* * *
Тренировки доставляли удовольствие и расслабляли, погружали в некое состояние отстранённости. Во всяком случае, Леонарда. Он за свою жизнь уже набегался прилично, и теперь, когда торопиться необходимости не было, а рядом старательно чеканил шаг мохнатый напарник, он позволил себе плыть по течению и позволить воровским навыкам применить себя для чего-то большего, нежели собственная выгода. Впрочем, на время испытаний эта выгода по-прежнему лично на руку Снарту… Первое, с чем возник спор с Айсом – делёж кровати. Леонард устраивал ему «постель» внизу, но тот упрямо не хотел слезать. Поскольку не в привычках Снарта орать, он лишал пса мелких радостей жизни, и в конечном итоге тот вроде как смирился с подкроватной участью, но… Среди ночи Лен чувствовал его робкие шажки по его ногам и в первый раз не «проснулся» больше из упрямства, хотя и шикнул по привычке. Утром щенок оказался внизу и смотрел самым честным взглядом. И так из ночи в ночь. – Что ж, раз ты такой изворотливый, пусть будет так, – оставалось лишь вздохнуть мужчине. Фелисити ободряюще похлопала его по плечу. Кстати, её физические показатели оставляли желать лучшего. Нет, она не «умирала» на пятой минуте забега, и даже не на десятой, но всё же выдыхалась быстрее остальных. А Снарт отчего-то заметил за собой привычку подначивать и подбадривать девчонку – может, потому что напоминала ему о Лизе? Хотя они совсем не были похожи на первый взгляд, но что-то такое во взгляде… Азарт? Любовь к блестящим вещам? Правда, у одной к побрякушкам, у другой – к гаджетам. А ещё обе отлично стреляли, как ни удивительно. После этой демонстрации все шуточки по поводу Лисиной боязни воды вмиг сошли на нет.* * *
Лен заметил это далеко не сразу. Обычно их короткие встречи с Барри проходили в просторном кабинете, выполняющем функцию библиотеки и комнаты отдыха, по-видимому, или приёмной, переговорной. Здесь, кроме книжных стеллажей до потолка в пять метров, стояли несколько кресел и софа, пара кофейных столиков с читальными лампами. Иногда Аллен обрисовывал некую ситуацию (Лен предполагал, что реальную) и интересовался, что бы в данном положении сделал он сам. Порой экс-вору удавалось удивить «наставника» проницательностью дополнительных вопросов – для лучшего понимания обстоятельств; порой – способом выкрутиться и завершить миссию. Иногда агент посередине ответа вбрасывал новое, неожиданное и, конечно, портящее План, дополнение – игра начиналась заново. Кандидат успехами не хвастал, но не от скромности – просто не считал их чем-то подходящим. Как если бы он стащил браслет на вечеринке у какой-нибудь селебрити. Хвастать можно кражей бриллианта династии Кхандак, к примеру. Или безупречным выполнением первой миссии как агента Кингсмен. Не сразу Снарт заметил эти смешливые взгляды на них, когда они, расходясь по своим делам, прощались крепким рукопожатием, а бонусом Лен получал едва заметную, но весьма искреннюю улыбку «наставника» и искорки одобрения в каре-зелёных глазах. Но вот проходящий мимо агент – простецкий на вид мужчина, светлые волосы, холодные голубые глаза – обронил приветствие, улыбаясь: – О, малыш Гарет! Как в Барселоне? – Аллен заметно напрягся, улыбка стала фальшивой, хотя ни один мускул на лице не дрогнул. Но вот незнакомец заметил Леонарда: – Какой интересный экземпляр. А как же мистер Уэллс? Имя было выделено неприятным тоном. Как-то не по-джентльменски, отметил про себя Снарт, и в голове мгновенно родилась идея, как утереть нос наглецу при этом не вылететь самому, и не смутить, назовём это так, своего наставника. Отныне без кавычек. Потому что как-то сразу бросились в глаза едва заметные синяки от недосыпа, пластырь, край которого – миллиметра два – торчит из-под ворота безупречно-белой рубашки. Видимо, «в Барселоне» всё прошло совсем не так гладко, как рассказывал Барри. – Агент Кей, – равнодушно поприветствовал незнакомца Гарет. Лен смерил стальным взглядом ухмыляющегося мужчину, от чего тот, судя по прищурившимся глазам, был этим не очень доволен. Экс-вор вернул своё внимание Аллену, припоминая все те уроки малыша-Мерлина, не связанные с боевой составляющей их потенциальной работы: грациозно выпрямил спину и со всем уважением, какое мог передать, предельно вежливо произнёс: – Агент Гарет, благодарю Вас за замечания, впредь не допущу таких просчётов. Я могу идти? – Да, мистер Снарт, конечно. – Благодарю, сэр, – кивнул и удалился, провожаемый досадливым взглядом некоего Золомона и гордым – Аллена. В конце концов, слишком часто в последнее время стал замечать, что благородство ушло из британской аристократии – но зато столь же часто обнаруживается в простых сквайрах. А ведь Леонард Снарт даже не англичанин.* * *
Тесты, испытания, задания продолжались, чудом не смешиваясь в общий поток рутины. Впрочем, Мерлин всегда давал что-то новенькое, даже в письменных упражнениях, каждый раз проверяя кандидатский ум на изощрённость и, конечно, память. Этикет, два дополнительных языка – для начала – французский и основы китайского, классические танцы, сведения о манерах разных стран… А ещё редкие встречи с наставником, словесные пикировки, через которые Лен каждый раз старался выудить крохи сведений о личности Барри Аллена, а не успехах агента Гарета. При свидетелях они всё так же продолжали общаться, соответственно положению, лишь наедине позволяя фамильярность. Что интересно, ни один не заговаривал о случившемся тогда, в коридоре, не задал вопросов об их импровизированной «игре», просто приняв правила. Снарт надеялся, что Барри сам скажет, если (или «когда»?) захочет. Известие от Мерлина оказалось неожиданно сильным ударом: «Агент Гарет пострадал на задании, состояние стабильное». Лен не мог не явиться в медкабинет. Там уже находился Мерлин и незнакомая женщина, и с первого взгляда мужчина понял, что эта брюнетка в строгом наряде и с алой помадой, подчёркивающей аристократическую бледность – та ещё змея. А вот гадюка или кобра* – пока не решил. Куратор приветственно кивнул, хотя всё же немного удивился его появлению, но быстро взял себя в руки под строгим взглядом дамы: – Позвольте представить, Леонард, кандидат Ба… Гарета. Знакомьтесь, Леонард, это Артур. – Артур? – бывший вор вопросительно изогнул бровь, пристально вглядываясь в нечитаемое женское лицо. – Что, мне бы больше подошла Моргана? – величественно изогнула губы та, подала руку для пожатия. Не для поцелуя, это радует. «Выходит, Вы здесь «король», – но вслух Снарт не сказал этого, придерживаясь «этикетной политики», лишь молча пожал тонкую жилистую ладонь. Рукопожатие у леди оказалось крепким, что неудивительно. В подобном агентстве просто так главный пост не дадут, тем более женщине, выглядящей моложе своих лет. Лен решил, что на самом деле она или его ровесница, или немногим младше. Барри выглядел не лучшим образом, в каком-то смысле даже нелепо: все эти бинты и проступающие гематомы, разноцветными пятнами покрывающие незакрытые участки тела. Мерный писк приборов, трубки, датчики. – Как мистер Гарет? – от внимания экс-преступника не ускользнуло лёгкое удивление в голубых глазах дамы, но неясно, чем оно вызвано: самим вопросом или обращением. Ответил уткнувшийся в планшет Циско: – В порядке, насколько это возможно после прыжка с четвёртого этажа. Мой заживляющий препарат получился также отличным снотворным, что к лучшему. Зная Барри, он бы пожелал вскочить с постели раньше, чем того позволил бы врач. – Четвёртый этаж? Прекрасно, – фыркнул Леонард, прежде чем предельно вежливо, по-английски попрощаться и покинуть палату. Интересно, что заставило агента вроде Гарета на подобный отчаянный шаг? Преследователи? Преследуемый? Вопросов много, но ему почти наверняка ответы знать не позволено. Ничего, Барри не отвертится потом. В тот день мужчина был особенно жесток со своим оппонентом на спарринге, едва не сломав ему руку, но всё же вывихнув палец. Давно он не наблюдал за собой такой злости, но даже не мог сказать, на кого она направлена больше: на Барри, который так подставился; на Мерлина, что не мог помочь ему быстрее; на Артура, которая послала его туда; на себя, что не был рядом, чтобы прикрыть. Скорей бы покончить с этими испытаниями, чёрт возьми! * * * Темно и сыро, хотя дождь был два дня назад, но в этих искусственных джунглях ничерта не просохло, так что они ещё и брюхом в грязи извалялись. Разбитые на команды по трое, они выполняют свои «миссии»: доставить кейс, не будучи обнаруженными; обнаружить носителя кейса и «ликвидировать»; прикрывать носителя кейса при обнаружении. Снарту не повезло застрять в прикрытии вместе с Сайрусом и Бетт, той самой, с ротвейлером. Сайрус чесал языком, обнимая винтовку, Снарт вглядывался в темноту через прицел, Бетт через бинокль ночного видения высматривала потенциальную цель, но Лен уверен, она закатывала глаза на каждую вторую остроту. – Так что, старичок, тебе очки для точного выстрела не нужны? – Лен, возможная цель на два часа. – Да, – уже через секунду раздался глухой выстрел, и в ночи смачно выругалась Шона: мужчина попал в приклад её винтовки. Не отрываясь от прицела, медленно произнёс: – Что ты там спрашивал, Сайрус? – Эм… – видимо, сильное впечатление получилось произвести, он заткнулся на целых десять секунд, прежде чем неожиданно выдать: – Линда и Дантон не зря тёрли, что ты подосланный! – Я тоже слышала, – неожиданно подала голос Бетт, не отрываясь от бинокля. – Ты ведёшь себя довольно скрытно. Весьма подготовлен. И тебе за тридцать, а нам от восемнадцати до двадцати двух. – Засиделся на прошлой работе, – пожал плечами Леонард, затем чуть сдвинул винтовку под негромкое «проверь на восемь часов». – Нет, это тоже наш «контрабандист», Майкл. Майкл был необычным парнем для подобной организации – метисом с ярко выраженными арабскими корнями. Орлиный нос, большие карие глаза, острые скулы. – Кроме того, вам не кажется это слишком неаккуратной подставой? – продолжил Снарт разъяснять очевидное. Удивительная щедрость. – Моя подготовка прямо истекает из возраста, и это скорее опыт. Хотя будь я лет на пятнадцать младше, я бы тоже вряд ли сильно вам уступал, если бы уступал вообще. Когда убираешь эти два пункта, остаётся скрытность. Но не тебе упрекать меня в таком, Бетт. У каждого из нас есть секреты, даже у «серебряных ложек», которые хвастают своим происхождением. И тем не менее, как раз о них я знаю больше всего: университеты, навыки, даже те, что не демонстрировали пока. Линда умеет ездить верхом, как и Сайрус, и Рой. Фелисити и Нейт тоже. Дантон скорее всего боится лошадей или аллергик. У остальных не было интереса или средств. К тому же, если среди нас и есть, как ты выразился, «подосланный», то это должен быть кто-то из вас, детишек. Сайрус, ты стрелять вообще собираешься? Следующий выстрел Леонарда остановил Линду, но материться та не стала, на удивление смирно отложила пушку. Их осталось шестеро. * * * Через пару дней Леонарда вызвали в медотсек. Быстро ополоснувшись под душем – Мерлин сообщил после пробежки – мужчина привычно подхватил поводок Айса и быстрым шагом направился на место. Аллен был уже на ногах, в длинном алом халате, но Лен был уверен: всё равно рано. Окинул взглядом помещение и улыбающегося агента – отлично, они одни. – Четвёртый этаж, Барри? – Леонард постарался придать голосу насмешливости, будто бросая вызов наставнику, на котором, кстати, ни царапинки не осталось после «снадобий» Мерлина. И тот осознанно повёлся: – М-да, надо было с третьего прыгать, – хмыкнул, разводя руками, Аллен. Будто говоря, мол, просчитался малость, подумаешь! И тут же перевёл тему: – Слышал, ты делаешь успехи! Я очень рад. Особенно радует твой китайский… – Барри. – А снайперские навыки даже меня удивили! – Барри, чёрт возьми! Агент наконец поднял глаза на своего протеже, до этого не отводя взгляда от статистики кандидатов на мониторе. – Не расскажешь, что случилось? – то ли вопрос, то ли утверждение. – Это не должно волновать тебя, Лен, – он снова замыкается, «включает» агента. Лен взбешён, но внешне это проявляется разве что в ещё более хмуром лице: – Доверие, помнишь, Барри? Эта штука работает в обе стороны, – Леонард разворачивается, чтобы уйти, но шорох позади вынуждает обернуться, вздохнув, прежде чем поймать наступившего на незажившую до конца ногу парня. – Ты можешь не говорить мне прямо о миссии, раз это такой большой секрет. Но ты можешь сказать, что случилось конкретно с тобой. В тот момент, на высоте четырёх этажей. Лену тяжело держать чувства при себе. Но он не был так близок – эмоционально, духовно, как хочешь назови – ни с кем уже очень давно. Мик и даже Лиза ни в какое сравнение не шли. И держать сейчас в «объятиях» это крепкое, опасное тело… долго нельзя, лёд может треснуть. Снарт нашёл в себе силы отстранить агента и довести, несмотря на протесты, этот несчастный метр до постели. Сложил руки на груди и уставился в ожидании, для дополнительного стимула приподнял вопросительно бровь. Долгую минуту Аллен смотрел на протеже, и всё же заговорил, не отводя взгляда от его глаз: – Мой наставник пропал. Меня послали выяснить подробности, но то, что я нашёл, ведёт к одному старому нераскрытому делу. Моему делу. Когда Барри было одиннадцать лет, его родители погибли, находясь в отпуске на курорте. Их сын на тот момент остался на попечении друга отца, некоего Джо Уэста, где он и оставался, но уже под опекой, ещё семь лет. В день его совершеннолетия приехал некто мистер Уэллс, он же агент Гавейн. Так Барри попал в Кингсмен. Он потомственный, Нора Аллен была агентом, и Уэллс считал – за то и была убита. Он сам занимался расследованием, не подпуская Барри к материалам, пока тот не стал полноправным агентом. – И теперь в месте, где пропал сигнал передатчика мистера Уэллса, я нашёл следы вещества, которое было обнаружено и на месте аварии моих родителей. Я успел взять образец и вовремя услышал набирающий скорость писк. Бомба под столом с реактивами, – Гарет досадливо цыкнул. – Она бы всё смела и покрыла толстым слоем химии, скрывшей бы все улики. Обезвреживать было некогда – я рванул к окну, рама поддалась не сразу, – и преувеличенно беззаботно пожал плечами. Или не преувеличенно – это и правда обычная для него ситуация, как и для Лена, когда он шёл «на дело». У ног сладко потянулся и зевнул пёс, привлекая к себе внимание агента: – Можно мне потискать Айса? Ушёл Леонард только через минут двадцать, но зато с донельзя счастливым ризеншнауцером, уже успевшим дорасти до среднего вида этой породы – миттеля. И невольно размышляя о данном у двери обещании: – Подожди немного, Барри, и мы вместе разберёмся с этим. * * * Шестёрка кандидатов – Лен, Фелисити, Линда, Рой, Бетт и Дантон – трясётся в тёмном фургоне под звонкий голос довольного Мерлина. На них маскирующая экипировка, очки ночного видения на ремешках и никакого оружия по словам куратора, но Лен уверен: если в снаряжении много карманов, то они не просто так. – Ваша задача – проникнуть в здание, не потревожив сигнализацию и не попавшись на камеры видеонаблюдения. Кого замечу – отправятся домой! В правом нагрудном кармане находится следящее устройство, которое необходимо установить и активировать в подходящем с вашей точки зрения месте. В здании есть куда как больше шести подобных, так что не подерётесь. Наверное, – в голосе слышалась ехидная усмешка метиса. Пока ехали в темноте, Лен бесшумно ощупал каждый карман. Нашёл продолговатый предмет, и была слабая надежда, что это что-то полезное, а не розовый текстовыделитель к примеру. Хотя, возможно, и такая вещица лишней не будет, благо, Лис хороший химик. Кстати, о ней. Выходя на освещённую полумесяцем лужайку, Лен заметил напряжение девушки и не стал юлить, задал прямой вопрос. Стрельнув глазами на ожидавших «старта» остальных кандидатов, блондинка робко ответила: – Я бо… боюсь подвести своего наставника. Он очень важен для меня, не хочу разочаровать его. – Пока что ты разочаровываешь только меня, – прозвучало даже жёстче, чем должно было, но так даже к лучшему. На шокированный взгляд Лен недовольно рыкнул, но всё же сказал, что думал: – «Наставник», «он», «его»… Подумай о себе. Зачем тебе всё это. Не в моих интересах давать советы и не в моих привычках помогать кому-то, но… Если вдруг не я, то лучше уж ты останешься. Особенно после ухода Шоны. – Я… – девушка внимательно посмотрела в глаза… друга? Странный человек: вроде и ехидный одиночка, привыкший полагаться на себя, но когда общаешься с ним не с высока, то и Лен открывается со своеобразно-заботливой стороны. Облизнула пересохшие губы, нахмурилась: – Без Кингсмен я вернусь к своей жизни. Той, что осточертела дешёвым гламуром, светским лицемерием и сплетнями! – Уже лучше. А теперь погнали, – и Циско как раз объявил о начале испытания. Команда ничком прокралась к зданию, после чего двое обошли вокруг и, не обнаружив других входов, вернулись к остальным. У главного входа сначала пришлось отстрелить камеру, с чем прекрасно справилась Фелисити. Снарт едва успел остановить Дантона, прежде чем тот коснулся ручки, и указал на панель сигнализации и туда, за стеклянные двери, где была видна вторая такая же. – Я уже видел такую систему. В лоб не пробиться. Даже если введём первый пароль или хакнем, остаётся вторая панель, с которой нужно справиться за следующие двадцать восемь секунд. Специально занижено для ловушки, поскольку круглые числа – стандартное мышление. – Какая точность. И где же ты её встретил, раз такие познания глубокие, Лео? – тут же вскинулась Линда, складывая руки на груди. Лен не сдержал колючей ухмылки: – Я её перехитрил. Однако тот способ – более быстрый – нам не подойдёт, зато предостаточно времени на другой, хотя и менее эффектный, – Лен не стал упоминать, что дело было на последнем ограблении. Кроме того, там была одна витрина, а не целое здание. Снарт извлёк нащупанный ранее предмет. О, счастье, это оказался перочинный нож хотя и с минимальным количеством «начинки». – Откуда?!.. – задохнулся возмущением Рой, а Лис и Бетт проверили карманы, с удивлением обнаружив у себя… нет, не то же самое, другие предметы: набор цветных резинок для бумаги и зажигалку с остатками топлива. У других обнаружились баночка пудры, пачка жвачки, одинокая пуля. – Неплохо, даже отлично, – заключил Лен и кое-кто с ним даже согласился, остальные промолчали. – Но всё же проникнем вторым способом. – А какой первый? – Взрыв. Отвлекает охрану на главный вход – от двадцати трёх до шестидесяти семи секунд, чтобы добраться – пока мы проникаем через запасной, или наоборот. Но здесь нет охраны, как и другого входа через дверь. Поэтому сделаем иначе. Развернувшись в другую от экрана ввода сторону, мужчина вскрыл стенную панель ножиком, а там – провода. Найдя синие с логотипом фирмы, он приготовился резать два из них – старый приём, от которого тогда пришлось отказаться, так как провода забетонировали в стене, не то что здесь. Скомандовал: – Когда скажу «вперёд», откроете двери и пройдёте до следующей панели. Её можно просто хакнуть. Держитесь в слепой зоне камеры. Справитесь? – Уж почище тебя, Лео! – Не язви, Дантон! – вступилась Фелисити. – Ты бы и дальше тут торчал, не зная, что делать. Я сделаю, Лен. Перерезав провода и поменяв их местами, Лен устроил глюк программе – одиннадцать секунд на преодоление преграды, пока программа адаптируется. Как раз хватит, чтобы подвязать их резинками. И вот, двери вновь заблокированы, восемь человек по ту сторону, один – снаружи. Снарт постучал по приёмнику в ухе – вроде работает: – Лис, взламывая систему, будь осторожна. В самом начале алгоритма есть один «подводный камень», вскрыв который ты сможешь впустить и меня, а не только открыть следующую дверь. – С чего ты взял, что мы пустим тебя? – упёрлась Линда, зашипела не хуже разъярённой кошки: – Старикам тут не место! Катись в подворотню, из которой вылез. – Это всё очень трогательно, – ровно проговорила Бетт, карауля Фелисити, чтобы не помешал никто. – Однако тебе не кажется, что наши предметы не просто так даны? Наверняка нужно их использовать командой, объединившись. Лен даже удивился заступничеству от кого-то. Ладно бы ещё блондинка, но она рационально распределила ресурсы: у неё всего двадцать восемь секунд, не с руки тратить их на пререкания. Мотивы Бетт неясны, однако она вполне разумна, чтобы действительно понимать суть задания, очевидную, по-видимому, не всем. – Линда, будь добра, отступи ещё на шаг вправо. Как раз на камеру попадёшь, а то такая актёрская игра пропадает, – прибор под пальцами Лис пискнул, и дверь разблокировалась, впуская Снарта. Тот быстро оказался рядом с высокомерной шатенкой, схватил за подбородок, заставляя смотреть в глаза: – Послушай, красавица, – из-за клокочущей внутри ярости проступал отчётливый американский акцент, от которого Лен успел практически избавиться за то время, что жил в Англии до приглашения в Кингсмен. – Выпендривайся, сколько влезет, но учти кое-что: в отличие от вас, сопляков, мне терять нечего. Некуда возвращаться. Я не люблю лишних действий, не люблю излишней жестокости и убийств без крайней необходимости, всегда всё рассчитываю. Однако, если продолжишь меня доставать, я продумаю детальный план по уничтожению одной допрыгавшейся стервы. Уничтожению отнюдь не физическому, детка, не беспокойся. Взгляд пронизывал холодом, у девушки затряслись руки, она ясно осознавала: мужчина перед ней не шутит и не блефует. Неужели он и правда… агент? Линда всё ещё стояла, замерев, когда Снарт уже переместился ближе к остальным, и «очнулась», когда услышала неожиданные слова Мерлина из колонок внутри здания: – Чуть не забыл сказать! Один из маячков не прослушка – активатор спрятанной в здании бомбы. Теперь всё. Надеюсь, вы ещё ни один не активировали? – прозвучало шутливо, и динамик заглох. – Что ж, – после короткой паузы заговорила Бетт, – если хотите, можем продолжать грызню и дальше. Или же объединимся для успеха операции. – Согласен, – сдержанный кивок, будто не заморозил кандидатку одним лишь взглядом всего две минуты назад. – Судя по предметам, выданным нам, иначе как сообща идеально дело не провернуть. – И кроме того, нам всё равно следовало бы координировать действия, чтобы никто не подорвался и не подорвал остальных, – Фелисити мельком выглянула из-за угла, за которым их шестёрка пряталась от камеры в просторном холле. – Если запустить их с учётом времени, что Мерлин дал нам, чтобы уйти подальше от прослушки и не оказаться замеченными им… – Девяносто секунд. – Да, именно. Так вот… и использовать это время, чтобы убраться из здания. Всем. Здесь два этажа. Соответственно можно выбраться как через эту дверь, – она махнула рукой за спины внимающей «аудитории», – но её нужно вновь разблокировать, так и через окна, которые мне удалось отключить окончательно. Забавная система: усиленная, адаптирующаяся кодировка дверей, но обычная – окон! – Итак, если не хотите подвести ни себя, ни команду, держитесь плана, – Снарт надел очки ночного видения, поправил ремешок на затылке. – Сообщайте своё местоположение и крепление маячков, чтобы мы не пересекались, – за очками не было видно, но Линду не покидало чувство, что это предупреждение именно ей. Девушка привыкла получать, что хочет – хитростью же или умом. Но этот мужчина её действительно напугал – в первую очередь своим настоящим, не наигранным превосходством над ней. Он раздавил её эго одним взглядом – будто толщей ледника – и добил словами, вернув «с небес на землю». Есть люди умнее, талантливее, изощрённее неё. Такое нелегко принять, но у кандидатки ещё осталось кое-что от гордости, потому она смогла довольно быстро взять себя в руки: – Первый этаж слева, – и растворилась в полумраке коридора, старательно высматривая камеры. Следом двинулся Рой. Все разбрелись по «локациям», в коммуникаторах слышались редкие, в основном односторонние переговоры, где кандидаты сообщали о своей готовности, в том числе и Лен. Даже задействовали кое-что из дополнительных «ресурсов», однако далеко не всё. Они уже собирались дать сигнал к активации устройств, как вдруг в динамиках раздалось напряжённое «стойте!» Роя… Нашла его через четыре минуты Линда, которая была с ним в одном крыле – и срочно позвала остальных. Картина предстала отнюдь не приятная: Рой растерянно стоял в комнате-нише за стеной из нескольких разнонаправленных лазеров, нервно переминаясь с ноги на ногу. Группа держалась на расстоянии, чтобы не попасть под прицел двух камер, периодически поворачивавшихся из стороны в сторону, образуя на одну минуту слепое пятно между ними. Это объясняло, как Рой попал… в ловушку. Что интересно, сигнализации не звучало – Леонард подумает об этом позже. Сейчас надо решить проблему. – Кто стрелять из рогатки умеет? Резинкой на пальцы, – спокойное лицо Бетт неожиданно для остальных исказила хулиганская ухмылка, и Снарт расценил это как «даже я стреляла по банкам из такого примитива». – Попадёшь отсюда по камерам? – Не проблема. Отсюда по одной точно, а как повернётся другая… Только чем? – Дантон, жвачку, – поймав просимое на лету под недовольное ворчание брюнета, перекинул девушке: – Разжуй до максимальной мягкости, залепишь объективы. Сможешь? – Да. – Хорошо. Когда она «ослепит» Мерлина, сможем подобраться ближе и вызволить нашего проблемного. – Уже можем, – вновь предельно собранная, Бетт первой выбралась из-за угла. Снарт одобрительно хмыкнул, выруливая следом, как и остальная тройка. Рой обрадованно посмотрел на них, столько надежды плескалось в этом взгляде, что не слишком вязалось с его привычным образом самодовольного засранца в красной кепи. Лен критично оглядел помещение за асимметричной сеткой лазеров, вскинул бровь: – Идеи? Какое-то время ушло на обсуждение проблемы, пока Бетт, взглянув на часы, не произнесла сухо: – Осталось не так много времени до конца испытания. Выбора нет. Активируем маячки и уходим, как и планировали. Если Рою повезёт, он будет в порядке. – Равнодушная сучка! – взорвался тот. – Мой прибор здесь! А если взрывчатка – он? – Значит, тебе не повезло, – хладнокровия девушке было не занимать, нечасто такое встретишь. – Порой кем-то приходится жертвовать для успеха операции. Если вы этого не понимаете, как вы будете справляться с трудностями на настоящих миссиях? Я ухожу к своему маячку, нужно согласованно их активировать, не забывайте. Чтобы минимизировать потери. Вслед за ней ушёл и Дантон, беззаботно бросив «одним конкурентом меньше», и их осталось четверо, если считать причину их разногласия. Благо, хоть зажигалку свою рыжая всё-таки оставила стоявшей рядом Линде. Кое-как Леонарду удалось уговорить Фелисити тоже уйти: она знает расположение обоих приборов, ведь кто-то должен их включить, чтобы задание считалось выполненным. Снарт любит использовать все возможности для максимальной для себя выгоды. Разница в том, что теперь «для себя» значит «для команды». Странное ощущение эта принадлежность к группе, непривычное, но… любопытное. Он ещё не распробовал его до конца, чтобы решить, нравится оно ему или нет. Вопросительно взглянул на Линду, мол, уж ты-то чего не бежишь вслед дружку, на что та, привычно вздёрнув подбородок, ответила в своей манере: – До моего маячка рукой подать. И ведь лучше, если рядом будет ещё одна пара рук и недурно соображающая голова! – девушка порылась в карманах, достала своё «дополнение»: – Лео, ты же в курсе, как влияет зеркало на лазер? Леонард привык не обращать внимание на её сокращение имени, лишь хмуро кивнул, уставившись на Роя. Тот передёрнул плечами. – Так вы будете меня вытаскивать или тоже бросите?! – Знаешь, – растягивая слова, Лен присел на корточки, теперь разглядывая препятствие перед собой, – раньше я бы тебя непременно бросил и, наверное, даже пристрелил бы, чтобы обезопасить себя. Чёрт меня дёрнул согласиться на эту шпионскую авантюру… Зеркало!.. – А… если не выйдет? – вдруг оробела Линда и вздрогнула под ледяным взглядом Снарта. «Ты сомневаешься во мне?!» – читалось в нём оскорблённо, но мужчина всё же ответил: – Тогда с помощью пороха и зажигалки Рой создаст направленный взрыв. Но это весьма рискованно, так как я не могу просчитать, к чему это приведёт. Терпеть не могу иметь столь скупые сведения об объекте! Через пару минут (минута, сорок восемь!) всё было кончено: перенаправив один луч под нужный угол, Лен прервал часть «перегородки», и пленник смог выбраться, изображая примерный танец «шпионки» Бритни Спирс из старого клипа. Пришлось поступить так, поскольку дешёвенькое зеркало утратило свои свойства после первого же применения, не дав Лену полностью снять лазеры. Ох уж этот Мерлин! По переговорам в коммуникаторах они знали, что «старт» маячкам дан, из-за чего Линда вскоре и вернулась за ними, чтобы показать удобный выход. Выбираясь через окно, к счастью, всего лишь первого этажа, Лен услышал взволнованно зовущую в динамик Лис, но отозвался лишь стоя своими двумя на твёрдой почве. Остальные, конечно же, выбрались на полминуты раньше и уже ждали отправки микроавтобуса. Дантон досадливо скривил губы, Бетт пожала плечами, больше внимания уделяя зданию с потенциальной бомбой внутри. Фелисити же облегчённо улыбнулась, но тут же устроила Снарту выволочку за долгое молчание, получив раздражённый рык в ответ: – Лис, отвали! И так тошно. Девушка обиженно надула губки, но отходить от приятеля не спешила, значит, не злится всерьёз. Леонард же пусть внешне выглядел хладнокровным, как и обычно, пытался привести царивший в душе раздрай в хоть какое-то подобие порядка. Уж слишком много непривычных эмоций за последнее время, которые неплохо, как показала практика, уживаются со столь знакомыми и понятными. Такими, как адреналиновый кайф от хождения по краю, когда План приходится менять по ходу дела – почти забытое чувство. Или абсолютное удовлетворение от хорошо проделанной работы – только теперь не в одиночку. То есть, он и раньше, бывало, работал не один, но то были не команда – просто дополнительные инструменты. Здесь всё не так. И в тоже время очень похоже! Леонарду впервые за долгое время нужна «минутка». Точнее, штук сорок и в тишине, чтобы хорошенько всё взвесить, успокоить взбаламученное нутро. – Оно не взорвётся, – раздался голос Циско рядом с рыжей девушкой, и все повернули головы туда. Их куратор светил беззаботной улыбкой, мельком пробегаясь тёмным взглядом по кандидатам. – Стройся! Оказывается, он всё это время сидел в фургоне, наблюдая за ними прямо отсюда, а не с базы. Когда построение было завершено, Мерлин объявил, что сейчас домой отправится несколько человек. Это, конечно, неожиданностью не стало. Ею стало другое: – Предоставьте отчёт, агент Бедивер. Вперёд выступил Рой, провёл пятернёй по взмокшим от беготни волосам и, не глядя на своих «конкурентов», принялся излагать. Как ни странно, говорил коротко и информативно: – Дантон. Заботится только о своей личной выгоде, даже под видом спасения миссии идёт путём наименьших потерь для себя лично. Бетт. Хороший солдат, но чересчур одиночка, не полагается на команду, способна пожертвовать малым ради большего, – он слегка повернул голову в сторону обсуждаемой девушки, уточняя: – Однако это не то, что ищет в своих кандидатах Кингсмен. Наша задача – спасти по возможности всех, рискуя собой. Мы сами не миссия, мы лишь инструмент для её выполнения. – Да. Вам, леди, больше подойдут спец-войска другого плана, – Мерлин расчехлил электронный планшет, делая в нём какие-то пометки. – Если у Вас будет желание, сможете получить рекомендации в любые военные организации. Вы двое свободны, вас доставят домой из Кингсмен. А теперь все в машину! Снарт не слишком удивился ни «подложности» именно Роя, ни выбора касательно выбывающих кандидатов. Аргументы были на лицо, а что до агента… Не просто так же слухи появились о его, Леонарда, «двусторонности». Кто-то определённо должен был быть ненастоящим кандидатом, такое порой и копы в тюрьме проворачивали, для добычи важной информации подсылая парочку «арестантов». Да и в ловушку наверняка он специально угодил – для проверки остальных. Однако Рой молод, легко вписался в их остальной «серебряно-ложечный» состав, так что возможно, он предыдущий «финалист» выбора в агенты Кингсмен. Задние двери микроавтобуса захлопнулись, и под мерное покачивание авто на загородных английских дорогах Леонард погрузился в полудрёму, близкую к медитативному состоянию. Все были так измотаны, что сидели молча, лишь поначалу шикая на краткие возмущения Дантона. Лен смог, наконец, заняться самоанализом.* * *
Девушки отправились тусоваться, но Лена это не особенно интересовало, он никогда не любил шумные скопления людей. Кроме случаев, когда ему необходимо было затеряться в толпе. Отыскав взглядом знаменитую красную телефонную будку, которую ещё не успели переделать в каморку для ремонта мелкой техники или банкомат, зашёл внутрь. Старая добрая монетка на леске и быстрый стук по цифрам… Снарт затаил дыхание в ожидании. – Алло? – Лиза?.. – надежда и облегчение. Только с сестрой он позволяет себе эмоциональную свободу. Относительную. Но он действительно скучал – полгода разлуки, последний созвон был месяц назад. – Ленни! – судя по интонации, лицо Лизы озарила улыбка. Господи, как же давно Леонард её не видел. Но тут же окрас голоса сменился с радостного на гневный: – Ты куда пропал, засранец?! Я вся извелась! Не знала, куда звонить. Не «фараонам» же, мол, не арестовали ли они такого вора! Ленни, что случилось? Мягкая интонация в конце выдала в сестре эмоциональное истощение. И то правда. Когда его «брали» в Централ-Сити, об этом сообщали в новостях или газетах как рядовую новость или главную, и его малышка всегда знала, где искать непутёвого братца. А тут… – Прости, Лиз, – Снарт позволил себе смешок: такую сестрёнку он не наблюдал, наверное, с детства, когда его поймали впервые. – Мне работу предложили, пришлось залечь на дно на какое-то время. Испытательный срок почти кончился, со дня на день узнаю, берут меня или нет. Вот и позвонил. – О-о… И что за работа? Ты же вроде завязывать собирался? – звучало насмешливо, Лен так и слышал «горбатого могила исправит». – Ты удивишься, но работка на «другой стороне», – по ту сторону удивлённо присвистнули. – Многого не скажу, но предложивший мне её человек оказался впечатлён моими прошлыми заслугами. Не знаю, хорошо это или плохо… – в стекло будки постучали, поторапливая, и Лен раздражённо выдохнул, постарался помягче попрощаться с сестрой: – Я из автомата звоню, у кого-то терпение кончается. Дал бы ему по шее, да светиться не хочу. Пока, сестрица, и не волнуйся. Я позвоню, как смогу. Развернувшись, чтобы открыть дверь и наградить парочкой эпитетов торопыгу, Снарт наткнулся взглядом на парня в лыжной маске и… не смог открыть будку! Что за чёрт?! Снизу послышался сдвоенный «пш-ш», и кабинку стал заполнять сиреневатый газ. – Вот же блять… – только и выдохнул пленник, прежде чем отключиться. В себя пришёл не самым приятным образом – от пощёчины. Били или слабо, или с профессиональным расчётом – «разбудить», но следов не оставить. Вероятнее всё же второе, учитывая уровень подготовки боевиков. А были это явно они: облачённые в чёрное, с дорогим и трудно добываемым оружием наперевес, а место похоже на какой-то бункер, довольно старый, на бетоне кое-где пророс зелёный мох. В комнате пятеро, но кто знает, сколько ещё там, за стальной дверью. Себя Леонард обнаружил привязанным к стулу: руки позади спинки, из-за чего в предплечья впиваются её деревянные боковины, щиколотки – к ножкам. Сплошной дискомфорт. Стоявший рядом боевик склонился ниже, будто соблазняя на удар головой, но это не метод Снарта. Сначала надо выяснить, что им нужно, а затем составить План – пара «черновиков» у экс-вора уже есть. – Итак, расскажи-ка мне об этом агентстве, Кингсмен, – сильный восточный акцент звучит не слишком натурально. Также Снарт подметил это «мне», хотя боевиков здесь несколько, и фамильярное обращение на «ты». Выходит, главарь, а не просто переговорщик; превозносит себя над своей группой и, тем более, над пленником. Откуда они знают о Кингсмен? Пресловутая секретность, чтоб её. Леонард промолчал, с лёгким недоумением рассматривая «собеседника». Он составлял План. Мерлин же отслеживает их постоянно, верно? Хотя телефона у него сейчас нет. Да и когда он полагался на кого-то, кроме себя? Совсем раскис в этих «командных соревнованиях», отвык работать в одиночку. Что ж, самое время вернуть старину Леонарда Снарта, безжалостного вора-одиночку. Но прежде, чем зачатки идеи оформились в готовый продуманный план действий, главный боевик кивнул сам себе и отдал команду на незнакомом языке, затем обратился к Снарту: – Молчишь? Я заставлю тебя говорить. – Я молчу, потому что не знаю, о чём вы, сэр, – иронично выделил обращение Лен. – А к боли я довольно устойчив, это, скажем так, наследственное. – Посмотрим. Но Леонард не врал. Начиная отцом и заканчивая особенно борзыми сокамерниками – все старательно упрочивали его устойчивость к физической боли, да и к моральной тоже. Всё-таки пьяная ненависть собственного отца не способствует психическому счастью… Так что разбитые губы и скула, ушиб предплечья, когда его уронили на спину вместе со стулом, возможная трещина в ребре не поспособствовали получению информации. Cнарт по-прежнему молчал. Не столько от большой преданности к агенству, скорее… Ему категорически не нравились эти парни, потому не было никакого желания делиться с ними информацией. Вот если бы они пригласили его в бар, угостили выпивкой, предложили кругленькую сумму – Лен бы, пожалуй, даже подумал об этом. Но вот кто точно был ему симпатичен – это агент Гарет. – А ты и правда крепок, – главарь досадливо цокнул языком, оттирая руки от крови и шипя на саднящие костяшки. – Ладно, есть много способов. Особенно, когда знаешь, кого спрашиваешь. Железная дверь распахнулась, за ней было темно, но это не мешало заметить движение, а вскоре послышался и голос. До боли знакомый голос: – Ленни! – Снарт на несколько секунд задохнулся от нахлынувшего беспокойства на грани паники. Откуда здесь Лиза?! Не мог же он быть в отключке достаточно, чтобы она прилетела сюда? Или мог?.. – Ленни, скажи, что им нужно! И мы сможем уйти! «Не сможем. Такие не отпускают», – мысленно отругал сестру бывший вор. Уж кому, как не ей такие вещи понимать! Ладно, как там нормальные люди ведут себя в подобных ситуациях?.. Снарт постарался не выдавать своих подозрений: – Лиза, ты в порядке? Что они сделали?! – Пока ничего, – в голосе главного звучала многообещающая улыбка, он торжествовал. – Так ты расскажешь мне о Кингсмен? Кто такой Бартоломью Аллен?! Как подталкивающий аккомпанемент зазвучал вскрик девушки и слабое «Ленни, помоги…». Снарт крепче сжал зубы, судорожно корректируя План и удерживая себя от срыва. Нелегко принимать подобное решение, и если он ошибся в своих подозрениях… На том свете Лиза точно убьёт его ещё раз. Под второй вопль Леонард глухо зарычал: – Хорошо, я всё расскажу! Только отпустите её… – Вот чёрт! А так хорошо держался… Дам сигнал к «отбою». – Подожди. Ещё рано, – напряжённо-холодная ладонь перехватила руку собеседника. – Куда позже, Барри? Ладно, только если ты посмотришь на меня так злобно, как давно не смотрел. Я уже убрал руку от кнопки, видишь? – Я спокоен, Циско. – Угу, вижу, – Аллен предпочёл проигнорировать сарказм в голосе приятеля. – И? Что же ты нам поведаешь? – глаза в прорези маски так и горели триумфом. Однако через миг их выражение сменилось недоумением, вслед за будто напуганным только что лицом пленника. Снарт вдруг выпрямился и улыбнулся настолько надменно, насколько позволяла разбитая губа: – Кингсмен – это «утка», рассчитанная на уродов вроде вас. Пытаясь узнать о «таинственной, никому неизвестной организации», вы столько наследите, что вас вычислит и простая полиция, не говоря уже о ЦРУ, КГБ, Моссате или МИ-6*. А Барри… наёмный актёр для роли «вербовщика агентства», всего-то. Талантливый малый, правда? Воцарилась удивлённая тишина. Ну ещё бы, все планы мудаков порушил! Им бы суетиться, заметать следы, уничтожать улики… Странное чувство – смесь досады и превосходства – обуяло Лена. Как в старые-недобрые, когда он один, или на пару с Миком, обламывал копов с их жалкими попытками поймать его. Притом, что они порой знали точно, кто преступник – но не могли найти его! Азарт погони… Как давно это было? Но вновь уже, кажется, не будет. Леонард довольно оглядывал растерянных преступников и пьяно скалился, питаясь их «падением». – А он горяч… – Барри перехватил недоумённый взгляд Циско и мгновенно исправился, невинно вскинув выразительные брови: – Я говорю, он хорош*. Что ты так смотришь, разве я не прав? – Да-а, – заторможено ответил тот, возвращая внимание монитору. – Честно говоря, этот ход даже по-своему гениален! Это был ход ва-банк. Лен прекрасно понимал, что живыми их отсюда не выпустят. И вроде почему бы не подставить едва знакомых ему людей? Потому что там Барри. Тот, кто поверил в светлую сторону Леонарда впервые за всю его жизнь. Может, в последние минуты этой самой жизни экс-преступник сможет оправдать доверие пацана… Но тишина затягивалась. Её прервал поток искренне-восхищённых хлопков всё из той же темноты коридора. Боевики мгновенно среагировали на звук, разошлись от Снарта подальше, а стоило аплодирующему войти в помещение, удалились в проход позади него. Агент остался один на один со своим протеже. Барри выглядел действительно эффектно и даже пафосно с этой строгой «маской» на лице, но уже через миг после затихшего топота ног растерял эффект, и казалось, ему неловко за этот «спектакль». – Мы должны были проверить тебя на преданность Кингсмен, – сразу сказал он, не прося прощения – в принципе, не за что. Лен подписал контракт, увечья там оговаривались. Хотя виноватого вида Аллена было достаточно для прощения всех его грехов. Кроме одного, но Снарт почти на сто процентов уверен: сестре бы агент вреда не причинил. Почти. И ответил правду, что думал об этой затее: – Рискованно. – Не скажи, – такая уверенность в голосе, даже тошно. Леонард вздохнул, глядя прямо в глаза наставника: – Барри, я преступник. Вор и иногда убийца. Я несколько раз «кидал» своих подельников, порой смертельно, – кандидат приподнял бровь, в лёгкой насмешке скрывая реальное беспокойство об ответе парня: – Откуда столько веры? – Ниоткуда. Снарт моргнул, на минуту теряя бесстрастность лица – так поразила его наивная простота этого… Барри. Усмехнувшись, он покачал головой, возвращая наставнику насмешливый взгляд: – Для агента ты слишком беззаботный. Не видел бы тебя в деле, ни за что бы не поверил. – В том и смысл, – всё так же невинно улыбнулся собеседник, перекатываясь с пятки на носок. – Но ты видел. – О, да, – Лен не скрывал восхищения в голосе, мурлыча на фразе, и, ему показалось, Барри немного вздрогнул, задумчиво наклонил голову на бок, как-то иначе оглядывая «пленника». Он подвигал затёкшими плечами: – Так ты меня развяжешь или как? – Я подумаю над этим, – Аллен незаметно скользнул самым кончиком языка по нижней губе. Снарт выглядел чертовски соблазнительно в таком положении: связанный по рукам и ногам, его не портила и запёкшаяся на губе кровь – скорее, украшала, как вишенка на торте! Барри моргнул, прогоняя наваждение, и всё же подошёл ближе, чтобы высвободить протеже. Избегая внимательно-весёлого взгляда голубых глаз, он постарался отвлечь и себя, и его: – Лизы здесь нет. Это если вдруг ты ещё не догадался, да? – он позволил себе смешок. – Хочешь посмотреть испытания остальных? – «Аттракцион» такой же? – Лен размял затёкшее тело, покрутил шеей, потёр запястья. Лицо Гарета озарила довольная улыбка: – Нет. Этот – индивидуальный для тебя! Юнцы, вроде наших обычных кандидатов, больше беспокоятся о своей личной безопасности. Циско, как там дела? – Ба-а… – куратор осёкся, заметив Леонарда, и тут же напустил на себя строгий вид: – Сейчас черёд мисс Фелисити. Они почти закончили. Леонард отыскал среди десятка мониторов нужный – с испуганным лицом Лис, лежащую связанной на рельсах в своём алом выходном наряде со светлым жакетом, контрастно освещённую сильным фонарём слева. Сквозь испуг проступала решительность, отчаянная, она горчила на языке девушки, когда та, сквозь слёзы, яростно выдавила из себя: – Я ни за что не предам Кингсмен, даже ценой жизни! – она скривила губы, будто копируя презрительную ухмылку Снарта, и расслабленно откинулась, прикрыла глаза. Смирилась. Звук несущегося поезда приближался всё сильнее, и девушка всё-таки сжалась «за секунду до». Но вот промчался поезд – Лен сжал челюсти, чтобы не разозлиться окончательно, ведь, убеждал он себя, они бы не дали погибнуть такой преданной кандидатке, верно? И едва сдержал облегчённый выдох, когда под уже скрывшемся поездом оказались лишь пустые рельсы. Они разъехались, поднимая вместе с девушкой «недостающий кусочек», и когда звук поезда стих, та решилась открыть глаза. В тусклом освещении над ней вместо допрашивавшего бандита уже стоял, должно быть, её наставник. Лен видел его однажды в коридоре: на пару сантиметров выше него самого, хмурый, серьёзный, с тяжёлой челюстью, коротким ёжиком тёмных волос и аккуратными, но не вычурными усами и бородой – уже не щетина, но ещё далеко не «заросли». В его серо-голубых глазах читалась гордость, в остальном же он оставался беспристрастным; Фелисити просияла счастливой улыбкой сквозь ещё не прекратившийся поток слёз и треснувшие очки глядя на наставника: – Иногда Вы такой неприятный тип, агент Персиваль. – Я бы ещё не такое сказал, – одобрительно хмыкнул Лен. – Но даме простительно не знать более подходящие эпитеты. – Мне ты ничего такого не сказал, – прозвучало даже как-то обиженно, однако протеже не повернулся к нему, всё ещё наблюдая за незнакомым агентом, помогающем его приятельнице. И тем не менее ответил, пожав плечами: – Мне нравится удивлять Вас, агент Гарет, – он не знал, можно ли настолько доверять Мерлину (хотя, судя по языку тела, у них с Барри отношения скорее дружеские), потому не стал обращаться к наставнику неформально. Предосторожность, не более. Если агент даст ему «сигнал», тогда – да. Добавил чуть тише, только для ушей ближнего: – Как и Вам меня. Двое на экране обменялись ещё парой фраз, девушка спросила про Лена и Линду, которой ещё предстояло выдержать испытание – или провалить его. Снарт не питал иллюзий в отношении второй девушки, финал представлялся ему довольно предсказуемым: некое испытание один на один с его девочкой, в своём роде заменившей его Лизу. Что ж, ему не впервой бороться за что-то с сестрой, пусть даже эти двое так непохожи. Через три минуты другой агент и его протеже стояли по другую руку от Мерлина, Фелисити счастливо поздоровалась, ловко скрыв перетёртые верёвкой запястья рукавом испачканного жакета. Очки на ней были уже новые. Линда удивила, пожалуй, всех. Надменно вскинув подбородок, она на вопрос «Неужели этот Кингсмен стоит твоей жизни?!» ответила: – Может, и нет. Но ты и твои «хозяева» не стоите моего внимания! Кто бы мог подумать, что её пресловутая гордость окажет ей услугу в подобной ситуации? Однако, выбравшись из пут, она решила, похоже, перещеголять саму себя: – Артур, я благодарна Вам и агентству за такой шанс, но… Все эти испытания помогли мне понять кое-что о себе. И среди прочего то, что я… – девушка глубоко вздохнула от волнения, ей тяжело давались эти слова, но она решительно посмотрела на наставницу: – Я не готова к служению в Кингсмен. В договоре указано, что я могу уйти, когда захочу. И я хочу. Аристократическая брюнетка кивнула, протянула ладонь своей, уже бывшей, протеже: – И всё же ты хорошо показала себя во время проверок и тестов, – они скрепили прощание рукопожатием. – Я горда переменами в тебе, меня порадовало твоё прохождение «Дома на прослушке». – Благодарю Вас, мисс Лютор. Циско отвернулся от мониторов, так лихо крутанувшись на стуле, что пришлось сделать лишний «круг», но сказал с лёгкой торжественностью, будто не было никакого конфуза: – Что ж, агент Гарет, агент Персиваль, поздравляю с переходом ваших кандидатов в финал! По традиции, Леонард и Фелисити проведут с вами двадцать четыре часа. Больше никаких подстраховок. Всё ясно? Можете идти. Обратно Мерлин развернулся более удачно.