Ангел Судного дня

      Пустота. Всё, что окружало его. Часы? Дни? Может годы или же тысячилетия? В Пустоте понятие времени становится бессмысленным, грани стираются, а существование кажется бесконечной пыткой.       Впрочем для Него она была почти родной. С натяжкой Он может даже мог бы назвать Пустоту своим домом, если бы не воспоминания о том как он собственноручно уничтожил свой мир…       Хотя имело ли это сейчас какой-либо смысл, спустя столько времени? Сколько же?.. Быть может с того момента минуло совсем немного? Лишь пара десятков световых лет? Или меньше? Или больше?       Заткнись…       Он продолжал плавать в этой Пустоте едва осознавая себя. Глупцы Пайнсы думали, что убили его, ничтожные одножизненные, трехразмерные, пятичувственные людишки. Его не так-то просто извести, иначе смог бы он погубить столько миров, включая свой собственный?       Заткнись…       Не убили. Однако теперь он заточен в этой проклятой Пустоте, вынужденный плавать в собственных мыслях, и кто знает, сколько ещё это продлится.       Впрочем не самая худшая участь если так подумать. В тюрьме безвременья ему и этого бы не позволили.       Никчёмные людишки       По Пустоте прокатилась едва заметная вибрация, судя по всему означавшая смешок. Нисчетное количество звёзд всколыхнулись на этой волне и снова замерли, продолжая холодно подмигивать и Ему показалось, что это подмигивание стало несколько осуждающим.       Чтоб вы понимали, бесполезные огни. Ваше существование ещё более никчемное.       Огоньки замерцали ярче, но Он уже не обращал на них внимание. Бесполезное занятие, болтать с глупыми немыми звёздами, которые только и могут что осуждающе мигать.       Он снова погрузился в раздумья, оглядывая окружающее его пространство. Впрочем что Он мог в ней увидеть кроме все тех же бесполезных огней?       Но что-то заставило Его задержать свое внимание. Что-то очень далёкое и едва различимое. И это явно были не звёзды.       Голос       Это был голос       Такой тихий и низкий, на грани слышимости. И он звал Его.       Пространство между звёздами чуть заметно расширилось, как если бы нечто там, в удивлении распахнуло глаза.       Он вначале замер, как и замер поток его мыслей, а после стремительно потянулся к этому голосу, как утопающий тянется к соломинке, словно бы это его последний шанс.       Он ухватил голос за кончик, такой маленький и тонкий, словно прозрачная нить, но невероятно твердый.       И тогда Он увидел.       Планета       Земля       Та самая планета Земля, с которой его так бесцеремонно изгнали. Он снова был… Там где ему нравилось, где он так и не навёл свои порядки.       Едва он очутился на орбите, голос тот час выскользнул из его хватки и растворился в окружающем пространстве, словно убегаючи.       Он с недоумением посмотрел тому вслед но вскоре забыл, пусть бежит никчёмный. Он уже здесь и лишь это главное.       Вибрация снова лёгкой волной прокатилась по тому месту где был Он и яркая вспышка стрелой устремилась к Земле.

***

      Белая точка, подобно горящему метеориту пролетела над Гравити Фолз и бесшумно скрылась между высокими соснами. Никто не заметил этого, лишь лежащий на чьем-то крыльце пёс поднял голову и посмотрел в направлении, куда устремился объект.       Поляну, на которой довелось приземлится Биллу тряхнуло и землю усыпало ковром сосновых иголок, а центр поляны прочертила длинная трещина, подобно лесной тропе расползшаяся в стороны. Птицы до этого сидевшие на ветках с криками вспорхнули в небо и скрылись за верхушками деревьев.       Билл огляделся по сторонам и прицокнул:       «Не расчитал»       Он разогнался сильнее чем хотел изначально и лишь чудом не вызвал землятрясение, успев вовремя притормозить. Упади он где-нибудь в городе все могло закончится менее благополучно, а так, какое ему дело до пары мелких кусков мяса, что имели неосторожность находится на поляне во время его приземления? Не смотря на то, что людей он относил к той же категории, зазря шум наводить пока не хотелось. Он не ради этого просидел в Пустоте, выжидая.       Это подождет. Хаос всегда можно навести, и повеселится тоже. Сначала его ждало возмездие над никчёмной сосновой семейкой, возомнившей о себе невесть чего.       О да, они ещё получат свое. Воодушевившись данной мыслью Билл направился прямиком к дурацкой старой хижине. Вот только никакой хижины он не нашел, лишь деревья и поляны, ни намека на скрипучую лачугу, полную «чудес».       Это удивило и ввело в раздражение. Тогда он направился к городу, надеясь найти ответы там.       Он не ожидал, что вместо тихого и сонного городка его встретят шумные улицы, наполненные людьми и возвышающимися зданиями. Это сложно было назвать мегаполисом, но и от провинциального городка он был далёк.       Билл оглядел улицу, по которой тут и там сновали люди, шумели машины, лаяли собаки и трещали светофоры. Это просто не мог быть Гравити Фолз...       Билл незримой тенью скрылся в ближайшем проулке и через мгновение из него вышел молодой мужчина, с копной золотых волос, перетянутых лентой, и в черном костюме. Он изящно крутанул тонкой тростью и подошёл к стоящему у светофора юноше, не отрывающего взгляд от телефона. Билл натянул лукавую усмешку и перекинув трость в другую руку, обратился к нему:        — Молодой человек, не подскажите, что это за город?       Парень даже не взглянул на него, бросив лишь: «Гравити Фолз» и ступил на зебру услышав треск светофора.       На лице Билла не отразилось ни единой эмоции, лишь тонкая бровь вздернулась чуть выше. Он задумался, оглядываясь по сторонам, подмечая детали, а потом его улыбка стала чуть шире, а глаза прищурились:       — Вот значит как.       Он опустил голову, а потом резко развернулся и посмотрел в небо, между высоких зданий:       — Чтож, Сосенка, мы можем сыграть в другую игру. Три, четыре, пять, Билл будет искать.       На последних словах под его верхней губой мелькнул маленький клык, а глаза неестественно блеснули.