***
На следующее утро, Северуса директор вызвал сам, из-за чего планы зельевара совершенно изменились. Директору нельзя знать об инциденте. Ни в коем случае. — Вы звали? — спросил профессор Снейп, выглядывая из-за двери. — О, да, мой мальчик. Понимаешь, я узнал, что Гарри Поттер поссорился с мистером Уизли. Причину я не знаю, но во время ссоры несколько раз было произнесено имя мисс Грейнджер. Вы понимаете, что она должна была присоединиться к ним, а не заменить мистера Уизли? И не так рано! Мы с профессором Квиреллом уже все обсудили! И тут… — Я не знаю, что между ними произошло. — Молли возмущена. — Пусть. Поттеру полезно будет пообщаться с умными людьми, не только с Уизли. — Понимаю. Но они слишком изменили ход событий! Поссориться Гарри с Уизли должен был только через 3 года! А потом они помирились бы! А сейчас? Никаких шансов на мир. Директор откинулся на стул. — Это катастрофа! — Директор, может, не стоит делать поспешных выводов? Кстати. Вы не можете показать список детей, которые пытаются подавить магические способности? — Какой список? — Потенциальных обскуров. — А, этот? Он никому не нужен, да и… — Мне нужен. — отрезал Северус. — Ну вот. Ничего нового. «Ничем новым» оказались 5000 фамилий. Из них 55% — повторяющаяся фамилия Гермионы. Еще 35% — фамилия Гарри. — И чем тебя так заинтересовал список? — Вчера на уроке стало плохо девочке…чье имя в этом списке чаще, чем каждое второе. — Мисс Грейнджер? О, так она все-таки не обскур? — Что? Вы… — Да, мой мальчик. Она должна была стать обскуром. И через пару лет либо погибнуть из-за того, что сгусток темной энергии поглотит ее, либо покончить с собой из-за невыносимой боли, либо умереть от всплеска силы. Ну, а как запасной вариант — я предложил Минерве давать ей более сложные задания, раз справляется она на раз-два. И по программе я заменил каждый один предмет на артефакт, поглощающий 80% ее силы. Сама Минерва об этом не знает. — А если этот артефакт будет в чужих руках? — Артефакт не станет трансфигурироваться. Я настроил его на ауру мисс Грейнджер. Таким образом, она либо погибнет от истощения… — То есть, выжить Вы ей не позволите? — Почему же? Артефакты будут связываться с ее резервом и, как паразиты, пожирать ее силы. Она будет казаться магом более слабым, чем она есть на самом деле, а потом сведем ее с Уизли. Или Малфоем. Такой путь Северуса никак не устраивал. — А почему бы не свести ее с Поттером? Гермиона Поттер звучит намного лучше чем Гермиона Малфой или Гермиона Уизли. — Нет-нет-нет. С Поттером нельзя. Поттер в конце концов умрёт. — затем, директор задумался. — Хотя и твой вариант неплох. Гарри умрёт, Гермиона впадает в депрессию и совершает самоубийство. Или же, артефакты сами ее убьют. И смерть от истощения. Северус ужаснулся. Директор, словно маньяк, продумывал смерть девочки. Что несчастная ему сделала? — Я Вас понял. До свидания. И зельевар покинул кабинет. Он размышлял, что говорить декану Гриффиндора, родителям Гермионы и тете Гарри. Никаких идей не было. Что же, придется импровизировать.***
Первым делом, профессор решил навестить Грейнджеров. Рассказанное девочкой нельзя было просто позабыть. Нет. И Северус очень надеялся, что Гермиона примет его слова. А значит, чтобы не рисковать, стоит ее хотя бы раз в месяц летом забирать в Хогвартс, чтобы она могла колдовать без проблем. — Извините, — он обратился к женщине, — не подскажете, здесь ли живут мистер и миссис Грейнджер? — Здесь, — женщина со светлыми волосами указала на двухэтажный дом с чердаком. — Ага, спасибо. Мужчина пошел к дому. — Только их нет дома. Дочка их в школе-интернате для особенных каких-то детей учится, а они сами на работе. — И что за школа? — ему стало интересно, как они относятся к родной дочери. — Ой, точно не знаю, но думаю, что для не самых спокойных. Она…немного буйная. Буйная? Чего-чего, а такого он о ней сказать точно не мог. Затравленная — да. При чем до такой степени, что буйности в ней точно быть не может. Как и в Гарри… — Буйная? — Именно. В начальной школе мой сын учился с ней. Так домой он однажды из-за нее вернулся только через пару недель! Через больницу. А вот и один из не самых удачных попыток подавить магию… — И вообще, она какая-то ненормальная! — продолжила женщина. — Ей самое место в школе святого Брутуса, будь она мальчишкой! Бедные супруги Грейнджеры! Как говорится, в семье не без урода… «Единственный нормальный человек в семье — действительно…» — не без иронии подумал Северус. — А где они работают? — В стоматологической клинике. Совсем недалеко. Спускаетесь вниз по улице, дом 37. — Спасибо. Но и там их не оказалось. Зельевару сообщили, что они давно переехали в другое здание. Наконец, отыскав их клинику, он зашел туда, столкнувшись с приветливой секретаршей. — Добрый день, — улыбнулась она, — Вы записаны? — Нет, я бы хотел пройти консультацию. Поговорить с мистером или миссис Грейнджер. — А, миссис Грейнджер — челюстно-лицевой хирург, так что консультировать будет мистер Грейнджер. Ожидайте. Девушка ушла. Профессор так и не знал, что говорить. Что у его дочери не все в порядке с психикой? Нет, это не так. Что ей нужна поддержка? А не пошлют ли его? — Врач ожидает. Проводить? — Пожалуй, да. Секретарша рассказывала, насколько прекрасный человек — мистер Грейнджер. Что он делает все качественно. — А дочь? — Какая дочь? У них нет детей. Все ему сразу стало ясно. Разговор, по факту, бесполезен. — Мы пришли. — Спасибо. Мистер Грейнджер? — Впервые у нас? — мужчина практически не напоминал ему Гермиону. — Да. — Садитесь. — Вообще, я немного по другому вопросы, нежели здоровье. — Да? — Понимаете… Ваша дочь вчера была на моем уроке. — Гермиона? Ох, такая приставучая… — Нет, я не о том. Вы знаете, что она переживала в школе? — Что? Ну, знаю, была парочка ссор с одноклассниками, но они несерьезны. — А Вы хотя бы в курсе, что она волшебница? — Конечно. Профессор из Вашей школы приходила, рассказала все. — Ага. — Кстати, как долго она волшебница? И как…от этого всего избавиться? Северус чуть не поперхнулся слюной. — Избавиться от чего? От девочки? — От магии. Я думал, в Хогвартсе Вашем исправляют таких, как она. — Нет. Магию человек может потерять, но тогда ему будет слишком плохо физически, психически. Волшебник без магии может умереть. — И как долго наша дочь больна этим? — Не больна. Магия — дар. Не могу поверить, что Минерва ничего Вам не рассказала! Магия — дар, с которым волшебник рождается. — То есть… — Она не может «вылечиться» от магии. Она — часть девочки. Кроме того, она сама себе вредила… — Что? — Она подавляла способности, из-за чего ей было плохо. И что? Как вы реагировали? — Давали ей отлежаться и отправляли в школу. А что? — То есть, вы не спрашивали, что именно не так? — Слушайте, она не маленькая девочка, да и не глупая иногда… — Не глупая иногда? Она гениальна. Но вы подавляли на протяжении многих лет ее индивидуальность, гениальность, точно так же, как она подавляла свою магию. — Это она Вам все рассказала? — Я ее попросил. Настойчиво попросил. И я рад, что она доверилась. А из-за отношения к ней — могла и не довериться. — Откуда Вы знаете? — Я вырос в неблагополучной семье. Родители вечно ссорились и им было наплевать на меня. Я открылся дважды — магу, который теперь манипулирует всеми подряд, и девочке-одногодке, которая 10 лет как мертва. Эту девочку унижала сестра. Родители ею восхищались, а сестра начинала ненавидеть. В итоге Лили тоже стала подавлять способности. А ей было в два раза больше, чем Гермионе, когда она начала подавлять. Вашей дочери было 4 года. Лили — 8. Может, чуть меньше. Лили падала в обморок из-за того, что ее организм не привык к тому, что магия используется по назначению, а не подавляется. Как Гермиона выдерживала — не представляю. Она очень сильная. Мистер Грейнджер смотрел на него непонимающе. — За счет подавления магических способностей, в организме мага образуется сгусток темной энергии, убивающий организм. Именно поэтому, когда она подавляла магию, ей нужны были недели для восстановления. А гениальна Гермиона в том, что весь материал усваивала самостоятельно. Но то, что я слышал от соседей…как вы допустили такие слухи? — Мы совсем не знали дочь… — Это похоже на правду. Я могу идти? — Да. Идите. Спасибо. Оставив дантиста в задумчивости, Северус вышел из кабинета.***
Трансгрессировав на Тисовую улицу, зельевар понимал, что сейчас будет очень неприятный разговор для него и Петунии. Но без него нельзя. Поэтому, подойдя к дому 4, он постучал в дверь. — Кто Вы? — грозно спросил мужчина с грязноватым цветом волос. — Давний знакомый Вашей жены. Я должен с ней поговорить. В прочем, с Вами тоже. — О чем же? — Может, не будете держать гостя на пороге? — Петуния! К нам гость, уверяющий, что знает тебя! — И кто же? Боже правый… Северус? — Ни Боже правый, ни Боже левый. Так точно. — Он еще и хамит! — Конечно, гость на пороге! — Проходи. В гостиную. — Отлично. Оттолкнув мужчину, Северус прошел в дом. От такой наглости Вернон (а это именно он) был в шоке. — Что… — Вернон, потом. Северус, что случилось? — Как вы довели ее до такого состояния?! — Кого? — Гарри! — Ее? — Тьфу, его! Была еще одна девочка, к чьим родителям…не важно. — И до какого состояния мы довели этого пустоголового барана? Зельевар понял, что и с ними разговор не будет простым. Но если с мистером Грейнджером хотя бы вышло настроиться на нужный лад, т.к. он не ненавидел дочь, так Петуния и ее муж терпеть племянника не могли. — Он вовсе не пустоголовый, — пытался сохранить спокойствие Северус, правда, это было трудно. — Ой, да не нужно оправдывать его! Идиот он! Северусу стало ясно — разговаривать бесполезно. Но мальчика из того ада нужно вытаскивать. — Видимо, переубеждать вас бесполезно. Что же. Ошибайтесь дальше. Только не жалуйтесь, если из него вырастет озлобленный на весь мир маг! — Вы разве не искорените из него магию? — спросил Вернон. — Еще один… — как будто никто не говорит родителям маглорожденных и всех, из чьих семей забирают мага, что магия — врожденный дар! — Это невозможно! Разговор закончен. Быстрыми шагами, зельевар покинул дом. Что же, летом мальчик будет беззащитен против этих чудовищ. Значит, выход один. Но сначала, нужно переговорить с Минервой.***
Заместительница директора оказалась на месте. «Хоть кто-то, — подумал профессор Снейп. — Северус? Что-то не так? — Не так. — согласился он. — И? — С двумя очаровательными гриффиндорцами. Минерва удивленно посмотрела на декана Слизерина, который не мог терпеть Гриффиндор, как она знала. — Повтори-ка…мне не послышалось? — Нет, не послышалось. — И…что с теми «очаровательными гриффиндорцами» не так? — Мальчик и девочка. — Погоди, — перебила декан Гриффиндора, — какие-то…отношения, ближе даже чем просто поцелуи? — Нет, Мерлин упаси! Первокурсники, Минерва! — Первокурсники! — Да нет, отношений у них нет. Дружат, и слава Мерлину. Проблема в другом. Свел их я, т.к. они могут друг другу помочь. — В чем? — На уроке у одного произошел, скажем так, нервный срыв. Чуть позже — у второй. — Что же такие нервные первокурсники? — Довели. — Кто? — Окружение в прошлом. — Обоих? — Да. — Значит, им действительно нужно цепляться друг за друга. А это не вся проблема, полагаю? — Да. Видите ли, девочка оказалась на грани становления обскуром. — Погодите. Как? Директор же… — Он скрыл все это. — Не может такого быть… — Может. Просто примите к сведению, что если у мисс Грейнджер или мистера Поттера будет паническая атака или истерика — ведите ко мне. — Зачем? — Я знаю, как им помочь с минимальным ущербом для них же. С этими словами он вышел, оставив Минерву МакГонагалл в ступоре.