***
Леви потер глаза, прогоняя пугающий образ. Из-за кошмаров он опять почти не спал. Хотя реальность, в которой он жил последние годы, порой пугала куда сильнее, чем самый причудливый сон. «Простите, что подвёл всех вас. Я вовсе не «надежда человечества». Я могу спасти только себя и Микасу. Пожалуйста, не ищите нас, мы не вернёмся. Эрен». Прощальное письмо Эрена, было не единственным, что осталось от него. Своим поступком Эрен, пусть и вынужденно, заставил элдийцев Парадиза искать новые пути для выживания и борьбы. Бороться предстояло теперь уже не с титанами, а с людьми по ту сторону моря. Страх мира перед островными демонами и натянутые отношения между странами, готовыми в любой момент вновь развязать конфликт между собой и, главное, с Марли, позволили выиграть немного времени. Первым делом Ханджи вместе с добровольцами постаралась организовать целую шпионскую сеть в Марли и её колониях. Сведения от внедрённых агентов сразу позволили понять, что мирного пути, о котором с робкой надеждой рассуждали избранные члены Разведкорпуса в резиденции Азумабито, не будет. Для мира их остров и его жители являлись главным злом, и это убеждение было окончательным. Не без помощи добровольцев элдийцы острова Парадиз установили контакты с подпольными группами сопротивления, организованными элдийскими потомками с материка. Спонсировали через агентов протестные движения и местных марлийских вольнодумцев, которые считали, что разжигание войны против далёкого острова — это попытка отвлечь население Марли от внутренних проблем страны. Не брезговали контактами даже с мелкими сектами, рьяно насаждающими среди населения слухи о неизбежном конце света из-за столкновения с демонами. Переговоры с Хизуру — единственным государством готовым к контакту с «островом дьяволов» — тоже дали свои результаты и страны заключили договор о сотрудничестве. И хотя условия были не самыми выгодными для Парадиза, к примеру, контроль над природными ресурсами, перенос вредных производств Хизуру на остров, политический брак королевы с одним из членов клана Азумабито, выгода, полученная элдийцами, была неоспоримой.******************************
Группа солдат во главе с Леви прибыла в пункт назначения — карьер по добыче минералов. Солдаты спешились и стали разгружать повозку, но хоть груз в повозке и был ценным, никто из солдат не проявлял аккуратности в действиях. Тяжелый булыжник, плотно обернутый брезентом, упал на землю, подняв вверх клубы пыли. Мозолистые руки откинули брезент, и кристалл размером с человеческий рост ярко засиял в лучах солнца. Бледное, как полотно, лицо Энни Леонхарт, замурованной внутри кристалла, оказалось прямо под мощным горным буром. Скрестив руки на груди, Леви хмуро смотрел на фонтан искр от соприкосновения бура с кристаллом. Процесс был долгим, шумным и нудным. Взгляд лениво скользил по лицам собравшихся у площадки с кристаллом рабочих, пока не остановился на одном из них. Покинув свою смотровую точку, Леви направился в его сторону. — Эй, где здесь у вас можно раздобыть кипятка? От всей этой грязи и пыли в горле пересохло. Эй! Ты что, оглох от шума? Я к тебе обращаюсь. Парень наклонил голову пониже, прикрыв глаза шахтёрской каской, но Леви не собирался уходить. — Армин, ты ли это? Решил освоить новую профессию? Что-то не припомню, чтобы разрешал тебе покидать базу. Армин поднял глаза и прямо посмотрел на своего капитана. — Капитан… простите, сэр… я хотел… — Армин замялся. — Что хотел? Если у тебя какие-то предложения, замечания, жалобы, говори — не стесняйся. Поверь, я куда лучший собеседник, чем твоя алмазная подружка, к которой ты регулярно шлялся, — голос Леви зазвучал жёстче. — Сэр, я считаю, что Энни можно перевербовать на нашу сторону, — твердо заявил Армин, но под тяжелым взглядом Леви добавил уже не так уверенно: — По крайней мере, попытаться. Этот разговор начинал утомлять, едва успев начаться. Ещё один сопляк пытается расстроить расчёт и выйти из строя. Что ж, это его, Леви, недоработка в руководстве, и нужно её исправить. Похоже, стоит прибегнуть к методу, избранному им на военном трибунале, где решали судьбу Эрена. Воспитание солдат проходит лучше, если сопровождается болью. Физически избивать Армина не обязательно. Можно и по-другому. — Она тебе это сказала? Или ты, как наш командор, научился разговаривать с камнями? По моей информации ваш диалог всегда был односторонним. Ты пыхтел в слезах, рассказывая о нашей тяжёлой жизни, а она молчала. Удар с ноги. — Ты забыл, сколько народу она успела перебить? И вести переговоры она явно была не настроена. Те люди тогда умерли зря. Что наши ребята, что люди в Стохесе. Удар кулаком справа. — Считаешь, что обладаешь даром убеждения, но это не так. Иначе бы твои друзья тебя не оставили. Удар слева. — Она никогда не испытывала к тебе никаких нежных чувств. Ты, как и все мы, для неё враги, которые должны умереть и больше никак. Так, кажется, тебе сказал Бертольд в Шиганшине. Ещё пинок. — Не заставляй меня сомневаться в моём выборе. Контрольный с ноги в голову. — Не позволяй жертвам товарищей стать напрасными. Готов. Армин непривычно зло смотрел на него, явно желая послать куда подальше, но здравый смысл, который ещё не покинул его светлую голову, не позволил это сделать. — Армин, решение принято. Новый кандидат на получение силы Женской Особи выбран. Прямо сейчас ты поедешь обратно на базу и больше никогда не будешь тешить себя ложными надеждами, что всё можно решить словами. Нельзя, Армин. Повзрослей уже наконец. Это приказ. — Да, сэр. — Не слышу. — Да, сэр! Армин ещё раз взглянул на капитана и развернулся, чтобы уйти. На виновницу своих душевных терзаний даже не посмотрел. «Надо будет приставить к нему слежку, пока всё не закончится», — подумал Леви, смотря в спину уходящему. Буровая установка, тем временем, остановилась. По задумке хизурских инженеров необходимо было повредить кристалл в определенных точках и затем подорвать при помощи строительной взрывчатки. По расчётам сила взрыва должна заставить кристалл расколоться, но не уничтожить полностью. О сохранности пленницы внутри и речи не было. Главное, чтобы осталась жива и достаточно. И всё получилось. — Прекрасная работа, господин Хамада, — обратился Леви к инженеру, руководившему извлечением титанши. — Благодарю вас. Дальше мы сами. — Надеюсь, это принесёт пользу нашим странам, — отозвался Хамада, опустив бинокль. Подойдя к россыпи кусков кристалла, Леви подобрал небольшой осколок и спрятал в карман. — Смотрю, кое-кто, наконец, изволил проснуться. Помнишь меня? Кровь заливала Энни глаза. При взрыве осколки кристалла повредили ей лицо, а один — торчал прямо из глаза. Она тяжело дышала и кашляла, ослабленное тело не слушалось, но всё же раны, пусть и очень медленно, начали регенерировать, испуская специфичный дым. — Значит, твои способности всё ещё при тебе. Лезвия со щелчком закрепились на рукоятках УПМ. — В нашу последнюю встречу я обещал лишить тебя рук и ног, а я, знаешь ли, всегда выполняю свои обещания. Лишенная конечностей, Энни дергалась как выброшенная на берег рыба. Она кричала и рыдала, но совсем не от боли. В её мозгу билась одна фраза: «Прости меня, папа!»***
У дверей кабинета командора Разведкорпуса Леви столкнулся с группой репортёров «газеты Берга». Обменявшись с ними приветственными кивками, он вошёл в кабинет. Там царил хаос. Повсюду разбросаны документы, в том числе и смятые в комок, разложены карты с приколотыми заметками и записками. Ханджи распорядилась перетащить к себе ещё несколько дополнительных столов, чтобы было больше места для захламления бумажками. Леви, хмуро оглядев окружающий его бардак, перевёл взгляд на его хозяйку, которая стояла к нему спиной и что-то оживлённо перебирала на одном из столов. — Я принёс тебе нового друга для совместного увлекательного досуга, — Леви достал из кармана осколок кристалла и положил его на стол перед командором. — А? Что? А, Леви, это ты. Как всё прошло? — заметив его присутствие, спросила Ханджи. — Успешно. Девчонка в подземной тюрьме, где ей каждый час отрезают конечности, — безразлично ответил Леви и указал на стол. — Что это у тебя? — Это проект для одной из операций по дестабилизации обстановки в тылу врага. На столе были разложены листовки, предназначенные для элдийцев и марлийских военнопленных с яркими иллюстрациями и громкими лозунгами: «Элдийцы! Пока ваши марлийские господа отсиживаются в стороне, вы снова оказываетесь в самом пекле!» «Положите конец вольготной жизни и скотству марлийских собак на вашей земле! Сбросьте оковы и верните свою свободу!» «Взгляни на Парадиз и умри!» — И это тоже? — Леви поднял один из листков, где была изображена сцена жаркой прелюдии между грудастой блондинкой и военным с жёлтой повязкой элдийца на руке. Надпись гласила: «Происшествие на домашнем фронте. Неужели всё действительно так плохо? Ага, демоны теперь заправляют городом». — Над этим ещё подумаем. Агенты донесли, что Марли впервые за долгое время пришлось формировать дополнительные дивизии за счёт собственных граждан, а не элдийцев и выходцев из захваченных стран, ведь они, в последнее время, становятся не очень надёжны, — объясняла Ханджи, параллельно рассматривая принесённый Леви кристалл на свету. — Спасибо за подарок, Левичка! Я знала, что где-то в глубине тебя живёт заботливый и милый человек, который помнит о дне рождения своего друга. — Размечталась, аномальная. Но да, я помню. Пожеланий счастья и долгой беззаботной жизни не жди — не настолько я люблю издеваться над тобой. Однако чаю можем выпить. — Сейчас организуем. Они устроились на балконе за круглым столиком, и наблюдали за тремя выписывающими в небе виражи самолётами. Такая авиация была только здесь, на Парадизе. Остров стал испытательным полигоном для проведения всевозможных инженерных экспериментов Хизуру, а также местом создания и обкатки некоторых видов вооружения. Новые модели летающих аппаратов стали технологическим прорывом и ещё одной искоркой надежды в предстоящей войне. Один из самолётов как раз начал разворот для подготовки к сложному элементу. — О, гляди, гляди! — с восторгом воскликнула Ханджи. — Эта фигура называется «обратный штопор». На днях ко мне заходили наши парни, которые перевелись в авиационный отряд, и рассказывали про своё обучение. Они достигли больших успехов. Второй самолёт, тем временем, энергично набрал высоту и одновременно сделал поворот на сто восемьдесят градусов. — А это «боевой разворот». Я думаю, это очень здорово, что первые боевые лётчики Парадиза из числа бывших солдат Разведкорпуса. Мы войдём в историю! «Если её будет кому писать», — пессимистично подумал Леви. — Слушай, Леви, а мы ведь с тобой почти ровесники. Время так быстро проходит. Вроде ещё только вчера нашей главной проблемой был возврат Марии, а теперь мы пытаемся бороться с целым миром. Всё как-то очень быстро, — она отпила глоток. — Ты когда-нибудь думал о том, кем мог стать, если не «сильнейшим воином»? — Воспитателем в детском саду. Обожаю кормить детишек с ложечки и подтирать им сопли. Как раз с утра этим занимался. Ханджи слабо улыбнулась. — Жалко Армина, но по-другому никак. Он это преодолеет. — Я прослежу за этим. Они снова прервались на чай и созерцание полётов. — Йегера с девчонкой так и не нашли? — спросил Леви. — Нет. Третий самолёт, ещё не демонстрировавший сложных элементов, устремился высоко вверх, где начал гасить скорость и проваливаться вниз. На несколько мгновений показалось, что он сейчас рухнет, но, вернувшись в горизонтальное положение, возобновил полёт и плавно ушёл ниже. — Ах ты ж скромник, — с облегчением выдохнула Ханджи. — Сделал «Колокол»! Леви подлил себе и командору ещё чаю. — Эх, сейчас бы собраться всем вместе, да выпить чего-нибудь покрепче, чем это, — Ханджи разочарованно посмотрела на содержимое чашки, но внезапно оживилась. — А между прочим, сегодня, кроме моего дня рождения, есть ещё один повод для празднования. — И какой же? — без интереса спросил Леви. — Командующий подписал приказ о твоём повышении, — привстав, Ханджи согнула руки в привычном всем разведчикам салюте. — Посвяти своё сердце, майор Леви Аккерман! — Тц! Я же уже говорил, что не согласен. Я не собираюсь отсиживаться в стороне и перебирать бумаги. Командующий может порвать этот приказ и засунуть в задницу одному из своих пленников! — Тихо, тихо, тихо, — Ханджи примирительно подняла руки. — Успокойся и послушай меня дальше. Ты не будешь отсиживаться в стороне. Об этом никогда и речи не шло. Мы с Закклаем всё обсудили, учли твою предыдущую реакцию, твои способности и былые заслуги. С учётом реформирования армии, это — неизбежный шаг. Тем более не солидно тебе уже в капитанах ходить. Руководство операцией в Либерио я доверяю только тебе. Ты пойдёшь на передовую и возьмёшь на себя самых опасных врагов, но в самое пекло ты больше не полезешь. У нас не то положение, чтобы разбрасываться ценными кадрами. Мы нуждаемся в тебе. Я нуждаюсь в тебе, — она с грустью заглянула ему в глаза. Леви тяжело вздохнул и выдержал долгую паузу. Опять ему приходится быть героем поневоле. Стиснув зубы, идти вперёд, топча тяжёлыми сапогами все страхи, сомнения и кости павших товарищей. «Выжить и вернуться обратно с минимальными потерями» — для этой цели можно и нужно использовать любые средства. За эту возможность можно превратить райский остров в сырьевой придаток Хизуру, можно заставить людей пахать до седьмого пота, можно принести в жертву королеву и её будущих детей, можно морально и физически сломать любого, кто хоть попытается проявить слабость, можно отдать и свою собственную жизнь. Много лет назад он обещал человеку, которого почти боготворил, остаться с ним и бороться за человечество. Вот только теперь этого человека больше нет, а другая часть человечества хочет уничтожить людей за стенами. Всё, ради чего они старались, люди, ради защиты которых они не щадили свои жизни, терпели боль и лишения — всё будет уничтожено. Станет руинами с горой трупов. Всё будет напрасно. Леви не мог этого допустить. — Ладно. Я доверяю тебе, Ханджи. Майор, значит. К этому нужно привыкнуть.******************************
Стоя у небольшого зеркала, Леви тщательно брился, заодно внимательно рассматривал собственное лицо. «Старею, блядь», — в уголках пронзительных серых глаз появилась едва заметная издалека постороннему человеку, но никак не ему, сеточка мелких морщинок. Он всегда педантично относился к каждой детали, касающейся внешнего вида. Ни одного лишнего волоска на лице, никакой неряшливости, ни одной небрежной детали в одежде и уж, конечно, никакой грязи, если была хоть какая-то возможность всего этого избежать и привести себя в порядок. Зная его чистоплюйскую натуру, подчинённые очень удивлялись поначалу, когда он какое-то время ходил не стриженный в своей привычной форме. Отросшие пряди волос он начал собирать в небольшой хвостик на макушке, при этом затылок и виски по-прежнему брил, оставляя небольшую щетину. Петра сказала, что желание сменить имидж — это такое сдержанное проявление у него кризиса среднего возраста. Вот дурёха. Да он в кризисе почти с рождения, и возраст тут ни при чём. Вспоминая образ милой рыжей девушки, он надевал черную военную форму Разведкорпуса нового образца. В дверь постучали. — Да, — не поворачиваясь, отозвался Леви на стук. — Всё вооружение в исправности и готово к бою, сэр! Петра будто знала, что он о ней подумал, и решила нанести визит. — Отлично. Вольно, лейтенант. Петра немного постояла у двери, наблюдая, как Леви надевает снаряжение, а потом подошла ближе, обойдя его спереди, забрала из его рук ремни и начала помогать их застёгивать. Он не стал сопротивляться и, опустив руки, просто наблюдал за действиями подчинённой. — Оруо и Эрд снова рассказывают новичкам истории про наши старые походы за стены и сколько титанов мы завалили. Говорят им, что если в бой нас ведёт сам командир Леви — нас ждёт победа. Её мягкий голос и легкая улыбка успокаивали. Не торопясь, она умело застёгивала ремни, проверяя каждый на крепость и степень тугости. Закончив с теми, что на торсе, села на корточки и занялась ремнями на его левом бедре. — Эти ребята горды тем, что их выбрали для участия в первой операции против Марли, — она опустилась на колени, чтобы было удобнее справиться с ремнями пониже. — Если будет нужно, каждый из них готов отдать жизнь в бою. Петра перешла к другому бедру своего начальника. — И я тоже, — закончив работу и, не вставая с колен, она мягко прильнула щекой к его руке. Всё это время Леви молчал, не отрывая от неё взгляд. Иногда ему казалось, что она ненастоящая, что её нет, что это какое-то наваждение, иллюзия, а настоящая Петра давно покинула этот мир. В его коллекции самых страшных кошмаров был странный сон, где он видел её тело с переломанными костями и кровавым подтёком на лице, среди трупов других солдат его личного элитного отряда. После просмотра такого сновидения он всегда потом ещё несколько суток подряд мучился бессонницей. — Только попробуй, — наконец произнес он, поглаживая девушку по виску, запуская пальцы в мягкие рыжие волосы. В дверь снова постучали. Петра тут же быстро среагировала, поднявшись и отойдя в сторону на приемлемое от командира расстояние. — Войдите. — Солдаты готовы к построению, — доложил Гюнтер. — Ждём дальнейшего приказа, сэр. — Через пять минут я прибуду. Идите к остальным. Оба.