Орион Пакс: новое начало.

      В каюте не было часов, так что Орион не мог сказать, сколько времени или сколько проспал. По ощущениям — более двенадцати часов, и в таком случае сейчас давно за полдень. Также по ощущениям Орион не сказал бы, что чувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся. Тело тянуло неприятной тупой болью, а усталость сковывала мышцы. По этой причине он пролежал то пялясь в потолок, то закрывая глаза ещё какое-то время, заставив себя сесть огромным усилием и просидел в таком положение дополнительно минут пять. Решив, что раз сел, то ложиться уже не стоит, Орион запоздало осознал, что спал в одежде и на нерасстеленной постели и поэтому стоило бы переодеться, поправить постель и, наверное, выйти и поискать Мегатронуса, может ещё и осмотреться на корабле по-нормальному. Сменить армейские штаны тёмно-синего цвета на флотскую робу оттенком чуть посветлее и помягче оказалось довольно приятно, и он с бОльшим удовольствием надел под рубаху полосатую майку, чем если бы оставался в той красной куртке с серыми значками на плечах. Вчерашние берцы Орион сменил на невысокие ботинки с толстой подошвой, которые, вроде как, имели какое-то сленговое название у моряков, но архивариус совсем не разбирался практически во всём, что связано с кораблями и армией кроме их истории. Ботинки оказались слегка свободными. Орион немного походил по каюте, привыкая к ним. В процессе обхаживания новой обуви заметил на столе поднос с едой и телефон рядом с ним. Каша с мясом в тарелке, кабачковая икра отдельно и стакан с чаем. Всё — изрядно остывшее. Солдаты очень режимные люди и наверняка завтрак принесли тогда, когда завтракал весь остальной экипаж. Несмотря на то, что еда оказалась давно холодной, Орион, внезапно почувствовавший такой голод, словно не ел дня три, легко расправился с поздним завтраком и остался доволен. Попивая холодный чай, он крутил в свободной руке телефон-раскладушку тёмного цвета. Это теперь его личный телефон? Орион откинул крышку, провёл большим пальцем по клавишам, наугад ткнул по одной из них и разблокировал экран. Время — 2:38 дня. Второе января двадцать третьего года. Фиолетовый рабочий стол с чёрной острой инсигнией, аккуратно полностью заполняющей весь экран. Ещё полчаса Орион просидел за телефоном, изучая его содержимое. Как ему помнилось, раньше такие телефоны-раскладушки были меньше и легче, а сейчас он помещался ровно в руку архивариуса и весил так, словно внутри была действительно рассчитанная на несколько суток батарея. Текста на экране тоже помещалось больше, чем помнил Орион. В итоге он обнаружил в телефоне личную почту, где в одиночестве висело краткое и сухое сообщение от Саундвейва с требованием не покидать каюту без присмотра, после пробуждения сходить к Нокаут и в качестве гида использовать любых подвернувшихся под руку рядовых солдат; общую сеть с последними новостями и несколькими обсуждениями на неясные Ориону темы; небольшую портативную энциклопедию, на изучение которой было потрачен ещё час; список контактов, где оказался, видимо, стандартный набор номеров для служащих корабля — Лорд (почему «Лорд»? Глава армии ведь зовётся маршалом, так.?) Мегатрон, генерал-лейтенант Саундвейв, полковник Эйрахнида, капитан-лейтенант Стив, майор медицинской службы Нокаут; личные заметки, камеру, часы. Время приближалось к четырём часам дня.       Поднявшись из-за стола и поставив давно опустевший стакан из-под чая, который почему-то в течении всего чтения держал в руках, на поднос, Орион оставил телефон там же и прошёл к двери в каюту, осторожно потянув ручку и толкнув дверь. Группа проходивших мимо матросов резко остановилась и замолчала, отчего он почувствовал себя слегка неудобно. — Я могу попросить кого-нибудь из вас проводить меня до медбэя? — неловко поинтересовался архивариус после затянувшейся паузы, всё ещё придерживая дверь каюты. Матросы, кажется, были из числа младшего офицерского состава или ещё ниже званием — Орион не умел определять по форме и погонам принадлежность солдат, он раньше и на военных кораблях то не был, что уж говорить о военных базах. В городах такого скопления вооружённых сил никогда не бывало. Разве что если в городе вводилось военное положение, но и такого Пакс не застал. — И показать, где здесь столовая, мне бы хотелось унести посуду из каюты… — Не беспокойтесь о посуде, я унесу, — быстро и, возможно, слегка торопливо отозвался один из матросов. Ориону они все показались более-менее похожими, словно подбирались по росту и цвету волос, но отличительные черты каждого он мог бы различить, только лишь бы не пялиться, не хотелось кого-то смутить. Кажется, среди них была одна девушка. — Я провожу, расходитесь, парни, — вызвался матрос с тремя тонкими золотистыми полосками поперёк чёрных погон. Ориону показалось, что среди этой пятёрки солдат он старший по званию, потому что у остальных было по две или по одной полосе на погонах. Выходя из каюты и освобождая проход вызвавшемуся унести посуду матросу, архивариус направился за старшим по званию. Оставшаяся троица свернула в ближайший коридор. Матрос, пристроившись сбоку и чуть впереди, продолжил путь прямо, держась уверенно, но всё же немного настороженно. Его черты казались Ориону слегка грубыми и вытянутыми, а черные волосы на деле выглядели таковыми из-за тёмного освещения и были тёмно-каштановыми. Глаза красные, тусклого оттенка, не такого как у Мегатронуса или Нокаута. Интересно, какой цвет глаз у Саундвейва?. — Корабельный медбэй называется сикбэем, — Орион резко вскинул голову, выныривая из своих мыслей, непонимающе уставившись на резко заговорившего матроса, от чего тот, кажется, смутился. — Просто к слову добавил. — Спасибо, я запомню, извините за столь бурную реакцию, — кивнул архивариус, чуть виновато улыбнувшись, собираясь вновь вернуться в свои мысли, но в этот раз решив не выпадать из реальности, как вдруг солдат остановился у дверей медбэя — «сикбея», — сразу же поправил себя мысленно архивариус. Путь пролетел почти мгновенно. Он показался Ориону длиннее, когда его провожал до каюты Брейкдаун. Матрос куда-то пропал из поля зрения и Пакс, оглянувшись, тихо расстроенно вздохнув, не заметив того. Опять он задумался.       Осторожно толкнув дверь, Орион попал в отличающуюся деревянными дверями и чуть более ярким, но всё ещё чуть фиолетовым освещением, сеть коридоров. Неловко оглядываясь, он сделал несколько шагов вперёд и огляделся, судорожно думая, куда надо идти. Где сейчас Нокаут? В какой из этих кабинетов ему идти? Потоптавшись на месте, Орион несколько раз обдумал ситуацию и тихонько постучал в одну из дверей, не сразу набравшись храбрости. — Здравствуйте, не могли бы вы подсказать, где Нокаут? — как можно более вежливо поинтересовался он у открывшего дверь с недоумённым лицом брюнета. Тот сначала моргнул через пару секунд, хмурясь, а потом опомнился и, показав в сторону поворота коридора налево, пояснил, что доктор Нокаут сейчас должен быть в своём кабинете, втором справа после поворота. Так же вежливо поблагодарив медика, пару секунд разглядывая кабинет за чужой спиной, Орион направился дальше по коридору и уже увереннее постучал в указанную дверь, услышал мелодичное «войдите». — А вот и наша потеря проснулась, — вместо приветствия усмехнулся Нокаут, держащий на весу и заполняющий какой-то рабочий журнал возле стола. Убирать его хирург не спешил, правда заполнение прекратил, просто крутя в тонких пальцах чёрную ручку. — Как себя чувсвутешь? Уверен, что не намного лучше, чем вчера. — Ну, да, но сон всё же помог, хоть мне кажется, что я не отдыхал… — неуверенно пробормотал Орион, взявшись за свою кисть в этом смущённо-нерешительном жесте и отведя взгляд в сторону, не смотря на медика, а разглядывая помещение, на обстановку в котором не обратил внимание вчера. То, какой компактностью отичались все каюты и помещения корабля несмотря на его размеры, слегка поражало, и Пакс даже не особо неуютно себя чувствовал в условиях ограниченного пространства. Кушетка, стол, раковина, шкаф, иллюминатор на дальней стене — ничего лишнего. Скорее всего лазарет был оборудован в другом помещении, а может и не одном, и, как крупное помещение не на один десяток солдат, вмещал в себя всё нужное и для оказания первой помощи, и для проведения операции, и для восстановления пациентов. — Никакого смущения! — разведя руками в стороны, протянул Нокаут с незнакомым архивариусу едким весельем в голосе, а после невозмутимо указал тому на койку у стены. — Садись давай, хватит на пороге топтаться.       И Орион послушно прикрыл за собой дверь, сел на койку, снял робу и дал себя осмотреть отложившему журнал и ручку медику. По его словам переломы начали зарастать и, если их не тревожить, то они срастутся и не побеспокоят его больше. Из наиболее важных рекомендаций — восстановить режим сна и питания, в этом неплохо поможет корабельный распорядок дня; никаких нагрузок и пара заживляющих мазей в случае, если организм сам не справится, но это позже. В какой-то момент Нокаут отвлёкся на телефон то ли с неохотой, то ли с неприязнью. Что-то важное? Хирург махнул рукой и убрал телефон обратно в карман халата, критически осмотрел пациента, по ходу дела снимая перчатки пока Орион надевал рубашку. — У тебя такой бардак на голове. Видел себя в зеркало хоть? — фыркнул Нокаут ехидно, и удивлённо вскинул брови, когда архиварирус отрицательно покачал головой, неловко приглаживая волосы — в его каюте зеркала не было. — Тебя сейчас Саундвейв ждёт, хочет, наверное, поговорить о чём-то, но не пойдёшь же ты к нему лохматый, а то на фоне нашего мистера совершенство будешь выглядеть уж совсем не выгодно. Давай-ка я тебя причешу и провожу наверх, что скажешь? — Я буду очень благодарен, правда, — Орион мягко улыбнулся. Наверняка Нокаут был прав и у него на голове сейчас разве что птиц не было, так его волосы гнездо напоминали, а ведь Пакс даже не подумал об этом, когда из каюты выходил. Что имел в виду Нокаут, говоря о невыгодности его внешности на фоне Саундвейва? Для кого он должен был выглядеть лучше? Медик выудил откуда-то расческу с довольным выражением лица и неожиданно жёстко усадил собравшегося встать архивариуса на место, бросив «сиди, дылда» и начав распутывать тёмные пряди. Саундвейв действительно тогда показался Ориону идеально-выверенным пусть на него и удалось посмотреть всего пару минут. Орион помнил его другим. Закованным в прочные щитки, мрачного и сильного гладиатора, бравшего верх не силой, а тактикой, ловкостью и скоростью. По словам Мегатронуса Саундвейв был старше его на четыре года или около того и по приходу на арену Мегатронуса стал ему наставником и другом. Сам Орион, получается, был младше Саунда на шесть-семь лет. Неужели ему уже за тридцать пять, Мегатронусу почти сорок, а Саундвейву больше сорока? Как же много времени прошло, как много упущено… — Будешь кофе? — неожиданно спросил Нокаут, уже минуту архивариуса не трогавший и набиравший что-то на телефоне. Наклонив голову набок, Пакс моргнул пару раз, пытаясь понять, с чего бы медику предлагать ему кофе, но всё равно спешно кивнул, решив воспользоваться возможностью. Нокаут недолго писал, после захлопнул крышку телефона и сунул его в карман, возвращаясь к волосам Ориона. Оптимус обычно ходил с зачёсом назад, остро торчавшем на затылке, и выбритыми висками и затылком. Медик не знал, какая причёска была у Прайма до войны, потому больше импровизировал, делая посередине макушки архивариуса пробор и расчёсывая волосы в стороны. Сзади волосы оказались отросшими, передние же пряди неплохо легли и не лезли Паксу в лицо. Немного подумав, Нокаут просто уложил их вдоль затылка и шеи. — Может, побриться хочешь?       Будучи разговорчивой личностью, десептиконский медик был вполне не против поговорить с Орионом побольше, обычно по-настоящему хорошим собеседником он мог бы назвать разве что Брейкдауна. К тому же, гражданский паренёк (психологически) явно нуждался в этом общении, находясь в военном коллективе и смущаясь мрачной и настороженной атмосферы корабля. Нет, конечно для тех, кто пробыл здесь намного дольше и много времени провёл с экипажем «Немезиды», корабль далеко не был таким уж неприятным, некоторые на полном серьёзе могли бы назвать затемнённые коридоры уютными. Просто свыкнуться с мыслью о нахождении Оптимуса Прайма на борту не получалось у преобладающего большинства. Выдав Паксу бритву, пену и полотенце, Нокаут махнул тому рукой на раковину. До грозного лидера автоботов архивариусу ещё двадцать лет жизни, а вот это наивное чудо, с удивлением трогающее щетину и выбритые виски, далеко не Прайм. Правильней всего будет общаться с ним попроще и помягче, Орион и сам к этому располагает, очень сложно найти причину для неприязни к нему. — А вы главный медик тут? — отойдя к столу, Нокаут обернулся на Пакса, вешавшего полотенце на крючёк возле раковины и оставлявшего бритву и пену там же. — Да ну, «главный», — хирург усмехнулся, осматривая архивариуса, достал телефон, откинул крышку и сделал себе фотографию слегка засмущавшегося, но не успевшего среагировать Ориона, мысленно сравнивания его внешний вид с Оптимусом, скинул фото Саундвейву, подумал немного и отправил Лорду Мегатрону. Моряк как моряк, если не приглядываться к лицу, впрочем выражение лица Прайму совершенно не свойственное. — Я личный врач нашей верхушки, а главный корабельный медик сейчас у себя, наверное, пока мы на «Немезиде» я ему помогаю с раненными. — «Верхушки»? — непонимающе переспросил всё ещё слегка смущённый Пакс, а Нокаут задумчиво отвёл взгляд к потолку, думая, как объяснить тому попроще, да так, чтобы без лишних вопросов о том, почему так. Ну в конце концов, пусть знает об устройстве десептиконской иерархии, до личного разговора с главнокомандующим дотянет.       Оборвал ход мыслей хирурга Брейкдаун, плечом толкнувший дверь, заходя в кабинет и неся в руках три кружки с кофе, умело балансируя с ними. Медик взял у подошедшего ассистента две кружки и поманил к себе архивариуса, протягивая тому кофе, в то же время самостоятельно отпивая из своей. Неуверенно Орион подобрался к ним, принимая кружку и садясь на кушетку, в то время как Нокаут сел на край стола, а Брейк взял стул и уселся лицом к спинке, Нокауту и Паксу. — Я тут собирался рассказывать Ориону про десептиконскую иерархию. Ты подсказывай, если что, — кинул хирург ассистенту, тот только угрюмо качнул головой и уткнулся в кружку, — а ты спрашивай, если что, — добавил Нокаут, обращаясь уже к архивариусу. — И так, главный у нас тут Лорд Мегатрон, верховная власть, так сказать, он главнокомандующий и безоговорочный лидер десептиконов; возле себя он всегда держит двух заместителей — обычно это Старскрим и Саундвейв, но так как Старскрим, ммм, отсутствует, пост первого заместителя занимает Эйрахнида. Саундвейв технически по званию должен быть ниже секонд-ин-комманда, но на деле он подчиняется лишь лично Лорду и вообще посматривает за первым заместителем, пока лидера нет. Личным медиком вот этой вот верхушки — первой ставки Мегатрона — я и являюсь, Брейк мне ассистирует, хотя с кое-каками повреждениями может разобраться и сам. Важнейшими структурами тут являются, я думаю, разведка и связь, которыми командует Саундвейв; потом тактика, которая обычно висела на Шоквейве вместе с научным отделом, но он немного мёртв, так что первое сейчас частично на нашей тактической троице — Блитцвинг, Астротрейн и Октан, а второе частично на мне, если придётся. — Медицинская служба стоит где-то между тактикой и наукой. Медиков у десептиконов не много, зато мы важные, — вставил всё-таки своё слово Брейкдаун, на что Нокаут кивнул удовлетворённо. — Так же, есть пять элитных отрядов, по статусу они повыше обычных солдат будут. «Гештальты» — спецотряды по пять-шесть солдат, идеально сработанных вместе. За войну они заработали себе статусы одних из самых живучих и опытных бойцов.       Орион сидел с задумчивым и внимательным видом, слушая медиков и попивая кофе, вытянув и скрестив ноги и впитывая информацию как губка с нескрываемым интересом. Раньше он мог болтать ногами в воздухе, но новый рост не давал такой возможности. Довольно простая иерархия, если так посудить: это армия, здесь всё должно быть чётко и по полочкам. Армия при власти Верховного Совета имела довольно много подразделений, более двух десятков, и каждый из них имел примерно одинаковый приоритет, что порождало вечные споры о финансировании и сферах влияния. — Можно вопрос? — осторожно поинтересовавшись, Орион отвёл взгляд, когда хирург махнул рукой, мол, не нужно спрашивать заранее. — Почему мы называемся десептиконами? — он помнил, что Мегатронус назвал его «потерянным товарищем». Был ли он сам в этой фракции, если методы друга отверг в день выступления перед Консулами? — Оу. Это не было тем, что придумал Лорд Мегатрон, насколько я знаю. По началу эту кличку придумали то ли автоботы, то ли Сенат. Лорду то было параллельно, как нас называют, но он решил, что если неверящие должны пройти через обман, чтобы поверить, то пусть будет так, — медик потёр пальцами подбородок по-философски, мгновенно смягчившись после и усмехнувшись. — Спроси его сам лучше, я не советник в идеологии. — Звучит жёстко, — пробормотал удивлённо Пакс. Как давно Мегатронус стал так принципиален? Мог ли сам архивариус попросту не замечать этого раньше? Он допивал кофе, с небольшой тоской смотря на пустеющую кружку. Если такой великолепный кофе варит Брейкдаун, то наверняка здорово иметь такого ассистента. — Спасибо. И за рассказ, и за кофе… Можете теперь проводить меня к Саундвейву? — Да, пошли, он должен быть сейчас на «острове», — поставив пустую кружку на стол, Нокаут оттолкнулся от него рукой, проходя мимо Брейкдауна потрепал того по волосам и поманил за собой архивариуса, спешно оставившего на кушетке свою кружку и поторопившегося за хирургом, намереваясь спросить, что такое «остров». — Видел на взлётной полосе вышку с радарами? Она одна там, сложно не заметить, — Орион кивнул, подтверждая. — Ну вот это и есть «остров» — куча локаторов и радаров и капитанский мостик в одном. Обычно Саундвейв там обитает. Он в принципе довольно редко покидает базу. Почему? Врачебная тайна, — за спиной послышался расстроенный страдальческий стон, на что медик только тихо прыснул. Ну вот какой из него Прайм?       Они вышли на палубу «Немезиды» в скором времени, и Пакс замер, едва поднял голову, сделав один шаг от лестницы, завороженно оглядывясь. За всю свою гражданскую жизнь тот явно ни разу не был на кораблях, совершенно ничего о них не знал, так ещё и в первый раз видит море. «Немезида» стояла на якоре в чистых водах в двух тысячах километрах на северо-западе от суши. Землю от сюда не было видно совершенно, лишь море, казавшееся бескрайним, а поскольку солнечно здесь бывало редко, то море и вовсе казалось мрачным из-за сероватых облаков над головой. Давая Ориону насмотреться, Нокаут сложил руки на груди в ожидании, и когда архивариус зацепил его взглядом, то спешно начал извиняться, поторопившись за молча развернувшимся на каблкуках медиком, направившимся к «острову». Погоду назвавть лётной было невозможно хотя бы из-за довольно сильного ветра и низких облаков — вся лётная техника была на корабле и временно все вылеты под запретом. Краем глаза приметив третьего-в-командовании на одном из балконов «острова», хирург не стал придавать этому значение, потому что в небе поблизости кружил Лазербик, распугивая чайек, архивариус же был больше занят разглядыванием пейзажа.       Поднявшись на нужный этаж раземеренным шагом, позволяя Ориону разглядывать всё вокруг — тот словно ребёнок цеплялся взглядом за каждую деталь, за каждого солдата у терминала, а насмотреться всё никак не мог — Нокаут похлопал Пакса по плечу и молча развернулся, покидая «остров». Архивариус удивлённо обернулся следом, потоптался на месте неуверенно, чуть печально смотря вслед уже ушедшему медику, только после поворачиваясь лицом к Саундвейву, размеренно склонившего голову набок. Идеально вписывавшийся во флотскую атмосферу почему-то безлюдного помещения с терминалами радаров связист был одет в чёрный китель с фиолетовыми вставками с капюшоном даже в помещении, с перчаткой из толстой кожи на левой руке. Подходя к третьему-в-командовании десептиконов, Орион осматривал закрывающие его лицо тонированные очки слитые с лёгким респиратором, фильтры на котором были очень практично почти что скрыты. Чем-то новым ему это не казалось, так как связист и до войны всегда максимально скрывал лицо, но раньше это были слитые с очками защитные маски — на арене, либо острые солнцезащитные (или не слишком) очки с простой маской — в свободное время. Только зачем респиратор, Паксу было непонятно. Насколько знал архивариус, бывший консул Саундвейв до гладиаторских ям был шпионом как при Сентинеле, так и покинув Верховный Совет. Возможно, во время шпионажей тот выглядел имено так, пользуясь особенностями телосложения, но намного привычней для Ориона связист выглядел бы в широких наплечниках, шлеме, нагруднике и на приподнятой подошве, а не вытянутым и узким в плечах, словно тот казавшийся даже массивным гладиатор и этот глава десептиконской разведки совершенно разные люди. Архивариус попросту не видел его таким раньше. А намёк Нокаута на врачебную тайну предполагал какое-то серьёзное ранение. Спрашивать не хотелось, как бы велико не было любопытство. — Запрос: состояние Ориона? — Пакс на секунду испугался, что пауза затянулась слишком сильно, раз третий-в-командовании решил сам нарушить тишину. Его голос был приглушённым и совершенно ровным и наверняка прогонялся через фильтр респиратора. Голос архивариус всё же узнавал, он не особо изменился как и манера речи связиста. — Всё хорошо, правда, — мягко улыбнувшись, отозвался Орион, рассматривая Саундвейва поближе сверху-вниз. Вряд ли их довоенные отношения можно было бы назвать близкой дружбой: познакомившись через Мегатронуса скорее случайно, чем запланированно, они относились друг к другу спокойно и легко, без труда находя темы для разговора и чувствуя себя комфортно в молчании. Товарищество, может быть? Ссора с Мегатронусом была переломным моментом, после которого оборвалось и общение с Саундвейвом. — Запрос: последнее воспоминание Ориона? — Его воспоминания обрывались… А где они обрывались? Пакс проследил в голове события, последовавшие за злополучной речью перед Консулами. Пара следующих дней показалась страшным затишьем, но после… После была тьма. Как это можно было объяснить? Ответом и этим вопросом он поделился со связистом с потерянным видом, явно растерянный. — Следствие амнезии, причины неустановленны. — Ох… — печально вздохнул архивариус, отводя взгляд. — Как жаль… — где же он пробыл всё это время? Слишком много вопросов. Вряд ли хоть кто-то сможет ему ответить. Наверное, стоит сменить тему. Раз уж прошлое самого Ориона сейчас недоступно в любом случае, то почему бы не перевести разговор на Саунда? — Как Рамбл и Френзи? — та двоица невысоких боевых парнишек, вечно крутившихся с подобравшим их в нищенских кварталах бывшим консулом. Ему всегда казалось, что они блезницы, настолько похожи Рамбл и Френзи были внешне и настолько неразлучны, а ещё копировали манеру Саундвейва везде носить очки и называли того «боссом». — На задании, — на мгновение Паксу показалось, что он смог выбить из коллеи связиста, но тот отозвался не изменившимися тоном, возможно, не ожидая интереса о своих подопечных. Врёт ли? Не ясно, Орион не собирался уточнять, а читать по мимике и языку тела своего боевого товарища умел только Мегатронус, для окружающих же и то, и другое скорее отсутствовало по определению, когда речь заходила о Саундвейве. Если так подумать, то архивариус и лица бывшего консула не видел, его досье, когда-то найденное им в Архиве, не имело фотографии и описания внешности, на аренах тот появился исключительно с закрытым лицом. — Желательность встречи с Лордом Мегатроном? — Оу, ну мне хотелось бы поскорее с ним встретиться и поговорить, у меня столько вопросов, если честно, — неловко заулыбался Орион, сцепив опущенные руки. Мегатронус выглядел потрёпанным вчера, когда отправлял его вместе с Нокаутом, и архивариус порядком беспокоился за друга. Ему было не столько интересно произошедшее, сколько состояние бывшего гладиатора. А ещё хотелось извиниться и продолжать извиняться, потому что он чувствовал себя полностью виноватым в том, что Совет не принял идеи Мегатронуса. — Как он? Мне вчера он показался таким измотанным… — Состояние: удовлетворительное. По оценке самого главнокомандующего. — А по твоей оценке? — пощурился Орион, скрестив руки на груди. — Он всегда говорит, что в порядке, даже если не показывался медику, — слабо хмурясь, больше обеспокоенно, он внимательно посмотрел на Саундвейва, но тот лишь повёл плечами и повторил: — Состояние: удовлетворительное, — чуть более сухо, чем в первый раз. Архивариус послушно отстал, поняв намёк. — Так когда я смогу с ним встретиться? — он вздохнул расстроенно, опуская плечи и склоняя голову. Даже при желании он не смог бы разговорить связиста, это попросту выше сил Пакса. Ладно, если уж тот считает, что Мегатронус в порядке, то можно успокоиться, наверное… — Предложение: завтра утром, после завтрака, — третий-в-командовании смотрел в планшет уже какое-то время и иногда что-то набирал и делал на нём, спокойно продолжая разговор. Орион моргнул пару раз, пытаясь осознать, во сколько завтракают на корабле и какое вообще время имеет ввиду бывший консул. — Завтрак в семь. — О, хорошо, — благодарно кивнув, легко согласился тот. — Можешь рассказать побольше о расписании на корабле? Пожалуйста. Нокаут сказал, что корабельный распорядок дня поможет мне восстановить режим, — с надеждой спросил Пакс, не осознавая, насколько такой тон несвойствинен кому-либо на этом корабле. Он мог бы и вовсе начать попрашайничать, откажи ему Саундвейв, потому что ему болше ни к кому ещё с такой просьбой кроме Нокаута архивариус обратиться не решится. — Подъём: шесть утра, — секунду связист помолчал, но всё-таки начал пояснять. — Завтрак в семь, отводится пятнадцать минут. Подъём флага: восемь часов. Между подъемом флага и обедом: занятия, учения, тренировки. Два часа дня: обед, двадцать минут. Отдых. Возобновление тренировок и учебных занятий. Ужин в семь, двадцать минут. После либо боевая подготовка, либо личное время. Девять вечера: вечерний чай, пятнадцать минут, — монотонность речи третьего-в-командовании десептиконов ничуть не смущала Ориона, впитывавшего всё сказанное и укладывающего информацию в голове так, чтобы точно не забыть. — Служба не прерывается, вне зависимости от местоположения корабля. Каждая смена длится по четыре часа, — Саундвейв замолчал ненадолго. — Орион: ест в кают-компании, — теперь тот закончил и ждал вопросов от архивариуса. — Звучит так, будто тут постоянно кипит жизнь… Есть что-то, чем я могу заняться? — поинетересовался Орион, чуть улыбаясь. — Не хочу сидеть без дела, даже если не знаю, что происходит. — Задание: будет выдано после разговора с Лордом Мегатроном, — отвечал связист после небольшой паузы. Переводил дух, не привыкнув много говорить? Почему-то это казалось наиболее вероятным, но может тот просто раздумывал, отвечать ли. — Капитан-лейтенант Стив зайдёт за Орионом и проводит в кают-компанию. — Хорошо…       Саундвейв развернулся к терминалу, продолжая работать с планшетом, и архивариус воспринял это как окончание разговора. Детское любопытство подначивало спросить, чем занят бывший консул, но Пакс не хотел лезть под руку и мешать, нехотя покинув «остров» с кучей незаданных вопросов и задержавшись на взлётной полосе, чтобы ещё немного рассмотреть пейзаж.

***

      Состояние Мегатрона было далеко от удовлетворительного по личной оценке Саундвейва. За сутки после совещания выбравшийся лишь на пару часов из своей каюты в районе обеда главнокомандующий заперся у себя вновь и признаков жизни не подавал, разве что просматривая сообщения, которые присылал ему связист, но не отвечая. Нокауту тот действительно не показывался и сам медик уже писал третьему-в-командовании о том, что Лорду так или иначе осмотр нужен. Хирург не заметил каких-то серьёзных травм, зато подтверждал, что выглядел на обеде толком ничего не съевший Мегатрон крайне истощённо, вымотанно и, вероятно, спать не ложился по возвращению на «Немезиду», суммарно проведя без отдыха трое с лишним суток, и что бы там не тяготило командующего, а есть огромная доля вероятности, что ещё немного и тот потянется за новой дозой тёмного энергона. Последнее можно было считать самым худшим исходом, но, как бы не было страшно это признавать, он был и правда наиболее вероятен. Саундвейв не сможет заставить старого друга обратиться к врачу — Мегатрон всегда терпел до последнего. Как бы давно не пал старый режим, в его памяти в виде привычек всё ещё прочно сидели воспоминания о жизни в нищете на самом дне, где гладиаторские ямы были единственным местом, в котором можно было получить медицинскую помощь, и доля гордыни завершала эту картину. Раньше авторитет Хука мог заткнуть гордость и безрассудство лидера десептиконов; глава гештальта «конструктиконы» находился на другом конце континента сейчас, Нокаут же такими навыками не обладал да и жизнь любил больше, чем настаивать на обязательном осмотре.       Вряд ли бы Мегатрон вышел из каюты и на ужин, и на вечерний чай, к следующему дню и вовсе был шанс, что его придётся на завтрак вытаскивать силком, потому что, потеряв сознание в собственной комнате, он будет обнаружен в беспамятстве разве что к завтрашнему вечеру. Саундвейв, досрочно закончивший приоритетные дела и отложивший часть, принял из рук матроса неподалёку от капитанской каюты поднос с рисом со свининой, хлебом, чаем и фруктовым соком. Не было б сегодня ветренно, третий-в-командовании приказал бы передать суп вместо риса, но во время качки суп не готовили. Без труда держа на одной руке поднос, а во второй планшет — в собственную каюту он ещё не заходил, Саундвейв постучал в дверь. Никто не отозвался в течении минуты, двух. Повторять стук он не стал. Мегатрон открыл дверь на середине третьей минуты, уставившись на связиста с недоумением и немым вопросом, молчал ещё какое-то время, а потом расслабил плечи, склонил голову набок и слабо благодарно улыбнулся, приняв из рук старого друга поднос. — Проходи, — тихо позвал Лорд, отступая от входа и возвращаясь за стол в рабочем салоне каюты, поставив поднос чуть в стороне от ноутбука и тетради. Поделённая на три комнаты капитанская каюта была относительно просторной и потолок специально делался с учётом роста лидера десептиконов под два метра. Рабочий салон — помещение восемь на три метра — имел стол у противоположной входу стены, шесть человек за которым бы смогли удобно разместиться несмотря на то, что одна из сторон стола располагалась впритык к стене; а ещё книжный шкаф справа от входа. Мегатрон не любил привязываться к материальным вещам, но его каюту на «Немезиде», построенной в середине войны и давшей тогда десептиконам огромное приемущество, вполне можно было назвать обжитой в отличии от, например, апартаментов на «Немезисе», где командующий провёл даже больше времени, чем на авианосце. — Меня потеряли уже что ли? — Причина бойкота? — садясь за стол боком к нему, поинтересовался связист, проигнорировав усмешку Лорда. Мегатрон пожал плечами неопределённо, сел за стол сам, передвинув тарелку с рисом поближе к себе. Есть он всё ещё не слишком хотел, но и сам чувствовал, как организм требовал хоть какой-то еды раз в три дня. — Я думал над тем, что скажу Опт… Ориону, — осёкшись, тот поджал губы, притих и сдержанно вздохнул, начиная молча есть, отведя взгляд в сторону. Саундвейв склонил голову набок, молча наблюдая за бледным лицом старого друга, прикрытое распущенными волосами; из-за неестественной бледности шрамы выделялись намного сильнее обычного, проходя вдоль и наискось. — Нужна помощь? — привлекая внимание друга вновь, предложил связист. — Воспоминания Ориона: обрываются раньше получение Матрицы. Предположение: длительное ношение Матрицы забрало часть довоенной памяти, — он понимал метания Мегатрона, который не мог принять возвращение некогда близкого человека, чьи решения втоптали их дружбу в грязь и превратившие за время войны его в цель номер один, злейшего врага. Бесчисленное количество раз он сталкивался с Праймом на поле боя, клялся убить, справедливо ненавидя того, кто встал на сторону бутафорских перемен и Совета, превратив идеи бывшего гладиатора, который и научил архивариуса всему этому, полностью доверяя, в пацифистский мусор, но не разглядев за поддельной тягой консулов к реформам низкое желание обезопасить собственную роскошь от обозлённых грязных рабов. Орион так и не понял ничего и никогда не волновался ни о каких низших слоях. Теперь же у Лорда была возможность изменить всё это в свою сторону, показать тому правду и перетянуть на свою сторону, но для этого нельзя вываливать на него всю скопившуюся ненависть и злость, сводившую Мегатрона с ума последние двадцать лет. Если они хотят скрыть от архивариуса его место в ходе войны, то слова главнокомандующему подбирать придётся чрезвычайно осторожно словно выверяя шаги на минном поле.       Мегатрон нахмурился и придвинул к своему третьему-в-командовании тетрадь, без слов давая посмотреть на примерный список тем, которые он хотел поднять в разговоре, и попытки выстроить их в хоть сколько-нибудь адекватном порядке. Вряд ли это было хорошей стратегией, потому что всё в огромной степени зависело от реакции Ориона. Всё таки Саундвейву стоило присутствовать при разговоре, иначе есть шанс, что лидер сорвётся либо на гнев, либо на ложь. Он подобрал лежавшую поблизости ручку, зачеркнув пару пунктов, вместо них подписывая возможные выводы к предыдущим тезисам. Быстрый и слегка ложащийся на правый бок, но ровный почерк связиста контрастировал с грубым и кое-где скачущим — Мегатрона. Обычно тот писал аккуратней и ничего не намекало на то, что выходец из южных трущоб и шахтёр без образования научился прописи только с помощью друга-гладиатора годам к шестнадцати.       Наблюдая за Саундвейвом, повернув голову и сложив руки на столе, Лорд сдвинул поднос к центру, взяв с него чай и сок, немного подумал и поставил чай рядом со вторым заместителем. Подняв взгляд под тонированными линзами очков, не меняя положения, тот наткнулся на хитрый прищур бывшего гладиатора. Связист беззвучно коротко вздохнул и положил тетрадь на колени, поднося руки к своей голове, сначала стягивая капюшон, а потом нажимая на крепления маски у висков. Лишний раз тот респиратор никогда не снимал перед кем попало и лишь ограниченный круг офицеров видел его без маски, но никто кроме Мегатрона и врачей — без очков. Шрамы через переносицу, губу и на подбородке были отнюдь ни тем, из-за чего Саундвейву приходилось скрывать лицо. Маска выщелкнулась с тихим щелчком, отстёгиваясь от очков и ложась в ладонь. Положив на стол респиратор, третий-в-командовании десептиконов наконец подобрал чашку с чаем, отпивая и возвращаясь к тетради.