— Я обязательно, ты слышишь? Я обязательно, — сказал Медвежонок. Ежик кивнул. — Я обязательно приду к тебе, что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда. Ежик глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал. — Ну что ты молчишь? — Я верю, — сказал Ежик.
Олег никогда не думал, что попадет в детский дом. Об этом, наверное, не помышляет никто из детей. Вот ты живешь себе счастливо, спокойно, бабушка по утрам готовит блинчики, как вдруг давишься отвратительной манной кашей с комочками в окружении таких же несчастных, одиноких и побитых жизнью серых лиц. Олег не хотел быть здесь, но понимал, что иного выбора у него нет. Отец учил в любой ситуации оставаться сильным, как бы ни было больно.Дело не в том, что мне не хочется плакать, напротив, очень хочется. Просто кто-то должен оставаться сильным, чтобы сильными не пришлось быть всем вам.
И Олег старался быть сильным. По ночам до боли сжимал одеяло в кулаке, прикусывал угол подушки, не позволяя себе плакать. Все что угодно, лишь бы не расплакаться от обиды и несправедливости. Он никогда не знал материнской любви, а теперь и вовсе лишился всего. Почему и главное — за что? Олег отчаянно искал смысл в произошедшем, но не находил. Все, что он видел, — уставших воспитателей, которые хотели к своим детям, а не дарить любовь чужим, несчастным, озлобленным сиротам. Хуже всего были те, кто сохранял еще крохи веры, что за ними придут. Олег предпочитал не питать иллюзий. И во всем этом сером и однообразном мире, душившем и убивавшем, вдруг появилось яркое, рыжее пятно. Впервые он увидел парнишку, когда ребята на два года старше перекидывали друг другу его тетрадь. Тот бегал между ними, как перепуганный зверек. Олег как-то видел в лесу лисенка, когда они с папой ходили за грибами. Тот, видимо, потерял маму, смотрел на мир огромными глазами, в которых застыла такая боль и обида, что, казалось, сердце Олега сейчас разорвется от горя. Ему так было жаль этого лисенка, так хотелось помочь, но отец запретил. Объяснил, что, если до него дотронуться, мама, скорее всего, его не найдет. Олег тогда подумал, что оставил лисенка умирать. Поступить так сейчас он не мог. Отец научил его драться, готовил будущего военного, а Олег не возражал — хотел походить на отца с позывным «Волк». Волчий клык на цепочке — единственное, что осталось от отца. Сжимая его в руке, Олег нанес первый удар, когда парни не захотели отдать тетрадь по-хорошему. В итоге лисенку, как про себя прозвал странного парня Олег, тетрадь он вернул с кровавыми подтеками. — Меня Олег зовут, — протягивая тетрадь, сказал он. Парнишка не ответил, лишь схватил тетрадь так быстро, что Олег этого не заметил, и умчался прочь, крепко прижимая ее к груди. Олег смотрел ему вслед, а в душе рождалась мысль, что он нашел смысл жизни. Может, именно из-за этого лисенка он и попал сюда? Отец учил, что любого дикого зверя можно приручить. По началу боится любой, ведь доверять человеку у них причин нет, но если проявить терпение и настойчивость, то оттает любой. Терпения и умения выжидать Олегу было не занимать. В следующий раз он помог лисенку, когда старшие ребята хотели отнять у него банан. Фрукты не были частым угощением, поэтому им особенно радовались. Лисенок смотрел такими несчастными глазами, что Олег подумал, что фрукты вовсе ему никогда не доставались. За что так невзлюбили лисенка, он не знал, да и не хотел вдаваться в подробности, но банан отстоял, хоть и ему самому тоже досталось. Тогда лисенок смотрел на него абсолютно счастливым взглядом. После этого Олег гордо занял место за одним столом с лисенком, зорко смотрел, чтобы никто того не обижал, даже отдавал ему свои яблоки и бананы. Все равно Олег совсем недавно вдоволь имел этого всего, а сколько был лишен этого лисенок, он не знал. Лисенок оттаивал, хоть разговаривать не спешил. Перестал постоянно коситься на Олега, когда он рядом. Олегу даже открылась тайна, что же такого было в той самой тетради. Лисенок рисовал, причем делал это изумительно. Олег мог часами наблюдать за этим чудом — радовало, что лисенок разрешал. — Это тебе. — Лисенок протянул неровно вырванный из тетрадки лист. Олег взял его немного дрожащими руками. С листа в клеточку на него смотрела волчья морда. Такая реалистичная, что показалось, что волк сейчас сойдет с картинки. — Спасибо. Это очень круто. Вырасту, сделаю татуировку во всю спину с этой картинкой, — в полном восторге заявил Олег. Он всегда мечтал о татуировке. У отца она была не одна. И каждой тот гордился, рассказывал о них целые истории. Каждая была особенной. У Олега теперь тоже будет. И он когда-нибудь расскажет историю ее появления своему сыну. Но больше всего грело, что лисенок, кажется, стал ему доверять, сам потянулся. А ведь еще совсем недавно шарахался. Все-таки отец был прав, а еще говорил, что за тех, кого приручил, нужно отвечать. Олег был готов на это. Он с лисенком был готов на все. — Меня Сережа зовут, — тихо сказал лисенок и протянул руку. — Олег, — с совершенно счастливой улыбкой повторил свое имя Олег. В этот момент они познакомились по-настоящему. И Олег был готов на все, чтобы лисенок больше никогда не переставал ему доверять, что бы ни случилось вместе они справятся. Обязательно.