* * *
Реми редко вставал с рассветом, чаще он с рассветом ложился. Но сегодня спать он больше не мог. Сегодня Гамбит проснулся в холодном поту, задыхаясь от собственной беспомощности. Ему снился тот самый кошмар. Он опять был одиноким, не умеющим взять под контроль свою силу изгнанником. Он снова и снова падал в яму долга и отчаянья. Он снова не мог повернуть события вспять, не мог ничего изменить, ни предупредить, ни предотвратить. Не мог их остановить... Реми жадно глотнул воздух, рывком поднимаясь на постели и медленно выдохнул. - Мне жаль... Все что он мог теперь - только зажигать свечи в одном и том же месте, в один и тот же день, из года в год. Это ничего не меняло. Ничего больше не могло измениться. Это была его ошибка, ошибка, которую он не мог исправить, и теперь ему навсегда жить с последствиями этой ошибки. Простить свои необратимые ошибки, учесть их, сделать выводы, двигаться дальше - все то, что отличает гибкость сознания, без которой не сделаться профессионалом - Гамбит умел и практиковал, но эта вышла слишком дорогой. В данном случае он мог лишь похоронить воспоминания настолько глубоко, чтобы не докопался даже телепат, и даже Шельма со своей манерой бродить по закоулкам чужой памяти, потому что простить ее себе не мог. Но заниматься в связи с этим самобичеванием - не то, что было в характере креола, потому что самобичевание тоже никогда ничего не исправляло. Не отматывало время назад, не воскрешало мертвых. Самобичевание - это просто медленное самоубийство. Креол выдохнул снова, на этот раз уже более размеренно, встал с кровати, плеснул в лицо холодной водой, натянул майку, шорты, кроссовки. Простые действия успокаивали. Вдох-выдох, упругий асфальт под ногами, ветер в лицо. Вдох-выдох, сосредоточиться на собственных движениях, на дыхании, на ощущениях в теле. Порядок в теле наводил порядок в голове. Вдох-выдох. Солнце с востока бежало ему на встречу, сонные окна постепенно гасили свои огни, наполняясь природным светом. На двенадцатой миле Реми отпустило - сжимавшая сердце черная клешня воспоминаний разжалась, давая вздохнуть свободней, но Гамбит не остановился, махнул за раз трехдневную норму, завершил любимым комплексом гимнастических упражнений. В конце концов, тело - это не только храм души, но и основной рабочий инструмент профессионального вора, о нем надо заботиться. Еще бы курить бросить. Когда-нибудь. В следующей жизни. Когда Реми вернулся в дом, Эрик и Ванда заканчивали завтрак. Алая Ведьма догрызала такое же сочно-красное, как ее форма яблоко, Магнит, разрушая все канонно-стереотипичное величие государственного лидера, ковырял в зубах зубочисткой. Заманчиво пахло кофе. Леншерр нахмурился, явно недовольный видом появившегося на пороге Гамбита, с голым торсом, с потной майкой в руке, и взглянул на часы. - До выхода четыре с половиной минуты. Гамбит приподнял бровь, напряг память и поморщился. Он забыл часы, забыл мобильник, забыл, что Магнит хочет таскать его в своей свите на все свои дурацкие выходы. Долбанные кошмары из прошлого! - Мы можем обойтись и без него, отец, - пренебрежительно пожала плечом Ванда, с видимым недовольством взглянув на креола, - с Ксавье оговорено, доктор Маккой считает состояние мутантов удовлетворительным, завербовать нужных нам в компетенции лягушат... - Так сегодняшний визит, значит, в особняк иксменов? - перебивая Алую Ведьму, уточнил Реми и тут же нарочито сладко ей улыбнулся, - ну что ты, ma chérie, разве Гамбит может отказаться от удовольствия сопровождать тебя? Ванда смерила креола еще одним недовольным взглядом и собиралась что-то ответить, но Эрик опять хмуро посмотрел на часы и пресек все их пререкания. - Четыре минуты. Гамбит молча ухмыльнулся, взбегая по лестнице на второй этаж. В душ успеет, побриться снова нет. А жаль.* * *
- Вот! – Магнит бросил на стол профессора несколько одинаковых обыкновенных пластиковых папок. - Что это? – взяв одну из них в руки и пролистывая, уточнил Чарльз. - Досье на мутантов, на тех, которых мы спасли! Полюбуйся! Вот, - Магнит потряс верхним документом, - Нина Турман. Вот – пожалуйста, Лорна Дейн, а вот Табита Смит, Кларис Фергюсон, Мортимер Тоинби. Все с этого проклятого острова! Все это найдено в доме Келли! Теперь ты мне веришь? - Эрик, - Ксавье сложил ладони лодочкой, - в моем архиве точно такие же папки, но это не доказывает, что я собирался кого-то похищать! Это просто досье. - Ладно, вот! На профессорский стол упала еще одна папка, потолще. Чарльз перевернул несколько листов: проект "Стражи", проект "Резервация", проект "Экспертиза". Вся та информация, что уже лежала на его собственном сервере, вынутая Шельмой из памяти сенатора. - Ни слова про остров в Индийском океане, правда, Эрик? И теперь нам известно наверняка - это не Келли. Леншерр замер на мгновение, сопоставляя факты, потом уверенно кивнул. - Это ничего не меняет. Ты видишь, какие у правительства планы на нас? Не Келли, так кто-то другой. Я больше не намерен с этим мириться. Магнит сжал челюсти, и суровые морщины легли над переносицей. Он так и не занял гостевое кресло напротив массивного стола, за которым сидел Ксавье, прохаживался от стены к стене как разъяренный тигр в тесной клетке, меряя шагами просторный профессорский кабинет. - Ты сильно рискуешь, Эрик, делая подобные вчерашнему заявления, - покачал головой Ксавье, - мы до сих пор не знаем, кто за всем этим стоит. - Ты не знаешь, - с нажимом ответил Леншерр, - потому что отказываешься признавать очевидное. Эрик остановился у стола, застыл неподвижно, как тяжелый, бронзовый памятник самому себе, вперив взгляд в лучшего друга и лучшего врага, умещающихся в одном, таком же несгибаемом, как он сам человеке. - Ты слеп, - голос повелителя металла звенел даже не сталью – вибраниумом, - я больше не советуюсь с тобой, Чарльз, я ставлю тебя перед фактом – на этом острове будет новое государство. Государство мутантов! Настоящее, защищенное, и тогда мы посмотрим, смогут ли люди угнетать нас. Мне не нужно мировое господство, как ты, возможно, вообразил себе. Мне нужно только безопасное место для жизни. Для меня, моих детей и тех, кто захочет ко мне присоединиться. А такие будут, Чарльз, я ручаюсь. И их будет немало. И все, кто захотят ко мне присоединиться – будут приняты!* * *
О чем они говорили, Курт не слышал. С карниза под самой крышей, на котором Ночной Змей сидел как большая демоническая горгулья, открывался первоклассный вид на крыльцо особняка и прилегающую к нему территорию. А на крыльце о чем-то беседовали Циклоп, Джина, Гамбит и она. Ванда. - Это не Вам решать, мистер Саммерс! - сказала Алая Ведьма так грозно и отчетливо, что ее слова долетели даже до Курта, - профессор дал Вам распоряжение, обо всем остальном позаботится мой отец! Ночной Змей покачал головой - даже его служение Богу не было настолько слепым, каким было ее служение отцу. И несмотря ни на что, она была прекрасна. Мягкие губы, чуть вздернутый нос, острый подбородок, глаза цвета голубых жемчужин. Она была слишком прекрасна. - Вы все равно ничего не добьетесь! - рыкнул Скотт, едва не выдыхая дым через раздутые от гнева ноздри. Две суровые складки над переносицей сделали Ванду похожей на Эрика Леншерра даже больше обычного. Мисс Грей взволновано и озадаченно переводила взгляд с Алой Ведьмы на своего жениха и обратно. И только Реми Лебо взирал на все это с откровенной скукой, лениво помешивал карты и был совсем не похож на того собранного профессионала, с которым Курт познакомился ночью.* * *
Логан был очень и очень зол. Особняк в последние дни буквально превратился в балаган, примерно как если бы наступил внеплановый Хэллоуин. Росомаху бесило все происходящее, но в первую очередь бесили все эти люди, которые чувствовали себя достаточно хорошо, чтобы убраться отсюда, но Хэнк анализировал и тестировал что-то уже вторые сутки подряд, а перед самым рассветом вообще покидал свои медицинские приспособления в чемоданчик и укатил куда-то на присланном за ним роскошном лимузине, бормоча под нос: «А я же предупреждал». И теперь эти внезапные гости остались без особого присмотра, ходили по дому, трогали вещи, ели, разговаривали и - самое ужасное - пахли. И еще Магнит со своей шайкой проводил здесь так много времени, что их запахи не успевали даже выветриваться из особняка. И комната отдыха снова была занята - на мягком диванчике сидели три девицы, одна экстравагантней другой, а телевизор, не выключаясь, транслировал новости. - ...услышите реакцию обычных людей на недавнее заявление Эрика Леншерра о создании независимого государства мутантов, - вещала с экрана ведущая, - слово нашим корреспондентам. - Можно говорить? – спросила хорошенькая рыженькая девушка, стреляя в объектив глазками горной серны. - Да, говорите, - раздался голос кого-то невидимого для камеры. - Ну, лично я считаю, что это здорово, у каждого человека должно быть безопасное место, а в последнее время здесь не очень-то безопасно. - Что ты такое говоришь, глупая? – перебил ее молодой человек, которого она держала под руку, - они там сплотятся, станут сильнее и нападут на нас, - парень повернулся к камере, - нет в этом ничего хорошего…точно, нет! Росомаха хмыкнул. Он бы с удовольствием объяснил этому пацану, кто здесь глупый, но на экране теперь красовался представитель офисного планктона, этакий белый воротничок, внезапно разразившийся неожиданным матом, который кое-как успели зацензурить. - Да пусть катятся! Нам же лучше! Свалят наконец-то отсюда, уроды! А мы потом одной боеголовкой - и всмятку, так что, да, я одобряю. - Выключи эту хуйню, Кларис, или я, ей-богу, пристрелю чертов ящик! - одна из девушек нервно подпрыгнула на диване, потянулась к кобуре на бедре, видимо, забыв, что та пуста, чертыхнулась и, сложив ладони в подобие пистолета, взяла на мушку очередного выступающего. Логан вспомнил, что видел девушку с такой серой кожей и темным овалом вокруг левого глаза когда-то давно, когда пересекался с Дедпулом. - Не надо, Нина, я хочу послушать, - отозвалась другая девица с розовой кожей и заостренными ушками. Ее Росомаха успел запомнить - Блинк, мощный телепортер. Картинка на экране снова сменилась, явив высокого худого мужчину, который глазами коршуна впился в камеру. - Безусловно, это не жизнеспособная модель. Что, простите? Представиться? Хорошо. Теодор Крамс, профессор факультета мировой экономики... Достаточно? Хорошо. Так вот, эта модель нежизнеспособна и не выдержит вызовов современности. Вы представьте, они же в большинстве своем не имеют нормальных специальностей, нормального образования. Какое производство они смогут наладить, какую экономику? Нет, извините, на мой взгляд, это полная утопия. - Что, интересно, ты хочешь там услышать? - фыркнула Нина, - благословения? Не дождешься! - Не нужно нам ничье благословение, мы создадим отличное государство! Ты ведь…? Нина коротко, но уверенно кивнула. - Давайте, давайте! Это точно будет государство неудачников, - рассмеялась хорошенькая блондинка, никакой внешней приметной мутации не имевшая, - как раз для таких как вы, с отклонениями. Еще жабу прихватите и того синего с хвостом. А я и в этой стране прекрасно живу! - Оно и видно, - хохотнула Нина, - а в анабиоз ты, ясное дело, в отпуске отдохнуть прилегла? - Не твое собачье дело как я туда попала! – разъярилась блондинка, и с ее пальцев соскользнули маленькие огненные шарики. - Табита, ну сколько можно, в самом деле! - Блинк чиркнула рукой по воздуху, прежде, чем Логан успел хотя бы двинуться в их сторону, разрезала пространство, и бомбочки провалились куда-то в розовую пустоту. - Спасибо, Кларис, эта гостиная нам еще пригодится, - негромко произнес въехавший в комнату профессор, остановил свое кресло перед телевизором так, чтобы его было достаточно хорошо видно и слышно и продолжил, указывая на своих спутников, - Эрик Леншерр хочет сказать вам несколько слов. Росомаха окинул взглядом непомерно гордую фигуру Магнита в неизменном шлеме и плаще, следовавших за ним Алую Ведьму и Гамбита, тихо фыркнул и вышел из гостиной. Вряд ли будет сказано хоть что-то такое, чего бы он не слышал прежде, а для всякой рутины у профессора есть Циклоп. Саммерс как раз привел в комнату отдыха всех временных обитателей института, которым теперь предстояло участвовать в этой наверняка чрезмерно пафосной пропаганде.* * *
Обнаружив на кухне одну только Шельму, Логан почувствовал что-то похожее на облегчение, потянулся за пивом, но все же передумал и достал коробку яблочного сока. Тот факт, что девушка рассеянно помешивала чайной ложечкой воздух в пустой чашке, Росомаху даже позабавил, и, проследив за ее взглядом, он обнаружил причину такой загадочной задумчивости. Картина за окном была до безобразия прозаична и все же овеяна романтичным ореолом – младшая дочь Магнита сияла, окруженная вниманием юных ловеласов. Алекс и Бобби демонстрировали свою мощь и доблесть на сколько это было возможным в рамках исправительных работ. Щеголяя хорошо тренированным голым торсом, Хавок лазерными импульсами стриг газон. Айсмен, ничуть не уступая другу в слабоумии и отваге, мелкодисперсным льдом отчищал фонтан от засохших водорослей. Полярис, силой мысли управлявшейся с огромными металлическими садовыми ножницами, оставалось только краснеть и хихикать. Анна смотрела в окно и умилялась Лорне, вся дилемма которой сейчас заключалась только в том, кого из этих двух юных красавцев ей предпочесть. И никаких тебе ограничений, никакой комы для возлюбленного в дальнейшей перспективе, ни смерти, ни страха. И после этого надо как-то поверить, что проблемы не в способности, а в голове? С другой стороны, нормальные стабильные отношения в этом особняке были только у Скотта и Джин, остальные тоже довольствовались ролью одиночек. Профессор давно и бесповоротно был женат на своем благом деле, Зверь с такой же страстью отдавался науке, отношения Грозы с королем Ваканды напоминали перманентные деловые переговоры, потому что при постоянной занятости обоих, встречались они едва ли больше двух раз за год. Логан, сейчас бессмысленно и безнадежно заинтересованный в Джин, в прошлом имел не одну, и даже не две очень красивые истории любви с довольно трагичным концом. Последний роман, с красивой японкой по имени Марико, которую он убил своей же рукой, избавляя от смерти более мучительной, все еще оставался в его сердце, мешая полноценно занять это сердце кому-нибудь иному. И да, пусть в этом особняке нормальные стабильные отношения были только у Скотта и Джин, но Анне казалось, что у остальных был выбор. У нее выбор был как у Буриданова осла - надеяться на чудо или смириться со своей судьбой. За много лет ее бросало от одного варианта к другому, и оба уже набили девушке стойкую оскомину. Оба варианта ей не нравились, но потратить свою жизнь, чувствуя себя заложницей жестоких ограничений ей тоже не нравилось. В конце концов, это ведь тоже дело выбора. Росомаха понял, что Шельма его все еще не замечает, и нарочито громко хмыкнул. Логан хотел бы ей помочь, но он не мог: у нее был свой путь, который - как и все они - Анна должна была пройти сама. Потому что очень часто помочь значит не спасти, не сделать за..., не отпустить грехи. Иногда помочь, это лишь подставить плечо, чтобы человек смог сам пройти через свой личный ад. Иногда - лишь верить, что он достаточно силен, чтоб сквозь него пройти. Девушка вздрогнула от резких звуков, смущенно улыбнулась, справляясь с чувством неловкости, возникающим каждый раз, когда ее заставали в таких грустных мыслях, и, порадовавшись, что Росомаха слишком давно и хорошо знает ее, чтобы не спрашивать о том, о чем не нужно, кивнула за окно. - На что ставишь – на дружбу или на любовь? - На Магнита, - хохотнул Логан, - он заберет Лорну и оторвет этим молокососам головы. И остальные причиндалы тоже. На всякий случай. Шельма добродушно покачала головой, Росомаха беззлобно усмехнулся, потом принюхался и тоном, мгновенно сменившимся с беззаботного на брезгливый, пробасил. – Пацан, ты потерялся? Почти синхронно обернувшись к выходу, Анна и Логан смогли лицезреть Реми Лебо, который сложив руки на груди, подпирал дверной косяк при входе. - Здесь тебе не ярмарка, шуруй назад к Магниту, - угрюмо проворчал Росомаха и демонстративно почесал подбородок адамантиевым когтем. Гамбит беззвучно хмыкнул, лениво повел бровью и промурлыкал. - Позволь уточнить, mon cher, ты здесь не только учителем, но и сторожевой псиной подрабатываешь? Росомаха в мгновение ока оказался рядом с креолом, по обыкновению угрожающе хмурясь, прижал его к косяку, и, направив когти Гамбиту в грудь, едва разборчиво прорычал. - Рот свой закрой, а то кишки тебе выпущу, давно уже пора. Реми за это время ловко извлек одну из своих наверняка бесконечных карт и уже зарядил ее. Другая рука креола была занята небольшим крафтовым пакетом, но, кажется, неравенство позиции его не смущало ни капли. Перебирая в пальцах светящийся пиковый туз, Гамбит произнес с неизменной насмешкой. – Рискни когтями. Напряжение между красными и голубыми глазами, казалось, вот-вот сделается осязаемым и превратится в высоковольтные провода, и Шельма сочла за благо вмешаться. - Логан, перестань, - Анна положила ладонь на плечо приятеля, готовая, если слов будет недостаточно, применить силу, но Росомаха, одарив креола еще одним угрюмым взглядом, медленно втянул когти, и, уже выходя из кухни, мрачно бросил. - Тогда смотри за ним сама, а то всякое ворье шатается по дому. Шельма только вздохнула и покачала головой. Реми тем временем разрядил карту, присоединил ее к остальной колоде и нежно проворковал. - Так мило, что ты заступилась за Гамбита, ma chérie. Полагаю, ты все-таки рада меня видеть. - Кроме шуток, креол, - проворчала Анна, - Логан прав, ты не можешь разгуливать по чужим домам как тебе заблагорассудится. - В квартире сенатора тебя это не смущало, - усмехнулся Реми, поставил на столешницу шуршащий бумажный пакет и приподнял бровь, - может, лучше кофе угостишь? Анна открыла рот, чтобы сказать, что это совсем другое дело, и тут же молча его закрыла, потому что чего уж теперь об этом рассуждать. По всем законам логики, следовало отвести креола назад к Магниту во избежание... всего, но вместо этого Шельма взяла крафтовый пакет, развернула небрежно свернутый рулончиком верх упаковки, заглянула внутрь и облизнулась. Из пакета сладко и пряно запахло свежей выпечкой. - Кофе сейчас был бы очень кстати, - с легкой улыбкой отозвалась наконец Анна, попыталась сдержать зевок, не сумела, спрятала его за темно-зеленой перчаткой и уточнила, - американо? - Латте. - Оу. Креол улыбнулся, но комментировать это её 'оу' не стал, спросил то, что намеревался изначально. - Совсем не удалось поспать? Шельма повертела в воздухе ладонью, наполовину скрывшись за дверцей холодильника, вынырнула оттуда с упаковкой тетрапак, долила молоко в капучинатор, выбрала нужный режим кофемашины и только после этого ответила. - Меньше, чем хотелось бы. А тебе? - Не лучшая моя ночь, - усмехнулся Реми и игриво добавил, скорее по привычке, чем рассчитывая на что-то, - может, мне просто не хватило твоей нежной компании? - Ты же знаешь, - закатила глаза Анна, - что за такие шутки рискуешь оказаться в нежной компании капельницы в медотсеке. - А если это не шутка? - улыбнулся Гамбит. Что-то в его голосе наряду с обыкновенными дразнящими интонациями было и впрямь чуть серьезней и в чем-то даже нежнее, отчего Шельма вздрогнула, но тут же усмехнулась. - Если это не шутка, оказаться в медотсеке ты рискуешь гораздо быстрее. - Риск меня вдохновляет, - непринужденно отозвался креол. Анна на это только хмыкнула, переставила готовый латте на гранитную столешницу и с невозмутимым видом повторно запустила кофемашину, на этот раз для себя. - Да, кстати, - Гамбит достал из кармана желтую перчатку, положил ее рядом с чашкой и продолжил. - Твое. Хочу вернуть. Ты вчера так торопилась. Сбежала, как Золушка с бала. - О-о-о, - протянула Анна, машинально поправляя на запястье зеленый атлас сегодняшних перчаток, - если я Золушка, значит, ты у нас, стало быть, Прекрасный Принц. - Мне нравится, когда ты меня так называешь, - с наигранной до предела скромностью пожал плечом креол. Анна на это лишь рассмеялась. - Нет, котик, у нас с тобой совсем другая сказка, - фыркнула девушка и кивнула на перчатку, - оставь себе. На память. - На память я бы предпочел какую-нибудь более... м-м.. кружевную вещь из твоего гардероба, - с улыбкой предложил креол, не стал дожидаться, пока Анна решит, что с ним сделать за подобную фривольность и тут же переключился на более серьезный тон, - а если без шуток? Что это вчера было? Шельма тоже сосредоточилась, без дополнительных пояснений понимая о чем он спрашивает, помялась мгновение, потом все же вздохнула. - Сенатор оказался сильнее, чем я думала. - Но ты узнала, все, что нужно. Сенатор ни при чем и снова никаких зацепок, верно? Анна просто кивнула. Гроза не привезла с собой ничего, кроме диких легенд и слухов про дьявольских призраков. Образцы Логана - ни один - не совпали по структуре с найденными на острове материалами. Следов в правительстве не обнаружилось - ни Хэнком по глобальной сети, ни через Келли. Шельма подошла на шаг, заглянула в красные глаза креола, дотронулась кончиками пальцев до его руки и совершенно искренне улыбнулась. - Спасибо, что помог проверить эту гипотезу, Реми. Гамбит с легким удивлением посмотрел на их соединенные пальцы, поднес к своим губам ладонь Анны, поцеловал острые костяшки сквозь натянувшуюся ткань. - Пожалуйста, - улыбнулся в ответ креол, - мне было приятно помочь. Реми поймал себя на том, что ничуть не лукавил - несмотря на указание Магнита способствовать Шельме любыми возможными способами, выполнять это задание Гамбиту было чертовски приятно. Креол снова коснулся губами ладони Анны, смещаясь к прогибу между пальцами. Девушка почувствовала, как самопроизвольно участилось ее дыхание, мягко высвободила свою руку и хмыкнула. - В этот раз даже ничего не добавишь про "материальные благодарности"? Никаких "настоящих свиданий"? "Поцелуев в награду"? - Только, если ты сама этого хочешь. Ты хочешь? Анна машинально собиралась фыркнуть "разумеется, нет!", с удивлением обнаружила как противится этому ее собственное тело, на мгновение замешкалась с выдохом, но сразу же усмехнулась, театрально прижав ладони к груди. - Прости, это все моя вина. Ты, видно, слишком сильно ударился головой о сенаторское окно, - с наигранным сочувствием протянула девушка, проследила, как Гамбит с иронией приподнял бровь, и тут же добавила серьезней, - правда, креол, мне жаль. Я не планировала сделать тебе больно. В этот раз точно нет. - "В этот раз", - со смешком повторил за ней Реми и кивнул, - принимается. Нет, с головой все в порядке, просто не так я себе представлял окончание нашей ночной прогулки. - О, я даже знать не хочу как ты представлял! - закатила глаза Шельма. - Уверена? Было бы очень романтично. Я бы проводил тебя домой. Лунная ночь, яркие звезды. Пожелал бы тебе спокойной ночи... - Серенаду бы спел под окном, - подсказала Анна. - Нет, вот серенаду, поверь мне, лучше не надо, - рассмеялся Гамбит. - М-м, так ты все-таки не идеальный? - Как и все, - пожал плечом креол, - я просто знаю свои сильные стороны. И грамотно ими пользуюсь. - И какое же применение твоим сильным сторонам найдется в магнитовском мутантском раю? Реми с любопытством взглянул на Шельму - та все еще улыбалась, но задорный блеск в глазах сменился внимательной, деловой заинтересованностью - тихо фыркнул, потому что хотел бы он сам знать ответ на этот вопрос, задумчиво облизнул губы и усмехнулся. - Думаешь, таким как я путь в рай заказан? - Думаю, таким как ты в этом мутантском раю будет до чертиков скучно. Креол снова усмехнулся, потому что был уверен - Анна на сто процентов окажется права. - Все же переберешься с Братством на остров? - уточнила Шельма. Гамбит кивнул и пожал плечом. - Это часть моей работы на данный момент. Будешь скучать по мне? Анна проигнорировала и его вопрос, и заигрывающий тон, которым тот был задан. - Как долго ты еще планируешь работать на Магнита? - До истечения срока договора, - натянуто отозвался Реми. - Это долго? - Не очень. - А потом? - Что потом? - Что собираешься делать? Гамбит озадачено приподнял бровь, потому что не понял, с какой целью она интересуется. У Реми были проекты, которые ждали, пока он наконец освободится от Магнита, и люди, которые будут решать свои задачи исключительно через него, но Анна явно не про дела в воровском мире хотела услышать. Креол наклонил голову и подозрительно прищурился. - К чему этот допрос? У тебя есть на меня какие-то планы? - Н-н-нет, - поспешно выдохнула Шельма, - у меня нет на тебя никаких планов. Просто подумала, вдруг ты захочешь... Девушка замолчала, резко отвернулась к кофемашине, внезапно слишком сильно заинтересовавшись своим американо, который уже давным-давно приготовился и наверняка даже успел стать идеальной температуры. - Да-да...? - не дождавшись продолжения, с любопытством приподнял бровь Гамбит. - Нет, ничего. Забудь! - Chère, ты меня интригуешь. Захочу что..? - Ничего! Пей свой кофе и уходи. Разве тебе не нужно помогать Магниту? Ты ведь поэтому здесь? Креол взглянул на латте в большой прозрачной чашке - пенка чуть просела, маленькие светлые пузырьки лопались с тихим уютным шуршанием - неспешно улыбнулся, не торопясь отвечать, потому что адекватного ответа на этот вопрос у него не было. Почему он здесь, Реми и сам до конца не понимал. Магниту он сейчас был нужен разве что как паж для переноски плаща, с идеологическими задачами прекрасно справлялась Ванда, и все же Гамбит был здесь буквально по собственной инициативе. Потому что вполне мог позволить Алой Ведьме убедить отца в том, что креолу сейчас тут делать нечего, и это бы никак не повлияло на их с Эриком договоренности. И все же, Реми был здесь, потому что хотел быть здесь. Магнит тут был однозначно ни при чем. Гамбит машинально достал из кармана пачку сигарет. Нет, он, конечно, любил флирт не только за результат, но и за сам процесс, но все что происходило, начинало стремительно выбиваться из привычных рамок. Все, что происходило, было не слишком нормальным для него, и осознание этого заставило креола чрезмерно резким движением вынуть сигарету из пачки. - Даже не думай здесь курить! Реми только усмехнулся на хмурое заявление Анны, убрал пачку назад в карман потертых джинсов, сквозь ухмылку зажимая незажженную сигарету зубами, взял сначала свой латте, следом американо Шельмы, и плечом открыл дверь на малую веранду, которую от огромного, по-английски диковатого парка отгораживал рядок высоких можжевельников. Вприпрыжку, с веселым гомоном в кухню вбежали Хавок, Айсмен и Полярис, закружились вокруг Шельмы, наперебой галдя ей про кусты, газон и засохшие водоросли, и, похватав бутерброды и сок, ускакали беззаботно развлекаться к бассейну на заслуженный перерыв. Анна с улыбкой посмотрела подросткам вслед, подхватила бумажный пакет с выпечкой и вышла на веранду. Креол за это время поставил кофейные чашки на стеклянную столешницу ротангового столика, развалился в плетенном кресле, свешивая ноги через подлокотник, и закурил. Шельма вынула из пакета упаковку ароматных шоколадных сердечек в золотистых блестках, перевязанную красной лентой коробку с капкейками, украшенными яркими ягодами и цветными бусинами, и с самого дна - меренги в прозрачном боксе, идеально белые, идеально завитые: неподвижные, запекшиеся на солнце облака. Анна присела на высокий табурет, который кто-то принес на улицу от кухонного островка и забыл отнести обратно, вытянула длинные ноги, едва согнутые в коленях из-за высоты табурета, достала небольшую меренгу, придвинула свой американо, откинулась назад, чуть прикасаясь к теплой шершавой стене. Солнечные лучики, преодолевшие заслон из листвы старого дикого плюща, обвивающего веранду, были уже настойчиво жгучими и лезли в глаза. От бассейна долетали звуки плещущейся воды и веселые визги подростков. Такое уютное неторопливое начало дня было большой приятной редкостью, и Анна от всей души наслаждалась каждой крупинкой. Самым удивительным было то, насколько гармонично в эту картинку вписывался креол. - А ты знаешь, как сделать утро добрым, - усмехнулась Шельма, пробуя восхитительное пирожное. - Я знаю, как сделать добрым не только утро, chère, - многозначительно улыбнулся Гамбит, мягко выпустил сигаретный дым, лениво щурясь от солнечных бликов. - Прошу, не продолжай! - сквозь смешок фыркнула Анна, - не порть ничего. Реми непринужденно пожал плечом, еще удобней устраиваясь в кресле, с удовольствием, видимым невооруженным взглядом, отпил кофе, глубоко затянулся, плотно прижимая сигарету к губам. Анна поймала себя на том, что неотрывно наблюдает за действиями креола - он даже курил, как будто целовался. И латте свой пил также, черт его возьми! - мысленно выругалась и перевела взгляд. Гамбит сделал последнюю затяжку, осмотрел веранду и, не найдя куда деть окурок, алой вспышкой сжег его дотла. Солнце на мгновение заволоклось набежавшим облачком и тут же засияло вновь, поблескивая на ярких чешуйках бабочек, порхавших то тут, то там. Одно из этих чудесных созданий легко опустилось на каштановую прядь Шельмы, примостилось над ухом, подобно цветку, что часто встречались в волосах креолок в родной Луизиане - Анна даже не заметила, откусила меренгу, большим пальцем смахнула сладкие крошки безе с верхней губы. Бабочка переступила длинными тонкими лапками, повела усиками, также легко взмахнула желтыми резными крыльями и улетела восвояси. Гамбит тихо хмыкнул. Шельма подняла глаза, наткнулась на его странный, слишком пристальный, слишком проникновенный, невиданный ею прежде взгляд и озадачено спросила. - Что..? - Красиво, - отозвался Реми, - просто красиво. Анна задорно приподняла бровь и спросила, совсем чуть-чуть переигрывая с застенчивостью. - У меня крошки на губах остались, да? - Да, - отозвался Гамбит, - и я бы сейчас очень хотел попробовать, насколько они сладкие. Это было сказано совсем просто, без экивоков и заигрываний. Констатация факта, ничего сверхъестественного. Анна даже растерялась на мгновение, но тут же медленно облизнула губы и усмехнулась. - Такие же в коробочке. Держи. Девушка подвинула бокс с меренгами в сторону Реми, но креол даже не опустил глаз на столик, пристально разглядывая Шельму. - Я говорил не о пирожных, - со смешком вздохнул Гамбит, - но можно начать и с них. Безе, кстати, с французского переводится как поцелуй, держу пари... - креол в воздухе обвел указательным пальцем все еще соблазнительно блестящие губы Анны, - именно по этой причине. Крошки еще остались. Хочешь, помогу убрать их? - О, поцелуем, разумеется? Конечно, хочу! Только будь очень осторожным. И очень нежным, - промурлыкала Шельма, поймала внимательный взгляд Гамбита и весело рассмеялась, - ты все ждешь, что я как-то так буду реагировать, да? Прости, не принимай на свой счет, это был хороший ход. Могло сработать. - Но не сработало? - Со мной? Даже если бы сработало, - девушка приподняла бровь и оттянула перчатку на запястье, - как ты себе это представляешь? - Во всех красках, - улыбнулся креол, - если тебе интересно, я покажу. - Хочешь в кому? - нахмурилась Анна. - Нет. В кому не хочу. Я уже сказал, чего хочу. Если ты позволишь, разумеется. - Допустим, я позволю, - насмешливо мурлыкнула Шельма, - показать-то все равно духу не хватит. Только болтать и умеешь! - А ты проверь, - все также по-кошачьи щурясь отозвался Гамбит. Анна невольно сжала челюсти, напоминая себе, что она зареклась дразнить креола, но должен же у него, в конце концов, быть хоть какой-нибудь инстинкт самосохранения? Как далеко этот трепач готов зайти на самом деле, м? Девушка поставила чашку с недопитым кофе на столик, чуть откинулась назад, упираясь позади себя ладонями в сиденье табурета, и усмехнулась. – Ну давай. Иди сюда, красавчик. Удиви меня. Реми неспешно выпрямился, отставляя в сторону свой латте, недоверчиво осмотрел девушку с ног до головы, потом молча встал, подошел так близко, что мыски его хайкеров уткнулись в кеды Анны, а вырез черной футболки с каким-то дурацким логотипом на груди замаячил прямо у девушки перед носом. От креола пахло кофе, дорогим табаком, терпкой горьковатой смолой, а от его горячего дыхания, когда он наклонился и словно невзначай коснулся подбородком волос девушки, выдыхая ей в макушку, мурашки теплой волной прокатились по телу Шельмы, заставляя ее непроизвольно вздрогнуть и резко запрокинуть голову, и слишком поздно осознать, что она сама сейчас буквально подставляется под губы Гамбита. Реми не отстранился, несмотря на стремительно сократившееся расстояние, застыл на мгновение, наслаждаясь мятежным блеском зеленых глаз, завораживающих, словно взволнованный океан, наслаждаясь дразнящим ароматом флердоранжа, наслаждаясь теплом ее легкого дыхания. С нежной осторожностью креол отодвинул белую прядку, что от резкого движения упала девушке на лицо, Шельма машинально отклонилась назад, пытаясь прижаться спиной к стене. Ладони Гамбита в ответ скользнули по рукам Анны аккуратно, бережно, от локтей к плечам, словно касались хрупкой ценной диковинки, и дальше к спине, сжали лопатки, с непоколебимой настойчивостью не давая ей отстраниться. Анна замерла, ее сердце застучало чаще, и, стараясь удержать ту вызывающую ухмылку, что так и норовила сползти с ее лица от близости креола и от его глубокого изучающего взгляда, девушка с иронией спросила. - И что ты будешь делать дальше? Креол приподнял бровь и улыбнулся. В красных глазах не было ни страха, ни сомнения, только азарт и какое-то ребяческое любопытство, его необыкновенные зрачки искрили отблесками, словно молнии, пронзающие закатное небо. Гамбит приблизился еще, медленно, осторожно, останавливаясь в микродюйме, уже чувствуя запах сладкой пудры на ее губах. Шельма не могла не признать, как виртуозно Реми Лебо владел собой и своим телом, но ее собственное сердце уже не просто стучало часто, оно билось как оголтелое, отдаваясь оглушающим рокотом в голове. Мягкое дыхание креола опалило Анне губы, они в ответ предательски вспыхнули и заныли. Еще не осознавая, почему так жжет в груди, почему так резко, как на необитаемой планете, не достает воздуха и гравитации, Анна едва слышно прошептала. - Хватит. Креол отреагировал не сразу, он привык верить глазам, а не словам, и то как она сегодня на него смотрела - Гамбиту не удавалось даже распознать как именно. Реми Лебо видел многое в глазах красивых барышень - восторг, восхищение, влюбленность, страсть, преданность, часто обожание, еще чаще вожделение. Но в этом ее взгляде было что-то новое, неизвестное, манящее, остро притягательное. Это очаровывало его, будоражило и волновало. - Думаешь? - все же спросил Реми, снова обжигая девушке губы своим дыханием. - Хватит! - повторила Анна - для нее все это было слишком - слишком близко, слишком сильно, слишком, непозволительно волнующе - и, использовав физическое превосходство, оттолкнула Гамбита. Креол отлетел до самых можжевельников, приложился головой об одно из деревьев, поднимаясь, потер ушибленный затылок и удивленно спросил. - В чем дело, chère? Ты ведь сама меня позвала. - Это была ошибка, - выставляя вперед ладонь, выдохнула Шельма, - Уходи, Реми! Уходи. Назад. К Магниту. Анна не особо-то надеялась, что настырного креола это остановит, но Гамбит не сделал больше попыток приблизиться к ней, только скрестил руки на груди и усмехнулся. - Но мы ведь не дошли до основно... - Идиот! И шутки у тебя идиотские! Ты думаешь, это такой крутой аттракцион, да? Такие гребанные русские горки? Потрогать недотрожку, проверить свою везучесть. Это не смешно, черт возьми! Я своего первого парня в бессрочную кому отправила. Я у супергероини сознание отняла! Оно вот здесь, - Анна постучала себя пальцем по лбу, - здесь замуровано. Чужая жизнь здесь, понимаешь? А ее хозяйка на больничной койке восемь лет! Думаешь, это весело? - Думаю, это не то, что может меня напугать, - без малейшего намека на иронию отозвался креол. - Но это может напугать меня! Я правда даже до самых близких людей дотронуться не могу. Для меня это слишком большая роскошь. Но тебе до сих пор кажется, что это все несерьезно, да? Анна зажмурилась и сжала пальцами переносицу, потому что поняла наконец - он ведь даже не издевался. Гамбит просто был другим. Точнее, даже не так. Гамбит просто был таким, какой она себе не могла разрешить быть. Для него все это и впрямь было развлечением. Легким, мягким. Ни к чему не обязывающим. Анна не смотрела на Реми, но все равно услышала тихий длинный выдох. - Мне не кажется, что это несерьезно. Мне кажется, ты не на том концентрируешься. Ведь для кого-то не только касаться, но и просто иметь близких людей - это уже большая роскошь. Шельма резко вскинулась, нутром чувствуя, что под этим кем-то Гамбит имеет ввиду себя, но по лицу креола нельзя было даже представить, что он мог говорить о чем-то личном. Реми Лебо вальяжно перемешивал карты и иронично улыбался. Как всегда. Они оба платили эту цену. Каждый по своему, но одним и тем же - одиночеством. Одиночеством, которое лишь способ почувствовать себя в безопасности от еще большей боли. - Ты мог бы... что-то сделать с этим… - начала Анна, но Гамбит перебил ее стремительней, чем самому хотелось бы. - Не понимаю, о чем ты говоришь. - Понимаешь, не изображай идиота. - Правда? Уже можно? Но ты ведь сама меня только что так... - Ты не идиот, и ты это знаешь, не паясничай, - отмахнулась Шельма, - Ты мог бы... - Что? - переставая валять дурака, усмехнулся креол, - все изменить? Не могу. Я изгнанник. Я не могу вернуться. - Создать заново, - закончила свою мысль девушка. - Возможно, здесь, в академии... Здесь много хороших людей. Действительно хороших. Вдруг ты захочешь... Ты мог бы найти здесь… Шельма собиралась перечислить все, что обрела в академии она - друзей, семью, дом, цель - но все же замолчала: теперь креол точно понимал, о чем она хотела спросить его еще в начале беседы - так резко Гамбит сощурился, так яростно вспыхнули его глаза сквозь узкие щелки, на мгновение, буквально на мгновение, но не было нужды произносить это вслух, Анна видела все без слов - он не захочет. Сейчас не захочет. Не сочтет нужным или возможным, отшутится какой-нибудь очередной очаровательной фигней. - Лебо, какого черта?! Где тебя носит? – голосом Магнита рыкнул креольский передатчик. Реми негромко хмыкнул, мгновенно улыбаясь с привычным обаянием. - Спасибо, Анна. Гамбит не подходит этому месту, но все равно – спасибо. И - что приятно - ты, наконец, призналась, что хочешь видеть меня чаще, - креол обернулся уже в дверях, подмигнул девушке и процитировал, - "возможно, здесь, в академии". - Я... нет! Я не хочу! - возмутилась Шельма, - я не имела в виду... лягушатник, ты слышишь?! – негодовала Анна, но Реми, посмеиваясь, махнул ей поднятой над головой ладонью, больше не обернувшись, и девушка только выдохнула, - да чтоб тебя!* * *
Куда-то запропастившийся креол появился в гостиной, когда агитация уже подходила к своему логическому концу. Из вытащенных с острова мутантов желающих вернуться туда, даже чтобы попытаться создать новый райский уголок, оказалось не так уж и много. Больше всего Братство интересовалось Блинк, но Ванда еще вчера поняла, что Кларис присоединится к ним с радостью. Конкретно Алую Ведьму сегодня больше всего интересовал совсем другой телепортер. Ванда очень хотела увидеть теплый свет желтых глаз, прочитать в них раньше на долю секунды ответ, но Ночной Змей так и не поднял взгляд от пола и медленно, сковано качнул головой. Отрицательно. - Курт! Ты... ты нужен… нам, - с чувством проговорила Алая Ведьма, запинаясь, чтобы не сказать «мне». Курт едва не задохнулся. Видит Бог, он ничего в своей жизни не хотел так сильно, как этого. Быть нужным. Быть своим среди своих. Знать, что его не будут бояться, презирать, пытаться убить. Но то, что она предлагала, было слишком дорогой ценой за исполнение желания. - Простите, я вернусь в монастырь, - громким шепотом сказал Ночной Змей и исчез в фиолетовой дымке. Губы Алой Ведьмы задрожали, но она тут же сжала их в тонкую упрямую линию. Ну и пусть! Ну и пусть! Она – дочь своего отца, она лидер, она сильная, и ее не интересует, что Курт Вагнер был единственным, ради кого она спланировала всю эту пропагандистскую кампанию и убедила Магнита в необходимости ее проведения! Ну и пусть он ушел! Ну и пусть! - Это все? – уточнил Леншерр. - Да, - едва слышно отозвалась Ванда.