Примерка

      Вэриан с самого детства считался умным не по годам, а еще больше среди сверстников от выделялся любопытством. Да, юный ученый был до ужаса любопытен, с ранних лет он с неподдельным интересом изучал окружающий мир, исследовал его тонкости, проводил эксперименты. Вэриан, в отличии от своих сверстников, всегда засиживался допоздна не, пялясь и экран телефона или компьютера, а в компании книг, статей и научных журналов. И, конечно, это принесло свои плоды: он и школу раньше других окончил и уже в свои двадцать два года собирался получать докторскую степень.       Но Вэриан вовсе не был заучкой. Да, конечно, у химика порой были как-то проблемы в отношениях с противоположным полом и с тем, чтобы оторваться от работы и пойти подышать свежим воздухом. Но совсем уж асоциальным он не был. В конце концов Вэриан был до ужаса разговорчивым, мог уболтать кого угодно. А если учесть, что друзей у него было раз, два и обчелся, то все его гениальные мысли доставались им. С какой-то стороны Кэсс была похожа на Вэриана: также предпочитала работу прогулкам, также уходила с головой в бумаги, но вот по части говорливости химик одерживал неоспоримую победу, даже над Рапунцель.       На самом деле Вэриан был благодарен своим друзьям за то, что они еще не ушли. Химик почти никогда ни с кем не мог найти общий язык, он был белой вороной, отчаянно нуждающейся в общении. И не формате: «Привет» или «Как дела» — а в постоянном. Так что, как бы это парадоксально не было, Вэриан был рад тому, что тот случай дождливой осенью, когда он столкнул Кэсс в лужу, привел к тому, что теперь у него были настоящие друзья. И… любовь. Пусть и невзаимная.       Да, Вэриану понравилась Кассандра почти с самой первой встречи. Она была другой: не относилась к нему предвзято, не называла занудой и выскочкой, не недооценивала, да и к тому же интересовалась его видом деятельности. Химик даже пытался ей что-то объяснить, Кэсс делала вид, что все понимала, что Вэриан видел, что что-то дальше основ ей не дается. Но Кассандра старалась, упорно старалась и это упорство и полюбил в ней ученый. Воля, что была крепче кремня, и внутренний стержень — вот чем восхищался Вэриан, каждый раз смотря на Кэсс. Химик любил наблюдать за тем, как сверкали ее болотные глаза, когда она говорила о чем-то настолько увлеченно, что забывала о времени, как иногда могли стать порывистыми ее вечно выверенные до мелочей движения. А ее звонкий смех, который Вэриан слышал так редко, был ужасно заразен и красив. Ученому казалось, что он изучил ее, узнал обо всех увлечениях, привычках, да даже о словах-паразитах в речи. Но ему все равно было интересно. Можно сказать, что Кассандра стала его проектом.       Он отчаянно пытался подобрать ключ от души Кассандры. Честно пытался, даже устраивал сюрпризы, из-за который Кэсс пару раз даже смущалась. Она смущалась! Вэриан надолго запомнил, как в первый раз на ее щеках отпечатался легкий румянец. Вечно холодная и отстраненная Кассандра наконец-то показалась Вэриану мягкой и нежной. Ученый знал, что в глубине души она была такой: просто Кэсс некому было показывать эту стороны своего характера. Даже Рапунцель, подруга детства Кассандры, знала далеко не все о ней. И химик отчаянно пытался стать тем, кому она наконец-то откроется.       Пару раз Вэриан просил совета у Юджина. Все же у Фицерберта уже были отношения, даже до Рапунцель. И Юджин, морща нос, все же помогал другу, хоть и не хотел слушать о подробностях жизни Кассандры. Он в шутку называл ее гарпией, а она его — самовлюбленным болваном, хотя Вэриан прекрасно понимал, что за такими колкостями скрываются братско-сестринские отношения. И Кэсс, и Юджин могли постоять друг за друга горой, хоть напрямую об этом никогда и не говорили.       И вот, в этот подозрительно теплый декабрьский день, Вэриан все же набрался смелости пригласить Кассандру в кино. Он знал, что ужасы — ее любимый жанр, и был даже готов пожертвовать своей нервной системой, чтобы пойти с ней на кино. Не то, чтобы химик был трусом, просто после всех этих хоррор-фильмов воображение рисовало ему причину для последующих нескольких бессонных ночей. Но возможность провести с Кэсс около двух часов наедине, а там, может, и все три — кто знает, может Вэриану удастся затащить ее в фудкорт над кинотеатром на еще один час — того определенно стоила. Святой Деманитус, да это же было почти свидание! По крайней мере Вэриану так казалось.       Но ближе к вечеру случилось то, что окончательно выбило химика из колеи. Он работал над очередным проектом, как вдруг телефон завибрировал, оповестив хозяина о новом сообщении. Рудигер, спавший рядом, даже проснулся и заинтересованно уткнулся носом в загоревшийся дисплей. Вэриан подвинул питомца и подхватил телефон, а после, застыл в удивлении.       «Поможешь выбрать? Я совсем в растерянности. Денег хватит только на один комплект»       Вэриан, кажется, даже не сразу понял, о чем конкретно просила его Кассандра. А это была точно она — химик проверил наименование контакта раза три. Но прикрепленная фотография сразу развеяла все сомнения. Это была Кэсс, его Кэсси. Похоже, она стояла в примерочной кабине в одном нижнем белье. В ужасно красивом нижнем белье, если уж на то пошло! И вот, поняв, что надо бы что-то все же ответить: Кассандра бы все равно рано или поздно увидела, что он прочитал ее смс, Вэриан, откашлявшись, попытался собраться с мыслями.       «Эм… Кэсс? Ты, наверное, что-то перепутала…»       Вэриан отправил ей первое, что пришло ему в голову. Даже не стал изменять обращение до «Кэсси» — слишком уж странной и ошибочной казалась ему ситуация. В конце концов, это могло предназначаться кому угодно, да даже ее тайному парню, которого Кэсс могла скрывать ото всех. В ее характере. Хотя, наиболее вероятным вариантом была Рапунцель — Вэриан слышал, что у них есть Рождественская традиция. Она, конечно, не заключалась в интимной переписке. Рапс и Кэсс за пару дней до Рождества всегда ходили по торговым центрам и логично, что в этом году Рапунцель, оставив Кассандру одну, попросила у нее что-то вроде фотоотчета.       И вот, посмотрев еще раз на переписку, Вэриан увидел две галочки — она получила его смс и прочитала. Но все никак не отвечала. Прикусив губу, ученый быстро набрал:        «Если ты перепутала, только скажи и я удалю все фотографии. Честно»       Не факт, что он, конечно, удалил бы это, но Вэриан все еще пытался быть вежливым, потому что если он сейчас смутился, то Кассандра скорее всего вовсе сгорела от стыда в той кабинке. Но, видимо, его попытка не увенчалась успехом, потому что сообщение, хоть и было прочитано, но Кэсс так и не ответила. Вздохнув, алхимик все же пролистал фотографии.       Кэсси была… прекрасна. Даже шрамы, ярко выделяющиеся на фарфорово-бледной коже, не портили вид, а даже украшали. Придавали некоторую изюминку. Вэриан не мог оторвать взгляда от ее фигуры: да, она была резкой, возможно, даже не подходила под идеальные девяносто-шестьдесят-девяносто, но в тоже время изящно, почти хрупкой. Но химик прекрасно знал, что эта хрупкость, почти нежность, была обманчивой, Кассандра явно могла постоять за себя. Хотя, все эти шрамы все же вызывали некое болезненное волнение у Вэриана. Как она их получила? Болят ли они сейчас, пусть даже и фантомно? Ученый резко захотел обнять Кассандру, едва заметно коснуться всех ее шрамов, будто так можно было было снять их влияние. Аккуратная грудь была подчеркнута белой тканью бюстгальтера. Он был совершенно обычный, но в этой лаконичности были своя прелесть. Взгляд Вэриана спустился ниже: он почти не сомневался в том, что Кассандра была обладательницей неплохого пресса. Ученый прикусил губу, разглядывая ее живот, ребра, талию, спускаясь ниже. Правда эти маленькие бантики на трусиках, облегающих бедра Кэсс, будто бы не подходили ей. Создавали образ какой-то детской игривости, которая, по мнению Вэриана, была чужда Кассандре. Хотя, стоит отдать дань этому лифчику, он открыл довольно красивый обзор на грудь. Поймав себя на этой мысли, алхимик перелистнул фотографию.       Черный комплект идеально отражал образ Кассандры: он был строгим, прямолинейным, но чертовски сексуальным. Бледная кожа особенно ярко контрастировала с ярким, насыщенным, черным цветом нижнему белья. И Вэриану ужасно сильно нравился этот контраст: он притягивал взгляд, создавал верное сочетание. Бюстгальтер формы балконет выгодно подчеркивал грудь, формировал приятную зону декольте, а белая бусинка между косточками создавал изюминку. Изящные, даже острые ключицы Кэсси были ярко выражены, во многом из-за игры света и тени. Вэриан сглотнул, всматриваясь в бархат ее кожи, он был готов поспорить, что в реальности она выглядит еще лучше, чем на этом фото. Как же ему хотелось дотронуться до нее, притянуть, поцеловать… Вэриан встряхнул головой и опустил взгляд ниже. Похоже, в комплекте с этим бюстгальтером шли стринги. Ученый вновь задержал взгляд на бедрах Кэсс. Нет, они не были узкими, скорее изящными и аккуратными.       На третьей фотографии Кассандра была в укороченном голубом бюстье, кружево от которого приятно гармонировало с бледной кожей. Оно интересно играло на свету, придавая определенную пикантность фотографии. Если на первой фотографии создавалась атмосфера детской игривости, но теперь эта игривость была романтичной, нежной. Образ Кэсси был мягким, податливым, от него веяло теплотой. Кружево возбуждало в Вэриане различные мысли, пусть и прикрывало значительно больше, чем черная ткань прошлого комплекта. Оно будто бы создавало завесу тайны, которую так хотелось приоткрыть. А эти кружевные шортики, так удачно севшие на бедра Кэсс, казались неимоверно изящными и красивыми. Но все же симпатия Вэриана была полностью отдана второму варианту: черный строгий стиль полностью соответствовал натуре Кассандры. Ну и, решив, что хуже уже не будет, он написал:       «Но если нет, то мне нравится черный комплект»       Хотя, Вэриан почти сразу пожалел о том. что написал это, Но удалять было поздно — Кэсс уже прочла смс и, кажется, наконец-то начала что-то набирать в ответ. Вэриан сглотнул, ожидая.       «Ясно.»       Да. Определенно точно. Он зря это сделал. Еще и эта точка в конце, навевающая не самые приятные мысли. Вэриан нервно помассировал переносицу и посмотрел на Рудигера, который все это время тыкался мордочкой в экран телефона. Надо было бы что-то ответить, чтобы снять витающие между ними напряжение и Вэриан, вздохнув, все же набрал:       «Что ж. Рад помочь! *улыбающийся смайлик*»       Агх, еще и этот улыбающийся смайлик! Вэриан совсем не хотел его отправлять, рука соскочила и этот тупой смайл добавился автоматически. Химик уже был готов провалиться сквозь землю, лишь бы свести на нет этот ужасно неловкий диалог. Не надо было вообще отвечать на то первое сообщение! Возможно, Кэсс бы сама притворилась, что ничего не было и, удалив фотографии, отправила их верному адресату. Кассандра, конечно, не писала, что это была ошибка, но что-то подсказывало ученому, что она просто упустила нужный для этого момент. Но, к счастью. этот абсурдный диалог был окончен: Кэсс ничего не ответила и Вэриан, вздохнув, сник вниз на пол по стулу.       И только ближе к ночи до Вэриана дошло, что завтрашнюю встречу никто не отменил. Писать об отмене в полночь было уже чересчур, так что химик предпочел просто пялиться на их переписку, собирая мысли в кучу. Да так под утро ученый и заснул.       Проснулся Вэриан от оповещения: телефон, находясь у него на груди завибрировал и химик, резко подорвавшись, встал. Он всегда чутко спал, привык сквозь дремоту прислушиваться к окружению, так что такая реакция была не нова. Телефон же, от резкого подъема, скатился по животу и упала на пол. Вэриан, протерев глаза, опустил взгляд и подобрал его. Это оказалась смс-ка от банка. Раздраженно вздохнув, он погасил дисплей и встал. На часа было не больше десяти, по идее можно было и вернуться в кровать, но Вэриан себя знал — проснувшись, он больше не заснет. Даже если учесть, что лег он примерно в три ночи.       За чем он провел пять часов, ученый так и не понял, но тут, бросив неосторожный взгляд на циферблат, Вэриан осознал, что пора бы уже выходить. До трех часов никто встречу не отменил, а значит он, через раз вспоминая вчерашнюю переписку, ушел собираться. И к четырем, как и обещал, подошел к дому Кассандры. Девушка даже не опоздала, вышла ровно в назначенное время.       На ней было надето черное шелковое платье, скорее всего с открытыми плечами, все же спину и руки удачно прикрывал алый жакет. На ногах были аккуратные черные полуботинки с красной подошвой. В голове сразу прояснились фотографии вчерашней переписки. Интересно, она-таки купила что-то из того белья? Вэриан залип ненадолго, но Кассандра быстро привела его в чувства, щелкнув пальцами несколько раз перед носом. Химик вздрогнул, отведя взгляд.       — П-прости. — Он легким движением руки поправил челку и, подняв взгляд, вновь посмотрел на Кэсс. — Прекрасно выглядишь, Кэсси.       — Спасибо. — Кассандра мягко улыбнулась и, поправив жакет, спросила. — Пойдем?       Вэриан кивнул и, развернувшись, направился с Кэсс к кинотеатру. Почти всю дорогу он отчаянно думал о том, как бы начать разговор, но его привычная болтливость куда-то неожиданно делась. Можно было, конечно, спросить о ее традиционном шопинге с Рапунцель, но тогда был велик риск скатиться во вчерашнюю переписку, чего химик явно не хотел. И Вэриан уже было сдался, как вдруг положение спасла Кассандра:       — Так как твоя работа над докторской? — Она улыбнулась так, будто этой чертовой вчерашней переписки не было. Легко и непринуждённо, так, как она улыбается только самым близким людям. Действительно, Вэриан только недавно понял одну вещь — Кэсс в принципе улыбается лишь только своим друзьям и отцу. Это осознание грело его сердце, ведь парню казалось, что девушка его мечты хранит на своем лице улыбку только для него.       — В процессе. — Коротко ответил химик. Он хотел на этом остановится, но болтливость взяла верх. Кажется, что он потратить на обсуждение своей «крышесносной теории» ни один час, но Вэриан вовремя себя остановил. Он прекрасно понимал, что в его осмысленной речи Кассандра видит лишь каскад интересных терминов и красивых выражений. Странно, почему она не перебивала? Впрочем, Кэсс не была многословной. Найдя в себе силы остановится, Вэриан спросил. — А ты чем занята?       — Закрыла дело и ушла в заслуженный отпуск, который все это время откладывала из-за работы. На самом деле меня почти выгнали в этот отпуск.       — В каком смысле?       — Начальник увидел, что я пытаюсь, наверное, гештальты закрыть бесконечной работой. — Кэсс непринужденно пожала плечами. Вэриану иногда хотелось насильно затолкать ее к ближайшему психологу, ведь мисс Я-справлюсь-со-всем-сама не то что никогда помощи не просила, редко когда просто выговаривалась. Так что за откровениями вроде этого скрывалась целая гора подробностей. — Да и я наконец-то раскрыла это дело.       — О шахматном убийце? — Она иногда делилась с Вэрианом подробностями своей работы, так что ему труда не составило выдвинуть это предположение.       — Да, об этом уроде. — Кэсс напряглась. Она не переносила преступность, как таковую, особенно такие крайние ее проявления, как убийства. Это передалось ей от отца. — Не дала ему заполнить все клеточки. — Кассандра самодовольно улыбнулась. — И теперь этому уроду светит срок, больше смахивающий на несколько пожизненных. Но, давай не о работе. В конце концов, я в отпуске, не так ли?       Вэриан кивнул и увел диалог в другую сторону, по которой они шли до самого кинотеатра. Химик быстро сбегал и разменял электронные билеты на нормальные, а после вместе с Кэсс зашел в темный зал. Заняв свои места, она сели в ожидании Кассандра почти сразу полезла в телефон выключать звук, а Вэриан застыл, смотря на то, как отливает ее кожа из-за холодного свечения экрана. Химик сглотнул, заметив, как яркие вспышки исками пробежали по зеленой радужке. Кассандра, убрав телефон вопросительно уставилась на Вэриана, тот, поведя бровями, замялся и отвернулся, притворившись, что он занят рассматриваем зала. К этому времени тот, кстати, был почти полон. Оно и понятно, народ любит ни на что не претендующие хорроры, обычные слэшеры, способные забить ближайшие пару часов беготней подростков от какого-нибудь убийцы. А этот фильм таким и был. Вэриан, конечно, больше располагал к различного рода психологическим триллерам, Кэсс тоже их любила, он ценил кино, считал высоким искусством, над которым непременно нужно подумать. Кассандра, вероятно, относилась проще, хотя прекрасно понимала, иногда даже разделяла позицию химика и на подобные фильмы ходила скорее, чтобы отвлечься и забить мозги какой-нибудь жвачкой.       И вот оставшийся свет окончательно погас, а огромный экран, вспыхнув, оповестил смотрящих о авторских правах, за нарушения которых полагается соответствующая ответственность. Кэсс, закинув ногу на ногу, сосредоточила взгляд на экране. Вэриан же никак сосредоточится не мог. Взгляд его бегал из угла в угол, как только в кадре появлялся этот злосчастный маньяк, у которого была страшная потребность делать это максимально неожиданно. Пару раз он мог поклясться в том, что Кассандра даже вздрагивала. Но. в отличии от Вэриана, взгляд они ни разу не отвела, даже тогда, когда к потребности в неожиданных появлениях прибавилось желание убивать максимально кроваво и изощренно. Расчлененки не было, но Вэриан хватило и этого, особенно если учесть, что с детства его воротило от запаха крови и ее вида. А раньше он еще и в обморок падал, только увидев хоть одну каплю. Да и, как оказалось, разглядывание Кассандры оказалось куда более интересным занятием, чем наблюдение за кучкой подростков, которые вместо рациональных действий разделяются или идут на маньяка почти что с голыми руками.       И, когда Кэсс смеялась с тупости главных героев, Вэриан все ловил себя на том, что он как-то слишком увлечен ее телом. Взгляд химика постоянно сводился к ее ногам: правая была закинута на левую, из-за чего черный шелк немного задрался. Все было вполне невинно, но темнота зала заставляла дорисовывать в мыслях то, до чего не мог дотянуться взгляд химика. Правая руку Кэсс положила на подлокотник, и ее длинные пальцы периодически сжимали его ручку. Это было едва заметно, кто-то мог даже пропустить это и не придать внимание, но не Вэриан. Он ловил каждое движение, каждый взгляд и каждый вздох, притворяясь, что просто не может смотреть на экран. К счастью, это было довольно правдоподобное алиби, по крайней мере химику так казалось, хотя Кэсс уже не раз ловила его, просто не подавала виду.       Надо сказать, что в зале было довольно прохладно, даже если учесть, что это Рождество вышло на редкость теплым. По меркам французских зим, конечно. Кожа Кассандры, особенно та что была оголена, покрылась легкими мурашками, а иногда она даже поправляла пиджак такими движениями, которыми обычно кутаются в одеяло. А легкий черный шелк, конечно, не спасал ситуацию. Вэриану же, напротив, было тепло, даже жарко — в один момент он расстегнул толстовку. Из-под плотной ткани выглянула его любимая черная футболка. И вот, когда по расписанию была очередная смерть, Вэриан вновь отвел глаза. От предсмертного крика по его спине прошелся табун мурашек. Удивительно, но для такой проходной картины актеры играли довольно хорошо. Хотя мысли Вэриана сейчас были заняты чем угодно, только не фильмом.       Кассандра была так близко. Он неосознанно вновь ей засмотрелся. Пора бы уже перестать сопротивляться, все равно он пропустил почти половину фильма. Кажется, там, где-то на фоне, был показан главный твист картины: главный злодей оказался тем самым человеком, который покинул компанию друзей в самом начале из-за плохого самочувствия. Вэриан понял это еще в самом начале. Может и не было смысла идти в кинотеатр тогда? Он с Кэсс мог бы просто погулять, в конце концов это было бы несколько интереснее, чем эти бесконечные попытки не залипать, смотря но на ее нос, но на губы, то на руки. Но это было выше его сил: Вэриан хотел запомнить каждую мелочь, каждую родинку. Химик в голове в своей памяти медленно складывал картинку, которая неизменно всплывала в его мыслях перед сном. Она возбуждала разум парня, мешая нормально спать. И, ворочаясь, он закрывал глаза, представляя, как Кассандра садится рядом, проводит рукой по его волосам, щеке. Смотрит прямо в глаза, выжидающие, будто испытывающие, а после, не выдерживая, притягивает к себе. И Вэриан окончательно растворяется в своем видении, совсем не отличая реальность сна. Единственное, что он точно знает в такие моменты, так это то, что он безмерно любит Кэсси и хочет ее.       — Вэриан?       Химик вздрогнул, возвращаясь в реальность. А эти касания были такими настоящими, такими теплыми… и, как всегда, такими желанными. Вэриан был готов отдаться этим мечтам полностью, порой ему казалось, что он мог бы жить там, среди возведённых грезами домов, всю жизнь.       — Вэриан, ты чего?       Вот черт! Вэриан позволил себе погрузиться в эти мысли сейчас, при Кассандре, да еще и так. Скорее всего он пялился на нее минут пять, если не больше, раз та решилась его окликнуть во второй раз. Но Вэриан ушел в свои мечтания окончательно и сейчас, когда его так грубо вернули в реальность, он, видимо, окончательно потерялся. Как ребенок, которому старший брат рассказал про то, что никакого Санта Клауса не существует, он пытался зацепиться хоть за что-то, чтобы доказать себе реальность выдуманного. Некоторые дети могут даже несколько лет потом слать письма вымышленному старику в красном костюме, поддерживая странный огонек надежды в груди.       — Прости… — Тихо выдохнул он и, окончательно развернувшись, пересек последнюю черту.       Вэриан мечтал об этом почти что с самого первого дня. Ее губы всегда казались такими запретными, но в то же время такими желанными. Они — были для химика теми яблоками в Эдемовском саду. Вэриан был готов даже покинуть свой Рай, бережно выстроенный из мечтаний, отправиться в вечное изгнание. Но ученый был рад, что наконец-то он поцеловал Кассандру, наконец-то почувствовал вкус ее вишневых губ, ощутил так близко запах волос.       И вот, отстранившись, он, тяжело дыша, смотрел в болотные глаза напротив. Вэриан отчаянно хотел что-то сказать, но не мог найти верных слов. Вся эта ситуация тянулась преступно медленно, хотя счет шел на какие-то незначительные миллисекунды, марш которых отбивало его бешено бьющееся сердце.