***
Даже к сессии я впервые готовилась так. С ажиотажем, словно от неё зависела вся моя жизнь. Просиживая за конспектами и книгами по социальному праву. Тысячей юридических тонкостей, гражданским кодексом. Я ненавижу профессию юриста всей душой, но ещё никогда для меня не было настолько познавательной Конституция. Я просто не знала чем ещё себя занять, лишь бы не думать о том, что наш план может быть неудачным. — Ты готова? Самолёт через 4 часа, нас такси уже ждёт! — Мама нервничала сильнее чем я, словно это она искала своего соулмейта, который кстати бегал по дому в ещё большей панике. — Так, женщина и мужчина, успокойтесь, а то я буду делать вид, что не знаю вас! — Прости принцесса. — Отец подошёл ко мне, и поцеловав меня в макушку сжал в объятиях. — Детка, только знай, надейся на лучшее, но готовься к худшему. Вот они соулмейты, пессимист и оптимист, мама с папой всегда уравновешивали друг друга, и лишь они никогда не сдавались, даже когда сдалась я, они дарили мне бесчисленный запас надежды и вдохновения, при этом напоминая, что сидя жопой на диване не добиться ничего.***
Мокро, зябко и сыро. Берлин был серым, особенно для меня. Лёгкий дождь казался мне стихийным бедствием. Никаких нитей, и стоило добраться нам до гостиницы, как я просто разревелась и ревела я долго явно не следя за временем, закрывшись в ванной комнате. Было обидно до ужаса, в груди не хватало воздуха. Не знаю, на что я вообще рассчитывала? Что вот прямо сейчас из груди вырвется хотя бы слабая нить, этого прекрасного оттенка голубого? Вот прям как эта? Громкий визг, то ли облегчения, то ли новой надежды, то ли счастья смешанного абсолютно со всеми эмоциями? — Принцесса моя, всё в порядке? — Громкий стук в дверь заставил меня подскочить. Отцовский голос за дверью веял страхами. — Мама, папа. — Резко открыв дверь, я ударилась лбом об перепуганную маму. — Она есть, моя нить, я её вижу. — От слёз, соплей и счастья в голосе, я говорила слишком громко, но меня это совсем не тревожило, я лишь не знала с чего начать. Куда бежать, в какую сторону? Как быстро? Увидел ли нить мой наречённый, наречённый самою судьбой? Куда? Что надеть? Надо умыться срочно! Я металась по комнате словно птица в клетке, жаждущая свободы, я желала быстрее бежать, встретиться. Какой он? Кто? Как зовут? Сколько ему лет? Почему сердце бьётся с такой скоростью, готовое разорвать грудную клетку. — Принцесса, успокойся! — Отец поймал меня почти на лету, и схватив меня за плечи, чуть сердито произнёс. — Иди для начала, умойся! У тебя лицо опухло и тушь повсюду. «Дом, милый дом. Сердце сдавило грустью от осознания что меня никто не ждёт. Хотя, почему не ждёт? Меня ждёт мама. Единственная женщина в моей жизни. В моей постели конечно были женщины, но ни одна из них не была той самой, кажется я сломан. Интересно, а мой соулмейт вообще существует? Может быть она ещё не родилась?» Мои мысли прервались, стоило выйти из здания аэропорта. Грудь не на шутку сдавило, как от разрывающей боли. Ком в горле мешал дышать. Хотелось плакать, плакать и кричать, словно весь мир обречён для меня. Я остановился и слегка согнувшись приложил руку к груди, откуда слабым сиянием впервые в жизни видел такую слабую, почти прозрачную бледно-зеленую нить. — Успокоилась? — Мама с новой порцией нежности взяла мои руки в ладони, и присела рядом со мной на кровать. На её вопрос я только кивнула, у меня голова кружилась от осознания что я всё же не одна в этом мире. — Детка, какого цвета твоя нить? — Голубая. — Значит он голубоглазый. Цвет нити перед первой встречей всегда цвета глаз. После цвет может поменяться. Теперь давай определим как далеко он находится, какой она толщины и в какую сторону направление? — Толщина примерно с волосок, и уходит на запад. — Значит страну мы выбрали неправильно. Кажется нам нужна Великобритания. Я улыбалась во все тридцать два. Мои щёки уже болели от улыбки, а сердце билось как безумное, задавая ритм чуть быстрее галопа. Я слышала сердцебиение даже в ушах, оно отдавалось всюду. — Завтра полетим в Лондон? — Я не могла нарадоваться. — Нет. — От маминого «нет», я словно обухом по голове получила. — Ты полетишь одна. Сейчас забронирую тебе номер в гостинице, я верю что ты справишься сама. Мама у меня, самый лучший, самый добрый, отзывчивый и понимающий на свете человек. Она обхватила мои щеки и поцеловала меня в лоб, будто даря мне своё благословение. Ночь я почти не спала. Да что кривить душой, я тупо пялилась в потолок, а когда хоть немного отключалась видела чьи-то голубые глаза, и в страхе что пропустила самолёт соскакивала с постели. От этого утром под моими глазами залегли здоровенные такие, синюшные пятна панды. Увидев меня папа перекрестился. — Спать надо ночью, ну хоть опухлость сошла. А то ещё испугается отец моих будущих внуков и сбежит. — Папа! Какие блин внуки? — Я уже начала возмущаться, но была прервана мамой, которая только и делала что торопила меня. Уже в самолёте я вдруг с новой силой начала волноваться, хотя понимала что внутренне была спокойна и счастлива. Это не мое волнение! До меня дошло, я чувствую его эмоции. Я ощущаю каждый удар сердца, волнение от приближающейся встречи. Он тоже ждёт этого. К тому же после взлёта заметила, что нить становилась всё толще, и была уже явно не такой прозрачной и слабой как вчера. Мама права, я лечу в правильном направлении. Мысли придавали уверенности и приносили в моё состояние эйфорию. Ещё вчера по прилёту я хотел сесть на самолёт и лететь. Я словно потерял разум. Словно маленький ребёнок, который наконец-то получил то чего ждал всю свою жизнь, но решил переждать ночь, всё же я только со съёмок, и если честно безумно хотелось спать. Да и куда бы я полетел? Я ведь не знаю насколько далеко она находиться. А сегодня я понял, что решение повременить, оказалось правильным. Проснувшись, хотя залипание в потолок сложно назвать сном, первым делом отметил, что нить между нами стала немного толще. И во чтобы то ни стало принял решение ехать в аэропорт, я просто чувствовал что она будет там в ближайшее пару часов. — Том, она ни за что не разочаруется. — Голос мамы в телефонной трубке давал поддержку, которая так была мне необходима. — Ты права. Стоило сойти с трапа самолёта, как у меня вспотели ладони от волнения. Нить уже не вела по прямой линии, она точно и четко показывала путь словно в навигаторе. И я шла, шла к такой долгожданной встрече. Миллион мыслей сейчас вертелись в голове, одна за другой. А вдруг я ему не понравлюсь? А не размазались ли мои стрелки на глазах? А что если он маленький? А вдруг он младше? Блондин или брюнет? Господи, какая разница? Он мой и точка, и я слишком долго его ждала, чтобы переживать о мелочах. Паспортный контроль, какие-то вопросы на которые я автоматом ответила и вот он зал. Людей на выходе так много, что сложно уследить за своей нитью, последний рывок и я вижу его. Черные лаковые туфли, темно-синие брюки, и так не сочетаемая толстовка с капюшоном, который закрывает добрую половину лица. «Неужели он какой-то маньяк? Почему он прячет лицо?» Лишь бы не подумала что я маньяк, вид у меня тот ещё. Шаг, ещё шаг и вот я уже стою на расстоянии вытянутой руки. О мой Бог, она красивая, даже с явным недосыпом под глазами. — Привет. Её голос словно мед для ушей. А акцент просто бесподобен. — Привет. — От звука его голоса я задрожала. А это произношение, словно у мурлыкающего кота. Вцепилась в свой чемодан словно в спасательный круг. Он взял мою ладонь в свою и повёл к выходу на парковку. Сердце ойкнуло и забилось быстрее. Я не слышала его мыслей, но его чувства. Он был взволнован не меньше моего, и ему нравилось держать меня за руку, как в принципе и мне. От этого прикосновения ладоней во мне вспыхнул пожар эмоций. Словно на первом свидании со своей первой любовью. Да блин, что я несу? Мысленно отругав себя, я пыталась успокоиться, но какое к херам спокойствие??? Меня колбасило не по детски, тело горело в его присутствии, голова кружилась, словно душа через нее хотела меня покинуть. Я не замечала ничего вокруг кроме его спины и тёплый, длинных, слегка мозолистых и таких крепких пальцев. Он остановился возле чёрного седана, и оглянувшись отметил что рядом никого нет. Краткий миг облегчения для него сменился новым зарядом волнения и он снял с себя капюшон. Голубые глубокие глаза, острые черты лица, вьющиеся волосы. Я знала его, знала уже очень давно. Хиддлстон был для меня кумиром, но сейчас я видела его с другой стороны и мне совсем не важно что он звезда миллионов экранов. Сейчас он был обычным и уникальным одновременно. Синяки под глазами говорили о бессонной ночи, а взгляд полный восхищения, невысказанных слов и эмоций. И я поддалась, поддалась этому безумному чувству, этой нити цвета морской волны. Обвила руками своего мужчину и тихо заплакала. От счастья, от простого женского счастья. Он ответил на объятия так же крепко и прежде чем отпустить провел рукой по моим волосам. Том положил мой багаж в багажник, а после открыл мне переднюю дверь машины и помог мне сесть. Я даже не знала куда мы едем, только не могла отвести глаз от его профиля и этих милейших кудряшек на голове. А он знал что я его разглядываю, знал и улыбался сногсшибательной улыбкой, но твёрдо следил за дорогой, а я не отвлекала. Если честно я даже забыла о брони номера в гостинице, о маме с папой. Я могла думать только о нём. Приехали мы за город Лондона, к частному дому и заехав в гараж, он наконец-то посмотрел прямо мне в глаза. Рука метнулась к моим волосам и взяв мою прядь он нагнулся ко мне ближе. Ещё ближе, и я поддалась вперёд. Наши губы соприкоснулись, а по телу прошелся электрический заряд, от которого я будто опьянела, и облизала его нижнюю губу. Он резко отстранился и чаще задышал, захватывая носом чуть больше воздуха чем положено. — Мне тяжело контролировать себя, рядом с тобой. — Я… прости… мне не стоило. — Я покраснела как свеже сваренный рак. А нутром почувствовала как чаще забилось его сердце, как он прибалдел от моего акцента. — Нет. Стоило. Но для начала я должен показать тебе дом. Как умелый джентльмен, Том помог мне выйти из машины, хотя я и успела сама открыть дверь. Он помог подняться мне по низкой лестнице, и придерживая за руку открыл дверь на кухню. Провёл меня через гостиную и повел на второй этаж. Слегка замешкался возле одной из дверей, но прошёл мимо, показав мне приличных размеров ванную комнату, уборную и гостевую спальню. И оставив меня в спальне, пошёл за моим чемоданом. Только мои вещи прибыли, я решила сразу же посетить душевую кабинку. А Том пообещав заварить чай, спустился по лестнице вниз. Руки тряслись, сердце бешено колотилось, и я просто не знала что делать дальше. Приняв душ я наконец-то смогла остудить слегка свою голову, и переодевшись и написав сообщение родителям о том, что со мной всё хорошо, что позвоню чуть позже, спустилась к мужчине. Он оказался до ужаса воспитанным, когда мне хотелось просто стянуть с него эту идеальную рубашку, и чтоб он схватив меня за бедра усадил на этот деревянный стол, или это было его желанием, я вообще плохо соображала. Мы разговаривали, изредка поглядывая друг на друга. Говорили обо всём и ни о чём. Пока пережитый стресс и жесткий недосып не дали о себе знать. Я не подозревала даже раньше, что такой сон на своём месте. Будто я у себя дома, будто я всегда спала на этой кровати. И проснувшись как оказалось глубоким вечером, смена поясов дала о себе знать, в первую очередь почистив зубы, вышла из комнаты и дошла до его двери. Стоило постучаться, как дверь моментально отворилась, будто он стоял под дверью и ждал именно этого стука. — Я… Все слова будто выбили из меня ударом грудь. Он стоял в одном полотенце, а с волос ещё капали редкие капли воды. — К черту всё. — С этими словами меня втянули за порог и притянули к влажному, но такому желанному телу. Мелкие капельки воды прилипли к моей пижаме, от чего она стала слегка влажная и приятно холодила кожу. — Я могу остановиться. — Но в противоположность своим словам, он лишь крепче прижал меня к себе. Я только улыбнулась и приподнявшись на носочках, нежно дотронулась губами его скулы. Том понял всё без слов и жадно, но в тоже время нежно и чутко впился в губы требовательным поцелуем, как будто и не было неловкости между нами, будто наше знакомство не началось только вчера, или сегодня. Я уже давно не следила за временем. Мужчина оторвался от моих губ и взяв мои ладони в свои, повёл в сторону своей кровати. Не отрывая от него взгляда я лишь громко сглотнула и пыталась не забывать дышать. Голубые глаза смотрели с нежностью, с возбуждением. И с каждым шагом я ощущала невероятные новые ощущения. Узелок из бабочек щекотал низ живота. Между половых губ приятно скользило, что было для меня впервые. Нет, я знала что такое секс, хоть и не занималась им ни с кем кроме самой себя, но такое кол-во смазки, такое сильнейшее возбуждение от которого сносит крышу я испытывала впервые в жизни. Том понимал меня абсолютно без слов. Он был настолько нежным, насколько вообще это было возможно в состоянии крайнего возбуждения. Усадив меня на кровать, Хиддлстон поцеловал меня с новой силой. Наши языки описывали невероятные танцы. Придерживая меня за спину он уложил меня на свою постель, и не разрывая поцелуя начал стягивать мягкую пижаму, оголяя грудь. Он улыбнулся и разорвав поцелуй, впился губами в мой сосок, слегка куснув его зубами, от чего непроизвольно я выгнулась дугой над простынями, зализал языком. Руками пробрался под бедра и снял с меня последнюю деталь одежды, от чего заставил меня чаще задышать. Это полотенце так мешало. Раздвинув ноги, было легче дотянуться до его бёдер, и одним движением стянуть с него эту сильномешающее влажное полотенце, откуда показался возбуждённый половой орган, средних размеров. — Пожалуйста — Не то стон, не то выдох сорвался с моих уст. — Что пожалуйста? — От его наводящего вопроса я покраснела и заглянув в его глаза, отметила этих чертей, что сейчас плясали в их глубине. — Я хочу тебя, Том Хиддлстон, возьми меня, пожалуйста… — От желания я уже начала хныкать, но ничем не могла себя контролировать. Какой блин контроль, когда на тебя смотрит мужчина твоей мечты? Он не заставил больше ждать, и лишь взяв меня за бёдра, медленно вошёл внутрь между половых губ, разорвав лёгкую преграду начал двигать бёдрами. Смазки было так много, что боли не было абсолютно, лишь сплошное удовольствие переходящее в настоящий экстаз. И лишь перестав контролировать себя он начал двигаться настолько быстро, от чего я прогнулась в пояснице для большего и глубокого проникновения. Хиддлстон понимал что я была на пике и несильно ущипнул меня за соски, от чего я содрогнулась всем телом и неожиданно для себя разлилась бурным оргазмом, от которого перед глазами заплясали звёзды и с громких вскриком из груди вырвалось его имя. Нить связывающая нас вибрировала и задавала сумасшедший ритм нашим сердцам. Ритм один на двоих. Внутри меня всё содрогалось, от чего мышцы сжимали ещё твёрдый член Тома, даря ему просто восхитительные ощущения. И не в силах сдерживаться, он приподнял мои бедра выше, другой рукой придерживая за талию, и ускорился до невероятно быстрого ритма. Резкий толчок, и с глухим урчанием довольного кота, Хиддлстон излился внутрь. Мне было не до разговоров, но так хотелось дать ему понять, что это было лучшее что я вообще испытывала в своей жизни. Дотронулась до его щеки и заставила посмотреть на себя. Капли пота стекали с его лба падая мне на грудь, это заставило желание вернуться, от чего Том очаровательно улыбнулся, словно ему предложили сметаны и поцеловал мои разгоряченные губы. — Мне надо минут пять, и мы продолжим. — Оторвавшись от моих губ, произнёс он едва слышным шепотом. — Я так долго этого ждал, принцесса. — Я тоже, папочка. — Подтвердила я его слова, и слегка рассмеявшись обняла его за шею, другой рукой вытирая непрошенные слёзы, счастливые капельки слёз.