Mamazun

Лю Цингэ родился альфой в богатой и престижной семье альф. Естественно, он и раньше испытывал гон. Обычно его гон был управляем. Он научился находить облегчение разными способами, но в основном через борьбу с демонами. Прилив адреналина, безусловно, помогал в битвах и иногда делал его даже более кровожадным, чем сами демоны. Он также однажды испытал отклонение ци. Это была незначительная проблема, тогда он еще учился и хотел быстрее прорваться на новый уровень самосовершенствования. Учитель предупреждал его об опасности сойти с ума и потенциально навредить не только себе, но и окружающим его людям. С тех пор Лю Цингэ всегда был осторожен, когда был близок к прорыву. Так уж получилось, что в этот роковой день отклонение ци произошло одновременно с гоном. Он был один в Духовной пещере, без противника, способного потушить жар внутри него. Он почувствовал чужое присутствие. Противник. Его рука бессознательно сжала меч. Затем он почувствовал запах чего-то сладкого. Омега. Пара. Его мысли сменили направление, и он уронил меч. Он не знал, кем, черт возьми, был этот омега, но он чувствовал связь. Конечно, это мог быть просто гон, помутивший его разум. Лю Цингэ использовал последнюю оставшуюся часть своего рассудка, чтобы укусить себя за руку, пытаясь не потерять контроль. Затем он почувствовал дыхание омеги в своих ушах и руку, тянущую его, умоляя почувствовать тепло. — Возьми меня. Он впервые проиграл своему гону. Он притянул омегу к себе, жадно целуя его губы, облизывал, и как будто пожирал каждый дюйм тела, наслаждаясь им. Почувствовав запах возбуждения, член Лю Цингэ затвердел ещё больше. Он сорвал слои одежды, которые мешали им чувствовать кожу друг друга. Он зарычал как зверь от ощущения того, как язык партнера проходит по его шее и груди, предэякуляр начал сочиться с его члена. Он схватил пару за руки и прижал их тела ближе друг к другу, наслаждаясь ощущением того, как их интимные части трутся друг о друга. Руки Лю Цингэ бродили по телу своего партнера, ощущая каждый дюйм теплой гладкой кожи, контрастирующей с холодным воздухом пещеры. Его правая рука остановилась на двух круглых холмиках, пытаясь найти пальцами вход. Он хотел ворваться внутрь этого человека немедля. Место было влажным и из него уже начинало капать. Так, Лю Цингэ ни о чем не думая, наклонился и лизнул его. Это вызвало у партнера долгий похотливый стон, он вставил в него пальцы, нетерпеливо растягивая вход. Альфа прижал омегу к земле и вошел в него одним плавным движением, которое переросло в толчки. Возможно этим он причинял боль, но разум Лю Цингэ был как в тумане и его ничего не беспокоило. Особенно, когда омега задыхаясь, начал говорить вещи, сводящие его с ума. — Больше, - выдохнул омега. — Наполни меня, еще, дай мне свое семя... еще! Он качнул бедрами, закинул ноги своей пары себе на плечи и вошел глубже. Ещё больше возбуждающих феромонов наполнило воздух, и Лю Цингэ утонул в экстазе. Было так жарко, так тесно, так влажно внутри. Он кончил, заливая нутро омеги семенем. Он перевернул человека, войдя в него снова и кусая за загривок. "Мой", — подумал он. Мой, мой, мой! Когда Лю Цингэ пришел в себя, он с ужасом обнаружил, что дрожит, а его штаны спущены, мантия в основном разорвана, а горячая липкая жидкость течет по его бедрам. Под ним была другая дрожащая фигура. Его ноги были раздвинуты и между ними текла сперма, а на обнаженном загривке — след от укуса. О нет. Вот дерьмо. Что он натворил? К его ужасу добавилось то, что человеком под ним оказался Шэнь Цинцю, его старший боевой брат, Владыка пика Цинцзин, своего рода, его заклятый враг. Невозможно. Разве Шэнь Цинцю не был альфой?... Или он был бетой? Но альфа может пометить только омегу, то есть… Шэнь Цинцю был омегой. И они только что повязались. Дерьмо. Лю Цингэ поспешно натянул штаны, обернул своего старшего боевого брата во все, что осталось от его собственной одежды и отнес его на пик Цяньцао, покинув Духовные пещеры раньше, чем планировал. Будь он проклят, но все же возьмет на себя ответственность. Он так гордился тем, что никогда не терял контроль во время гона, так как это могло случиться? Му Цинфан определенно выглядел недовольным, когда Лю Цингэ объяснил произошедшее. Юэ Цинъюань тем более. На самом деле, он выглядел так, будто хотел обнажить Сюаньсу, чтобы использовать его против Лю Цингэ. — Шисюн Шэнь действительно омега, хотя он не хочет, чтобы об этом знали другие, — объяснил Му Цинфан. Этот секрет был известен только ему, Юэ Цинъюаню и самому Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю на протяжении всех лет своего пребывания на горе Цанцюн полагался на подавители, поставляемые Пиком Цяньцао, и никогда никому не раскрывал свой статус. Лю Цингэ закусил губу. — Я возьму на себя ответственность. Я также приму наказание. Му Цинфан и Юэ Цинъюань выглядели сомневающимися. — Я не уверен, что шиди Цинцю захочет этого, — сказал Юэ Цинъюань. — Брак ничего не исправит. — По крайней мере, накажи меня. Я заставил его… — Ты этого не делал. Голос Шэнь Цинцю раздался из процедурной. Теперь цвет его лица стал лучше, и он мог ходить. Мужчина снова вернулся к образу холодного, бессмертного и отчужденного ученого. Он сел напротив Лю Цингэ, рядом с Юэ Цинъюанем. Лю Цингэ заметил, что хотя он смотрел на его лицо, не смотрел ему в глаза. — Отчасти это была моя вина. У меня была течка, и когда я пытался не погибнуть от твоего неистового состояния, я сам испытал отклонение ци и потерял контроль над своим разумом, — признался Шэнь Цинцю. — У меня смутные воспоминания, но, возможно, тогда я просил тебя взять меня. Му Цинфан вздохнул. — Итак, вы одновременно испытали течку и гон, а также отклонение ци. Это было почти похоже на ситуацию, в которой два очень пьяных человека оказались очень возбужденными и решили сделать это. Было неясно, кого винить в этой ситуации. — Однако вы понимаете, что пока у одного течка, а у другого гон, вероятность зачатия очень высока, не так ли? — Му Цинфан напомнил им. Лю Цингэ вздрогнул. Он вспомнил липкий беспорядок, который он оставил на Шэнь Цинцю. Внутри Шэнь Цинцю. — Разве ты не можешь дать шиди Цинцю таблетки? - спросил Юэ Цинъюань. Му Цинфан покачал головой. — К сожалению, после приема таблетки может нарушиться его циркуляция ци. Если бы я дал ему одну сразу после того, как он испытал отклонение ци, которое было решено путем двойного культивирования...есть риск, что ему станет хуже, возможно, со смертельным исходом в следующий раз. Шэнь Цинцю слегка барабанил пальцами, глубоко задумавшись. Он взглянул на Лю Цингэ, который выглядел очень виноватым. Шэнь Цинцю был откровенно ошеломлен тем, что тот решил наброситься на него, а не ударить мечом в пещере. Он даже пометил его. Была большая вероятность, что он и Лю Цингэ были истинной парой, хотя он не собирался этого признавать. — Мы сделали это только один раз, и большая часть спермы вылилась наружу. Я сомневаюсь, что с первой попытки получилось забеременнеть, — сказал Шэнь Цинцю, хотя знал, что слишком сильно надеялся. Спаривание омеги во время течки и альфы во время гона являлось идеальной формулой для зачатия ребенка. — Тогда будем надеяться на это, — сказал Му Цинфан. Юэ Цинъюань не наказал никого из них, поскольку ни одна из сторон не собиралась обвинять друг друга, но предупредил Лю Цингэ, чтобы тот изолировал себя, предпочтительно в своем собственном пространстве, до тех пор, пока его гон не закончится. Лю Цингэ пошел к Шэнь Цинцю. — Шэнь Цинцю...независимо от того, есть ребенок или нет, я не могу вести себя так, будто ничего не произошло, — сказал Лю Цингэ. — Я укусил тебя. Мы пара. Шэнь Цинцю приподнял бровь, глядя на него. — И что? — Выходи за меня. — Нет. Лю Цингэ поперхнулся: — Почему? — Почему ты не подумал обо мне, когда спрашивал? Я сомневаюсь, что кто-нибудь в здравом уме согласился бы. Лю Цингэ пытался. Всю неделю он пытался думать над этим, но не получил ответа. Он происходил из хорошей семьи, у него было хорошее социальное положение, его культивирование и сила были превосходными, а его внешность была неплохой. Кроме того, он был альфой и физически совместим с Шэнь Цинцю. Так почему его отвергли? Он пошел к сестре на пик Сяньшу. Дело о «происшествии» с ним и Шэнь Цинцю держалось в секрете, но у Лю Цингэ не было выбора. Он рассказал сестре о случившемся. Она выглядела одновременно восторженной и униженной. — Конечно, нельзя просто попросить его жениться на тебе! Между вами нет чувств, как ты можешь просить его об этом?! Лю Цингэ нахмурился: — Чувства? — Все это время между тобой и шибо Шэнем были разногласия. Ты должен посмотреть на него в другом свете и заставить его сделать то же самое. — Ты имеешь в виду… — Ухаживай за ним. Лю Цингэ задумался о том, какой материал преподается на пике Сяньшу, когда его сестра помахала ему на прощание с сумкой, полной «руководств по захвату мужского сердца для мужчин».

***

Шэнь Цинцю глубоко вздохнул и закутался в одеяло. Его течка еще не закончилась, и, к сожалению, из-за отклонения ци Му Цинфан не разрешил ему принимать какие-либо подавляющие средства по той же причине, по которой ему не разрешали принимать таблетки от беременности. Он находился в самоизоляции целых три дня. Эффект двойного культивирования с Лю Цингэ рассеялся, и теперь его феромон снова просачивался наружу. Заботиться о младших учениках он доверил старшим. «Возьми меня». Ага. Шэнь Цинцю хорошо помнил, что в разгар своего отклонения ци в дополнение к течке он сказал Лю Цингэ взять его, потерся о него, в значительной степени соблазняя его. Отчасти это была его собственная небрежность, ведь он забыл запастись подавляющими средствами. Постоянный прием супрессантов в течение десятилетий сделал его более устойчивым к ним, что снизило эффективность препарата. Повышение его совершенствования позволило бы ему лучше контролировать свою течку, но торопливость, когда он уже и так был в таком нестабильном состоянии, возымела неприятные последствия. Как говорится… Из всех людей почему это должно быть это животное?! Он мог бы не чувствовать такого отвращения, если бы несчастный случай произошел с незнакомцем. По крайней мере, не было бы никакой связи. Он мог бы притвориться, что это был секс на одну ночь, о котором скоро забудут. Почему из всех людей его спутником был Лю Цингэ… Шэнь Цинцю молился, чтобы он не забеременел от семени этого зверя. Трудно сказать, ведь большая часть спермы вылилась, но некоторая часть попала внутрь и, возможно, он был оплодотворен, особенно с учетом того, что они были совместимыми партнерами. Он услышал стук в дверь и встал. Вошел Ло Бинхэ с грязным лицом и такой же неопрятной одеждой. — Учитель, я выполнил задание, — слабо пробормотал Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю посмотрел на ребенка. Альфа-ребенок, он понял это, как только увидел его. Альфа-ребенок, такой талантливый, с большим потенциалом, как раз в подходящем для совершенствования возрасте и любимый своей матерью. Так же, как Лю Цингэ. Такой талантливый и такой любимый. Он завидовал им и ненавидел это так сильно. Шэнь Цинцю внезапно кое-что заметил. Ло Бинхэ не реагировал на его сильный омега-феромон, несмотря на то, что был альфой. Затем он понял, что из всех учеников, которые у него сейчас были, Ло Бинхэ был самым молодым и слабым. Скорее всего, он еще не достиг созревания, и его уровень совершенствования был все еще ужасно низким. Неудивительно, что он не реагировал на феромон омеги Шэнь Цинцю. Даже бета Мин Фань странно посмотрел на Шэнь Цинцю, когда тот позвал его, чтобы дать инструкции. Шэнь Цинцю задумался. Ему нужно было прикосновение альфы, чтобы стабилизировать его духовную энергию во время течки, и этот кроткий мальчик выглядел так, будто ему можно было доверять и он никому не расскажет. — Звереныш, пойди, возьми ванну и наполни ее водой, — приказал он. Ло Бинхэ моргнул. — Учитель? — Прямо сейчас. — Не должно быть никаких проблем, если он обучит этого мальчика не бросать ему вызов. Шэнь Цинцю мог бы попробовать сделать этого мальчика своим приемным детенышем, который мог бы помочь ему в его будущей течке. Ло Бинхэ пошел наполнять ванну, думая, что его Учитель хочет искупаться. Однако, к его удивлению, после того, как вода была подогрета, Шэнь Цинцю приказал ему раздеться. Лицо Ло Бинхэ покраснело. — От тебя воняет. Вымойся, — сказал Шэнь Цинцю и взял чистую тряпку. Он бросил Ло Бинхэ в ванну, грубо дернул его за волосы, чтобы приподнять, и начал тереть его тело. Ло Бинхэ вскрикнул. — Учитель?! — Перестань брыкаться, звереныш. Чем ты отличаешься от животного, если даже не можешь как следует себя помыть? — ...Ученик извиняется... — пробормотал Ло Бинхэ. После того, как он закончил оттирать всю грязь с Ло Бинхэ (лицо мальчика побагровело от смущения, увидев грязную воду), он бросил Ло Бинхэ несколько свежих халатов и тряпку, чтобы он вытерся. Шэнь Цинцю вернулся в свое импровизированное «гнездо» и позвал Бинхэ. Бинхэ был напуган. До него доходили слухи, что его Учитель часто бывал в публичных домах, прежде чем стал верховным лордом. Что если Учитель захочет использовать Бинхэ для удовлетворения своей похоти? Несмотря на свой страх, Ло Бинхэ собрался и сел перед Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю причесал и заплел его волосы. Затем он сказал Бинхэ лечь в кровать. Ло Бинхэ нервно лег, думая о возможных способах вырубить своего мастера, если он попытается что-то с ним сделать. Затем Шэнь Цинцю тоже лег, накрыв их одеялом, взял Бинхэ за руку и заснул. Ло Бинхэ замер. Он всю ночь ждал, пока Шэнь Цинцю сделает что-нибудь непристойное, но мужчина просто держал его за руку пока спал. Бинхэ заметил, что температура его Учителя была довольно высокой, почти как при лихорадке. Той ночью он очень мало спал, пытаясь понять, почему Учитель держал его за руку, чтобы заснуть и даже искупал его. На следующее утро, сохранив целомудрие, Ло Бинхэ встал рано и приготовил рисовую кашу и имбирный чай. Он подал их Шэнь Цинцю, моля небеса, чтобы на этот раз они не оказались у него на голове. Шэнь Цинцю подозрительно прищурился, глядя на дымящуюся миску с едой. Ло Бинхэ сглотнул. К его удивлению, Шэнь Цинцю съел все. Он вымыл чашу и отослал Бинхэ, приказав ему прийти снова после того, как он закончит свои дела. Когда Ло Бинхэ вернулся в хижину, Шэнь Цинцю сидел за столом с бумагами. Он жестом пригласил его сесть рядом. Ло Бинхэ согласился. — Ты умеешь читать? — спросил Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ посмотрел вниз. — Этот ученик недалекий и может читать только простые символы… — Это значит, что ты мало читал. — Я не... —Хорошо. Хорошо? Ло Бинхэ был озадачен. — Я собираюсь научить тебя читать. Однако помни: в будущем ты можешь читать только то, что я одобряю. Не принимай никаких неизвестных материалов для чтения от своих старших братьев, особенно неприличных. Глаза Ло Бинхэ расширились от шока. Учитель, который раньше презирал и избивал его, внезапно дает ему частные уроки. — Кроме того, после урока перетащи свои вещи в боковую комнату. С этого момента ты будешь мне служить. Понятно? — Сказал Шэнь Цинцю и постучал веером по голове своего ученика. — Да, Учитель! Той ночью Шэнь Цинцю заставил его принять ванну и снова заснул, держа руку мальчика. Ло Бинхэ был озадачен. Шэнь Цинцю изолировал себя от других учеников, и все же он был здесь, ученик, которого он ненавидел больше всего.

***

Ло Бинхэ был вне себя от радости. Он понятия не имел, что заставило его учителя внезапно измениться, но он был очень этому рад. Шэнь Цинцю начал учить его чтению и письму. Через неделю он перестал позволять Бинхэ спать в постели, но позволил ему спать в боковой комнате, так что ребенку больше не приходилось спать в дровяном сарае. Он также отвечал за питание Учителя. Шишу Лю прибыл навестить Учителя через неделю после переезда Бинхэ. Странно, потому что насколько Бинхэ знал, у пика Байчжань и у пика Цинцзин всегда были разногласия из-за соперничества Повелителей пиков. Учитель, похоже, не приветствовал шишу Лю, но тот принес мертвого зверя в бамбуковую хижину и сказал ему, что это подарок для Шэнь Цинцю. — Выбрось это, — приказал Учитель. Ло Бинхэ притащил зверя к реке и собирался где-то похоронить тело, пока не наткнулся на Нин Иньин и других своих старших сестер. — Ты выбрасываешь его? Какая потеря, — сказала Нин Иньин. — Я слышала от Мин Фаня, что его мясо очень вкусное. Ло Бинхэ не хотел связываться с Мин Фанем, но Нин Иньин, похоже, не понимала и позвала своего шисюна. Мин Фань тоже не был счастлив видеть Бинхэ, но, похоже, он был взволнован, увидев зверя. — Это деликатес в моем родном городе, — сказал Мин Фань. — Ты можешь поджарить мясо и приготовить из костей отличный бульон. Старшие братья сняли шкуру со зверя и разрезали его. Ло Бинхэ развел огонь. Когда Мин Фань заметил, что он пытается разжечь огонь вручную, вместо того, чтобы использовать талисман, он усмехнулся. — Ты даже не можешь сделать небольшой огненный шар? Нин Иньин и другие девушки были недовольны. — Если А-Ло не знает, разве это не твоя вина, что ты плохо его наставляешь? Мин Фань нахмурился. — Отлично. Он показал Бинхэ, как использовать огненный талисман, чтобы зажечь огонь. Так началась странная дружба, когда ученики начали жарить кабана и варить суп. Ближе к рассвету они были пойманы Шэнь Цинцю, который после приказал им бегать вокруг горы. Шишу Лю каждую неделю присылал мертвых зверей в качестве подарков, и каждый раз Учитель отказывался от них. Ло Бинхэ получал новые ингредиенты каждую неделю. Со временем Учитель, казалось, все больше терпел его присутствие и ел больше еды. Иногда он даже просил Бинхэ что-нибудь приготовить. Два месяца спустя он заметил, что Учителя начинало рвать, когда он готовил. Бинхэ, опасаясь за свою жизнь, стал заниматься готовкой на открытом воздухе, но как ни странно, Учитель похоже не винил его в запахе и сказал ему продолжать готовить на кухне. Тем не менее, его Учителя рвало каждое утро, и с каждым днем ​​он выглядел все бледнее. Он просил Бинхэ приготовить имбирный чай, иногда цитрусовый, иногда травяной. Учитель никогда не был разборчивым в том, что ел, но в последнее время он начал требовать, чтобы определенные ингредиенты были включены или удалены из его еды. Шишу Лю снова пришел сегодня утром с еще одним уловом. Он как обычно спросил о Учителе. — Учитель нездоров, он не хочет никого видеть, — ответил Ло Бинхэ. Это было правдой. На прошлой неделе их уроки были прерваны, и Учитель поручал более мелкие и простые задания Бинхэ или Мин Фаню. Шишу Лю побледнел. — Что значит нездоров? — ...Он вялый, иногда его тошнит... — Бинхэ даже не закончил фразу, как шишу Лю оттолкнул его и ворвался в бамбуковую хижину. — Шэнь Цинцю, ты беременный?! Ло Бинхэ уронил деревянную ложку.

***

«...» Му Цинфан нахмурился, закончив осмотр Шэнь Цинцю. — Это, без сомнения, беременность. Уже около двух месяцев, что означает... это из-за того случая. Он принадлежит шисюну Лю. Шэнь Цинцю прямо сейчас хотел спрятать лицо в ладонях. Почему? Почему ему так ужасно не везет?! И почему, черт возьми, Лю Цингэ выглядит таким счастливым? Неужели он так сильно хотел иметь детей? Почему тогда этот ублюдок просто не женился на ком-то, кого признала бы семья Лю? Он просто должен был попасть в эту катастрофу с Шэнь Цинцю. — ...Ты хочешь этого ребенка, шисюн Шэнь? — спросил Му Цинфан. — Ты мать, это твое тело. Право решать за тобой. — Я оставлю ребенка, — ответил Шэнь Цинцю, удивив как Владыку пика Байчжань, так и Владыку Пика Цяньцао. Он хмуро посмотрел на них. — Что? Му Цинфан покачал головой. — Я удивлен. Учитывая, что этот ребенок не запланирован, а ваши отношения с отцом не самые лучшие, я не ожидал, что ты этого захочешь. Глаза Шэнь Цинцю дрогнули, когда он увидел довольное выражение лица Лю Цингэ. — Я оставлю его не из-за тебя. Ребенок мой. Лю Цингэ вздрогнул. — Но он и мой тоже! — Не ты рожаешь этого ребенка! — Да, но я твоя пара, и ты забеременел не один! — То, что мы однажды трахнулись, и ты меня укусил, не делает меня твоей парой! — Что ж, я хочу сделать тебя моей парой! — возразил Лю Цингэ. — Я уже несколько раз посылал тебе подарки, разве ты их не получал? Шэнь Цинцю нахмурился. —Это были подарки? Постарайся лучше, шиди Лю. Му Цинфан вздохнул. По крайней мере, на этот раз шисюн Шэнь сказал «старайся лучше» вместо категорического «нет», так что он мог считать это прогрессом?

***

— Шисюн Шэнь беременный? — вскрикнул Шан Цинхуа. Шэнь Цинцю бросил на него убийственный взгляд. — Я думала, ты альфа или бета, — сказала Ци Цинци. — Альфа или бета все еще могут забеременеть, хотя шансы очень низкие, — сказал Му Цинфан. — Так кто же отец? — спросил Вэй Цинвэй. Шэнь Цинцю хотел промолчать, но, черт возьми, Лю Цингэ поднял руку и признался. — Я. Повелители Пиков, которые впервые услышали это на собрании, за исключением Юэ Цинъюаня и Му Цинфана, были потрясены до глубины души. Они давно знали, что эти двое считали друг друга заклятыми врагами, и не могли представить, как это вообще могло произойти. — Как шиди Лю перешел от попытки ударить тебя своим мечом, до попытки нанести удар своим... Кхкх, — Шан Цинхуа остановил себя, прежде чем Шэнь Цинцю ударит его ножом. — Это был несчастный случай, — ответил Шэнь Цинцю. — Это все так говорят...ик, — икнул пьяный Владыка Пика Цзуйсянь. — Так каковы ваши планы? — спросила Ци Цинци. — Оставить ребенка, — просто ответил Шэнь Цинцю, взглянув на Юэ Цинъюаня. — Я могу, верно? Юэ Цинъюань кивнул. — Конечно, можешь. Как я могу заставить тебя оборвать невинную жизнь, если ты не хочешь этого? — Вы двое планируете пожениться? — спросил Вэй Цинвэй. — Нет. — Да. Шэнь Цинцю и Лю Цингэ обменялись взглядами. — Мой ответ остается неизменным, — настаивал Шэнь Цинцю. — Я не собираюсь останавливаться, — ответил Лю Цингэ. — Если хочешь ребенка, поищи кого-нибудь еще! — Я хочу не только ребенка. — Если ты думаешь о браке только потому, что я беременный, то ты совершаешь большую ошибку. — Мы с тобой пара, почему бы тебе просто не дать мне шанс? Я ведь говорил тебе, что хочу жениться на тебе даже без ребенка, не так ли? — Жаль, что даже с сотней младенцев я не выйду замуж за животное! Юэ Цинъюань уже почувствовал приближающуюся головную боль. Остальные Повелители Пиков все еще гадали, как эти двое сошлись.

***

Ло Бинхэ знал, что такое беременность. Это было, когда один из родителей носил в животе ребенка девять месяцев. Он слышал от своей покойной матери, что это случается только с людьми, вступившими в брак, поэтому он был ошеломлен, когда Учитель наконец (но очень неохотно) рассказал своим ученикам, что у него будет ребенок. Насколько Бинхэ знал, Учитель ни с кем не был связан. Однако Мин Фань сказал ему, что люди все еще могут забеременеть, даже не имея партнера. — Если вы поцелуете кого-то достаточно долго, вы можете забеременеть, — сказал Мин Фань. — Вот почему шишу Лю не может быть отцом. — Это неправда. Мы с мамой много целуем друг друга. Она сказала, что нужно разделить подушку и одеяло вместе, чтобы забеременеть, — возразила Нин Иньин. — Это потому, что ты и твоя мама целуетесь в щеки. Я слышала, что это нужно делать в губы, — сказала другая шицзе. — Хм, вы все дураки. Позвольте мне, сказать как самому старшему. Чтобы забеременеть, вам нужно использовать календарь для подсчета цикла. Он должен быть согласован с циклом вашего партнера. Вот почему беременность — большое дело. Это сверхсложный процесс, — с гордостью сказал другой шисюн. — Что делать после подсчета цикла? — ...Моя мать сказала, что это взрослые дела. Вы узнаете об этом только после того, как сформируете ядро, — закашлялся шисюн. По этой логике только совершенствующиеся высокого уровня могли забеременеть, поэтому Ло Бинхэ решил не прислушиваться к словам своих старших. Культиваторы в школах, таких как гора Цанцюн, были известны тем, что не уделяли особого значения деторождению, поскольку они стремились к бессмертию, а не к продолжению рода, тем более что преемники выбирались среди учеников, а не среди родственников мастеров. — Не трать время на размышления о ненужных вещах, Ло Бинхэ, — предупредил его Шэнь Цинцю. — Подойди сюда. Ло Бинхэ подошел и послушно сел перед зеркалом спиной к учителю. Шэнь Цинцю взял гребень и начал заплетать его волосы. Ло Бинхэ чувствовал себя странно. К этому моменту он мог догадаться, что внезапная перемена в сердце его мастера могла быть вызвана беременностью. Может, это развило его материнский инстинкт? Как бы то ни было, Бинхэ возьмет все, что сможет. Он поблагодарит ребенка за это в будущем. Шэнь Цинцю вздохнул, кладя расческу. Юэ Цинъюань спустился с горы для встречи с другими сектами. В отсутствие главы, как второй по старшинству, он должен был отвечать за секту, но ему не хотелось тащить туда свое почти пятимесячное беременное тело. — Ло Бинхэ, иди на пик Цюндин. Забери все документы, которые твой шибо оставил мне. Ло Бинхэ кивнул и улыбнулся. — Да, Учитель! В последнее время Учитель перестал называть его «звереныш» и обращается к нему по имени. Ло Бинхэ вернулся только поздно вечером, а когда вернулся, был ранен. Кроме того, Лю Цингэ был с ним. Шэнь Цинцю пришел в ярость. Его разум теперь был частично затронут гормонами беременности, что сделало его более эмоциональным, и все, о чем он мог думать, это то, что его детеныш был ранен. Он встал и ударил Лю Цингэ. — Что ты с ним сделал? Лю Цингэ впился в него взглядом. — Убьет ли тебя то, что ты будешь терпеливым и не будешь ничего предполагать заранее? Шэнь Цинцю нахмурился. Он сделал шаг назад. Это был не первый раз, когда ученики пика Байчжан сходили с ума и избивали его учеников, поэтому он неправильно понял. Ло Бинхэ поспешно объяснил, что на пик Цюндин вторглись демоны, пока они были там. Радужный мост был разрушен, поэтому ученики не могли обратиться за помощью. К счастью, Лю Цингэ случайно оказался там и помог избавиться от демонов. — Твой ученик хорошо сражался, — похвалил Лю Цингэ. Ло Бинхэ покраснел. Шэнь Цинцю слегка закусил губу, пряча выражение лица за веером. —Ясно. Ло Бинхэ, иди в свою комнату. Лю Цингэ внезапно забеспокоился. —Этот мальчик живет в твоем доме? — И что? Он помогает мне во всем. — Он альфа. — Он несовершеннолетний, только недавно достиг половой зрелости. Он еще не развился как альфа. — Почему тебе не помогает еще одна омега? — Все омеги на моем пике — женщины. Благодаря некоему человеку, который придал большое значение тому, что я хожу в бордели, ходят слухи о том, что я развратный альфа-самец. Мне ещё нужна здесь женщина-омега? Неважно, что он намеренно выбрал Ло Бинхэ, потому что ему нужно было присутствие альфы, чтобы помочь сбалансировать его нестабильную ци (помимо его готовки, из-за чего Шэнь Цинцю, конечно, продолжал держать его здесь). Если бы Лю Цингэ знал, отругал бы Шэнь Цинцю за то, что тот не позвал его, и сразу же вторгся бы в его дом. Лицо Лю Цингэ покраснело. — Я не знал…если бы тебе нужна была помощь в повседневных делах, я бы помог! Шэнь Цинцю усмехнулся. — Как? Можешь ли ты, шиди Лю, помочь мне избавиться от утреннего недомогания? Можешь ли ты готовить мне еду три раза в день? Ты можешь терпеть, когда тебе приказывает омега? Я так не думаю. — …Этот альфа может терпеть, когда им командуют? — Альфа или нет, он все еще незрелый ребенок. К тому времени, когда он повзрослеет, ребенок родится и вырастет, и он мне больше не понадобится. Лю Цингэ сжал кулак. — ...Хорошо. Я уйду сегодня, но завтра приду снова. Он повернулся и собирался уходить, когда внезапно услышал, как Шэнь Цинцю позвал его. — Шиди Лю. Лю Цингэ остановился. — ...Спасибо. За спасение моих учеников. В тусклом свете лицо Шэнь Цинцю выглядело почти меланхоличным. Однако теперь Лю Цингэ почти мог его читать. Он усмехнулся. — Пожалуйста.