НекроТравники

За тысячи лет сосуществования людей с иными созданиями ни с кем у них не выходило лучшего союза, чем с драконами. Будучи мудрыми и благородными, эти существа становились людям верными и преданными соратниками. Драконы сами выбирали себе напарников обычно из сильнейших магов, прорицателей или воинов. Имея больший жизненный срок, они, тем не менее, за свою длинную жизнь имели лишь одного напарника, а потеряв его, не стремились к поиску нового. Так прославленный золотой дракон Фэрно, бывший соратником не менее прославленного Колдуна Тризалута, похоронив друга, поселился в пещере и никого к себе уже не подпускал. И даже когда гильдия магов прибыла к нему с просьбой заключить временный союз с сильнейшим ведьмаком того времени Кэррисом — воистину одним из достойнейших мужей человеческого рода, — Фэрно отказался. Драконы утверждали, что между ними и выбранными магами создавалась особая связь, которая сохранялась и после смерти одного из напарников. Эта связь ощущалась куда сильнее и важнее, чем связь между лучшими друзьями, близкими родственниками или даже любовниками. Она считалась чем-то особенным и драконами именовалась не иначе как ТэртуРори, что в переводе с древнедраконьего означало «божественную связь». Маги не слишком верили в рассказы драконов про ТэртуРори, предполагая, что это лишь отговорки, чтобы не заводить новых связей с человеком и больше не работать на прославленное государство. И не мудрено, ведь встречи драконов и якобы выбираемых ими магов происходили совершенно случайно. Могучий Крыш встретил Пэта — сильнейшего мага прошлого столетия — выудив его из колодца, в который маг провалился в пьяном угаре. А огненный Сварк повстречал будущего соратника и вовсе в борделе. Оттого ковен не желает признавать, что подобные встречи были предрешены самой судьбой — очень уж бесстыдной получалась чертовка. Развитие подобного сотрудничества произошло четыреста лет назад, когда люди и драконы воевали с морами — созданиями поднебесья, что скрывают свои города за облаками и движутся вслед за ними. Мора — невысокие, но очень сильные существа с коричневой, будто шоколад, кожей, миндалевидными глазами и кожистыми крыльями вместо рук — испокон веков считались одними из самых загадочных существ волшебной братии. Они редко попадались кому-то на глаза и слыли безобидными и даже пугливыми. Потому, когда тысячи и тысячи моров напали сперва на людей, а затем и на драконов, желая завладеть их землями, маги и драконы образовали огромное количество союзов, позже ставших великими. Война с морами продолжалась больше тридцати лет, завершившись победой людей и драконов и почти полным вымиранием моров. Теперь они занесены в чёрную магическую книгу редких существ. За морами ведётся наблюдение, дабы их популяция не свелась к нулю. Что же касается сотрудничества людей и драконов, после войны необходимость в них исчерпала себя. А через пару десятков лет разгорелась война между чёрными, красными, белыми и золотыми драконами. Каждый из видов рассчитывал на поддержку людей. Когда же оказалось, что колдуны предпочитают хранить нейтралитет, союз с людьми был разорван раз и навсегда. Драконы почти полностью истребили друг друга, а затем, ввязавшись в войну с людьми, и вовсе чуть не вымерли как вид. Выжившие создали закрытое государство, в которое теперь людям ход был закрыт. Кто-то говорит о том, что Драконы не могут больше выносить людской дух, другие предполагают, что мудрые существа просто боятся наткнуться на представителей человечества, с которыми у них возникнет ТэртуРори. — И? Что дальше? — прервала моё чтение вслух Машка, моя соседка по комнате. — А вдруг у нас с Тоном эта самая ТэртуРори! — воскликнула я, обнимая книгу. — С чего бы вдруг? — Ну, он же сильный маг! А я почти дракон! — «Почти» — ключевое слово, — фыркнула Машка, не слишком веря россказням про моё родство со столь великолепными созданиями. — Не занудствуй, — отмахнулась я, вновь вперивая взгляд в учебник по мировой истории. Кто бы мог подумать, что в нём можно вычитать что-то интересное. — Кто тут ещё занудствует. Нет бы просто признать, что некромант тебе нравится, хотя лично мне подобных предпочтений не понять. Так нет же, будешь листать учебники и искать иные причины такого к нему отношения, — фыркнула она, расчёсывая длиннющие светло-русые волосы. — А тебе бы всё свести к одному, — вздохнула я, ничуть не смутившись. Машка каждый вечер бегала по свиданкам, парней меняла как перчатки и была уверена, что и другие девушки должны поступать ровно так же. Если, конечно, они действительно Девушки, а не «Синие чулки», как иногда обзывала соседка меня. Нет, вы слышали? Синие чулки! Да у меня и обычных чулок нет. Что уж говорить о синих! — Мы с Тоном друзья. Причём очень хорошие, — терпеливо заметила я. — Да? А он так, по-моему, не считает, — продолжала настаивать на своём Машка. — Этот твой Тон — одиночка. Сколько его ни видела, всегда под чарами и себе на уме. Как и любой другой некромант, собственно. Что ещё ждать от человека, общающегося с мертвечиной чаще, чем с живыми людьми. Но тебе-то он показался. Значит, либо ты ему симпатична, либо он принял тебя за гнилушку. — Гнилушку? — Мертвеца, трупа, зомби. — Я поняла, — усмехнулась я, откладывая книгу и приближаясь к соседке со спины. — Признайся, дело не в том, что я могу быть симпатична Тону, и даже не в том, что он мог принять меня за мёртвую. Тебя просто бесит, что я лицо Тона видела, а ты — нет, не так ли? Машка вздрогнула и обернулась на меня с недовольной миной. Видимо, я попала в самое яблочко. На самом деле о том, как выглядит Тон, ходила куча баек и историй среди студентов школы. Ещё бы, учиться годами с парнем, ни разу не увидев его облика, — лучше интриги и не найти! — Если тебе правда хочется узнать, как он выглядит, подойди да попроси его на минутку снять чары. Думаю, если ты подаришь ему коронную улыбку, от которой все парни млеют, растает даже он, — решила я поддержать пусть и вредную, но всё равно любимую мной Машку. Иногда своими поучительными речами она доводила до белого каления даже преподавателей, но это не уменьшало того факта, что человеком она оставалась отзывчивым и, попади я в беду, она обязательно бы откликнулась. — Уже подходила, — помрачнев хуже прежнего, пробормотала Машка. — И как тебе Тон? — Не знаю. Он проигнорировал мою просьбу. Даже не сказал ничего. Просто. Молча. Прошёл. Мимо. Меня! — Последние слова Машка уже прорычала в явном негодовании и оскорбленная до глубины души. — Тон, он такой, — рассмеялась я, похлопывая соседку по плечу. — Но ты не принимай на свой счёт. Он себя так ведёт всегда! И со всеми. — Не со всеми, — возразила Машка, сверкнув глазами. — С тебя-то он готов пылинки сдувать, — язвительно заметила она. — А вот и не правда, — нахмурилась я. — В последний раз пылинки сдувала с него я, потому как он угодил в сонный репейник. — Два сапога пара, — лишь отмахнулась соседка, забираясь в шкаф и выбирая себе наряд. — Да, именно так! — подтвердила я. — Потому что мы соратники! Он сильный маг, а я дракон! Идеально! — Если позабыть о том, что он Некромант, а ты полукровка, — усмехнулась Машка. — Ничего ты не понимаешь, — возразила я. — Вот увидишь, о нас с Тоном ещё весь мир узнает! — Не сомневаюсь. — Соседка не выдержала и расхохоталась в голос. Ничего-ничего, посмотрим, кто из нас посмеётся последний! С этими мыслями и в обнимку с толстым томом по истории магии я направилась к комнате Тона, что находилась в соседнем корпусе. Вообще-то, в связи с сессией, мы договорились пока ни в какие походы не ходить и вообще не видеться, чтобы не мешать друг другу готовиться к экзаменам: мне следовало заучивать тьму травок и рецептов эликсиров, Тону — препарировать трупы. Но уж очень мне понравилась идея про «божественную связь». Поделиться великим открытием хотелось здесь и сейчас, а потому я решила, что, если на пару минуток отвлеку некроманта от любимого дела, ничего с ним не случится! Поднявшись по длинной винтовой лестнице на третий этаж и уверенно пройдя к дальней, самой тёмной и буквально источающей напряжённую атмосферу двери, я с силой налегла плечом на толстый кусок дерева, собираясь как обычно нагрянуть к Тону без стука и приглашения. Но дверь не поддалась. Я пыхтела перед деревяшкой минут десять, но результата не возымела. Дверь, как бы абсурдно это ни звучало, была заперта. В отличие от большинства учеников находившейся при городском ковене школы, Тон жил в комнате один. Нет, вовсе не потому, что он из знатной семьи или деньги гребёт лопатой и поэтому может себе позволить жить в общежитии в отдельном помещении. Просто все соседи Тона скоротечно от него убегали. Ещё бы, далеко не каждому захочется жить по соседству с парнем, который ночами блуждает по кладбищу, с утра бегает в морг за «свежаком» (так сам же Тон называл замёрзших странников или глупых утопленников), днём проводит жутковатые эксперименты, а по вечерам пробует взять плещущиеся через край способности в узду. Последнее выходило у него из рук вон плохо. Обычно он либо что-то подрывал, либо поджигал, либо ломал. Иногда всё и вовсе заканчивалось повсеместной эвакуацией. Так и получилось, что Тон остался один и совсем не расстроился по этому поводу. Дверь же в свою комнату друг запирал крайне редко. Ни один из студентов в здравом уме и доброй памяти не пожелал бы сунуться в обитель некроманта даже под прицелом арбалета, да и брать у Тона кроме пары костей да свежих кишок мелкой дичи было нечего. Поэтому запертая дверь в комнату могла знаменовать лишь одно: Некромант ушёл на какое-то полномасштабное задание. Но тогда назревал второй вопрос: почему он не предупредил об этом меня?! И, что куда важнее, почему не взял с собой?! Ответы на мучающие меня вопросы я решила получить у Учителя. Уж без его разрешения Тон бы и шагу лишнего не ступил. Нет, вру, конечно же, ступил бы и целую версту, вот только Учитель всё равно всё и всегда знал о своих любимых учениках. — Здрасте! — поприветствовала я старика, заглянув в его кабинет. — Виска? — удивился колдун. — Я тебя сегодня не звал, — добавил он, явно не веря в то, что я пришла к нему по доброй воле. — Да я тут мимо пробегала, — замямлила я, скромно проникая в кабинет. — У меня к вам вопрос. — Внимательно слушаю тебя, — одобрительно кивнул учитель, разглядев у меня в руках учебник по истории магии и, кажется, решив, что вопрос будет по данному предмету. — Вы не знаете, куда подевался Тон? Дело в том, что мы уже неделю не виделись, всё же экзамены, сессия, а сегодня я к нему заглянуть решила, а его и след простыл. — Оно и понятно, — кивнул старик, откидываясь в кресле. — Тон все экзамены уже сдал досрочно и уехал. — Куда уехал? — встрепенулась я. — Обратно, к родителям. — Обратно? То есть как? То есть подождите. То есть ну не знаю! То есть какие ещё родители? — Те, что родили и воспитали его, полагаю, — нахмурился Учитель. — Но как же… Ну нет же… Куда?! — вопросила я. — В некромантские чащи, откуда он и приехал, — учитель оставался невозмутимым. — И вы отпустили его?! Своего лучшего ученика?! — А что в этом такого? Он взрослый человек, сам принимает решения. — Ах так?! — взбеленилась я. — Я против, ясно?! Я протестую! Я… Я не знаю, что ещё сказать, но помяните моё слово, я верну Тона обратно! **** Вбежав в комнату, первым делом я вытащила из закромов старый походный мешок и напихала в него всё, что попалось мне под руку: перо для письма, носовой платок, пару жареных каштанов и наволочку. — Ты куда? — опешила Машка, наблюдая за тем, как я суечусь. — Возвращать Тона! — Откуда? — Из дома! Ты представляешь, он бросил школу и вернулся к родителям! Вот так взял и уехал! Даже не попрощался, скотина! — рычала я, натягивая старые штаны и вытянутую тунику. — Оно и понятно, — не удивилась подруга. — У нас в школе некромантия преподаётся слабо. Его уход был делом времени. Не маленький уже, должен понимать, что к чему, — не отрываясь от чтения очередного любовного романа, проговорила Машка. — Так, значит, да?! — больше прежнего разозлилась я. — А как же я?! — А ты что? Обычная девчонка. Да у него таких, как ты, ещё сотни будет. — А час назад ты вещала совсем иное! И между прочим, я одна на миллион, — возмутилась я в ответ. — Я же великолепный Драф! — Ой, прям и великолепный. Ты ж без Тона ничего не можешь. Потенциал хороший, вот только как его развивать без собственных сил. Нельзя же постоянно тянуть волшебство из окружающих. Мало того, что это противозаконно, да ещё и опасно. Так и убить кого-нибудь ненароком можешь. — Машка лишь нагнетала и без того неприятную обстановку. — Вот и сейчас ты собираешься кинуться невесть куда, а ты подумала, как будешь справляться с трудностями? Где будешь брать силы, если припечёт? Соседка задала на редкость хороший вопрос. Я даже на мгновение остановила сборы, пытаясь сообразить, что делать дальше. Благо ответ ко мне пришёл достаточно быстро. — Попрошу помощи у Учителя! **** Говоря об учительской помощи, я, конечно же, слегка лукавила. К нему самому, по крайней мере, обращаться я не собиралась. А вот позаимствовать одну вещичку — почему бы и нет. Дело в том, что старик в свои молодые годы был первоклассным магом-воином, некоторые студенты даже поговаривали, что он участвовал в Сайланской войне между людьми и драконами! Быть может, именно оттуда он и принёс один интересный трофей, который я давно уже приметила в его кабинете. Тогда как с правой стороны стены украшали книги, с левой на широких досках красовалось огромное количество побрякушек со всего света: в основном магические артефакты, амулеты и фигурки. Но средь всего этого великолепия терялся один не бросающийся в глаза предмет, который в своё время здорово меня заинтересовал. И прямо сейчас я собиралась одолжить его у учителя. Настроенная серьёзно, я коснулась запертой двери в кабинет старика и попыталась сосредоточиться. На входе, естественно, стояла сильная защита, которую ни одному из учеников школы преодолеть не светило. Мне в том числе. А потому я решила пойти иным путем. Я не стала блокировать или снимать заклинание, а попробовала поглотить его магическую силу. Раньше я и не подозревала о том, что вообще на такое способна, но Вириэндел открыла мне глаза на ситуацию, оповестив, что магию я могу качать не только из людей, но вообще из любого источника, неодушевлённого в том числе. Магия учителя чуток посопротивлялась да и влилась в мой магический резерв, приободрив меня и перестав быть преградой к получению заветного. Приоткрыв дверь, я на цыпочках пробралась в кабинет, пробежала глазами по знакомым полкам, схватила с них необходимый предмет и была такова. **** — О, Виска! Давно не захаживала! — Школьный конюх, оторвавшись от плетения свежих лаптей, как всегда встретил меня с неприкрытой радостью. — И тебе вечер добрый, — кивнула я парню, наблюдая за тем, как у местного дурачка по подбородку течёт слюна. Парнишкой он был смышлёным и очень добрым, а лошадей любил так, что, даже несмотря на его недуг, ему позволяли ухаживать за животными. — Небось, историю какую рассказать мне хочешь? — разулыбался Ванька, стирая грязным рукавом слюну и оставляя на подбородке вместо неё грязный след. — Её самую, — кивнула я, как бы между прочим пробираясь в конюшню и рассматривая коней в стойле. — А про что?! — тут же оживился конюх, находящийся в неописуемом восторге от каждой моей истории, даром что все они были из моей жизни. — Сегодня, Ванька, я расскажу тебе про Драфов, — оповестила я, выбирая, какого бы из коней умыкнуть. — Эт ещё кто? — Ванька столь искренне удивился, что я не смогла сдержать улыбки. — Это полукровки, Ваня. Полулюди-полудраконы, — разъяснила я. — А-а-а-а-а-а-а! — протянул парнишка, пуская новую порцию слюны. — А чё эт я раньше не слышал о таких причудах, — признался он восторженно. — Конечно не слышал. После Сайланской войны Драфы исчезли, так как драконы полностью отгородились от внешнего мира, а в первую очередь от людей. — И что же, теперь их больше нет? Совсем? — Ванька в ужасе всплеснул руками. Несмотря на то, что в нём было два метра роста, выглядели беспокойства парня неимоверно трогательно. Наверное, всё оттого, что конюх не притворялся, а действительно на данный момент был встревожен возможным исчезновением Драфов как вида. — Есть, но их очень мало, — пожала я плечами. — А знаешь ли ты, сколько существует видов драконов? — продолжала я создавать для конюха всё более завораживающую историю, при этом остановив взгляд на вороном коне, которым любовалась каждый раз, когда приходила в конюшню. — Свят-свят-свят! — воскликнул Ванька перепуганно. — Кто ж знает, сколько тама этого мракобесья! — Какие ж они мракобесы? Вольные и сильные создания, скорее, — возразила я. — Да не об этом речь, Вань. А о том, что так как драконы разные, потому и Драфы у них выходили один на другого непохожие. У Ваньки глаза уже светились, как у ребёнка, которому вручили мешок с подарками, и он, всё ещё не запустив внутрь руки, предвкушает что-то волшебное. — Непохожие, — заворожённо повторил за мной дурачок. — Есть красные драконы — они самые Горячие, их пламя сметает всё, будь то металл или же облака. И драфы от таких драконов огненные и жаркие. Зелёные драконы — самые лояльные и мудрые, а потому и драфы якобы наделены нечеловеческой мудростью. Золотые драконы — королевские, а потому в золотых драфах прослеживается аристократическая стать. Перечислять их можно бесконечно. Но Драф, о котором я веду речь прямо сейчас, оказался ребёнком пепельного дракона. Знаешь, чем известны пепельники? — задала я Ване вопрос, прекрасно зная его ответ. Зато сам конюх его ещё не надумал, взявшись размышлять, не слышал ли он где о каких-то там пепельниках. Я, воспользовавшись заминкой парня, успела приблизиться к вороному коню почти вплотную и теперь протягивала к животному руку с кусочком сахара. Черныш — так звали коня — слыл отвратительным, диким характером. Являясь частью школьного Инвентаря, Черныш не участвовал ни в школьных скачках, ни в уборке, ни в чём-то другом не менее полезном. А всё потому, что конь упорно не желал никого слушать. Наездников скидывал с себя не хуже остервенелого быка, вставал на дыбы и пытался затоптать даже самых безобидных из них. Будь Черныш обычной лошадью, его бы давно уже продали от греха подальше. Но обладал он одной маленькой особенностью. Черныш был такой же полукровкой, что и я. Только если я наполовину дракон, он — наполовину Рокита, то есть его папочкой оказался болотный дух, который часто принимал облик коня. Судя по всему, он не только принимал облик, но ещё и конские радости принимал с распростёртыми. В связи с интересной родословной Черныш без проблем скакал по болотцам да чащобам, а особенно нелюбимых наездников с наслаждением скидывал прямо в трясину. Я на самом деле не очень любила лошадей, а они меня любили ещё меньше. Чуть я к конюшне подойду, а они уже копытами стучат да ближе к стеночкам жмутся. Раньше-то я не понимала почему. А теперь ясно — драконий дух чуют и паникуют. Попробуй взобраться на лошадь, считающую, что ты вот-вот её сожрешь. То-то же. А вот Черныш, в отличие от остальных, никогда меня не боялся. Скорее рассматривал с деланным высокомерием, но любопытством. — Мне нужна твоя помощь, дружок, — проговорила я тихо, скармливая коню кусочек сахара, а затем кладя ладонь на его чёрную морду. Черныш тихо фыркнул, но морды не убрал, позволяя мне погладить его. — Не знаю, — тем временем очнулся Ваня, — ничего не знаю об эдаких драконах. А чем они особенные? — В отличие от других драконов, которые подразделяются по цвету — красные, зелёные, синие, — пепельные драконы, обладая тёмно-серой чешуей, названы тем не менее не серыми, а именно пепельниками, ибо они восстают из пепла. Всё потому что драконьи яйца, несмотря на всеобщее заблуждение, не переносят жара. Потому при драконьей войне драконы опаливали кладки противников огнём и тем самым уничтожали молодняк. Но один на тысячу детёнышей не погибал, вылуплялся он намного позже срока и чешуя его оказывалась серой, будто пепел. Но такие драконы не так просты, как может показаться. Опалённые пламенем и подстроившиеся под него, они вырастают настоящими приспособленцами. Мало того, что они больше и выносливее других драконов, когда дело касается окружающей среды, они способны менять цвет своей чешуи под цвет того дракона, рядом с которым они находятся. Более того, они могут перенимать его способности. Не навсегда, конечно же. Без другого дракона поблизости пепельный дракон может быть только пепельным. Но и этого ему вполне достаточно для выживания: он может имитировать звуки, голоса, сливаться с местностью. И пусть пламя его не столь горячее, как у красного дракона, и мудр он не так, как зелёный, но, по сути, он является сильнейшим в драконьей семье именно потому, что он рождается вопреки смерти и всю жизнь проживает в подобном ключе. Но, тем не менее, других особых способностей у него нет. Потому, если на одинокого пепельного дракона нападут люди, победить им его окажется куда проще, чем любого другого. — Я продолжала отвлекать Ваню своей монотонной речью, сама стаскивая с ворот снаряжение, открывая стойло Черныша и аккуратно размещая седло у него на спине. — У Драфов же пепельных драконов почти безграничный потенциал к приспособлению и адаптации. Поговорку «Что не убивает нас, то делает сильнее» в данном случае можно понимать буквально. Чем хуже ситуация, в которую попадает пепельный Драф, тем больше его шансы на выживание. По крайней мере, отец мне так объяснил, — добавила я беспечно, забираясь на Черныша и похлопывая его по шее. — Вот это да! — Ванька, развесив уши, и не думал останавливать меня. — Я бы хотел когда-нибудь повстречать пепельного Драфа! — мечтательно протянул он. — Оу, Вань, обязательно повстречаешь! — уверила я конюха. — Правда?! — расплылся дурачок в счастливой улыбке. — Ага, я тут слышала, что пепельные Драфы любят тырить лошадей. Так что ты давай ушки на макушке, во все глазки следи за лошадками да подкармливать их не забывай, — напутственно проговорила я, выводя Черныша из конюшни к школьным воротам. — Ага… Так это же! — внезапно воскликнул Ванька, заставив меня вздрогнуть. — Что такое? — пытаясь держаться спокойно, поинтересовалась я. — Спасибо тебе, Виска! Большое спасибо за предупреждение! — начал благодарить меня конюх, стянув с головы дырявую шапку. Мне аж стыдно стало. Эх, Ванька-Ванька, у тебя тут пепельный Драф лошадь угоняет, а ты ещё и благодаришь. «Ничего, Виска. Ты ж только одалживаешь! — подбодрила я себя мысленно. — Верну к утру, никто и заметить не успеет!» **** О Некромантских чащах я слышала многое: и младенцы там мёртвые плачут на опушках, и кости людские, обглоданные, понатыканы где ни попадя, и нечисти тьма тьмущая, шагу ступить некуда. А на деле оказалась чаща как чаща. Выехать с территории школы незамеченной в свете восходящего месяца оказалось совсем не трудно, договориться с Чернышом также сложностей не составило: то ли конь чувствовал, как сильно я в нём нуждаюсь, то ли зверюге надоело стоять в стойле и захотелось размять косточки. Лично я склонялась ко второму, судя по тому, как чёрная бестия неслась, не разбирая дороги и не давая мне передышки, чтобы посмотреть на карту. Черныш скакал вперёд, будто от кого-то убегая, почти полностью растворяясь в лесной темноте, изящно ступая на камешки, перемахивая кусты, бесстрашно продираясь сквозь ветви деревьев. Мне оставалось лишь вжиматься в коня, вцепившись в его гриву и стараясь удержаться в седле. Такие скачки продлились пару часов, за которые я успела раз сто проклясть свою идею взять именно этого коня. Каково же было моё удивление, когда Черныш, перемахнув через очередной куст шиповника, внезапно выскочил на дорогу и остановился как вкопанный у блёклой придорожной таблички, на которой значилось: «Некромантские чащи». — Чтоб мне пусто было! — вырвалось у меня. Ещё бы, я же рядом с конём даже не произносила места своего назначения, это при том, что даже если бы и произнесла, он же конь и понимать человеческую речь не обязан. Так как же так получилось, что Черныш притащил меня туда, куда было надобно, без единого моего указания?! Поразмышлять об этом я пообещала себе на досуге, сейчас же вцепилась в узду, понадеявшись взять контроль над передвижением пусть и феноменально умного, но всё ещё коня в свои руки. Черныш и сам не особенно спешил прыгать в терновник, что показался по обе стороны от заросшей, явно долгими годами не использующейся дороги. Густые деревья почти полностью загородили от нас свет тонкого месяца. Уханье сов и тихие будоражащие кровь клацание и рычание окружили со всех сторон, чуточку напрягая. — Ничего, Черныш. Хороший мальчик, не бойся. Уж если что, я-то тебя защищу, — пообещала я шутливо, поглаживая коня по голове. Но Черныш будто бы сразу приободрился, даже самостоятельно перешёл на рысь, всё больше углубляясь в некромантские чащи. Ни младенцев, ни костей я так и не узрела, а вот дурной запах мертвечины дал о себе знать меньше чем через версту. Источником ужасающего амбре оказалась большая куча мёртвых животных. — Жуть-то какая, — пробормотала я, а Черныш тихо заржал, будто бы соглашаясь со мной. По дороге нам повстречалась ещё не одна такая вонючая куча, прежде чем на горизонте замаячил огромный замок, что по правилам любого романа с элементами ужасов построили на вершине скалы, со всех сторон окружённой высокими вековыми деревьями. Черныш обеспокоенно фыркнул и начал стучать копытом о землю, на что я вытащила из кармана пару кусочков сахара и угостила ими коня, стараясь отвлечь животное от нарастающей тревоги, которую ощущала и сама. «Не бойся, Виска. Нечего здесь бояться. Ну, замок. Ну, некроманты. Ну, трупы везде, куда ни ступи. Где наша не пропадала!» — бодро поддержала я себя, но вышло плохо. Хотя замок и казался в относительной близости, лёгкой рысью мы добирались до него не менее часа. На галоп перейти я не решалась, боясь, что Черныш, вновь увлёкшись, увезёт меня в совсем иные края. Так как двигались мы медленно, охрана замка успела разглядеть нас под всевозможными ракурсами, прежде чем мы добрались до ворот. Ну, или точнее должна была разглядеть, как мне казалось. — Эй, — приблизившись к воротам замка, позвала я, ощущая, что воздух вокруг будто электризуется. Ответа на мой глубокомысленный призыв заметить меня не последовало. По крайней мере, словесного. Тихое шуршание, раздавшееся вокруг, мне не понравилось. А затем Черныш внезапно встал на дыбы и взвыл так, будто вовсе и не конь, а какой зверь дикий. Последним, что я увидела, прежде чем он ломанулся на таран замковых ворот, была полусгнившая рука трупа, что, выкарабкавшись из земляной толщи, попробовал вцепиться в копыта Черныша. Зря он, конечно, сделал это. Конь одним ударом размозжил ему голову, а затем поскакал по вылезающим из земли некромантским охранникам, не слишком разбирая дороги. «Всё, Виска, — пронеслось у меня в голове. — Вот и настал твой конец, дура ты непроходимая!» — С этими мыслями я зажмурилась и вжалась в коня, надеясь на то, что смерть моя будет максимально безболезненной. Но вместо боли ощутила внезапно поменявшееся притяжение. Не поняв, что происходит, я распахнула глаза и к своему ужасу поняла, что Черныш бежит по отвесным воротам, будто по земле. Конь без особого труда вскочил на самую вершину толстых деревянных дверей, да так и остался стоять на них, демонстрируя чудеса ловкости. Моим же глазам предстала жутковатая картина. За вратами оказалась целая мощёная площадь, битком набитая людьми в чёрных балахонах. И все они взирали в центр, где на высоком пьедестале стоял человек, обнажённый по пояс. Три старухи скрюченными пальцами рисовали на его торсе, груди и спине узоры чем-то густым и тёмно-бордовым, подозрительно походящим на кровь. Сотни людей, что наблюдали за этим, тихо в унисон повторяли еле слышимые слова, разобрать которые у меня не получалось, как бы я ни пыталась. Никто не заметил ни Коня, взобравшегося на ворота, ни тем более меня, оседлавшую его. Все взирали на человека, расписанного кровавыми символами. Закончив свою работу, старухи разошлись по углам, поставили широкие чаши, из которых брали «чернила» для росписи, на чёрные постаменты, а затем развернулись вокруг своей оси и одновременно кинули каждая в свой сосуд какие-то смеси. Снопы огня вырвались из чаш, осветив всю площадь и дав мне возможность разглядеть человека на пьедестале. Конечно же им оказался Тон. Даже выкрашенный в кровавые вязи и находящийся минимум в ста метрах от меня, друг всё равно оставался узнаваемым. «Вот гадёныш! Участвует тут в некромантских вечеринках, отрывается по полной, а я, значит, с ног сбилась в его поисках!» — возмутилась было я, не сразу разглядев, что старухи вытащили из складок необъятных чёрных балахонов по длинной сабле. Я и удивиться не успела, как они подскочили к другу и все как одна пронзили Тона острым оружием. Я вскрикнула. Дыхание моё замерло, перед глазами пронеслась череда воспоминаний, связанных с Тоном. Они что же, убили его? Вот так просто? Взяли и убили? Отправили к праотцам? И я больше никогда его не увижу? — Черныш, — мёртвым голосом произнесла я, не узнавая саму себя, — к Тону, скорее, — приказала я, и конь не посмел противиться моей воле. Он соскочил с ворот и приземлился на парочку людей в балахонах. Послышались тихие хрипы, но ни я, ни тем более конь не обратили на это внимания. Наградив окружающих секундным замешательством, Черныш кинулся вперёд к постаменту. Нам попытались преградить дорогу, кто-то начал активно наводить на меня чары, но я их благополучно поглотила, забрав в придачу большую часть магических сил дерзкого колдуна. Были и другие глупцы, которые далеко не сразу поняли, что попытки остановить меня магически безрезультатны. Тогда несколько широкоплечих мужчин преградили дорогу Чернышу, но и конь оказался не так прост. Поняв, что с преградой справиться не получится, животное в буквальном смысле взмыло в воздух на пару саженей и опустилось прямо на пьедестал. Старухи, обескураженно пучащие на меня старые блёклые глаза, вооружились саблями, но побежали не на меня, а на Тона. Кажется, он ещё дышал. — Не смейте! — взвыла я, соскакивая с Черныша и пытаясь предотвратить страшное. Но старухи, несмотря на преклонный возраст, оказались проворнее. Три сабли вонзились в грудь Тона. С губ друга сорвался тихий хрип. А затем я почти физически почувствовала, как последние крупицы жизни уходят из него. Всё. Тон умер. У меня будто землю из-под ног выбили. Я упала на колени, чувствуя, как бешено колотится моё сердце. До боли. По лицу заструился холодный пот. И я, сама не понимая, что делаю, издала протяжный болезненный вопль, что заполнил собой всю площадь, заставив до того шумящую толпу людей утихнуть. — Что ж вы наделали, — заговорила я, подползая к другу на коленях. Старухи, добившись своего, спокойно расступились, не мешая мне. — Вы же… Своего… Как же так? — выдохнула я, укладывая голову жутко бледного Тона себе на колени и одновременно с тем нащупывая в кармане куртки предмет, что позаимствовала у учителя. На вид это был обыкновенный зеленоватый камешек, на котором золотой краской вывели руну поглощения. Данный предмет создавали для того, чтобы по крупицам собирать вокруг себя магическую энергию. Заряжались они обычно медленно — несколько лет, зато вмещая в себя колоссальные резервы магической энергии. Упрощённые версии часто использовали в магических войнах, заряжая такие вот камешки у магического источника, а затем на поле боя восполняя с их помощью свой резерв. О таких штучках следовало знать лишь один нюанс: если переборщить и зарядить камень слишком сильно, при освобождении магии он превращался в подобие бомбы. Силы, переполняющие мага, разрывали его на куски, не оставляя после несчастного ничего, кроме пары кусочков плоти. Потому такие атрибуты быстро вышли из моды. Наверняка и учитель оставил артефакт просто на память. Тот факт, что камень несмотря ни на что вбирал и вбирал в себя всё новые силы, старика явно не заботил. Артефакт мог пролежать у учителя и десятки лет, тогда мощь от его взрыва могла снести половину леса. Этого мне, по крайней мере, очень хотелось. Черныш обеспокоенно заржал, будто узнав о моём намерении и попытавшись меня остановить. Но я уже не думала о последствиях. Они убили моего друга. Моего напарника. Мою ТэртуРори. Всё перед глазами померкло. Я не знала, что дальше делать и как дальше жить. Без него. — Отойди, глупая девка! Ты мешаешь ритуалу! — зашамкала на меня одна из бабулек, сжимая рукоять сабли и медленно приближаясь ко мне. — Не подходите, — зашипела я, оттаскивая бездыханного Тона подальше от его убийц, — я не позволю вам глумиться над его телом! — Уберите же её кто-нибудь! — воззвала к толпе другая бабка. Нет, вы на них посмотрите! Мало того, что друга моего убили, теперь ещё и похоронить его по-человечески не дадут?! Некромантские свои делишки провернуть хотят?! А я не позволю, слышите! Не смейте делать из Тона живого мертвеца! Камень у меня в руке захрустел. Трещины побежали по его поверхности, высвобождая из долголетнего резерва накопленную энергию капля за каплей. Ладонь мою опалило жаром, но я терпеливо сжала зубы, понимая, что это лишь цветочки. — Хватайте её! — Выгоните её! — тем временем бушевала толпа вокруг. Они уже обступили меня со всех сторон и вот-вот собирались наброситься и отнять у меня Тона! Тогда я воздела руку с учительским артефактом к небу, осветив всю площадь синим, холодным светом спрессованной, застоявшейся энергии. Она уже струилась по моим венам, словно выжигая меня изнутри. Окружившие меня некроманты сначала застыли на месте, а затем начали стремительно отбегать от меня, заметив, что свет становится всё мощнее. Энергия била из камня, но частично всё ещё находилась под моим контролем. Но и ежу было ясно, что долго так продолжаться не может и, как только магия вырвется наружу, произойдёт непоправимое. Что при этом грозило мне, я не особенно задумывалась, потому что всё ещё пребывала в шоке от смерти Тона. — Что… Что за фигня?! — Внезапный знакомый голос вывел меня из депрессивного забытья. — Виска, ты что творишь?! — Защищаю твой труп от некромантов! — пробормотала я, чувствуя какой-то подвох. Что-то явно пошло не так. Вот только что? — Погоди-ка… — встрепенулась я, взирая на вполне себе живого, но по-прежнему мертвенно бледного Тона. — Ты фиг ли живой?! — А что, нельзя? — фыркнул в ответ друг, поднимаясь с пола и заливая его кровью, всё ещё сочащейся из его ран в груди. — Но тебя же насквозь проткнули! — Проткнули… — кивнул друг, с опаской взирая на свет, исходящий от моей руки. — Но это мы можем обсудить и позже, а прямо сейчас не могла бы ты объяснить, что происходит и откуда у тебя такой источник энергии? — У учителя позаимствовала. — То есть спёрла? Тот самый? — ахнул Тон, который тоже подметил камешек в кабинете старика. — Ага. — Ты сдурела?! — уже завопил Тон, хватая меня за плечи. — Это же настоящая магическая бомба! Ты решила всех нас подорвать?!! — Думала об этом, но, видимо, погорячилась, — вздохнула я, морщась от боли в руке. — Что ж, рано паниковать, я просто верну всё как было. — Не вернёшь! Возврата нет! — хуже прежнего заорал Тон. — Тогда… Тогда я поглощу энергию, что скопилась в камне. — Ты умрёшь, — просто оповестил меня друг. — Не умру, — покачала я в ответ головой. — Но а если всё-таки… Ты же всегда можешь меня оживить! — с наигранной бодростью заявила я, сжимая камень сильнее и начиная поглощать магию, впитывая её в себя и ощущая, как мой прожорливый магический резерв заполняется. Когда он, казалось бы, наполнился до краев, в груди запульсировала жгучая боль. Тон, заметив у меня на лице искажённую болью гримасу, кинулся ко мне, но был откинут энергетическим полем, которое вокруг меня образовала густая магическая сила, выбивающаяся из камня. Я давилась, но продолжала впитывать в себя энергию, а ей не было ни конца, ни края. С момента, когда я впервые переполнила свой резерв тогда ещё магией Тона, я много тренировалась и многое узнала о своих способностях. Если отец не врал мне, если он действительно был пепельным драконом, то мой резерв должен был быть Безграничным. Я являла собой живой пример бездонной магической бочки. Да, объяснить подобное маги не смогли бы и сейчас. Да, это казалось чем-то фантастическим и непонятным. Как вообще обыкновенная слабая травница может стать хранителем такого количества энергии?! Это же безумие какое-то! Действительно безумие, действительно я и сама до конца не верю в подобные бредни. Но что ещё мне оставалось делать в ситуации, инициатором которой я сама и стала. Не погибать же всем этим людям из-за того, что я непроходимая дура?! — Тон, — выдохнула я вместе с пламенем. — Уходи отсюда. Уведи их. Долго я не выдержу, — призналась я, чувствуя, как горят глаза, как под кожей магическая энергия обволакивает, переполняет меня, как она выплёскивается наружу. Уже привычная тяжесть за спиной рассказала мне о появлении крыльев. А за ними когти, глаза, хвост. Я ещё ни разу полностью не перевоплощалась. Не многим Драфам это по силам. Я думала, что не по силам и мне. Хотя сейчас энергии в моём теле таилось столько, что я не то что в дракона, казалось, вот-вот превращусь в целую армию оных. — Я не оставлю тебя. — Тон пытался геройствовать, но меня это совсем не радовало. — Еще как оставишь, — пообещала я, начиная размахивать огромными серыми кожистыми крыльями, что приобретали всё более чёткие очертания. Ни Тон, ни другие некроманты не могли справиться с сильным ветром, сметаемые им и гонимые подальше от меня. А энергия из камня продолжала вливаться в моё тело, и не думая заканчиваться. Я уже ничего не видела, не слышала, не чувствовала. Единственное, о чём я беспокоилась, — это о Тоне. «Надеюсь, он спасся…» — последняя мысль, которая пронеслась у меня в голове, прежде чем я окончательно потеряла контроль над камнем. Мощь артефакта пришпилила меня к земле. Яркая вспышка стала столь ослепительной, что, даже зажмурившись, от жгучего света спасти глаза не получалось. Вокруг творилась страшная суета. Энергия лилась и лилась и лилась, а затем взяла и… закончилась. Я ещё минуту жмурилась и стонала сквозь зубы, хотя ни боли, ни света уже не было. Более того, мой резерв опустел так же быстро, как до того наполнился. Крылья исчезли, когтей и хвоста как не бывало. — А-а-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а-а… э-э-э-э? — Я открыла зажмуренные глаза и в полумраке разглядела сотни фигур некромантов. Все они как один красовались с чёрными от золы лицами и всклокоченными волосами. — И что это, чёрт бы тебя побрал, было?! — совсем близко от меня взвыл Тон, как и собратья походя на негритёнка, чёрные глаза которого жутковато сливались с испачканной чёрным кожей. — Я… я не знаю, — призналась я, вертя в руках учительский артефакт, — магия закончилась. Видимо, учитель недавно разряжал камень. Кто бы мог подумать, — улыбнулась я виновато. — Ну… Упс. — Упс?! УПС?!! — Тон подбежал ко мне, схватил меня за руку и заставил подняться на ноги. — Ты глянь, что наделала!!! — развёл он руками. Мда, получилось, конечно, неловко. Пьедестал выгорел, как и земля в десятках метрах вокруг него. Сотни некромантов же активно тушили свои мантии, пытались стереть с лица сажу или просто угрюмо взирали на меня. — А чем вы вообще здесь занимаетесь? — решила я пойти в наступление. — День рождения празднуем! — уже орал Тон. — Какой ещё день рождения?! — Мой! — А меня почему не пригласили?! — Ты дура или что?! Это некромантский ритуал, здесь нет места всяким травницам! — Ах вот, значит, как! — задохнулась я от возмущения. — Пока вы тут развлекались, я места себе не находила! Учитель вообще сказал, что ты к родителям вернулся! — Я и вернулся! — со злостью подтвердил некромант. — Но не навсегда же! Только на пару недель! Нашу перепалку с интересом наблюдали собратья Тона, никто не спешил расходиться или останавливать нас. — На пару недель?! На пару… На пару недель, говоришь? — сконфуженно пробормотала я. Промашка вышла. — А… а я подумала, что навсегда, — призналась я тихо. — Дура, с чего бы мне уходить из школы?! — Тона ещё трясло от ярости. — Ну мало ли… Ты же постоянно говоришь, как я тебе надоела. Вдруг твоё терпение наконец лопнуло. — Нет, моё терпение лопнуло в эту самую секунду! — прорычал парень, задыхаясь от гнева. Казалось, уже ничего не смогло бы смягчить его. Надо было срочно предпринять что-то из ряда вон выходящее. Благо у меня в рукаве затаился беспроигрышный способ сделать всех вокруг виноватыми. Стоило лишь разрыдаться. Я мысленно начала вспоминать все неудачи, которые только одолевали меня в последнее время, активно подогревая невзгоды жалостью к себе. Не прошло и мгновения, как на глазах у меня выступили слёзы. Тон рычал на меня ещё с минуту, пока сперва не услышал моих выразительных всхлипов, а затем, приглядевшись, рассмотрел уже мои слёзы. Естественно, он тут же стушевался и потерял тягу продолжать изображать из себя раздосадованного и обозлённого. — Эй… Виска… Ты сдурела? Не реви! Не смей реветь! Но я уже выла, как белуга, не стесняясь окружающих. Полномасштабно давить на жалость мне нравилось даже больше. — Ну Виска… — застонал Тон обессиленно, явно не зная, как вести себя. Я упорно молчала и рыдала, размышляя над тем, что делать дальше, когда и это мне надоест. Благо Тон нашёл неплохой выход из сложившейся ситуации. Тяжело вздохнув, будто бы впереди его ждёт каторга, друг приблизился ко мне и крепко обнял. Странное добродушие для некроманта, но этот жест заставил меня незаметно для всех улыбнуться сквозь фальшивые слёзы. Так мы и стояли ещё пару минут. Я делала вид, что стараюсь успокоиться, а Тон, прижав меня к своей голой, испачканной засохшей кровью и потому не слишком приятно пахнущей груди, ровно дышал мне в висок и шептал что-то успокаивающее. — Так это твой выбор? — Мужской грубый голос заставил Тона отпрянуть от меня и смущённо отвести взгляд. Обратился к нему высокий некромант, мало чем отличающийся от остальных присутствующих — чёрный балахон, чёрное от сажи лицо и вставшие дыбом волосы. — Я… Нет… То есть… Можно мы поговорим об этом потом? — замямлил некромант. Чего это он вдруг так разнервничался? — Ой, какая интересная! — ко мне подскочила женщина-некромантка, схватила меня за подбородок и начала пристально рассматривать. — Так ты Та подруга нашего сына! С виду обычная девочка, но устроила ты нам воистину феерическое представление! Хвалю! — Мам, оставь её в покое! — Если бы Тон был котом, то он бы сейчас, наверное, изогнул спину, а шерсть бы его встала дыбом. — Мама? — на всякий случай переспросила я. — И папа, — кивнула женщина в сторону обратившегося к Тону мужчине. Вот это да, оба родителя некроманты?! На самом деле такое встречалось крайне редко, потому что собратьев своих маги смерти недолюбливали, предпочитая жить одиночками. Они и семьи-то заводили редко, а уж с себе подобным — и подавно! Зато это объясняло столь мощные способности Тона в данном плане. — Когда Тон сказал, что ему нрави… — МАМА! — нервно вскрикнул друг, подскакивая к женщине и зажимая ей рот рукой. — Я прошу, не сейчас! — А когда же ещё? Знаешь ли, не у каждого юного некроманта есть в друзьях Драф, который может раскурочить всю некромантскую обитель ради его благополучия, — усмехнулся мужчина, прилизывая волосы к голове и не подозревая, что те после его манипуляций вновь встают торчком. Выглядело это забавно. — Я… Простите меня, пожалуйста, — собравшись с духом, громко проговорила я, понимая, что больше выдавливать из себя слёзы не могу, как ни стараюсь. — Я правда думала, что вы навредите Тону и действовала инстинктивно. — И мы благодарны тебе за это, — высвободившись из захвата сына, отмахнулась женщина, кладя мне руку на плечо. — Зная, какой ты верный Друг… — На последнем слове она зачем-то сделала ударение. — …мы спокойны за благополучие своего непутёвого сына. Ты уж за ним следи, хорошо? — подмигнула она мне. Я рефлекторно кивнула, радуясь тому, что отделалась за свою дурость малой кровью. Некроманты наконец-то начали расходиться. Кто-то ворчал, кто-то смеялся, кто-то с любопытством поглядывал на меня. Да уж, нарисовалась я, не сотрёшь. — А с вами, молодой человек, нам ещё предстоит долгий разговор, — предупредила Тона его мать уже менее доброжелательно. — А я-то здесь при чём?! — Так виною всему ты в результате. — Это ещё почему?! — Потому что ты мужчина. А мужчина должен брать на себя ответственность. Иногда даже чужую, — многозначительно заявила женщина, беря мужа под руку и подмигивая ему. — Правда же, дорогой? — Ты же знаешь, как меня раздражает, когда ты меня так называешь! — тут же забубнил некромант не хуже Тона. Теперь понятно, в кого мой друг такой мрачный бука. — Поэтому мне ещё больше хочется называть тебя именно так! — звонко рассмеялась женщина. — Забавные у тебя родители, — не смогла я сдержать восхищения, провожая парочку взглядом. — Да заткнись уже, а? — грубо выругался Тон. — Эй, не подобает говорить подобное Леди! — возмутилась я. — Какая ж ты леди? Ты не леди. Ты бедствие натуральное! — развёл Тон руками. — Не утрируй, — виновато попросила я. — Я и не утрирую! Восемнадцатилетие — это важный день для некроманта. Особый ритуал, после которого… Зачем я вообще всё это тебе рассказываю?! — Тон, — проговорила я скромно. — Ну, дура я, да. Прости меня, ладно? — А если прощу, ты поумнеешь?! — ехидно осведомился друг. — Ну, это вряд ли, — честно призналась я. — Но… но я могу постараться, — пообещала я. Конское ржание будто поддержало меня, и я лишь теперь заметила, что Черныш бьёт копытом в каком-то метре от меня. — Это что же… Школьная лошадь? — опешил Тон. — Она самая. — Ты… ты спёрла ещё и школьную лошадь??? — И лошадь тоже, да, — горестно вздохнула я. — Виска, ты… — Тон явно хотел сказать что-то совсем неприятное, но закрыл глаза, глубоко вздохнул и внезапно произнёс: — Спасибо тебе. — А? — Никогда бы не подумал, что кто-то ещё кроме моих родителей способен на такое ради меня, — внезапно выдал он, смотря на меня в упор. Я так растерялась, что смогла лишь сдержанно кивнуть, чувствуя, что краснею. И чего я так разволновалась, спрашивается? Обыкновенная благодарность от обыкновенного Тона. — Ты, наверное, устала? Всё-таки твой организм претерпел такую нагрузку. Пойдём-ка к праздничному столу. — Столу? — встрепенулась я. — И там… там еда? — Ещё какая, — рассмеялся друг, приобнимая меня за плечи и подталкивая ко входу в замок. — А другие некроманты не будут против моего присутствия? — на всякий случай поинтересовалась я. — Может, кто и будет, вот только день рождения-то всё равно мой. Да и всё, что можно было сломать и испортить, ты уже сломала и испортила. — Теперь осталось всё ещё и сожрать? — Точно. Стол в твоём распоряжении. — И ты правда больше на меня не злишься? — Конечно нет… ДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ! ВЕРНЁМСЯ В ШКОЛУ, И УЖ ПОВЕРЬ, ЖИЗНЬ ТЕБЕ ПОКАЖЕТСЯ АДОМ! — выдохнул друг мне на самое ухо. — Так что угощайся. Воспринимай этот ужин как последний в твоей жизни, — удивительно мило улыбаясь, почти пропел Тон. Я на это лишь вздохнула. Ладно, сама же виновата. Опять заставит меня рыть могилы или удерживать болтающиеся головы трупов. А может, и что похуже. Ничего, всё это не так страшно. Главное, что он жив. Главное, что он не уезжает. Главное, что он остаётся со мной. Так. Постойте-ка. Что за странные мысли? Только не говорите мне, что я… P.S. Теперь у меня есть группа /^__^/: https://vk.com/mr_abomination11