Pornographer's Dream

      Выходные пролетели незаметно, и пленки Макар проявлял сам — еле перед приездом родителей просушить успел. Потому что всё остальное время они с Серёжей не вылезали из постели. Точнее, вылезали только поесть, и то — Серёжа, такое впечатление, мог вполне обойтись и без еды.       Печатать негативы, а потом и фотографии — тоже оказалось делом небыстрым: это не виды города, их при родителях сушить не развесишь. В итоге, Макар пошёл на хитрость — написал записку от имени родителей, что у него, мол, семейные обстоятельства, и прогулял следующую пятницу — с самого утра занимался фотографиями. Серёжу, правда, о своем отсутствии предупредить забыл.       И вот, разделавшись к полудню с фотопечатью, Макар решил вылезти на улицу — проветриться. И пошёл в парк.       Серёжа Сыроежкин был вынужден почти всё своё время проводить в грязном, заброшенном гараже. Он изредка выходил на улицу, но только в то время, когда шли уроки, и одноклассники не могли бы его увидеть, а общаться теперь мог только с Элом.       В тот день Серёжа решил выбраться в парк, надеясь успеть вернуться в свой гараж до окончания уроков, и ждать Элека с едой. Прогуливаясь по парку, Сыроежкин заметил своего одноклассника Гусева. «Неужели школу прогуливает?» — подумал Серёжа и сильно испугался, что Макар увидит его, и план с подменой разрушится. От страха он стал плохо соображать, забежал в ближайшие кусты, чтобы спрятаться, не задумываясь о том, что Гусев уже мог его заметить…       — Эй, Серёжа! Ты чего это?       Сказать, что Макар сильно удивился — ничего не сказать. Впереди по аллее ему навстречу шёл Серёжа, но потом, увидев его, вдруг резко свернул в ближайшие кусты.       — Чего прячешься? От меня-то?       Макар по привычке обнял друга, на этот раз за плечи — ведь они тут были не одни.       — Опять за старое взялся и школу прогуливаешь?       Серёжа не ожидал, что Гусев заметит его, он сильно покраснел и решил ему соврать:       — Я не прогуливаю, я это… отпросился с уроков, голова у меня болит. И я не прячусь, мне в гараж надо… Да отпусти уже меня! — Сыроежкин занервничал и попытался сбросить руку Макара с плеча. — А ты, Гусь, чего в школу не пошёл?       — Отпустить? — Гусев растерялся и убрал руку. — Тебе ж нравилось… Когда я тебя… И что это ты меня опять Гусём называешь? Я тебя обидел чем-то? — совсем расстроился Макар. — Так ты скажи, я исправлюсь! А в школу я из-за фотографий не пошёл — сегодня последние допечатал. Классно вышло, между прочим. Ты там такой хорошенький! — Макар широко улыбнулся, вспомнив особенно удачные снимки. — Ну, сам сегодня увидишь. Ты же придёшь ко мне?       Серёжа совсем растерялся — про фотосессию Элек ему рассказывал, но без подробностей. Ему самому очень хотелось увидеть эти снимки, но ещё больше хотелось убежать от Макара.       — Короче, я… зайду к тебе вечером, а сейчас в гараж мне нужно… — взволнованно ответил Сыроежкин.       — Давай провожу тебя до твоего гаража! — предложил Макар. — Бегаешь туда, как на работу… Что у тебя там?       — Не надо меня провожать, там у меня… грязно, в общем. И мопед сломанный… ремонтировать его буду, — Сыроежкин пытался найти причину, чтобы Макар от него отстал. — Иди домой, Гусь, я потом к тебе зайду.       — Я тебе починю мопед! — удивился нелепой отговорке Макар. — Помогу хотя бы… И прибирёмся вместе.       — Не надо! — резко сказал Серёжа. — Гусь, я сам всё сделаю, я умею.       — Да какая муха тебя укусила?! — обиделся Макар. — То на шее виснешь и из постели не выпускаешь, то: «отойди, не трожь!» И хватит уже меня Гусём обзывать, я тебя Сыроегой сто лет не называл! В общем, — Макар перевёл дух, — остынешь — приходи. Когда на человека похож станешь…       Макар развернулся и быстро зашагал к дому. Настроение упало ниже плинтуса. Что случилось с его Серёжей? Как будто время вспять повернулось — Сыроежкин опять такой же бука и враль и так же любым способом хочет от него отделаться. Да ещё и воняет от него, как будто неделю не мылся. И одет кое-как. А ведь вчера чистенький был… Где извазюкаться успел? Что у него вообще в этом гараже, что он всё время туда бегает? Эти вопросы не давали покоя Макару весь день. А к вечеру он и вовсе уверился, что Серёжа к нему больше не придёт…       Но вечером Элек к Макару всё-таки пришёл. От Серёжи он узнал про их встречу в парке, и теперь роботу было стыдно за его поведение. Ему хотелось скорее извиниться перед возлюбленным.       Элек позвонил в дверь, и стоял, опустив голову.       — Пришёл… — вздохнул Макар, увидев на пороге понурого Сыроежкина, и отошёл, пропуская его внутрь. — Проходи уж, не стой в дверях.       — Макар, прости меня… — печально сказал Элек и поднял взгляд на Гусева. — Я не хотел тебя обидеть, любимый… — с этими словами Эл подошёл к Макару и ласково погладил по щеке.       — Ну, прошу, куда ж я денусь… — обречено кивнул Макар и крепко прижал к себе Серёжу. — Я же люблю тебя. Только скажи, что с тобой было-то? Ты ж сам не свой был, дикий какой-то. Школу опять пропустил…       Элек не мог соврать Макару, но и говорить правду было нельзя. Поэтому произнёс то, что ему сказал Серёжа.       — Я сегодня плохо себя чувствовал и ушёл домой. Но вспомнил, что в гараже долго не убирался и решил пойти туда. Скоро отец из командировки вернётся, поэтому я сделал там уборку. А тебя туда не позвал, потому что там очень грязно и мне было неловко… — Элек немного отстранился и посмотрел Макару в лицо. — Я так скучал по тебе…       — Ну, будем считать, что так оно и было, — улыбнулся Макар, впрочем, не особо ему поверив. — Я рад, что ты пришёл. Пойдём фотографии смотреть. Или сначала покормить тебя? Или помыть? — он подмигнул Серёже и уткнулся носом ему в макушку. — Надо же, успел вымыться, а то сегодня ты был такой… ух!       — Спасибо, я не голоден, и душ принял… — Элек немного не понял Макара. — Я хочу увидеть фотографии… А какой я сегодня был?       — Ты? — засмеялся Макар. — Вонючий! Если б ты так не бычил, я б тебя домой утащил и сам бы отмыл хорошенько! — Он легко шлёпнул Серёжу по заду, а потом взял за руку и повёл в комнату. — Ладно, пойдём фотографии смотреть!       Элеку снова стало стыдно за Серёжу, ведь он почти каждый день говорил ему о необходимости соблюдать гигиену, но Сыроежкин его слова упорно игнорировал. Робот решил завтра же заставить Серёжу пойти домой в то время, пока идут уроки в школе, и принять душ. А сейчас оставалось только краснеть перед возлюбленным и смотреть фотографии.       — Вот эта мне особенно нравится, — сказал Макар, когда очередь дошла до снимка, где Серёжа сидел на полу абсолютно голый, но в камеру не смотрел, а будто внимательно изучал обшарпанную стену. — Ну и эта, само собой! — Макар не без гордости протянул ему фотографию в средневековом стиле, ту, где Серёжа оборачивался через плечо к зрителям. — Что скажешь? Тебе что больше всего понравилось?       — Мне нравится, — тихо ответил Элек. — Мне они все нравятся, потому что ты очень талантливый фотограф, — он не упустил возможность похвалить Макара. — А ещё фотографии на средневековую тему напомнили мне статую Серебряного мальчика, которую я видел в одном журнале. Она находится на крыше старой башни в городе Теймер.       — Где это? Я и не слышал про такой, — удивился Макар. — Это у нас? Мы можем туда съездить? Ну, не сейчас, а потом. Когда-нибудь…       — Он находится в Литве, — ответил робот. — Я надеюсь, мы когда-нибудь поедем туда вместе и увидим эту башню и статую Серебряного мальчика, — Элек улыбнулся и положил голову на плечо Гусева.       — Тогда без вопросов съездим! — радостно заключил Гусев. — Школу закончим, в институт поступим, вот на первых же летних каникулах и поедем! — И с жаром поцеловал Серёжу в губы.       Потом не без сожаления оторвался от него и взглянул на часы:       — Эх, через полчаса мать придёт, — сказал он разочарованно. — Но, я думаю, мы уложимся.       И, чтобы не терять зря драгоценные минуты, Макар сполз с дивана на пол и уселся как раз между Серёжиных ног.       — С самого твоего прихода хотел это сделать.       Он расстегнул молнию на его джинсах, приспустил трусы и сразу же приник губами к паху.       — Любимый, я тоже этого хочу…       Элек ощутил сильное возбуждение, его член сделался твёрдым, а дышать стало труднее. Он схватил Макара за голову обеими руками и громко застонал от наслаждения. Макар и хотел бы ответить ему, да не мог — трудно говорить с членом во рту!       Элек двигался всё быстрее, и наконец, благодаря стараниям Макара, достиг оргазма. Он тяжело дышал, и говорить было по прежнему трудно, поэтому у него хватило сил только улыбнуться и погладить лицо Макара, вытирая с его губ своё семя.       Макар сидел на полу и переводил дыхание — вот так вот, сам того изначально не желая, он освоил технику глубокого минета. А что было делать? Серёжа его здорово отымел… Но Макару понравилось!       Элеку показалось несправедливым, что он один получил удовольствие, а Макар остался неудовлетворённым. Поэтому робот сел рядом с Гусевым на пол и начал целовать его лицо и шею и медленно снимать с него одежду.       — Серёж… мы не успеем… мои сейчас придут, — попытался остановить любовника, да и себя тоже, Макар. Но надолго его не хватило: — А, чёрт с ними, я хочу тебя!       — Нам надо успеть… — Элек начал быстрее раздевать Макара, и одновременно раздеваться сам. Теперь он целовал его грудь и ласкал руками член и ягодицы.       — Серёж, трахни меня, а? — почти потеряв голову от возбуждения, еле выдохнул Макар. — Я чистый… там.       — Хорошо, если ты так просишь… — Элек немного растерялся, но уже осторожно пытался проникнуть пальцами в задний проход своего любовника. — А тебе не будет больно?       — Будет! — ойкнул Гусев. — Если на сухую будешь. Там крем на зеркале…       Элек взял крем, смазал свои пальцы и снова попытался их ввести в анус:       — Теперь тебе не больно? — с беспокойством спросил робот.       — Нет… не больно. И можешь сразу вставить.       Макар давно хотел предложить это Серёже, но всё как-то не решался. А сегодня… А сегодня он подумал, что если Серёжа его всё-таки не бросит и придёт, дальше тянуть он не будет. Ну, и на всякий случай подготовился к его приходу.       Элек обхватил Макара за талию и осторожно вошёл в него. Двигаться он старался медленно, боясь случайно причинить боль любимому, и при этом снова начал ласкать одной рукой его член.       Наверное, его в некотором смысле спасло то, что он был возбуждён, и очень сильно. Это помогло расслабиться, и Макар почти не чувствовал болезненных ощущений. Ему было принято, даже слишком. Каждый толчок в теле казался желанным, и Макар невольно тихо постанывал в такт этим движениям.       Элек крепче прижался к горячему телу Макара и начал двигаться ещё быстрее. Его рука продолжала скользить по напряженному члену Гусева, а другой рукой робот с силой вцепился в плечо, сделал несколько резких толчков и кончил.       Такого оргазма Макар ещё не испытывал. Кажется, он даже отключился на секунду, настолько мощным было это переживание. Довольный и счастливый, он растянулся прямо на полу рядом с их брошенной одеждой и поманил Серёжу к себе:       — Иди ко мне, малыш!..       Элек ещё не пришёл в себя после второго за вечер оргазма, но как только Макар позвал его, он лёг с ним рядом на полу, счастливо улыбаясь. Так они и лежали на полу в обнимку в полном раздрае, пока не услышали, как в двери поворачивается ключ — пришли родители Гусева.       Элек сильно испугался, что родители Макара увидят их лежащими на полу в непристойном виде, поэтому мгновенно оделся и начал быстро помогать одеваться любимому. Кажется, они успели…       — Ну, у тебя и скорости! — запыхавшись, воскликнул Макар. — В армейке первым будешь!..       Эл не то что «пока спичка горит» успел одеться и привести себя в порядок, он ещё и его одел! И очень вовремя — в комнату заглянула мать:       — Добрый вечер, мальчики! — она поздоровалась с ребятами и хозяйским взглядом окинула комнату: — А что это на полу у вас пролито?       — Добрый вечер. — Элек заметно смутился. — Я не знаю… может, Макар случайно что-то разлил…       Макар посмотрел на пол и тихо ойкнул: он действительно разлил, но совсем не случайно.       — Дык это… кефир, мам. В комнате пил и не заметил. Сейчас вытру!       Он в попыхах схватил валяющиеся возле дивана трусы, которые в спешке кто-то из них не успел надеть (издали тряпка и тряпка, вряд ли мать поймёт что к чему), и принялся старательно оттирать с пола собственную сперму.       — Макар, я пойду домой… — сказал Элек, когда Гусев закончил вытирать пол. — Я слишком долго был у тебя.       — Эх, ну вот так вот — поматросил и бросил! — притворно вздохнул Гусев. Но сам подумал, что надо бы сходить в душ — трусы постирать (заодно выяснить чьи они) и свои штаны — прямо сейчас из него начало течь… — Ладно, иди уж! До завтра!       — Я никогда тебя не брошу, — тихо сказал Элек, выходя из квартиры. — Я же люблю тебя. И завтра снова приду.       Элеку не хотелось уходить от Макара, но он подумал, что мать Сыроежкина, наверное, беспокоилась из-за его долгого отсутствия и поэтому спешил домой.       Трусы оказались Серёжины, и такой «сувенир» даже обрадовал Макара. Хотя, немного подумав, он всё же решил, что нехорошо оставлять у себя без спроса чужую вещь — надо вернуть Серёже его трусы.       Он тщательно постирал их и повесил в ванной на веревки сушиться, как раз рядом со своими. И штаны там же пристроил — натекло из него столько, что их тоже пришлось стирать. Как только в Серёже так много помещается?       Вернувшись домой, Элек понял, что забыл свои трусы у Гусева. Но возвращаться за ними не стал, потому что было неловко, и решил на следующий день забрать их у Макара.       Но не только Серёже были интересны его трусы. Утром, собираясь на работу, в ванную зашла мать Макара, увидела высохшую одежду и решила отнести её сыну.       — Что это за трусы, Макар? — удивилась она, рассматривая трусы с розовыми сердечками. — Я такие тебе не покупала, они слишком маленькие!       Макар, со сна ещё в полувменяемом состоянии, открыл один глаз, зевнул и сказал:       — Это Серёгины, — и снова вырубился, тут же об этом разговоре забыв.       Мать Макара удивилась, пожала плечами и, коль она всё равно шла на работу, решила по дороге закинуть вещь соседке — а то сын точно забудет.       — Держи, Надежда! — вручила она в дверях трусы матери Сыроежкина. — Твой вчера у нас забыл. Отдаю, пока не потерялись, — и с чистой совестью пошла дальше.       Прозвенел будильник, Макар, чертыхаясь, поднялся и поплёлся в туалет — он же ванная. «О, точно, надо отдать Серёге его труселя», — вспомнил Гусев, взглянув наверх. Но на верёвках было пусто. Тут же проснувшись окончательно, он опрометью бросился в комнату — на стуле лежали только его постиранные вещи. «Украли!..» — подумал Гусев. Кому и зачем могли понадобиться Серёгины трусы он не придумал и решил в итоге, что это отец спросонья перепутал — у него похожие были, мать дарила. А раз отец их натянул на себя — возвращать их Сыроежкину смысла нет.       И Макар не придумал ничего лучше, как вместо первого урока отправиться в ГУМ и на сэкономленные от завтраков деньги купить Серёже такие же трусы. Или похожие. Уж очень ему неловко было, что он труселя любовника прое… потерял в смысле.       Серёжа по-прежнему сидел в своём гараже и, наконец дождавшись, когда в школе начнутся уроки, выбрался на свободу. Он был уверен, что не встретит своих одноклассников на улице, поэтому спокойно вышел и направился уже не в парк, а к универмагу, где давно не был. Денег у Сыроежкина с собой не было, и он решил просто от скуки болтаться по магазину.       Но снова встретить Гусева при входе в универмаг он не ожидал. Серёжа так перепугался, что застыл на месте и уставился на Макара.       — Ой, Серёга! Как хорошо, что я тебя встретил! — кинулся обнимать остолбеневшего друга Макар. — Чего, опять прогуливаешь? — спросил он и, не дав ему ответить, сказал: — А я тоже. Но у меня причина уважительная — я тебе трусы покупал! Вот, держи! Почти такие же, как были! — он всучил Серёже свёрток, предварительно вынув из него чек. — Ты извини, но те, которые ты у меня вчера забыл, я потерял. Поэтому вот, держи новые! Они даже лучше — те с розовыми сердечками были, как у девчонки, а эти — с голубыми, для настоящих пацанов! Надеюсь, с размером я угадал…       Макар обхватил руками Серёжин таз, сам себе кивнул, вспомнив, как он пытался на пальцах объяснить продавщице, какого именно размера ему нужны трусы, и сказал:       — Ну, я в школу побежал — как раз к третьему уроку успею. И ты тоже приходи — только домой зайди, помойся сначала. А то… подпахиваешь. Чего-то ты пачкаться быстро стал — нехорошо! Давно я тебя не мыл — наверное поэтому.       И, крикнув на бегу: «Покедова!» Макар помчался в школу.       Серёжа долго не мог прийти в себя, он с недоумением проводил взглядом Гусева, держа в руках свёрток с подаренными трусами. Ему расхотелось идти в магазин, и он поплёлся обратно в сарай, который стал его новым домом. Теперь Серёжа боялся, что Элек случайно раскроет его план, ведь об этой встрече с Макаром он не знает. И ещё Серёжа решил узнать у него подробности, как они с Макаром проводят время вместе. Трусы Сыроежкину понравились, и он решил оставить их себе.       Электроник пришёл в школу к первому уроку и сильно загрустил, когда его любимый не явился на занятия. Когда на перемене после второго урока он увидел Макара, то радостно бросился к нему и обнял:       — Ты всё-таки пришёл, я так ждал тебя…       — Ух ты, какой быстрый! — поразился Гусев. — Из ГУМа вперёд меня доскакал, да ещё и помыться успел! Чистенький! — он с наслаждением втянул носом воздух рядом с Серёжиной головой. — Как трусы-то? Подошли? — Макар хитро подмигнул Серёже. — Но ты их не надел, я надеюсь? Их постирать сначала надо — а то всякие продавщицы и рабочие на фабрике лапали их грязными руками.       — Из ГУМа? — не понял его Элек. — Какие трусы? Твоя мама вернула трусы, которые я вчера забыл у тебя…       — Ну как же? — удивился Макар. — Мы ж полчаса назад у ГУМа виделись. Я тебе свёрток отдал, ты что, не развернул даже? — он немного расстроился. — Там трусы были, я специально за ними ездил, выбирал. Думал, что твои посеял. Но раз мать вернула, говоришь, то это хорошо даже! Будут у тебя ещё одни — с голубыми сердечками! Типа подарок от меня.       Элек на минуту задумался и вдруг догадался, что речь идёт о Серёже.       — Я пока не видел, не успел… Спасибо тебе. — он снова прижался к Макару.       Теперь Элеку нужно было вернуть предназначенный ему подарок. После уроков он отправился в гараж с намерением забрать подаренные Макаром трусы у Серёжи и заодно принести ему поесть.       Сыроежкин сначала соврал, что ни про какие трусы он не знает, но Элек был слишком настойчивым и пообещал больше не приходить и рассказать Макару правду, если Серёжа не прекратит обманывать и не вернёт подарок. Поэтому трусы пришлось отдать, ведь Серёжа зависел от Элека и сильно к нему привязался. Сыроежкин был настолько огорчён, что забыл спросить робота про его времяпровождение с Гусевым.       А Элек сразу же пошёл домой, постирал те самые трусы, оставив их сушиться, сделал уроки и решил посетить возлюбленного, пока родители были на работе.       — Ну, всё — с трусами разобрались, — радостно сказал Макар, когда Серёжа пришёл к нему после уроков. — Хотя, когда ко мне приходишь, можешь вообще их не надевать — так меньше шансов, что потеряются, — и в подтверждение своих слов ухватил Серёжу за попу.       — Смотри лучше, что я сделал, — вспомнил он вдруг и потащил Серёжу в комнату. — Вот, специально багет заказал, — он с гордостью указал на стену над своим диваном.       В массивной посеребренной раме под антибликовым стеклом висела фотография «Серебряного мальчика». Он стоял на медвежьей шкуре около стены в покоях средневекового замка и трубил в рог.       — Даже родители оценили, сказали, что красиво! — с чувством заключил Макар.       — Это действительно очень красиво! — Элек стоял с широко открытыми от удивления глазами. — Я не ожидал… Спасибо! — он бросился к Макару на шею и горячо поцеловал его в губы.       — Тогда я могу рассчитывать, что меня сегодня трахнет серебряный мальчик? — интимно прошептал Макар ему на ухо. — Или, может быть, он сам хочет попробовать быть снизу?       — Я хочу… попробовать. — Элек покраснел от смущения и при этом сильно возбудился. — И тебя хочу…       — Тогда, если надо, беги в душ, — Макар легонько прикусил его мочку уха. — А если нет — ложись на спинку, прямо сейчас и начнём!       — В душ? Зачем? — с недоумением спросил Элек. — Я принял душ дома…       — Внутри почистить, — пояснил Макар. — Для уверенности. Ты умеешь?       — Не умею… — растерялся Элек и отчего-то сильно испугался.       — Смотри, — Макар привёл Серёжу в ванную и сам раздел его до гола. — Это самый простой и удобный способ, особенно когда санузел, как у нас — совмещённый.       С этими словами он взял душ и открутил с гибкого шланга лейку. Потом включил воду, отрегулировал её, чтобы она была тёплой, но не сильно тёплой, и сделал слабый напор.       — Теперь садись на край ванны и свешивай попу — мы её сейчас промоем. Ты не бойся, — Макар поцеловал Серёжу в губы и нежно погладил по ягодице. — Я этот способ в одной самиздатовской буржуйской книжке прочитал, она «Техника современного секса называется». И на себе пробовал.       Сказав это, он плотно приставил шланг к заднему проходу любовника и держал так секунд пять.       — Ну всё, теперь садись на унитаз и выпускай всё, что есть, — он помог ошарашенному Серёже встать и сам усадил его на горшок. — Если стесняешься, я выйду. Но вообще, я не брезглив. Потом можно повторить, пока чистая вода не пойдёт.       — Я думаю, что тебе лучше выйти… — ответил Элек. — Я не хочу, чтобы ты видел этот процесс… — он был сильно смущён происходящим и чувствовал дискомфорт.       Через несколько минут Элек вышел из ванной и прошёл в комнату, где его ждал Макар. Робот снова сильно засмущался и по привычке прикрыл член рукой.       Макар понял, что раз на Серёжу опять напала стыдливость, лучше его зря не нервировать.       — Мы ещё не пробовали в темноте! Давай так? — сказал он, задёрнул плотные гобеленовые шторы и выключил свет.       Диван он успел разобрать заранее и даже спрятать под подушку специально купленный для этой цели в аптеке вазелин. Откинул одеяло и позвал Серёжу:       — Забирайся, хороший мой, и не бойся — я буду аккуратно.       Элек, всё ещё смущаясь, лёг в кровать. В темноте он видел лучше, чем люди, поэтому мог наблюдать за всеми действиями Макара.       Сначала Макар не делал ничего непривычного для Серёжи, они просто лежали и целовались, ласкали друг друга руками. И лишь когда Серёжа начал недвусмысленно тереться о него членом, Макар начал действовать — открыл банку с вазелином, смазал пальцы… но вместо того, чтобы проникнуть ими внутрь его тела, взял в рот его член. И только потом ввёл один палец. От новых ощущений Элек возбудился ещё сильнее, и начал медленно двигать бёдрами.       — Макар, ещё… пожалуйста… — он прикрыл рот рукой, чтобы не закричать от удовольствия.       Макар, всё так же не вынимая его член изо рта, добавил второй палец. И когда Серёжа перестал непроизвольно сжиматься, стал осторожно двигать ими. Он знал, что чувствует сейчас любовник, и знал, что если попытается сейчас вставить член, Серёже станет больно. Поэтому он добавил третий палец и стал ждать, когда партнёр привыкнет, и чтобы отвлечь его от неприятных ощущений, начал активнее работать головой.       Элек больше не чувствовал дискомфорта, когда пальцы любовника проникали внутрь, постепенно привыкая к этому ощущению. Он начал двигаться быстрее, не сдержавшись, застонал и кончил в рот Гусева.       — Ещё не всё, малыш, — сказал Макар, откашлявшись. — Придётся тебе потерпеть немного.       Он, насколько мог, выпрямился и лёг рядом, но пальцы и Серёжиного заднего прохода так и не убрал.       — Отдохни немного, и мы продолжим.       Вопреки своим словам, однако, просто так лежать он ему не дал — очень скоро начал опять медленно двигать рукой, «надевая» Серёжу на свои пальцы.       — Макар, я хочу… ещё… — Элек опять возбудился от действий возлюбленного, его сердцебиение усилилось, член снова стал твердеть, и он начал ласкать сам себя рукой.       — Тогда ноги пошире и держи себя под коленями, — скомандовал Макар, а сам подложил Серёже под поясницу подушку. Взял ещё вазелин, смазал себя и почти беспрепятственно вошёл.       Элеку было немного неудобно, когда член Макара вошёл в него, но боли он не почувствовал. Позже ощущения сменились на приятные, и Элеку хотелось помочь себе и снять напряжение, но его руки были заняты.       Макар переложил его ноги себе на плечи и двигался сначала медленно и размеренно, а потом всё быстрее и жёстче. Это ведь был первый раз для него в активной роли и долго сохранять самообладание он не мог.       — Макар, пожалуйста… не надо так быстро… — Элеку снова стало некомфортно от слишком резких действий, и на его глазах появились слёзы. Но теперь его руки были свободны и он снова начал ласкать свой член.       Пришлось замедлиться и стараться двигаться более плавно, но давалось это Макару нелегко. Чтобы как-то успокоить Серёжу он гладил его бёдра, целовал колени и шептал ласковые слова.       — Я уже скоро, малыш, потерпи немного, — сказал Макар, практически согнув Серёжу пополам, чтобы достать губами до его лица.       Элеку стало приятно и сладко от ласк любимого, он смог дотянуться до губ Макара и страстно поцеловал его.       Ещё несколько движений, и Макар кончил, сжав любовника в объятиях. Потом осторожно покинул его тело и снова взял в рот член — за последнее время он как-то привык, что Серёжа так или иначе кончал в него — если бы семя выплеснулось в пустоту, это было бы неправильно.       Элек больше не смог сдерживаться и кончил сразу же, как только его член оказался во рту Макара. Такого яркого оргазма он ещё не испытывал.       — Я так люблю тебя… — из последних сил произнёс Элек. — И я тебя, — сказал Макар, отдышавшись. — Не хочу с тобой расставаться. Оставайся сегодня у меня?       — Я тоже не хочу расставаться! — Элек был рад тому, что ночь он проведёт с любовником. — Конечно же я останусь с тобой, только родителей предупредить нужно…       — Позвони, они ведь уже один раз разрешали тебе, — согласился Макар. — И сейчас против не будут.       Элек позвонил маме Сыроежкина и предупредил, что останется ночевать у Макара. Потом он со счастливой улыбкой снова лёг в постель к любимому и ласково прижался к нему.       За полчаса до прихода родителей Макара ребятам, конечно, пришлось одеться и привести себя в приличный вид, но потом они на законных основаниях снова улеглись в одну постель — спать-то Серёже всё равно, кроме как на Макаровом диване, негде.       Как только любовники легли и укрылись одеялом, Элек подвинулся ближе к Макару и осторожно коснулся рукой его паха:       — Любимый, ты хочешь ещё?       — Отож! — согласно кивнул Макар и с удовлетворением посмотрел на дверь, которую они благоразумно закрыли на задвижку. Обнял Серёжу, повернулся, уложив его на себя сверху, и обхватил его бёдра ногами. — Вазелин под подушкой!       Элек быстро нашёл вазелин, смазал себя и Макара и начал медленно входить в него.       — Только тише, твои родители могут услышать… — обеспокоенно предупредил его Элек.       — Я тихо, — заверил его Гусев и тут же прикусил губу — было так хорошо, что стоны наслаждения сами рвались наружу. — Только ты не осторожничай, мне нравится, когда жёстко…       — Хорошо, мой любимый… — Элек начал действовать быстрее, толчки были сильные, резкие, и он боялся, что может навредить Макару. — Тебе не больно?       — Нет, не больно, — еле выдохнул от нахлынувших чувств Макар. — Трахай почаще и вообще зашибись будет!       Элек в ответ улыбнулся и продолжил двигаться, постепенно ускоряясь, с силой вцепился руками в бёдра Гусева и кончил в него.       Что случилось с ним в этот раз, Макар и сам не понял — но он как-то так удачно выгнулся, что толчки внутри ощущались особенно остро — ему даже не захотелось помогать себе рукой, чтобы не отвлекаться от этих ощущений. А потом его накрыл оргазм, может быть не такой яркий как обычно, но зато долгий, и будто охвативший всю нижнюю часть его туловища.       Элек слишком старался, поэтому от усталости лёг на Макара всем телом, с трудом переводя дыхание.       — Тебе понравилось, мой хороший? — спросил он Гусева и мягко коснулся губами его щеки.       — Очень! Никогда такого не испытывал, — крепко обнял Серёжу Макар. Его переполняла любовь и благодарность и он не находил нужных слов, чтобы выразить эти чувства. — Я так люблю тебя, малыш…       Макар уложил Серёжу рядом на подушки, устроился рядом, ласково поцеловал любовника в висок и как-то незаметно уснул.       Элек погладил спящего Макара по волосам и сделал вид, что уснул. На самом деле, он лежал с закрытыми глазами и думал о том, что их любовь началась с обмана. Макар до сих пор принимает его за другого человека и теперь Элек занимает место Серёжи не только дома и в школе, но и в сердце возлюбленного. Робота мучила совесть, но рассказать Макару правду он не мог — иначе он предал бы Серёжу. От этих грустных мыслей Элек не мог избавиться всю ночь, а потом наступило утро…