спала, с чего ты взял, что нет? Сейчас принесу морс, дочь, лежите пока. — Хорошо. Дело, что занимало от силы минуту, задержало Крис более чем на пять минут. Ненси в ожидании уже провалилась в сон, а Эдриану всё показалось слишком странным. Бесшумно, максимально медленно выбираясь из одеяла, не потревожив Ненси, он покинул спальню, закрывая за собой так же бесшумно дверь. Проходя по коридору, он увидел, как с опущенной головой, упираясь двумя руками в кухонную тумбу, Крис в одиночестве тихо плакала. Очень тихо, сама с собой, скрывая боль, которую держала за весь день в душе. Он всё понял, без объяснений, они ему даже не нужны. Подошёл со спины, своим приближением пугая Крис, что она обернулась и шокировано, быстро начала стирать слёзы. — Эдриан? Я же сказала, что сейчас приду… — Обернулась обратно Крис, натягивая рукав спальной рубашки на кисть и стирая ею влагу с век. — Почему скрываешься здесь? — Подошёл Эдриан ближе. — Мои слёзы ни к чему. — Мне это не нравится, пугает, что ты предпочла уйти сюда, соврать, что спала. Предпочла выплакать боль в одиночестве, а не со мной. Я что-то сделал до этого не так? Обидел?.. Я знаю, виноват, что опоздал, потом отпустил в дом, уйдя к Джексону… — Нет! — резко обернулась Крис, обнимая его и утыкаясь в плечо. — Ты невиноват… Мне так стыдно за своих родственников. Что тебе пришлось их терпеть, даже Фиону с её бестактностью терпишь постоянно. У меня ни одного нормального родственника нет, вообще! Я не могу успокоить вину перед дочерью. Что одно письмо заставило меня потащить её сюда, в Барбадес. Показать ужасы семьи, в которой ей пришлось родиться. Свет моей души, моя доченька увидела такой ужас, я кричала перед ней и так стыдно. — Крис, мы это всё обговорили уже. Ты невиновата, это всё вина только Жасмин и Уильяма. Всё, такие обстоятельства. Не вини себя, всё хорошо. Больше не повториться. — Ненси… Я хотела показать семью, но её даже назвать таковой тяжело. Родство есть, а словно враги друг другу… И… Чёрт возьми! Её семьёй являются люди, кто ей даже не родственник, Эдриан! Я её мама, это да, но ты… Она назвала тебя по имени, но мы же оба знаем, что в тебе она видит отца. Ты даёшь ей всё, как папа. — Да… — Кетрин больше на роль бабушки подходит для неё, нежели родная. Это… Так странно осознавать. — Как я и говорил, Крис. — Эдриан коснулся её подбородка, поднимая к себе лицом. — Семья это те, кого ты с уверенностью можешь такими назвать. Люди, которые твоей душе родные. Ненси меня поняла, но ты, похоже, нет. Я буду это вдалбливать и в твою голову. И жизнь твоя тоже станет проще, когда ты это поймёшь. «Родство» не значит «семья», поняла меня? Услышала? А то за стенкой стоишь — слышишь всё, сейчас вдруг опять не услышишь, — с ухмылкой глядел в глаза Крис он, пока в её взгляде был лишь вопрос. — Что? — Я знаю, Крис, что ты подслушивала наш разговор с Ненси, но не стал тебя стыдить за это при ней. Доверие пошатнёт, если узнает о хитрости матери. Никому не понравится, что его подслушивают, особенно, когда доверяешь личное и хочешь, чтобы это услышали одни уши. — Что ты сейчас начал меня стыдить? Я не подслушивала! — Глядела ему в глаза Крис, а ухмылка мужчины натянулась ещё сильнее. — Не подслушивала я! — Она нервно рассмеялась, отводя взгляд. — Не смеши меня таким взглядом. — Да что ты? — Да! Я смеюсь, потому что ты смешишь! — Да? — Ну хватит!.. Что?.. Слишком рано появилась, когда ты меня позвал? — Подняла стыдливый взгляд Крис, принимая своё «поражение». — И это тоже, но я увидел тень, как приоткрылась дверь в коридоре в нашу спальню, а потом половица под твоей ногой у двери скрипнула. — Ну, я всё равно не всё услышала. — Похвалить надо? — Ну, это первый и последний раз. Я больше не буду, не стыди! — Второй раз за день мне врёшь. — Что? — Когда ты мне ещё сегодня врала? — Не врала больше. — Третий раз, Крис. — Ну, Эдриан! Я не вру! — Четвёртый… — Говори уже, к чему ты клонишь, — Закатила глаза Крис. — Вспомни всю версию произошедшего в доме, как ты мне сказала. Я знаю, в чём ты мне солгала, но хочу услышать всё из твоих уст. Ложь поймаю сразу, Крис. — Боже… Мы даже помыть руки не успели. Зашли в коридор, а там нас через арку подозвала мама. Уильям вышел из поворота другого, где я его сначала не заметила. Я что-то там вообще растерялась, всё было слишком быстро. Сейчас я говорю правду! — Верю. Что было дальше? — Он кричал, я по вялому языку поняла, что он пьян. Начал сразу орать, что я привела тебя, подлетел ко мне, там слово за слово, я не промолчала… И… Он… — Куда он тебя ударил? По лицу? — Что?! — Я знаю, Крис, не юли. — Вот сюда. — Крис подняла руку и нащупала зону за ухом. — Это было ладонью, и не больно, скорее шокирующе. Я даже осознать удар не смогла, ибо он сразу взялся за Ненси, хватая за руку. Какие у меня могут быть мысли о себе, когда берутся за дочь? Ненси начала бить его по руке, успела только два раза шлёпнуть, как я её оттащила и передала Фионе, что спустилась на крики с Робином на руках. Я в секунду попросила её вывести из дома. Знала, что ты уже там идёшь. И дальше ты знаешь. — Что говорил он ещё? Что говорила Жасмин? — Точно, повторяю тебе, я не помню. Всякий бред. — Начал кто? — Уильям, мама поддакивала у него за спиной, тоже бред говорила. Всё это слилось в одни помои в мою сторону из двух уст. Я почему-то так не ужаснулась, что слышала в свой адрес обвинения об отце, Ливерпуле. Всё, мой мозг только о Ненси в стрессовых ситуациях. Так будет, мне кажется, всегда. Голова не о чём другом не будет думать, запоминать, кто и в какой последовательности говорит. О себе я не боялась. Пошли к чертям! Мне просто обидно за дочь, что при ней всё говорили. Хоть за столом бы что угодно говорили, когда она наверху была. Эдриан кивнул и взялся за голову Крис, наклоняя в сторону и убирая рыжие локоны, чтобы прощупать. — Там даже шишки нет, Эдриан. Всё нормально, — убирая его руки, ответила девушка и накрыла ладонью его щёку. — Ясно всё… с семейством Дюбуа. Я рад, что ты стала исключением из этого семейства, намного умнее, не пошла на поводу воспитания, переборола их гнёт и уехала. Начала строить светлое будущее, а там и я присоединился, — улыбнулся Эдриан и чмокнул Крис в лоб. — Я горжусь, кем ты стала. Я люблю тебя любую, и ту Крис семь лет назад, но сейчас ты сильная, уверенная в себе мама. Всё пройдём, вместе. — Да, пройдём… Эх… — Что-о? — Обидно, что все планы сорвались… Мы так много хотели, все втроём провести время в Барбадесе, показать Ненси наши места, побережье, лес, школу, улицы, где мы гуляли, сквер… Она не раз говорила, что не успела толком с Робином побыть. — Знаю, не переживай… — А? — Завтра будет отличный день, я уже многое продумал. — Мы не уедем?! — Или завтра на вечернем, который в десять вечера отъезжает. Или послезавтра утром. Я съезжу, посмотрю, что там по билетам. — Ненси не знает, не говорил? — Нет, сюрприз утром будет. Я уже спланировал половину дня, завтра всё узнаешь. Но хотя бы один день мы проведём, как планировали. Окунёмся в восемьсот сорок шестой год. — Именно в это время, семь лет назад, мы начали встречаться. — Нет, уже прошла дата, Крис. — Я опять ошибаюсь? — Да. Мы первый раз поцеловались двадцать четвёртого марта восемьсот сорок шестого года. Сейчас у нас какая дата? Третье мая восемьсот пятьдесят третий год. — Всё ты помнишь. — Такое я не забуду, — Эдриан с теплотой оглядел лицо Крис и опустился к её губам, нежно, совсем невесомо касаясь уголка губ. — Люблю тебя… — И я тебя… Уф, на душе легче стало. Всё решено, всё обговорили, абсолютно всё. — Да, теперь нужно всё оставить в нынешнем дне, завтра будем новый и отличный день, — беря Крис за руку, Эдриан взял в другую руку стакан морса. Только вышел в коридор, как Крис дёрнула его на себя, вглядываясь в глаза. — Что? — Пообещай мне… — Что? Я больше не буду упоминать произошедшее без повода, не дурак. — Пообещай, что не будешь мстить Уильяму за то, что он сделал больно Ненси и меня ударил. — После слов Крис Эдриан не смог сдержать смешка, но она грозно схватила его за щёки, призывая смотреть в глаза. — Пообещай, Эдриан. — С чего это? — Я не его жалею, а за тебя беспокоюсь. Лишние войны и месть не приведёт к чему-то хорошему. Не надо оно тебе и тем, кто за тобой стоит. Всё перейдёт на рабочий уровень, ты знаешь… Пообещай мне, что не станешь мстить! — Хм… Ну, обещаю. — Неубедительно, Эдриан. — Это обещание, как оно может быть неубедительным? — Эдриан закатил глаза и прошёл дальше по коридору к спальне. — Ладно, поверю… Пусть будет так, а завтра будет новый день…