Бастард

На дворе стояло лето, но несмотря на это Винтерфелл был покрыт легкой кромкой снега, сквозь которую весело проглядывала зеленая трава. Санса проснулась в прекрасном расположении духа. Еще бы, возможно, сегодня она сможет отпроситься у септы Мордейн и немного прогуляться, слепить чудесного снеговика. Она бы сделала ему ожерелье из крупных камней, а на голову одела венок из синих роз, словно корону. Девочка радостно вздохнула, это будет восхитительный день. Санса наконец поднялась с кровати и позвала служанку, что поможет ей собраться. Вскоре послышался тихий стук и в дверях появилась молодая особа с кувшином горячей воды в руках, через мгновение кувшин был пуст, а в стоящем на столе тазу появилось небольшое зеркало, испускающее тонкую струйку пара. Девочка опустила туда обе руки, зачерпнула ладонями воду и принялась тщательно протирать лицо. Казалось, что она хотела сделать его ещё белее. После она прополоскала рот водой с лимоном, и принялась выбирать платье. Сегодня ей хотелось выглядеть по-особенному, возможно, как Джонквиль или королева Нейрис из прекрасных песен, как жаль, что в Винтерфелл так редко заглядывали певцы. На ее памяти был лишь один, и то он прожил с ними всего полгода. Что за малый срок для наслаждения столь чудными песнями о доблестных рыцарях и прекрасных дамах. Ах, как она плакала, когда певец покинул их, как упрашивала отца остановить его, но все было напрасно, старый, с обветренным лицом и белыми волосами путник покинул их. С ним ушли и чудные мелодии, что так радовали девочку, но она продолжала ждать и надеяться на его возвращение. Санса настолько погрузилась в свои грезы, что пропустила момент, когда служанка, помогавшая ей собираться, закончила и тихо удалилась из покоев, оставив их владелицу в гордом одиночестве. Она взглянула на свое отражение в большом серебряном зеркале. Оттуда на неё смотрела юная леди в темно-синем шерстяном платье, отороченном по краю рукава и воротника беличьим мехом, с изумительно вышитыми лютоволками по краю юбки. Это была ее гордость. Септа Мордейн сказала, что Санса превзошла себя и владела иглой намного лучше, чем многие взрослые дамы, но она ни в коем случае не должна задирать нос, ведь леди так вести себя не подобает. Юная северянка всегда старалась соответствовать возложенному на нее титулу истинной леди. Наконец она вышла из покоев и отправилась в башню. Путь ее пролетел незаметно. Санса воображала себя прекрасной и милостивой королевой, что прогуливается по собственному замку. Септа ждала ее, стоя вполоборота и посматривая в окно. Когда девочка, предварительно постучав, вошла в комнату, женщина уже повернулась к ней шелестя своими накрахмаленными юбками. — Доброе утро, моя дорогая. Сегодня чудесная погода не так ли? — обычно крепко сжатые тонкие губы изобразили подобие улыбки. — Доброе утро, септа Мордейн. Вы правы, погода просто восхитительная, — девочка замялась, крепко сжимая края платья, — могу ли я пропустить сегодняшний занятие, ведь было бы так чудесно насладиться сегодняшним днём в полной мере. Септа поджала губы, всем своим видом выражая недовольство, — впрочем, — спустя мгновение она вновь расслабилась, — вчера ты хорошо поработала. Можешь идти, — Мордейн кивнула, будто бы соглашаясь сама с собой. Санса радостно сделала реверанс и быстро удалилась, стараясь поскорее оказаться во дворе. Она как истинная леди шла по коридорам замка, преследуя свою цель, но запах свежевыпеченных лимонных пирожных сбил ее с пути, и Санса оказалась перед тяжелыми дубовыми дверями, ведущими на кухню. Там братья любили разживаться так называемой добычей, Робб и Джон выжидали удобный момент и хватали плохо лежавшие вкусности, убегая с ними, пока Теон отвлекал поварих. Благородные леди же не проявляют такую вопиющую бестактность, в конце концов она могла вежливо попросить их, точно зная, что ей не откажут. Санса приблизилась к двери, но та уже была слегка приоткрыта, и именно это послужило причиной распространения восхитительного запаха свежей выпечки. Она собиралась войти, но услышав разговор, который шел между прислугой, решила помедлить с этим. Леди не подслушивают, но от одного раза ничего же не будет? Санса замерла, внимательно вслушиваясь в каждое сказанное слово. — Бедная леди Кейтлин, — вздохнул молодой и звонкий голос из-за двери, — мало того, что она была вынуждена покинуть теплый юг и переехать на Север, — тут она понизила голос настолько, что Сансе пришлось прислониться к двери и ловить каждое слово, — так еще и муж притащил двоих бастардов с войны. Ох, несчастная наша леди. — Ему нужно было утопить этих ублюдков сразу же по рождению, — проскрежетал грубый старушечий голос, — дети лжи и разврата! Так их еще и ко двору притащили. Этим м’лорд навлек клеймо позора не только на себя, но и на свою леди-жену, — она явно не скрывала своего презрения к этим двоим. — Так м’лорд еще и в замке их поселил, рядом с законными детьми, — не уставала возмущаться звонкая особо, — а что, если они своей грязной кровью испортят их? Бедная леди Санса. Она даже не подозревает о том, с кем вынуждена делить отца, — девушка вновь протяжно вздохнула, — я бы на месте леди Кейтлин потравила их, как мерзких крыс, что б глаза лишний раз не мозолили. Санса медленно отошла от злосчастной двери и побрела дальше по коридору, но уже не так радостно, как прежде, больше напоминая печального призрака, чем жизнерадостную леди. Они ведь соврали, Лиа и Джон не могли быть такими плохими. Да, они иногда воровали пирожки с кухни, тайком брали затупленную сталь из оружейной, скакали наперегонки на лошадях, но Робб делал абсолютно тоже самое. Дурная кровь. Неужели, раз она так дружна с Лией, то про нее тоже так будут говорить? Для леди репутация очень важна. Санса была в замешательстве. Мама тоже иногда говорила ей не сильно сближаться с близнецами, но сама девочка никогда не думала об этом в таком ключе. С такими мыслями она оказалась во дворе. Под ногами хрустела тонкая корочка льда, а с неба вновь падали снежинки, но Санса не замечала белого великолепия, что окружало ее. Она брела в богорощу, надеясь найти там ответы или хотя бы уединение. Девочка не слышала громких окликов, что преследовали ее уже какое-то время, пока кто-то наконец не положил ей руку на плечо. Увидев человека, стоящего за спиной, Санса отшатнулась, как от прокаженного. Радость и веселье царившее в индиговых глазах мгновение назад, погасло и сменилось непониманием. — Прости, что напугала. Я звала тебя, но ты видимо не услышала, — Санса заметила искры надежды горящие в глазах сестры, как жаль было тушить их. — Я слышала, — девочка расправила плечи и надела на лицо маску леди. — Вчера ты говорила, что если выпадет снег, то мы сможем вместе слепить снеговика. Вот, — Лиа протянула ей венок, сплетённый из синих роз. Санса заметила кровь в местах, проколотых шипами. — Мне не нужен твой глупый веник, — северянка резко ударила по цветам, — и лепить снеговика я с тобой не буду, это не то, чем подобает заниматься истинной леди! Хотя откуда тебе знать, — голос сочился презрением, будто вместо нее это говорила та злобная старуха с кухни. Сансе казалось, что она слышит все это сквозь толщу воды, ведь не могла же она и впрямь сказать такое. Эта картина навсегда отпечаталась в памяти северянки. Хрупкая девочка с большими полными печали и растерянности глазами, с красным от холодного ветра носом и окровавленными пальцами, с венком, валяющимся у нее под ногами и медленно засыпаемым снегом. С того дня она стала частым гостем в кошмарах Сансы. Глаза отца, смотрящие на нее с немым укором, она тоже запомнила. Кто бы мог подумать, что он тоже окажется там. Лорд Старк стал молчаливым свидетелем произошедшего в тот день. Снег, убегающая темноволосая девочка и Санса просто смотрящая ей вслед. Но в этот раз все было иначе. Он впервые решил поговорить о произошедшем с дочерью. Девочка уже готова была услышать родной голос Эддарда Старка, но этого не произошло. Отец открывал рот, но голос его будто стал ниже, грубее. Нет, это совсем на него не похоже, да и слова странные. Пташка, он никогда так ее не называл, да и зачем он говорит ей проснуться, если она и так не спит. Вот же стоит сестра с отцом, молча коря ее за жестокие слова. Санса видит их. Винтерфелл. Потрёпанный венок из синих роз на снегу. Чья-то грубая рука тряхнула Сансу за плечи. Она открыла глаза, в этот раз по-настоящему. Королевская Гавань. Обожженное лицо Пса, взирающее на неё сверху. На этом моменте она резко дернулась, стараясь посильнее натянуть одеяло. — Юный король ожидает тебя, Пташка. Лучше поспеши, — прогрохотал он, соизволя наконец отойти от кровати перепуганной девушки. — Вы не могли бы отвернуться. Мне нужно одеться, — Санса дождалась момента, когда сир Клиган развернется к окну и быстро прошмыгнула к шкафу, пытаясь вытащить задеревеневшими руками хотя бы одно платье. Санса старалась не медлить, но глупые пальцы так и путались в завязках и пуговицах. Она мельком поглядывала на Пса, он всегда был груб на язык, а его взгляд, пронизывающий бедную пташку насквозь, вызывал страх. Быть может, Джоффри узнал о ее встречах с сиром Донтосом? О нет, молилась она, расчесывая свои медные, словно золото листвы волосы. Сир Донтос — ее единственная надежда. «Я должна быть красивой. Джофф любит, когда я красива, а в этом платье я ему всегда нравилась». Санса разгладила ткань туго натянувшуюся на груди. Она всегда старалась держаться слева от Пса, дабы скрыть от своего взора обожжённую сторону его лица. — Скажите- что я сделала? — Не ты. Король, твой братец. — Робб-изменник. — Эти слова у Сансы выговаривались сами собой. — Я не виновата в его поступках. — Боги праведные, только бы дело не касалось Цареубийцы. С тех пор, как он попал в плен к Роббу, это имя стало для нее первостепенным в ежедневных молитвах, ведь если брат что-то сделает с Джейме Ланнистером, это будет стоить ей жизни. Джофф обещал в этом случае отправить ее по частям матери в Риверран. — Они хорошо тебя вышколили, птичка, — фыркнула Пес. Вскоре они прибыли в нижний двор, где около мишеней для стрельбы из лука толпился народ. Люди расступались, пропуская их. Слышен был кашель лорда Джайлса. Бездельники конюхи нахально глазели на Сансу. Но все лорды и леди чьи взгляды она пыталась поймать отворачивались. Где-то девочка уже видела подобную картину, но раньше она была лишь сторонним наблюдателем. Где же? И тут на ум ей пришло неожиданное озарение. Так смотрели на ее сводных брата и сестру, но ведь они были бастардами, а Санса законная дочь Неда Старка. Хотя причиной таких взглядов служило именно это. Ее отец был изменником, который понес заслуженное наказание. Об ином она боялась даже думать. Значит и в самой Сансе течет кровь предателя. Она могла понять всех этих людей, они боятся так же, как и сама девочка. Джоффри не знает жалости, и этому служило множество доказательств, начиная от отца и заканчивая несчастной рыжей кошкой, что распласталась с жалобным мяуканьем на земле и арбалетной стрелой в боку. Девочке было жаль несчастную, но вряд ли она смогла бы ей помочь. Она не в состоянии помочь даже себе. Вокруг людей, столпившихся во дворе, скакал на палочке сир Дантос, которому со времен того злополучного турнира, где он так напился, что не смог сесть на коня, король приказал всегда передвигаться только верхом. Король, как всегда, был в центре толпы, натягивая нарядный арбалет. С ним были его вечные спутники сир Борос и сир Меррин. Одного их вида было достаточно, чтобы все внутренности Сансы свело узлом. — Ваше величество, — сказала она, преклонив колени. — Это тебя больше не спасет. Встань. Сейчас ты ответишь за последнюю измену своего брата. — Ваше величество, что бы ни совершил мой брат-изменник, я в этом не виновата, вы же знаете. Молю вас… — Поднимите ее! Пес поставил Сансу на ноги, но не грубо. — Сир Лансель, — сказал Джофф, — расскажи ей, что случилось. Санса всегда считала Ланселя Ланнистера красивым и вполне добросердечным, но сейчас в его взгляде не было ни капли жалости. — Твой брат, прибегнув к злому волшебству, напал на сира Стаффорда Ланнистера с армией оборотней в каких-нибудь трех днях езды от Ланниспорта. Тысячи добрых людей были перебиты во сне, не успев поднять меч. А после резни северяне устроили пир, где пожирали тела убитых. Ужас ледяными пальцами стиснул горло Сансы. — Значит, тебе нечего сказать? — спросил Джоффри. — Ваше величество, бедное дитя от страха лишилось разума, — тихо сказал сир Донтос. — Молчи, дурак. — Джоффри прицелился из арбалета в лицо Сансе. — Вы, Старки, такая же нечисть, как ваши волки. Я не забыл, как твое чудовище набросилось на меня. — Это была волчица Арьи. Леди вас не трогала. Но вы все равно ее убили. — Не я, а твой отец — но твоего отца убил я. Жаль, что не своими руками. Ночью я убил молодчика, который был больше его. Они явились к воротам, выкрикивая мое имя, и требовали хлеба, точно я булочник какой-нибудь, но я их научил уму-разуму. Попал прямо в горло самому горластому, — весело продолжал рассказывать король. — Он погиб? — Железный наконечник стрелы смотрел прямо в лицо перепуганной Сансе, она буквально чувствовала холод, исходящий от него. В начале северянка молила Богов пощадить ее, и не дать королю забрать ее жизнь, но вскоре Санса просила даровать ей легкую и быструю смерть, дабы избавиться от своих мучителей. Короля, королевы, Сира Бороса и сира Меррина, и многих других, что порой ранили ее куда больше своим безразличием. — Еще бы он не умер с моей-то стрелой в горле. Одна их женщина кидалась камнями — я и в нее попал, но только в руку. — Джоффри, нахмурясь, опустил арбалет. — Я бы и тебя пристрелил, но мать говорит, что, если я это сделаю, они убьют дядю Джейме. Но ты будешь наказана, и мы известим твоего брата, что, если он не сдастся, тебе придется плохо. Пес, ударь ее. Но Клиган так и стоял на месте, явно не желая лишний раз причинять девочке боль, но, к сожалению, он был единственным рыцарем из королевской гвардии, разделяющим такое мнение. — Борос, Мерин, — они вышли вперед, расталкивая зевак, что стояли на их пути. Санса знала, что в ближайшее время она вновь ощутит, как боль затягивает ее в пучину новых страданий. Сир Борос крепко стиснул руку Сансы и рывком вытащил ее вперед. — Лица не трогай, — приказал Джоффри. — Я хочу, чтобы она оставалась красивой. Борос ударил Сансу кулаком в живот, вышибив из нее воздух. Когда она скрючилась, он сгреб ее за волосы и вытащил меч. На один жутко-сладкий миг ей показалось, что рыцарь сейчас перережет ей горло и страдания наконец-то закончатся, но он лишь ударил ее плашмя по ляжкам, да так сильно, что ей почудился хруст костей. Санса закричала, и слезы выступили у нее на глазах. Это скоро кончится, твердила она себе, но быстро потеряла счет ударам. Они сыпались на нее словно град. — Довольно, — раздался скрипучий голос Пса. — Нет, не довольно, — возразил король. — Борос, обнажи ее. Борос сунул мясистую лапу Сансе за корсаж и рванул. Шелк порвался, пуговицы отлетели и некоторые покатились по тропинке стараясь сбежать от столь чудовищного зрелища. Она была обнажена до пояса. Истинная леди никогда бы не появилась в таком виде на людях. Санса прикрыла груди руками, стараясь хотя бы так отгородиться от безжалостного мира, в котором все ее бросили, но вокруг так и слышались жестокие смешки. — Избей ее в кровь, — сказал Джоффри, — посмотрим, как это понравится ее мерзкому братцу… — Что это значит?! — Санса никогда не думала, что будет так рада видеть обладателя этого голоса. Надежда затрепетала в груди, словно крохотная птичка. Руки, крепко сжимающие ее, разжались и она повалилась наземь, тяжело дыша. — Так-то вы понимаете ваш рыцарский долг, сир Борос? — С Тирионом Ланнистером был его наемник и один из его дикарей — тот, с выжженным глазом. — Может ли называться рыцарем тот, кто бьет беззащитную деву? — Может, если он служит своему королю, Бес. — Сир Борос поднял меч, а сир Меррин стал рядом с ним, тоже достав клинок. — Поосторожнее, — сказал наемник карлика. — Вам ведь не хочется забрызгать кровью эти красивые белые плащи? — Эй, кто-нибудь, прикройте девушку, — распорядился Бес. Сандор Клиган расстегнул свой плащ и набросил его на Сансу. Она закуталась в белую шерсть, зажав ее в кулаках. Плащ колол кожу, но даже бархат и порча никогда не казались ей столь желанным. — Эта девочка будет твоей королевой, — сказал Бес Джоффри. — Зачем ты бесчестишь ее? — Я ее наказываю. — За какие грехи? Она не помогала своему брату сражаться. — В ней волчья кровь. — А у тебя куриные мозги. — Ты не смеешь так говорить со мной. Король делает что хочет, — Джоффри рассержено топнул ногой. — Эйрис Таргариен тоже делал что хотел. Разве мать не рассказывала тебе, что с ним случилось? — Никто не смеет угрожать его величеству в присутствии его Королевской Гвардии, — вмешался сир Борос. Тирион Ланнистер поднял бровь: — Я не угрожаю королю, сир, — я учу уму-разуму моего племянника. Бронн, Тиметт, если сир Борос откроет рот еще раз, убейте его. А вот это уже угроза, сир, — улыбнулся карлик. — Видите разницу? Сир Борос густо побагровел: — Королева еще услышит об этом. — Не сомневаюсь — да и к чему это откладывать? Не послать ли за твоей матерью, Джоффри? — Король покраснел. — Вашему величеству нечего сказать? Прекрасно. Учитесь больше полагаться на свои уши, чем на рот, иначе ваше царствование будет короче, чем мой рост. Похвальбой и жестокостью любовь своего народа не завоюешь… как и любовь своей королевы. — Мать говорит, что страх лучше любви. А она, — Джоффри показал на Сансу, — меня боится. — Вижу, — вздохнул Бес. — Жаль, что Станнис с Ренли не двенадцатилетние девочки. Бронн, Тиметт, возьмите ее. Все движения Сансы были заторможены и абсолютно не грациозны, в них не было ни капли утонченности. Септа Мордейн была бы ею недовольна. Она думала, что скоро окажется в своей укромной спаленке в крепости Мейгара, но видимо судьба была к ней не так благосклонна. Лорд Тирион шел рядом с ней. — Прошу прощения за поведение моего племянника. Скажите мне правду. Вы хотите разорвать эту помолвку? — его голос звучал обеспокоенно. — Я верна королю Джоффри, он моя единственная истинная любовь, — с каждым разом произносить эти слова становилось все легче, порой она сама забывалась в этой лжи. Оставшийся путь она провела в одиночестве, сопровождаемая лишь наемником беса. Ей вспомнился тот день, когда отец ощутил на себе гнев Железного трона. Какой же глупой и наивной она тогда была, побежала жаловаться королеве Серсее на план лорда Эддарда вернуть ее с сёстрами в Винтерфелл, ведь она так не хотела расставаться со своим золотым принцем. Возможно, если бы ни этот поступок Санса сейчас была бы с Роббом и матерью, или дома с Браном и Риконом, и никто бы не посмел бить ее за победы дома Старков. Возможно, все было бы именно так, но у неё не будет шанса убедиться в этом, ведь та юная и верящая в песни, прекрасных рыцарей Санса допустила чудовищную ошибку и теперь вынуждена расплачиваться за нее. Поднимаясь по лестнице, она чувствовала слабость, а вокруг, на ступеньках и стенах ей чудилась кровь северян, пролитая во имя сохранения секретов, о которых даже думать было опасно. Служанки в спальне сразу же занялись ею, стараясь утешить и приободрить. Странно, она раньше никогда не встречала их, хотя замок такой большой, здесь нечему удивляться. Королева прислала их сегодня утром. Хотя сейчас они все были для Сансы на одно лицо, вряд ли она смогла бы понять в чем отличие одной девушки от другой. Они быстро стащили с нее прелестно платье, превратившееся в лохмотья, посадили в ванну и стали намыливать. Будь у Сансы шанс взять щетку самой, она попыталась бы стереть со своей кожи позор и унижение покрывающие ее всю, словно вторая кожа, от мизинца до последнего волоска. Девочка терла бы кожу так усердно, что вскоре она покраснела бы и может даже покрылась мелкими царапинками, лишь бы не оставить и следа от чужих равнодушных, жестоких глаз. «Я ненавижу рыцарей. Они все просто стояли и смотрели как меня избивают раз за разом. Они предали все свои обеты и клятвы. Они клялись защищать слабых, особенно женщин, и сражаться за правое дело, но ни один из них даже пальцем не шевельнул. Ненавижу!» Когда Сансу наконец помыли, к ней пришел толстый рыжий мейстер Френкен. Он велел ей лечь лицом вниз на кровать и помазал дурно пахнущим бальзамом красные рубцы, что совсем недавно кровоточили, пачкая платье на задней стороне ее ног, а после дал ей сонное питье — с медом, чтобы легче прошло. — Поспи немного, дитя, а когда проснешься, все это покажется тебе дурным сном. «Ошибаешься, глупый ты человек», — подумала Санса, но все-таки выпила настой и уснула. Настой подарил ей мирный и спокойный сон без сновидений, и за это Санса уже была благодарна. Когда она проснулась, то обнаружила знакомые стены своей комнаты. Это принесло ей секундное облегчение, но не более. Она в безопасности, пока что. Наконец Санса решила подняться, оценить урон в очередной раз, нанесенный ее хрупкому телу, но стоило подняться, как ноги прошибло жгучей, как дорнийское солнце болью. В глазах резко помутилось и навернулись слезы. Кто-то приготовил ей плотный халат и оставил его рядом с кроватью. Санса была благодарна за возможность прикрыть свое тело. Леди в любой ситуации должна выглядеть достойно. Она с трудом доковыляла до двери и открыла ее. Там стояли служанки девочки, наконец-то они стали отличаться друг от друга. — М’леди, как вы себя чувствуете? — Все в порядке, — леди всегда должна выглядит достойно и скрывать истинные чувства. — Позвольте вам помочь вернуться в покои, — Санса на это лишь кивнула, и вскоре она вновь сидела на своей кровати. За окном стояли сумерки, и казалось, что все обитатели замка спят. Вот бы они уснули вечным сном. Санса услышала хлопок двери, служанка принесла ей поднос с водой, хлебом и оливками. Есть совершенно не хотелось, но она все равно взяла в руки оливку и неспешно откусила. Если бы Санса могла, то тотчас же отправилась в богорощу молить сира Донтоса забрать ее, увести домой, подальше от жестоких и бессердечных людей с их холодными, полными презрения взглядами. Но она не могла даже встать, не то, что идти, что уж говорить о побеге. Порой она задумалась, может Робб бросил ее здесь, забыл, ведь как иначе объяснить его отказ от обмена заложниками. Да, Цареубийца был весьма ценен, но Санса же его сестра. Одна кровь. Один отец. Одна мать. Старк. Видимо брат считал иначе. Неужели, она заслужила все эти мучения? Неужто никто не доложил Роббу обо всех издевательствах, которые она вынуждена терпеть, ведь узнай он, то наверняка сжалился бы над своей бедной сестрой и забрал ее. Почему же ее леди-мать бездействует? Да, она всего лишь женщина, но ее сын мятежный Король Севера. Леди Кейтлин смогла бы на него повлиять, найти верные слова и убедить его в необходимости возвращения Сансы. Но дни проходили, и она смирилась с мыслью о том, что ее бросили здесь гнить. Поэтому единственное, о чем северянка молилась по ночам, это сон без сновидений, ведь она заслужила хотя бы эту милость, но Боги были жестоки к хрупкой леди. Как только ее голова коснулась подушки, девочка ощутила прилив спокойствия и умиротворения. Сон дарил ей счастья в своем небытие. Но вскоре Санса снова заворочалась на кровати, подминая под себя одеяло и сбивая на пол пуховые подушки. Она вновь видела Винтерфелл, но в этот раз снега не было. Сегодня к ним прибыли гости из Хорнвуда, по такому случаю Санса надела одно из своих самых красивых платьев, с такой же чудесной вышивкой. Джейни и Бет в два голоса твердили о том, что она похожа на Северную принцессу. Санса на это лишь мило краснела и скромно отмахивалась, говоря, что они тоже чудесно выглядят, хотя все трое прекрасно осознавали, дочь Нед Старка была гораздо красивее, чем ее подруги. В это время ее отец с лордом Хорнвудом беседовали в кабинете, а матушка показывала леди Донелле замок. Санса с подругами вскоре должна была присоединиться к ним, дабы проявить учтивость, да поучиться у леди Кейтлин быть хорошей женой и хозяйкой. Сейчас же девочка должна была удостовериться, что Дарину, сын лорда Халиса оказали достаточное почтение. Она вместе с Джейни и Бет двинулась по двору, словно утка со своим выводком. Юношу они нашли на тренировочном поле вместе с сиром Родриком, Роббом, Теоном и ее сводным братом, а чуть поодаль стоял еще один мальчик. Он выглядел ровесником Теона, но казался несколько выше. Санса не припоминала, чтобы у леди Донеллы были еще дети, чуть позже она все-таки вспомнила, у лорда Халиса был побочный сын Ларенс Сноу. Но зачем было его привозить? Со стороны оружейной Санса заметила сводную сестру, держащую за руку Арью, которая так и норовила вырваться, дабы присоединиться к сражающимся мальчишкам. Что за вздор? Арья должна вести себя, как подобает леди. В этом возрасте Санса уже прекрасно владела манерами, и все гости отца хвалили ее. Арья же больше напоминает конюшонка, чем благородную леди. Такая же лохматая и местами грязная. Переведя взгляд на сводную сестру, Санса раздраженно фыркнула и почувствовала лёгкий укол зависти. На ней было простое шерстяное платье, но это ничуть ее не портило. Узкое лицо, тонкий, прямой нос, высокие скулы. У Сансы тоже все это было, кроме разве что узкого лица, этим она пошла в матушку, а не в отца. Но северянке все равно казалось, что в сводной сестре все чуть лучше, чем у неё. Это раздражало. Хотя Бет и Джейни уверяли ее, что она самая прекрасная девушка на Севере, но Санса знала, что они просто не посмели бы сказать иначе. Не посмели бы поставить бастарда выше законнорождённой дочери Хранителя Севера. Ответ же на свой вопрос она узнала гораздо позже, когда после пира отправилась искать матушку. Санса уже подходила к покоям леди Кейтлин, как услышала громкие крики матери. Она собиралась ворваться туда, обеспокоенная громкими звуками, но подойдя ближе услышала голос отца. — Ты не будешь выдавать мою дочь замуж без ее и моего согласия, — голос лорда Старка был холоден и суров, как сам Север. Санса никогда не слышала, чтобы он так разговаривал. — Так будет лучше для всех, как же ты не понимаешь Нед! Она заведет свою семью, детей и будет счастлива. Ларенс неплохой мальчик, — голос леди Кейтлин был пропитан отчаянием. — Подальше от тебя и наших законных детей? Так ты думала? — девочка готова была поклясться, что отец сейчас хмурится, — а дальше, что ты собиралась делать? Отправить Джона на стену? Скажи мне Кейтлин, после этого ты стала бы счастливее? Стала бы ты радоваться жизни, когда две других были бы загублены против их воли? Когда каждый день они бы думали за что, почему с ними так поступили, ведь они не виновны в грехе своих родителей. Ответом ему служила тишина. Но вскоре леди Кейтлин все же нашлась с ответом.  — Я готова была бы простить тебе и сотню бастардов, Нед, лишь бы мои глаза их не видели. Каждый день смотря на них, я думаю о женщине, с которой ты был, которую возможно любил, и при этой мысли мое сердце разбивается на тысячу осколков, это больно любовь моя, очень больно, — на последнем слове голос ее совсем осип. Санса услышала всхлипы и тихий голос отца, шепчущий слова утешения, но девочка не стала дослушивать. Она бросилась прочь от злополучной комнаты. Глаза застилала пелена слез, а в голове набатом била одна мысль. Это все они. Они виноваты во всех наших бедах, если бы отец не притащил этих бастардов, то ничего бы не было. Не было бы слез матушки, ссор с любимым супругом. Все были бы гораздо счастливее, если бы не эта дурная кровь, оскверняющая всех в Винтерфелле. «Ненавижу их, они причина всех наших бед и страданий». Она резко одернула себя. Леди всегда должна подобающе себя вести, даже с бастардами. Санса была истинной леди, такой же, как леди Кейтлин, а значит ей стоит быть такой же сильной. Холодная вежливая улыбка, вот все, что достанется ее сводным брату и сестре. Ей стоит потерпеть их всего лишь пару минут в день, а может и того меньше. Вскоре Санса вновь оказалась в своей уютной комнате в стенах родного Винтерфелла.