Mamazun

— ПОДОЖДИТЕ! — громко взревел Лю Цингэ, заставив толпу замолчать. Шэнь Цинцю замер. Повелитель пика Байчжань пристально посмотрел на Цю Хайтан. — То, что ты говоришь, не имеет смысла. Ты не можешь просто обвинить кого-то без каких-либо доказательств. Цю Хайтан ахнула. — Доказательств? Какие мне нужны доказательства, я видела это собственными глазами! Неужели вы думаете, что я буду выдумывать резню своей собственной семьи?! Этот человек дурачит вас, что вы о нем знаете?! — Я знаю его гораздо лучше, чем ты, — отрезал Лю Цингэ. — Юная леди, ваша семья была достаточно богата, чтобы покупать рабов и владеть поместьем. И все же они заставили свою драгоценную дочь выйти замуж за раба? Есть ли в этом хоть какой-то смысл? Его слова, наконец, заставили часть толпы начать сомневаться в словах Цю Хайтан, хотя большинство из них все еще склонялось к тому, что Шэнь Цинцю должен быть осужден. — С него сняли статус раба! — воскликнула Цю Хайтан. — Все равно это не имеет никакого смысла. Он был мальчиком, у которого ничего не было. У хорошей семьи нет никаких препятствий для того, чтобы найти вам супруга из хорошо зарекомендовавшей себя семьи. И все же они обручили тебя с нищим сиротой. Кроме того, если бы он был свободным человеком и ваша семья была так добра к нему, почему он не мог просто нормально уйти? — спросил Лю Цингэ. — Почему же еще, если не потому, что он неблагодарный подонок? Он был в долгу перед нами, он не мог просто уйти, не чувствуя себя виноватым! — настаивала она. — Значит, вместо того чтобы просто уйти без разрешения или сбежать ночью, как это делает большинство молодых людей, он сжег ваше поместье, но оставил свидетелей? — внезапно спросила Ци Цинци. — Шисюн Шэнь, которого я знаю, никогда бы не сделал ничего настолько глупого и рискованного. Ее слова были противоречивы. Шэнь Юань понял, что слова Цю Хайтан действительно не имеют никакого смысла. Шэнь Цинцю был осторожным человеком. Если семья Цю действительно относилась к нему хорошо, и у него был шанс унаследовать их богатство через брак, почему он так отчаянно хотел уйти? Более того, зачем ему оставлять свидетелей, зная, что его преступление может однажды выйти наружу и запятнать его кропотливо выстроенную репутацию? Вмешался Юэ Цинъюань. — Юная леди, могу я спросить, вы альфа, бета или омега? — Зачем? Это так важно? - рявкнула Цю Хайтан. — Просто ответьте нам. — Я омега, ну и что? Шэнь Юаня осенило. Он молча ругал себя за то, что постоянно забывал, что это омегаверс вселенная. Ци Цинци закатила глаза. —Эта леди действительно ставит себя в неловкое положение. Лю Цингэ на мгновение взглянул на своего супруга, который с самого начала молчал, как бы спрашивая разрешения. Шэнь Цинцю не выказал ни возражений, ни одобрения. Ну что ж, пусть ему это не нравится, но в данной ситуации защита мужа важнее. — Богатая, знатная семья, выдающая свою драгоценную дочь замуж за бывшего раба, уже немыслима. Женитьба их дочери омеги на бывшем рабе омеге? Еще более немыслимо, — произнес Лю Цингэ. — Ясно, что без твоего ведома происходило что-то ужасное. Как правило, пары альфа-омега или две беты были более благоприятными в этом мире, особенно потому, что у каждой альфы была своя собственная суженная омега. Конечно, брак между двумя альфами или двумя омегами тоже существовал, но не среди знати — если только они не принимали более одного супруга. Пара только из альф или омег, как правило, не была столь плодовита, на самом деле большинство из них не могли произвести потомство. Следовательно, пара альфа-омега была более идеальна для дворян, которые так ценили потомство и родословную. Выражение лица Цю Хайтан медленно сменилось с гнева на замешательство, а затем на ужас, когда она поняла, на что намекает Лю Цингэ. Даже хозяин дворца Хуанхуа и другие зрители были ошеломлены. Вера в то, что омеги были более низшим классом по сравнению с альфами, к сожалению, все еще была укоренена в сознании многих людей так, что им было трудно поверить, что омега мог развиться до такого уровня и подняться, чтобы стать Лордом Вершины уважаемой секты самостоятельно. Лю Цингэ понял, что это было не слишком благоприятно из-за несправедливого восприятия некоторыми людьми омег. Придурки, которые думали об омегах как об инструментах для удовлетворения своей похоти или создания детей, были повсюду. Лю Цингэ мог только надеяться, что это даст таким людям хорошую пощечину — что человек, которого они считали альфой из-за его харизмы, интеллекта и силы, на самом деле был омегой, который начинал с ничего, только с решимостью и настойчивостью. Конечно, было бы неплохо дать Цю Хайтан пощечину. — Но... невозможно… Я думала... — прохрипела она. — Шэнь Цзю... разве он не бета? Му Цинфан решил заговорить на этот раз: — Как целитель, я могу подтвердить, что Шисюн Шэнь всегда был омегой. Вы тогда были еще молоды, юная мисс, ваше обоняние, возможно, еще не развилось в то время. Особенно если ему с юных лет давали подавители. Люди, которые раньше были на стороне Цю Хайтан, изменили свое мнение. Слова, осуждающие Шэнь Цинцю, теперь сменились шепотом, сомневающимся в Цю Хайтан и ее семье. Порабощенный омега, который был освобожден и обещал жениться на своей собственной хозяйке, внезапно сбежал и убил всех, но оставил некоторых людей? Люди догадывались о том, что могло произойти. Любой, если на него достаточно надавить, ответит тем же и укусит. Не помогало и то, что она действительно пришла туда, не имея никаких доказательств, кроме собственных слов. О, и какое безупречное время она выбрала, появившись из ниоткуда, когда Пикового лорда Шэня обвиняли в других вещах? Кто мог знать, не были ли эти обвинения инсценированы? Цю Хайтан хотела все отрицать. Тем не менее, воспоминания из детстве начали всплывать на поверхность, и все предупреждающие знаки, которые она игнорировала раньше, вернулись к ней. Как всегда хромал Цзю. То, как он всегда боялся ее брата. То, как он всегда приходил к ней и ее служанкам-омегам в поисках утешения. Как ее брат извинялся, когда она искала его. Таблетки и чай, которые он давал Цзю, о которых он солгал сквозь зубы, что это были лекарства, чтобы помочь Цзю. Цзю, который всегда выглядел слабым, и синяки, которые он отчаянно прятал под своей рваной одеждой. — Нет... Нет, ты лжешь, — сказала она дрожащим голосом. — Ты лжешь. Ты пытаешься защитить его. — Мы не лжем. Вы правы в одном — я защищаю его, потому что он мой омега, моя пара, мой муж, — заявил Лю Цингэ, чтобы мир услышал, вызывая шокированные возгласы у посторонних, которые не знали о браке между двумя Лордами Пиков. — Если ты все еще требуешь доказательств, что он омега, метка на его шее докажет тебе. Стоя позади Юэ Цинъюаня, Шан Цинхуа коснулся своей шеи, чувствуя, что забыл что-то невероятно важное. В этот момент Цю Хайтан больше ничего не могла сказать. Глядя на Лю Цингэ и Шэнь Цинцю, она заметила, что упустила что-то очень важное, что-то, что должно было натолкнуть ее с самого начала. Лю Цингэ держал на руках ребенка, который выглядел почти в точности как юный Шэнь Цзю. В городе было несколько детей, которые также были здесь, чтобы получить лечение, поэтому Цю Хайтан не обратила на это внимания. Ее ум был полностью занят разоблачением Шэнь Цинцю. Она не обратила внимания на то, что в руках Лорда Пика Байчжань был маленький ребенок, который, должно быть, был связан с Шэнь Цинцю, веря количеству сходств, которые они разделяли. Более того, теперь, когда она смотрела на него полностью, она, наконец, увидела намек на выпуклость на его животе. Они стояли рядом, словно воплощение идеальной семьи. Как она этого не заметила? Не в силах смириться с этим, Цю Хайтан бросила все и с криком убежала. Зрители легко поменяли мнение. Они перешли от критики Шэнь Цинцю к изрыганию оскорблений в адрес Цю Хайтан. Лю Цингэ поцеловал Шэнь Цинцю в лоб. — Мне жаль. Я знаю, ты не любишь, когда об этом говорят, — извинился он. Шэнь Цинцю закрыл глаза. Когда появилась Цю Хайтан и напомнила ему о том, что он сделал с ее семьей, сердце Шэнь Цинцю почти остановилось. В голове у него было пусто, и он не знал, что делать. Если бы это был Цю Цзяньло или Старый Мастер Цю, кричащий ему ненавистные слова, он был бы более чем рад дать отпор. Однако это была Цю Хайтан. Девушка, которая была его убежищем, его временным щитом от Цю Цзяньло. Для него она была спасительницей. Даже если он не чувствовал угрызений совести за убийство Цю Цзяньло и их отца, он не мог забыть чувство вины, которое испытывал перед ней. Когда Лю Цингэ вступился за него, он вспомнил, что больше не один. Если бы его муж и боевые братья и сестры не говорили за него, без сомнения, ситуация перевесила бы в пользу Цю Хайтан. Если бы Шэнь Цинцю не о ком было заботиться, возможно, он просто сдался бы, чтобы избавить свою секту от неприятностей. Однако теперь у него была семья. В ней были муж и их дети. Он не мог отказаться от своей жизни, несмотря ни на что, потому что они все нуждались в нем. Видя, как Юань кричит и гонится за Лю Цингэ, Шэнь Цинцю знал, что никогда не позволит себе упасть. Он не хотел, чтобы его ребенок стал свидетелем похищения матери. Он одарил Лю Цингэ легкой и мягкой улыбкой, которая мгновенно растопила сердце альфы. — Я в порядке. Я немного запаниковал, но все в порядке. Спасибо, что ты остался со мной, муж. — ...Мама, ты в порядке? — спросил Шэнь Юань. Шэнь Цинцю кивнул. — Пока у меня есть ты и твой папа, все будет хорошо. К сожалению, был, по крайней мере, один человек, который не собирался мириться со всем этим. Самодовольное выражение лица Старого Мастера Дворца было полностью стерто, но, казалось, он отказывался менять свою точку зрения. Шэнь Цинцю не понимал, почему этот старик так настойчиво вытесняет его. Что он сделал такого, чтобы настолько его разозлить? — Я полагаю, что в истории леди есть что-то еще, но это не меняет того факта, что вы совершили массовое убийство, Пиковый Лорд Шэнь, — сказал он. Шэнь Цинцю глубоко вздохнул и взял себя в руки. Он ответил старику не менее свирепым взглядом. — Ты слышал, что говорили мои боевые братья и сестры. Если госпожа Цю все еще требует справедливости, я ей все объясню. Посторонним нечего это обсуждать. — Но- — Леди просто сбежала. Она явно не в том настроении, чтобы обсуждать сейчас себя и свою покойную семью. Опять же, вы здесь посторонний, вы не участвующая сторона и не суд. У вас нет полномочий, — прорычал Лю Цингэ. — ...Очень хорошо. Однако откуда нам знать, что вы не в сговоре с демонами? Теперь мне ясно, что Повелитель Пика Шэнь способен лишить жизни даже простых людей, — все еще настаивал Хозяин Дворца. — Я думал, мы уже ясно дали понять, что демоны пытаются забрать меня с собой в могилу? — заметил Шэнь Цинцю. Проигнорировав его заявление, Мастер Дворца объявил: — Я думаю, что должен быть проведен надлежащий суд, если вы хотите доказать свою невиновность, Пиковый Лорд Шэнь. Могу ли я предложить, чтобы Пикового Лорда Шэня задержали во дворце Хуаньхуа? Лицо Лю Цингэ побагровело от ярости. Его рука потянулась к рукояти Ченлуаня, готовая в любой момент выхватить его из ножен. — Как ты смеешь! — Вам нечего бояться, если вы невиновны. Месяц — этого достаточно, чтобы провести надлежащее расследование, — сказал Дворцовый Мастер. Появились несколько учеников Дворца Хуаньхуа, держащие в руках вервия бессмертных. Шэнь Юань вытаращил глаза. Даже Ло Бинхэ выглядел встревоженным. Он бросился между ними и остановил учеников. — Мастер Дворца, похоже, вы обвиняете моего Учителя, основываясь на старых слухах и словах злобных демонов. Мой Учитель — добрая душа, которая не сделала ничего такого, за что его стоило бы задержать, — сказал он. Хозяин Дворца вздохнул. — Молодой господин Ло, вы все еще молоды и наивны. Ваш учитель обманывал весь мир культиваторов о своем прошлом и статусе, даже пытался обмануть людей, что он альфа. Кто знает, что еще он скрывает? Глаза Шэнь Цинцю дрогнули. — Я никогда специально не лгал об этом. Мое прошлое никого не касается. Люди просто предположили, что я альфа, потому что они слепы и думают, что только альфы способны достичь успеха. Он никогда не сдастся. Он отказался от задержания. Кто знает, что задумал старик? Даже любимая ученица старика, Су Сиянь таинственно исчезла, Шэнь Цинцю не сможет чувствовать себя в безопасности под его пристальным вниманием. Более того, теперь он носит в себе ребенка. Он не может позволить себе рисковать своей жизнью и жизнью своего ребенка. — Как вы слышали, хозяин дворца. Мой Учитель действительно не солгал. Просто так случилось, что большинство лидеров сект и мастеров — альфы, и никто не ожидал, что бета или омега станет им, — сказал Ло Бинхэ. Старик даже не потрудился скрыть свое недовольство. — Такая преданность, как впечатляет. Молодой мастер Ло, как вы можете быть уверены, что ваш Учитель не использовал свое очарование омеги, чтобы очаровать вас до полного подчинения? Услышав это, Лю Цингэ охватила ярость. — Наглец! Ты смеешь бросать эти клеветнические слова о моей паре? Тревога Ло Бинхэ сменилась чистым гневом, когда он услышал это. Шэнь Юань заметил намек на красный свет в его глазах. Ох-ох. Будет плохо, если он случайно высвободит свою силу или раскроет здесь свое наследие. На карту будет поставлена не только гора Цанцюн и репутация его матери, весь город может оказаться в опасности! К счастью для Шэнь Юаня, у него было время, чтобы улучшить свои слезливые навыки. Вывернувшись из рук Лю Цингэ, он спрыгнул вниз и встал перед родителями. Он развел перед ними руки, словно защищая. Используя свои семь лет актерского мастерства, Шэнь Юань начал всхлипывать и плакать так жалобно, как только мог. — Нет, пожалуйста, не забирайте моих маму и папу... На заднем плане Шан Цинхуа чуть не стошнило от чрезмерно драматичной позы и сладкого, вызывающего сочувствие голоса. Брат Огурец был действительно впечатляющим, его актерская игра заслуживала Оскара. Однажды он может безжалостно наступить на Шан Цинхуа, а на следующий день заплакать, как пнутый щенок. Тем не менее, Шан Цинхуа молча аплодировал ему, поскольку достойное наград выступление Братца Огурца действительно завоевывало аудиторию. Плечи Шэнь Юаня дрожали, и слезы капали на его розовые щеки. — Моя мама не плохой человек. Моя мама — лучшая мама в мире. А'Юань хочет остаться с мамой и папой навсегда. А' Юань не хочет, чтобы мама и папа уходили… пожалуйста, не забирайте их… Шэнь Цинцю опустился на колени и обнял своего ребенка. — Я никуда не уйду, А'Юань. Я никогда не покину тебя. Шан Цинхуа поразился силе слез невинного ребенка и драме, разыгравшейся перед его глазами. Зрители были так тронуты, что многие из них уже плакали. Люди, которые раньше ругались на Шэнь Цинцю, теперь кричали на Старого Дворцового Мастера. — Как ты смеешь разлучать ребенка с родителями! — Не может быть, чтобы кто-то, воспитывающий такого милого и славного ребенка, был злым! — Эти люди просто живут со своей семьей в мире, зачем вам это разрушать?! — Посмотрите на это жалкое дитя! — Этот старик — настоящий дьявол! Это также помогло Ло Бинхэ не потерять контроль. Ну, не совсем. Конечно, полудемон больше не был на грани превращения города в пустошь, но его глаза уже наполнились слезами. Ло Бинхэ, я просто притворяюсь, что плачу, но почему ты так ужасно рыдаешь? Шэнь Юань задумался. Ты красивый жеребец, главный герой, ах, если ты собираешься плакать, по крайней мере, плачь красиво, как герой романа! Ах, этот плаксивый белый лотос... Дворцовый Мастер выглядел так, словно его только что придушили. Он указал пальцем на Шэнь Юаня и раздраженно воскликнул: — Не поддавайтесь манипуляциям! Он пытается избежать суда, используя ребенка, чтобы получить сочувствие! Он наполовину прав, — подумал Шан Цинхуа. За исключением того, что это был Брат Огурец, пытающийся повлиять на мнение людей своими слезами. К несчастью для старика, сила привлекательности действительно работала и завоевывала сердца толпы. На самом деле его слова только разожгли их гнев. — Манипуляция? Перестань дурачить нас, старик! — Как ты можешь быть таким бессердечным? — Я вижу только ребенка, который не хочет расставаться со своими родителями… — Ты позоришь взрослых! В этот момент стало ясно, что попытка хозяина дворца Хуаньхуа задержать Шэнь Цинцю обречена на провал. Толпа была яростно против. Чтобы подлить масла в огонь Юэ Цинъюань протянулся за Сюаньсу, как будто вызывая Мастера Дворца бросить ему вызов, ведь все знали, что как только клинок будет обнажен, Юэ Цинъюань будет не тем, с кем они смогли бы справиться. — Никто не будет задержан в этом месте. Дворцовый мастер, клевета на нашего члена — это оскорбление нашей секты. Мы не потерпим такого унижения. Шиди Цинцю останется на горе Цанцюн, — заявил Юэ Цинъюань. Черт возьми, да! Шэнь Юань беззвучно ликовал внутри, в то время как снаружи он все еще хныкал и играл жалкого маленького ребенка. Он не заметил пары глаз, наблюдавших за ним. Старый Хозяин Дворца дрожал от ярости. Теперь все болели за гору Цанцюн и проклинали его. Не в силах сдержать свои эмоции, он указал пальцем на Шэнь Юаня и его родителей. — Будьте вы прокляты! В этот момент земля затряслась, как при землетрясении. Без какого-либо знака или предупреждения земля треснула, и гигантская змея внезапно появилась прямо на том месте, где стоял Шэнь Юань. Шэнь Цинцю ахнул, но ничего не смог сделать, когда его отбросило от удара. Лю Цингэ инстинктивно подпрыгнул и подлетел, чтобы смягчить падение. Шэнь Юань успел моргнуть, прежде чем все потемнело, когда его проглотили целиком. Он мог слышать крик Ло Бинхэ, прежде чем он был полностью поглощен. — А'ЮАААААААААААННННЬ!!!!!!!! Он потерял сознание, его последние слова перед этим были: — К черту этого старика.

***

Шэнь Цинцю подумал, что его самый большой кошмар вернулся из-за того, что Цю Хайтан снова появилась. Но он ошибся. Видя, как его ребенка полностью проглатывают прямо у него на глазах, он почувствовал, что его мир только что закончился. Все вокруг кружилось, и Шэнь Цинцю уже не понимал, что происходит. Он кричал, плакал и кричал еще больше, до такой степени, что все болело. Только когда он почувствовал, как что-то толкнулось внутри него и разбудило его. У него перехватило дыхание. Му Цинфан вытер пот. Юй Цинсюань баюкал его, пока целитель держал его за руку. Повернув голову вправо, Шэнь Цинцю увидел, как Юэ Цинъюань положил ладонь на грудь Лю Цингэ, которого удерживала Ци Цинци. — Дыши, Шисюн Шэнь. Ты не можешь умереть, ты не должен поддаваться этому, — сказал Му Цинфан. Шэнь Цинцю закрыл глаза и попытался успокоить свое прерывистое дыхание — ...Что случилось? — Отклонение ци, к счастью, нам удалось остановить его, прежде чем оно ухудшилось. Ты должен быть осторожен, Шисюн, ты чуть не потерял ребенка, — предупредил его Му Цинфан. Верно. Малыш. Его ребенок. — А'Юань, — произнес он, широко раскрыв глаза. — Шичжи Ло гонится за гигантским змеем. Ты должен держать себя в руках, Шисюн Шэнь, ты должен оставаться сильным, чтобы спасти Юаня, хорошо? — сказал Юй Цинсюань. Шэнь Цинцю сжал кулаки. — Ты прав. Он собирался убить этого чертова демона. Кроме того, он собирался убить этого гребаного старика. Юэ Цинъюань закончил лечить Лю Цингэ. Встав, он посмотрел на Шэнь Цинцю с мрачным выражение лица — ...Это гигантский змей. — Ты узнаешь его? — спросил Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань кивнул. — Это был Чжуджи Лан. Подчиненный Тяньлан Цзюня. Шэнь Цинцю прищурился. — Тяньлань Цзюнь. Я думал, он был запечатан более двадцати лет назад? — Не исключено, что печать со временем ослабла. В конце концов, он небесный демон. Но почему… Юэ Цинъюань нахмурилась. — Почему он нацелился на А'Юаня? Этот старик был тем, кто возглавлял осаду, А'Юань тут ни при чем! — Шэнь Цинцю кипел от злости. Они посмотрели на Дворцового Мастера, который теперь был окружен другими легко ранеными культиваторами, все говорили о его задержании. В конце концов, Чжуджи Лан появился сразу после того, как старик проклял Шэнь Юаня и его семью. Теперь все они с подозрением относились к старику. Юй Цинсюань задумался: — ...Может демон-змей затаил злобу на Хозяина Дворца? Может быть, он хотел схватить старика, но промахнулся? “....” Каково бы ни было объяснение, они будут более чем счастливы, если старика забьют до смерти. Лю Цингэ, который наконец пришел в себя, поднял свой меч. — Я пойду и поищу А'Юаня, пока этот змей не ушел слишком далеко! — сказал он и быстро улетел. Ци Цинци тоже встала на свой меч. — Я тоже! Юэ Цинъюань кивнул. — Безопасность А' Юаня должна быть в приоритете. Шэнь Цинцю уже собирался призвать Сюя, чтобы тоже пойти за змеем, когда кто-то вдруг окликнул его по имени. — Пиковый лорд Шэнь! Он обернулся и был ошеломлен, увидев монаха У Чэня. Он шел с помощью Ян Исюаня, так как потерял способность ходить из-за инфекции. — Пиковый Лорд Шэнь, мне нужно сказать вам кое-что важное. Об этом змее и о твоем ученике.

***

Очнувшись, он обнаружил, что находится в старом полуразрушенном здании. На него уставилась пара змеиных глаз-бусинок. — Вы проснулись, молодой господин Шэнь. Прошу прощения, что напугал вас. “....” — Это тот самый ребенок, о котором ты говорил, племянник? Хм, он ужасно маленький, но очень милый. Он перевел взгляд на человека с едва сросшимися частями тела, сидящего в инвалидной коляске. Этот человек был очень похож на героя этого романа, и даже на лбу у него была уже знакомая красная метка демона. — Я был так тронут твоей решимостью защитить свою семью, дитя. Как насчет того, чтобы стать моим сыном? — Отвали. — Значит, сладкое представление было всего лишь маской? Ты интереснее, чем я думал. Великолепно. Как насчет того, чтобы стать моим сыном? — ...Повторяю, отвали.