Тысячи дверей

Бильбо любит, когда Торин делает гордый вид. Так особенно, по своему. С гордо поднятой головой, с поджатыми губами и снисходительным взглядом, что лишь от части властный. Как когда-то… Как будет стараться не смотреть на Бильбо, что сидит у него перед носом и обрабатывает его содранные костяшки и ладони, после схватки с Азогом. А еще он попытается не смотреть на чуть приоткрытые губы хоббита, что со всей аккуратностью и осторожностью будет касаться мокрой тряпицей его царапин на лице. Что будет проходиться по царапинам на лбу, щеках и переносице носа. Он проиграет и будет, сам того не замечая, изучать каждую черточку на лице Бильбо. Он заметит тонкие лучики у глаз когда хоббит будет хмурится, то что у него довольно длинные ресницы, а еще глаза цвета дождя. В конце концов Бильбо это заметит, их глаза встретятся, и они замрут на мгновение. А потом отвернуться друг от друга скрывая румянец. Бильбо тогда потом быстро пройдется взглядом по лицу Торина, а потом резко встанет, сказав, что теперь Король выглядит лучше и уйдет к Оину. Он еще продолжит смотреть ему в след, с таким странным взглядом, будто он пытается разгадать загадку в этом хоббите. Бильбо любит, когда Торин отдает ему свою подбитую мехом накидку, когда хоббит пытается согреться сидя у огня в довольно прохладный осенний день. Как когда-то… Торин со спины накидывает ему на плечи то, что еще не покинуло его жара. Становится теплее. Торин пахнет хвоей, металлом, костром. И это то, что на долго останется на пиджаке Бильбо. А еще запах книг, чего-то сладкого и эля, пропитает накидку Торина. Бильбо любит, когда Торин улыбается. Вот так, совсем просто и светло. Как когда-то… Кто бы мог подумать, что глупые истории о его детстве смогут рассмешить такого мрачного гнома. Торин смеется какое-то время. А потом тишина. Он смотрит куда-то в даль, а потом смотрит на Бильбо, что искоса наблюдает за ним. Улыбка. От которой подгибаются колени. Если бы они не сидели на прохладной земле, Бильбо скорее всего бы упал. Бильбо любит когда Торин ему рассказывает что-то ночами. Как когда-то… Кажется он начинает светиться, когда рассказывает про свой дом. Про Эребор. Его рассказы такие живые. Словно только протяни руку и вот-вот, всего немного, и ты коснешься тех самых стен, услышишь, как молоты гномов бьются об камни где-то в глубинах шахт. А еще он улыбается. Он перестает быть страшной тенью, отбрасываемой горами, и что поглощает тебя без остатка. «-Ты любил что-нибудь столь же сильно? — он смотрит на хоббита, что смотрит на него замерев, не только своим телом. Кажется он даже перестает дышать. — Любил…- он смотрит на Торина, в его голубые глаза и улыбается». Возможно когда-нибудь его признание сорвется с губ, но не сегодня. Бильбо любит когда Торин неуверенно пытается его взять за руку. Как когда-то… Они шли позади всех, пока Гэндальф и Балин вели всех вперед. Они шли последние и просто молчали, в то время как из ряда можно было уловить громкие фразы от Кили и Фили и то, как Двалин грозится их заткнуть. Торин чуть улыбается. В нем рождается чувство, что даже если ничего не выйдет, даже если они проиграют, у него останется все это. Друзья, семья, любовь всей его жизни. Он пытается не смотреть и чуть неуверенно, находить пальцами чужую ладонь и касается ее, а потом берет в свою. Он просто молча продолжат идти, никак не комментируя, даже не посмотрят друг на друга. Бильбо любит когда Торин берет его руки в свои. Как в тот день в Озерном городе. Они были где-то на краю самого города. Бильбо дрожал и пытался согреться. Пока Торин не остановил их. Он аккуратно взял руки Бильбо в свои. Они такие холодные, по сравнению с его. Они горячие. Как пламя в кузнецах Эребора. Он берет обе ладони в свои и так пытается согреть. Он целует холодные руки хоббита. Холодные костяшки, тонкие пальцы, ладони, запястья… А потом идет дождь. Его поцелуи уже давно не покрывают руки, а лицо, а после и губы Бильбо. Бильбо любит когда Торин…. Ему больше нечего любить…. Все это лишь воспоминания. Торина уже давно нет. В памяти вплывает все это, а еще крики орлов и шум затихающей битвы, и треск льда под ногами. А потом тишина. Вечная.