***
«Тебе нужно меньше читать обзоров по утрам :D»
Телефон вспыхивает экраном в ответ на пришедшее сообщение, и Джон улыбается. «Я знаю, что тебе понравится :)». - набирает он и кладёт телефон экраном вниз. Керамическая чашечка приятно ложится в руку, и аромат окутывает теплым облаком. Джон закрывает глаза, позволяя ему проникнуть в каждую клеточку тела, расслабляя напряженные нервы, Представляя себе будущий вечер. Рука вздрагивает, пальцы сжимаются до боли, и губы растягиваются в узкую полоску. Кто бы мог подумать… Большим пальцем он проводит по гладкой поверхности, вспоминая текст обзора, толкнувшего на эту покупку, практически врезавшийся в память - надо же так владеть словом, чтобы каждое падало тяжелой каплей в сознание, оставляя расходящиеся круги на воде. Короткий хвостик торчит над будущим масляным озерцом, и Джон, воровато, как будто кто-то может подглядывать за ним, оглянувшись, зачерпывает пальцем немного вязкой субстанции, растирая её между пальцами — и правда очень мягкая. Дикон замирает, прикрывая глаза. — Я постараюсь сделать для тебя всё… Ноздри непроизвольно раздуваются, и приходится прикусить язык, чтобы вернуться в реальность.***
— Я хочу тебя. — шепчет Джон, забираясь пальцами под просторную футболку, не стягивая, лишь лихорадочно гладя тонкую кожу, мгновенно покрывающуюся мурашками в ответ на каждое крошечное прикосновение. — Тебя всего, каждый кусочек твоей кожи. Роджер выгибается в руках, не препятствуя, и губы Джона касаются кожи. Тихий стон зарождается где-то в самой глубине существа, скатываясь крупными каплями по обнаженной груди. Тонкие ключицы, по которым проходится язык. Россыпь родинок, по которым хочется пройтись губами. Джон закрывает глаза, отдаваясь ощущениям, скользя по телу Тейлора невесомыми касаниями. Каждый вздох которого отзывается короткой дрожью, пронизывающей до кончиков пальцев. Губы проходят по груди, и язык прочерчивает только ему известные линии, воровато касаясь мгновенно затвердевшего соска. Роджер втягивает воздух сквозь зубы, медленно и тяжело выдыхая, но не пытается торопить, позволяя Джону выбрать ритм и темп. Дикон вдыхает запах кожи Роджера, к которому подмешивается густой запах возбуждения. Он как будто становится ярче, когда Роджер раскрывается навстречу и его пальцы вплетаются в волосы Джона, почесывая голову, Джон тихонько урчит в ответ, подставляясь и откидывая голову, вздрагивая когда шеи касаются губы. Ему приходится приоткрыть рот, чтобы Тейлор смог запрокинуть его голову достаточно далеко. Мгновенно остывающие следы прикосновений холодят, и Дикон тихонько вздрагивает всем телом, чувствуя, как в ответ Роджер слегка прикусывает его губу, и отпускает пальцы, позволяя вернуться в прежнее положение. Мир перестаёт вращаться, и Джон улыбается, промаргиваясь. — Ты прекрасен, как ангел, сидящий на моих коленях. Таинственная фейри, задержавшаяся среди людей. Я до безумия тебя люблю. Роджер улыбается широко, не стесняясь, и Джон вновь касается его, обхватывая чужую спину, впитывая живое тепло, стремясь коснуться всего и сразу, спускась к груди, обводя её пальцами и оставляя осторожные поцелуи. Аккуратно касается затвердевшего соска, обхватывая его губами и, на пробу, касаясь самым кончиком языка. Роджер вздрагивает, но не отстраняется, позволяя делать всё… Руки Джона сами спускаются вниз, обхватывая ягодицы Роджера, оглаживая их и ненамного проникая между, оглаживая пульсирующую горячую промежность под тихие всхлипывания. Роджер открывается, пуская всюду, и Джон пользется этим, касаясь запрокинутой шеи, проводя по ней губами и языком, прижимаясь к чужой груди и прикусывая тонкую кожу. Роджер словно пытается прижаться как можно сильнее к исследующим его рукам, но стесняется сказать что-то. Едва он успевает приоткрыть рот, решаясь, Джон затыкает его, прижимаясь губами и прижимая пальцы сильнее, проводя и надавливая, чувствуя, как Роджер напрягается в руках, почти сразу обмякая, и Джон успевает подловить падающее тело, обнимая Тейлора за спину и прижимая к себе, слушая колотящееся в груди сердце. — Я с тобой, всё хорошо. — шепчет он в скрытое светлыми волосами ухо и гладит вздрагивающую спину. Роджер трется щекой о грудь Джона, ползя по ней вверх, гладя ладонью чужую шею, обнимая подбородок, и проводит пальцем по приоткрытым губам, зарываясь в волосы на затылке Джона и тяня его к себе. — Мы ещё не попробовали твою свечку… — шепчет он и осторожно двигает бедрами, проскальзывая мокрой головкой по чужому животу.***
Расплавленное масло стекает золотой каплей по белой спине, и Роджер выгибается, позволяя ей собраться между лопатками, вздыхая, когда спины касается рука Джона. Крошечные мозоли на подушечках щекочут кожу, и тело Тейлора двигается вслед за ласкающей рукой. Шерсть большого кота, в которого он превратился, переливается в неверном свете слабой лампы, стоящей в углу, а Джон скользит по нежной коже, спускаясь к напряжённым из-за позы плечам и возвращаясь к ставшим очень чувствительными, вскинутым вверх, бедрам. Прижимается всем телом, соскальзывая к груди, чувствуя, как напрягаются узкие мышцы между ребрами от сильного дыхания. Рассыпавшиеся волосы прячут лицо, и Джон возвращается, сдерживаясь от того, чтобы поцеловать открытую спину, покрытую тонким слоем масла… Раскрытая щель манит, и Джон запускает в едва приоткрытый анус один палец, стараясь не проникать глубоко, обводя по самому краю, дергаясь на громкий низкий стон. Беспомощно оглянувшись в поисках чего-то, чем было бы можно вытереть пальцы, Джон обтирает их об себя и, не жалея, выдавливает на пальцы смазку, погружая сразу два пальца в подготовленный анус, прокручивая их внутри, осторожно разводя и надавливая на нежные стенки. Долгий стон едва не свалившегося Роджера туманит сознание, и Джон замирает, давая ему возможность привыкнуть. Вздрагивая на каждое сокращение чужих мышц, Джон старается отвлечься, на секунду закрывая глаза и медленно двигаясь, чувствуя, как с каждым толчком Роджер расслабляется сильнее, пуская дальше, а стоны становятся равномернее. Рука неожиданно соскальзывает, и Джон едва удерживается, впечатываясь в белую задницу зашипевшего Тейлора. Разговаривать хочется меньше всего, и Джон просто скользит по спине, всё ещё покрытой тонким слоем масла, помня, что нельзя касаться губами. Тонкие разводы от пальцев завораживают, а играющие под кожей мышцы ловят неверный свет, переливаясь неизвестными узорами. Джон слегка отодвигается, начиная двигаться сильнее, впечатываясь с мокрыми шлепками, выбивая стоны и хрипы из шипящего и мотающего головой Роджера, лишенного возможности коснуться собственного члена, стараясь удержаться на руках и коленях, когда Джон подаётся назад, заливая спермой раскрытый сфинктер, наблюдая, как она стекает по бедрам. Роджер тихонько рычит и стонет, надрачивая, чувствуя чужие руки на своей спине, кончая в момент, когда Джон дотягивается, целуя его в основание шеи, отчего кожа покрывается мурашками, а в кулак сильно ударяет сперма.***
Тонкий свет стекает по белой спине, касается мокрых кончиков волос и сбегает к покрасневшей заднице, продолжая свой путь по отставленной для удобства ноге Роджера, лежащего на животе. Джон проводит кончиками пальцев по каньону позвоночника, замечая, как Роджер чуть поводит плечами, улыбаясь чему-то во сне, и осторожно целует его между лопаток, проводя ладонью по расслабленной спине. — Всё хорошо, я рядом. Ведь ночные кошмары победить можно только любовью.