***
Мы остановились в каком-то дешевом отеле, прожили в нем три дня. Я молчал, хотя и видел с какой тяжестью Эдварду дается моё молчание. Мы продолжили путь. Я вообще перестал ориентироваться в том, что происходит, не понимал, что мы делаем и куда едем. Мне казалось, что все происходит во сне. Это был кошмарный сон. Но чем дальше мы ехали, тем отчетливее мне казалось, что все происходящее не просто сон. Это сон, частью которого был я. Эдвард остановил машину и сказал что мы приехали, я взглянул в окно автомобиля, чтобы узнать, куда меня привезли, и увидел дом. Я вышел из машины и вошёл внутрь. В тот момент меня не занимало что за здание я увидел и был ли этот дом наш вообще. Это было новое, неизвестное мне место и отчего-то дышать тут было легче. Эдвард зашел следом, с вещами. «Ну как? Нравится? Теперь мы будем жить здесь. Дом не большой, кое-где требуется ремонт, но… — он осекся, продолжил: — Ну же, иди осмотрись.». Я прошел внутрь дома и оказался в большой гостиной. Она была просторной, светлой и достаточно чистой. Обстановка была приятной. В глаза сразу же бросался большой коричневый кожаный диван и несколько кресел с высокими спинками, журнальный столик и стильная люстра, которая успела сильно запылиться. Стену над диваном украшала целая коллекция картин. Я подошел ближе — на них были изображены разные пейзажи. У другой стены я заметил несколько книжных шкафов и небольшой телевизор. Кстати сказать, через некоторое время я заметил, что телевизор не работал. Два окна, напротив дивана, что были обращенные к саду, напоминали о том, что уже вечер. Я заглянул на кухню. Она была почти пуста. Стол у окна, справа холодильник и плита с парой столешниц, раковина. Эдвард тяжело улыбнулся мне, спросил голоден ли я. Я помотал головой и отправился дальше исследовать дом. За дверью на кухню была ванная комната. За ней — спальня, напротив которой еще одна. Я вошел в спальню. Комната была очень даже ничего, надо бы признать, с кремовыми обоями и огромной кроватью. Но я даже не стал её рассматривать. Просто подошел к окну и стал смотреть вниз — просто смотрел, пока не наступила поздняя ночь. Эдвард принес мне мою сумку, что-то там сказал — я не слышал. Этот дом был хорошим, но он был чужим для меня. Я жил в другой вселенной и, наверно, никогда уже туда не вернусь. Я заплакал, достал из сумки мамино фото, поставил его на стол. Я смотрел на него и думал, что скоро опять увижу ее, но уже не в гробу. Это была грустная мысль, и я уставился на фотографию, чтобы немного прийти в себя. Я не знал, как жить дальше.***
Я сидел на кухне за обеденным столом, привыкая к своей новой механической руке. Протез руки был выполнен по особому заказу, но внешне почти не отличался от человеческой кисти — разве что был чуть больше размером. Эдвард поставил передо мной тарелку с молоком и хлопья. Есть не хотелось, тем не менее я немного поел. «Август, мы теперь будем жить в небольшом городке. Тут всего две школы, но ты сможешь выбрать в какую пойдешь. А хочешь, сегодня съездим и посмотрим вместе, которая лучше?» — мужчина пытался вытащить с меня хоть слово, но я продолжал молча водить ложкой по дну тарелки. Эдвард мне очень дорог и я знал, что ему также тяжело как и мне, но… Я был слишком сильно потерян. Внезапно в дверь позвонили, и мы оба вздрогнули от неожиданности. Эдвард пошел открывать, я пошел следом, но не рискнул выходить из-за угла. На пороге стояла немолодая женщина с прямыми седыми волосами, заплетенными в косу, и синими глазами на широком лице. В ее руках была тарелка с какими-то пирожками. Дружелюбно улыбнувшись, она заговорила: — Доброе утро. Вы недавно к нам переехали? Я ваша соседка справа, моя дочь сегодня испекла пироги, и я хотела поздравить вас с новосельем и познакомиться. — голос у женщины был приятным, с легкой хрипотцой. — Ох, совсем забыла. Я же не назвалась. Меня зовут Келли Вилсон. — она протянула пирог Эдварду. Он неловко принял его, пропустив женщину в прихожую, представился: — Эдвард Эванс. Приятно познакомиться. — А это ваш сынишка? — не знаю как она меня заметила, но… Когда я подошел к ней ближе, она ласково мне улыбнулась. — Это… — Эдвард немного растерялся, но кивнул, приобняв меня за плечо, — Его зовут Август-Николас. — Какой милый мальчик, а знаете, у меня внучка примерно такого же возраста. Я буду рада, если вы как-то зайдете к нам в гости. — женщина взглянула на часы и второпях добавила: — Ох, я опаздываю на работу. Хорошего вам дня и приятно было познакомиться. — она ушла, и мы вздохнув с облегчением вернулись на кухню.***
Это был мой первый день в новой школе. Время от времени ко мне подходили одноклассники и задавали всякие вопросы. Все они были вежливые и дружелюбные, но мне было не по себе. Затем, во время большой перемены, ко мне подошла девочка. У неё были две черные косички, которые торчали в разные стороны, и маленькие оттопыренные уши. Она пристально рассматривала что-то в своей тетради, подняв глаза от тетради, сразу же наткнулась взглядом на меня. Нелепо улыбнувшись, спросила: — Как тебя зовут? Я Трэйси. — от чего-то я не ответил. Она сама продолжила: — Ты выглядишь грустно. Не хотел переезжать? Или просто плохо себя чувствуешь? — снова промолчал. Вопросы о переезде заставляли меня вернуться в прошлое — и я начинал вспоминать то, что не хотел вспоминать. Не получив ответа, девочка прошла к своему месту в углу и, перед тем как сесть, опустила взгляд. Внезапно на её плече я увидел маленькое существо похожее на шар, оно было едко фиолетового цвета с зелеными крылышками за спиной, и ярко желтыми глазами. Я узнал его, и оно напугало меня до дрожи. Это был фантом. Никто больше не видел, только я. Первой мыслью было бежать, но потом я подумал, что такой выход будет еще хуже. Значит, нужно поступить иначе. Я поднялся и неуверенно подошел к Трэйси. Она не пошевелилась. Я протянул руку и дотронулся до нее, тихо произнес: — Август-Николас. Так меня зовут. — А? У тебя двойное имя? Это так здорово. — воскликнула она и улыбнулась. Фантом тут же исчез. К слову, Трэйси оказалась той самой внучкой нашей новой соседки.***
Я возвращался с кладбища, прошел через деревню, миновав магазины и такие знакомые дома. Открыл дверь своего дома. Было тихо. Прошло уже десять лет с тех пор, как мы, с Эдвардом, переехали, но впервые тут настолько тихо. Я остановился на пороге и стал смотреть в темное, пустое пространство комнаты, где он жил когда-то. Я ни с кем не говорил об этом. И все-таки меня пот прошиб от воспоминания. Эдвард заменил мне отца, стал единственной опорой, когда я потерял мать… И сегодня его тоже не стало. Я осознал это с такой остротой, что мне захотелось лечь в кровать и умереть, закрыв глаза. Из мыслей меня вырвал звонок в дверь. Я вышел в коридор, открыл ее. Передо мной стояла Трэйси — та самая, но другая: высокая, худощавая, с темными прямыми волосами до плеч и выразительными голубыми глазами, высоким чистым лбом и прямым тонким носом, отчего ее лицо казалось немного суровым. Она была одета в черное. Я посторонился. Трэйси прошла в дом. — Мне так жаль… — прошептала она и шагнула в мои объятия. Я положил руку ей на плечо и обнял ее. — Мистер Эванс был добрейшим человеком, которого я знала… — Он был лучшим… — тихо добавил я. Трэйси ушла на кухню, и вернулась уже с двумя чашками чая. Подошла и села на диван возле меня. На лице ее было рассеянное выражение, словно она собиралась с мыслями. Она молчала. Я ждал. — Что ты теперь будешь делать? — все-таки решилась спросить девушка. — Не знаю, — я пожал плечами, задумался: после переезда, мы продали нашу квартиру и Эдвард открыл свой бизнес, который пошел вверх. На банковскому счету у меня есть достаточно денег, чтобы начать новую жизнь, но… с этого ничего не выйдет. Нет, только не со мной. — Может, продолжу его дело… — сам не заметил, как сказал это в слух. — Но как же учеба? — Аспирантуру я бросать не собираюсь, но и дело его последних лет жизни тоже оставлять не хочу. — Значит, ты уедешь? — спросила Трэйси. — Навсегда? — Не знаю. — ответил я, — Мне надо подумать. — добавил, понимая, что это звучит жалко. — А ты? Ты ведь совсем скоро заканчиваешь университет. — Я думала остаться работать в нашей школе, но… — она слегка опустила голову, спрятав взгляд за темными локонами. — Поехали со мной? — внезапно для самого себя предложил я. Трэйси опешила от изумления, но тут же скрыла все за привычной маской невозмутимости. — Не могу. — кратко ответила, словно отрезала. — Да, прости. — я взял чашку с чаем, пригубил, сделав пару глотков. — Как рука? Я слышала ты недавно повредил протез? — Все в порядке. Я все равно планировал поменять его. — я поднял левую руку и попытался сжать ладонь в кулак, получилось плохо. Кажется, и правда повредил. — Помнишь, как сломал свой первый протез? Нам тогда было по пятнадцать. — Да, такого не забудешь. Ты чуть под машину не угодила, все очень перепугались. — я помнил тот день, словно это было вчера. — Но ты спас меня. Я так волновалась, когда твой протез сломался, что была готова расплакаться, но ты отчего-то рассмеялся. — она грустно улыбнулась уголком губ. — И сам не пойму, от чего… — поставив чашку на стол, я положил свою голову Трэйси на плечо. Пытаясь отвлечь меня, она продолжила вспоминать как мы смеялись и радовались, как придумывали и осуществляли разные веселые игры, как были обычными подростками… Я было попробовал прислушиваться к ее болтовне, но вскоре понял, что это бесполезно. Время проведенное тут, вместе с Эдвардом и Трэйси, действительно лучшее за последние годы… Она мой единственный лучший друг, но хочу ли я чтобы она оставалась просто моим другом? Я не знаю. С ней мне легко. С ней можно просто разговаривать и от этого становится светло. А больше мне ничего не нужно. Но я не должен втягивать её во все это… Не должен. Не знаю, что будет, когда все кончится. Точнее, если это когда-нибудь кончится. Неважно, думаю, что по-прежнему буду любить её. А она? — Николас? Снова не слушаешь? — Что? Нет, я просто устал. — Да, прости, заболтала я тебя. Конечно, иди отдыхай. — она поднялась, взяла чашки, чтобы отнести их на кухню. Я смотрел ей вслед не осознавая, что упуская последнего дорогого мне человека, навсегда теряю какую-то часть себя.***
Я уехал, оставил Трэйси и свое прошлое. Вернуться в большой город снова было куда сложнее, чем просто от него убежать. Безжизненный город выглядел как-то совсем мрачно и даже зловеще. Оно и не странно. В каждом его уголке я видел кучу фантомов, которые в наглую цеплялись к людям, словно издеваясь над их неспособностью даже просто поднять глаза и насладиться стоящей перед ними красотой. Они толкали их к пропасти, в которой их ждало забвение. Как только они падали, они исчезали навсегда. Почему я их вижу? Раньше, я думал, в этом моё предназначение… Моё предназначение? Нет. Проклятие? Больше похоже на правду. Если бы я просто молчал, может, моя жизнь бы была совсем другой и мама… была бы рядом. Новая квартира. Новый мир внутри старого. Бизнес Эдварда перешел мне по наследству. Я совмещал работу и учебу, совсем забыв о том, что такое личная жизнь. Единственной отдушиной был звонок от Трэйси в конце дня. Три минуты разговора давали мне ощущения душевного покоя. Пока однажды все не изменилось. Я знал, как сильно Трэйси мечтает побывать на море. Сегодня её день рождения. Я стоял у неё на пороге с букетом цветом и её любимым тортом со сметанным кремом. Я постучал, но никто мне не открыл. Я снова постучал, когда заметил, что дверь не заперта. Не похоже на Трэйси… С опаской я открыл дверь и вошел внутрь. Стоило лучам солнца попасть в дом, как уйма маленьких фантомов кинулись кто куда… Сердце замерло в груди. В моей голове было столько мыслей, что я с трудом понимал их. Оставив подарки в прихожей, я вошел внутрь дома. Окна были завешены плотными занавесками, свет не попадал внутрь. Откуда-то повеяло неприятным запахом. Я кинулся в комнату Трэйси и замер от увиденного. Трэйси, чья улыбка когда-то радовала меня, висела в петле. Я дотронулся до ее руки. Рука была холодной, она уже окоченела. Когда я вытащил её из петли на пол, я понял, что она мертва. Её глаза были остекленевшими, челюсть расслаблена, а ноги вытянулись вдоль тела. Земля ушла из-под ног, я понял, что падаю вниз, и только тело моё продолжало быть неподвижным. Боль от потери разрывала меня на части, было так больно, что, наверное, смерть показалась бы блаженством. Я прижимал холодное тело девушки к груди, чтобы спасти ее от холода. Мои руки нежно поглаживали ее ледяные щеки, и черные густые волосы. В ее глазах не было жизни, я закрыл ей веки, ощутил прикосновение пушистых ресниц. Я дотронулся до ее губ и понял, что они тоже мертвы. Теперь она была просто оболочкой, внутри которой была пустота. Мои волосы были влажными от пота, а запах смерти становился все сильнее. Смерть за смертью… Я не мог найти слов, чтобы описать этот ужас. Я попытался представить, что она все еще в этом мире, опять коснулся ее лица. Моё сердце переполняла надежда. Но стоило мне сжать в руке ее ладонь, как прикосновение обжигало холодом. Я чувствовал только пустоту. Больше я не мог ничего сделать. Я долго стоял на коленях и плакал. Казалось, её холод передался и мне, но я не мог отпустить её тело. Не мог позвать на помощь и оставить её на полу. Лишь сейчас я осознал, что никогда прежде не испытывал такого одиночества. Мне вспомнился лист в учебнике истории, где описывалась эта самая вечная тоска в далёком прошлом… В голове была лишь одна мысль: «Почему?», но вместо ответа я услышал голос — сначала далекий, но потом становящийся все громче. Я не понимал слов, но чувствовал, что слова — просто повторение. Постепенно, фраза становилась все понятней. «Ник…олас…» — это был хриплый, но в то же время писклявый голос. Он не был похож на человеческий. Из угла комнаты, что все еще была в тени, ко мне потянулись черные щупальца. Это был фантом, чудовище, темное, отвратительное, со множеством лап, которые можно было рассмотреть только как размытые пятна. Я узнал его, и ярость захлестнула меня с головой. Дальше все произошло так быстро, что я не успел ничего осознать. Пистолет в моей руке выстрелил в фантома. Пуля попала в голову, и я понял, что попал. Но монстр продолжал двигаться. Раздался громкий чавкающий звук, и еще три моих пули попали в фантома, снеся ему половину головы. Когда это произошло, он превратился в темную, безголовую груду, которая задрожала и исчезла. Я вдруг понял, что лежу на траве, в каких-то кустах, и из моего носа идет кровь, а протез снова испорчен. Я посмотрел вверх, на небо. Солнце стояло еще довольно высоко. Все закончилось так легко? Так от чего мне так паршиво? Столько времени прошло… Столько… Господи, я ведь всего лишь хотел спокойной жизни… Я хотел… Все не так… Нет! Еще не все! Это ошибка! Все должно было быть не так! Я подскочил с земли и побрел в лес. На пути мне попались несколько мелких фантомов, на которых я не обратил внимания. Сейчас это не имело смысла.***
Я сидел в лаборатории, когда дверь открылась, и на пороге появился Эрл. Увидев меня, он засиял от восторга. Мужчина тут же начал раскладывать на столе бумаги, выражение лица у него было очень сосредоточенное. Только я хотел спросить, что он там делает, как он ткнул пальцем в пространство передо мной и сказал: — Смотрите, что я получил! Это же потрясающе! — я хотел спросить, что именно он получил, но Эрл заговорил так быстро, что я просто не успевал его понять. Сначала мы занимались изучением флуктуаций времени, а затем начали задумываться о его природе. Мы пришли к выводу, что наша Вселенная возникает в результате квантового перехода, который мы не можем ни наблюдать, ни описать. Создать этот квантовый скачок с нуля невозможно. И если изменить прошлое невозможно, будущее тем более. Так ли это? Может быть. Но можно ли изменить то, чего нет? Мы не были уверены в этом. И тогда было решено сделать все, чтобы попытаться изменить прошлое. Задачи такой сложности оказалось не так просто решить. Как ее решить, если сама природа времени необратима? Возможно ли создать машину времени? Мы попытались, не хватало одного компонента, которого мы никак не могли получить. Вскоре стало ясно, что этот аппарат так никогда и не заработает. Причина была в электрическом устройстве. Мы попытались его исправить, и это удалось. Тогда механизм заработал. Но не смог сразу заработать в полную силу. Почему? Причина была в этом самом электричестве, вокруг которого все вращалось. Надо было еще больше увеличить его поток и нагреть. Правда, нагреть этот поток могли только те невидимые силы, что сжимают пространство и время. И, кажется, Эрл нашел выход: — Если мы удвоим поток энергии, то… — он продолжал мне что-то объяснять, пока я вчитывался в бумаги, — Таким образом, мы получим достаточно энергии, чтобы продолжать работу дальше. А раз можно продолжать работу, значит, мы получаем и новую энергию — ее достаточно будет, чтобы опять нагреть установку. Мы сделали это. — Неужели… — я не верил собственным глазам. То над чем я работал столько лет, наконец-то дало свои плоды. Теперь я смогу все исправить?***
Мы стояли возле машины времени, и мне казалось, что, что-то должно вот-вот произойти. Уже происходит по моей воле. — Кроуфорд, ты уверен? Это ведь может убить тебя? — Эрл сомневался. — Мне терять нечего, — я снял белый халат, затем рубашку и встал перед зеркалом. В отражении на меня смотрел уже взрослый мужчина лет тридцати, с усталым выражением лица, светло-русыми волосами, короткой стрижкой, светлыми глазами и правильными чертами лица. — Ого, а у тебя сильное тело как для обычного парня проседающего жизнь в лаборатории, — добавил Эрл, уже и забыв, что собирался меня отговаривать. Я посмотрел: мое тело было подтянутым и спортивным, немного мускулистым. Последние лет десять я и правда живу на работе, но спорт для меня это способ выбраться из собственных мыслей. — Я готов. — Постой, протез тоже нужно снять. — после замечания коллеги, я сделал это. Стало неуютно. — Так, перед тем как ты окажешься внутри, хочу сказать: опасно менять прошлое, даже если какая-то незначительная деталь изменится — это может привести к ужасным последствиям. — Эрл был необычно серьезен. — Я вернусь всего на день назад, не думаю, что это сильно что-либо изменит. — я отмахнулся, взглянул на часы, было 18:31. — Кроуфорд, будь серьезнее. А теперь начнем. Я оказался внутри машины времени, она была больше похожа на капсулу, чем на машину. Когда Эрл запустил программу, она начала издавать звук, похожий на рокот мотора, пространство медленно наполнилось светом. Я закрыл глаза, а когда открыл их, ничего не изменилось. Только свет стал другим, он стал каким-то пронзительно синим. Потом я ощутил легкое покачивание. Выйдя из машины, я быстро нашел во что одеться. Попал ли я в прошлое или все пошло прахом? Я огляделся, рядом никого не было. Вышел в коридор, прошел прямо, заглядывая в огромные стеклянные окна лаборатории. За столом, среди бумаг сидел Эрл с задумчивым лицом. Вид у него был довольно отрешенный. В углу на небольшом светлом диванчике сидел я. Я из прошлого устало провел механической рукой по лицу, откинувшись назад, вытянув ноги, прикрыл глаза и вздохнул. Я настоящий скрылся. Зашел в комнату отдыха, посмотрел на часы — 15:30. Я из прошлого войдет сюда в 15:34, чтобы выпить кофе. Открыв шкафчик, я взял упаковку с кофе и ушел. Все оставшееся время я провел в одной из комнат, которой мы пользуемся в край редко. Вернулся только вечером следующего дня. — У нас вышло! — воскликнул Эрл. — Да, мы смогли, — я улыбнулся. — Ох, Ник, впервые вижу твою улыбку! — мужчина рассмеялся, — Очевидно, мы сделали невозможное дважды. Эрл был уставшим, закончив все дела, он собрался и уехал домой. Я снова остался тут один. В лаборатории было тихо, лишь изредка гудел вентилятор под потолком. Я открыл папку с отчетом. Мой взгляд задержался на времени запуска — 16:31. — Черт… — я провел механической рукой по волосам. Если упаковка обычного кофе способна так поменять будущее, что же произойдет, если… Я немного колебался, потому что не мог ручаться, что действительно понимаю, что должен делать. — Ладно, — сказал я, — Начнем, как говорится, с чистого листа. Я снова стоял напротив машины времени, снимая одежду. В последний раз проверил автозапуск — время пошло, совсем скоро я снова окажусь в сентябре 2015. Я стоял в капсуле, зажмурившись, но яркий свет, по-прежнему бил в глаза, словно прожигал их. Когда я открыл глаза, то машина исчезла, я увидел совсем другую картину: зал, точнее старый заброшенный склад, который спустя двадцать один год станет нашей лабораторией. Была ночь. Я покачнулся и потерял равновесие. Тяжесть в моем теле была огромной, как будто под моими ступнями распахнулся глубокий колодец. Упав на землю, я понял, что лежу на спине и не могу пошевелиться. Я, казалось, не ощущал ничего, пока вдруг мне не стало очень холодно. Сначала я не понимал, в чем дело. Потом вспомнил, что был без одежды. Я попытался пошевелить пальцами руки — получилось. Я снова мог двигаться. Поднявшись, огляделся: я был на втором этаже. Спустившись по разваленным подобием на ступеньки, я отправился в ближайший отель. Там смог получить одежду, притворившись ограбленным. Я надел черные джинсы, черную толстовку и кроссовки, сел на ступеньки. Яркие лучи солнца коснулись земли. Затем небо начало заливаться малиновым цветом восхода. Моя история началась…