Бастард

Королева на три дня, вот кем она стала. Посмешищем для всех Семи королевств. Их шансы завоевать Железный трон были так велики, а сейчас таяли подобно льду в самый жаркий летний день. Золотая роза Хайгардена была женой и королевой всего две луны, может три, но за это время молодой Баратеон так и не смог консумировать их союз, дать шанс зародиться новой жизни в её чреве. Хотя Маргери приложила к этому все усилия. Девушка дошла до той стадии отчаяния, что готова была пустить Лораса в их ложе, лишь бы король согласился разделить с ней ночь, но в этом вопросе он оставался непреклонен. Глупец, Маргери могла понести от него и тогда Тиреллы получили бы золотой ключ к Железному трону, а у его наследника был бы шанс даже после гибели отца занять престол. Ведь Простор смог бы и дальше самостоятельно оспаривать права Ланнистерского отпрыска на корону. Маргери была уверена, что и штормовые лорды поддержали бы их в этом бравом деле, но, к сожалению, этот выдающийся план был пресечён на корню любовью Ренли и Лораса. Ей хотелось рассмеяться от абсурдности всей этой ситуации. Она, Золотая роза Хайгардена, не смогла заманить мужчину на своё ложе, прекраснейшая женщина всех Семи королевств вынуждена была бороться за своего супруга с собственным братом, но даже в этом глупом, бессмысленном сражении дева потерпела сокрушительное поражение. Маргери казалось, что все это было дурным сном. Но нет, Ренли мёртв, корона для неё утеряна, а род Тиреллов вновь признан предателями. После всех этих невзгод они вынуждены словно побитые псы возвращаться домой. Уж явно не так она представляла себе это торжественное мгновение. Девушка должна была вернуться в Хайгарден могущественнейшей женщиной всех Семи королевств, рука об руку со своим величественным венценосным супругом, облачённым в лиственно-зелёную броню, со сверкающей короной в смоляных кудрях. Этот момент должен был стать её личным триумфом, но он развеялся пеплом потухшего костра. Золотая роза ощущала черные волны негодования, медленно поднимающиеся от низа живота до самой шеи. Они медленно утягивали её в пучину отчаяния и безмолвной ярости. Как бы она хотела закричать, срывая горло о несправедливости жизни, но Маргери не могла позволить себе такую вольность. Всю жизнь её растили, как будущую королеву Вестероса. Леди Оленна дала ей слово, что сделает все для осуществления этой мечты. Но чьей же? Королева шипов сдержала его, но, к величайшему огорчению, лишь три луны продлилось её царствование. На языке мелькало мерзкое послевкусие горечи. Как же хотелось скорее оказаться в родных стенах Хайгардена, там, где она смогла бы найти утешения в объятьях брата. Они с Уилласом были близки с самого детства. Старший брат всегда был для неё незыблемой стеной, защищающей от вечно оценивающих взглядов окружающих. Он всегда был добр и ласков со своей любимой младшей сестрой. Да, другие братья тоже любили её. Все любили Маргери, ведь иначе и быть не могло. Она была само совершенство с раннего детства, но от этого в глубине её души всегда мерцало маленькое синее пламя печали, ведь каждый чего-то ожидал от неё. Отец желал сделать Маргери королевой, дабы снять клеймо предателей со всего рода Тирелл, закрепившееся ещё со времён восстания Роберта. Матушка ждала от неё идеальных манер, соответствующих статусу дочери Хранителя Юга. Гарлан и Лорас видели в ней лишь младшую сестру, постоянно нуждающуюся в защите, будто бы она была сделана из хрусталя и могла в любую секунду разбиться. Красивая статуэтка, украшающая род Тиреллов. Но только Уилл видел в ней саму Маргери, временами грустную, порой весёлую, а иногда и злую. Он смотрел на неё и замечал не только милое личико, но и душу, сокрытую под сотней различных масок. Старший брат всегда был любимым ребёнком отца, до тех пор, пока мог выступать на турнирах и тешить самолюбие лорда Тирелла, но после травмы сын будто бы исчез из сердца мужчины, обезличился, стал лишь Уилласом, наследником Простора. Мейс Тирелл более не считал нужным уделять своё внимание калеке сверх того, что обязывали обычаи. Он спихнул сына на мейстеров и слуг, приказав им воспитать достойного наследника Тиррелов. В то время девушка, хотя тогда ещё совсем ребёнок стала замечать, что и её чудесный старший брат может носить на своём прекрасном лице маски. Он всегда улыбался и говорил, что такое поведение отца его ничуть не задевает, но Маргери знала, глубоко внутри его сердце разбито. Он лишь надевал на себя очередную маску счастья, как и сама Золотая роза. И всё же несмотря на обстоятельства Маргери не переставала радоваться тому, что хотя бы бабушка не отвернулась от Уилласа и продолжала доносить ему свою мудрость. Со временем брату стало лучше, и он вновь стал искренне шутить и улыбаться, как прежде, до травмы. Ещё чуть позже Уилл наконец-то смог отыскать увлечения себе по душе: стихи, чтение звёзд, разведение животных. Брат шаг за шагом возвращался к нормальной жизни. Они вновь стали проводить больше времени вместе. Уилл читал ей книги по вечерам и рисовал звёзды. Новым же любимчиком Хранителя Юга стал Лорас, юный, быстрый, смелый, прекрасный, одним словом — совершенный. Вот только Маргери видела все его недостатки, на которые отец беспечно закрывал глаза. Юноша был резок, самолюбив и слишком скор на решения, такая импульсивность в будущем могла стоить ему головы. Бабушка тоже не раз это подмечала, но что юному рыцарю, вскруженному славой и победами до слов умудрённой жизнью женщины. Леди Оленна всегда возлагала большие надежды на внуков, ведь сын в своё время разочаровал её и более доверием не пользовался. Посему большую часть своего внимания она направила на воспитание Маргери начиная с тех пор, как та научилась говорить. Юная роза всегда должна была оставаться грациозна, благовоспитанна, улыбчива и мила, но также ей стоило быть осторожной, наблюдательной, непредсказуемой, осмотрительной, хитрой и изворотливой. Нужно всегда прятать свои острые шипы под мягкими золотыми лепестками, никто не должен воспринимать тебя, как опасного противника. Ты лишь невинная дева, которую всегда должен кто-то оберегать. Именно этот образ избрала для неё Королева шипов. Маргери тряхнула копной пышных каштановых волн и отогнала наваждение, пленившее её. Потеряв контроль над своими эмоциями, можно ненароком скинуть с себя маску скорби, уродующей столь дивное личико. Черные траурные одеяния, сопровождавшие её с момента, как король Ренли погиб в своём шатре, придавали прекрасному белоснежному лицу бледно-зелёный оттенок, создавая болезненный вид. Как же Маргери не любила траур, чёрный цвет ей совершенной не шёл. Хотя признаться честно, она была великолепна в любом наряде, но благочестивая леди не должна гордиться своей красотой. К счастью, золотую розу никогда не волновали такие глупости, ей нужно было лишь улыбаться и изображать благочестивую девицу. Королева шипов позаботилась и о том, чтобы септа не смогла заполнить голову Маргери подобной набожной чушью. Для неё существовала лишь одна роль, которую она вскоре вновь надеется понести с прежним достоинством, роль королевы. Для рода Тиреллов это было слишком важно, после восстания Роберта, они пали в королевскую немилость лишь за то, что остались верны истинным властителям Железного трона. Разве это их вина, что Таргариены пали? Но времена изменились, у них появился шанс вновь занять главенствующую позицию в Семи королевствах, в конце концов королей нынче много, как мух, а Тиреллы сильны как никогда прежде. Маргери огляделась: небо по-прежнему сияло лазурью, таким чистым и невинным блеском оно переливалось лишь на юге, в родном краю роз, и ему не было дела до людских страданий. Трава переливалась всевозможными оттенками зелени несмотря на то, что в сотнях лиг отсюда точно такое же поле было обагрено кровью. Лорас Тирелл лично позаботился об этом. Рыцари радужной гвардии в ту тёмную ночь, охраняющие короля Ренли, были убиты им лично, в наказание за то, что не уберегли венценосного супруга его сестры. Но Маргери знала, дражайший братец мстил не за её слезы и корону, он лишил их жизни, потому что эти болваны сами того не подозревая, вырвали сердце из груди пылкого юноши. Сам же Лорас ехал чуть поодаль от всей процессии, бледный, из-за всех сил скрывающий горечь своей утраты, ведь ему подобало скорбеть лишь как гвардейцу, потерявшему своего короля, не более. Хотя внимательный человек легко мог распознать его состояние, в конце концов рыцарь цветов был не столь хорошим лжецом, как ему казалось. Маргери хотелось как можно скорее оказаться в Хайгардене, в родном краю. Прогуляться по чудным садам в полном одиночестве, погружаясь в прекрасные воспоминания детства. Золотая роза всегда представляла себя прелестной королевой, гуляющей по садам среди цветов и высоких деревьев, с гордо расправленными плечами и высоко поднятой головой, окаймлённой золотым венцом, а где-то внутри этого необычного лабиринта её ждал король, разделивший с ней сердце и плоть. Хотя в своих самых смелых мечтах Маргери была одна, великолепная, ослепительная, независимая, свободная от масок и глупых правил. Ах, как было бы прекрасно быть единоличной владелицей всего мира, но как жаль, что это доступно лишь мужчинам. На закате процессия достигла холма с вершин, которого на них взирал исполинских размеров белоснежных замок опоясанный тремя мощными стенами. Дом. Наконец-то Маргери вернулась домой. Совсем скоро она вновь увидит бабушку, брата, сможет прогуляться по знакомым ей с самого детства тропинкам, посидеть в тенистых беседках, наполненных чарующим пением птиц. Возвращение в родные края заставляло сердце трепетать, словно маленькая птичка, стремящаяся вылететь сквозь свои золотые прутья на волю, пусть эта пьянящая голову свобода и будет длиться лишь миг, но как сладок он будет. Маргери знала, рождённый ходить в цепях, взлететь не сможет, ведь золотые цепи держат не хуже стальных. Бледная тонкая кожа под ними так же краснеет, натягивается, а после и вовсе превращается в убогие кровоточащие раны, уродующие столь прекрасную деву. Но кому было дело до этого, пока на лице царит всепрощающая улыбка. Боль закаляет человека. Сильные ценят такой урок, слабые ломаются под бесчисленными ударами судьбы. Маргери могла рассказать об этом кому угодно, но какой в том смысл? Люди видят лишь то, что хотят. Прекрасную деву, ходящую в шелках и не знающую забот, они думают, как смеет она жаловаться пока им так плохо. Они день и ночь трудятся не разгибая спины, а дева же не держала в своей жизни ничего тяжелее ложки. Сытый голодного не поймёт, так и они не поймут друг друга. И все же, оказавшись дома дева подметила, что со смертью Ренли в ней что-то изменилось, что-то на первый взгляд маленькое и совсем незаметное, но она чувствовала это. Где-то внутри, в глубине её души посеялось новое зёрнышко, а Маргери же оставалось лишь безвольным зрителем наблюдать и гадать что из него вырастит. Ах, как не любила она это липкое чувство беспомощности, окутывающее все тело холодной слизью. Полная луна освещала путь Маргери, казалось, она светила лишь ей одной. Вот в дали показалась белоснежная лестница, ведущая в самое сердце Хайгардена, а на ней стояла одинокая фигура, освещаемая холодными проблесками месяца. Весь мир более не интересовал Маргери, лишь очертания человека, бережно опирающегося на трость. Вскоре роза уже спускалась с лошади, игнорирую все приветствия и поклоны слуг, она должна была как можно скорее добраться до брата. Вот кто выслушает и поймёт все её тревоги. Уилл. Он был прекрасен, как ночное видение, молочная кожа, упругие каштановые кудри, полные доброты и ласки глаза. Его высокая и стройная фигура, облачённая в зелёный камзол, расшитый золотыми розами, возвышалась подобно горе над маленькой и хрупкой Маргери. Ещё мгновение и она падает в объятия брата, прижимаясь щекой к горячей груди и вслушиваясь в гулкие удары сердца. — Я скучала, — она крепко обнимает Уилла, медленно вдыхая запах брата. Он пах книгами, ночным небом, уютом, и на фоне всего этого проскальзывал аромат роз. — О моя милая ласка, — выдыхает он в мягкий водопад каштановых волос, точь-в-точь как его, — как ты? До меня дошли дурные вести. Король Ренли почил слишком своевременно, хоть между вами и не было сильных чувств, эта рана все равно может кровоточить. — Это глубоко опечалило меня, — со скорбным видом произнесла Маргери и отстранилась от брата, — но жизнь продолжается, и мне следует двигаться дальше, даже со столь тяжёлой ношей на сердце. Уверена, нахождение в родном доме сможет залечить мои раны и даровать душе хоть каплю покоя. Губы брата растянулись в добродушной улыбке, — ох, Маргери, лик луны на небе меняется день ото дня, а ты всё та же, что и в день отъезда, — но тут его взгляд устремился куда-то вдаль, казалось он видит на много лиг вперёд, — война юродива, она губит тысячи жизней, не разделяя свои жертвы на виновных и нет, но именно в такие времена люди сбрасывают маски и открывают свои истинные лица. Она даёт возможности, которых не бывает в мирное время. — О чем ты говоришь, брат? Я не понимаю, — Маргери подняла брови, искажая миловидное лицо гримасой незнания, — речь идёт о моей короне? — Война дарует шанс умным и очень часто бесчестным людям попировать на останках былой доблести и чести, — Уилл стал мягко разглаживать лёгкие морщинки на лбу сестры, — ты скоро поймёшь, о чем я говорю. Вы прибыли в столь поздний час, ты наверняка устала. Ступай в покои и хорошенько отдохни. Маргери была определённо недовольна таким развитием событий. Она привыкла всегда знать чуть больше других, ведь это значительно облегчало ей жизнь, даря успокаивающее чувство собственного превосходства. Брат определённо что-то недоговаривал, в будущем это могло стать проблемой, к которой девушка предпочла бы подготовиться уже сейчас. Уилл был всерьёз обеспокоен грядущими событиями, хотя хорошо это скрывал, но от цепкого взора Маргери это не могло ускользнуть. Ей стоило в этом разобраться, но завтра, сейчас она слишком устала для того, чтобы трезво оценивать ситуацию. Смерть супруга, траур, путь обратно в Хайгарден, все это порядком утомило молодую особу. Путь до спальни оказался чрезвычайно долгим. Маргери сбилась со счёта на трёхсотом шагу. Она шла по знакомым коридорам, заполненным историей дома Тиреллов. Вот Харелен, первый Тирелл, ставший лордом Хайгардена и Хранителем Юга. Сам Эйгон Таргариен провозгласил его верховным маршалом Простора и подарил родовой замок Гарденеров. С противоположной стена на неё взирал Лео Длинный Шип, стройный мужчина с седыми прядями в аккуратной каштановой бороде, этот портрет вызывал неприятные отклики в душе у юной девы, ведь именно из-за желания отца вырастить в своих наследниках подобного рыцаря и пострадал её дорогой братец Уиллас. Маргери раздражённо тряхнула каштановым водопадом и постаралась скорее покинуть злосчастный коридор. Лестницу она преодолела с куда большим энтузиазмом. Вскоре показалась знакомая дубовая дверь с резными розами. Её убежище, крепость. Как только она оказывалась внутри весь мир будто бы замирал. Маргери была защищена со всех сторон, здесь не нужны были фальшивые улыбки и вежливые реверансы. Впервые за долгое время она почувствовала умиротворение. Маргери лежала в тёплой ванне, глубоко вдыхая розовые ароматы, окружавшие её. Девушке хотелось обдумать все случившееся, но силы оставляли бренное тело. В голове зияла пустота, лишь несвязные мысли мелькали где-то на задворках сознания. Корона для Тиреллов была утеряна, но надолго ли? Отец всегда хотел больше почтения и власти, поэтому сейчас вряд ли отступится, особенно когда такой шанс мелькает на горизонте. Возможно, в скором времени он решит сам завоевать все Семь королевств, конечно, это было бы чистой воды безумием, но разве смог бы кто-то остановить ослеплённого алчностью и тщеславием мужчину. Уиллас скрывал от неё что-то важное, она видела это по глазам, хотя брат со временем научился так же прекрасно носить маски, как и сама девушка. Что ж, этот вопрос можно было отложить до более подходящего момента. Бабушка тоже не оставляла надежд нацепить на Маргери очередную корону, может следующим женихом ей станет Молодой волк? По слухам он весьма хорош собой и у него есть лютоволк, отрывающий головы всем, кто осмелится бросить ему вызов. Такой зверь пригодился бы и ей. Маргери задумалась чья бы голова слетела первой. Но не прошло и пары мгновений, как девушка задремала. Первая луна за долгое время, проведённая в родном доме, помогла Маргери привести мысли и чувства в порядок. Хотя она так и не смогла выяснить что же скрывал от неё Уиллас. Они провели вместе многие часы разговаривая обо всем на свете, кроме того, что в действительность взволновало девушку по прибытии, об этом брат упорно продолжал молчать. За все время, проведённое в замке у девушки, закралось подозрения, что она одна из немногих людей, находящихся в неведении сложившийся ситуации. Лишь прогулки по рощам и садам могли хоть немного ослабить напряжение, царившее в её душе. Она бродила по тропинкам, пролегавшим между вековыми дубами, молчаливыми стражами Хайгардена, защищавшими его не одну сотню лет и зим. Девушка даже посетила богорощу в надежде найти ответы у суровых хранителей Севера. Возможно, они смогли бы дать ей надежду на светлое будущее, в которой она так нуждалась, но старые боги были также молчаливы, как и новые. В богороще царила умиротворяющая атмосфера тишины и спокойствия. Но несмотря на это безымянные боги, господствующие на холодном Севере, внушали первобытный ужас, пронизывающий до самых костей и здесь, на Юге, где три белоснежных древа сплелись воедино, смотря на мир своими кроваво-красными глазами. Маргери казалось, что чардрево плачет багровыми слезами. Плачет вместо неё. Ему не требуются маски с фальшивыми улыбками, древо слишком сильно для бессмысленного притворства. И всё же вопреки пугающему лику Трёх певцов Маргери понравилось в богорще, где мерцающая гладь тёмного озера притягивала и манила взгляд, ветер, перебирающий красные листья создавал незамысловатые мотивы давно забытых песен. Это место было напитано силой, с которой стоило считаться. Но Маргери не верила в Старых богов, она даже не была уверена, что верует в Семерых. В конце концов никто из них так и не услышал молитв маленькой напуганной девочки. Дни пролетали, незаметно оставляя после себя сладкое послевкусие счастья. Маргери всё больше времени проводила с братом и бабушкой, а в перерывах прогуливалась по зелёному терновому лабиринту, занимающему почти все пространство между внешней и средней стеной. Она любовалась мраморными статуями, изображающими героев различных песен и легенд. Ах, а как же ей нравилась соколиная охота, устраиваемая Уилласом. Он давал Маргери лучших птиц из всех, что сам вырастил. Наконец-то роза чувствовала себя счастливой, эти дни помогли ей забыть все тревоги, терзавшие прежде душу. Но радость была преждевременной, а свобода-жестокой иллюзией, разбившийся вдребезги с прибытием в Хайгарден гостя. Лорд Петир Бейлиш явился к ним после полудня и послужил причиной несварения у бедной девы. С каждым взглядом на этого склизкого человека нехорошее предчувствие закрадывалось всё больше и больше. Отец с несвойственной ему прытью увёл нежеланного гостя подальше от любопытных глаз. Маргери же не желая терять время бросилась на поиски бабушки. Королева шипов наверняка знает в чем дело, без её ведома даже муха не залетит за стену. Девушке потратила бы на это весь день, если бы не одна из служанок указавшая розе на покои брата. Перед дверью и вправду стояли Левый и Правый, а значит леди Оленна наверняка там. Маргери учтиво постучалась и вплыла в покои, подобно лебедю. — Бабушка, я хотела бы побеседовать с тобой на весьма важную тему. — Я же говорила, что она мигом меня найдёт, — женщина весело усмехнулась, — моя Маргери всегда была сообразительной. Говори здесь дитя моё. Маргери гордо вздёрнула подбородок. За эти дни она порядком расслабилась, но это ничего не меняло, даже у самой прекрасной и хрупкой розы всегда есть шипы. — Что здесь делает посланник узурпатора? Я видела их знамёна. Золотой лев на багровом поле и чёрный коронованный олень на жёлтом. — Неужто, моя дорогая, ты резко поглупела за эти дни? Не разочаровывай меня, — женщина окинула девушку сердитым взглядом, — ты знаешь зачем он здесь, Маргери. Мы все знаем. Тут уж дева не выдержала и перевела гневный взор на брата, — ты ведь знал об этом? Знал, что для меня вновь найден венценосный супруг? Благо в наше время их достаточно, даже если и этот умрёт. Уиллас окинул девушку печальным, извиняющимся взглядом, — я хотел тебе рассказать. Я должен был…- но тут он был грубо перебит своей бабушкой. — Это я запретила ему рассказывать, — женщина небрежно махнула рукой, — всякое могло случиться в пути, я не собиралась тебя зря тревожить. — Я слышала, что у короля уже есть невеста. Санса Старк, — Маргери старалась взять разбушевавшиеся эмоции под контроль. — Эти обеты не так важны, как наше войско и провизия. Как не посмотри, а Железный трон в любом случае окажется в плюсе. Они получат прекрасную королеву из достойной семьи, пехоту, конницу, корабли, еду и возможность вновь наполнить свои кошельки золотом. Ещё одно замужество. Это было больше похоже на приговор. Чёртов Ренли Баратеон. Гори он в седьмом пекле. — Вам что-нибудь известно о короле Джоффри? — Мои люди в данный момент выясняют все подробности. Сейчас ясно лишь то, что он законный наследник Роберта Баратеона, но что гораздо важнее, за ним стоит Тайвин Ланнистер. В текущих реалиях этого уже достаточно, чтобы собирать сундуки и ехать, — женщина мягко взяла руки Маргери в свои и нежно погладила, — дорогая, я знаю, как ты мечтала стать королевой. Вот он наш шанс получить желаемое, осталось лишь обговорить выгодные для всех нас условия. Потерпи ещё немного, и я вручу тебе обещанную корону. Сердце набатом стучало в ушах. Мечта. Чья это была мечта? Как часто она это слышит? Возможно, они правы, но Маргери все равно терзали сомнения. Может эту мысль ей просто внушили? Или она имела неосторожность когда-то прошептать о столь глупой и жестокой мечте. Сухие, костлявые, покрытые старческими пятнами руки нежно, с любовью поглаживали её молодые и мягкие. Они дарили тепло и покой. Маргери вспомнилось, как в детстве она любила прибегать вечером к бабушке и слушать про жизнь несравненной Королевы шипов. Она ведь тоже должна была стать королевой, но принц не женился на ней, и Оленна Редвин стала леди Простора. В голове у Маргери промелькнула опасная мысль, возможно, это была именно бабушкина мечта. Корона. Но вслух озвучить это она не решалась. Ей стоило выполнить свой долг, как и всякой благородной леди, вот цена золотой клетки. Девушка не могла ничего поделать со сложившимися обстоятельствами, отец наверняка уже согласился на помолвку, а значит она должна к ним приспособиться. Отец показался в саду вместе с Мизинцем, лишь ближе к вечеру. Оба мужчины были предельно довольны заключению столь выгодного союза. Будто корову продали. Как жаль, что именно Маргери была отведена столь важная роль. — Дорогая, лорд Бейлиш привёз нам радостную весть, король Джоффри дарует нам свою милость и желает видеть тебя подле себя в качестве королевы. Маргери знала об этом, но от этого принять новость не стало легче.  — Отец, это огромная честь для меня и всего рода Тиреллов. Я с величайшей благодарностью готова принять столь щедрые дары от милостивого короля Джоффри, — девушка с любезной улыбкой на устах сделала реверанс, — когда же мы отправляемся? — Через три дня, так что скорее собирайся, не стоит заставлять короля ждать, — как же хотелось убрать эту тщеславную улыбку с лица отца. — Ещё одна благая весть. Тогда разрешите удалиться, мне стоит срочно начинать сборы. Лорд Тирелл великодушно кивнул, отпуская дочь. Маргери со всем присущем королевским величием прошествовала мимо них, но напускное поведение девушки закончилось за следующим же поворотом, когда она сорвалась к покоям брата, желая найти утешение и поддержку хотя бы от одного из членов семьи. Три дня, ровно столько осталось до новой похоронной процессии леди Маргери Тирелл, будущей королевы Вестероса.