***
Мы всё же нашли Европе платье, но пришлось вернуться в самый первый бутик, где мы приглядели один вариант. Точнее вспомнили о нём в самый последний момент. По возвращении в номер, где мы быстро переоделись, я по деталям обстановки увидела, что Эдриан был в номере, но уже ушёл. Его костюм не висел в шкафу — скорее всего, отдал в стирку, — а на постели лежали две вешалки, пустые. Бобби зашёл к нам, когда мы с Европой были готовы, и передал, что Эдриан таки был в номере, но переоделся в новый костюм и отправился по своим делам перед банкетом. Также Бобби передал от Эдриана, что он за день решил все свои дела, из-за чего мы так и не увиделись, но благодаря этому вечером он останется свободным, и в отель мы вернёмся вдвоём. Приехав на банкет, Европа провела меня сразу в особняк, даже толком не дав оглядеться и осмотреть красоту богатого интерьера и участка. Хоть и всё равно попытались приехать пораньше остальных, но в здании уже было много гостей. Слишком много. И все — Клинки, приближённые, партнёры. Из фойе выходило столько коридоров, что я уже понимала, как передвигаться буду с Европой за ручку. Хотя у меня и без того не было выбора, мне было велено ходить только с ней. За первые минуты я не могла насчитать, сколько раз её поприветствовали, и сколько раз мне пришлось улыбаться и слышать «Знакомьтесь, это моя подруга, Криста Хилл». «Я не слышала своё имя за эти годы так часто, как в этот день услышала и ещё услышу», — подумала я и огляделась, стоя в одной компании Европы и её Покорённых, пока она заболталась с каким-то бизнесменом из Кайласа. Вдалеке здания я услышала музыку, скорее всего, доносившуюся из самого главного зала торжества. Все двери, ведущие по коридорам, были распахнуты. Иди, куда хочешь. Большая часть декора была выполнена из тёмного дерева с добавлением красных тканей и золотых деталей. Европа освободилась и мы пошли дальше по зданию, поприветствовав каждого и показав музу Гранта людям, говоря, что она уже на месте. Люди прибывали и прибывали. Становилось шумно, веселее, даже немного тесно. Потому мы быстро миновали первые комнаты и вышли в главный зал. Очаровательная исполнительница выкладывалась на все сто со своим коллективом на сцене. Несколько официантов прошмыгнули мимо нас, и с подноса одно из них мы подняли по бокалу вина и чокнулись, всё время держась под руку. К нам подошли Покорённые и тоже взяли по бокалу. — За этот вечер, который мы всё равно проведём в своё удовольствие. — Подняла бокал Европа. — За Клинок. — За нас и Клинок. — Хихикнула я и примкнула губами к краю бокала, немного отпив бордовой жидкости. Ещё успею выпить. Весь вечер впереди. Я видела людей вокруг, таких разных, так много, но всё равно была словно в отдельном мире. В своей реальности, без представления всей картины. Европа смотрела на каждого и знала хотя бы кто и что из себя представлял. Но для меня всё происходящее вокруг — пустота. Я не понимала, где находилась. Совсем. Не мой мир. Мир Эдриана. Мир Европы. Этот зал, как и весь особняк, делился на два этажа. Поднимая голову, я видела выход к другим коридорам здания и две лестницы, ведущие наверх. Туда-то мы и поднялись, где устроились в отдельной зоне со столиком, а вид на сам зал по сторонам прикрывали шторы, создавая атмосферу интимности во всём шуме торжества. Мы здесь, но и где-то отдельно, сами с собой. Только я, Европа и Покорённые. А также другие гости по сторонам, голоса которых мы почти не слышали из-за музыки и общего гула разговоров. С нашей зоны отдыха наверху был прекрасный вид не только на зал, но и на панорамные окна, захватывающие оба этажа с двух сторон. И весь украшенный сад, где тоже ходили гости, я могла разглядеть. Через полчаса народ, можно сказать, «осел» по углам и столикам, как и по всему зданию. На сцене успел смениться коллектив. Сам хозяин этого места вместе с Капо Сугана прошлись по залу, приветствуя каждого. К нам они тоже присоединились и задержались дольше, чем я отметила с другими на первом этаже. «Это же Европа», — сама я себе ответила на всю заинтересованность к нам. — Мало отличается от «Щита Льва», — отметила я, обогнув взглядом зал. — Как будто там же сидим. — Есть такое, но здесь немного побольше внимания. Там никто так выцеливать глазами не будет, а здесь всё равно между делом каждый поглядывает на присутствующих. Ищет выгоду в каждой минуте, чтобы обзавестись связями и предложениями. — Сельский загон, — хмыкнула я, покручивая бокал в руке. — Эдриан? — догадалась Европа. — Ага, его термин. — Хорошо подходит. Помню его. Как только мы заговорили об Эдриане, прибыли гости, которых Европа узнала, что я поняла по её сменившемуся выражению лица. Она просияла, но взяла себя в руки, не вытягивая так шею на виды в зале с нашей высоты. — Это Семья, — пояснила она, а я подвинулась подальше в нашу зону отдыха от перил. — Мне нужно спуститься. Ненадолго. — Конечно, иди, у нас есть время ещё. Иначе будет много вопросов. — Мальчики, — обратилась она к Покорённым. — Побудьте здесь. Я с лёгкостью нашла общую тему для разговора с парнями, пока Европа отсутствовала. Между тем я поглядывала между перилами, разглядывая гостей. Были даже дети и подростки. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем к нам поднялась Европа. — Так. — Она присела ко мне, держа какой-то список в руках и внимательно читая его. — Здесь имена всех, кому нельзя тебя показывать. Я глянула в список, видя около двадцати имён и фамилий, одними из которых были, конечно же, Вука. Несколько других я узнала, так как это были друзья Эдриана и одноклассники. Но их наличию в списке и в рядах Клинков я была удивлена. Европа зачитала ещё несколько имён, которые мне были знакомы, но я уже за прошедшие годы даже внешность вспомнить не могла. — Так, значит, есть одна проблемка, — подытожила Европа и убрала список в сумочку. — Но ничего, я все равно девяносто процентов времени буду с тобой. — Этот список кто тебе передал? — Эдриан. Он уже здесь. — Легко махнула рукой Европа в сторону зала. Мы взяли по бокалу, и вышли к перилам, отделяющих нас от зала. Гранта было сложно не узнать. Уже здесь. Все здесь. И я тоже. Вот, стою и вижу то, о чём даже мечтать не могла. Наблюдаю за частью жизни Эдриана. Грант стоял в середине зала в обществе хозяина этого места и Капо Сугана. Там же, как мне сказала Европа, стоял Трой. Широкоплечий мужчина с чёрными волосами, а рядом с ним была и сестра. Персефона. Очень красивое имя назвала Европа, которое я уже слышала, но по-прежнему удивлялась. Там же рядом я увидела других членов Семьи, имена которых мне нашёптывала Европа. От количества имён и лиц у меня уже переставал работать мозг и не запоминал. Такой поток информации, лиц, имён, присутствующее волнение от незнакомой обстановки, шум, желание выглядеть подобающе и попытки вспомнить правила этикета. Всё это стало одной волной чего-то нового, незнакомого. И почему-то родного. Я разглядывала толпу и увидела первым делом вошедшего Бобби, а за ним ещё несколько мужчин. И Эдриана. — Боже мой, Кристин, ты уже светишься, — брызнула Европа у моего плеча. Эдриан, как и я, не старался выделиться цветом наряда. На нём был чёрный с едва выделяющимися узорами костюм, с золотыми вставками и пуговицами. Он шикарно выглядел не только благодаря костюму, но и строгости во взгляде и походке. Эдриан прошёл к Семье, обсуждая что-то с незнакомым мне мужчиной, и я не ждала, чтобы он как-то даже обратил на меня внимание. Слишком шумно, много народа. Но в мгновение, как он подошёл к Гранту, его глаза поднялись к нам на второй этаж. И нашли меня. Последний раз такое безразличие… я не вспомню, когда видела. Хотя нет. Вспомню. На мосту. В этом же взгляде я могла увидеть призрение и разочарование, когда Эдриана приговаривали к казни. И сейчас я видела, как ни один мускул на него лице не дрогнул, пока глаза, не мигая, глядели в мои. Не было той улыбки, теплоты. Я улыбнулась в поднятый к губам бокал. Очень хорошо Эдриан играл. Десять баллов. Одно его выдало и подсказало мне, что он испытывал. Как дрогнуло за воротником его адамово яблоко, расправились плечи, говоря, как мой мужчина терпеть не может обязательство быть со мной на расстоянии. Его ноздри раздулись с выдохом, и Эдриан отвёл взгляд в сторону. Но Грант успел заметить, куда был направлен его взгляд и поднял к нам голову. Приветственно кивнул нам и продолжил беседу с компанией рядом. Европа оттянула меня обратно в зону для отдыха, и мы присели на диван. Но она не смогла долго пробыть со мной, так как ей нужно было хотя бы временно побыть рядом с Грантом. Особенно, когда что-то в зале намечалось, а на сцене музыканты отодвинулись ближе к стене. Я вновь подошла к перилам, но осталась в тени шторки. И наши взгляды с Эдрианом снова столкнулись. Но меня отвлёк шум за спиной. — Какая красавица… — Услышала я знакомый голос и обернулась, видя Ли, свободно ступающего ко мне. Одна рука его была спрятана в кармане брюк, а в другой он держал напиток. — Ли. — Улыбка сразу же поползла по моим щекам. — Не виделись с обеда. — Не соскучилась? — хмыкнул он, доходя до меня и едва приобняв, когда я ответила взаимностью. — Конечно, соскучилась. — Шикарно выглядишь. — Оглядел он меня с ног до головы. — Спасибо, — С улыбкой склонила я голову на бок, не переставая поглядывать за перила. — Ты тоже. — Следишь, чтобы кто-нибудь не прилип к твоему Капо с кислым видом? — Глядел он вместе со мной вниз, отпив из бокала. — Нет, просто интересно понаблюдать… И почему это Капо с кислым видом? — Ну ты на его скучающий вид погляди, — тихо хмыкнул Ли, кивнув на Эдриана. — Посмотришь на него, и остаётся два выбора: или испугаться, если встретишься с ним взглядами, или заразиться скукой. — А мне нравится, когда он сдержан в эмоциях. Незачем сверкать лживой улыбкой каждому встречному. Сдержанность бизнесмену на руку. — Я шутливо пихнула Ли в бок локтём. — И не всем быть такими любителями внимания, как ты. И пусть все улыбки Эдриана будут только для тех, кто этого заслуживает. — Купаюсь в нём, — с прищуром и ослепительной улыбкой ответил Ли. Я услышала, как притих гул голосов снизу, и заметила движение на сцене. Туда поднялся Капо Сугана, начиная приветственную речь и уделяя внимание Главе и каждому Капо, держащему территории Клинка. Как он говорил имена и города, после очереди незнакомых мне имён назвал Оштен с именем моего мужчины, я нашла его в толпе у сцены и увидела сухой поклон головы Эдриана в ответ на представление гостям. После Капо Сугана дал слово Гранту и спустился со сцены, а Глава поднялся. Он начал свою речь, но я отвлеклась на поиск Европы снизу. Только через секунду она сама показалась, поднявшись к нам и поравнявшись у перил. — Я думала, что ты поднимешься с ним на сцену. — Зачем? — Непонимающе нахмурилась она. — Это Грант Глава Клинка, а не мы вдвоём или втроём с Троем. Поэтому я и не обязана всё время ходить за ним хвостиком. Там достаточно головорезов для его защиты, как и членов Семьи. — Как скажешь, мне не знать… Грант на сцене уже поприветствовал от своего имени гостей, а речь его была по всем стандартам выступления на публике. Сдержанно, как следовало Главе. После он назвал саму причину сбора всех, и чему был посвящён этот день, а именно благотворительный банкет. Тогда на сцену вынесли два ящика и по одному начали подниматься Капо и их помощники, выносящие разные по размерам конверты или коробы с деньгами. В толпе я увидела, как Эдриан обратился к Бобби и тот отдал приказ людям рядом с ними. Очередь шла быстро, никто не задерживался. И Эдриан в своём порядке поднялся на сцену, открыл ящик и бросил в него короб с суммой. Так же поступил и с другим ящиком, пожал руку Гранту, прежде чем спуститься со сцены, поправляя полы пиджака. — Сбор с каждого Капо в казну Главы и отдельный ящик на благотворительность, — пояснила Европа. — К концу этой недели Грант решит из бесед с каждым Капо, кому эта сумма необходима и выдаст нуждающемуся району. Где Клинок не так силён, имеются проблемы. Капо благодаря сумме должен поднять свой район, этим показав преданность, желание работать, и поднимает уровень Клинка в обществе. А после отчитается Главе личным визитом в Сердце. — На что уйдёт эта сумма? — На любое благое дело от ремонта заведений до финансирования районной тюрьмы. Капо может отремонтировать места для встреч своих людей, открыть точки для бизнеса, отдать на благотворительность. Что-либо продуктивное для Клинка и своей территории. В ящике уже лежит сумма от Главы, а остальные районы своим вкладом поддерживают дружественные отношения и во благо всего Клинка, и его деятельности. Каждый из нас Клинок. — Вкладывать в тюрьму?! Это нормально? — Ох, Крис, ты даже не представляешь как для нас это полезно, — ответил Ли. — Есть вероятность, что и в суде любой из нас, если поймают, может не выиграть. Мы не имеем право по омерте сдавать своих и давать какие-либо показания. И тогда у нас есть козырь в рукаве, как связи с тюрьмой, куда могут отправить нашего пойманного человека. Глазом не успеешь моргнуть, как он уже будет на свободе…***
После главной части банкета Европа сказала, что до конца осталось пара часов, пояснив это тем, что это только первый день, приветственный и положивший начало неделе в Сугане. Никто не станет держать всех Капо и присутствующих партнёров больше нужного в одном здании, что небезопасно. Многие покинули банкет сразу после выступления по своим делам, обстановка стала намного проще. Сколько раз мы встречались взглядами с Эдрианом, я бы уже не сосчитала по пальцам обеих рук. Европа посмеивалась, говоря, что любой внимательный человек, наблюдающий за нами, всё уже бы понял. — Что-то в этом есть, правда? — тихо произнесла Европа, примкнув бедром к перилам. — Эти короткие, но такие… таинственные взгляды. — Её рука, покачивающая напиток в бокале, подыгрывала заигрывающему тону. — Ты видишь его, он — тебя. Но никто не знает, кем вы друг другу приходитесь. Что эту ночь вы спали в одной постели, а сейчас только и можете, что пожирать друг друга глазами. И больше ничего. Играть своё представление. Это горячо, не находишь? Ощущение, что он вот-вот всё пошлёт и набросится на тебя. — Может быть, — тихо ответила я, не отрывая глаз от Эдриана внизу. — Чёрт, — шепнула Европа и обернулась, как поступила и я. К нам присоединились несколько мужчин, которые на вид были очень хорошо знакомы Европе. Они прошли к нам, и мы познакомились. Я отказалась от алкоголя, так прошлое вино было слишком сухим, что гортань немного жгло от подступившей изжоги. Боже… Даже рот решила лишний раз не открывать и стояла, как дурочка, улыбаясь, кивая и изредка поддерживая диалог.***
Стоя в компании Гранта и снова поглядывая на часы, молясь, что прошли ещё одни десять минут после того, как Эдриан посматривал за временем, он разглядывал зал. Глаза упали на стол, за которым Персефона что-то обсуждала с приёмным сыном Инны и Изуро. Рядом с ней сидел и Уиро. Сами Китчи старшие стояли в дальнем углу зала, обсуждая с Капо Дагги их визит в город в следующем месяце. Бобби Эдриан отправил проводить своего партнёра до парковки. Отходя к Гранту и Ли, Эдриан снова оглядел зал, где энергично кружили пары в танце, и старался увиливать от маячащих на глазах Вука. Мартин не стеснялся держать руку на ягодице Эммы весь день. Стыд — антоним Вука, они поддерживали это мнение отсутствием скромности на публике. Словно наедине. Как чуть ли не пожирали друг друга при поцелуях. Каждый раз нагибаясь к уху супруги и шепча что-то, Мартин получал шлепок по плечу и вскинутые к потолку глаза Эммы, пока улыбка, предавая наигранное недовольство, всё равно медленно подступала к её лицу от услышанной очередной пошлости от мужа. Эдриан хотел придушить своего друга за то, каким счастьем тот светился, когда его супруга была рядом. Пока кто-то желал скрывать все интимные подробности и своих жён, а Эдриан был в их числе, Мартин своими выходками кричал обществу: «Видели мою супругу? Завидуйте, но молча!». И потому что это же общество знало, что будет с тем, кто решится подорвать счастье этой пары. Наученное историей Клинка, покушениями. Вука пережили и это, окончательно подтвердив, что ничто и никто не сможет их разлучить. В танце с супругой Мартин наклонил Эмму, заставляя запрокинуть голову, не постеснялся улизнуть рукой под вырез на бедре, и демонстративно выдал всю страсть к любимой женщине, влажно припав к коже шеи губами. А закончила танец Эмма, выпрямившись и закрепив последнюю ноту в музыке долгим поцелуем, притягивая к себе за воротник мужа, сверкающего довольной улыбкой ласкового кота. Зал последние минуты принадлежал без исключений этой паре и наградил восторженными аплодисментами, проводив ими до самого столика. — Годы идут — Вука не меняются, — сказал рядом с Эдрианом Мортимер. — Звучит как тост! — Обернулась Эмма на него с полуулыбкой и подмигнула, говоря всем видом «Я всё слышала!» Эдриан шумно выдохнул, усмирив зависть, и поднял глаза к верхнему этажу. Его брови тут же нахмурились, а чёрное кольцо на пальце скрипнуло от давления по стеклу бокала в ладони. — Европу нашли, — хмыкнул Ли рядом, глядя туда же. К Европе поднялись старые знакомые из подчинения, так как подъехали только сейчас и посчитали своим долгом найти музу Гранта и поздороваться. Европа имела хорошие отношения с большинством, что вышло ей в этот раз боком. Эдриан глядел наверх намного дольше принятого, видя улыбку и сдержанность Крис без неловкости. Словно песок заскрипел меж зубов мужчины, пока он, не моргая, глядел на неё и происходящее там. — Не переживай так. С ней ничего не случится. Я сам их послал, искали бы, — сказал Грант. Эдриан глубоко вздохнул и отпил из бокала. Ухо снова ранил ехидный смешок Ли сбоку, и Капо с недовольством глянул на друга с приподнятой одной бровью, поджатыми губами и раздутыми ноздрями от раздражения. Ли без слов наблюдал за ним, поднимая глаза из края бокала, что был притянут к губам. Его взгляд говорил слишком много. И точно показывал, как Ли забавлял сам Эдриан. Капо пуще нахмурился, а Ли поднял руки в отступающем жесте. — Видит Бог, Эдриан, я молчал, — иронично рассмеялся он. — Ни слова не говорил! — Ради своего же блага продолжай в том же духе. — Едва выдал низкий голос Эдриана из-за напряжения в челюсти. Он до последнего наблюдал короткую беседу Европы с подошедшими мужчинами, а как те ушли, расслабился и заметил, как заныли плечи от долгого напряжения во всем теле.***
Как только мужчины ушли, я выдохнула и обернулась в зал, видя, как Эдриан только отвёл взор в другую сторону. Каждое мгновение встреч наших глаз я с улыбкой на лице просчитывала в четыре секунды. Первые две Эдриан тратил на то, чтобы оглядеться и понять, что никто за ним не наблюдает, а оставшиеся две дарил мне. Его желваки поджимались на щеках, напрягалась шея, а взгляд жадно блуждал по мне, крича, как ему невыносимо знание, что я далеко и одновременно так близко. Как только он отводил взгляд, костяшки его руки белели от давления на бокал, который Эдриан подносил к губам. Я побаивалась, что бокал лопнет под давлением его пальцев, как было однажды, когда он только приехал ко мне. Но здесь посуда такая роскошная и дорогая, не должна была лопнуть, как та дешёвая стекляшка, которую мы достали, чтобы выпить вина.***
Мы с Европой успели прогуляться по зданию до кухни, где я попросила стакан воды и выпила лекарство от изжоги. — Всё в порядке? — волновалась за меня подруга. — Да, не переживай. Немного волнуюсь, ещё и вино слишком сухое. Я специально бросила в сумочку меловый порошок от изжоги, на всякий случай. Может ещё из-за поездки, или продукты животу не нравятся. — Хорошо, тебе больше ничего не надо? — Давай выйдем на свежий воздух. Душно здесь становится. По пути в сад нас прервал Трой, что спешил к Европе со второго этажа. Я успела улизнуть сразу по коридору до дамской комнаты, дав Европе заметить, куда направлялась. Спустя пару минут я так и не нашла подругу, с которой разминулась, но знала, что если она куда-то ушла, то того требуют обстоятельства. Прогулялась по коридору до выхода в сад. Дверь распахнулась прямо перед моим носом, а парень — ещё подросток — чуть не снёс меня с ног своей спешкой. — Ох, прошу прощения. — Он сразу же подхватил меня за плечи, не дав от испуга и реакции упасть. — Вы в порядке? — Ничего, ничего. Всё хорошо. — Мягко улыбнулась я, придерживаясь за поданную руку. Парень явно забеспокоился и от неловкости произошедшего начал оглядываться. Затем едва посмеялся и кивнул на дверь за собой. — Глупым дизайнерским решением было ставить дверь без стеклянных вставок. Так и зашибить кого-нибудь можно. — А? Ах, да… Точно. — Кивнула я, поправляя серёжку, которая зацепилась за свисающие пряди. — Вульф? — Послышалось обращение за моей спиной. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это был. Парень глянул мне за плечо и отпустил руку, которую придерживал до сих пор. — Что здесь произошло? — Разносились со словами быстрые шаги в нашу сторону. Эдриан остановился прямо за моей спиной, пока я замерла, а его дыхание касалось волос на макушке. — Чуть не сбил эту прекрасную девушку дверью в сады. Торопился, нет окон — не видел человека по другую сторону. Эдриан обошёл меня, но глядел на парня своим спокойным взором. Эти двое друг друга хорошо знают, парень совсем не чувствовал себя неловко при Эдриане. Наоборот, словно к нему пришла некая помощь из сложившейся ситуации. — Ступай к отцу, — в голосе любимого я услышала что-то наподобие отцовской доброты. Эдриан кивнул в сторону выхода в коридор. — Ещё раз прошу прощения. — Уважительно склонил голову парень и ушёл мне за спину, откуда вышел к нам Эдриан. Я видела краем глаза, как он глядел парню вслед, пока шаги не смешались с общим шумом из дальнего зала. — Европа искала тебя. — Я её тоже, но решила выйти… Я не успела даже договорить, как Эдриан развернул меня к себе, как только шаги пропали, и обрушил крепкий поцелуй на мои губы. Тело любимого прижало меня к ближайшей стене. Я охнула в его губы, но в тот же миг крепко схватила его и потянула на себя, не понимая, что на меня нашло. Вру. Это было долгожданное присутствие любимого, он наконец-то так близко ко мне. Мы могли пережить разлуку на пару часов, пока я была в поисках платья, а он на своих делах. Но эти два часа и максимум — это взгляды — были испытанием для нас. Рывком пробираясь под вырезы с обеих сторон подола платья, Эдриан сжал мои ягодицы, от чего я снова ахнула ему в губы и простонала от наслаждения, как он ловил своим языком мой. Как он соскучился. Он поднял меня так, что я вынужденно оторвала ноги от пола и обвила ими через бока. Пальцы любимого едва ли до боли сжимали кожу, а губы покалывало от ненасытности поцелуем. Я сильнее обхватила плечи и прикусила его губу, оттягивая на себя. И в награду получила низкий гортанный стон и тысячу страстных искр из приоткрытых глаз любимого. Самых красивых искр янтарных глаз, и только для меня. Наконец-то. — Боже… — Высвободил одну руку из-под платья Эдриан, накрывая ею мою щеку. — Как я соскучился по этим губам. Не мог насмотреться… Думал, что твоё присутствие облегчит этот день. Я буду видеть тебя, а ты — меня, и мы оба будем спокойны друг за друга. Но это самая мучительная пытка — видеть и не иметь возможности подойти, коснуться, поцеловать, не стесняться. Он прижался подушечкой большого пальца к нижней губе, оттягивая её вниз и наблюдая за своими же действиями, тяжело дыша. — Мои губы, мои щёки… Вся моя… Такая чертовски красивая. — Быстро целовал моё лицо Эдриан и шептал. — Боже, какая же ты очаровательная… Насмотреться не мог… Терпеть не могу этот день, наконец-то закончился… Я едва нашла силы сдержать радостный от его слов смех, лишь бы Эдриан не прекращал целовать меня. — Тебе так идёт этот костюм. — Прошептала я в поцелуй. — Безумно красив в нём. Такой сексуальный… Хотелось как-то улизнуть с тобой хотя бы на полчаса, а после каждый укол ревности, когда на тебя глядит какая-то дамочка, успокаивать напоминанием, что от недавней близости на твоём члене осталась моя помада-а… — Крис…тин, — прошипел Эдриан, выдыхая горячий поток воздуха на поцелуй и следом пряча своё лицо в изгибе моей шеи, оставляя на линии воротника влажные касания губ. — Я хочу тебя, так соскучился… Он опустил мои ноги на пол и рывком развернул к стене лицом. Схватил за изгиб бёдер и прижал к себе, заставив выгнуться в пояснице. Одна заколка поддалась и упала на пол, половина волос осыпалась мне на плечи. — Я тоже!.. — Предал меня голос с тоскливым всхлипом и постаныванием от ощущения его появившегося возбуждения, прижимающегося ко мне сзади со всей силой. Эдриан выругался, медленно оглаживая кожу моих лопаток внешней стороной пальцев и следом оставляя поцелуи. Мурашки закололи кожу, заставляя во вспыхнувшей похоти вздрагивать от касаний языка любимого за ухом. Я ещё сильнее выгнулась ему навстречу, когда любимый взял в кулак упавшие волосы и оттянул голову в сторону, открывая шею для своих поцелуев. — Поехали в отель… Эдриан оторвал меня от стены, раздражённо оттянул край выреза, оголив ягодицу, и шлёпнул по ней, вырывая стон из моего рта и смех с придыханием. Мои щёки уже пылали румянцем, выдавая, насколько я утонула в ласках Эдриана и готова была молить ещё, истосковавшись по любимому мужчине. — Что?! Уже всё? — Я удивилась, когда он взял меня за руку и как можно скорее повёл по коридору. — Там же Европа, ты сказал, что она меня искала. — Я нашёл только её, когда хотел забрать тебя. Европу увёл Трой, а я пошёл на твои поиски. — Она знает, не потеряет меня? — Нет, не потеряет, я предупредил. Эдриан остановился перед выходом в соседний коридор, прошёл мимо и увёл меня по короткому и нелюдному пути до выхода из особняка. — Ты ничего не сказал о моём платье… Он обернулся и оглядел меня с ног до головы. — Красиво? — Я сдержала смешок и стала вытирать следы помады с его лица и со своих уголков губ, о чём он не подумал, так страстно пожирая мои губы минутой ранее. И, скорее всего, даже не хотел думать. — Тебе очень идёт. Красиво, особенно, — он выделил последнее слово, кивнув на подол, — эти два выреза. Я думал, что и этот банкет окажется кровавым. Снова кто-то умрёт, если я по окончании сил увижу хоть ещё одну сальную улыбочку прохожих у вашей зоны, когда они глядели на тебя и что не скрывали эти два предателя, — указал он на вырезы по очереди. — Кто-то так пялился?! — Да, пялился. Мы остановились у чёрного выхода, где стояла половина припаркованных карет. Эдриан позаботился и успел отдать приказ: Бобби уже был рядом с одной из карет и открыл дверцу, как только мы вышли. — Эдриа-ан! — Я рассмеялась от того, с какой спешкой и рывком любимый закинул меня на плечо и понёс в карету. — Ни единого лишнего слова. Хочу добраться до отеля и снять с тебя это раздражающее платье… — Ты сказал купить самое красивое! — Оно правда красивое, но я был слишком уверен в своей сдержанности. Больше, чем в чужой… И прогадал…