Крис
От привычки поглядывать на часы в скребущем ожидании я начала ненароком чувствовать раздражение от самой себя. Сидя перед окном, в котором солнце только-только начинало опускаться к горизонту, я задумалась, что давно не испытывала такого переизбытка эмоций, как за последние двое суток. Волнующее ожидание любимого не давало мне покоя. Что-то наподобие детского восторга, как делает дочка, когда мы куда-то собираемся. Она часто подбегала ко мне, спрашивая: «А мы скоро поедем?», «А когда?», «А сколько ещё ждать?». Эдриан не переставал говорить, как Ненси в минуты неусидчивости похожа на меня в далёкие годы юности: звонким смехом, с каким восторгом она хлопает в ладоши и подпрыгивает от переизбытка счастья. Моя доча. Моя Ненси. Так же часто, как думала сейчас об Эдриане, пока его нет рядом, я размышляла о дочери. И в это же мгновение вся радость от предстоящего плана, который придумал любимый на наш вечер, испарилась. Я настолько соскучилась по дочери, что к векам сразу же накатывали непрошеные слёзы, что со стороны могло показаться странным. Но точно не для меня. С каждым часом вдали от моей крошки сердце кололо от одного имени дочки в мыслях. Я бы так много отдала, чтобы хотя бы на секунду глянуть сквозь расстояние, чем она там занималась. Обнять её, если она грустила. Спросить, как у неё дела. Эдриан бы пожурил меня, если бы узнал, что я в это время одиночества в номере ругала себя за мгновения, когда не ценила её нахождения рядом. Когда вдали коридора слышала, как она разговаривает с кошками, напевает себе что-то под нос, пока рисует мелками, сидя на холодном полу, что я бы увидела и поругала её — замёрзнет же. Просто находясь рядом, я не обнимала её каждую секунду. Хоть часто говорила ей слова любви, но сейчас подумала, что надо было это делать ещё чаще, словно наперёд. Но вдали от моей малышки я хотела себя ударить, что не ценила каждое мгновение рядом с ней. И не дорожила временем, пока она так быстро растёт. Кетрин говорила мне, что Ненси вступила в тот возраст, когда дети быстро вытягиваются в росте и заметно меняют интересы. Задают совсем другие вопросы миру, пока стали более самостоятельными. Я до сих пор не верила, что в этом году она пойдёт в школу. Как быстро — сквозь пальцы песок — убежали те годы, когда Ненси так неуклюже бегала по дому, разрисовывала каракулями книжки, училась держать ложку и сидеть за общим столом. Проявляла свой упёртый характер с малых лет. Повторяла за мной, рвалась всё делать самостоятельно, но в то же время нуждалась в моём присутствии. Я так скучала по временам, когда моя малышка была так мала, но и любознательна. Ей обязательно между делами и изучением мира нужно было подбежать ко мне, потребовать внимание, поцелуи и объятия, и побежать дальше изучать всё вокруг. Да, сейчас ничего не изменилось. Она всё та же моя ласкушка и любознательный лисёнок с моторчиком внутри. Но она растёт. Моя, когда-то ещё малышка, Ненси взрослеет. Совсем другая, не та, что на фотографиях. Я не сдержалась, поднялась с кресла, которое подвинула к окну, и направилась ближайшую в раздвижную дверь в спальню, где разложила вещи из сумок часом ранее. Достала из верхнего ящика с вещами платок, который нагло стащила из полок в комнате Ненси. Неправильно было входить в комнату дочери, ещё исподтишка, знаю. Но я хотела взять что-то с собой, чьего отсутствия она не заметит, пока будет собирать немного вещей на дни у Фионы. Вернувшись в кресло, я держала в обеих ладонях платок дочери и поднесла, сжав в кулаки, к лицу. У каждого человека есть свой личный запах, и с платка я обеими ноздрями вздохнула запах моей дочери. Её рыжих волос, кожи. Её присутствия рядом. От её запаха, обволакивающего нос, мне ненароком захотелось обнять кого-нибудь. Потому что когда этот запах был так близко, значило, что и Ненси прямо передо мной, в моих руках. И я могла её обнять в те мгновения. Но не сейчас. — Так далеко, — выдал мой надрывистый шёпот в платок. Горячая слеза, которой я дала волю, потекла по щеке. Я так соскучилась по моей малышке. Безумно сильно, как может мать, любящая всем сердцем своё дитя. Думала о ней всё оставшееся время, наблюдая, как слишком медленно садилось солнце, а лучи его становились ярче и теплее. Словно оно прощалось с прошедшим днём и напоследок дарило самые наикрасивейшие сине-розовые оттенки небу и жителям под ним, смешиваясь с постепенно опускающейся ночью. Мне даже показалось, что Эдриан задерживался, ведь становилось и правда поздно для каких-либо планов. И я не была так уверена, что он поведёт нас в какое-нибудь ночное заведение. Мы не в том городе, чтобы выбираться и рисковать встречей с его знакомыми, которых и так слишком много приехало в Суган. Ни один из них не будет упускать возможности поприветствовать Капо одной из территорий Клинка, пожав руку, а не мимолётно кивнув и идя по своим делам. Нет, каждый из них остановится и хоть немного поболтает. Эдриан не станет так рисковать. Но мне не пришлось долго гадать о планах, так как любимый вернулся, о чём оповестил меня шум двери из коридора и голос Эдриана: — Крис? — вместе с приближающимися шагами обратился он. Только вот я по одному слову и тону могла понять присутствующую усталость в нём. — Я здесь, — отозвалась я с нескрытой радостью в голосе от его возвращения. Бережно откладывая платок дочери на кресло, с которого встала, я направилась навстречу и прямо на входе в зал столкнулась с ним. В секунду наши губы встретились, а руки Эдриана крепко мою обвили спину, отрывая босые ступни от пола. Я улыбалась в поцелуй, чувствуя тепло его тела на руках и на лице от неразрываемого поцелуя. Эдриан облегчено выдохнул носом, словно я стала его долгожданным спасением от долгого дня, требующего от него слишком много. Закончив поцелуй короткими касаниями губ, Эдриан опустил меня на ноги. Он взял моё лицо в свои ладони, пока я наблюдала, как облегчение сменялось нежностью в его взгляде. Эдриан едва поцеловал меня в лоб, поглаживая большими пальцами линию скул. — Как ты? — тихо спросил он, остановив глаза на моих. — Хорошо. А ты? — В порядке. — Едва улыбнулся он и прошёл в зал, попутно сбрасывая с себя пиджак, а за ним жилет. Остался в одной чёрной рубашке и бордовых брюках. — Устал, да? Я прошла за ним до спальни, попутно подбирая жилет и пиджак, ведь место им в шкафу на вешалке. Но Эдриан был в этот раз слишком уставшим, чтобы убрать их на место сразу по возвращению. Скорее всего, он желал как можно быстрее пойти в ванную комнату, чтобы смыть с себя всё напряжение, которое оставил на нём этот день. Он делал так каждый раз, когда возвращался домой из «Щита Льва» или откуда-то ещё. Смывал запах сигарет, алкоголя и мест, может не самых приятных. Шёл целовать Ненси, если она уже уснула к его возвращению, и ложился в постель. Я оборачивалась с бока, настойчиво укладывала его голову к себе на грудь в полусонном состоянии, прекрасно зная, что это последнее, что ему нужно, чтобы расслабиться, выдохнув: «Я дома». — Ты поела? — спросил Эдриан, не ответив на мой вопрос. Хоть и заметил, что подноса, который он оставил с запиской, не было на прежнем месте. — Да. Ты голоден? Я вошла за ним в спальню, открывая шкаф и в пару движений убирая вещи на вешалки. Поглядывала, как он со стопки на комоде забрал два полотенца и достал из ящика бельё. — Нет, поел. — В душ? — Да, я быстро. — Выдавил он из себя улыбку и направился в дверь в ванной. Десять минут, пока Эдриана не было, я провела на краю кровати, гадая… Хотя нет, я точно поняла, что что-то случилось. Тревожащее его, что он словно сбежал от меня в ванную. Я видела это по его спешке. Он с чем-то хотел справиться сам, в одиночестве ванной. А я приложила все свои силы, чтобы не пойти к нему и дать то, чего он хотел. Ему от меня не сбежать, а минуты одиночества всем нам иногда необходимы. Разглядывая пальцы, чтобы хоть на что-то отвлечься в ожидании и занять руки, я услышала, как выключилась вода и скрипнула шторка. Эдриан оставил щель в открытой двери, благодаря которой я слышала каждое шуршание полотенец и его ног на коврике. Затем он вышел ко мне в пижамных шортах, натирая полотенцем волосы. Нам не нужны были слова — молчание никак в первые минуты встреч не пугало и не создавало неловкости. Мы слишком хорошо друг друга знали. Всё, что нам надо было за часы разлуки — объятия, расслабившись на постели. Так мы и поступили. Не сказав ни слова. Обнимались, иногда молча ласкаясь, словно две кошки, лицами друг о друга и редко целуя. Нам потребовалось минут семь, чтобы найти силы и разорвать крепкие объятия. — Ещё немного и я усну, — тихо хмыкнул Эдриан, пока я сидела у него на спине и массировала плечи и лопатки. — И что плохого? — Я на секунду опустилась к его голове, оставляя поцелуй в изгибе шеи. — Солнце садится, не успеем понаблюдать за закатом. Я же писал тебе, что вечер мы проведём не в номере. — Мы можем посмотреть за закатом и с балкона. — Я кивнула в сторону выхода из нашей спальни на лоджию, будто он увидел этот жест. — Так не пойдёт. — Покачал он головой. — Это не дело, пока ты сидишь в номере в красивом курортном городе. В Синае хоть мы и сняли дом на берегу, но заходили в него только за надобностью и на ночь. Никогда дома не сидели. — Да, — тихо рассмеялась я от воспоминаний нашего отпуска. — Но если ты не отдохнула и хочешь этот вечер провести в номере — я не гоню тебя. — Глянул на меня через плечо Эдриан. Я помедлила, прежде чем ответить. Конечно, я бы не хотела пропустить ни дня, пока незнакомый город пестрит обилием мест, где можно было бы побывать. Но, честно говоря, сама чувствовала себя лениво. А состояние Эдриана было первой причиной, по которой в этот вечер я не очень-то рвалась из уютного номера. Он без сил — это мне предельно ясно, — а выйти из отеля хотел бы только по моему желанию. Сейчас ни о каких прогулках мой мозг не думал. Только о состоянии любимого были мои мысли. Каждый из нас думал о комфорте другого, но выбор был в моих руках. И он очевиден. — Не хочется… — уверенно сказала я. Непринуждённо объяснилась, продолжая массаж после паузы между движениями рук: — Два дня дороги… Мы очень мало спали, а сон в поезде не был бодрящим. Хочу побыть с тобой в тишине и пижаме. А закат поглядеть выйдем, но на балкон. — Как пожелаешь. — Пожал плечами под моими ладонями Эдриан. — Лучше тогда выйти сейчас. — Хорошо, закончу потом. Это не конец. — Завершила я круговое движение на его плечах и встала с Эдриана. — Спасибо, любимая… — Как только поднялся в сидячее положение, он накрыл мою щеку своей ладонью, и я нагнулась навстречу недолгому поцелую. — Не за что.***
Крепко прижимаясь к спине Эдриана, обвивая руками и ногами через бока и оставляя десятки нежных поцелуев на плечах, я не могла насладиться в полной мере атмосферой вечера. Закат давал слишком мало времени, чтобы налюбоваться видами. Мы сидели на вытянутом мягком кресле, попивая принесённый зелёный чай. На предпоследнем этаже отеля уже гулял вечерний ветер. Хоть я и была в тёплом халате, Эдриан закрывал меня от прохлады своей спиной. — Ты позаботился о виде из окон, — прошептала я в горячую кожу спины любимого после очередного поцелуя, и едва кружа пальцем по его груди через плечо, на которое перекинула свою руку. Благодаря центральной улице, на которой находился отель, я предполагала, что виды будут не самыми интересными из-за шума и лабиринта крыш соседних домов вокруг. Но наши окна выходили на заднюю парковку. Под нами был выход к уличным столикам ресторана отеля и к дополнительному строению на территории для банкетов с небольшим садом, где работали трое садовников, заканчивая смену. Вдали я видела улочки жилых домов и величавое здание с белыми колоннами, назначение которого не могла понять. Может библиотека или какое-то административное здание. — Урвал номер, в котором никто не станет с других номеров подглядывать к нам. Эдриан обернулся ко мне, уложившей подбородок ему на плечо, и чмокнув в лоб, возвращая голову обратно к видам. — Расскажи… как там дома? Что я пропустил? — Он отпил чай, подав мою чашку со столика рядом. — Не много. Всё, как обычно. — Я пожала плечами и сделала паузу на глоток напитка. Может быть, Эдриан и правда думал, что пропустил многое, воображая, что с его отсутствием наша жизнь с дочкой кипит разнообразием. Но я бы так не сказала, ведь каждый день не больно-то отличался от предыдущего. И подтверждать, что он многое не застал, я не горела желанием. — Я работаю круглыми сутками на цветочный магазин. Взяла двух девочек на стажировку, учила… Вроде справляются, жалоб на обслуживание не было. Правда немного цветов пришлось выбросить, но это не вина девочек, а моя из-за неправильного ухода и обслуживания на полках магазина. Пришлось увезти несколько горшков домой. Думаю, если заморозки этой весной продолжаться — рассада так и не появится. — Не повезло в этом году. — Да уж… — Как детский сад, Кетрин? — Коты растут не по дням, а по часам. Шелли подрала угол стены у выхода, потому что кто-то закрыл их дверку, а ей срочно нужно было на улицу по нужде. — Хулиганьё, — покачал головой Эдриан, вздохнув. — Хосе остался без тапка — Недокрашенный порвал. А Кетрин без конца вяжет. Навязала кучу одежды для Франки. — Как её спина? — Не жаловалась пока, надеюсь, что так и продолжится. — Франклин тоже растёт с каждым днём? Богатырь уже, наверное? — С добротой в голосе спросил Эдриан. А внутри меня загорелось что-то очень тёплое. В период переезда семьи сестры Эдриан, к моему удивлению, решительно старался помогать им со всеми проблемами больше меня самой. Никогда не был против частых поездок к ним для помощи, помог финансово, не прося вернуть долг, но Джексон всё равно вернул сумму в короткий срок. А рождения племянника мы ждали обеими семьями в последние месяцы беременности Фионы. Встречали нового члена нашей общей новой семьи в родильном доме в течение нескольких часов, а Эдриан морально поддерживал без конца переживающего Джексона. Любимый был так рад Франклину и с победным выражением лица признался, что во всём общем ожидании девочки ставил на мальчика. Казалось, что мы с ним ненароком соревновались, кому достанется подержать пару минут крошечного Франклина, пока этот каприза не заплачет из-за отсутствия голоса и тепла матери. Сейчас он привык к нам и с восторженным визгом встречал, если мы приезжали в гости. Но Эдриана он видел намного реже, что сказывалось на тревоге малыша, а любимый не мог насытиться малышом на своих руках. Да и мне самой не хватало тех минут, чтобы понаблюдать, с какой осторожностью и любовью мой мужчина нянчился с малышом. Не скучал от требования внимания Ненси и Робина, обоих катал на своих плечах, игрался, если они просили двух отцов погоняться за ними по двору. Эти мгновения Эдриана с детьми поистине волшебны, незабываемы. Мне всегда будет этого мало. Я так ему благодарна, что он принял мою семью и сам с радостью стал её частью. — Франки научился переворачиваться на живот. С таким рвением, как червячок уползал от меня по детскому коврику, пока я пыталась поправить сползающие ползунки. Очень шустрый мальчик растёт. И пищит постоянно, пытается поймать мои волосы в свой кулак. Фиона хочет скорее закончить с переездом, потому что у него вот-вот полезут зубки… — И это будут ужасные дни и ночи, — закончил за меня Эдриан, хмыкнув. — Это точно. — Ты у них оставила Ненси? — Да, завезла её вещи и подарки к переезду заодно. Провела с Вилсон весь день, а Бобби забрал меня к вечеру. — Увезла Ненси к ним вместе с вещами? — нахмурился на меня через плечо Эдриан. — Да. Не думаю, что Фионе и Джексону будет удобно за мелочами ездить к нам. Три ребёнка в доме, переезд… И не хочу, чтобы они мелькали перед Марком и Хосе, которые остались дома. — Они подорвали твоё доверие? — Эдриан всем телом повернулся на меня, из-за чего мне пришлось убрать руки с его плеч на свои подогнутые ноги. — Нет. Ты знаешь моё отношение к телохранителям, но не хочу, чтобы они наблюдали за жизнью и семьёй моей сестры. Даже мельком. Их это касаться не должно. Эдриан с неким недоверием склонил голову на бок, что уже меня начало нервировать. Не любила я, когда он просил больше ответов, чем я могла дать. Да и нечего мне было ему сказать! — Они исполняют свою работу, как следует? — другими словами задал тот же вопрос Эдриан. Честно говоря, я точно не хотела говорить ему, как порой Марк и Хосе, грубо говоря, не доверяют моим велениям. Часто открыто боятся оступиться. Они были добры к Ненси, Кетрин и ко мне, но нередко могли с первого раза «не услышать» моих просьб и этим подорвать доверие. Я не знала, что сказать Эдриану. Ли, как ему и привычно, лез под кожу и через шутку говорил, что Эдриан очень строг в дисциплине на своей территории. Часто Ли подшучивал над Эдрианом, что он копирует манеру поведения от Главы, который тоже — как мне уже сто раз говорили — был порой жесток, через край строг с подчинёнными, хоть и проявлял заботу и всегда защищал своих людей. Но о работе Эдриана, как Капо, я ничего не знала, кроме его слов и пояснения отношений со своими людьми. Может он так решил уверить, что мне не о чем беспокоиться? И со стороны я не видела Эдриана в работе. Не пожалею ли я, если решусь ему рассказать о редких случаях неповиновения со стороны Марка и Хосе? Как строго он отчитает их, если дело касается нас с Ненси? Уверена, что после моей жалобы парням будет непросто. И как они будут относиться ко мне после всего этого? Хоть они так поступали, но я понимала, что из-за достаточно важного поручения и ответственности за безопасность семьи Капо Марк и Хосе просто боялись ошибиться и подорвать доверие своего босса. Но в любых других моментах они прекрасно выполняли свою работу. Поэтому я не стану вредить им. — Всё в порядке, — ответила я, глядя ему в глаза и касаясь щеки своей ладонью. — Все твои люди без исключений крайне уважительно относятся ко мне. Если бы что-то пошло не так, я бы сразу сказала тебе. И дело не только в нашей с Ненси безопасности, но ещё и в твоей. Не хочу даже давать возможности случаю, если тебя будут окружать неверные люди. Но Хосе и Марк хорошо справляются со своей работой. Это касается и Бобби, и любого другого, кто окружает меня и является твоим человеком. — Бобби никогда не навредит тебе или Ненси. В нём я уверен даже в таком важном вопросе. К другим до последнего не могу набраться полного доверия, если это связано с вами. — Всё хорошо, Эдриан, честно. — Понял. — Кивнул он, поцеловав кисть моей руки. Поворачивая голову в сторону, Эдриан поправил спадающие на глаза волосы и ненароком вырвал два волоса, что запутались в его браслете. Мне самой больно было от этого вида, но любимый обратил на это всего лишь секунду своего внимания, пока не глянул на браслет. Он с тоской и теплотой провёл пальцами по бисеру и вздохнул, от чего напряжение с его плеч словно спало, а на лице появились не самые радостные эмоции. — Как думаешь… чем там занимается Ненси? — тихо спросил он, медленно опуская руку и поднимая глаза на меня. — Может быть, она только поужинала и слышит, как их с Робином ругает Фиона за разбросанные по этажу игрушки. Вдвоём они превращают дом в одну игровую площадку. Я до сих пор радуюсь, что у Ненси отдельная игровая комната, где все свои глобальные идеи она проворачивает в одних границах. Не приходится, кроме какой-нибудь одной куклы, которую она могла забыть на диване, натыкаться на горы игрушек по всему дому… — рассуждала я, глубоко вдохнув и переводя взгляд на виды и практически опустившуюся темноту. — Может она сейчас что-нибудь рисует… Представь, она взяла с кухни один раз спички! Я так испугалась, когда она с полной уверенностью прошмыгнула мимо, чиркнув одной, и наблюдала, как она догорает до середины. Это было так страшно! И знаешь, для чего? У неё закончился чёрный цвет, а догоревшей спичкой она решила подрисовать пару недостающих линий! — Вот додумалась. — Хоть новость о сообразительности Ненси не была так весела, Эдриан всё равно улыбался, внимательно слушая меня. — Я была поражена, что она удумала такое. Мы столько раз говорили ей о безопасности с огнём, но она с такой лёгкостью шла по дому с горящей спичкой! Ужас… — Вдохновение из неё лилось, вот и пришлось выкручиваться как можно скорее. Сильно ей досталось? — Ну, разговаривали на эту тему мы о-очень долго, а на следующий день я купила ей несколько упаковок карандашей, боясь, что у неё опять какой-нибудь цвет закончится. И настояла, чтобы она ничего такого не устраивала больше. — Мой хитрый нос… — Едва кивнул Эдриан, поджимая губы и с задумчивым видом глядя в одну точку перед собой. Я подвинулась ближе, приобнимая его через бока. — Эдриан? — Мне стыдно перед ней, — как на духу сказал он, не скрывая от меня свои переживания. — Не хватает её всё сильнее с каждым днём. Дошло до того, что мне снится её голос, прогулки, смех. Никогда ещё так не тосковал по чтению книг перед сном в её или нашей спальне. Я не просыпаюсь бодрым и радостным новому дню, потому что не пойду будить Ненси. Не увижу в её спальне в позе звезды, свисающую ногу с края кровати, а её одеяло не будет лежать где-то на полу. Он склонился, опуская ноги с дивана. И, упираясь локтями в колени, упал лицом в ладони. — Я безумно соскучился по Ненси. Не могу уже так… Я вообращала, как медленно будто выдавливала из него весь воздух от крепких объятий, пропитанных поддержкой и любовью к мужчине, который так же сильно любил мою дочь. Не имела право плакать, когда от всей боли, с которой он выговаривал свои переживания, к векам подступила влага, а в носу закололо. — Внутри ноет от того, что я не даю ей того внимания, которое она заслуживает… — накрыл ладонью Эдриан зону на груди у сердца. — Она только привыкла к нему, перестала подпускать других мужчин, желая только моего внимания, заботы и помощи. А что теперь? Я пропадал неделями, что было на тот момент невыносимо. А сейчас вообще больше месяца не бываю дома. Каждый раз наблюдаю в её глазах такую сильную печаль, когда говорю, что мне снова надо уехать… И вижу, как она смотрит не на самого лучшего Эдриана на свете, а… на предателя и пустослова… — Эдриан, это неправда! — перебила его я, не желая слушать ни единого неправдивого слова. — Ты сам себе напридумывал, но Ненси никогда тебя предателем и пустословом не считала! Я взяла его лицо в свои ладони, заставляя глядеть мне в глаза. — Ты по-прежнему её горячо любимый, самый лучший Эдриан на свете, которого она терпеливо ждёт дома. Как и я! Как бы я ни скучала из-за наших долгих разлук в этот тяжёлый для тебя период, но для неё никогда не показываю всего того, что сидит внутри. И она видит, как я спокойно жду тебя, и поступает точно так же. Она знает, что скоро это всё кончится. С нетерпением ждёт, когда ты отвезёшь нас всех этим летом на ранчо кататься на лошадях… Эдриан печально рассмеялся, но я снова подняла его опустившуюся голову на себя. — Скоро это всё закончится, мой любимый. Она знает, ждёт. Мы наверстаем всё упущенное. Как только ты переступишь через порог дома, она повиснет на твоей шее и никуда тебя не отпустит. — Я сам её никуда не спущу со своих рук. — Улыбнулся Эдриан, опуская свой лоб к моему. — Пока она сама от меня не устанет, я её буду обнимать, перечитаю все книги и отвезу, куда она только попросит. Никакой работы, как только это всё закончится. Продлю шаббат на столько дней, на сколько потребуется. Я расцеловала каждый сантиметр его лица, пытаясь забрать всё, что он держал внутри, что грызло каждую минуту вдали от любимой Ненси. — Да, так и будет. Пока моего мужчину ломают испытания, я буду рядом и не дам ему проиграть в этом сражении. Потому что пока меня ломала моя собственная жизнь, проблемы и оставшаяся позади семья, Эдриан не давал сломаться мне. Потому что любил так же сильно, как и я его. Пыталась найти любую тему, чтобы уйти от тоски по Ненси. Подала ему уже остывший чай и спросила: — Что ты хотел сделать этим вечером? Куда бы меня повёз? — Ну… — глотнул он, едва хмурясь, — сначала Грант и Европа предложили вчетвером поужинать где-нибудь на набережной и хоть глазком увидеть представление. Было бы очень даже складно: вы с Европой побыли бы немного вместе и чтобы я не ждал, когда увернуться от её атаки на наш номер, чтобы забрать тебя у меня. Понимала бы меру. Но не вышло. Грант не в состоянии, Европа осталась с ним… Я придумал, раз уже предупредил тебя, увезти на катере в море и проводить закат. — Вау… Мило как, Эдриа-ан… — Не пожалела, что решила остаться в номере? — Нет. У нас будут возможности осуществить план в другой день. А сегодня мы безвылазно в номере. Я перелезла, усаживаясь ему на колени и просовывая ноги у боков, пока руки Эдриана моментально меня подхватили, усаживая удобнее. Уложила руки поверх его плеч, приближаясь лицом к лицу, тихо проговорив: — Побудем вместе, в тишине, закажем ужин в номер, потом займёмся любовью и уснём до утра, пока нас не разбудит стук в дверь. Как тебе мой план? — Идеально, — глубоко вдохнул Эдриан, опуская глаза к моим губам и поднимая обратно к глазам. — Закат мы повидали, только ужин бы я отложил на потом. — Как сказала, так сразу и пожалела, что упомянула его. — Выдал всё вспыхнувшее влечение к любимому мой тон, а губы сами опустились на его. Колени в тот же момент, когда наши языки встретились, оторвались от дивана под нами, а хватка любимого на моих бёдрах подняла в воздух, унося поскорее в спальню.***
Как бы ни был сладок сон в объятиях любимого, утром я не могла избавиться от духоты и излишнего тепла. Как Эдриан сам не умирает от жара в своём теле? Хотя нет, я знаю, что ему самому постоянно жарко. За годы наших отношений я слышала это слишком часто. Я отодвинулась ближе к краю от него, но Эдриан всё равно недовольно в сонном состоянии попытался нащупать меня рядом с собой. Но так и не найдя, придвинулся ближе, перелезая ко мне на половину, и снова укутал в крепких и жарких объятиях. — Эдриан… — проскулил мой сонный голос, — я уже на одну ногу свисаю с края. — Не убегай от меня, — низким басом поутру ответил он, даже не открыв глаза. Подхватил обеими руками и подвинул к себе на середину кровати. — Но мне очень жарко, всю ночь очень плохо сплю… Дай одеяло хотя бы сбросить. — Нет, — потребовал он, не давая мне опустить с себя одеяло, и отодвинулся сам. Ну уж нет. Эдриан отвернулся, вернувшись на свою половину. Даже во сне такое расстояние, да ещё и вид его спины перед глазами мне не нравились. Потому я подвинулась к нему. Закинула ногу и руку ему на бок и уткнулась лицом в спину. — Так лучше, не жарко. — Хорошо. — Услышала я одобрение в его словах и снова провалилась в сон. Хоть мы и думали, что после не очень-то бодрящей ночи не успеем набраться сил, так как нас разбудят пораньше, но этого не произошло. Стрелка часов близилась уже к обеденному времени, когда мы встали по собственной воле. Успели принять совместную ванную. И пока я сидела за туалетным столиком, приводя себя в порядок, а Эдриан одевался в привычный бордово-чёрный костюм, из коридора послышался стук в дверь. Один был едва слышимым, а вот последовавший сразу же после него был намного громче и требовательнее. Я даже не торопилась, зная, что Эдриан первый пойдёт встречать гостя. Но последовала за ним, как только быстро надела через голову платье и по пути застегнула пуговицы на груди, в конце оставаясь у входа в зал из коридора. Эдриан открыл дверь. — А чего не весь Клинок сюда привели? — сразу же возмутился он. Только Европа его оттолкнула с дороги и прошла ко мне, уже встречающей её с улыбкой до ушей и с раскрытыми для объятий руками. — Привет. — Она неторопливо обнимала меня, не желая отстраняться. — Может нас тоже впустишь? — недовольно приподнял одну бровь Грант, пока Эдриан не спешил распахнуть полностью дверь, впуская его и ехидно улыбающегося Ли. — Не горю желанием, если вы здесь не по делу. — После своих слов он распахнул дверь и впустил всех. Поприветствовав гостей, я вместе с Европой присела у широкого настежь окна, впуская тёплый воздух и яркие лучи солнца. Ни одного практически облачка на небе я не увидела, чему была очень рада. Погода часто задавала мне настроение с начала дня. Из обсуждения плана на вечер и предстоящего торжества, я поняла, что сегодня свидание с Эдрианом отменяется. К шести часам мы уже должны быть на благотворительном банкете. — Советую, как можно скорее найти Мартина, не дожидаясь банкета, — добавил Грант к разговору с Эдрианом, подперев подбородок кулаком, сидя в кресле. — Он искал тебя вечером, но я отмазал, — гордо сказал Ли, — будто мы панировали сходить в бар «Лагуна» на набережной. Сказал, что ты уже отправился туда, а я присоединюсь к тебе через час. Сам он остался с женой и просил передать, чтобы ты зашёл к нему, когда освободишься. — Но ты же в баре всё равно был, — с утверждением ответил Эдриан. — Конечно. Я не вы, тухлые женатики. Да и на три дня здесь, максимум. Пока вы будете отдыхать, работа мне столько времени не даст. — У тебя семь пятниц на неделе, — отмахнулся любимый, а я переглянулась с Европой, которая грела лицо под солнечными лучами и совсем не обращала внимания на привычный тон разговоров между мужчинами. — Не скажи… только четыре, остальные три дня я всего себя отдаю работе, иначе точно казнят. — Глянул на Главу Ли. — Ты меня услышал? — спросил Грант у Эдриана. — Да. — Ходил из стороны в сторону он, расставив руки в бока. — Перед встречей с Мартином мне нужно проконтролировать всех своих людей, ибо Бобби я оставлю с Крис. Эдриан глянул на меня, а затем на Европу. — Европа тебе не понадобится? — спросил он у Гранта. — Нет, поэтому она здесь. Когда Ли и Грант оставили нас втроём, Эдриан застегнул жилет, а пиджак оставил на изгибе локтя. Подошёл ко мне, и накрыл ладонью щеку, как поступила и я, оглаживая линию от его губ к виску. — Я постараюсь освободиться раньше, но если не успею, вы всё равно с Европой поедете на банкет вдвоём, как и договаривались. А там мы и встретимся. — Думаю, что до самого вечера проведем время в поисках платья, — улыбнулась я. — Купи самое красивое, не переживай, Бобби оплатит ваш день с Европой. — Хорошо, спасибо. Эдриан лишь поцеловал меня в губы, оставил один поцелуй на лбу и мы вместе вышли к лоджии, где лежала Европа. — Если нужно что-то передать мне, сделай это через Бобби, — сказал он ей. — Он позаботится. — Как скажешь. — Пожала плечами она. — Возьми своих Покорённых — хочу знать, что при тебе все силы. — Всё будет хорошо, Эдриа-ан. Вы с Грантом сговорились и решили мне все уши прожужжать? Мои мальчики всегда со мной! — Хорошо. — Кивнул он и перевёл взгляд на меня. — До встречи. — До скорой встречи, — ответила я, прежде чем оставить на его губах поцелуй. После чего Эдриан оставил нас вдвоём. Как дверь в коридоре хлопнула от сквозняка, Европа поднялась спину с диванчика, а я присела к ней. — Ну что, весь день в нашем распоряжении, как и планировали? — Да. Ты наконец-то познакомишь меня со своими Покорёнными? Они все здесь? — Да-а-а, — с радостью в голосе протянула она. — Не бойся их, они у меня настоящие дже-ентльмены…