Глава 3
12 июня 2021 г. в 09:11
Чонгук сомневается в правильности своих действий, пугается уединения с Тэхёном и царапает короткими ногтями мягкий ковролин, скрывая поток адреналина в крови. Колени немного дрожат, упираясь в пол, а духота помещения, пропитанного старыми документами, создала атмосферу исторической тайны, охраняемой древним драконом. В комнате архива царит беспорядок, устроенный двумя полицейскими, и они же заперлись в ней, игнорируя самый разгар рабочего времени.
Нога Чонгука скользнула по тонкой папке и резко выпрямилась назад, что не понравилось Тэхёну. Детектив Ким строго приказал напарнику вновь принять первоначальную позу и, жёстко контролируя подчинение, встал сзади него. Чонгук вспотел от волнения, немного повернул голову, периферическим зрением рассматривая своего мучителя, и послушно упёрся коленом в пол, не смея сопротивляться грубому детективу.
— Подними голову, — без любезности и дружелюбия приказал Тэхён, оценивая вид сзади.
Его широкая ладонь плавно скользнула от груди к влажной шее друга и приподняла его подбородок вверх, после чего Чонгук зажмурился и прерывисто задышал, концентрируясь на своих напряжённых спине и ягодицах. Скоро будет больно. Тэхён сказал, что он и Чонгук — взрослые люди, поэтому не должны стесняться естественных потребностей и просить помощь друг у друга. Чонгук напомнил, что ему только неполные двадцать четыре года, поэтому опыта у него нет, а из-за учёбы и работы набраться полезных знаний не с кем. Тэхён его не слушает, обхватил ладонью бледную шею парня и немного сжал, и его пальцы дрогнули, выдав в нём взаимное волнение. Он слишком давно знает Чонгука, поэтому даже лёгкая боль, причинённая ему, оставит на душе Тэхёна зернистый отпечаток сожаления. Для него друг остался ребёнком и, кажется, не сильно изменился в характере, и вот теперь, когда прошла пара десятков лет, Чонгук полностью доверил ему своё тело.
Ему двадцать четыре года! Уже двадцать четыре, а совсем недавно он прятался за Тэхёном, сопел в спину и писклявым голосом жаловался, что старшие мальчишки сломали его машинку. Тэхён, защищая Чонгука, до зелёных соплей пиндил обидчиков, а теперь не в силах отстоять его право на неприкосновенность тела.
— Ты тоже боишься? — сквозь дрожь ресниц Чонгук наблюдал за перевёрнутыми коробками на верхних полках, белыми мятыми бумагами и оборванным планом эвакуации в случае ЧП.
Тэхён плавно провёл рукой по его спине, не отвечая на вопрос, и мысленно себе напомнил, что надо проявить уверенность, иначе Чонгук перенервничает. Да, Тэхёну страшно делать это с Чонгуком, да ещё в комнате архива. В любой момент может зайти Чимин, и эта мысль щекочет нервы Тэхёна, будоража фантазию скандалами в участке.
Чонгук покорно ждëт, смотря вверх и упираясь руками и ногами в пол, как приказал напарник. В комнате стало так душно, что парень дышит глубоко и тяжело, периодически сдувая с лица прилипшие локоны волос. Останавливаться нет смысла, потому что Тэхён ведёт себя слишком смело, а Чонгук не в силах от него сбежать, поддаваясь каждому движению его рук.
Ладони мягко скользнули по спине парня, огибая подтянутую фигуру, и Тэхён телом приблизился к ягодицам напарника и аккуратно надавил на его поясницу. Непроизвольно Чонгук выгнулся, приподнимая бёдра и ощущая задом металлическую бляху ремня Тэхёна. Волнение обоих мужчин переплелось в воздухе, в комнате стало ещё жарче, и от духоты Чонгук едва не потерял сознание.
— Ты в порядке? — склонился к его спине Тэхён и обхватил руками его поясницу, приложив большие пальцы приблизительно на поясничные ямки.
— Я ещё мыслю, — философствовал Чонгук, судорожно прошептав слова. — Мыслю, значит, существую.
Руки Тэхёна, горячее температуры в комнате, крепче сдавили его таз, и Чонгук с трепетом души сделал глубокий вдох, ожидая боль. Пользуясь заминкой, Тэхён резко дёрнул его таз на себя, отчего ягодицы Чонгука максимально упёрлись ему в пах, и надавил вниз, едва не заваливаясь на парня всем телом.
Раздался приглушённый хруст, затем Чонгук грудью упал на пол и вытянул руки вперёд, желая себе скоропостижной смерти, чтобы избавиться от бренного человеческого тела. Проклиная всё на свете, он едва не взвыл от острого прострела в пояснице, но через полминуты почувствовал, что приятная прохладная волна остудила боль. Приподнимаясь на локте, он с любопытством в глазах выгнулся, позвоночник вновь прохрустел, и приятный холодок прошёлся от поясницы к плечам.
— Сработало! — не поверил своим ощущениям Чонгук и с радостью кинулся благодарить своего спасителя. — Я думал, что уже не разогнусь!
Тэхён обнял его в ответ, поощрительно похлопал по спине за героизм и дал мудрое наставление: впредь аккуратнее лазать по лестнице с тяжестью в руках. Надо ж так неуклюже свалиться с верхней ступеньки и поймать спиной несколько тяжёлых коробок с бумагами. Благо Тэхён оказался рядом и предложил помощь. Он переживал, потому что давно не проводил полезные процедуры, а давить Чонгука вовсе выглядит садизмом.
— А я думал, что тебя оставлю инвалидом, — честно пробормотал Тэхён, мысленно перекрестив друга три раза. — Пришлось бы за тобой ухаживать до конца твоих дней.
Чонгук кошкой прильнул к его шее, мягко положил свои ладони на его поясницу и блаженно прошептал:
— Я тебя обожаю!
В доказательство он скрутил губы трубочкой и наметил на плавном изгибе шеи удобное место для поцелуя. Если Тэхён такой же вкусный, как в эротических снах Чонгука, из архива они не скоро выйдут.
— Сегодня последний день сдачи списков, — Тэхён почему-то вспомнил важность даты, и Чонгук истуканом замер в паре сантиметров от пахнущей ветивером кожи. — Надеюсь, на этот раз шеф выписал тебе премию.
«Последний день, — горящей торпедой промелькнуло в голове Чонгука. — Премия…» Последний шанс в этом месяце, а пото́м заново начинать ныть про машину, однако список претендентов на премию попадёт в лапы отдела кадров в конце рабочего дня. Есть несколько часов, чтобы действовать на нервы шефу и, если фортуна всё же покажет своё личико, имя детектива Чон Чонгука впервые за год окажется в числе счастливчиков. А через недельку его копилка пополнится на значительную сумму, и машина мечты станет ближе на несколько тысяч вон.
Выпрыгнув из объятий Тэхёна, он помчался к выходу, по пути вошкаясь с пропуском на шее, тыкнул его на сенсор то боком, то тыльной стороной, и выругался на свои кудрявые пальцы. Тэхён его план раскусил быстро и просил товарища не дурить. Джин вносил изменения в свой кабинет, гонял чаи со своим другом-судмедэкспертом и не думал о списке кандидатов на премию, поэтому любое упоминание о работе поднимет волну агрессии. Отвлечь его сейчас — навлечь на себя чуму.
Чимин не входил в кабинет шефа, в зале с расстояния подсматривал за вознёй, когда в помещение заносили шкафы и кондиционер, и мельком улавливал Юнги возле стола Джина. Шеф заранее предупредил стажёра, что в гости заедет его парень, поэтому Чимину запрещено входить, вбегать или вползать в кабинет. Разобраться с убийствами важнее любви, потому что на кону жизни людей, и вдобавок Джин предупредил, что на губах Юнги есть шрамы, о них также запрещено расспрашивать.
Правдивыми оказались самые страшные подозрения Чимина по поводу Юнги, и он смотрел на своё прошлое с облегчением, ощущая правильность своих действий на протяжении долгих лет. Что бы ни случалось в жизни, Чимин всегда оставался на стороне Юнги, и сейчас, когда прошло слишком много времени, он почувствовал, как тяжелое ярмо сомнений упало с плеч. Период испытаний прошёл, настал час ожидания, за которым обязательно последует награда. Чимин верит, что он и Юнги вернут себе былые отношения. Пусть не сразу, а постепенно, но они добьются спокойствия в душах.
Чонгук выскочил как чёрт из табакерки, перепугал офицеров в зале и вприпрыжку, бормоча что-то сладкое про премию, помчался к кабинету Джина. Чимин героически преградил собой дорогу и с тоской, сам сожалея о словах, проговорил, что шеф в комнате не один и просил не беспокоить до ухода посетителя.
— Почему так долго? — психовал Чонгук и от злости пнул ногой стул.
В тазобедренном суставе что-то кольнуло, и парень взвыл от неблагоприятного дня. Утром, когда Чонгук в автобусе ехал на работу, по радио диктор программы «Звёзды и судьбы» предупреждал Дев про опасность во время физической работы. И вот результат: полез на стремянку — заклинило поясницу, махнул ногой — защемил нерв. Ковыляя к стулу и выдерживая ломку мышц, Чонгук задержал дыхание и одной рукой растирал бедро, опасаясь прикасаться к больному месту. Создалось ощущение высушенной ноги, в которую не попадает кровоток, и сильной судороги, из-за которой даже малое движение причиняет боль.
На спасение примчался верный Тэхён, моментально сориентировался в ситуации и усадил больного одной ягодицей на стол. Чонгук, будучи не глупым человеком, сразу отметил, что болеть полезно. Тэхён мнëт его бедро в ничтожных сантиметрах от области паха, массажируя повреждённое место, успокаивает Чонгука медовым голосом и напоминает, что надо быть осторожнее, раз возрастом достиг третьего десятка лет. Чонгуку на возраст, как и на бедро, всё равно, потому что взгляд гипнотизируется тёмной макушкой напарника, мельтешащей на уровне пояса. К добру его манипуляции горячими руками не приведут, и Чонгук сглотнул слюну, подумав, что надо бы в ближайшие дни заболеть дома в интимной обстановке. Терпеть вожделение более нет сил.
Чимин заметил влюблённый взгляд Чонгука, посочувствовал односторонним чувствам и предложил детективам выпить кофе. Тэхён отказался, занятый массажем, а Чонгук согласился, потому что пропустил обед. Самому Чимину кофе не хочется, но он решил оставить детективов наедине, хотя переполненный офицерами и заявителями зал гудит диким ульем. Быть может, Чонгук, млеющий от заботливых рук Тэхёна, решится сказать три главных слова не привычной интонацией, а с серьёзностью и по-взрослому.
Встав возле автомата, Чимин полез в карманы джинсов за монетами, ворча, что они точно валялись. Уже пообещал принести кофе, поэтому надо либо искать деньги, либо бежать в магазин менять купюру. Сунув руку в задний карман, Чимин недовольно фыркнул, и пальцы наткнулись на долгожданные деньги. Теперь не придётся прославляться пустословом, и Чимин осмотрел яркие мигающие огоньки над каждым наименованием кофе, и шустро накидал в монетоприёмник несколько монет. Автомат с лёгким звоном сожрал воны и предложил выбрать кофе, и тут Чимин замешкал, не представляя, что нравится Чонгуку. Что он пьёт? Чимин вспомнил ситуации, когда детектив что-то прихлёбывал, и отметил, что в основном это газированные напитки. Иногда он сам колдует над кофе, но Чимину не посчастливилось наблюдать за рецептом, поэтому предпочёл купить на свой выбор. Он обслуживал Джина и детективов, и никто не воротил нос от предлагаемого пойла, поэтому пусть Чонгук пьёт, что дадут, и не бубнит.
Притоптывая от нетерпения, Чимин наблюдал, как кофе льётся в белый стаканчик, и подумывал, с чего начать разговор с Юнги. Спросить о погоде? Даже собаке ясно, что она отвратительная. Шеф купил кондиционер, крича, что ни за что на свете не помрёт на рабочем месте, а шкафы приволок сугубо для папок и книг. Книги привезли в коробках из магазина, следовательно, читать их Джин не думает, а использует в качестве декора и создания видимости умного человека.
Спрашивать про здоровье Юнги начальник запретил, поэтому тема о зимней волне гриппа отпала автоматически. Чимина внезапно осенило мудрой идеей про убийства на пятнадцатом участке. Ими интересуется Джин, Юнги разговор поддерживает и выглядит заинтересованным лицом, поэтому надо состряпать красивый вопрос, сделать вид, что нет в прошлом долгих и тяжёлых лет в жизни, и ориентироваться в общении на ответы.
Взяв по бумажному стакану в руки, Чимин назвал себя умницей и гением мысли, после чего повернулся к залу и возле дверей кабинета Джина заметил Юнги. Он что-то напоследок говорил другу, сунув голову в комнату, и Чимин засуетился, переполошил море чувств в груди и запаниковал. Повернув тело направо, чтобы сбежать, он увидел дверь, которая открывается ключом-картой, а руки заняты кофе. Его не выкинуть, потому что монет больше нет, а Чонгук ждëт горячий напиток. Чимин повернулся налево и увидел дверь кладовой — отличный вариант, чтобы переждать пять минут. Мелким шагом и не разливая кипяток, он засеменил к двери, затем оттопырил локоть и шептал проклятие дню неудач и разочарований. Нажав локтем на дверную ручку и клюнув носом выключатель на стене, парень пробрался в тесную комнату, перешагнул через швабру и ногой потянул ручку на себя, закрывая дверь. В последний момент он заметил, как в участок вошёл странный человек.
Странного в нём много: одежда, жесты, акцент и слова. Пожилой дежурный цокнул языком и театрально посмотрел вверх, лучше Сомин предсказывая, что мужчина пришёл к начальнику и никакими офицерами его не заменить.
— Чё надо, Сухён? — откладывал газету в сторону дежурный и приблизился к окошку, не опасаясь буйной реакции гостя участка на грубое «чё».
В каждом городе есть своя особенная личность, про которую наслышан каждый житель или встречался с ней хоть раз. Сухён в Мунджэ всегда на слуху, потому что сорокалетний мужчина мнит себя английским аристократом эпохи рококо. Он всегда наденет белую сорочку, украсит пышным жабо и манжетами, не забудет про жилет, весткоут и сверху напялит приталенный камзол. Проявляя английскую интеллигентность, Сухён на грубость отвечает вежливостью, поэтому дежурному сдержанно сообщил, что имеет важный разговор к Его Светлости. Дежурный ему привычно ответил, что шеф занят, поэтому Сухён может нести свою ряженную жопу обратно в свой за́мок или оставить записку для Джина.
Чонгук при виде Сухёна спрыгнул, забывая о больной ноге, и торопливо полез под стол, двигая стулья и спасая свою шкуру. Тэхён героически прикрыл его по пути побега, а офицеры понимающе приподнимали ноги, пропуская Чонгука к спасительному углу. Когда-то Сухён увидел в детективе Чоне потомка великого короля Артура и задумал вернуть Чонгука к корням, прививая ему любовь к Англии. Чонгук не своим голосом орал, что он сын владельца кафе и парикмахера, и его род не имеет никакого отношения к англичанам, но Сухён настойчиво гонялся за ним по всему участку с шинелью в руках и уверял, что вокруг Чонгука надо создать нужную атмосферу, чтобы пробудить гены легендарного предка. Однажды Сухён приволок ему здоровенный меч и просил посвятить в рыцари, но Джин изъял оружие и забросил в комнату хранения улик. Свою точку зрения азиатский англичанин отстаивал доказательствами на бумаге, просил Чонгука сдать тест на ДНК и называет его «Ваше Величество» или «мой король». Он даже додумался отправить письмо в Великобританию с требованием передать корону законному владельцу из корейского Мунджэ.
Выглянув из-за ног офицера и стола, Чонгук контролировал передвижение Сухёна по участку, убеждаясь, что дежурный — предатель. Он пропустил чокнутого, считая, что тот при виде Чонгука не дойдёт до Джина, но детектив оказался проворнее и прозорливее, притаившись под столом и прикрываясь ногами преданных товарищей. Сухён орлиным взглядом искал в зале своего короля и, не обнаружив его, уверенно направился к Джину. Чонгук, зная, что шеф пинками выпрет мужчину до Лондона, решил спрятаться и переждать скандал. На радость парню, рядом находится тесная кладовая, в которую никому не придёт на ум наведаться в обеденное время. Прошмыгнув в неё, он до моржового визга напугал Чимина, ведь тот подумал, что его нашёл Юнги.
Когда обмен воплями прошёл успешно, Чонгук схватился за сердце и с облегчением выдохнул, ощущая колики в затылке. Первый раз в жизни кто-то забежал в кладовую раньше него и кому-то захотелось так же уединиться. Невольно Чонгук приблизился к Чимину, отходя от двери и подозревая, что подобных дураков в участке может оказаться ещё несколько, поэтому комната становится не безопасной, чтобы в ней прятаться.
— Ты что тут делаешь? — успокаивал своё сердцебиение Чонгук, мысленно обещая прекратить какие-либо похождения по участку, чтобы избежать несчастий.
Гороскоп предупреждал, но детектив оставался глух к предостережениям высших сил, за что с лихвой расплачивается.
Чимин протянул ему стаканчик с кофе и прошептал, что уединился со своими мыслями на десять минут. Чонгук по себе знает, что кладовая даром никому не нужна и предметы в ней никак не связаны с работой офицеров, поэтому парень попросту спрятался от кого-то. Вполне вероятно, что Джин заставил стажёра протирать каждую вещь в комнате, но сейчас шеф слишком занят общением с судмедэкспертом, поэтому Чимину подвернулась минута для отдыха. В предположениях оставался ещё один вариант — Сухён и его страсть навязывать Англию.
— Так ты с ним знаком! — забирал свой кофе Чонгук и по страху в глазах Чимина подумал, что угадал. — Да ладно тебе! Он всех в городе достаёт, а за мной гоняется как Том за Джерри.
Понимая, что Чонгук ошибся, Чимин признался, что боится встретиться с судмедэкспертом, поэтому спрятался, когда Юнги вышел из кабинета. Чонгук сычом насупился и сделал короткое умозаключение: судмедэксперт не общается с офицерами, не имеет общих дел с шестым участком, а Чимин проходит стажировку относительно недавно, значит, вражды между ними нет. Довольно улыбаясь, детектив дьявольски сверкнул глазками и сказал, что у Чимина губа — не дура.
— Я слышал, — двигался ближе к стажёру Чонгук, — что его зовут Юнги. Говорят, он снимает квартиру рядом с бюро СМЭ, а наставником у него назначен дед Дон. А ещё, — он склонился к уху Чимина, — он одинок. Представляешь? Такой мужчина коротает выходные в полном одиночестве! Смелее, Пак Чимин!
— Кто бы говорил о смелости, — невольно вырвалось у парня, и Чонгук опустил взгляд в стаканчик. — Я же видел, как ты детектива Кима живьём взглядом пожираешь.
Чонгук отвернулся, чувствуя едкую обиду, взял в руки пачку салфеток и принялся вертеть её в руках, будто ищет срок годности. Наверное, тема любви для Чимина болезненная, как и у Чонгука, потому что оба одновременно попросили прощения за грубость. Чонгук признал, что ему не следовало влезать в чужую душу, а Чимин пообещал более не напоминать парню о его безответной любви.
— Знаешь, чего я боюсь больше всего? — Чонгук положил упаковку на место и посмотрел Чимину в лицо. — Я боюсь остаться другом. Когда Тэхён найдёт себе парня, я разорву нашу дружбу и уволюсь с работы, потому что не смогу видеть, как у него есть кто-то, кроме меня.
Он пожелал Чимину успехов в любви и открыл дверь, бормоча, что король готов снять семь шкур с шута Сухёна. Юнги в этот момент проходил мимо кладовой и остановился, замечая зажатого в углу узкой и тесной комнатушки Чимина. Поскольку Чонгук вышел с чашкой кофе и Чимин также прижимал к груди стаканчик, Юнги посчитал странным их предпочтения обедать в кладовой, где пахнет моющими средствами и дезинфицирующим гелем. Чимин смотрел на Юнги со страхом, забывая вопрос, который намеревался задать при встрече, и не зная, как же себя вести с мужчиной, после долгой разлуки. Все наставления Джина казались невыполнимыми, и лучше молчать, чтобы не навредить Юнги прямыми вопросами. Проще дождаться, когда его состояние придёт в норму и не бояться стать виновником нервного срыва.
Юнги пропустил в коридор Чонгука и встал на пороге кладовой, наблюдая за настороженностью в глазах парня. Когда-то давно Юнги грозился вырвать ноги тому, кто напугает Чимина, а теперь сам стал причиной его кошмара. Есть в этом что-то постыдное, словно прогнал калеку со стула, чтобы самому сесть. Какие бы в прошлом не остались отношения между Юнги и Чимином, душа и тело помнят больше, чем может позволить мозг, поэтому Юнги моментально потянуло успокоить парня и отдать всего себя ради его улыбки.
Закрыв за собой дверь, он ближе подошёл к парню, по мягкой волне спокойствия в душе определяя, что делает всё правильно и то, что хочется, а не слепо следует рабочей инструкции. В глазах Чимина он увидел себя, такого же напуганного и неуверенного, и одно невысказанное желание на двоих. Юнги боится стереть помаду с губ и ещё больше — уйти. Он по-прежнему не может рассказать о себе самую важную информацию и даже не знает, о чём поговорить с Чимином. Их расставание прошло без извинений, обещаний, договоров, поэтому исчезнуть из чьей-то жизни и внезапно заявиться со своей навязчивой любовью показалось наглостью, хамством и замашками богатого сынка. Чимин не изменился, только взгляд недоверчивый и напуганный, что подняло в душе Юнги злость. Он никогда бы не подумал, что парня можно чем-то испугать, однако в тот момент он со страхом смотрел на Юнги, ожидая воплощение самого плохого итога их отношений. Это не животный страх, какой когда-то испытал Юнги, а страх не получить желаемое.
Чимин крепче прижал к себе стаканчик, пачкая белую футболку в кофе и обжигаясь горячим напитком. Ни парень, ни Юнги, не обратили внимание на пятно и кофейный аромат в кладовой, изучая эмоции друг друга на понятном только влюблённым уровне. Они думали о первом признании в любви. Чимин был так же напуган и смотрел на Юнги, словно в следующую минуту умрёт. Именно ощущение скорой смерти заставило его рассказать о чувствах. Юнги видел на дне его миндальных глаз, что сейчас, стоя в тесной кладовой и проливая на себя кофе, Чимин хочет вновь признаться в любви, только не уверен, что это уместно.
Помня первый поцелуй, Юнги опустил взгляд на его влажные губы и немного приблизился к лицу, после чего замер в ожидании действий парня. Помнит ли он комичную ситуацию в лесу, когда слова оказались лишние?
— Я не против, — прошептал Чимин, и Юнги с жадностью впился в его губы, обхватывая парня за талию и с силой прижимая к себе.
Стакан тихо скатился к полу и попал под ботинок Юнги, превращаясь в символ пустоты карманов для ещё одного кофе. Чимин сжал пальцами рубашку мужчины, не желая отпускать его от себя или хоть на минуту расстаться. Они хозяева своей жизни и любят друг друга, а остальное не имеет значения.
Хотя кое-что Чимин упустил из вида. Под натиском чувств, Юнги углубил поцелуй и ощутил терпкий привкус персиковой помады. Изучая своё состояние, он выделил два факта: ему страшно и есть чувства, которые сильнее страха. Подсознание вынудило резко отстранится от Чимина, закрыть ладонью губы и пятиться к двери, спасая себя от кошмарных воспоминаний с пятью розами. Если Чимин увидит шрамы, задаст слишком много вопросов, а Юнги не готов ковыряться в трагедии прошлого, но и второй раз терять Чимина отказывается. Чимин всегда мудрее, поэтому Юнги замешкался на пару секунд, надеясь, что парень скажет что-то, способное подавить внутренний страх. Сразу же Юнги себе напомнил, что этот страх сидит в его голове и терроризирует слабое подсознание и нервы, поэтому проблему за миг не решить. Нужны ещё годы, чтобы избавиться от помады в своей напуганной жизни.
Чимин понимает его лучше, чем его психолог, поэтому, сам дрожа осиновым листком, сжал край футболки до лёгкой судороги пальцев и быстро, пока мозг не приказал отменить идею, протараторил:
— Юнги! Юнги! Юнги!
Сработало беспроигрышно. Мужчина, слыша свою манеру звать человека, как застрявшую на дереве кошку, оглянулся возле дверей. От вида напряжения в теле Чимина он замер, не замечая вокруг причину для паники, а Чимин начал нервничать, как совсем недавно Юнги. Он что-то хочет сделать, но боится, скрывая это от всего мира, что очень похоже на шрамы Юнги. Только желание удержать возле себя своего парня толкает Чимина переступить через себя, и Юнги пробила дрожь от осознания, насколько сильно он ошибся в себе.
— Закрой дверь, пожалуйста, — опускал взгляд к полу Чимин и немного приподнял футболку, без слов предлагая Юнги на минуту задержаться.
Судмедэксперт моментально определит, что произошло много лет назад, только не сможет сказать, где и почему это случилось. Он не узнает, потому что Чимин отказывается вспоминать самые паршивые годы своей жизни. И в то же время он ничего бы в ней не изменил, потому что все страдания стоили результата, который Чимин видит и чувствует в тесной кладовой. То облегчение, которое он получил от одного поцелуя, не сравнится ни с какими духовными практиками, психологами и философией. Ни один врач не лечит так, как долгожданное избавление от сомнений и домыслов.
Юнги закрыл дверь, заинтересовав дежурного чрезмерной популярностью маленькой комнаты, присел возле парня и поднял на него взгляд, показывая, что готов заглянуть под ткань и ждёт разрешения. При этом он продолжает прикрывать губы ладонью, за что стыдливо опускает взгляд к полу, и Чимин понял, что, если он первым не сделает шаг, никогда не сможет избавить Юнги от надуманной проблемы. При этом Чимин сам едва смог приподнять руку, стыдясь своей части тела и предпочитая, чтобы её никто не касался.
Юнги сначала посмотрел мельком и предпочёл бы опустить футболку парня, понимая, как тяжело ему даётся раскрытие большого секрета, но профессиональная привычка анализировать каждый прыщик напомнила о себе не вовремя. «…Скользящее движение острого тонкого предмета…», — обрывками от подавления лишних мыслей пронеслось в голове Юнги, когда он посмотрел на широкий бледный шрам, идущий от области желудка Чимина к тазобедренной кости. Рану зашивали, и Юнги знает, как долго заживают подобные ранения, поэтому не спросил парня о произошедшем, узнав важное по виду шрама. Им двоим стоит немного помолчать о прошлом и учитывать боль друг друга в будущем.
Хоть Чимин полностью не задирал одежду, Юнги удалось рассмотреть ещё один шрам возле пупка, и на душе стало слишком тяжело. Он не смеет спрашивать Чимина, кто его едва не убил, и одновременно хочет избавить мир от его обидчиков, отомстив за боль и страдания любимого человека. Разрываясь между двумя желаниями, Юнги встал на колени и обнял Чимина, после чего прошептал:
— Прости меня.
— Это не та ситуация, когда надо просить прощения, — спокойно проговорил Чимин и попытался поднять парня с колен, но тот сопротивлялся, уткнувшись носом в ногу.
Совсем недавно Чимин принял бы извинения, а теперь понял, что не за что прощать: никто никого не предавал. Третья сторона их разлучила, но не смогла оборвать нить, которая туго стягивает влюблённых с самого рождения. Именно она послужила причиной вечным сомнениям Чимина и Юнги. Первый сомневался, что его парень способен молча порвать отношения, а второй не верил, что Чимин его бросил в самую тяжёлую минуту. Он не боится трудностей, поэтому пришёл бы в больницу быстрее, чем закончилась бы операция.
Чимин попробовал поднять Юнги за плечи, но тот противится, пряча лицо, и Чимин присел, по-своему решая проблему. Он оглянулся на прошлое и похвалил себя за терпение. Долгие годы он продолжал быть на стороне Юнги, сам не понимая, почему считает это правильным.
Ощупав его карманы, Чимин нашёл помаду и вытащил. Юнги насторожился, предполагая, что парень выкинет очень нужный предмет, но Чимин снял колпачок и без слов предложил парню накрасить губы. Юнги считал, что позорится слабостью перед тонкими шрамами, ведь когда-то он никогда и ничего не стыдился. Он должен быть сильным для Чимина, но показывает ему, насколько бессилен без его поддержки.
— Ты угадал, — прошептал Юнги и поднял взгляд на парня.
Он хотел только мельком на него посмотреть, будто общался, выдерживая зрительный контакт, однако при этом не спрятал губы, за что Чимин их моментально мягко смял своими губами и немного задержался в поцелуе. Он напомнил парню, кто важнее помады, поэтому сначала надо поцеловать, чтобы Чимин меньше облизывал слой химии, а пото́м только прятать шрамы.
— Не люблю быть на втором месте, — объяснил Чимин, когда Юнги от него отстранился, и встал на ноги, чтобы не смущать грозу судмедэкспертизы.
Он должен сам отказаться от помады, что по одному велению души не произойдёт. Чимин не против, если Юнги будет красить губы, но против того, чтобы это граничило с жизненной необходимостью. То же он испытывает, когда надо раздеваться на людях. Без футболки или рубашки Чимин даже мусор не вынесет и на балконе не постоит, поэтому лишний раз убедился, что Юнги — его вторая половинка. Они всегда синхронно шагали по жизни, одновременно встревали в неприятности и теперь обзавелись общими страхами, шрамами и кровавыми воспоминаниями.
— Давай кофе выпьем? — направлялся к двери Чимин. — А вечером поедем к тебе, вместе приберёмся в квартире и съедим большую пиццу.
Юнги прикусил губу, сдерживая слёзы, и смог только сдавленно угукнуть, после чего Чимин выбежал в коридор, чтобы не превращать кладовую в комнату плача. Слёзы счастья не принято прятать, но оба мужчины считают, что реветь они будут долго, громко и привлекут внимание офицеров, которым надо как-то объяснить безудержный плач двух взрослых людей. Безусловно, ни Чимин, ни Юнги, всё ещё не верят, что их встреча прошла мирно, с пониманием и без скандала про предательство или измену. И оба всё ещё любят друг друга как прежде, и они воспринимают это как подарок за все страдания. Их любовь прошла жестокую проверку и доказала, что в жизни всё возможно.
Чимин вошёл в зал с лёгкой улыбкой на губах, и офицер за ближайшим столиком с тревогой в голосе сообщил, что стажёра искал Джин. На секунду перед глазами расплылась темнота, в голове раздался тяжёлый удар в гонг, и фантазия продемонстрировала злое выражение лица шефа на фоне огненной геенны. Чимин подумал, что ему нельзя терять работу. Если его уволят, придётся уезжать из Мунджэ, и вновь расстояние между Чимином и Юнги увеличится.
Галопом пробежав зал, парень отметил, что Чонгука и Тэхёна тоже нет. Они точно не целуются за углом, потому что Чонгук только под дулом пистолета признается напарнику в любви, а значит, они в кабинете шефа выслушивают длинную речь про худшего стажёра в мире. Ноги подкосились, но Чимин взял себя в руки и приготовился, как детектив Чон, шатать ногу Джина ради сохранения места в Мунджэ. От воодушевления парень вновь улыбнулся, впервые за долгое время ощутив прилив сил и желание делать что-то для любви.
Постучав в кабинет, он услышал разрешение войти и приоткрыл дверь, после чего невольно отпрянул. Сухён всё же пробрался в покои шефа и толкает речь, от которой Тэхён, сидя на стуле, дремлет на плече Чонгука, а Чонгук, сложив руки на груди, смотрит на Сухёна как на деревенского юродивого. Джин крутит в руке шариковую ручку и о чём-то думает. Чимину показалось, что мысли не связаны с Сухёном, но начальник всё же поднял взгляд на гостя и попросил не говорить образами, а выдать суть проблемы.
— Я вам в сотый раз повторяю без образов, — шагами мерил комнату Сухён, и Юнги слегка подтолкнул Чимина под зад, намекая, что пора бы войти в кабинет.
Джин приподнял бровь, не ожидая, что друг вернётся, но присутствие рядом Чимина объяснило задержку Юнги. Заодно стажёру удалось убедить Джина, что их секрет сохранён.
— Тьма! — Сухён сел на стул напротив начальника полиции. — Тьма пришла в город, Ваша Светлость, а вы не бережёте земли.
Джин приблизился к Сухёну и стукнул ручкой по столу, после чего рявкнул:
— А ты кто такой, смерд, чтобы указывать мне, как землями распоряжаться? Если тебе есть, что сказать по делу, так говори, а не тверди одно слово по сотому кругу!
Юнги встал возле друга и деловито сложил руки на груди, взглядом изучая чудака в тёмной одежде, украшенной непонятными узорами, и с белым кудрявым париком на голове. У Сухёна линзы голубого цвета и акцент под стать англичанину, что не может не привлечь внимание человека, связанного с медициной.
— Ваша Светлость, — приложил ладонь к груди Сухён, — тьма пришла в город! Я имел честь лично встретиться с ней.
Юнги предложил вызвать санитаров, а не церемониться с психом. Всякие дураки встречались на извилистом пути мужчины, но Сухён оказался самым стойким против здравого рассудка. Он, вроде, в своём уме, и в то же время использует этот ум не по назначению, поэтому мужчину невозможно в чём-то переубедить.
Джин от услуг крепких мужчин в белых халатах отказался, покрутил ручку против часовой стрелки, всматриваясь в глаза Сухёна, и пробормотал, что если представить Мунджэ компьютерной игрой, то Сухён в ней — финальный босс. Он что-то просит у Джина, но они находятся на противоположных сторонах разума и говорят на разных языках сознания. Сухён едва вновь не сошёл с ума от того, что ему приходится повторять одно и то же, а Его Светлость никак не поймёт элементарного. Джин терпел, со строгостью смотрел на мужчину и размышлял, с какого бока подползти к его тараканам головного мозга.
Чимин взял чайник в руки, вытащил вилку из розетки и сел на узкий столик, предполагая, что знает, как столкнуть Сухёна с заезженной пластинки. С печалью посмотрев перед собой в стену, он плавно раскачивался из стороны в сторону и с горечью в голосе проговорил:
— Я могу не только подавать патроны. Я возьму все обоймы, снаряды, автомат и буду отстреливаться рядом с тобой. Знаешь, почему?
Юнги моментально уловил, что Чимин обращается к нему, потому что много лет назад они об этом разговаривали на крыше школы. Образные выражения заинтриговали Сухёна, он оглянулся на поникшего Чимина и по очереди осмотрел каждого присутствующего, ища того, кто должен ответить.
— Потому что, когда ты упадёшь, я понесу тебя вместе с твоим арсеналом, — с улыбкой ответил Юнги, и Сухён в прыжке вновь оглянулся на Чимина, нетерпеливо дожидаясь его реплики.
Тот улыбнулся Юнги и окончил короткий диалог:
— А я продолжу отстреливаться.
Сухён встал со стула и бурно аплодировал, крича на весь кабинет «браво» и кланяясь мужчинам, благодаря за подаренные эмоции. Из-за его ора проснулся Тэхён, сонно сморщился от вида сумасшедшего и тяжело вздохнул, сожалея, что не проспал его приход в участок. Чонгук посоветовал ему спать дальше, потому что на арене цирка два новых персонажа, которые на одной волне с Сухёном. На тонком ментальном уровне, куда пробираются ясновидящие и оккультисты, встретились сумасшедший и Чимин, а у Джина то ли третий глаз слеп, то ли седьмая чакра забита, потому что он с трудом разбирает бред сивой кобылы.
Опасаясь появления в Мунджэ Джека Потрошителя, Сухён порой говорит толковые вещи. Попивая чай в парках, скверах или на балконе, мужчина, по его словам, воссоединяется с голосом природы и наблюдает за детишками, влюблёнными, животными и птицами. Иногда он прогуливается длинными улицами, впитывая в себя дух города, и размышлял о безнравственности общества. Параллельно он становится очевидцем различного рода преступлений, направляется в полицию и на своём сухёнском языке рассказывает о происшествии. Поскольку в городе произошло два убийства, Джин допустил, что мужчина мог видеть маньяка. А раз слова дурака не имеют ценности в расследовании, Джин интересовался новостями Сухёна лично для себя, но сегодня нерадивый «англичанин» слишком жаден на подробности.
— Покиньте владения Его Светлости, — Сухён посоветовал Чимину и Юнги. — Вас поглотит тьма, если вы задержитесь ещё хоть на минуту.
Нервы Джина натянулись гитарной струной, он стукнул кулаком по столу и приказал мужчине говорить нормально и называть вещи своими именами, а не искать им красивые словечки.
— Сядь, ирод! — рявкнул Джин, и Сухён резко присел. — Я тебя, туфля английская, на три года в психушке закрою за ложные показания! Говори по-нашенски, а своё баранье блеянье оставь для общения с отражением в зеркале!
Юнги принялся делать ему массаж, чувствуя под пальцами напряжённые мышцы, и успокаивал друга, уверяя, что Сухён не достоин пучка нервов. Присоединяясь к помощи, Тэхён налил в кружку воду и предложил покрасневшему шефу попить и выровнять дыхание.
— Никогда не видел тьму, — спокойно заговорил Чимин на радость Сухёну. — Как она выглядит? Я должен знать, кого бояться.
Джин прекратил дышать, взглядом цепляясь за Сухёна и чуя тревожную весть. Быть может, молодому начальнику полиции просто хочется разнообразия в жизни, поэтому он решил либо вытрясти из Сухёна душу, либо отдать его санитарам.
— Она светлая, — отвечал на вопрос мужчина, и Джин вытащил телефон, чтобы вызвать «психушку», пока светлая тьма не оказалась заразной, — громкая, и глаза у неё как у грима.
— Гримы чёрные, — шипел Джин, и Юнги подошёл к Сухёну, интересуясь тьмой.
— Почему она не убила тебя? — он старался подобрать мягкий тон, но получился немного грубоватый из-за лёгкой хрипоты.
Сухён признался, что встретил тьму, когда на улице было много людей, а при свидетелях она не убивает. Джин посмотрел на Чонгука и Тэхёна, убеждаясь, что думают они про маньяка. Сомнения навеяли некоторые неясности. Во-первых, если Сухён встретился в толпе с человеком, то как понял, что это убийца? Во-вторых, Сухён не говорит, что видел убийство, следовательно, тьмой для него может быть любой человек. В-третьих, мужчина болен, поэтому галлюцинации не исключаются.
— Это тьма тебе сообщила, когда и при каких обстоятельствах убивает? — без любезности спросил Чонгук, пользуясь титулом короля.
Даже приятно кем-то командовать, и Джин от удивления приподнял бровь, улавливая в манерах детектива свои. Чонгук копирует его, мерит на себя корону начальника полиции Мунджэ и гордо выставил грудь колесом, показывая, кто тут царь положения. Ему понравилось, стало интересно взять на себя ведущую роль в опросе Сухёна, и Джин на минуту помолчал, позволяя молодому детективу поиграть в главного зануду участка.
Сухён, слыша голос непризнанного короля, повернулся к нему и коснулся кончиком пальца своих губ, будто задумался.
— Ваше Величество, слово — это дыхание, дыхание — ветер, а ветер — природная стихия. Слово — заклинание, а заклинание — сила, как и ветер. В словах есть магическая сила, а слова тьмы — резкий звук. Она говорит тайной, которую понимает только другая тьма.
Чонгук приоткрыл рот, пытаясь найти логику в ответе мужчины, и столкнулся с препятствием в виде невосприятия набора букв. Вроде, слова знакомые, а в куче они превратились в непонятный язык, на котором пишет Тэхён. Невольно детектив Чон подумал про санитаров, затем решил, что спятил он, а не Сухён, потому что мужчина говорит уверенно, отчего выставляет дураками окружающих. Чонгук признал поражение, что-то неразборчиво промямлил и сделал глубоко задумчивый вид.
— Пригласил бы тьму в участок, — наигранно посетовал Джин и перетянул на себя одеяло лидера. — Я бы с ней поговорил на языке уголовного кодекса.
Сухён замахал руками и быстро проговорил, что полиция бессильна перед тьмой. Она поглотит каждого, и на неё законы Мунджэ не распространяются. Нет ни одного закона, которому тьма подчиняется, кроме своих безудержных инстинктов. Джин посмотрел на Юнги, ожидая хоть какой-то помощи, чтобы понять, есть ли в бреде смысл. Юнги поинтересовался у Сухёна, когда он встретил тьму, и тот ответил, что сегодня. Мужчина пил чай в парке, любовался природой, затем ему приспичило оросить куст, он зашёл за самый густой и встретился с тьмой. Мужчина испугался и помчался к Его Светлости, чтобы предупредить о зле, бороздящей просторы Мунджэ.
«Выискивал жертву в саду?» — Джин невольно подумал о маньяке, и Юнги сообщил, что сбегает на работу и узнает про обстоятельства дел в «пятнашке».
Джин сомневается, что друг услышит что-то толковое, но отпустил его и попросил позвонить при любом результате. Вряд ли детективы по соседству что-то знают о тьме, ведь она поселилась на участке Джина и может вовсе не существовать. У Сухёна периодически случаются галлюцинации, но они связаны сугубо с Англией, и местные психиатры просили мужчину сообщать новости про изменения в далёкой стране, чтобы держать состояние больного под контролем.
Топать по жаре в парк ноги отказываются, и Джин предпочёл бы остаться в кабинете под кондиционером, а не получать загар в дебрях города, но тьма не даëт покоя. Что увидел сумасшедший в кустах? Быть может, он застал маньяка за украшением жертвы, а звуком стал рык удовольствия убийцы? Если так, то Сухён остался жив лишь потому, что лишние вопли в кустах привлекут внимание любопытных жителей. Да и словам психа никто не поверит, пока не обнаружится труп, поэтому психически больные люди — не угроза для маньяка.
Джин поверил в тьму, за что возненавидел Сухёна. Мужчина увидел в кустах что-то страшное и пугающее того, кто мнит себя бесстрашным рыцарем, только Чонгук отказывается присуждать ему титул. И идею навестить тьму Чонгук тоже не одобрил.
— Покажешь, где это чудище? — вставал со стула Джин, и Сухён согласился с одним условием.
— Его Величество возьмёт с собой меч, — он приложил руку к груди, показывая свои благие намерения. — Только меч в руке короля сможет уничтожить тьму.
Чонгук отказался таскать с собой меч по всему городу. Этот кусок стали в машину не влезет, а лишние килограммы носить в сорокаградусное пекло — себя не уважать. Но Джину не захотелось в жару без путеводителя прочищать весь парк в поисках неведомо чего, поэтому приказал Чонгуку вытащить из комнаты хранения улик Экскалибур и не выпускать его из рук. При этом он приободрил:
— Боженька в жару тяжёлый крест таскал и не жаловался.
Чонгук гневно сверкнул взглядом и моментально вспылил:
— Он пото́м помер на этом кресте!
Фыркнув пару раз для лучшей передачи эмоций, Чонгук приказал Сухёну не издеваться над Величеством и без всяких условий вести к тьме. Но Сухён, выдержав очередную волну гнева в свой адрес, пояснил, что его просьба направлена сугубо на защиту короля. Спор решил Тэхён, объявляя себя приближённым рыцарем Его Величества короля Чон Чонгука, и направился к дежурному просить ключи от комнаты улик. Чонгук посмотрел ему в спину, поражаясь выдержке любимого человека. Быть может, Тэхён попросту хочет быстрее убедиться, что тьма существует только в воображении Сухёна, и вернуться в участок под кондиционер. В этом плане Чонгук с ним полностью солидарен и позволил ему побыть своей десницей. На душе стало мягко, как на облаках рая, и Чонгук довольно улыбнулся, представляя своего рыцаря на страже тела Его Величества. Когда ещё в двадцать первом веке у него будет свой рыцарь? Кто ещё может похвастаться таким успехом? И где ещё в Корее ходит полицейский с мечом? Только Мунджэ способен соединить в себе дух рыцарского мужества и атмосферу современного города.
Джин загнал всех в свой серебристый «Хёндэ» и велел Сухёну садиться на место возле водителя, чтобы указывать дорогу. На задние сидения сначала уселся Чонгук, затем — Чимин, после него в салон просунулся метровый меч, а пото́м только Тэхён с матами и бранной руганью. Чимин попросил аккуратно ехать, потому что меч лежит на ногах парней, и любая кочка может подкинуть его вверх, перевернуть и покалечить полицейских.
Все претензии про избитые дороги Джин посоветовал рассказать мэру и завёл мотор, косо посмотрев на Сухёна. Кто бы мог подумать, что начальник полиции Мунджэ пойдёт на поводу у психа и покатает его в своей машине по центральной улице. А Сухёну от мельтешащих столбов вдоль дороги весело, он довольно повизгивает и глазеет на огни светофора, при этом используя странные английские словечки. Периодически он оглядывается на притихшую троицу и просит сэра Кима крепче удерживать оружие Его Величества, на что Тэхён, не моргнув и без сострадания к дураку, напомнил про казнь через обезглавливание. Если Сухён не закроет рот, Его Величество отдаст приказ казнить болтливого джентльмена в центре города. Чонгук действительно мысленно рубил голову чокнутому, но не из-за разговоров, а от обиды.
Джин продолжил пытаться узнать у Сухёна больше про тьму, а у Чонгука нервы закончились, и его это раздражает. Надо сидеть на успокоительных и быть гуру стрессоустойчивости, чтобы настойчиво искать шанс прийти с идиотом к единому пониманию. Конечно, Джин срывается иногда, но самым последним из маленькой команды, хотя Чимин в последнее время показал, что нервишками покрепче шефа будет.
Чонгук покосился на Чимина, заметил отпечаток помады на губе и прошептал парню, что не помешает вытереться. А в душе кошки скребут от зависти. Чонгук пожелал всем влюблённым счастья и искренне радовался за всех, даже за Ямаду, каким бы непривычным её брак не казался со стороны. Затем он покосился на Тэхёна и тяжело вздохнул. В прошлой жизни Чонгук, должно быть, скинул с лошади Чингисхана, вследствии чего тот умер, поэтому в этой жизни парень расплачивается муками любви. Тэхён напрочь не видит влюблённого в него напарника, а короткие признания не воспринимает всерьёз. По мнению детектива Чона, даже Чимин с первого раза добился Юнги, а Тэхён своим недалёким умом портит романтику своему другу. В зоне дружбы Тэхёна Чонгук тоже коронован.
Чимин прошептал парню, что долго не решался признаться в любви Юнги, а пото́м едва не умер. Считая, что умрёт в ближайшую секунду, Чимин от страха решил признаться в чувствах. Благо то, что тогда парню казалось обрывом, оказалось всего лишь покрытой зарослями ступенькой. Он лежал на спине, половина тела наклонялась назад, а опора не ощущалась, поэтому ужас смерти подкрался быстро. Юнги держал друга, соображал, как мягко его положить, а тут в лоб прилетело признание в любви.
— Романтично, — прошептал Чонгук, и сердце сжалось от отчаянья.
У всех парни, как парни, а он умудрился влюбиться в тугодума. И ведь не наорёшь на него, потому что Чонгук боится серьёзно поговорить с Тэхёном. Его не страшат отказ, упрёки и насмешки, потому что отношение Джина к подчинённым породило в офицерах иммунитет к унижениям и значительно повысило словарный запас. Чонгука пугает глухая недосказанность. Ему не нравится, когда он что-то делает, а Тэхён не понимает, что это делается от любви. Напарник Ким должен знать, что рядом находится любящий его человек, который пойдёт на всё ради него.
Парк встречает людей металлической аркой и надписью «Добро пожаловать». Рядом на столбе висит график работы магазинов и правила поведения в общественных местах. Широкая и пёстрая аллея, по краям которой выстроились резные лавочки и урны в виде бутонов цветов, заполнилась людьми. Джин, притормаживая на небольшой стоянке, из машины услышал смех детей, гул взрослых и звуки лопающихся шаров. На улице жара, а люди надели шляпы, панамы или кепки, взяли в руки зонты и считают, что их это спасёт от солнечного удара. Кто-то пьëт спиртные напитки, курит и травит анекдоты, а при виде автомобиля начальника полиции шум немного стих, и люди с интересом наблюдают, к кому же прибыл Джин. Тэхён представил, как нелепо будет выглядеть с мечом в руках. Пробираться сквозь толпу с оружием небезопасно, но Джин приказал стараться не снести никому конечности или голову, даже преступнику, потому он нужен полиции живым.
Первым из машины вышел Сухён, вежливо поздоровался с окружающими и предупредил, что стражи порядка приехали уничтожать зловещую тьму. Полицию моментально подняли на смех, назвали такими же больными, как местный дурачок, и у отдыхающих появилась тема для разговоров.
— Надо найти патрульных, — вылезал из машины Джин. — Нечто с глазами грима они бы точно без внимания не оставили.
Чонгук, встав возле начальника, почувствовал себя клоуном, который должен воспринимать смех людей как похвалу, но получилось только состроить недовольную физиономию. Не о такой славе он мечтал, когда решил посвятить себя полиции. Мама точно расстроится, узнав, что сын с личным рыцарем ищет тьму в парке отдыха.
— Уверен, — закрывал дверь Тэхён, опуская острие меча к земле, — патрульные где-то на лавочках жуют мороженое. Какая тьма в местах отдыха Намджуна? Может, Сухён видел самого Намджуна и обозвал его тьмой?
Джин напомнил, что за оскорбления в сторону Джуна живыми не остаются, поэтому надо искать то, что ранее никогда не встречали.
— Сухён, веди к своей тьме, — устало приказал Джин и последовал за мужчиной в парк. — У этой тьмы есть ноги, руки и голова?
— Ваше Сиятельство! — обиделся Сухён, минуя лавочки и группы людей. — Если тьма говорит, значит, голова есть. Вы невнимательны.
Мысленно Чонгук ликовал и позволил себе растянуть губы в довольной улыбке, наслаждаясь моментом, когда шефа упрекнули в некачественной работе. Больного человека всё равно не накажут, поэтому он волен высказываться, как ему угодно.
Духота медленно пожирала кислород, и Чимин, вдыхая горячий сухой воздух, невольно посмотрел на чистое небо, надеясь, что покажется дождевая туча. Невозможно работать на улице, поэтому полицейские не удивились, когда увидели на лавке двух патрульных в мокрых от пота белых рубашках. Возле них стоят бутылки с водой, один молодой мужчина платком вытирает влажную шею, а другой — подаëт ему мороженое. Джину их стало жаль, но за качество службы надо отвечать. В любом сезоне года есть свои плюсы и минусы, и они повторяются каждый год, поэтому следует подстраиваться под погоду, а не увиливать от работы.
— Здравия желаю! — махал им рукой Сухён, и патрульные при виде Джина выпрямились, как столбики, но мороженое осталось в руках.
— Всё тихо и спокойно? — не подходил к ним Джин, всматриваясь в кусты для поисков загадочной тьмы.
— Предотвратили две кражи! — держа руку под козырёк, ответил патрульный, и Джин одобрительно кивнул.
Хотелось узнать, сколько не предотвратили, но Джин вёл свою маленькую команду дальше в парк, предугадав, что в течение дня офицеры в участках пачками принимают заявления о пропаже сумок и кошельков в парке.
Мужчины углублялись почти в самый конец длинной аллеи, куда отдыхающие в душный день не рисковали пробираться. Патрульные крутятся среди людей, напоминая преступникам про существование закона, а простые граждане стараются придерживаться толпы, чтобы в случае беды позвать на помощь, а машина «скорой» быстро добралась до пациента.
— Какого кляпа ты шляешься по дебрям? — Джин устал идти и расстегнул верхние пуговицы рубашки.
Охладиться не помогло, но мужчина сделал видимость, что пытался себя спасти от солнечного удара.
— Тут тихо, — ответил Сухён и указал на лавку справа. — Моя чашечка!
Джин огляделся — никого. В такой тишине поселится не только тьма, но и запросто можно поехать «крышей», что, вполне вероятно, случилось с Сухёном. Засел в конце парка, наслушался тишину и услышал звуки тьмы. Ни ветра, ни пения птиц, ни бродячей кошки, не видно и не слышно, потому что все прячутся от жары, ибо в такую погоду под солнцем только с ума сходят.
Шум мотора привлёк внимание полицейских, и Джин приказал всем отойти к лавке. Кто-то едет со стороны реки, и Чонгук предположил, что Намджун возвращается с отдыха. Утром рыбачил, затем почитал книгу, пожевал бутерброды, обильно шлифанул пивом и поехал домой. Подумаешь, едет по парку, где движение машин запрещено.
— Это твоя тьма, олух царя небесного? — чуть сморщил нос Джин, приготавливаясь общаться с Джуном.
Сердцем предчувствует — остановится. Тэхён с мечом привлекает внимание больше, чем висельник в центре города, а Намджун не запретит себе посмеяться от души с глупой полиции, которая переквалифицировалась в охотников на нечисть. Сейчас «папа» города поднимет офицеров курам на смех и раструбит о казусе всем СМИ, включая региональные. Дядя-мэр рано утром прочтёт на главной полосе газеты громкий заголовок, подавится дорогим коньяком и отчитает племянника за театральную постановку в парке.
Красная Киа, которая часто мелькает рядом с «Тыковкой», мягко остановилась возле полицейских, и Намджун, глядя на рыцаря, в голос рассмеялся. Он хотел что-то сказать, приступы смеха не позволили произнести хоть слово, и Джун вытер слёзы краем синей футболки, хохоча от нелепого вида Тэхёна. Охрана и водитель заразились смехом, а полицейские тяжело вздохнули и молчали, обтекая невидимыми помоями. Всё же служба у них сложная. Чимину всё равно на отношение Намджуна к полиции, потому что в любой профессии бывают случаи, когда приходится делать то, что выходит за рамки фантазии. Даже Джун однажды был вынужден искать украденную игрушку ребёнка, но никто не смеялся, когда гроза Мунджэ и повелитель мафии вошёл в участок с плюшевым зайцем в руках. А тут увидел Тэхёна с мечом на плече и не смог подавить смех.
— Тьма! — выбежал из кустов к полиции Сухён, тыча пальцем себе за спину. — Ваше Величество, берите меч! Тьма нас поглотит!
На Намджуна стало ровно. Чонгук коснулся пальцами кобуры, всматриваясь в место, откуда выскочил мужчина, и услышал непонятные звуки. Смех мужчин пробудил тьму, и Джин тоже слухом уловил что-то странное, но гогот в машине мешал работе, поэтому нервы начальника полиции сдали.
— Да закрой ты свой рот, недоумок! — орал на Джуна Джин, удерживая оружие наготове. — Катись в своей карете к своим хоромам! Встал посреди дороги, как на панели!
Реакцию Намджуна на грубость офицеры не увидели, потому что Джин приказал искать в кустах тьму, которая сильно напугала Сухёна. Мужчина тянул Чонгука за руку, повторяя про необходимость использовать меч, и Джину пришлось вырвать руку детектива Чона из крепкой хватки сумасшедшего, потому что Чонгук не соблюдает осторожность, не имея свободы в движениях.
Пробираясь в глубь и удерживая оружие, полицейские приближались к высоким кустам, и Намджун присоединился к ним, с улыбкой шепча, что не может не увидеть позор полиции. Джину не до шуток: что-то шуршало за кустом и тяжело сопело.
Намджун громко просвистел, напугав детективов и Сухёна, и из-за куста на громкий звук выскочила собака, а её лай заставил сумасшедшего вновь кричать, что тьма нападает, и просить Чонгука обезглавить её мечом.
— Твою мать, — Джин вместо того, чтобы успокоиться, только больше взволновался и поверх ствола пистолета осмотрел зелёную местность. — Свистун, убери придурка, а рыцарь и король идут за мной. Стажёр, поймай «тьму».
— Вы серьёзно? — опешил Намджун, следуя за детективами. — Это же собака. Может, вашему участку подарить панамки от солнца?
Джин мысленно на него плюнул, всматривался в ряды кустов и деревьев, шёл медленно, но не задерживался на одном месте. Следом его спину прикрывали детективы. Чонгук взял на вооружение левую сторону, а Тэхён, оставив меч на лавочке, — правую. Чимин, пробираясь в глубь куста, где засела собака, пытался её выманить ласковыми словами, заодно сказал Намджуну, что маленькую чихуахуа зовут Попа, и её хозяйка ни за что бы не выкинула свою подругу в парке.
С позором осознав свою ошибку, Джун позвал телохранителей и велел охранять видимую часть парка, чтобы задержать преступника, если он покажется в зоне видимости.
— Сомневаюсь, что он есть, — шептал Джин, но не геройствовал. — Слишком много времени прошло. Если бы преступник хотел, чтобы его злодеяние быстро нашли, выбрал бы людное место, а тут глушь.
Чимин поймал Попу за широкий зад. Собака ужом выворачивалась, пыталась укусить пальцы, но, стоило ей прижаться к груди парня, как она жалобно проскулила и с болью во взгляде посмотрела человеку в глаза. Чимин ей улыбнулся, почесал грудь, обещая не обижать, и ощутил пальцами колючки. Сорняк в парке убирают вовремя, поэтому ни о каких репьях речи быть не могло. У чихуахуа шерсть короткая, и «колючки» сбили её, упираясь не только в подушечки пальцев Чимина, но и в кожу животного.
— Шеф Ким! — позвал начальника Чимин, увидев на груди собаки застывшую кровь. — У меня плохие новости.
Он направился к Джину, успокаивая Попу и убеждаясь, что она не ранена. Если кровь не принадлежит собаке, значит, одно из двух: агрессивная Попа с кем-то подралась или нашла раненого. Про убийство вслух говорить не принято, однако Джин, как бы ни хотел обратного, каждой клеткой тела ощущал, что в семье Ямады опять стряслась беда. Он успел себя выругать за то, что не разрешил конфликт между пожилой женщиной и её внучкой. Быть может, одну из женщин сильно сдавила обида, и рука поднялась на родственницу? Или Инсон поплатился за измену?
Джин спрятал оружие и вспушил волосы, настраиваясь на поиски улик в районе парка. Сухён клялся королём, что видел «тьму» на этом же месте, следовательно, Попа никуда не уходила, хотя хотела есть и пить. Вопрос, который, по мнению Джина, самый главный в сложившейся ситуации, он задал, оглядываясь на толпу за собой:
— Попа настоящая?
Намджун всерьёз заинтересовался последними днями полиции. Его глазами это выглядело забавно: кучка бравых полицейских носятся с подмышечной собачкой, которая устанавливает свои правила и манипулирует двуногими. Полицейские задумались над Попой, натыкаясь на едкие противоречия в душе. В голову не закрадывались бы мысли о трагедии, если бы собака являлась распространённой породы. Редкий и дорогой голубой окрас чихуахуа натолкнул на мысль, что это действительно одна из Поп, а в Мунджэ таких не производят. Не могла Ямада выкинуть двойника своей собаки, потому что та стала свидетельницей на её долгожданной свадьбе с мега-любимым человеком.
Чимин остановился, чувствуя ладонью тяжёлое дыхание собаки, и попросил Намджуна поделиться с животным водой. Попа долго просидела в парке и вывалила язык на бок, часто дыша, чтобы нормализовать температуру тела.
Пока Намджун кричал своим охранникам, чтобы они принесли бутылку с водой, Джин прошёл вперёд к фигурным клумбам, остановил идущих сзади него детективов и с прищуром всмотрелся вперёд, замечая светлое пятно на ровно стриженной траве. Сделав несколько шагов вбок, он убедился, что зрение не подвело, однако прежде, чем мчаться к белой ткани, следовало сделать более важную работу, иначе хлопоты только прибавятся.
— Стойте здесь, — приказал Джин детективам и подошёл к Чимину.
Грубо схватив его за локоть, он потащил стажёра к ближайшему дереву и велел присесть. Джин может ошибаться в своих догадках и будет рад прослыть балаболом, лишь бы не встречать маньяка на своём участке.
— Шеф, я ничего не делал, — прижал к груди собаку Чимин. — За что вы так со мной?
Джин указал на него пальцем, и Попа вытянулась понюхать ноготь, ища среди миллионов запахов еду.
— Юнги говорил, что ты умнее всех офицеров вместе взятых, — с тоном угрозы заговорил со стажёром Джин. — Ты можешь догадаться, что с ним произошло несколько лет назад, поэтому я тебя, собаку, предупреждаю о плохих последствиях, если ты впадёшь в панику или задашь хоть один травмирующий психику Юнги вопрос. Я посажу тебя на стул лицом к деревянной спинке и привяжу к шее булыжник, а дальше ты знаешь, что будет.
Чимин кивнул, представляя, как горло сдавливается спинкой стула от тяжести груза, и парень медленно задыхается. Пото́м докажи, что не покончил с собой, а был убит начальником-грубияном.
— Если тебе дороги отношения с Юнги, — медленно и по слову произносил Джин, — тогда не удивляйся своим догадкам. Они тебе многое объяснят, и ты должен думать о благах Юнги, а не причитать, как Ю, про «не сберегла» и «не доглядела». Ясно? Ваши беды уже произошли и остались позади, а действующие проблемы — ваши извилины. Будь добр, следи за своими эмоциями.
Чонгук и Тэхён не слышали, что говорил шеф Чимину, поэтому подумали про важные напутствия стажёру перед первым трупом. Тэхён всмотрелся в белую ткань за кустами и с сожалением в тоне проговорил, что не хотел бы наткнуться на тело Ямады. Он её всякую видел, особенно на фотографиях, но мёртвую найти не желательно, хотя трезвый рассудок твердит, что за кустами как раз Ямада.
— Очуметь! — обмер Чонгук и с печалью объяснил: — Свидетель — собака. Первый раз сталкиваюсь с подобным. Как допрашивать Попу?
Джин твёрдым шагом обошёл его, приказал детективам близко к трупу не подходить, а Чимину разрешил без фанатизма осмотреть то, что лежит за кустами. Чонгук и Тэхён любезно уступили свои места новичку и вспомнили своих первых мертвецов, считая, что Чимину не повезло. Когда-то давно Тэхён курагой морщился от вида утопленника не первого дня, а Чонгуку достался запертый в квартире труп недельной давности. Лежал себе дедушка в кровати и ждал, когда его найдут, а соседи неделю игнорировали вонь, пытаясь хлоркой и освежителями избавиться от приторно-солоноватого запаха.
При виде первого трупа Чимина, Чонгук и Тэхён с теплом на сердце вспоминали первые рабочие дни с мертвецами. Уж лучше утопленник и умерший от старости дед, чем жертва маньяка, да ещё та, которая пару деньков ранее обращалась за помощью в полицию.
Чимин смотрел на мёртвую невесту, щурил взгляд, определяя важные моменты убийства, и сопоставлял со словами Джина, решая полицейскую головоломку. Госпожа Ямада лежит навзничь. Как и у предыдущих жертв, её руки повёрнуты ладонями вверх и немного раздвинуты в стороны. Из ладоней торчат цветы, и Чимин, передав собаку Джину, осторожно подошёл ближе и склонился к руке, чтобы проверить рану, но цветок плотно сидит в ладони. У Юнги шрамы на обеих сторонах ладоней, и Чимину пришлось приложить недюжинный труд, чтобы себя успокоить. Сердце с силой ударилось о грудную клетку, разгоняя по телу похолодевшую от ужаса кровь, мысли пришлось подавить, потому что они натолкнули парня биться в истерике и звать Юнги, чтобы просить у него прощения. Самое время обзывать себя идиотом, винить в спешном решении покинуть ВУЗ и глупой вере в ложь. Никуда Юнги не уезжал, и по ранам на губах Ямады, Чимин узнал, что несколько лет назад его парень не уехал в другую страну, и даже при большом желании не смог бы этого сделать.
— Что скажешь? — Джин чесал за ухом Попу, подмечая, что Чимину морально очень плохо, но он держится только ради момента, когда сможет приехать домой и вволю выплакаться.
— Зовите криминалистов, — Чимин вытащил платок из кармана и намотал его на палец, — а вопрос с собакой остаётся открытым.
— И всё? — разочаровался Джин, ожидая большего от стажёра, и Попа в тон чихнула.
Чимин посмотрел на слизистую века трупа, усыпанную мелкими красными пятнами, и, слыша недовольное бубнение, оглянулся на шефа.
— Странгуляционная асфиксия, — Чимин возвращался к Джину. — Вам лучше дождаться Юнги и господина Дона, потому что полиция ведёт расследование, а не ковыряется в трупах. Но…
Джин в качестве награды вручил ему Попу и разрешил высказывать предположения. Чимин забрал собаку, посмотрел на деревья, хаотично ища пальцем подходящее, и прошёлся от ствола к стволу. Он говорил, что предыдущие жертвы задушены ремнём, а у Ямады борозда идёт к ушам, поэтому её повесили. Пусть старушка худенькая, маньяк не стал бы тащить её на большое расстояние в пышном платье и длинной фате.
— Они бы выпачкались, — шептал Чимин, выбирая самое подходящее дерево для повешенья, — а на трупе только на краях подол в дорожной пыли. Заглянуть бы под платье…
Он резко остановился возле дерева и указал на него пальцем, уверяя, что на нём госпожу Ямаду повесили. Джин вспомнил фотографии предыдущих жертв и нахмурился. Над студентом маньяк не хлопотал так, как над женщинами. Ямаду он подвесил ради сохранения платья, а за туфелькой Мальдини потянулся в освещённую часть тротуара, но индуса задушил, не думая над последствиями удушения, хотя Чардра находился без сознания, поэтому маньяку не составило бы труда снять с него штаны. Мальдини тщательно подбирала наряд на свидание и наносила макияж, который подчёркивал красоту итальянской крови, а Ямада воспользовалась услугами салона красоты, поэтому выглядела изумительно, а вид Чардры как у обыкновенного студента из бедной индийской семьи. И всё же он тоже привлёк внимание убийцы.
Чонгук крикнул, что приехали криминалисты, и офицеры направились им навстречу. Джин приказал Тэхёну звонить Инсону и родственникам Ямады, чтобы проверить их алиби, и вызвать волонтёров из приюта «Доброе сердце», чтобы передать им Попу. Желающих забрать голубую чихуахуа выстроятся в три ряда, поэтому Джин предупредил Тэхёна, чтобы тот запретил волонтёрам отдавать собаку до конца следствия. Надо выяснить, где настоящая наследница миллионов, и отдать её семье Ямады, а «простолюдинку» передать в добрые руки.
— Узнай у внучки Ямады, где она взяла вторую Попу, — распоряжался Джин, пока Тэхён слушал длинные гудки в телефоне. — А твой напарник пусть звонит в «пятнашку».
Тэхён кивнул и побежал к Чонгуку, а Намджун подкрался к Джину, с щекотливым чувством лишнего любопытства наблюдая за работой начальника полиции. Намджун в нём не ошибся, и строптивые граждане Мунджэ это подтвердили. У Джина сложный характер, его постоянно называют плохими словами, плюют в спину, а некоторые — в лицо. Джин безбожно разбрасывается сморчками в ответ, за ним никогда не заржавеет взаимно выругать кого угодно, и если Джин решил кого-то покарать, то его жертва будет жалеть, что минутой ранее не покончила с собой. Новый начальник полиции идеально, как пазлы в большой картине, вписался в характер Мунджэ. Нервный, психованный, готовый на безумия, грубый, бескультурный, ленивый и настойчивый — всё, что необходимо для ощущения родной души среди горожан. Прошёл год с момента произношения грубого слова в адрес Намджуна, но извинения не последовали. Джину проще устроить засаду возле дома Джуна и ловить его на улице, чтобы попросить помочь в расследовании, чем переступить порог двухэтажного дома. И какой смысл просить прощения за прошлое, если при новой встрече Джин опять обозвал царя Мунджэ? Его «извини» попросту обесценится, поэтому Намджун насильно не выбивает извинения.
Ему нравится наблюдать, как Джин с кем-то скандалит. Преступник или офицер — шефу всё равно. Он одинаково всех посылает на три буквы, раздаёт наказания и обкладывает трёхэтажным матом. Даже с Ямадой он сначала проявил мягкость, а пото́м, как говорится, забил на её статус в Корее. А Намджун любит усмирять дикарей, поэтому скандалы Джина приятно чешут нервы и толкают фантазию ни в чём себе не отказывать. Чтобы обуздать начальника Кима, Джун готов подождать ещё чуть-чуть, главное, чтобы ненароком от возбуждения не сорваться посреди парка, потому что Джин гоняет офицеров и детективов, как белок по лесу. Влетело даже господину Дону, который замешкался возле широкого свадебного платья.
— Какого лешего ты топчешься на месте?! — гаркнул на него Джин, и Намджун блаженно подкатил глаза, ощущая приятную волну вожделения. — Ты не виноград давить приехал! Езжай на винодельню, если стар для судмедэкспертизы!
Юнги сел возле тела, старался не мешать фотографу и занимался своим делом. Слыша, как Джин орёт на Дона, Юнги не сразу поверил, что ворчун и любитель командовать Дон подожмёт хвост и, как сайгак, лихо перепрыгнет через подол платья, лишь бы его не ругали или не выгоняли с работы. Опешив от чудес, парень приоткрыл рот, а Дон откашлялся в кулак, надел перчатки и пробормотал, что у него просто настроения нет ругаться, но в следующий раз он ремнём отходит сопливого мальчишку Сокджина. Юнги сделал вид, что поверил, а для себя подчеркнул тот факт, что Чимину будет комфортно под руководством Джина, потому что шеф Ким научит его отстаивать свою точку зрения.
— Чимин! — позвал его Юнги, проверяя, смотрел ли парень на труп. — Ты нашёл место, на котором повесили госпожу Ямаду?
Чимин передал Попу волонтёру, сообщив, что дальнейшие указания можно узнать у детектива Кима, и подошёл к Юнги. Кивнув, он указал в сторону, объясняя, где расположено дерево, и три человека из группы криминалистов направились в указанном направлении.
— Мне кажется, — Юнги передавал Чимину перчатки, — Джин найдёт маньяка быстрее ленивых детективов из «пятнашки».
— Это их дело, а не шефа, — присаживался возле него Чимин и посмотрел на лицо трупа. — У маньяка дрожат руки.
Юнги кивнул:
— Либо спешка. Первую жертву могли найти на лестничной площадке. Вторую — рыбаки возле реки. Третью — кто угодно. В парке остаются переночевать бездомные, не в силах шевелиться алкаши и молодёжь, гуляющая до утра. Я одинаково не могу себе представить маньяка с дрожащими руками и маньяка, который торопится в столь тонкой работе.
— И всё же, — всмотрелся в Юнги Чимин, взглядом проникая на дно его карих глаз, — у маньяка мелко дрожат руки, верно?
Юнги промолчал, размышляя над коротким «верно», которое требует ответить как жертва маньяка. Он предложил парню надеть пару перчаток, а господин Дон, заинтересованный Чимином, попросил объяснить, почему же у маньяка дрожат руки. Чимин указал на цветы и пудру, затем сказал, что они выдают дрожь в руках убийцы. К ним подбежал Тэхён, увидел, что трём мужчинам есть, о чём поговорить, метнулся к Джину и пожаловался на Инсона. На пороге международный скандал, а новобрачный не поднимает трубку.
Джин задумался над словами Чимина, представил, как у маньяка трясутся руки, поэтому пудра нанесена неравномерно, а шипы ранят губы, хоть аккуратно вложить пять штук роз в рот мёртвому — плёвое дело. Посмотрев на Юнги с лёгким прищуром, Джин догадался, что он остался жив по банальной причине: не умер от удушения. Белое лицо и розы очень важны в своеобразном ритуале маньяка, а Юнги посмел нарушить один из его пунктов. В убийстве всё должно идти строго последовательно, но Юнги выжил, чем довёл маньяка до истерики не столько фактом своей жизни, сколько нарушением ритуала. Маньяк сбежал и не желал видеть бракованную жертву, к которой дотронешься — осквернишься.
Широким шагом Джин подошёл к Юнги, вытащил из его кармана перчатку и приказал подвинуться, что Юнги сразу сделал и предложил свою помощь, о чём сразу пожалел. Джин встал на четвереньки и приблизился к лицу трупа, пальцами аккуратно отодвигая листья цветов.
— Шеф Ким, — бубнил Чимин, — вы можете просто спросить у Юнги или господина Дона. Зачем мешаете работать?
— Рот закрой, — всматривался в бледные раны Джин. — Ты вообще должен сейчас шерстить записи уличных камер, а не сидеть на присосе у судмедэкспертов.
Чимин погрустнел и поднял взгляд на Юнги. Они с магнитным притяжением глаз смотрели друг на друга, словно безмолвно общались, и молодой фотограф, не сдержав порыв души, сфотографировал влюблённых, после чего моментально вернул внимание на труп и ползающего возле головы Джина.
— Ставлю на Чимина, — он всматривался в ранки, и Юнги оглянулся. — Что ж ты, жлоб, мне не сказал, что этот придурок не любит кровь?
Дон не разобрал его слов, но Юнги, понимая, что вопрос адресуется ему, напомнил, кому принадлежат предыдущие два дела. Джин указал пальцем на маленькие ранки и поклялся, что они нанесены после смерти. Маньяк выжидает время, когда трупное окоченение снизит к минимуму или исключит кровотечение, чтобы вложить розы в тело, а пото́м припудривает лицо, шею и грудь. Раз он ждёт, значит, спешить ему некуда, поэтому руки у него трясутся не из-за спешки.
— Ты ведь уже знаешь? — посмотрел на Чимина Юнги, и тот кивнул. — Ничего не хочешь мне сказать?
Чимин отрицательно замотал головой, признаваясь, что очень волнуется из-за правды, но терять сосредоточенность не стоит, потому что маньяка надо поймать в короткие сроки. Они говорили о шрамах Юнги, только не смели называть всё своими именами. Джин также сравнил труп Ямады с живым Юнги и сделал свои выводы. Живой человек не похож на труп, так почему маньяк полез совать цветы в рот будущему судмедэксперту?
— У тебя башка взорвётся, — подошёл к Джину Намджун.
— Не раньше, — бормотал ему начальник полиции, рассматривая острые шипы цветов, — чем я прострелю твою. Лучше подумай, кто из твоих подопечных способен поизмываться над трупом? Не жалеет, гад, ни женщин, ни стариков.
Намджун не хотел вмешиваться в расследование, предпочитая серийных маньяков оставлять на полицию. Мунджэ — маленький город, поэтому найти в нём одного человека не составит труда. Руководство города может пригласить на помощь полицию столицы или иностранных офицеров, ведь убиты три гражданина других стран. Намджун не заинтересован помогать детективам пятнадцатого участка, считая, что шум вокруг Мальдини и Чардры не поднимется, и полиция со своей задачей справится быстро. А вот убийство влиятельной в Корее Ямады перевернуло мнение Джуна с ног на голову, да и поработать в паре с Джином кажется заманчивой идеей. Выпал шанс ближе познакомиться с шефом полиции и либо разочароваться в нём, либо подтвердить свои домыслы о нём. Намджуну по душе второй вариант, однако он понятия не имеет, кто в городе способен совершить серию убийств.