Глава 2
8 июня 2021 г. в 14:19
Тёплый ветер пробрался в кабинет из открытого окна, обжëг широкую и влажную спину Джина, коснулось костей прогретое солнцем тело, и от жары молодой начальник постепенно раздевается с грацией ленивого стриптизёра. Утром погода стояла прохладнее, к десяти часам пришлось снять пиджак, через полчаса — галстук, ещё через час — расстегнуть пуговицы на рубашке, а к полудню Джин закатал рукава и штанины, желая раздеться до костюма Адама. Покрываясь по́том, он пыхтит над отчётом Тэхёна про поездку к Сомин. Джин нервничает от одного вида каракуль детектива, назвал расшифровку почерка издевательством и кричит, что требует печатную версию документа, иначе попадёт в диспансер с нервным срывом. Древний мёртвый язык проще расшифровать, чем почерк Тэхёна.
Вдобавок на мозг медленно капает нытьё Чонгука, который завёл свою шарманку с самого утра и не думает отключать одну и ту же мелодию про премию. Сидя на полу у ног начальника, он гундосым голосом умоляет выписать немного денег за сверхурочный труд. Схватив поднятую штанину шефа, детектив сминает её пальцами, раскачивает ногу и ноет:
— Ну чуть-чуть! Мне осталось только десять тысяч долларов собрать.
И со звонким пришлёпом сопли втягивает ноздрями горячий воздух. Предыдущего начальника он не доставал просьбами о премии, правда, экс-шеф даже месяца не проработал на должности, сбежав от влияния негласных властей. К Джину же детектив Чон банным листом прилип и ноет про премию, будто последние трусы донашивает и пешком домой добирается.
— Я два дня не ел! — из последних сил шатает ногу Чонгук, и интуиция подсказывает, что настало время беспощадно врать во имя любви. — Что мне сделать, чтобы дали денюжку?
— Не дам, потому что мне твоя премия самому нужна, — Джин переписывает знакомые буквы на чистый лист бумаги.
Чонгук зашевелил ушами, уловив, что премия всё же есть, и пошёл на отчаянный поступок. За двенадцать месяцев он перепробовал много методов по возвращению себе законной премии, поэтому, как раньше, смело обнял ногу шефа и заорал, что на всё готов ради самой незначительной суммы денег. Его услышали гопота за окном и Тэхён, который в этот момент стоял недалеко от двери кабинета начальника.
Вопль окончательно расшатал хрупкие нервы Джина. Медленно отодвигая кресло от стола, он повернулся к Чонгуку и пристально всмотрелся в его бесстыжие глаза. Премию парень не получит, пусть хоть последний хрен доедает, а вот выпереть крикуна из кабинета не помешает. Джин ощупал карманы пиджака, висящего на спинке кресла, затем полез в карманы брюк, и в этот момент в комнату осторожно заглянул Тэхён. Замечая торчащие из-за стола ноги Чонгука и его макушку на уровне туловища начальника, детектив замер, похолодев душой и размышляя над шустрыми движениями рук Джина возле своей ширинки где-то за пределами видимости.
Джин с недовольным ворчанием вытащил пёструю скидочную карту на обеды в столовой, положил себе на колено и строго проговорил:
— Даю. Бери и принимайся за работу.
Тэхён мотнул головой, убеждаясь, что друг в участке зря штаны не протирает. Не такой уж Чонгук одинокий и несчастный, как кажется на первый взгляд. Странно, что при зажиточном любовнике он ещё не купил себе машину и живёт в тесной «однушке» на первом этаже. Главная версия следствия детектива Кима — Джин не выписывает премию Чонгуку, чтобы сделать его финансово зависимым от бюджета любовника.
Тэхён надул губы от зависти и невольно пробормотал:
— Хоть бы дверь закрыли.
У Чонгука сердце сделало болезненный кульбит и замерло на несколько секунд. Парень осознал, что со стороны его мольбы о премии выглядят двусмысленно и напарник думает о самом неверном варианте. Резко поднявшись на ноги, он удерживал в руках карту и с широко раскрытыми глазами от испуга посмотрел на того, кого любит, представляя, что в его голове разом прокручивается содержимое древней пошлой книги. Тэхён неправильно понял ситуацию, поэтому Чонгук пробормотал, что премию ему вновь отказались выписать, как бы он ни старался. Следом на ноги встал Джин, и Тэхён убедился, что ремень начальника на месте, ширинка застёгнута, а свирепый взгляд не сулит детективу Киму не только премию в этом месяце, но и зарплату. За слова надо отвечать и не только за сказанные.
— Ты пишешь, как пьяный хомяк! — начал гневную речь Джин, и его уже не остановить.
Пока он отчитывал детектива, тот успел в поклоне попросить прощения у начальника и Чонгука, сообщить, что через пару минут приедут Инсон и Ямада, а Чимин не может найти ключи от архива, поэтому сидит без дела. Ещё Тэхён просмотрел присланную Сомин запись камеры наблюдения в день пропажи Попы и выяснил, что собаку всё же выкрали. Последняя новость заставила Джина замолчать, и он попросил прислать ему видео.
Сомин без разрешения установила камеру над входом в свой гадальный зал после нападения в прошлом месяце. Конкуренты поздно вечером напали на мистическое заведение, ограбили Сомин, разгромили стол и магические вещи, а стены разрисовали краской. Не имея на руках доказательств вины другой волшебницы, фея Сомин установила камеру без огласки и походов за разрешением. Ловила на живца, поэтому, когда возле её салона остановилась дорогая машина и из неё вышла видная Ямада, Сомин поняла, что приехали не только деньги, но и грабители зашевелятся от зависти. И не прогадала.
— Вчера на неё опять напали, — отходил к напарнику Чонгук, пряча в карман карту столовой, — поэтому она заодно передала видео разгрома. Вот только, шеф, этим лучше заняться Намджуну.
Джин стукнул кулаком по столу, от удара стакан с ручками и настольные часы упали на пол, и писклявый будильник сработал раньше времени.
— Сам к нему в богадельню отправляйся! — начальник наорал на Чонгука, и оба напарника выскочили за дверь, бормоча, что совет правильный, но Джин вновь воспринял его близко к сердцу.
Есть в Мунджэ ситуации, в которые полиции лучше не встревать. Среди длинного перечня, изученным поневоле Джином, значатся разборки местных «бизнесменов». Если дело не доходило до убийства, то примирить или судить обе стороны конфликта поручается Намджуну. Полиция может приехать на место происшествия, одинаково отхватить лещей и от нападавших, и от потерпевших, и ни с чем уехать обратно в участок. Если же принять одну сторону, а другую обвинить в преступлении, то жди беды и быстро ходи, оглядываясь по сторонам. По приезде Намджуна в город, порядок нормализовался, Мунджэ жил тихо и мирно, но Джин в первый рабочий день не знал, кто такой Намджун. На бумаге, которую новому шефу принёс Чонгук, значилось, что Ким Намджун вышел из тюрьмы по УДО, поэтому Джин, «попутав берега», при первой встречи с царём Мунджэ грубо быканул на него, обозвав уголовником. С тех пор начальник старается не встречаться с Намджуном.
На записи, которую прислал Тэхён Джину, красиво и чётко видно, как к машине подходит женская фигура в чёрной шапке, ветровке и с голубым чихуахуа в руках. Она открывает дверь, садит в неё собаку, забирает другую, закрывает дверь и идёт дальше по улице. Девушка не поворачивается лицом к камере, но Джину не составило труда сказать, кто украл Попу. Промотав видео обратно, он искал подходящую девушку в потоке людей.
За дверью Чонгук сел на стул возле узкого стола и посмотрел на документы перед собой. Как-то глупо получилось с выбиванием премии. Вроде, ничего развратного с шефом не делали, а перед Тэхёном, с которым даже не встречается, стыдно до покраснения ушей. Сидел Джин наполовину голым, но так это из-за жары, а не от страстных прелюдий. И вроде, ситуация стандартная для Чонгука, а на сердце так темно и тяжело, что захотелось вызвать журналистов и на весь мир заявить, что служебного романа между шефом и детективом Чоном нет. Последний мог бы завести один длительный роман, если бы кое-кто глаза разул.
Тэхён, замечая серую удрученность напарника и красные уши, налил ему в кружку газированной воды и угостил. Чонгук души не чает в различных «колючках» и, когда компания напивается алкоголем, он глушит любой газированный напиток на столе, не оставляя ни капли на случай утреннего сушняка. С Чонгуком лучше не устраивать пьянки. Нет, воды не жаль, даже выгодно, когда кто-то в компании не пьёт. Просто Чонгук любит делать снимки или записывать видео пьяных выходок товарищей, а удалять отказывается, мол, оставляет на память про молодость. И как с таким человеком отдохнуть, спустить пар или оттянуться вволю? А ему лишь бы улики и компромат собрать, чтобы просматривать периодически и вспоминать, что упускает из-за своей трезвой жизни. Если брать с собой на гулянку Чонгука, то только заранее пьяного.
— Спасибо, — Чонгук забрал кружку из рук Тэхёна и сразу погрустнел. — Я не понимаю, почему мне начальник Ким не выписывает премию. К моей работе не придерёшься, но шеф упорно игнорирует моё существование, хотя знает, как сильно я нуждаюсь в деньгах.
У Тэхёна ответа не нашлось, поэтому он только руками развёл. Чимин и Чонгук ни разу не получали премию от Джина. На их финансы как ведьма нашептала. Дошло до того, что офицеры делились своими премиями с Чонгуком, жалея бедолагу. Он, конечно, отказывается, но деньги берëт, складывает дома в накопительный узелок и мечтает о машине. Тэхён ему посоветовал найти парня и собирать деньги вместе, на что Чонгук ответил, что ради машины он в отношения вступать не намерен.
— Не могу я не любя, — он посмотрел в кружку, наблюдая, как мелкие пузырьки быстро поднимаются со дна и лопаются на поверхности, «стреляя» в лицо детективу и искушая выпить что-то покрепче.
Тэхён присел возле его стула и загорелся идеей помочь другу найти пару, на что Чонгук сжал пальцами ручку кружки, сдерживая желание вылить воду на глупую голову напарника.
— У тебя же есть свой идеал или образ? — Тэхён играет бровями на нервах Чонгука, наталкивая его на мысль, что надо просто расширить круг поисков. — Какой у тебя любимый типаж?
Если бы Чонгук не знал его с рождения, обвинил бы в издевательствах, передал дело в суд и закрыл бы тугодума на пять лет в «Чёрном дельфине», чтобы лучше подбирал слова прежде, чем что-то говорить влюблённому в него человеку.
— Нуууу… — Чонгук всмотрелся в него, мысленно сортируя его особые приметы. — Мне нравятся полицейские. Парень должен быть моего роста, — Чонгук ощутил, как ладони вспотели, а сердце пробралось к горлу и бешено бьётся о кадык. — У него тёмные волосы, длинные ноги и при улыбке губы располагаются параллельно, — Чонгук шумно сглотнул, волнуясь от собственных мыслей, и напоследок добавил: — И вот губы бы как у тебя.
Тэхён задумался, осмотрел офицеров в зале, ища подходящую кандидатуру и пообещал костьми лечь, но помочь другу. Кто-то из них двоих должен быть счастлив, вот только найти такие же губы, как у Тэхёна, будет непростой задачей. Взгляд очертил полукруг комнаты и остановился на вошедших молодожёнов, чьи улыбки украсили хмурую атмосферу зала. Сватовство пришлось отложить, а Чонгуку сказать, что пора отправляться к шефу для разборок о пропаже Попы, и пытаться потеряться где-то между напарником и Чимином, потому что второй раз смотреть фото на телефоне старушки детектив наотрез отказывается. Его крепкие сосуды головного мозга окажутся слабы перед видом Ямады в образах развратных Красной Шапочки, медсестры или стюардессы. Теперь же она идёт по зданию участка в свадебном платье и сияет ярче полярной звезды, принимая поздравления со всех сторон. Всё же в этот раз она по-своему красивая. Счастье придаёт красоту, и Ямада не стесняется демонстрировать свой возраст. Нет смысла его прятать, когда рядом человек, который любит её целиком и со всеми морщинами. Инсон не разрешает своей любимой даже увеличивать грудь, принимая её почти естественное старение, поэтому декольте на платье отсутствует.
Стоимостью свадебного платья, усыпанного драгоценностями и рюшами, поинтересовалась молодая офицер, на что Ямада не ответила, но пообещала подарить наряд девушке в знак своей благодарности Мунджэ за свадьбу. А пока женщина наслаждается платьем, изредка вспоминая, как последний раз надевала его шестьдесят лет назад.
Дополняет образ невесты лже-Попа, тараща свои косые банки на людей вокруг и гавкая на всё, что движется. Её также одели в белое платье и нацепили на голову фату, которую она изредка ненавистно кусает, будто обещая так же пожевать любого, кто приблизится к хозяйке. Чонгуку показалось, что самозванка загрызёт настоящую Попу, лишь бы остаться в семье, где её боготворят, кормят и носят на руках. Возможно, собаку взяли из приюта или из семьи, где дорогая порода — лишь показатель зажиточности.
Предупредив Джина о приезде Ямады, Тэхён поздравил молодых с бракосочетанием, задерживая их в зале, чтобы начальник успел одеться, затем окликнул Чимина, застывшего с тряпкой в руках возле кулера в углу комнаты. Сегодня стажёр на редкость не общительный и тихий. Он есть, и его нет, словно Джин вновь заставил сортировать коробки в архиве сначала по годам, затем — по алфавиту. Со стороны кажется, что Чимин не только посерел лицом, но и похудел: футболка не по размеру, ремень утянут выше обычного, а скулы выглядят острее. Наверняка Тэхёну лишь кажется, потому что человек не может похудеть за ночь на несколько килограммов, поэтому болезненный вид парня вызван нагнетающими мыслями.
— Чимин! — громче выкрикнул Тэхён, и стажёр встрепенулся птицей, покидая тёмные чертоги памяти на моменте, когда он забирал документы из ВУЗа. — Иди в кабинет, если не хочешь сортировать коробки по цвету!
Чимин лишний раз подумал, что ненавидит Мунджэ, причём неприязнь зародилась ещё вчера при виде Юнги. Каждая улица и прохожие раздражают парня, поднимают из сердца обиды прошлого и напоминают о жестокости мира. Нет в городе ничего хорошего, хоть ты глаза все прогляди на бесконечные закоулки и переулки. Выйдешь за хлебом — получишь дрыном по голове. Пока ищешь мелочь в карманах, чтобы оплатить проезд, обчистят сумку. А зазеваешься в парке, так вовсе изнасилуют. Люди в Мунджэ плевали на мнения друг друга, проживая жизнь на своих правилах, а Чимин не привык так жить, поэтому мысленно составляет заявление на увольнение.
А ещё он сбегает от самого себя. Страшно вновь встретить Юнги и заговорить с ним про них, про то, кем они являются друг другу. На множество вопросов придётся отвечать, а Чимин рад вновь увидеть парня и не сможет соврать о чувствах, потому что продолжает жить прошлым, в котором у него есть любящий парень. Оказывается, Юнги окончил ВУЗ и успешно проходит практику в Мунджэ. Чимин не понимает, как так получилось, ведь он полгода ждал возвращения Юнги и верил, что его отчислили, поэтому забрал документы и уехал в другой город. Неужели семья Мин заплатила деньги, чтобы гулящего студента не вышвырнули? Тоже не верится, потому с родителями у Юнги очень плохие отношения, и они считали, что именно Чимин виноват в помешательстве сына на судмедэкспертах.
Вопросов у Чимина много, и он бы не хотел услышать на них ответы, которые ранят его сердце: насмешки, упрёки, обвинения в наивности и признание в нелюбви. Последнее будет неправдой, потому что Юнги любил Чимина, и оба в этом уверены больше, чем в завтрашнем дне. Юнги слишком многим жертвовал ради своего парня, а на такое способна натолкнуть только любовь.
— Где ты шляешься?! — крик из кабинета начальника отрезвил Чимина окончательно и пришлось бежать, забывая про свои горе и страдание.
Джин не называет некоторых людей по именам и фамилиям, но каким-то чудом ему удаётся одной интонацией дать понять, к кому он обращается. Начальник Ким — странный человек, но безобидный. Не понятно только, почему он до сих пор не выдал премию Чонгуку, но за год его работы в участке офицеры привыкли к регулярным скулежам про деньги. Быть может, Джин обиделся на то, что Чонгук заранее не предупредил его, кто такой в городе Намджун, и теперь наказывает детектива воной.
— Простите, шеф, — тихо проговорил Чимин, на пороге кабинета сталкиваясь с недовольным взглядом Джина.
Чонгук прошептал, что Чимину крышка за опоздание. Начальник уже придумал наказание и стажёру оно не понравится, однако придётся выполнять, если в будущем нужна безупречно чистая характеристика.
Джин повернул экран ноутбука к Ямаде и попросил внимательно посмотреть на момент похищения Попы, так как на нём видно преступника. Все сомневались, что пожилая женщина узнает в похитителе свою младшую внучку. Чтобы не портить семейные отношения, Джин не торопился отбирать собаку у девушки, везти её в полицейской машине к участку и возбуждать уголовное дело. Неизвестно, что Ямада воспримет тяжелее: поступок внучки или пропажу любимого питомца? Она откажется портить жизнь родственнице, наорёт на полицию за спешку в деле, и придётся Джину «задним числом» подчищать базу.
Инсон, одетый в костюм жениха, по унылым лицам офицеров догадался, что зрелище с камеры наблюдения таит в себе подвох. Приобняв супругу за плечи, он попросил её не нервничать, а Ямада не видела ничего шокового на видео, из-за чего можно впасть в истерику. Со стороны действия преступника достойны наказания и, благо Попа при подмене не пострадала.
— У кого документы на собачку? — Джин подошёл к делу с другого бока, и Ямада растерялась с ответом.
Документы у неё в чемодане, и вытащит она их перед покупкой билетов на самолёт. Вернуться в Японию она намеревалась со своей собакой, а не жалкой пародией, которая по стечению обстоятельств заменила на свадьбе Попу.
— Госпожа Ямада, — потел в пиджаке Джин и подсознательно материл погоду, — у кого документы, у того и Попа. Без документов ваша собака ничем не отличается от подделки. Кто имел доступ к чемодану? Вы уверены, что документы до сих пор лежат в нём? Предлагаю поехать и лично проверить содержимое чемодана.
— Не надо! — выставила ладошку вперёд Ямада, начиная догадываться, к чему начальник полиции задаёт множество вопросов.
Джин, не вставая из-за стола, промотал видео вперёд и нажал на кнопку, после чего услышал, как кто-то тихо зовёт его по имени. Сойти с ума на рабочем месте — не самая завидная участь. В свои двадцать с хвостиком лет Ким Сокджин не мечтает умереть в кабинете или с того света наблюдать, как его ногами вперёд выносят детективы и стажёр. Хотя Чонгук не вынесет, требуя даже у мёртвого начальника премию.
Ямада пристально всмотрелась в монитор, следила за потоком людей и периодически говорила, что не понимает, зачем ей на это смотреть. Джин перевёл взгляд на Инсона, надеясь, что парень осознаёт, кого взял себе в жёны. Любовь-морковь в жизни важна, но иногда стоит посмотреть на партнёра в различных нестандартных ситуациях и задать себе вопрос: готов ли я к таким проблемам?
К удивлению детективов, Инсон не испугался тягот с пожилой супругой, перемотал запись и в нужный момент поставил на паузу, после чего указал пальцем на идущую по тротуару девушку с переноской в руках. На ухо супруги он прошептал имя её внучки, и Ямада в штыки приняла правду. Тряхнув плечами, убирая с них руки мужа, она требовала прекратить дурить ей голову. Собаку украла женщина в чёрной шапке и ветровке, а внучка шла без шапки и в белой блузе.
Инсон виновно опустил голову и отрицательно замотал головой, когда его и Джина взгляды столкнулись. Не может парень повышать голос на любимую, и Чонгуку стало стыдно за себя. Он миллион раз орал на Тэхёна, особенно в моменты, когда тот тупит. А руку на него поднял только четыре раза: ущипнул из коляски, огрел учебником по плечу во время выполнения домашнего задания, толкнул в спину с проезжей части и шлёпнул ладонью промеж лопаток, убивая комара. Первое Чонгук не помнит в силу возраста, но папа заснял момент на камеру. Второе получилось само собой из-за слабых нервов Чонгука и сложностью восприятия Тэхёна перед новым материалом. Третье окончилось тем, что Чонгука сбил велосипедист, а четвёртое — красным пятном на белой футболке Тэхёна. Чонгуку вручную пришлось отстирывать кровь, и с тех пор он не расстаётся с фумигатором.
В отношениях между Ямадой и Инсоном сразу видно, кто главный, однако парень лишь прикидывается маменьким сынком, чтобы скрыть свою кобелиную натуру. Тэхён верит пророчеству Сомин, поэтому желает Ямаде встретить более достойного геронтофила. Пусть он будет не таким красивым лицом и телом, чем Инсон, зато не предаст её чувства.
— Джииииин! — вновь раздался сдавленный голос, и Джин сосредоточился на работе, чтобы отдаться в руки санитаров без нераскрытых дел на совести.
— Госпожа Ямада, — он взял ручку в руки, скрывая волнение перед едущей «крышей», — ветровка в переноске. Чихуахуа — порода мелких собак, поэтому второй Попе сидеть на одежде было жарко, но мягко. А шапка на самом деле не шапка, а лёгкий шарф на шее вашей внучки.
Он добавил, что получил от детектива пятнадцатого участка адрес девушки и сообщит его женщине, чтобы семья сама разобралась со своими проблемами. Если понадобится помощь, Ямада может смело звонить в полицию, и всё же Джин надеется, что родственники между собой сами разберутся. У Джина, например, постоянно скандалы в семье: мать хает мужа, отец подался в религию, а дядька ругается со всем городом, потому что является его мэром. И всё равно все друг друга любят и поддерживают, разве что отец часто пропадает в горах, каждый раз медитируя после того, как поддаётся с женой греху похоти. Для него очень важно соблюдать целибат, но мама Джина — известная модель с отменной фигурой и огнём в постели.
Пока он писал адрес проживания внучки Ямады, в зале всполошились офицеры, и следом раздалась матерная ругань, какую пожилая японка за всю свою долгую жизнь не слышала. Грубый мужской мат произносила женщина, следом неопределённым тоном выл человек или отчаянное перед хищником животное. Уловив знакомую интонацию, Чонгук посмотрел на Тэхёна, тот задержал дыхание и отрицательно замотал головой — не выйдет из кабинета. Шанс выжить в паре с Джином повышается автоматически за счёт заинтересованности в нём Намджуна. Между ними незавершённое дело, поэтому никто из местных жителей не посмеет убить шефа полиции, а подчинённые спрячутся за его спиной.
Чонгук всем своим естеством осознал, что настал его звёздный час. Надо предотвратить беду в участке, взять удар на себя и защитить начальника, чтобы получить его благосклонность и долгожданную премию. Собрав мужество в кулак и напомнив себе, что дал клятву служить на благо народа, Чонгук шагнул вперёд и повернулся к двери, после чего она с размаху открылась, и в кабинет с проклятиями вошла женщина в коротком оранжевом топе и в леопардовой мини-юбке. Волоком она тащит связанного мужчину, от несчастного вида которого у Ямады по-матерински ёкнуло сердце. Чонгук успел отскочить обратно к Тэхёну, спасая свою жизнь и считая, что если он умрёт, то народ защищать будет некому. Помочь мужчине не рискнул никто, потому что женщина, как Попа, проявляет агрессию на любое движение своей жертвы и окружающих.
— Я говорил ей! — вбежал в кабинет напуганный офицер. — Она меня игнорировала.
Он переживает за место работы, считая, что провинился до уровня увольнения, но Джин передал записку Ямаде и без тени улыбки и дружелюбия посмотрел на офицера:
— В таких случаях пускай газ в глаз или пулю в лоб.
— Поговори мне! — заорала на Джина женщина и подтащила жертву к столу. — Тронешь меня — пожалуюсь Намджуну.
Джин развёл руками, пробормотав, что мёртвые не жалуются и, если гражданка питает симпатию к Намджуну, может тащить несчастного мужчину прямиком к нему домой. В качестве поддержки начальнику собака облаяла сварливую женщину, но та, будучи не из робкого десятка, гавкнула в ответ, отчего шавка жалобно проскулила и полезла Ямаде под фату. В бой пустилась невеста, защищая животное, и началась женская перепалка, от которой в комнате стало слишком душно.
Скандальный заявитель — Наложница Мунджэ. Ей шестьдесят восемь лет, для своих лет выглядит ухоженно и не красится ярко, как Ямада. Хотя Ю орёт, что она обеими руками за естественное старение, весь город знает, что её лицо точно подвергалось перекройке, а вот остальная часть тела — заслуга фитнесс-тренера, косметолога и массажиста. За долгую и упорную работу в борделе Ю накопила денег на старость, заодно получает пенсию от государства и продолжает исправно работать. На красотку с длинными каштанового цвета волосами тут же клюнул Инсон и принялся рассматривать её поедающим взглядом. Поскольку Попу нашли и допрашивать ряд людей нет необходимости, Джин не планирует знакомить Ю с парнем, но судьба сама столкнула их лоб в лоб.
— Проваливай! — орала на Ямаду Ю, удерживая в худенькой руке верёвку, на которой болтается мужчина. — Подбирай подол, мумия, и вали из моего города! Это мой город, и таких старых мочалок, как ты, здесь не жалуют! И свою ряженую блоху забирай!
Моменты про мумию и мочалку сильно задели самооценку Ямады и острыми шипами вонзились в душу. Инсон потерялся, на чью сторону стать, пытаясь не обидеть супругу и не портить ещё не начатые отношения с Ю. Ему нравятся железные леди, и жительница Мунджэ оказалась твёрже тонкой натуры японки.
Джин попросил Ямаду и Инсона покинуть кабинет, чтобы бешенная гражданка успокоилась, но Ямада не желала идти на поводу у простолюдинки, выгоняя её из комнаты. Тогда Джин пожелал всем приятного времяпровождения, спустил штанины к щиколоткам и строевым шагом направился к выходу.
У него противный характер, а ещё он принципиальный и не любит церемониться. Есть в Мунджэ ещё один такой же толстолоб, и в их разборки лучше никому не встревать. Отстаивая свою точку зрения и проявляя не детскую настойчивость, Джин не приходит в гости к Намджуну, потому что тот, затаив обиду и ощутив оскорбление со стороны полицейского, предупредил: когда Ким Сокджин зайдёт к нему в дом, Джун его отымеет и в хвост, и в гриву. Джин мог бы просто извиниться перед мужчиной за оскорбление, но, нет, гордость не позволяет пресмыкаться перед уголовником.
Прошёл год с момента конфликта, а угроза ещё в силе, поэтому в гости к Джуну Джин никогда не ходил. Бережёного, как говорится, бог бережёт, и проверять поговорку на себе — рисковое дело. Пару раз полиция нуждалась в помощи Намджуна, но посчастливилось встретить его на улице и договориться о поддержке.
И вот опять Джину припоминают грубость в адрес Джуна и просят разрешить ситуации, в которые лучше не встревать. Казалось, из-за жары у населения мозги оплавились, а весь свой маразм люди выплеснули на начальника полиции, будто он самый крайний или лысый. От несправедливости жизни Джин вышел на улицу и сел на ступеньки, словно выгнанный из аудитории студент. Погода разогнала людей с улиц, оставляя жариться только продавцов мороженым в тени широких зонтов, патрульных и шефа шестого полицейского участка Мунджэ. Джин не жалуется на природу, щурился от ярких и горячих лучей солнца, смотрит на фонтан через дорогу, отмечая его несимметричность, и наслаждается тишиной. Изредка он мыслями возвращается в свой кабинет, проверяя, насколько нервы успокоились. Тэхёна и Чонгука две сварливые бабки разорвут, слабака Инсона пинками выкинут через окно, а связанного мужика затопчут. Только Чимин останется нетронутым, потому что не влезает в женские драки и не строит из себя всемогущего мачо.
Джин на минуту задумался над стажёром. Парень действительно не глупый и способный, однако его прислали в жопу Кореи вместо того, чтобы его острый ум запихать в Сеул. Не разумно великие начальники распределили по стране толковые головы, и Джин решил докопаться до проблемы Чимина, хотя задом чует, что сам Чимин довольно безобидный и на буйного не похож. Проблема его присутствия в Мунджэ как-то связана с его прошлым, и, что казалось самым логичным, кроется в Юнги.
— Джин! — и вновь сдавленный шёпот, от которого Джину захотелось сбежать. — Джин! Джин! Ким Сокджин! Сок! Сок! Джин! Джин!
— Юнги? — скривился мужчина, узнав издевательскую манеру, и осмотрелся, взглядом ища что-то похожее на друга.
Особо напрягать зрение не пришлось, и за кустом туи фигура в ядовито-жёлтых шортах приобрела очертания Мин Юнги. На его шее висит пропуск в бюро, а белая майка растянута до неприличия, отчего надпись на ней вытянулась до узких вертикальных линий. Казалось бы, человек не бедный, а страсть носить одну и ту же вещь до образования дыр взялась откуда-то из воздуха. Наверняка переоделся перед выходом на улицу, потому что в потасканной одежде, которая даже соски не прикрывает, на порог приличного заведения не пустят. А пропуск Юнги оставил, чтобы похвастаться всему миру местом работы.
— Что-то ты ко мне зачастил, — с подозрением во взгляде прищурился на него Джин и вспомнил Чимина.
Утром стажёр пришёл в футболке на пару размеров больше, то есть она будет как раз Юнги, следовательно, и принадлежит ему, только долгое время пролежала в шкафу где-то на верхней пыльной полке.
— Два влюблённых идиота, — посмотрел на чистое голубое небо Джин, ощутив укус зависти в груди. — Ты ведь его до сих пор любишь?
Юнги вышел из-за туи и развёл руками — любит. Он однолюб по злой иронии судьбы, за что сам себя ненавидит. Эта любовь мешает жить, потому что заполняет собой все мысли и чувства, и будит по ночам. Ужасно быть однолюбом и лучше вовсе не познать это чувство, чем долгие годы страдать от образа одного человека. Вечные сравнения новых партнёров с Чимином едва не свели Юнги с ума, потому что только Чимин им любим, и липкий страх проявляется в ледяном мозге, когда Юнги представляет, что придётся жить с этой любовью до гробовой доски. Нетрудно покончить с собой из-за оков одной любви.
— Заложник собственных чувств, — присел рядом с другом Юнги. — В подростковом возрасте думаешь, что классно влюбиться в кого-то, летать на крыльях любви и творить подвиги с именем любимого человека на губах. А пото́м ты взрослеешь и седеешь раньше срока, потому что понимаешь, что однолюб. Я целый год бегал от этой любви. Если бы ты знал, что я творил, чтобы от неё избавиться, посадил бы меня за решётку. Затем я морально выдохся, принял позицию ожидания и смирился с тем, что на моём сердце стоит печать с именем Пак Чимина.
На пороге входа в участок Чимин остановился, слушая короткое признание парня, но не слыша причину, по которой Юнги его бросил. Если любит, зачем сбежал? Так устал от отношений, что решил уехать отвлечься? Насколько тогда Чимину казалось, Юнги на подобное не способен. Он вовсе отличался от большинства парней, чем отталкивал претендентов на его руку и сердце. Кто-то называл его подкаблучником, а Чимин считал, что его парень просто на первое место ставит любовь, а пото́м только дружбу.
Забыв, что Чонгук послал его загнать в кабинет шефа, Чимин вернулся в зал и сел на стул, ощущая потребность поговорить с парнем. Надо выяснить, кто они друг другу, потому что Чимину нужна его любовь, и он хочет отдать ему свою. Он устал ждать в своей жизни Юнги, но продолжал это делать на протяжении нескольких лет и достиг состояния, когда готов ещё ждать, лишь бы на этот раз его обнадёжили возвращением любви.
Джин опустил взгляд на губы друга, замечая тонкие шрамы на них, и предупредил Юнги, что он перед выходом забыл про помаду. Для друга это очень важно. Настолько, что он прикрыл нижнюю часть лица ладонью и с животным страхом всмотрелся в Джина, будто в маньяка из своих воспоминаний.
— Ты сегодня выглядишь лучше, чем вчера, — тихо, будто разговор идёт не о шрамах, продолжил мужчина. — Когда ты без помады, ты настоящий. Когда ты начинаешь пользоваться ею или надевать перчатки, становишься чужим, и я в такие моменты думаю, как я могу тебе помочь, или что я могу для тебя сделать, чтобы ты прекратил прятать шрамы. Я хочу, чтобы ты не отказывался от той части своей жизни, какой бы болезненной она для тебя не была, и принял её. Ты столкнёшься с ней повсюду, и не только ты, поэтому будь готов вспоминать её со спокойствием.
Юнги сжал губы и замолчал, ища в карманах помаду. Видимо, он оставил её на работе, да и приходил к участку лишь на минуту, а задержался намного дольше из-за приезда Ямады. Юнги звал друга под окном здания, но японка и её собака отобрали всё внимание начальника полиции на себя.
— Юнги, — Джин смотрел на его тщетные попытки найти помаду, — из-за тебя Чимина перевели в Мунджэ?
В первую секунду Юнги не воспринял слова, десятый раз выворачивая кислотно-жёлтые карманы, затем вник в суть вопроса и нашёл его двойственным. Кто-то специально направил Чимина в Мунджэ к Юнги? Или кто-то, наоборот, отправил парня в глухой город, чтобы Юнги не нашёл? Джин, к сожалению, не интересовался, почему именно Мунджэ выпало на долю самого старшего стажёра-выпускника, потому что понятия не имел, что к нему направляют бывшего парня Юнги. Вопрос повис в воздухе. Предположений в раскалëнном мозге куча, начиная от того, что Чимина направили из-за свободного места в участке и оканчивая случайным выбором дядьки, или же Чимин не дал взятку за хорошее место назначения. Когда же Джин узнал, что Чимин — единственная любовь всей жизни Юнги, иначе посмотрел на ситуацию со стажёром, подозревая, что не просто так некоторые люди собрались в одном городе. Из-за Юнги у Джина случались проблемы в прошлом, а уж его парню подавно жилось несладко.
Юнги вновь сел на ступеньку и вспомнил, что просил родителей и полицию не надоедать Чимину. Судя по тому, что сам Чимин всё ещё понятия не имеет, куда давным-давно пропал его парень, просьбу семья Мин и правоохранительные органы сдержали. Но это просьба Юнги по его пробуждению в больнице, а в момент пропажи, когда шерстили близких и знакомых Юнги, Чимина почему-то не тронули.
— Моя семья никогда его не любила, поэтому тупо забили на него хрен, — вытаскивал телефон из кармана Юнги. — Они лучше меня знали, что Чимин никогда не сможет мне навредить, а если со мной что-то случится у него на глазах, то он либо вляпается в неприятность вместе со мной, либо вызовет скорую и полицию.
Он протянул Джину телефон, предлагая посмотреть фотографию, сделанную всё тем же талантливым судебным фотографом. Джин прикрыл рукой экран от солнца и поднёс телефон к лицу, после чего рассмотрел ещё один «цветочный» труп. Юнги рассказал, что рано утром мужчина возвращался с ночной смены домой и на берегу реки обнаружил мёртвое тело.
— Господин Чардра — студент по обмену из Индии, — опустил голову Юнги, устав щуриться от палящего солнца. — Убили как предыдущую жертву и припудрили лицо, шею и грудь. Нафига маньяк это делает? Я вот пришёл спросить у тебя.
— Я ж не маньяк, — листал фотографии Джин. — Сгоняй к Намджуну. Он в городе царь, поэтому может подсказать, кто слаб на красные розы и белые лица.
Юнги отмахнулся, ворча, что культ бледнолицых в Азии слишком распространён, поэтому проще растолковать значение роз, чем выбеленное лицо. Джин отдал ему телефон и указал в сторону двери, вспоминая, что к нему пришла белолицая Ямада, но ей фото трупа лучше не показывать, потому что она слишком впечатлительная. От предложения Юнги отказался, ведь ведёт своё расследование, а официально даже в прессе не разглашались убийства, поэтому к Намджуну на посиделки Юнги просто так не напроситься. Из-за приказа комиссара молчать про убийцу к Намджуну детективы не обращаются, хотя он, скорее всего, давно знает, что в городе орудует маньяк.
— Мог бы вылезти из своей конуры и помочь, — сунул телефон в карман Юнги и вновь прикрыл губы ладонью, пряча косые шрамы на них.
— Чем? — вытянул ноги Джин и задрал штанины, запуская под ткань горячий воздух. — Записи с камер наблюдения полиция может получить без его благословления. И вообще, с детективами он общается с удовольствием.
Правды в его словах больше, чем того хотелось Юнги. Как ни крути, а Намджун не отказывается помогать полиции и не брезгует требовать помощи от неё. Молча и прикрыв глаза, Джин подписывал нужные Джуну документы, а в отчётах, на радость дяде-мэру, писал, что тишине и порядку Мунджэ позавидует любая глухая деревня. Намджун в ответ изредка подпрягался переворачивать город кверху дном, чтобы найти что-то или кого-то и вернуть законному владельцу. Преступники дули губы, обижались и сверлили полицию хмурым взглядом, но, испытывая страх перед Намджуном, возвращали краденное.
И вот Джин не понимает, почему Сомин и Ю обратились с заявлениями в полицию, а не к всемогущему царю. Юнги вовсе в толк взять не может, почему детективы «пятнашки» не просят помощи у Намджуна. Слишком гордые? Или ждут приказ мэра? В любом случае, глупо сидеть и бездействовать. Джин, например, впереди всего отдела побежал бы к Джуну и плевать на угрозу годичной давности. Во-первых, серийный маньяк в маленьком городе наделает шума и поднимет панику населения. Горожане друг друга знают, начнут искать виновных среди невиновных и прибьют парочку самых подозрительных, мешая полиции искать настоящего преступника. Во-вторых, Юнги одержим идеей поймать своего похитителя и способен зайти дальше, чем полиция, поэтому его следует удерживать от маньяка на безопасном расстоянии, а толково это сделать способен тот, кто побывал среди убийц, то есть Намджун. В-третьих, серийный маньяк — больной человек, который этого не понимает. Он движимый жаждой убивать и не знает в ней меры, а за его поимку спросят с Ким Сокджина, и на Намджуна ответственность не сбросить, поэтому Джин рискнул бы всем.
Поборов в себе душевные муки и сомнения, Чимин глубоко вдохнул, решительно направился к выходу и встал на пороге. Словно сейчас сиганёт с небоскрёба, он вытер о джинсы влажные ладони и твёрдо шагнул вперёд. Следовало серьёзно поговорить с бывшим парнем, поэтому первый шаг к воссоединению сделает Чимин, как и одиннадцать лет назад.
— Юнги, с тобой можно поговорить? — он не услышал своих слов, и голос приобрёл глухой тембр от волнения, а в голове покоя не даëт внезапная пропажа парня из ВУЗа.
Где-то же он шлялся, бросив Чимина с разбитыми надеждами и лживыми обещаниями, а теперь в любви к Чимину клянётся почему-то Джину.
Юнги резко вскочил со ступеньки и попятился к дороге. Джин испугался не меньше, представив, какая паника охватила друга от обращения к нему того, кого он любит. Поговорить им двоим следует, но Чимин выбрал самую отвратительную минуту: ни помады на губах Юнги, ни перчаток на руках. Что творится в мыслях друга, Джин предпочёл не знать, но по его напуганному лицу и то, как он одновременно пытался прикрыть губы пальцами и спрятать шрамы на ладонях, стало понятно, что Юнги не готов показать своё сумасшествие Чимину.
— Не смотри на меня! — выкрикнул Юнги, и Джин приказал Чимину вернуться в архив.
Чимин его не послушался, замершим взглядом наблюдая, как с его парнем творится что-то ненормальное и надо предотвратить паническую атаку, пока он себе не навредил. Когда он бросился ему на выручку, Джин остановил Чимина и Юнги сбежал.
— Покидать участок в рабочее время тебе запрещено! — сжал его в своих объятиях Джин, спасая дурака от побоев.
Юнги, не желая, чтобы Чимин видел его шрамы, оттолкнёт или ударит. От страха он предпочтёт, чтобы Чимин думал о нём, как об агрессивном человеке, и отдалится душой и разумом. Когда страх пройдёт, Юнги будет сожалеть о своём поступке, возненавидит себя, но так и не сможет ни попросить прощения у Чимина, ни рассказать ему, как побывал в лапах серийного маньяка. Джин, крепко сдавливая грудную клетку стажёра и отрывая его от земли, потащил его обратно в участок. Чимин дёргается, требует отпустить, зовëт Юнги, но руку на шефа не поднимает.
— Твоя выходка ударит по твоему кошельку! — заносил его в зал Джин и заметил уходящих Ямаду и Инсона.
Невеста на пару секунд задержалась, окинув презренным взглядом окончательно вспотевшего Джина и брыкающегося от злости и непонимания Чимина, и с самурайской выдержкой проговорила, что Мунджэ — большая психиатрическая клиника. Если начальник полиции насильно таскает людей, то неудивительно, что местные жители поступают так же. Инсон её не слушал и не поддерживал, оглядываясь на дверь кабинета начальника полиции и запоминая красотку Ю. Мысль о её доступности не даëт ветреному человеку покоя, и Джин, поставив стажёра на ноги, взял на вооружение скорые разборки в любовном треугольнике. Наложница Мунджэ всегда говорит, что думает, поэтому не скроет от Ямады, что одной роковой ночью испила страсть молодого любовника.
— Пото́м поговорим, — тяжело дышал Джин, оставляя Чимина возле дверей своего кабинета, и ввалился в комнату, чувствуя скорую смерть.
Врагу не пожелать в сорокоградусную полуденную жару запекаться в собственном соку в пиджаке и таскать на себе тяжёлого и не менее потного стажёра. Джин ощутил, как влага с его кожи под воротником медленно испаряется, рухнул на колени перед связанным и голым мужиком, и едва не упал на пол, вовремя успевая выставить руки вперёд.
Ю отпустила край верёвки и подскочила к полицейскому, стрекоча, что Джину ни в коем случае нельзя умирать. Намджун запретил ему отдавать богу душу раньше, чем полицейский перед журналистами попросит прощения за обидное слово «уголовник». Намджун действительно провёл короткое время в тюрьме за убийство по неосторожности, но простить Джина не смог.
— Снимай! — с многолетним опытом раздевала его Ю, пока Джин слушал писк в ушах. — Что я Намджуну скажу, окаянный? Недоглядела? Не уберегла?
Причитала она с мастерством профессиональной плакальщицы, отчего Джин всерьёз подумал, что у него на лице отразились предсмертные муки. И что значит «что Намджуну скажу»? С каких пор царь Мунджэ приказывает проституткам присмотреть за начальником полиции? В Намджуне слишком много самоуверенности и настойчивости, и Джину надо проявить твёрдость характера, чтобы ответить тем же. Год прошёл, а уголовник держит на мушке шефа шестого участка из-за одного слова, и это даже не «козёл» или «полупокер».
— Загубили родненького, — причитала Ю, помогая Джину доползти до кресла. — Понаехали из заграницы, права свои качают, мужиков толковых на измор берут.
Джин рухнул в кресло, взял со стола папку и использовал её как опахало, чувствуя, что давление медленно восстанавливается. Ловкие пальцы Ю расстегнули ему рубашку, затем женщина позвала Чимина и приказала ему тащить в кабинет таз с холодной водой.
— Сейчас попустит, — едва шевелил губами Джин, обещая взять отпуск.
Уже можно, потому что год проработал без дня отдыха, всего себя отдал Мунджэ и выдохся от тела стажёра. Триста лет ему не сдались чужие отношения, но всё равно в них влез, помог двум дуракам и сам чуть не сдох. Чужие чувства Джин мастерски восстанавливает, а в своих мелькает перекати-поле и раздаётся в пустыре протяжный волчий вой. Всю жизнь он не может оставаться в стороне, когда два влюблённых человека совершают ошибки по глупости, влезает в их разборки, чинит, как Амур, поломку, а ему в ответ даже спасибо не говорят. Казалось бы, не суй нос в чужую жизнь, но Джину приятно налаживать чьи-то чувства, а свои давно превратились в призрачную химеру. Глядя на Ямаду и Инсона, Джин неожиданно для себя поверил, что его любимый человек попросту ещё не родился и надо подождать лет восемнадцать-двадцать.
Чимин примчался с тазом, передал его Ю, и женщина поставила его под стол Джина, после чего сняла обувь и носки, задрала штанины брюк мужчины и опустила в воду его ноги. Джин от резкого перепада температуры намеревался пискнуть, но сил не хватило на протяжный звук, поэтому лишь глухо хрюкнул. Постепенно тело погружалось в приятную прохладу, и веки с тяжестью блаженства прикрылись, порождая сонливость.
— Так дело не пойдёт, — трясла его за рубашку Ю. — Я тебя в чувство привела для разъяснения моей ситуации. Давай, фараон, решай конфликт.
Не женщина, а жена дьявола с талантом добиваться своего любыми манипуляциями. Если Джина переедет поезд, она у господа отберёт душу мёртвого, вернёт в тело и потребует сначала решить её проблему, а пото́м лично убьёт, возвращая миру его естественный ход.
— Что у вас произошло? — поднял на неё взгляд Джин, после чего попросил Чимина вернуть в кабинет двух детективов, ибо гражданка пришла с очень важным вопросом жизни и смерти.
— Этот хам, — она указала на пленника и схватила верёвку, будто перепуганный до икоты мужик в состоянии сбежать со связанными руками и сдавленной шеей, — не заплатил за мою работу.
Джин попросил мужчину представиться и продиктовать свои данные. Несчастный пенсионер по фамилии Ли работает таксистом, в свободное время любит расслабиться за выпивкой или с женщиной, а сегодня взял выходной, чтобы развеяться после тяжёлого рабочего месяца. Чёрт дёрнул изрядно нахрюкаться соджу, купить цветы и наведаться к Ю. Прелюдия предвещала тряхнуть стариной до уровня ночного изнасилования, но орудие насилия в ответственный момент дало сбой. Раздосадованный неполадками своего тела Ли считает, что не обязан расставаться с деньгами, потому что платить должен за удовольствие, а он получил сплошное разочарование.
Взгляд Джина остановился на недовольном поставленной задачей Чонгуке. Не любит он разборки проституток и клиентов, и не обязан вмешиваться в дела Ю, которая по подпольным документам не числится шлюхой. Единственный бордель значится на бумагах как казино, а проститутки в нём — официантки, крупье, бармены и певицы. «Официальных» девочек Чонгук готов защищать, но интересы Ю, ушедшую из казино на вольные хлеба, отстаивать не намерен. Джин просёк его мысли и выпалил:
— Сейчас вон тот детектив с напидоренным чубом проведёт следственный эксперимент. Будем выяснять, была ли прелюдия, иначе факт таковой не установить.
— Ни за что! — проорал на весь кабинет Чонгук, и в зале за дверью воцарилась тишина.
Ю оскалилась на мужика, хищно облизалась, и Ли сурком пищал, что абсолютно солидарен с детективом Чоном.
Джин смог расслабиться, размять плечи и погрузиться в свои мысли, пока Наложница Мунджэ с грацией новорождённого жеребца взбиралась на жертву похоти.
Джину казался странным тот факт, что в маленьком городе нет свидетелей убийств. В Мунджэ кипит жизнь и днём, и ночью, учитывая, на какие шиши город процветает. По ночам банды устраивают сходки, поэтому машины со всех районов бороздят просторы дорог, а наркоторговцы делают «закладки» в самых тихих местах улиц. Хоть кто-то должен заметить чужую машину, человека с телом на руках или на тачке, да хоть само нападение прохожий может услышать, но все молчат, воспринимая драки и разбои как должное. Джин напряг память и вспомнил индуса. Парень не мелкий и не слабый, однако не совладал с маньяком, значит, убийца чем-то воспользовался, чтобы оглушить жертву.
Вытащив телефон из ящика стола, Джин посмотрел на кислую мину Чонгука и кивнул в сторону домогательств Ю.
— Чего смотришь на меня? — Джин набирал номер Юнги. — Премию хочешь? Если нет, то проваливай искать грабителей салона Сомин.
Чонгук потерялся в двух берёзах, решая, как быть. Смотреть на безобразный разврат отказываются глаза, душа и совесть, а встревать в конфликт двух местных банд означает подписать согласие на госпитализацию в травматологическое отделение. Следует выбрать: здоровье ментальное или физическое? Решив, что походы к психологу обойдутся дешевле, чем полгода ношения гипса, Чонгук попросил Ю позвать его, когда результат прелюдии сдвинется в её пользу.
Юнги на звонок ответил и, не позволив другу первым заговорить, поинтересовался самочувствием Чимина.
— Не очень, — Джин посмотрел на поникшего стажёра и на расстоянии ощутил, как мир парня перевернулся с головы на ноги.
Он слишком долго считал, что Юнги от него сбежал, поэтому сейчас пытается принять предположение, что его парень пропал вовсе не по своему желанию. Юнги никогда бы не кричал на него и не просил бы на него не смотреть. Хаотичные движения руками, которые то касались лица, то опускались в карманы, казались наркоманскими. Хуже то, что начальник знает правду, но не говорит, и Джин сочувствует парню, словно эмпат, понимая его чувства.
— Я был не готов, — в отчаянии прошептал Юнги и что-то проскулил от сожаления.
«Без помады», — мысленно дополнил его Джин, а вслух попросил сказать, есть ли различия между убийствами Мальдини и Чардра. Окружающие притихли, Ю замерла в позе наездницы и оглянулась, а детективы напрягли слух, будто это поможет услышать голос из телефона. Чимин сердцем чует, что общается шеф с Юнги, при этом ведёт себя так, словно не происходило ни паники судмедэксперта, ни стремления стажёра его догнать. Всё прошло привычно для Мунджэ, в котором постоянно приходится кого-то разнимать, успокаивать и спасать.
— Мальдини пила алкоголь незадолго до смерти, — размышлял Юнги, от сосредоточенности на воспоминаниях прикусывая кончик большого пальца. — Её возлюбленный сказал, что они вместе выпивали, и девушка вышла из ресторана поговорить по телефону, но обратно не вернулась. Её душили, когда она стояла на ногах, а Чардру — лёжа. Разница в том, что парня оглушили тупым деревянным предметом, а пото́м только задушили. Хрупкую девушку подшофе убить проще, чем трезвенника и спортсмена индуса. А почему ты интересуешься?
— Понять не могу, почему «пятнашка» не чешется, как блохастая собака, — Джин задумался и строгим взглядом посмотрел на побледневшего Чонгука. — Убиты два иностранных гражданина, но полиция не предупреждает людей об опасности.
Юнги предположил, что как только детективы получат более полную картину убийства и портрет убийцы, сообщат населению горькую правду.
— Итальянка, — Ли сипел в объятьях Ю, спасая себя всеми возможными методами, и Джин потребовал женщину прекратить пытки.
Ю остановилась, поднялась на ноги и отряхнула юбку, бормоча, что миссия ещё не окончена, а Джин, не сбрасывая разговор с Юнги, спросил у Ли подробности.
— Откуда ты знаешь, что жертва — итальянка?
Ли перевернулся на живот, упёрся лбом в пол и мелкими шажками на коленях смог сесть. Он рассказал, что подвозил девушку-европейку к ресторану, и его позабавил её сильный акцент. Мальдини влюбилась в корейца, выучила язык, но произношение ей давалось с большим трудом.
— Это было ночью, — вспоминал самопровозглашённый таксист, — поэтому я решил, что могу поспать пару часов, пока посетители ресторана не начнут расходиться по домам. Ночью двойная оплата, выручка идёт хорошо, а пьяные люди всегда самые щедрые на чаевые, поэтому я поставил машину так, чтобы выходящие из ресторана посетители первым делом видели меня. Да вот только окно забыл закрыть.
Он проспал больше запланированного, потому что часть посетителей приехали на своих автомобилях, а остальные люди в ресторане праздновали день рождения, поэтому намеревались гулять до утра. Ли проснулся около двух часов ночи от укусов комаров, задумал закрыть окно и вновь спать, но тут из ресторана выбежала Мальдини.
— Она что-то щебетала по телефону, затем оглянулась в сторону угла и что-то там её заинтересовало, — припоминал Ли, и окружающие напряглись, подумав, что мужчина увидел момент нападения. — Угол тёмный, она туда мышью прошмыгнула, и всё, — Ли пожал плечами. — Я ждал, когда она вернётся, а пото́м из темноты выпала её туфелька и скатилась под фонарный столб. Я так испугался, что сполз по сидению, дрожал и боялся сдвинутся с места. Но когда из темноты появилась рука в перчатке, схватила туфельку и утащила её во тьму, я прижался к сидениям и не поднимался в течение часа. Вот вам крест, я больше ничего не видел. А утром в «Корё» я услышал, что нашли труп девушки-иностранки, и понял, что девчушку-то убили.
Равнодушие граждан не знает границ. Ладно, испугался за свою жизнь и спрятался в машине, но в полицию же мог прийти и рассказать. Видимо, Ли стало страшно, что маньяк найдёт его и убьёт, поэтому онемел до момента, когда попал под пытки Ю. Вот только в большинстве случаев серийные маньяки не убивают свидетелей, потому что им интересно наблюдать, как полиция пытается их поймать. Юнги вовсе выжил, и его маньяк не искал, чтобы добить. Нет, это для больного душегуба слишком просто и не интересно, а сейчас убийца отлично развлекается. С момента «убийства» Юнги он прекратил убивать, а его так и не нашли, и выжившая жертва ничем не помогла следствию. Теперь маньяк вновь объявился, учёл все свои ошибки и осел в Мунджэ. Он издевается над всеми! Маленький город в его власти, лавры правления сорваны с головы Намджуна и переданы психу, которого не смогли поймать полиции Сеула и Мунджэ.
— Что за дебила кусок у тебя в кабинете? — возмущался Юнги, выслушав разговор до конца. — Почему он не обратился в полицию?
— А ты? — Джин моментально задал встречный вопрос, намекая на то, что Юнги не признался детективам пятнадцатого участка, что является жертвой маньяка, которого они ищут.
— Я не могу в этом признаться Чимину, — горячо шептал Юнги, — а ты спрашиваешь про посторонних? Не хочу, чтобы газеты на моём имени поднимали свои продажи. Если акции моего отца упадут в цене от того, что его сын сделал признание, он меня прибьёт раньше, чем мой чокнутый разум.
Джин пробормотал, что в дальнейшем учтёт каждое слово друга и попробует ему помочь, и нажал на красный кружок на экране. Настал час праведного суда между проституткой и её клиентом. Последний изрядно нервничает, делал тщетные попытки освободиться из тугих пут, и не подозревает, что популярность Ю заработала благодаря мастерству шибари, поэтому узлы вяжет на профессиональном уровне.
— Гражданин Ли, — Джин кинул телефон в ящик стола, — вы подтверждаете, что гражданка Ю, используя своё тело, вас возбудила? — он дождался кивка мужчины и продолжил: — А известно ли вам, гражданин Ли, что у проституток оплата почасовая?
Ли воспротивился, а Ю выкрикнула, что мужчина провёл в её квартире полтора часа. Из-за него она была вынуждена отвадить другого клиента, с которого получила бы больше денег.
— Оплатите сумму и свободны, — в задумчивости стучал пальцами по столу Джин, ощущая дискомфорт в мыслях.
— Я этой дуре цветы купил! — взвыл Ли, но Чонгук повторил приказ шефа, принимаясь за работу.
Чимин потребовал от Ю развязать сложные узлы. Верёвка от трения повредила кожу на запястьях и шее мужчины, поэтому Ли попросил Джина принять встречную кляузу про нанесение лёгких телесных повреждений.
— Меньше вырываться надо, — развязывала узлы Ю. — Ты ж не подросток, чтобы быть гибким и сильным.
Джин покрутил в руках ручку, думая о Юнги и о пятнадцатом участке, и приказал детективам дать Ли листок и ручку. Всё равно он не посмеет написать жалобу или обвинить Ю даже в мелочах, потому что ещё не раз к ней нагрянет с желанием близости. Чимин вовсе порекомендовал мужчине пить меньше, чтобы избежать сломанного «циферблата» и позора при женщине. Человеку за шестьдесят лет, он напился соджу, возомнил себя героем-любовником, но мозг справился с визуализацией, а тело не смогло воплотить мечты в реальность, как бы Ю ни старалась. И хотя освобождённый от верёвок Ли отстаивал свою половую мощь, припоминая, как в дни счастья и горя пил больше и сексом занимался дольше, полицейские видели, что проблема не в Ю. Быть может, как раньше мужчине уже не блистать в постели, а, может, не стоило жадничать денег на молодую проститутку. Ли — не Инсон, поэтому предпочтения в партнёре могут требовать замены женщины на более привлекательную.
— В зале вам предоставят необходимые образцы для заполнения, — Джин намекал Ли и Ю, что пора покинуть кабинет.
Его мысли полностью погрузились в убийства на пятнадцатом участке. Почему маньяк не продолжил убивать несколько лет назад? Поработал бы неделю над ошибками и пошёл на охоту с новыми силами. У него бы получились несколько преступлений, потому что в то время полиция не афишировала, что в Сеуле орудует маньяк. Возможно, случались в других городах его преступления, но и в них полиция скрыла наличие общего убийцы. Или же на маньяка сильно повлиял живой Юнги, поэтому он лёг на дно на несколько лет, и видел в промахе поражение, а теперь вышел мстить. Правду не найти, и её раскрытию мешают сразу несколько человек: Юнги, детективы «пятнашки» и полицейские Сеула. Звонить в соседний участок Джин не стал, хоть руки чешутся взять телефон и узнать, знают ли детективы про подобный случай убийства в столице. Рука дрогнула, взгляд покосился на ящик стола, но Джин сдержался ради Юнги, который не хочет, чтобы о его трагедии узнал мир.
Чонгук и Тэхён подошли к Чимину, и все трое внимательно наблюдали за мыслительным процессом шефа. Его никогда не замечали за умственными потугами, и со стороны это выглядит непривычно: крутит ручку то в одну сторону, то она замирает в руках, то крутится в другую сторону, брови сдвинуты к переносице, а губы плотно сомкнуты. Чимин прошептал детективам, что Джин заинтересовался убийствами в «пятнашке», и Тэхён попросил высшие силы защиты от спецзадания. Шефу ничего не стоит предложить соседям помощь, ведь всё равно сидят в одном городе, а Тэхён тянется к спокойной жизни. Если шестой участок возьмётся за убийства, то на личной жизни можно ставить крест. Детектив не в состоянии позволить себе завести кота, потому что дома бывает редко и не всегда успевает ухаживать за собой, а животное требует внимания и заботы. Не удивительно, что некоторые люди пускаются во все тяжкие по выходу на пенсию. Когда Тэхён дорастёт до пенсии, быть может, к тому времени люди придумают мероприятия или кружки для тех, кто одинок, но полон желания примерить любые половики к своему сердцу.
Джин резко потянулся к ящику, напугав задумчивых подчинённых, и вытащил телефон. Пора взять себя в руки и выяснить, что происходит в пятнадцатом участке, иначе населения города не хватит, чтобы удовлетворить потребности серийного маньяка.
— Шеф Ким, — поднял руку Чимин, привлекая к себе внимание, — можно отлучиться на пару минут?
Джин мельком на него глянул, уделяя больше внимания поиску номера Намджуна среди списка контактов в телефоне.
— Иди и донеси до туалета свою «пару минут», — низким тоном от серьёзности дела разрешил Джин. — Штанишки тебе здесь стирать некому.
Тэхён и Чонгук остались, собирая сплетни для общения с офицерами в зале. Джин всмотрелся в ряд цифр номера телефона и надписью «Намдурь». За год двое из сильнейших людей в городе ни разу не созвонились. Намджун звонил прямиком в участок, когда ему что-то требовалось, а Джин поручал звонки Чонгуку или прогуливался в местах, где часто бывает Джун: парки, речка и ресторан «Адель». В парке Намджун читает книги, возле реки раскладывает палатку и рыбачит, а в ресторане изредка ужинает и изучает поведение людей. Несколько раз Джин от однотипности жизни порывался сходить в местный гей-клуб «Тыковка», рысью и кустами пробирался к нему, держал деньги для входа наготове, но замечал на стоянке автомобиль Намджуна и, схватив руки в ноги, бежал прочь. Меньше всего он стремится столкнуться с Джуном в клубе, потому что рискует проснуться в его постели. Проблема даже не в том, что Джин одинок, а в том, что Намджун заручится поддержкой охранников клуба и вместе вынесут начальника полиции за руки и ноги, погрузят в машину и скажут, что Джин спьяну сам запрыгнул в салон. Мало ли что на уме у пьяного Намджуна. Точно известно, что он слов на ветер не бросает, поэтому, если сказал, что поматросит шефа полиции, значит, так и поступит, когда тот переступит порог его дома.
И вот настал решающий момент, когда остро встал вопрос: звонить или нет? Намджун точно пригласит Джина в гости поговорить, но есть шанс, что во время телефонного разговора он обмолвится чем-то полезным для поимки серийного маньяка.
Джин нажал на вызов, поднёс телефон к уху, и Чонгук, догадываясь, кому звонит шеф, спиной прижался к Тэхёну, ошарашенно всматриваясь в нервного Джина.
Гудок за гудком, следом ещё пара, и Джин сквозь зубы прошипел, что телефон надо держать в руках или класть рядом, потому что в любой момент может позвонить человек со срочным делом.
— Алло! — Намджун сказал так, будто плюнул в лицо.
Невольно Джин потёр нос и щёку, словно вытираясь, затем поздоровался и шумно сглотнул. Подсознание напомнило, что в гости напрашиваться нельзя, поэтому Джин сразу спросил:
— Ты слышал про убийства итальянки и индуса?
В телефоне раздалось шуршание, следом Намджун протяжно зевнул, и взгляд Джина покосился на настенные часы в виде фуражки. Уже солнце клонится к горизонту, а Намджун спит, словно набирается сил после двух суток непосильного труда. Или же всю ночь плясал и пил в «Тыковке», и организм настойчиво потребовал отдохнуть.
— Ну? — Намджун ждал услышать суть звонка, а не обмениваться сплетнями.
А Джин звонил как раз для обмена информацией. Он попытался перефразировать тему своего звонка, но всё равно получилось, что ему надо больше узнать про маньяка.
— Что можешь сказать? Ты же…
Он резко замолчал, и сердце Тэхёна замерло от всплеска адреналина. За секунду он увидел кошмар, в который погрузится участок, если шеф скажет запретное слово «уголовник». Ища поддержку в напряжённую минуту, Тэхён обнял Чонгука и парализовано всмотрелся в Джина, чтобы стать свидетелем непоправимой ошибки шефа. Язык Джина — враг Джина, и стало наглядно понятно, почему мужчина в этой жизни одинок.
Зато Чонгуку стало уютно и тепло в объятиях. Он даже улыбнулся сытым котом от ощущения тепла Тэхёна, но ухмылку начальник расценил, как злорадствие перед его попытками подобрать синоним. Преступник? Бывший зек? Убийца? Житель тюремной камеры? В голове образовалась подгорающая каша, и Джин предпочёл не рисковать здоровьем и обошёл некрасивое слово:
— Ты же лучше меня осведомлён, кто из твоей паствы в городе способен сделать из человека вазу.
— Почему тебя волнует чужое горе? — бубнил Намджун, явно засыпая во время разговора. — «Пятнашка» занимается убийствами и поимкой маньяка, а ты отдыхай. Или приезжай ко мне, — он сделал паузу, наверняка расплываясь в улыбке. — Как старые знакомые, посидим на кухне за столом, украсим тарелку пирожных двумя литрами соджу и поговорим о проблемах пятнадцатого участка.
Джин поморщил нос и несколько раз нажал красный кружочек на сенсоре, ворча, что ни за какие ковришки или пирожные не приедет в гости к Намджуну. Если начнётся конец света и дом Джуна останется единственным место для укрытия, Джин предпочтёт сдохнуть в открытом поле.
Откинув эмоции и вернув себя из образа обиженного мальчика в кресло начальника полиции, Джин остатками трезвого рассудка повторял себе, что Джун соврал на счёт угрозы, но она почему-то крепко отпечаталась в подсознании. Безусловно, Намджун не способен изнасиловать человека, и есть в его словах доля морального издевательства над тем, кого видит насквозь. Увидев в Джине что-то, что сам Джин прячет от себя, он сказал одну едкую фразу, от которой у полицейского остался след на извилине, как проба на золоте.
— Вы двое, — Джин указал пальцем на детективов, — бегом в гости к Намджуну. Выведайте у него про маньяка и сразу доложите мне.
Мысленно Чонгук выругал шефа за несправедливость. Если начнётся конец света, Чонгук ни за какие блага не захочет помирать рядом с начальником, потому что ему тошно от мысли, что через двести лет археологи откопают его кости возле скелета Джина, вместе их увезут на исследование, а затем — в музей. И Чонгук не сможет избавиться от шефа ни при жизни, ни после смерти.
Скрепя сердце, Чонгук насильно вытолкал себя из объятий Тэхёна, взял его за руку и с невидимой молнией над головой повёл напарника к улице. Под его плохое настроение попал Чимин, которому Чонгук сказал, что «пара минут» слишком затянулась и, если нет биологических часов, лучше носить с собой секундомер. Чимин, удерживая в руках лист бумаги, оглянулся на парня, убеждаясь, что злость детектива не переросла в желание расстрелять окружающих. Джин способен довести до белого каления даже самого бывалого солдата, но Чимин всё равно постоял несколько секунд, раздумывая, насколько плохое настроение у шефа и стоит ли ему добавлять ещё свои проблемы.
Решив, что каждый должен заниматься своим делом, Чимин постучал и без разрешения вошёл. Попросив прощения за задержку, он широким шагом подошёл к начальнику и с лёгкой дрожью в руках опустил на стол лист бумаги с написанным на нём заявлением на увольнение. Джин внимательно прочёл каждую строчку, шлёпая ногами в тазике с водой, и посмотрел на парня снизу-вверх, определяя, насколько спятил стажёр. Возможно, жара никого не щадит, от электрочайника идёт плохое излучение, или Чимин от природы болван, хотя Юнги клялся, что парень умней всех офицеров в участке.
— Ты дурак? — прямо спросил Джин и поднял лист двумя пальчиками над столом, после чего, всматриваясь в лицо Чимину, медленно порвал заявление. — Ты тронулся умом? Я за тебя каждый месяц деньги получаю! — движения ускорились, и бумага беспощадно рвалась на мелкие клочки. — У меня налог понижен благодаря тебе, а ты сам что-то решил, сам поверил, что получится, и сам придумал испортить жизнь всему участку!
Из-за его повышенного тона Чимину захотелось наорать на него в ответ. Парень сдерживал внутреннее напряжение, но в последнюю секунду сорвался:
— Я больше так не могу!
— Как?! — переорал его Джин и стукнул кулаком по столу, отчего мелкие остатки заявления подпрыгнули на гладкой поверхности.
Чимин сел на стул, упёрся локтями в колени и закрыл ладонями лицо, словно ребёнок спрятался от всего мира. Невозможно жить в домыслах и предположениях, от которых душа выворачивается постиранным полотенцем, а думать над прошлым и видеть, что настоящее ещё хуже, оставляет на сердце рваную рану.
— Вы когда-нибудь чувствовали непримиримое отчаянье? Ощущали полный и безнадёжный крах? — смотрел вперёд себя Чимин, чтобы не увидеть в лице Джина друга, которому расскажет лишнюю информацию ради пары успокаивающих слов. — То чувство, когда ты вложил все силы, весь талант и отдался без остатка какому-то делу, а в самый последний момент приходит кто-то сильнее и по щелчку пальца рушит все твои старания. И ты знаешь, что ему не нужно то, за что вы боретесь, но он всё равно отбирает, а ты ничего не можешь сделать, кроме дикого плача в подушку. В такой момент ты ощущаешь себя никчёмностью, обещаешь более не сражаться, но взгляд всегда ищет ту непостижимую цель.
Джин тысячу раз ощущал ту холодную пустоту отчаянья, о которой говорит Чимин. Это особое чувство, от которого становятся не сильнее, а слабее из-за низкой самооценки, и хорошо, если хватит сил вытереть слёзы и придумать новый путь к цели. Но есть и второй способ — попросить помощи.
— А ты никогда не думал, — осторожно заговорил Джин, чтобы не ранить чувства парня, — подойти к тому сильному и попросить подвинуться, раз цель ему не нужна? Пусть отойдёт в сторонку и уступит место тому, кому действительно надо.
Чимин посмотрел на него и пожал плечами. О помощи он никогда не думал и привык к постоянным проблемам. Он всегда разрешал их в одиночку, а помощь никто не предлагал.
— Тебе не обязаны помогать, — развёл руками Джин и взял ручку в руки. — Иногда надо заявлять о себе, а иногда — просить помощь. Всё зависит от твоей цели и против кого ты борешься.
В ответ Чимин кивнул и согласился попробовать. Проанализировав свою ситуацию несколько раз, он нахмурился, составляя просьбу, и Джин упрекнул себя в том, что он опять лезет не в своё дело и выступает добрым пастырем, словно чувства стажёра для него очень важны.
— Шеф Ким, — посмотрел ему в глаза Чимин, — отойдите от Юнги! Зачем он вам? Я его искал несколько лет, а вы легко его получили и меня к нему не подпускаете!
В фантазии Джина прокручивалась другая ситуация, связанная с деньгами, карьерой или неодушевлённым предметом, поэтому, когда он услышал про Юнги, обескуражился. Чимин понятия не имеет, что Джин — старый друг Юнги. Впрочем, Джин тоже никогда не видел загадочного парня Юнги, поэтому разговор в кабинете многое объяснил. Во-первых, Чимин пошёл против шефа и рискнул карьерой ради ничтожного шанса воссоединиться с Юнги. Во-вторых, он понимает, что будет об этом сожалеть в случае неудачи, ведь потеряет счастливый билет в жизнь. И в-третьих, он смирился со своей слабостью перед сильной привязанностью к одному человеку.
Джин не смог рассказать Чимину, что произошло в день исчезновения Юнги, однако считает молчание — плохим разрешением недопонимания между влюблёнными. Чимина следует подготовить к правде, иначе он признает себя виновным в случившемся с любимым человеком, что усугубит состояние влюблённого Юнги.
— Давай договоримся, — вновь клеил тонкие и хрупкие чужие чувства Джин, и Чимин взбодрился, соглашаясь на любые условия. — Ты не поднимешь тему пропажи Юнги при нём, а я тебе позже расскажу, почему он отсутствовал в Сеуле полгода. Только заставь меня поверить, что ты не спросишь у него, где он пропадал.
Выбор дался сложный. Чимин всем нутром тянется задать важный вопрос Юнги, схватить парня за грудки и встряхнуть, чтобы понимал, насколько сильно по нему скучали. А Джин требует что-то сверхъестественное и непостижимое, но в его тоне звучит угроза, какой не бывает в моменты самого глупого поступка подчинённого. Чимин предчувствует беду с Юнги, стремится узнать о ней скорее, и невольно перед глазами встала картина: Юнги истерически заламывает себе руки, прикрывает лицо и отступает назад от участка, а затем вовсе сбегает. Чимин понял, что спешка навредит парню и необходимо перетерпеть некоторое время, если хочется дольше находиться рядом с ним.
Он согласился заключить договор с шефом.