Mamazun

— А’Юань... тебя кто-то расстроил? — спросил Ло Бинхэ. Шэнь Юань отказался отвечать и продолжал смотреть на землю. Ему было очень неловко за то, что он потерял самообладание, но в то же время он не хотел вот так просто сдаться и вернуться. Разве ему не позволено время от времени проявлять свой характер? По сравнению с большинством детей он был довольно беспроблемным. Все говорят, что он гений (ну, в конце концов, ментально он взрослый). В нем не было ничего менее достойного, чем в А’Сон, кроме того, что он родился до брака, но и что с того? Это была не его вина. — А’Юань, тебе одиноко, потому что Учитель и Шишу не обращают на тебя внимание? — спросил Ло Бинхэ, — Гэгэ поговорит с Учителем, так почему бы нам не вернуться? Шэнь Юань молчал, не обращая внимания на уговоры главного героя. Вскоре дверь открылась, и наконец появился Шэнь Цинцю. Он не выглядел так, как будто бежал сломя голову, в отличие от Нин Иньин или Мин Фаня, но у него выбилось несколько прядей, а так Повелитель Пика Цинцзин выглядел смертельно бледным. Он оглядел лавку и заметил знакомое лицо, сидевшее рядом с Шэнь Юанем. Его глаза расширились. Дама с пипой понимающе улыбнулась и кивнула. Шэнь Цинцю кивнул ей в знак признательности и мысленно отметил, что позже нанесет ей визит и пошлет много подарков. — А’Юань, — позвал Шэнь Цинцю. — Я здесь. Пойдем домой. -...- Шэнь Цинцю нахмурил брови. — А’Юань, я выслушаю тебя позже. А теперь пойдем домой, хорошо? Уже поздно, ты заставил всех волноваться. -....- — А’Юань, ты что, не слушаешь? Все ждут. Твоя сестра осталась одна… Шэнь Юань отвел взгляд. — Если Лорд Шэнь так беспокоится о своем ребенке, пусть возвращается домой. Шэнь Цинцю замер. Ло Бинхэ недоверчиво уставился на Шэнь Юаня. Как раз в этот момент Лю Цингэ и другие Пиковые Лорды, которые также отправились на поиски Шэнь Юаня, наконец прибыли после того, как их уведомила Нин Иньин. Лю Цингэ ворвался внутрь и уже собирался открыть рот, как вдруг почувствовал напряжение в воздухе. Выражение лица Юэ Цинъюаня стало напряженным, когда он заметил, что Шэнь Юань дрожит и у него вот-вот прольются слезы. — Почему ты все еще здесь? Разве тебе не хотелось увидеть своего ребенка? — произнес Шэнь Юань, и его тон очень напомнил Юэ Цинъюаню его собственного шиди. — Возвращайся. Оставь меня в покое. У Лю Цингэ отвисла челюсть. — А’Юань… — Довольно. Перестаньте притворяться, будто вам не все равно, — отрезал Шэнь Юань. — А Юань, о чем ты говоришь? — Вчера вы прекрасно себя чувствовали, не видя меня весь день. Вы не желали мне «доброе утро» и «спокойной ночи» почти неделю. Вы не интересовались, хорошо ли я ем. У него как будто прорвало плотину. Последние несколько дней Шэнь Юань сдерживал свои чувства. Для человека, которого всегда баловали и кто всегда был в центре внимания, внезапное исчезновение внимания, которое раньше принадлежало только ему, было похоже на огромную пощечину. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким. Он пытался убедить себя, что он уже взрослый и не должен требовать больше внимания, не тогда, когда он знал, что это разумно, что его родители должны больше заботиться о его сестре, буквально, реальном ребенке, который нуждался в полном внимании. Однако это все равно расстраивало. Больше всего на свете Шэнь Юань ненавидел то, что он так себя чувствует. Теплые слезы наполнили его глаза, он прикусил губу, чтобы не заплакать, но не смог сдержать дрожь в голосе. — Я больше не важен для вас, перестаньте вести себя так, будто вам не все равно. Шэнь Цинцю приоткрыл рот, но не произнес ни слова. Лю Цингэ уставился на сына, не в силах пошевелиться. — Ты даже не признал меня своим сыном. Неужели тебе так стыдно, что я родился вне брака? Лю Цингэ глубоко вздохнул. Он подошел к сыну и дотронулся до его головы. — А’Юань, почему ты так говоришь… Шэнь Юань шлепнул его по руке. — Вы назвали мою сестру Лю. Почему я Шэнь Юань? Наконец до этой парочки, равно как и до остальных Пиковых Лордов, дошло. Эта мысль не приходила им в голову раньше, так как они знали, как сильно Шэнь Цинцю и Лю Цингэ любили своего ребенка. Несмотря на то, что традиционно детей называли в честь отца или альфы, все же были некоторые, кто предпочли взять фамилию омеги, хотя обычно это происходило только тогда, когда омега был из более богатой семьи. Шэнь Цинцю, возможно, и не был родом из богатой семьи, но он был Лордом Пика Цинцзин, вторым по старшинству горы Цанцюн, что делало его старшим по отношению к Лю Цингэ. Поэтому они не думали, что фамилия станет проблемой, более того, они не ожидали, что у пары будет второй ребенок с другой фамилией. Однако с недавним откровением о происхождении Шэнь Цинцю благодаря Старому Мастеру Дворца и Цю Хайтан, без сомнения, люди будут смотреть на это по-другому. (Кроме того, они никогда не думали, что такой маленький ребенок, как Шэнь Юань, поймет значение фамилии.) Шэнь Цинцю глубоко вздохнул и присел на корточки перед сыном. — А’Юань… тебе стыдно носить мою фамилию? -...- Шэнь Юань не ответил. Дама с пипой, наблюдавшая за ними с самого начала, решила вмешаться. — Простите эту самонадеянную ничтожную. Эта скромная необразованна и низкого происхождения. Однако, если позволите высказать свое мнение, я считаю, что это не просто вопрос стыда. В то время как другие Лорды Пика молча задавались вопросом, кто эта леди, Шэнь Цинцю обратил свой взгляд на нее. — Насколько я поняла, малыш больше расстроен тем, что с ним обращаются несправедливо, в отличие от его сестры. Правда что, Пиковый Лорд Шэнь и Пиковый Лорд Лю лучше всех знают, как сильно они любят своего сына, но этот ребенок этого не понимает. Все, что он понимает — это то, что однажды все вокруг будут сомневаться в его происхождении. Не будет ли он чувствовать себя униженным? — спросила она. Лю Цингэ был ошеломлен. Он никогда не думал о таком развитии событий. Он только сейчас понял, что всю свою жизнь Шэнь Юань жил в безопасности горы Цанцюн. Однако рано или поздно покинет свой уютный дом и войдет в обычный мир. Никакие сражения не могут заставить людей замолчать. Леди с пипой улыбнулась. — Видите ли, всякий раз, когда в наше заведение приходит новенький, мы стараемся изо всех сил помочь ему. Однако мы заботимся о том, чтобы и о старших все еще заботились. Таких скромных людей, как мы, легко заменить, но никогда не бывает приятно хоронить свою старшую сестру, которая заботилась о тебе раньше. -...- Не слишком ли это жесткое сравнение, чтобы озвучивать его в присутствии ребенка? — задумался Юэ Цинъюань. — Эта ничтожная надеется, что она не перешла черту. Возможно, Пиковый Лорд Шэнь должен высказать свои чувства. Сердце человека — это то, что понимает только он сам, — добавила она, прежде чем отступить назад. Шэнь Цинцю глубоко вздохнул. Он сидел перед Шэнь Юанем, его глаза были мягкими. — А’Юань, я обидел тебя. Мне очень жаль. Губы Шэнь Юаня задрожали. — A’Юань… ты можешь не верить, но ты действительно изменил мой мир с того самого дня, как был зачат. Честно говоря, когда я впервые узнал, что у меня в животе есть малыш… — Шэнь Цинцю замолчал, прижимая руку к животу. — Я был в противоречии. Тогда твой отец был неотесанным грубияном, не тем, кого я мог представить в качестве мужа. На самом деле до этого, я никогда даже не думал о том, чтобы выйти замуж. Лю Цингэ чуть не поперхнулся, услышав это. Он, конечно, знал, что Шэнь Цинцю ненавидел его тогда, но напоминание об этом снова после нескольких лет счастливого брака заставило его слегка вздрогнуть. — Но какой-то внутренний голос велел мне оставить тебя. Твоя мама был рабом, у которого никогда не было семьи, A’Юань. Ты — моя первая семья. Ты очень особенный для меня, больше, чем что-либо, больше, чем моя собственная жизнь, больше, чем кто-либо в этом мире, — сказал Шэнь Цинцю. — Никто в этом мире не сможет заменить тебя. Вот почему тогда я хотел, чтобы ты носил мое имя, потому что ты очень дорог мне. Он остановился, протянул руку и вытер маленькие капли слез, которые пролились на щеки Шэнь Юаня. — Однако твоя мама был дураком. Я не думал, что это когда-нибудь станет проблемой. Но... самое главное, я должен был понимать, что каким бы умным ни был мой мальчик, в конце концов ты все ещё ребенок. На самом деле... даже твоя старая мать бывает вспыльчивым. Ты готовил мне еду своими крошечными ручонками, но я даже не успеваю проснуться, чтобы приготовить еду тебе. Лю Цингэ закусил губу и тоже присоединился к супругу, повернувшись лицом к ребенку. — А’Юань, если здесь и есть более большой дурак, так это я. Твоя мама по понятным причинам уставал, но мне нет оправдания. Я должен был присматривать за тобой, но я больше был занят новорожденной. Мне очень жаль. Однако не сомневайся в нашей любви к тебе. Ты — мой сын, мой первенец, и семья Лю никогда не откажется признать тебя. Шэнь Цинцю кивнул. Он обхватил ладонями мягкие щечки. — А’Юань… Я собирался рассказать тебе, когда ты станешь старше, но твое вежливое имя уже выбрано. Глаза Шэнь Юаня расширились от удивления. Шэнь Цинцю достал свой мешочек цянькунь и вложил в ладошки Юаня маленькую нефритовую кисточку. Шэнь Юань потрясенно уставился на неё. На одной стороне нефрита был герб семьи Лю, а на другой стороне были вырезаны иероглифы, говорящие “Вэйюй”. Шэнь Цинцю и Лю Цингэ посоветовались с Мастером и Мадам Лю, которые предложили имя и сделали нефритовую кисточку. Однако Шэнь Цинцю держал её при себе, намереваясь отдать кисточку своему сыну, когда Шэнь Юань станет достаточно взрослым. — Я хотел подарить тебе её, когда ты достигнешь подходящего возраста. Тогда бы ты решил, хочешь ли взять это имя, — сказал Шэнь Цинцю. Рот Шэнь Юаня был широко открыт. Шэнь Цинцю не был уверен, понимает ли Шэнь Юань, что значит иметь нефритовую кисточку, подаренную главой семьи Лю, или он просто ошеломлен изысканным качеством нефрита. Иногда Шэнь Цинцю и сам удивлялся степени понимания Шэнь Юанем того, как все устроено. Затем Шэнь Юань снова перевел взгляд на мать. — Но мама... Ты сказал, что хочешь, чтобы я носил твою фамилию… Шэнь Цинцю кивнул. — Но больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив. Я бы не хотел, чтобы тебя высмеивали или подвергали остракизму. Вот почему... пока ты не получишь официальное вежливое имя... не можешь ли ты остаться моим Шэнь Юанем, хотя бы еще немного? Ты удовлетворишь эту мою эгоистичную просьбу, хотя бы между нами? Шэнь Юань задрожал. Не в силах больше сдерживаться, он разрыдался. — Мама... Папа… Простите, что побеспокоил вас. Я знаю, что моя сестра — ребенок, и я знаю, что вы оба устаете… Шэнь Цинцю крепко обнял своего ребенка. — Не стоит. Это мы допустили ошибку. Лю Цингэ кивнул и крепко обнял супруга и сына. Все зрители вздохнули с облегчением. Нин Иньин тихо рыдала позади. Дама с пипой ласково улыбнулась, а старый ремесленник все еще раздумывал, не сказать ли этим людям, чтобы они вынесли из его лавки свою семейную драму. Почему они не могут пойти и поговорить об этом дома? Ло Бинхэ усмехнулся. По крайней мере, на данный момент, казалось, все улажено. Он моргнул, когда кое-что понял. — Но Учитель, а что, если однажды А’Юань станет Повелителем Пика? — Все поколения будут зваться “Вэй”, — быстро ответил Юэ Цинъюань с улыбкой на лице. Как лидер, он обладал самым большим авторитетом в определении имени для следующего поколения. Шэнь Юань: -....- Это злоупотребление властью, ах! Я не настолько бесстыжий! Шэнь Цинцю подхватил Шэнь Юаня и понес. Он не забыл повернуться к даме с пипой и поклонится. — Большое тебе спасибо, цзе. Леди с пипой усмехнулась. — Пиковый Лорд Шэнь и его ребенок похожи как две капли воды. Эта скромная счастлива быть полезной вам. — Вы знакомы с этой дамой, Учитель? — спросил Ло Бинхэ. Дама с пипой хихикнула и что-то прошептала Ло Бинхэ. Услышав это, лицо полудемона мгновенно стало цвета помидоров, и он пробормотал: — Уч... Учитель раньше... у вас… Шэнь Цинцю закатил глаза. — О, перестань драматизировать, Бинхэ. Когда-нибудь я расскажу тебе о том, как приятно лежать с женщиной-омегой. — Учитель!! — запротестовал Ло Бинхэ, а Лю Цингэ выглядел так, словно его головой только что окунули в бочку с уксусом. Шэнь Юань сделал вид, что ничего не слышал. Так этот старый клиент ты?! Когда они вышли, Шэнь Цинцю погладил сына по спине. — Ты, должно быть, устал и проголодался, А’Юань. Что ты хочешь съесть? Шэнь Юань уткнулся лицом в изгиб шеи матери. Теперь, когда он успокоился, ему стало стыдно за то, что он плакал перед всеми! Не говоря уже о том, что вся секта отправилась на его поиски. Как унизительно… он надеялся, что через десять лет никто не вспомнит этого, в отличии от его прошлой жизни, когда его родители собирались с его дядями и тетями на Новый Год, чтобы поговорить об унизительных историях своих детей. — Все, что готовит мама, прекрасно, — пробормотал он. — Также… Юань останется Юанем столько, сколько захочет мама. Я буду Шэнь Юанем, ведь для мамы я особенный. Шэнь Цинцю улыбнулся. — Правда? — Мм, — кивнул Шэнь Юань. В конце концов… Оно может писаться по-другому, но имя, Вэйюй, звучало почти как имя персонажа из другого романа. Ну что ж, он будет наслаждаться этим именем. В конце концов, это было что-то особенное только для них двоих, не так ли?

***

— Братан Огурец!!!! — закричал Шан Цинхуа, как только увидел Шэнь Юаня, совершенно забыв, что Ло Бинхэ все еще наблюдает за ними с любопытством. Повелитель Пика Аньдин заметил главного героя, стоящего неподалеку от них, и кашлянул. — Шичжи Юань, мой милый огурец… ты заставил нас всех волноваться. Шэнь Юань был рад, что умылся. Сегодня утром, когда он проснулся, его глаза все еще были слегка опухшими от слез. Вернувшись домой и поужинав вместе, они еще немного поговорили. Чтобы компенсировать отсутствие заботы за последние несколько дней, Шэнь Цинцю даже попросил Шэнь Юаня поспать с ними, но Шэнь Юань отказался. Конечно, он скучал по своим родителям, но он также знал, что А’Сон была из тех, кто просыпается в полночь в слезах. Кроме того, как бы сильно он ни любил своих родителей, он знал, какие действия происходили в этой постели, и ему хотелось бы по возможности избегать сна там. Два трансмигратора перешли из гостиной на веранду, чтобы говорить более свободно. Ло Бинхэ направился на кухню, чтобы приготовить закуски для гостя. — Когда я услышал, что ты пропал, я хотел пойти, но Мобэй Цзюнь не позволил мне, поэтому я послал своих учеников, — вздохнул Шан Цинхуа. Шэнь Юань фыркнул. — Хорошо. Смотря какой ты неуклюжий, Мобэй Цзюнь не сможет оставаться спокойным, просто думая о своей беременной паре, бегающей по городу. Шан Цинхуа прищелкнул языком. — Я не настолько плох. А где твои родители? — В своей комнате. Выслушивают нотации от бабушки и дедушки, — пожал плечами Шэнь Юань. Услышав об этом инциденте, Мастер и Мадам Лю первым делом с утра нанесли визит на Пик Цинцзин, привезя горы подарков для своего внука. Мадам Лю позаботилась о том, чтобы Шэнь Юань знал, как сильно они дорожат им, прижимая его лицом к ее пышной груди, пока Шэнь Юань чуть не задохнулся. Затем они утащили супругов в другую комнату для долгой-долгой лекции о заботе за детьми. Шан Цинхуа хихикнул. — Я никогда не думал, что такой хороший ребенок, как ты, действительно может сбежать из дома. Так импульсивно для зрелого взрослого, хах… — Заткнись, — прошипел он, покраснев. Шан Цинхуа рассмеялся. — Я слышал от шисюна Чжанмэнь, что, когда ты разозлился, ты даже назвал свою мать Пиковым Лордом Шэнь. Блин, это, должно быть, действительно сильно ударило по нему, а? Шэнь Юань поджал губы и закрыл лицо ладонями. Он никогда не осознавал этого раньше, но за эти несколько лет, что он рос как ребенок Шэнь Цинцю, он действительно перенял некоторые привычки своей матери гораздо сильнее, чем думал. — Ну, ты же знаешь, Брат... Долгое время сам Шэнь Цинцю думал, что его бросил Юэ Цинъюань. Похоже, они уже прояснили все в какой-то момент, так как теперь они хорошо ладят, но его ребенок, думающий, что его бросили, должно быть, один из его самых больших кошмаров, — прокомментировал Шан Цинхуа. Шэнь Юань моргнул. — Реально? Подожди, ты никогда не рассказывал мне об этом раньше! Что ты хочешь этим сказать? — Я как-то предлагал тебе рассказать, но ты тогда не захотел, помнишь? — усмехнулся Шан Цинхуа. — Ну, мои собственные родители развелись и почти забыли обо мне. Я не хочу, чтобы то же самое случилось с моим собственным ребенком, и Шэнь Цинцю, вероятно, такой же. Просто помни, что твои родители хоть и не идеальны, но никогда не захотят причинить тебе боль. Это я могу сказать точно. — ...Не могу поверить, что слышу столь мудрые слова из твоих уст. — Эй! — Я знаю. Спасибо, Брат Самолет. Шан Цинхуа усмехнулся и потер нос. — Не за что, Братан. В любое время. Шэнь Юань фыркнул. — Ты больше не сможешь уделять мне столько времени, скоро ты будешь занят своей собственной семьей. — Ой... Не будь таким, Братец Огурец. Наша добрая дружба, наше братство так просто не закончатся. Присылай мне письма и заходи в любой момент, когда захочешь, — сказал Шан Цинхуа. — ...Правда? — Правда! Вот, я покажу тебе, как связаться со мной… Их разговор был прерван внезапным плачем. Ло Бинхэ появился на веранде с А’Сон на руках, по-видимому, пытаясь успокоить ее, но безуспешно. — Шишу Шан, ничего не работает… Шан Цинхуа занервничал. — Почему ты говоришь это мне? Я не знаю что с этим делать! — Разве не ты скоро станешь родителем? — указал Шэнь Юань. Ло Бинхэ попытался передать А’Сон Шан Цинхуа, но ребенок только сильнее заплакал. Шан Цинхуа запаниковал еще сильнее и впихнул плачущего ребенка Шэнь Юаню. — Огу… Шичжи Юань, подержи ее! — Я?! — Шэнь Юань вытаращил глаза, но все равно взял ребенка. В последний раз он держал ребенка на руках, когда его старшая кузина родила. Это было немного неловко, но Шэнь Юань попытался исправить положение, вспомнив, как его кузина держала своего ребенка. Крики А’Сон постепенно стихли. Она медленно моргнула и уставилась на Шэнь Юаня своими глазами цвета персика. — О-о-о, ты только посмотри! Разве ты не хорош в этом! — Шан Цинхуа радостно захлопал в ладоши. — Ох, — пробормотал Шэнь Юань, тупо глядя на А’Сон. Его младшая сестра, конечно, была чудовищем, когда кричала изо всех сил, но когда она была такой тихой... удивительно, но она была довольно милой. Не осознавая этого, на его лице появилась легкая улыбка. Прячась и наблюдая из-за стены, Шэнь Цинцю и Лю Цингэ хихикали. (Шэнь Цинцю все еще удивлялся, как Шэнь Юань узнал о фамилиях и всех этих сложных вещах, но решил отложить это на другой день.)

***

Шэнь Юань вздохнул. Интересно, когда вернется Ло Бинхэ? Пришло сообщение о беспорядках в Северной части царства демонов. Обычно гора Цанцюн игнорировала это, оставляя вопросы царства демонов демонам, просто так случилось, что один из их Пиковых Лордов, Шан Цинхуа, в настоящее время находился там беременным. Тяньлан Цзюнь отправился на юг, взяв с собой Гунъи Сяо, и у них не было никакой возможности связаться с ними, чтобы попросить о помощи. Таким образом, Шан Цинхуа решил положиться на своего хорошего друга Брата Огурца, чтобы убедить гору Цанцюн прислать помощь. Ло Бинхэ, имея опыт взаимодействия с царством демонов, решил отправиться туда и даже пообещал привезти сувениры для Шэнь Юаня. Шэнь Юань размышлял, не приведет ли он жену. Обычно любые инциденты в ПГБД означали, что вот-вот появится новая жена. Однако сюжет так сильно изменился, что Шэнь Юань даже не был уверен, произойдут ли события, которые были в романе. Вражда между Лю Минъянь и Ло Бинхэ продолжалась. Нин Иньин не проявляла романтического интереса к Ло Бинхэ, хотя несколько лет назад представилась омегой. Цинь Ваньюэ стала новым Мастером Дворца Хуаньхуа, одной из немногих лидеров бет, и до сих пор она проделала хорошую работу. Что же касается Юной Госпожи Дворца… С тех событий ее никто не видел и не слышал. Бинпап вдруг чихнул. Шэнь Юань моргнул и погладил щенка. — Ты заболел, Бинпап? — спросил он и почесал черного щенка за ушками. Бинпап заскулил и свернулся калачиком на коленях Шэнь Юаня, требуя больше ласки. — Звучишь ты нормально. Слишком много пыли? Подожди здесь, я пойду вытру пол… — А’Юань! — внезапно его окликнул голос Шэнь Цинцю. С тех событий все пошло на лад, после изрядного количества ругани и советов от Госпожи Лю. Шэнь Цинцю и Лю Цингэ узнали много нового о том, как заботиться о своем втором ребенке, одновременно присматривая за своим первым и следя за тем, чтобы он был включен в воспитание их второго ребенка. Шэнь Юань, конечно, был благодарен. Супруги работали по очереди и вместе ухаживали за обоими детьми. Они вернулись к своей повседневной жизни, разделяя трапезу вместе. Все было хорошо. Однако позволить ему оставаться в одной комнате, пока его мать кормит грудью, было слишком. Он не хотел, чтобы ему напоминали о тех временах, когда ему приходилось сосать эту самую грудь! Стало только хуже, когда Шэнь Цинцю однажды поддразнил его, спросив, не хочет ли он молока! Поэтому всякий раз, когда Шэнь Цинцю кормил грудью, Шэнь Юань обычно выходил поиграть или притворялся, что кормит Бинпапа, просто чтобы не смотреть на эту грудь. Ах, эти старые воспоминания о том, что ему нужно, чтобы кто-то вытирал его задницу и смывал его мочу... он никогда не хотел пережить это снова. Он был уверен, что Шэнь Цинцю все еще кормит А’Сон сейчас, но голос его матери звучал довольно взволнованно, поэтому Шэнь Юань вышел из своей комнаты. — Да, мама? Он был потрясен, увидев, что кто-то неуверенно стоит в дверях. На его одежде и голове были пятна засохшей крови, и он выглядел таким потрясенным, словно только что увидел привидение. Шэнь Юань ахнул. — Бин-гэгэ! Шэнь Цинцю поправил одежду, прикрыв обнаженную грудь. — А’Юань, ты можешь пойти и позвать своего папу или Шишу Му? — Угу! Выбежав, он увидел, как его мать положил А’Сон обратно в кроватку и попросил Ло Бинхэ сесть. Ему было интересно, с какими демонами столкнулся Ло Бинхэ, что заставило его так ужасно пострадать. Кроме того, было ли это его воображение, или... Ло Бинхэ всегда выглядел таким устрашающим?