Магистр права

      На следующий день Марина поехала на занятия, хотя и не особенно планировала это делать — на парах Анны было слишком скучно и малоинформативно. Однако можно было снова засветиться в начале занятия, а потом потихоньку уйти искать Илону, что Марина и планировала сделать.       В ожидании пары скучать не пришлось — студенты, пришедшие пораньше, обсуждали задевшую за живое многих новость: Матвей прошел конкурс на замещение вакантной должности в прокуратуре.       Пройти конкурс на замещение вакантной должности пытались многие, хоть и понимали, что это даже не лотерея, а полуперевод времени: берут тех, кого нужно было взять. Либо тех, кто, как Юнона, больше года тратили свое время бесплатно, «работая» общественным помощником. Матвей же был обычным магистрантом и на сегодняшний день имел диплом бакалавра и стаж около двух с половиной лет в ППС [1].       — Да какой у него блат, если он два с половиной года в ППС отбу́хал? — удивлялась Нина. — Если он таскал бомжей и алкашей на своем горбу, имея высшее образование? У меня в голове не укладывается, что можно было делать с высшим образованием в ППС? Там с десятью классами служат! Как в анекдоте говорится: почему менты всегда ходят по двое? Потому что один умеет читать, а второй — писать.       — Вообще там было «по трое», — ответил Антон. — Один умеет читать, второй — писать, а третий просто присматривает за этой интеллигенцией.       — Какая разница? — не унималась Нина. — Мне интересно, как без блата умудриться в прокуратуру попасть, я тоже так хочу! Вариант под названием «принеси копию диплома в кадры и тебя поставят в кадровый резерв» — это сказки для наивных детей. Никого из этого резерва не берут!       — Говорят, берут, — сказал Антон. — Говорят, были и такие случаи.       — Так Матвей, вообще-то, и пошел в ППС без высшего образования, имея только аттестат, — вступила в разговор Лариса.       — Не только аттестат, а аттестат и имея за плечами три курса вуза, — ответила Нина. — И остался в ППСе, когда получил диплом. Спрашивается, зачем? Ладно, когда в ментовке «в штабе» сидят с высшим образованием, это понять можно, но ППС…       — Да чего тебе этот ППС так дался? — спросила Лариса.       — Да потому что я сама с высшим образованием в ментуре уже полтора года обитаю и тоже хочу найти себе нормальное место! — сказала Нина. — Только, в отличие от Матвея, не бабок, торгующих в неположенных местах, гоняю, а бумажки перекладываю.       — Иди в секретари суда, — ответила Лариса.       — Спасибо тебе огромное, — выругалась Нина. — Закопаться в бумажках и еще отказаться от погонов и льгот. И зарплата на понижение пойдет.       — Через три года станешь помощником судьи, — сказала Лариса.       — И останусь им навечно, потому что, когда будет надо, судью и так найдут, — ответила Нина.       — От работника прокуратуры даже до помощника прокурора тоже пропасть, — произнесла Лариса.       — Там надежда есть, — сказала Нина. — И остаться на всю жизнь специалистом из прокуратуры — не самое плохое, что может быть.       Марина прекрасно понимала мысли Нины, хоть и не видела особой трагедии в том, что в магистратуре многие работают там, где получилось, а не там, где хотелось.       «Это же еще не окончание учебы, — подумала девушка. — Все или почти все работают там, где на пары без особых проблем отпускают. Ну, наверное, кроме Вовы из управления ФССП [2] и Саши, который работает юристом в банке».       Обсуждение Матвея закончилось.       — Маринка, а ты бы хотела погоны? — спросила одногруппницу Нина.       — Не знаю, — ответила девушка. — Мне и преподом хорошо работается. А что?       — А я бы с радостью их сняла, — честно сказала Нина. — Ну вот представь. Субботник. Ты можешь сказать завучу: «Пошла нахер, я не пойду на субботник»?       — Мы детей туда выводим, — произнесла Марина.       — А если бы вам сказали выйти, ты бы смогла послать нахер? — продолжила Нина. — Не прямым текстом, разумеется.       — Наверное, могла, — задумалась Марина.       — А я не могу, не положено, — вздохнула Нина. — Потому что хер тебе. Потому что России служишь.       Нина подумала и спросила:       — А ты в Турции была? Когда-нибудь?       — Нет, — ответила Марина.       — Потому что не хочешь, наверное, — предположила Нина. — А я не была, потому что мне нельзя. Мне даже в Абхазию можно, только если получить разрешение. Потому что, бля, я невыездная! Потому что это побочка от всех льгот, которые у меня есть… Поэтому, Марина, только Сочи или Крым. Хорошо, что Крым наш… А то тоже бы разрешения получала…       Нина вздохнула.       — А еще, Марина, ты можешь пойти и купить печати в свою санкнижку, — продолжила девушка. — Санкнижку, конечно, покупать нельзя и голограммы тоже покупать нельзя — это выявляется. А печати купить можно — редкий дурак захочет этим заморачиваться. А мне этот ебаный медосмотр надо проходить…       — Мне работодатель оплачивает фактически покупку печатей в поликлинике, — ответила Марина. — Поэтому какой смысл покупать? Пришел в поликлинику, за тридцать минут с учетом всех очередей прошел врачей, собрал печати и все, свободен! У гинеколога даже раздеваться не надо, там сразу ставятся четыре печати: гинеколога, венеролога, психиатра и нарколога. Ой, даже пять — дерматолога! Все, квест пройден. Вполне легально и за деньги работодателя.       — А у меня такое не проканает, — сказала Нина. — Поэтому и охота уже стать свободным человеком… Это как про ФСИНовцев [3] говорят, что они мотают свой срок, правда за деньги, но на свободу выйдут куда позже своих подопечных, если можно так выразиться.       Наконец, пришло время пары Анны и Марина, решив, что попробует найти Илону чуть позже, пошла на занятия.       Девушка сидела, листала ленту Вконтакте и краем уха слушала монотонное чтение студента с экрана планшета, так надоевшее ей на работе. А, судя по запинкам на сложных словах, этот доклад был найден за пять минут до начала пары и даже не прочитан предварительно.       — …было возбу́ждено уголовное дело…       Марина заметила, как Анна невольно передернулась.       — …был осу́жден…       — Возбуждено́ и осуждён! — не выдержала Анна, прервав докладчика. — Ударения правильно ставьте!       — Как говорят у нас на работе, так и я на автомате говорю, — ответил студент. — Да и Ефим Геннадьевич всегда так говорит.       Марина не сразу сообразила, кто такой Ефим Геннадьевич — товарища полковника называли товарищем полковником не только за глаза, но и на парах. Было в порядке вещей начать свою речь словами: «Товарищ полковник, разрешите обратиться».       — Антон Викторович тоже служит, но говорит исключительно по правилам русской грамматики, — сказала Анна. — И вы тому же учитесь.       — Антон Викторович служит в другом заведении, ему положено, — ответил студент.       Подобное обсуждение чуть развеселило Марину — наблюдать за диалогом было куда веселее, нежели пусть даже фоново слушать речь с запинками.       — Анна мало того, что к возбу́ждено и осу́жден придирается, так еще и любит к договора́м прикопаться, — прошептала Нина. — Нам даже на культуре речи в вузе мозги так не ебали… Шла бы да вела русский, раз так надо. Ей бы на денек в наше отделение прийти, там исключительно матом друг с другом разговаривают, даже если и не ругается никто. Вам-то, наверное, хорошо, у вас не принято на работе матом разговаривать…       — Иногда очень хочется, — вздохнула Марина, вспомнив некоторых студентов.       — В этом классе имею право материться только я! — возмущенно произнесла Марина, устав делать замечания относительно довольно тихого матерного обсуждения за одной из парт.       — Так материтесь, мы от вас этого еще не слышали, — ответил другой студент.       — Потому что я вас уважаю и хочу того же от вас, — сказала Марина.       В другой раз любителям поматериться было дано задание придумать по десять синонимов к каждому матерному слову и выписать их на листочке. Читая написанное, Марина замучилась объяснять студентам, что «хер» и «мандец» не относятся к синонимам, так как тоже являются нецензурной лексикой. Особенно трудно это было делать, не произнося вслух те самые ненужные слова.       Просидев еще минут двадцать на паре, Марина решила уйти вместе с вещами — даже если бы не удалось найти Илону, возвращаться на пару девушка не планировала. Однако Анна никак не желала отворачиваться, поэтому Марине пришлось выскользнуть из класса налегке.       «В перемену все заберу и уйду», — подумала девушка.       Илону удалось найти на кафедре.       — Илона Александровна, Екатерина Васильевна написала, что нужна ваша рецензия, — произнесла Марина, протягивая доклад.       Илона бегло пролистала доклад и сказала:       — Марина Исаевна, это халтура. Вы же сами преподаете и прекрасно все понимаете. Думаю, у своих студентов вы бы такое не приняли.       Марина ничего не ответила.       — Сдаете такой… Такой плохой отчет, так хотя бы приложения туда сделали. Что именно нашли на сайте ФНС, на сайте суда и так далее. Раз у вас отчет не по практике, в прямом смысле слова, а его имитация.       «А это уже интересно, — подумала Марина. — Так что нужно сделать для имитации отчета по практике?»       — Записывайте, — начала Илона Александровна. — В приложения сделаете договор аренды жил.площади, исковое заявление в суд о взыскании долга, распечатаете одно из решений суда, карточку с ФНСа…       Марина внимательно слушала и записывала то, что ей говорилось. Судя по всему, имитация отчета по практике выглядела бы более пристойно и, что самое главное, практику можно было не проходить.       — Вы судимая, раз поступили в двадцать пять лет на совершенно иную специальность? — неожиданно спросила Илона Александровна.       — Нет, — изумленно ответила Марина.       — Да это я так, из жизненного опыта… — произнесла Илона Александровна.       Вернувшись в класс, Марина, полная шока, сказала Нине:       — Прикинь, Илона судимой назвала. Совсем охренела, что ли?       — Забей, — ответила Нина. — У нас в универе ремонт делали чуваки. Из колонии-поселения, что ли? В общем, привезли их стены в универе красить, а дубаки [4] курить пошли. Или просто куда-то пошли, чтобы краской не дышать. Потому что куда они денутся-то, маляры новоиспеченные? Так вот, мне один из этих чуваков за шоколадку решил все задачи по уголовному процессу, которые на дом задавали. Без кодекса на руках. И по праву тоже проверил, две ошибки нашел. Поэтому… Понимаешь, почему Илона так подумала?       — То есть, если Илона бы знала, что я учусь на двойки с редкими проблесками троек, она бы так не говорила? — спросила Марина.       — Да, — ответила Нина.       — Вальева, Осокина, раз вам неинтересно, покиньте кабинет, — раздался голос Анны. — Вальева, второй раз пришла и только и делает, что гуляет во время пары где-то и разговаривает.       Марина быстро собрала вещи и вышла в коридор.       — Пошла на хуй, — шепнула девушка, закрыв за собой дверь.       Буквально через секунду дверь открылась и Марина подумала:       «Неужели Анна это услышала? Тогда точно пиздец. Хер сдам зачет…»       Однако из кабинета вышла Нина.       — Я Анне ответила, мол, давайте я до конца пары тихо посижу, а она все равно выгнала, — произнесла девушка.       — Не, я своих выгоняла, но если начинали упираться и говорить, что больше никогда так не будут — разрешала остаться, — ответила Марина. — Хотя некоторые так и не замолкали, приходилось второй раз выгонять. Мы что, так громко говорили?       — Можно было и потише, — сказала Нина.       — Ай, похер, выгнала и выгнала, я все равно свалить хотела, — произнесла Марина. — Жаль только, что н-ку влепила, но кому эти н-ки нужны в магистратуре?       — Плохо, что ты засветилась в нехорошем свете, — ответила Нина. — Я-то обычная магистрантка, ну поговорила один разок — и что с того? А ты же прогульщица.       — Плевать, все равно к зачету учить придется, — сказала Марина. [1] патрульно-постовая служба [2] федеральная служба судебных приставов [3] федеральная служба исполнения наказаний [4] конвой