Полгода спустя
Гермиона стояла на станции Кингс-Кросс, опираясь на тяжелую тележку с чемоданами. Живоглот скрутился в рыжий комок шерсти в углу своей клетки, совершенно не обращая внимание на снующих туда-сюда людей. Вокзал был переполнен магглами, спешащими отправиться в отпуск, а также молодыми волшебниками, вернувшимися из школы. Ей не верилось, что она больше не вернётся в Хогвартс, где прошла важная часть её жизни, но верила, что впереди её ждало что-то не менее чудесное. Девушка высматривала в толпе тех, за кем очень скучала, и кто обещал встретить её по приезде. Увидев мчащихся к ней друзей, на лице её расцвела улыбка. Гарри постоянно на ходу поправлял сползающие с носа очки, а Рон пытался достать что-то из кармана брюк. — Прости, мы опоздали, — Поттер пытался отдышаться, словно они бежали к ней от самого Министерства. — Кое-кто не мог найти свою палочку среди вороха отчётов. — Эй, — возмутился Уизли, хлопнув друга по плечу, — я не виноват, что в Аврорате так много бумажной волокиты. Честное слово, Гермиона, у меня ощущение, что я и не уходил из Хогвартса — постоянно нужно что-то писать. — Прекрати, Рон, — Гарри потянул подругу к себе, обнимая её. — Поздравляем с окончанием школы! — Спасибо, — ответила Гермиона, принимая такие же крепкие объятия и от Уизли. — Джинни просила передать, что обязательно примет все поздравления позже в Норе, потому что она уже убежала на смотр в команду Холихедских Гарпий. — Видишь, Рон, из-за тебя я не успел пожелать успеха своей девушке. — Она — моя сестра, так что я тоже за неё беспокоюсь. Гермиона закатила глаза и, взяв тележку, покатила её к выходу из вокзала, даже не глядя, следовали ли за ней друзья. Но Гарри и Рон послушно плелись следом, всё ещё пререкаясь о медлительности последнего. Пока девушка не обзавелась собственным жильём, она решила перекантоваться в гостинице на Косой Алее, хоть Поттер и предлагал ей комнату на Площади Гриммо. Но ей отчаянно хотелось начать всё заново самой — найти квартиру, устроиться на работу или отправиться в путешествие. Вариантов было очень много, осталось лишь выбрать тот, который оказался бы более по душе. Уже сидя вместе с друзьями на террасе Чайного пакетика Розы Ли, Гермиона слегка расслабилась, впервые действительно задумавшись о том, что собиралась делать дальше. В Хогвартсе она ещё несколько раз получала письма от миссис Морган с просьбами принять её предложение о работе, но раз за разом Грейнджер игнорировала их. Ей было страшно отказать, а потом пожалеть об этом, поэтому она приняла решение и вовсе не отвечать. — Утреннюю газету желаете? — к их столику подошёл паренёк лет двадцати, с сумкой полной свежей корреспонденции. Гермиона кивнула, отдала ему несколько сиклей и забрала новый выпуск Ежедневного Пророка. На первой полосе красовалась колдография Нарциссы Малфой с громким заголовком о том, что её выпустили из-под домашнего ареста. Их адвокат несколько раз подавал прошение в Верховный Суд Визенгамота, но каких-либо результатов смог добиться только сейчас. Гермиона знала, что волшебную палочку Нарциссе не вернули, и вряд ли она получит её в ближайшие несколько лет, но возможность покидать стены Мэнора — это тоже хорошее послабление её наказания. Вспомнив о Малфоях, Грейнджер не могла не обратить внимание на магическую татуировку, обрамляющую её запястье. Заметив, куда был направлен взгляд подруги, Гарри не смог побороть любопытство. — Когда действие заклинания прекратится? Гермиона прикоснулась к татуировке, по обычаю вспоминая образ Драко в тот последний день, когда она его видела. Он, как все предыдущие полгода был в одном и том же месте — Азкабане. И каждый раз, проверяя его, девушка чувствовала сопровождающий холод и отчаяние. Поскольку Малфоя вычеркнули из Программы Министра, в его сопровождении Гермионы вне Хогвартса больше не было смысла, поэтому этот запрет разрушился. Но избавиться от Связующего раньше времени не получилось, так что она чувствовала, как первое время ему было страшно и одиноко. — Сегодня она должна исчезнуть, — с грустью в голосе ответила Гермиона, поглаживая запястье, ведь это было единственное, что связывало их всё это время. — Это и к лучшему, ты, должно быть, устала чувствовать все те же негативные эмоции, что и он. — Нет, он редко позволяет себе подобное. Я почти и забыла, как умеет злиться Малфой. — До сих пор не верится, что он сумел так долго скрывать произошедшее в Хогвартсе, — буркнул Рон и тут же запихнул себе в рот большой кусок сливочного пироженого. Гермиона промолчала. Её друзья так и не знали всей истории их странных отношений с Малфоем, и так, как всё закончилось, даже не успев толком начаться, она решила не посвящать их во все подробности. — Мисс Грейнджер, — услышала девушка обращение к себе и обернулась, обнаружив за спиной Нарциссу. Женщина, как и всегда, выглядела безупречно, — как я рада столкнуться с Вами сегодня. Вы не против уделить мне несколько минут? Гермиона бросила взгляд на лежащую на круглом маленьком столике газету, тут же пряча её в свою сумочку и предлагая жестом миссис Малфой подсесть к ним. — Спасибо, — женщина вежливо улыбнулась, — и я была бы ещё больше благодарна, если бы Ваши друзья согласились оставить нас ненадолго. — Да, конечно, — спохватился Гарри, встав со стула, и потянул за собой Рона. — Мы пойдём навестим Джорджа. — Я собиралась написать Вам письмо, как только узнала бы, где Вы решили остановиться после школы. Но раз уж мы встретились лично, то так даже лучше. — Я могу Вам чем-то помочь? — Я надеюсь на это, — женщина махнула рукой, подзывая к ним официанта. Она заказала себе чашечку их фирменного чая с молоком и продолжила. — Адвокат нашей семьи готовит прошение в Суд о досрочном освобождении Драко из-под стражи. И я хотела бы попросить Вас ещё раз выступить на заседании в его защиту. Однажды, Вам уже удалось освободить моего сына, так почему бы не попробовать снова? — Миссис Малфой, его приговор и так более мягок, чем мы думали. Вряд ли Гейнс пойдёт на это, — как бы Гермионе не хотелось этого, но шансов на успех у них практически не было. — Нам с мистером Олдриджем удалось найти кое-какую информацию об исчезновении кузины Норин. Думаю, она будет более благосклонна к тому, кто избавил мир от убийцы её сестры. — Так Трэвис Хейг всё-таки был в этом замешан? Как Вы узнали? — сказанное Нарциссой взволновало Грейнджер, что она так и застыла с ложкой в руке, помешивая чай. — Это было весьма нелегко, но у Малфоев много знакомых по всему миру, мне лишь нужно было узнать, за какие ниточки следует тянуть. Этот Хейг никогда мне не нравился, он всегда собачонкой крутился у ног моей сестры, а она и рада была делать через него всю грязную работу. Волшебницы, которых он похищал, это те, кто отказался принять метку Тёмного Лорда. У Беллатрисы было определённое видение того, как нужно воспитывать новое поколение, но она всегда считала, что мужчины слишком слабы, чтобы выдержать её тренировки. Сложите дважды два, мисс Грейнджер, и Вы поймёте, что случилось с Анджелой. — Зачем же тогда Вам я? — Вы — живое доказательство того, что мой сын — не монстр, каким все хотят его видеть. Я рассчитываю, что Вы и Блейз сможете рассказать присяжным, о том, какой Драко с теми, кто его любит. Гермиона уставилась на миссис Малфой, пытаясь понять, подходила ли она на эту роль. Драко не всегда был с ней мил или хотя бы вежлив. Он многие годы ни во что её не ставил, они постоянно ругались и пытались сделать друг другу больно. Но да, в те редкие моменты, когда они уставали ненавидеть друг друга, происходило что-то ещё, от чего тело Гермионы отзывалось дрожью, а в животе были ощущения, которые магглы сравнивали с порханием бабочек. Любила ли она Драко? Гермиона не знала ответ на этот вопрос, ей было сложно понять, как можно было любить кого-то, когда его очень часто хотелось чем-нибудь стукнуть за ужасное поведение. Но и отрицать то, что она очень сильно по нему скучала, было глупо. Он снился ей по ночам, Гермиона думала о нём, сидя на уроках, представляла его на метле во время матчей по Квиддичу, приходила на Астрономическую башню и читала там множество разных книг. Она даже начала общаться с его друзьями, и была весьма приятно удивлена тем, какими интересными они оказались, когда отбросили в сторону свои предрассудки. — Я не знаю, будет ли успешным Ваш план, но сделаю всё, чтобы Вам помочь. Миссис Малфой радостно выдохнула, делая глоток горячего чая.***
Гермиона надеялась, что больше никогда не окажется сидящей на этой холодной скамейке, ожидая своей очереди выступить в суде. И уж тем более она не думала, что это слушание снова будет о Драко. Ей было страшно увидеть его спустя всё это время, она боялась, что он вновь стал тем худым отчаявшимся мальчишкой, которым был больше года назад. Была середина августа, с момента разговора с Нарциссой прошло больше двух месяцев, и Гермиона уже трижды успела разувериться, что слушание по пересмотру приговора и вовсе назначат. Но когда она получила своё приглашение, сомнения сразу улетучились. Теперь, сидя под залом Суда, Грейнджер не могла избавиться от мысли, не стал ли Малфой другим. Остался ли он тем, по кому всё ещё болело её сердце? — Мисс Грейнджер, я здесь, чтобы сопроводить Вас в зал. Хочу напомнить, что это Ваша последняя возможность отказаться от дачи показаний по делу мистера Драко Люциуса Малфоя. Вы не передумали? — к ней обращалась так же тучная маленькая ведьма, что и в прошлый раз. — Не передумала, — ответила Гермиона и уверенно пошла вслед за женщиной, стуча по кафельному полу своими каблуками. Их история началась с Суда, и было иронично, что здесь она должна была и закончиться. Или продолжиться.