* * *
Зайдя в небольшой аккуратный дом в пригороде Лондона, молодой мужчина поставил зонт в специальную подставку, слегка вытер ноги о коврик – сегодня была на удивление солнечная и сухая погода – и проследовал вглубь жилища. Ласково скользнул взглядом по семейному портрету в широком коридоре-фойе; прошёл мимо уютной гостиной в шоколадно-голубых цветах с лоскутными пледами и пушистыми подушками, камином, составляющим ансамбль с парой «ушастых» кресел и большим диваном; миновал классически-строгую столовую напротив гостиной, украшенную букетами ранней осени. Его целью была комната на втором этаже, куда можно подняться по почти парадной «центральной» лестнице (а также ещё парой запасных способов, о которых знает только Барри), под которой есть вход на небольшую, но очень солнечную по утрам кухню. Любовно огладил искусные перила из морёного дуба, вырезанные наподобие диковинных растений, и, наконец, добрался до небольшого фойе на втором этаже, где располагались три двери: в кабинет, ванную и туалет – небольшой «гостевой» санузел находится внизу, напротив кухни. Аллен припомнил все пути отхода из дома, имеющиеся в шести из восьми помещений… Латунная ручка приятно холодит ладонь, дверь открывается без единого скрипа. Кабинет был обставлен в духе его матери – агента, погибшей на отдыхе вместе с мужем – восстановлен по памяти Барри, тогда ещё девятилетнего мальчишки, знать не знавшего ни о Кингсмен, ни о настоящей профессии Норы. После трагедии его любезно приютили друзья семьи – Уэсты. Подробности своего происхождения Аллен узнал лишь накануне выпуска: об организации и своём обедневшем два поколения назад дворянском роде по материнской линии… Барри тряхнул головой, отгоняя нахлынувшую грусть, и пересёк светлый кабинет с серо-коричневым паркетом-ёлочкой на полу – агент не мог не пробегаться взглядом по этим зигзагам каждый раз – бежевой мебелью и креслом с коралловой обивкой в витиеватый золотой орнамент. Рококо во всей красе. За одной из створок белоснежного стенного шкафа скрывались не книги, документы или мини-бар, а дверь в спальню-альков, и шутки про Нарнию были бы уместны, если бы шутил не сам Барри – а больше о комнате никто не знал. Это был его личный мир, его тайная комната, его островок безопасности, убежище от всего мира. Практически бункер, с той лишь разницей, что располагался не под землёй, но столь же укреплён со всех возможных сторон. Лишь в этом помещении агент Гарет исчезал на максимальные 99% – последний остаётся на бдительность – и остаётся простой угловатый гик Барри Аллен. Переодевшись из прочного костюма в лёгкую домашнюю одежду, Барри вытащил лептоп и уселся по-турецки на широкую, занимавшую весь альков, кровать. – Так что у нас там за ловкий воришка? – пробормотал, предвкушая игру, Аллен, когда увидел шифрованное сообщение от Мерлина с данными передвижений за сегодня и полным досье некоего Леонарда Снарта, почему-то зарегистрированного в Лондоне как Леон Свонсон. Аллен открыл файл, бегло читая. Оу, уже не «почему-то».* * *
Агент Гарет сидел в темноте, активировав ночное видение в очках. Пришлось перетащить потертое, но, к счастью, не скрипучее кресло, чтобы сразу увидеть входящего в наружную дверь сквозь межкомнатный проём. Агент позволяет себе тихий хмык: дешёвая квартирка с элементами сложной архитектуры вроде анфилады не может не забавлять. Спина прямая, нога на ногу, руки сложены в замок на коленях. Строгость чёрного костюма разбавлена виднеющейся венозно-красной жилеткой и золотисто-чёрным галстуком на серой рубашке; чёрные лакированные туфли украшены рисунком из теснённых точек, что никогда не нравилось в своё время его наставнику; строгий зонт-трость облокочен сбоку от кресла на подлокотник. На голени, чтобы не было видно из-под натянутой штанины, закреплён маленький нож, в рукаве спрятан фамильный стилет, за пазухой – небольшой пистолет, чтобы не было видно в довольно облегающем костюме. Молодой человек замер, предвкушающе улыбнулся, когда в замке тихо повернулся ключ, и в квартиру вошёл крепкий мужчина в потёртой кожаной куртке, дополненной сине-голубым шарфом – всё же, несмотря на солнечную погоду, прохладный ветер с реки давал о себе знать. Хозяин квартиры тоже застыл, прислушиваясь, и Барри мысленно похвалил его чутьё – ведь агент Кингсмен обучен не оставлять следов, а Гарет один из лучших. «Любопытно, что он решит предпринять», – агент шумно выдохнул, намеренно выдавая себя. Тут же щёлкнул выключатель – и вот, на Аллена направлен ствол с глушителем на расстоянии девяти ярдов*(1 метр = 1,09 ярда). Хорошо, что очки автоматически переключают режимы в зависимости от освещения, иначе… Впрочем, неважно. Бартоломью не шелохнулся, добродушно улыбнувшись. – Кто ты такой? – равнодушная интонация и цепкий прищур глаз скрывали ярость и недоумение. Отличная выдержка. Барри растянул тонкие губы в мягкой учтивой улыбке: – У меня есть к Вам предложение… – в синих глазах мелькнул интерес, но упрямство и гордость взяли верх: – У меня правило, пацан: у кого пушка, тот и задаёт вопросы. Кто. Ты. Такой. Аллен удивился обращению – он настолько молодо выглядит? – но мгновенно ринулся в атаку. Этот субъект всё сильнее заинтересовывал его! – Какое интересное правило! – он даже едва подался вперёд, озорно блестя глазами. Роль любопытного болтливого гика ему особенно удавалась. – А если у меня два пистолета, могу я задать вопрос? Или даже два – соответственно количеству? Или нужно больше? Это право измеряется только огнестрельным оружием или холодное тоже в счёт? Обескураженный таким напором, мужчина замер, пытаясь уцепиться хотя бы за что-то в потоке бесконечных слов незнакомца. Чем тот и воспользовался, выпрямляясь и возвращая лицу деловую доброжелательность, хотя озорство во взгляде каре-зелёных глаз ещё теплилось: – Я предлагаю Вам работу, мистер Снарт, – бровь собеседника едва дёрнулась, лишь этим выдавая его удивление – если бы Барри моргнул, то пропустил бы это. – Не беспокойтесь, Вы действительно удалили данные о себе в полиции Централ-Сити, но… скажем так, у меня свои источники. На мой вкус это имя идёт Вам больше, чем, – Аллен взглянул на ладонь, будто записал имя там, чтобы снизить градус агрессии в комнате через иллюзию рассеянности. Да, всё сложно, – Леон Свонсон..? Он вновь поднял взгляд на собеседника, читая в его лице – почти непроницаемом, на самом деле – беспокойство, закономерный вопрос «как много он знает?» и совсем каплю любопытства. Барри лукаво улыбнулся: мол, «знаю достаточно» и сразу перешёл к удовлетворению – и усилению – зачатков любопытства: – Работа в секретной службе Её Величества. В качестве «стажёра» Вы пройдёте подготовку, – цепкий взгляд по фигуре Снарта, – с этим проблем не должно возникнуть; будете не один, но если дойдёте до конца, выдержав все испытания, то станете полноценным агентом и моим напарником. – Протеже? – насмешливо хмыкнул Лен, возвращая контроль над собой. Мальчишка явно не в себе, раз считает, что Снарт купится на подобнуюисторию. Аллен с важным видом поправил: – Напарник. – Предложение, конечно, интересное, но… Я – и «значок»? Если ты знаешь моё имя, то знаешь и чем я занимаюсь. – Именно, – сверкнул добродушной улыбкой Барри и продолжил, не сводя внимательного взгляда с собеседника: – Леонард Снарт. Сорок два года, американец, не женат. Есть сестра. Профессиональный вор, – лишь здесь он позволил себе отвести взгляд, принявшись тараторить: – Хотя не знаю, как можно быть профессиональным вором? Этому ведь не учат в вузах, следовательно, термин неверен. Значит, уместнее будет, прирождённый вор. И вновь прямой взгляд, пронзительный, даже жуткий. Лен не может раскусить этого парня, какую игру он ведёт. Правда ли он такой сумасшедший, каким Снарт принял его минуту назад, или же действительно опасен, как чутьё вора подсказало ему в первую секунду «знакомства»? – Собственно, глядя на вашу работу, не могу не восхищаться, какой Вы великолепный стратег. Продумать всё до мелочей, иметь запасной план для запасного плана запасного плана! Это бы очень пригодилось в нашем агентстве. Но вот вопрос, способны ли Вы на импровизацию такого же качества? – парень склонил голову на бок в вопросительном жесте, как те щенки из рекламы. Через миг выпрямился, махнул небрежно рукой: – А криминальное прошлое – ерунда, хотя не могу не обещать, что Вас не будут тыкать в него носом, но Вы справитесь. Если, конечно, согласитесь. – Ты не представился. – Вот согласитесь – и познакомимся. – И перестанешь мне «выкать», пацан? – Мне двадцать восемь… девять, – Снарт присвистнул. – Так что я не... – Вчера? – Сегодня. Эй! – С днём рождения, – хмыкнул вор. Для «супер-шпиона» он уж очень легко палится, Снарт принял решение. Барри закатил глаза в насмешку, позволив себе на миг отпустить себя. – А если я соглашусь, а потом кину тебя? – Боюсь мне придётся тебя убить! – шутливо произнёс агент, подмигнув, но промелькнувшая в голосе сталь заставила Леонарда вдруг поверить в реалистичность этих слов. – Впрочем, если в процессе «отбора» поймёте, что не Ваше это – отпустим без проблем. – Могу я подумать? – Конечно, – мгновенно отозвался собеседник, словно ожидал такого ответа. Едва уловимым движением бросил что-то Снарту через коридор, и тот ловко поймал предмет. Монета. Точнее, круглый металлический жетон с рельефным зигзагом молнии, как на электрощитках, и гравировкой по разные стороны рисунка «a priori» и «a posteriori». – На ребре указан номер, – продолжил уже поднявшийся с кресла агент, непринуждённо спрятал руки в карманы брюк. Его утончённый костюм так контрастировал с окружающей обстановкой, хотя пристанище Лена отнюдь не клоповник. Кто этот пацан такой, чёрт возьми! – На вопрос «Карамель или молоко?» ответьте… Хм, это будет первой проверкой, не возражаете? Ответите, как считаете нужным. Угадаете… – Барри позволил себе короткую ухмылку. – То есть нет, поймёте верный ответ – мы встретимся вновь. Аллен неспешно подошёл и хотел уже пройти мимо, но мужчина неожиданно – ну, не то чтобы совсем – схватил за локоть – и через мгновение в дюйме от лица Снарта замерло лезвие серебряного стилета. – Быстрый, – выдохнул Леонард, Барри же рефлекторно отметил для себя запотевшее лезвие. – Да. Отпустишь? – За имя, – играть, так играть. Он ещё подумает над предложением странного незнакомца. – При встрече, – вновь эта вежливая улыбочка, вызывающая противоречивое чувство раздражения и восхищения – самоконтролем наглеца. – Назови любое. – Гарет. – Псевдоним, – Снарт молча разжал чужой локоть, Аллен убрал стилет обратно, и вор даже не успел заметить, куда. Но парень уже был в осенних перчатках – когда успел? – Разумеется, – оправив костюм и разгладив невидимые складки, агент вновь позволил себе косую ухмылочку, коснувшись входной ручки: – И позволю себе заметить, наша организация не «значок» – скорее, «галстук». Хотя нет, это офисные, а мы на месте не сидим. Так может, лучше «зонтик»?.. Не проронив больше ни звука, агент плавно выскользнул за дверь и был таков. Леонард выждал минуты три, после чего тщательно обследовал квартиру и все свои тайники. Завтра же утром сменит её, тут без вариантов.* * *
Через два дня, когда Барри допивал чай, читая утреннюю «Таймс», раздался звонок. Перед ответом незнакомцу агент привычно набрал трёхзначный код, активируя программу изменения голоса. Для убедительности менял и манеру речи, чтобы не возникло диссонанса. Барри с умеренной игривостью ответственного сотрудника кафе изобразил девушку – именно такой голос слышал собеседник: – Здравствуйте! Какой кофе желаете: с молоком или карамелью? По ту сторону послышался хриплый смешок, вызывающий мурашки по спине. Снарт. Обалдеть. Признаться, Гарет уже и не надеялся. Аллен едва удержался от счастливого выкрика. На том конце немного помолчали и по-светски задумчиво произнесли: – Честно говоря, беру не для себя, новый знакомый попросил, хм. – Так что Вы решили: молоко или карамель? – Барри позволил себе беззвучную усмешку. Ну-ка, насколько проницателен мистер Снарт? – Думаю, карамель. Ещё и солёная наверняка, – агент прикрыл глаза, наслаждаясь образом собеседника, насмешливо закатывающего глаза. Голос его звучал непринуждённо, значит, ничто не вынуждало его связаться с Гаретом. Тогда почему же он всё же решился? Любопытно. – Спасибо за заказ, мистер Снарт! – прощебетал Аллен, не скрывая довольной улыбки – не перед кем прятаться. – Наш курьер свяжется с Вами в течение получаса. Вас это устроит? – Вполне. После разъединения Барри едва не вскочил с места, но сдержался. В коммуникаторе раздался голос «Волшебного Циско»: – Агент Гарет, посадка через пять минут. Температура за бортом ожидаемая, моросящий дождик, но осадков в виде гнева начальства не предвидится! * * * Сидя в пабе, отдалённо напоминавшем мужчине любимое заведение в Америке – полумрачной обстановкой, негромкой музыкой из винтажного аппарата с пластинками, мерным стуком бильярдных шаров – Снарт ожидал звонка от «курьера», но никак не его личного явления – того самого пацана из его квартиры. Агента Гарета, или как его. – Здесь свободно? – мягкий голос с весёлыми нотками вынуждает слегка обернуться. Агент улыбается, на зелёных глазах бликуют очки – в первую встречу их не было – а костюм, как ни странно, не слишком диссонирует с местом. Если слегка ослабить галстук и расстегнуть пиджак – парень впишется на «отлично», этакий усталый «белый воротничок». Будто прочитав его мысли (на самом деле просто проследив за быстрым взглядом), новый знакомый расстегнул пиджак, чтобы удобнее было сесть на высокий стул, а затем действительно ослабил узел таким привычным – человеческим – движением. Будто и не агент. Лен снова ощущает, словно его разводят: ну, скажите на милость, как такой мальчишка (и что, что ему якобы почти тридцать?) может быть тайным агентом? Хотя, может, он мелкая сошка, находит потенциальных коллег, позднее перепоручая их «старшим по званию». Вполне возможно. – Коктейль кранберини, пожалуйста, – кивает бармену Гарет, словно завсегдатай, затем поворачиваясь к Леонарду: – Раз Вы позвонили, значит, согласны. Ваша проницательность приятно удивила: действительно, солёная. Как только перед ним глухо стукнул об стойку стакан в форме усечённого конуса с ярко-красной жидкостью, усыпанной льдом и украшенной ягодами клюквы и сахарной пудрой, агент вновь блеснул дружелюбной улыбкой и принялся негромко – видимо, оберегая любопытные уши бармена – разъяснять конкретику предложения. Итак, Снарту предстоит «пройти курсы… или проверку… проверочные курсы, скажем так», соревнуясь с другими кандидатами. Парень явно волнуется, забавно. Вскользь бросил, мол, пока свободно лишь одно место, но за время проверки это может измениться. По скорее печальным ноткам в голосе, Лен понял: не потому, что впечатлят двое кандидатов, уж точно, причина другая. И несложно догадаться, какая именно, учитывая специфику работы (если всё это на самом деле не надувательство). Гарет также предупредил, что даже сама проверка может оказаться опасной для здоровья и жизни. Были прецеденты. – И мой совет: не стоит сообщать другим, чей Вы протеже. – Так у меня даже будет нянька? – дёрнул бровью Снарт, косой ухмылкой давая понять, что не хотел обидеть прозвищем незнакомого агента. Агент Гарет просиял: – Конечно. Это я! – на это заявление Лен, не скрывая скепсиса, оглядел собеседника ещё раз, но не проронил ни слова, только снова двинул бровью, отпивая своё тёмное пиво. Парнишка усмехнулся: – Что, произвожу впечатление младшего клерка? И всё же, это не так. Если Вы всё ещё не передумали, пройдёмте со мной на базу, там подпишем документы, и я провожу Вас к остальным. – Документы? – Естественно. Конфиденциальность и полная секретность в отношении людей, событий, оборудования. Опережая вопрос, скажу, – мягкая улыбка вдруг стала какой-то искусственной, голос похолодел: – То, что я рассказал Вам на данный момент, не более, чем сказочка для любителей заговоров: широкие массы не поверят, ведь опубликовать подобное смогутлишь «жёлтые» газетёнки. «Ясно. То есть все проверенные источники так или иначе связаны с этой организацией», – хмыкнул про себя преступник, обозревая тупик, в котором оказался. И выход из него – скрытая за баками дверь, за которой неизвестность. – Тут скорее я должен интересоваться, – любопытный взгляд Гарета и его едва приподнявшиеся брови позволили Снарту продолжить: – Пусть меня несколько напрягает наставник явно младше меня, вас самих-то не смущает предлагать подобное кому-то вроде меня. Это ли не странно? Мы уже выяснили: ты в курсе моей биографии. Итого закономерный вопрос. – «Почему я», полагаю? – Лен не ответил, ожидая, пока агент сделает глоток своего почти наверняка супер-сладкого коктейля. – Вор в бегах, американец сорока двух лет, удаливший свои данные из базы полиции. Я запросил твой файл, как только ты украл мой кошелёк. – Я… – В толпе два с половиной дня назад, не отпирайся, – лицо агента вновь засияло восхищением и довольно искренне, на взгляд Снарта. – Блестяще. Я заметил в последний момент, и не до конца был уверен, Вы ли это были. Но отслеживание подтвердило – и вот, я здесь с предложением о работе. Если это все вопросы, мы можем идти? – Чего ты так торопишься? – Ну… – агент явно смутился, но это тоже может быть «игра на публику». Лицо покрылось неровными красными пятнами, он нервно покрутил бокал на стойке. – Я опаздываю с этим на целые сутки. Но я верил в Ваше любопытство и попросил отсрочку. Снарт уже собирался ответить что-нибудь колкое, но вдруг на соседние стулья – по обе стороны от них – водрузились двое мужчин сомнительной законопослушности. Любопытный бармен уж очень предусмотрительно переместился на другой конец стойки, ещё и отвернулся к какому-то аппарату – чтоб наверняка. «Нет, в "Святых и Грешниках" всё-таки лучше, – отстранённо подумал Лен. – Там всяких отморозков не боятся. Если те правила не уважают – обрез у Евы под стойкой был как раз на такой случай. Чёртова Англия». – Эй, мужик! – один из них панибратски хлопнул вора по плечу. – Поделись мальчиком! Грех, зажать для себя одного такие губки. «Сначала свою губу закатай», – Лен не любил такие претензии ещё с тюрьмы. Там самые наглые и упорные достать до его задницы быстро оказывались в лазарете с переломами «лапающих» конечностей. Ответил первым Барри, подав идею и Снарту: – Господа изволят прерывать беседу двух джентльменов? – Прости этих мужчин, Гарет. Некоторые люди просто не представляют, что такое манеры, – Лен едва выдавил из себя презрительную усмешку, с силой сжимая колено сидящего рядом незнакомца. «Всего лишь маленькая провокация. Говоришь, полноправный агент? Вот и посмотрим». Снартов отморозок вскрикнул, вскочил с насиженного места, гневно сверля взглядом не утруждающего себя обернуться вора. Второй тоже поднялся, сделал два шага в сторону, но также Леонард услышал переминания с ноги на ногу ещё одного или двоих, стоявших вне поля его зрения. А Гарет вдруг солнечно улыбнулся, лишь в глазах – холод прибрежных скал. – Как точно Вы подметили, мистер Снарт! – парень весьма грациозно поднялся с высокого стула, скользнул взглядом за спину Лена, оценивая противников, размял шею. – Заодно продемонстрирую, чему Кингсмен сможет обучить Вас. Ведь настоящего джентльмена судят по его манерам. В поучительном жесте агент взмахнул рукой – случайный удар пришёлся в лицо стоявшего позади него мужчины и, развернувшись, рассыпался в извинениях: – Прошу прощения, я такой неловкий! – при этом умудрился ещё пару раз съездить ему же в физиономию, по ушам, поставил подножку, отчего тот угодил лицом в столешницу. Лишь после раздавшегося будто в вакуумной тишине бряцанья выбитого зуба о каменный пол отмерли остальные двое – теперь Лен видел их перед собой, повернувшись «наблюдать и внимать». А они, похоже, наивно забыли о нём, подставив спину. Впрочем, Снарт не собирается вмешиваться, по крайней мере, пока. Он насладится шоу! Парочка отморозков пыталась окружить, взять в клещи пацана (Лен с трудом верил, что тому почти тридцать), но тот ловко изворачивался, избегая ударов, при этом сам нанося их – несомненно, сильные, но со стороны казавшиеся лёгкими касаниями. С грацией хищника, играючи, Гарет целил и попадал в рёбра, под дых, по коленям и щиколоткам, выбил челюсть «снартовому» болтуну. Двигался стремительно, не без дерзости, отточенные движения радовали глаз. Захотелось украсть парнишку. На этой мысли Леонард одёрнул себя: во-первых, не дастся, и пусть вор вроде него любит трудности и вызовы… Но возникает «во-вторых»: до похищения людей Лен ещё не опускался, и вообще, с криминалом вроде как завязал. Почти. Плохо лежащие кошельки руки стягивали как-то автоматически. И эти самые руки сейчас медленно аплодировали длинноногому хищнику, который, не запыхавшись, поправил костюм, вернулся к стойке и допил последний глоток своего супер-сладкого коктейля. Зааплодировал Лен, чтобы не выдать дрожи в руках, которые так и рвались вновь последовать воровским рефлексам. Снарт допил своё пиво, за эти секунды успев вернуть себе душевное равновесие и холодность.* * *
Через полчаса в портняжную мастерскую «Кингсмен» вошли двое контрастно выглядящих мужчин – костюм-тройка и кожанка – под звонкую трель колокольчика. Снарт не задавал вопросов: что-то было ясно и так, что-то становилось таковым уже через минуту. Зеркало, считывающее отпечаток ладони, скорее порадовало – Лен всегда любил качественное оборудование «по последнему слову», удивила скорее история агентства, которую Барри вкратце и весьма на современный манер пересказал во время спуска. Внизу, по ощущениям этаже на минус десятом, они быстро пересекли пустой, обитый железом и плиткой коридор, где Гарет первым сел в кресло вроде автобусного и предложил Снарту сесть напротив. Поездка оказалась на диво комфортной (кресла куда лучше, чем в самом элитном транспорте) и чудовищно скоростной, впрочем, у Лена иммунитет к «Центрифуге» с первой и единственной поездки в парке развлечений. О чём он и сообщил одобрительно удивившемуся агенту: «Тогда меня не впечатлило это колесо, не понимаю, чего всех там выворачивало». Вне капсулы оказалось примерно такое же пространство, какое было до посадки в неё, но Барри со всё той же беззаботной улыбкой покинул «транспорт» и двинулся вперёд по коридору, стеклянные двери которого предоставляли потрясающий вид на ангары со всевозможным транспортом – от мотоциклов до самолётов. Снарт скользнул по ним скучающим взглядом, следуя за прибавившим шаг Алленом. – Мы немного опаздываем, как ты помнишь, а нам ещё пару бумаг подписать, – бросил тот через плечо. Они прошли мимо нескольких округлых металлических дверей, а за третьей, куда и вошли, оказалась не слишком просторная комната, напомнившая Леонарду допросную, что, впрочем, не напрягло уже, похоже, бывшего вора – он был готов к любому исходу этого маленького приключения. Стандартный стол по центру, два стула напротив друг друга, только окна-зеркала не хватало для полного сходства; на столе лежала небольшая стопка документов листов в пять-семь и самый настоящий паркер – единственный дорогой предмет здесь. Лен подавил в себе детский порыв подписать не глядя – ну нет, он всё и всегда делал основательно и с запасными планами. Испортил всё этот дотошный эксперт, Джулиан Альберт и единственная, хотя и очень маленькая оплошность Леонарда. Хотя вновь стань выбор между не таким идеальным преступлением и жизнью Лизы, он бы совершил эту ошибку и во второй, и в тысячный раз… Сев на один из стульев, Снарт принялся вчитываться в листы со средним кегелем непривычного шрифта – будто на машинке отпечатано. Едва слышно отъехал другой стул, и Леонард почувствовал взгляд агента Гарета – не торопящий, не давящий, хотя агент не единожды упоминал спешку ранее, а с лёгким ожиданием терпеливого человека, который точно знает: ему не о чем волноваться. Так что если и есть в документе какие-то «подводные камни», то они так глубоко, что нужен будет батискаф, а на это даже у Снарта нет времени. Через десять минут документ был подписан – обоими. Теперь окончательно успокоился и Лен: он специально отыскал этот пункт, и знал точно, что в случае его смерти сестру непременно уведомят, даже с компенсацией. – Может, теперь представишься нормально? Ты говорил, что это твой псевдоним, да и кто назовёт в наше время ребёнка «Гарет». – А «Леонард»? – парировал с усмешкой тот и добавил тише: – Или Бартоломью… – Туше, – вор пожал плечами и, встав, протянул руку своему будущему наставнику, тот с явным удовольствием её пожал: – Лен Снарт. – Барри Аллен. * * * Барри проводил своего кандидата до стальной двустворчатой двери – герметичной, пуленепробиваемой и, вероятно, звуконепроницаемой. Снарт подозрительно прищурился на нажимающего кнопку агента, пока двери не сдвинулись в стороны до упора: – Барри… – Ни о чём не беспокойся, – опередил преступника тот, ободряюще улыбаясь и хлопая по плечу: – Ну, то есть беспокойся, конечно, о прохождении проверки. Я обо всём предупредил тебя, сюрпризов быть не должно. Точнее, все они будут запланированными. А теперь иди – и выживай! Позитивный тон сильно разнился со словами напутствия, но Снарт всё же сделал несколько решительных шагов внутрь, и на него тут же уставились несколько пар глаз столпившегося в центре большинства – кто открыто, кто краем глаза, с подозрением, недоумением, замешательством или презрением, но все как один – с любопытством. Всё помещение невольно напомнило экс-преступнику стены детской колонии Централ-Сити – не такое дерьмо, как Айрон-Хайц, но тоже ничего оптимистичного. Вот и здесь: всё та же чёрно-белая плитка на стенах, зелёные лежанки вдоль стен справа и слева от мужчины, только одноярусные, но количество койко-мест выходит даже немного большим; неяркое освещение из потолочных ниш, разве что огромное общее зеркало на противоположной двери напоминало об отличиях. Пробежавшись по парням и девушкам ленивым взглядом, подсчитал обозримое количество кроватей – потенциально свободных должно быть три. – Какие свободны? – приятелей заводить тут явно бессмысленно, да и не привык Лен расшаркиваться ни в тюрьме, ни тем более перед избалованными сосунками. Не то чтобы это хоть раз приносило пользу: тюремные банды не понимают слово «нет» с первого раза, только после нескольких стычек, аргументированных хорошим ударом в челюсть или под дых, отставали-таки от заядлого одиночки… На пару недоумённых взглядов уточнил: – Места. Свободные койки. Молчат. Кто-то угрюмо сдвинув брови, кто-то напыщенно ухмыляясь. Встряхнуть или не стоит? А когда Снарты себе в чём-то отказывали? – Не ответите – займу любую приглянувшуюся. Даже если там будут чьи-то вещи. Презрительные взгляды, фырканья, кто-то даже зло шепнул «Да что этот старик себе думает!», но стоявшие небольшой группкой вскоре сдвинулись хотя бы на шаг поближе к своим пригретым местечкам, а те, кто и так сидел на них враждебно смерили взглядами вновь прибывшего. Не обращая на них внимания больше, чем необходимо, Снарт кинул рюкзак у дальней из пустующих кроватей, повесил куртку на спинку, присел на белоснежную простыню. Матрас даже не скрипнул, впрочем, не то чтобы Лен активно ворочался во сне. – О, привет! – только сейчас он заметил соседство: худощавую девушку в очках тонкой золотистой оправы, за которыми прячутся внимательные каре-зелёные глаза; пшеничные волосы затянуты в тугой конский хвост. Она хотела сказать что-то ещё, но в комнату влетел невысокий парень с абсолютно не английской внешностью: смуглая кожа, чуть вьющиеся чёрные волосы, собранные в неаккуратный низкий хвостик, очки в фиолетовой оправе и майка со странным рисунком, будто только из супермаркета; но брюки и пиджак похожи на те, что были на Аллене, хн. Парень неожиданно резко скомандовал «В шеренгу!», так что все повскакивали со своих мест и выстроились в центре комнаты перед незнакомцем. Оглядев два ряда новобранцев, он удовлетворённо кивнул и представился: – Леди и джентльмены, я Мерлин, кто-то вроде вашего куратора на ближайшее время. Вас ожидает, пожалуй, самое рискованное собеседование в мире или даже вселенной, – техник нехорошо ухмыльнулся на короткий миг и вновь вернул лицу серьёзный вид. – Один из вас станет новым агентом Кингсмен. Лишь один. Итак, это мешок для трупов. Договариваясь со своим наставником, вы подписали бумаги, где указали родственника или другого близкого человека на случай вашей неудачи. Так вот. Если вы предадите доверие Кингсмен и дезертируете – в этом мешке окажетесь и вы, и указанный вами человек. Всего на миг внутри Снарта всё похолодело: Лиза, он указал Лизу. А Аллен молчал! Но уже через этот мучительный миг душа преступника успокоилась: уж он точно не собирается соскакивать с самой дикой авантюры в своей жизни – Леонард Снарт собирается попытать судьбу на «светлой стороне». И с Лизой всё будет хорошо. Рядом слышится нервный выдох его соседки по койке: «Это просто запугивание…». Кажется, она пытается уговорить, обмануть себя, но Снарт не тешит себя иллюзиями. Им объявляют общее расписание на завтра и в конце речи Мерлин, убрав планшет за пазуху, мягко уточнил: – Несмотря на то, что вы конкурируете за место агента, и наша игра – на выбывание, вы – команда!Если будете сотрудничать, вероятность смерти снизится почти до нуля, и покидать нас кандидаты будут исключительно из-за непрофессионализма. Хорошего вечера, господа, дамы. Коротко кивнув, куратор удалился, двери за ним плотно сомкнулись, невольно напоминая Лену один ужастик, где тоже упоминались игры. Движением плеча мужчина стряхнул с себя неприятные мысли и направился было к своей койке, но путь ему преградила четвёрка высокородных засранцев. О, начинается веселье. Леонард выжидательно провёл взглядом по их самодовольным лицам, вопросительно вскинул бровь. – Старичок, тебя до музея не довезли? – зеленоглазый блондин, сантиметра на три ниже Снарта, показательно хохотнул своей же «остроумной» шутке, остальные поддержали нескладным хмыканьем. Только девушка с обманчиво-мягкой улыбкой молча дёрнула уголком алых губ. – Погоди, я дам ему щётку для чистки одежды – нафталин убрать, – поддержал приятеля чёрный парень, стоявший рядом: и глаза, и волосы, костюм и даже рубашка на нём были тёмными, почти чёрными, но всё же отличались. Только кожа бледнела на фоне всего этого. Снарт выждал паузу, ожидая ещё пары-другой колкостей, но неожиданно слово взяла красавица с заметным восточным шармом – слегка раскосыми тёмными глазами: – Меня зовут Линда. Это Сайрус, Дантон и Рой, – представила она поочерёдно говоривших до этого парней и всё ещё молчавшего, лишь ухмыляющегося совсем дерзко – почти как Снарт. – Леонард. Лен, – кивнул в ответ экс-вор, снова дёрнул бровью: – Так ваша прелестная стена сама подвинется или ей помощь нужна? – Ты не ответил на вопрос, – вскинула подбородок Линда. Гордая. Ничего, сломать всех можно. – Какой именно? Девочка, тебе и твоим лакеям хватит и знаний о том, что если будете доставать меня, я выкраду ваши серебряные ложки, как бы глубоко в глотках и задницах они у вас ни были, – и эффектно завершил своей улыбкой, проходя между опешивших юнцов. У койки его встретила несколько обеспокоенная соседка – хм, они так и не успели познакомиться – впрочем, похоже, нервный вид – её естественное состояние. Снова начнутся расспросы и цепляния, будто в тюрьме этого не наелся вместе с баландой. – Эм… Лен, верно? Не обращайте внимания на них, это того не стоит. – И не собирался. Представишься? – Снарт присел на край своей кровати, внимательно следя за девушкой, севшей напротив, и краем глаза за происходящим вокруг, классифицируя разбившиеся компании на «золотых деток» с заскоками и без. Новая знакомая явно принадлежала к последним: Фелисити, представилась она, «сокращайте, как пожелаете», родом из благородного сословия средней руки; Снарт не уверен, сможет ли она ровно держать пистолет, но вот в информации любого утопит. А вот ещё одна вскоре подошедшая – его поля ягода, судя по протёртым модно-рваным чёрным джинсам, женской кожанке и куче дешёвых, но выбранных со вкусом побрякушек: – Приветик. Я Шона, – прямо обратилась она к Лену, игнорируя блондинку. Кивнула в сторону «деток с заскоками»: – Ты же не из этих. На вид. Не хочешь затусить? Держится с трудом, нервничает. Одиночка, как и Снарт, не привыкла работать в группе, но тут условия такие, что ничего не поделаешь. А к «серебряным ложкам» она точно не пойдёт – уж лучше в тот мешок и под землю. Лен с такой позицией согласен не был: однажды побывав в тёмном ящике, будто заживо погребённым… Не хотелось бы вновь оказаться в подобном положении. Лучше уж прицепиться к таким вот сосункам – и подмять всех под себя, затем обнести домишки их богатеньких родителей… Лен дёрнул головой, выбрасывая нарисовавшийся план ограбления. Планы. Шона расценила по-своему, плюхнулась на кровать рядом с Фелисити под её возмущённое «эй!». Интересно. В «приятели» к нему втирается, но инстинкты говорят ей опасаться – и она их слушает. Полезный навык. Говорила Шона немного, но упомянула, что её агент окрестил её «трущобным джентльменом» – в Кингсмен все равны, вне зависимости от пола, здесь все они просто «агенты» – то есть, хоть она и не из высшего сословия, её навыки и задатки позволяют ей попытать счастье в агентстве. – Лен, хм, честно сказать, – Фелисити замялась, прикусив губу, но всё же решилась на продолжение, – я думала, новый кандидат – тот парень, что был рядом с вами, когда вы только пришли. Вы выглядите более… – Старым? – опасно прищурился Лен. Как-то неприятно было от потенциального разочарования в этой девочке. Что она отнесётся к нему, как те «золотые». Шона сдавленно хихикнула. – Я хотела сказать, более опытным, – чуть обиженно нахмурилась Лис, как про себя её прозвал Снарт, не особо задумываясь о том, как это сокращение похоже на имя его сестры. – В отличие от, эм… – Не знаю, как его зовут, – пожал непринуждённо плечами Снарт, помня о «просьбе» Барри не раскрывать своего наставника, и приправил ехидной улыбочкой: – Ему поручили проводить меня сюда, к вам, детишкам. – Так это правда? – охнула Шона, во все глаза уставившись на Снарта. Тот вопросительно изогнул бровь, но молчание затянулось на долгие секунд двадцать, пока Фелисити не погладила девушку по плечу. Та часто заморгала, облизнула губы нервно: – А, ну… В общем, я слышала от этих краем уха… Что Лео, то есть Лен, засланный агент. Проверять нас дополнительно. Или даже будто первое испытание уже началось. – То-то они уже полчаса с опаской на меня косятся, – хмыкнул Леонард, подмигнув одному не вовремя обернувшемуся шкету. Кажется, Дантону. – Ну а ты что думаешь? Шона тут же вскинула голову, с немного отчаянным вызовом глядя на Снарта. На её взгляд, мужчина уж очень не по-агентски держит себя, нет в нём той вышколенности, что у прочих (не то чтобы она много их видела). Зато на нём виден отпечаток воспитанника улицы. Лен поощрительно хмыкнул: а девчонка-то и правда не промах! Из них может выйти неплохая команда, и для Лис работа найдётся, хотя он и сам даже примерно не знает, что их ждёт. Несложно догадаться, почему в армию он не попал – да и самому не хотелось бы. Что старшие офицеры, что тюремные «старожилы» – всё одно к одному.* * *
Этот звук в ночи Снарт распознал не сразу. Хотя нет, почти мгновенно, но растолковал правильно с запозданием. С его чутким сном он быстро постарался научится игнорировать звуки чужих походов в туалет, что находился за низкой перегородкой перед большим зеркалом – потому и едва уловимое, мерное журчание и редкие всплески он поначалу принял за чью-то «нужду». Но как раз равномерность заставила открыть глаза и сесть на кровати. Едва почувствовав ступнями воду – уже выше щиколотки, быстро же поднялась! – он растормошил недовольно стонущую соседку: – Лис. Эй. Фелисити, если не проснёшься, скоро будешь не выходить из комнаты, а выплывать. Реакция оказалась мгновенной и не только у неё, Шона тоже сонно приподнялась на локте и включила ночник, тем самым потревожив и остальных. Вскоре все девятеро бодрствовали. Пара-другая запаниковали, в том числе Фелисити, так что пришлось её встряхнуть за плечи, заставляя сосредоточиться. Шона подбежала к дверям, дёргая ручку – заперто. Снарт лишь зашипел сквозь зубы – он ждал подобного подвоха, едва понял конструкцию створок. И почему он так редко ошибается?.. Вода стремительно заполняла комнату, была уже почти по бёдра, и Лис стала судорожно разворачивать трупный мешок, а новая подруга, мгновенно сориентировавшись, стала помогать ей. Хотят сделать из него воздушный мешок по принципу подводного колокола, догадался Снарт. Умно, но выбраться не поможет. А выход должен быть, просто обязан. Став по центру, экс-вор внимательно оглянулся по сторонам, ища лазейку в идеальном, как кажется, бункере. Немного отвлекала окружающая суета, «серебряные ложки», копошащиеся у сортиров или пытающиеся таки раздвинуть наверняка запертые створки… Заметил пару камер в разных углах помещения – у ламп, чтобы незаметны были – ниши в потолке всё ближе, каждая будто воздушный карман для подпитки, но на всех вряд ли хватит. И тот – вот оно! Лен решительно двинулся в противоположную от дверей сторону, уже больше плывя, ибо по шею в воде идти уже неудобно. Фелисити начинала страшно паниковать – похоже, плавала она из рук вон плохо, цеплялась за Шону, хотя стояли они на кровати, а значит, находились выше Снарта. Темнокожая девушка раздражённо шипела, но отлепить от себя подругу по несчастью не пыталась, а поняв траекторию Леонарда, окрикнула его, кинула что-то, с удивлением разгадав его замысел. По лицу видна мысль «И как я раньше не заметила?!» Прилетевший в руку предмет оказался ключами с увесистым брелоком – то, что надо для битья окон, лучше только кирпич. Три-четыре точных удара в одну точку на стекле – и оно лопнуло, унося вместе с водой и всех «жильцов» под недовольные выкрики, мычание и нервно-облегчённый девичий смех. В маленькой комнатке была распахнута дверь, и на её возвышенном на две ступеньки пороге светил довольным лицом некто Мерлин со всё тем же низким хвостиком и одной выбившейся у лица волнистой прядью волос. – Фелисити и Шона, неплохо придумано с альтернативным источником кислорода под водой. Но насколько бы его хватило? – радость на лицах девушек несколько потухла, но Лис всё равно продолжала несмело улыбаться – не пришлось плавать. – Линда, хорошая идея с системой канализации и двойным коленом унитаза. Леонард заметил двойное стекло, что случалось лишь дважды на прошлых отборах, хотя этот способ выбраться из западни – самый быстрый. «На взлом двери ушло бы слишком много времени, – кивнул Снарт, не озвучивая вслух свои мысли. – Вот проснись я раньше…» – А ты хорошо знаком с двухсторонним стеклом, а, Лео? – съехидничал Сайрус, опередив колкости приятелей. Лен не собирался отвечать на это, и всё же Мерлин-младший тактичным кашлем поспешил прервать назревающую, как казалось, перебранку: – Леонард изучил его на прошлой работе. Поздравляю вас с прохождением первого теста без потерь. Такое случалось реже, чем обнаружение комнаты за зеркалом. – И где нам теперь спать? – не сдержала любопытства Фелисити, за что была вознаграждена злорадной ухмылкой куратора: – Пока нигде. Доброе утро, леди и джентльмены, сейчас начнётся ваша первая тренировка! – победно провозгласил тот и, развернувшись, направился по узкому коридорчику, не оборачиваясь, поманил ладонью группу кандидатов.* * *
Агент Гарет обречённо вздохнул: ему торчать на этом жарком тропическом острове ещё порядка двух суток, потому как связной задерживается с добычей сведений – и операция закономерно откладывалась. Да он бы сам справился за час! Откинувшись на спинку плетёного кресла, Барри вгляделся в синеющую даль, где море и небо сливались воедино. Он даже ощутил блаженство медитации, опустошив голову от тяжёлых дум, заняв её поиском миллионов оттенков голубых тонов неба, моря и всего, что между ними. Телефон тренькнул, выводя мужчину из транса, он привычно потянулся к очкам. В стёклах отразилось оповещение от Циско, заставившее Аллена довольно хмыкнуть, хоть это и не весточка от связного, как тот понадеялся сначала. «Он обнаружил зеркало. Как и ожидалось ( :Ъ )» Аллен неожиданно ощутил в себе силы терпеливо дождаться обещанной информации, и следующие часов двенадцать пролетели удивительно быстро. Настроение не испортил даже связной, сильно налажавший при добыче информации и заставивший агента бегать следующие сутки от бандитов. И за ними тоже, естественно – как только добыл из тайника более подходящее оружие. В самолёт он поднимался с осторожной улыбкой на лице, предвкушая в тайне даже от себя встречу со своим кандидатом. И в открытую надеясь, что Лен всё ещё останется в группе к его возвращению.