Мелисса

Если учесть, что за «Дырявым Котлом» был проход в Косой Переулок, а «Воображариум» находился в двух кварталах к востоку от этого прохода, Мелисса недалеко сбежала, однако это заведение она воспринимала лишь как временное убежище перед тем, как решить, куда податься дальше. Будучи в ясном сознании, она перебирала в уме города, в которых бывала раньше и которые могли бы стать для неё новым домом, но чаще всего её мысли устремлялись в графство Сассекс — оттуда был родом её отец. В тихом Брайтоне прошло его безоблачное детство. Мелисса не знала, стоит ли ей как вариант рассматривать городки и деревни с преимущественно волшебным населением, так как её происхождение не раз становилось помехой к адаптации в магическом мире. Мелиссе всё ещё приходилось сталкиваться с бытующими среди волшебников предрассудками. Она не была нарушителем магического правопорядка, у неё не было столкновений с аврорами, но в самом факте её магглорожденности многие усматривали нечто преступное. Мелисса не строила грандиозных планов, прежде всего она хотела восстановить свои магические способности, а с магией она, по своему глубокому убеждению, априори сможет выжить. Хозяином «Котла» был беззубый, сутулый старый волшебник. Судя по скрипучему голосу и одышке, он был скорее пожилой, чем старый, да и тем для разговоров находилось не ахти как много, поскольку все посетители говорили с ним исключительно о целебных настойках и мазях на основе жира гриндлоу. Звали его Том и, хотя Том Тому рознь, Мелисса не могла не вздрагивать, когда её слух улавливал будничные восклицания посетителей: «Добрый вечер, Том», «Как поживаете, Том?»… «Дырявый Котел» был той ещё дырой, но, учитывая, что каждая дверь была скрыта кожаной ширмой с тиснением защитных рун, здесь можно было спокойно выдохнуть. Кроме того, на двери был засов, запертый виcячим замком. Такой запop крепок настолько, насколько кpeпко деревo, к которому привинчены скобы, а древесина в «Котле» больше смахивала на железо. Мелиссе пришёлся по душе её номер. Койка была твёрдой и скрипящей, и ей вспомнилось бомбоубежище, где не былo ни поролоновыx пoдушек, ни мягкиx матрацев, только лиcт железа, на который былo наброшенo тонкое армейское одеяло. Элементами мебели и декора, наводящими на мысль о былой роскоши была oбивка викторианскиx стульев с гнутыми opеховыми ножками и плюшевые, поеденные доксями, но тщательнo вычищенные шторы. Завтрак и ланч ей приносила кухарка в домашнем платье и белом переднике, так как эльфам было запрещено покидать кухню. Был коридорный — юноша артистической наружности, но с крайне унылым взглядом. Была горничная с зелёновато-серым лицом, мечтающая о том, чтобы эльфам наконец разрешили покидать кухню. Мелисса хотела бы всё своё время посвятить восстановлению своих магических способностей, но вместо этого она всё больше втягивалась в суетливую беготню от кошмара к кошмару. В первую же ночь в «Котле» кошмар перенёс её в незнакомую ей комнату. Странным образом Мелисса поняла, что комната принадлежит Тому Реддлу. Там было абсолютно стерильно, как при навязчивом неврозе. Блеск, чистота, и всё по местам. Мания чистоплотности весьма кстати, когда надо ликвидировать следы насилия. Но в той комнате не было Тома, только его марионетки — родители Мелиссы. Они заявили, что крайне обеспокоены её поведением. Мать сказала ей, что магия — злейший враг Мелиссы, из-за которого она забросила заботу об отце. Отец сказал ей, что магия вынудила мать бежать. «Ты должна отказаться от магии, малышка. Тогда мы снова будем вместе». После пробуждения Мелисса долго приходила в себя, подделанные воспоминания и призрачные фигуры изливались мутными потоками. Устрашающее изобилие, которого Мелисса и представить себе не могла. Она была уверена, что после себя в номере оставит боггарта. Девушка встала у раковины, глядя на свое отражение. Хотя лоб блестел от пота и под глазами были мешки, не было той свойственной умалишённым неряшливости. Волосы растрепались, но она расчесала их пальцами и заправила за уши. Она безвылазно провела в «Дырявом Котле» четыре дня. В Косой Переулок ей не хотелось, она опасалась случайной встречи с Монти или Финниганом или, чем черт не шутит, с Томом Реддлом. Если меня ищут, то скорее всего Минерва подсказала им, с кем я сбежала... Мелисса скривилась от горечи. Неверие её друзей глубоко задело ей, но она всё ещё не свыклась с тем фактом, что осталась одна. От кошмара, длящегося с сентября по октябрь, невозможно проснуться, но Мелисса не хотела в это верить. *** Вечером Мелисса испытала почти истеричное желание покинуть хотя бы ненадолго свой номер. Она понимала, что это небезопасно, что в пабе внизу её может кто-то узнать, но она чувствовала, что ещё один вечер взаперти — и призраки её снов утащат её за собой. Подойдя к двери, Мелисса прислушалась: удаляющиеся шаги, скрип досок и шлёпанье линолеума. Она выждала минуту и легонько толкнула дверь. Проход был чист, в коридоре не было ни души. Повернувшись, чтобы запереть дверь, ведьма вздрогнула, ощутив резкий ветерок позади себя. Не успела она развернуться, как твёрдая рука ухватила её за шею и затолкала обратно в номер. Мелисса издала пронзительный вопль, и в ту же секунду до омерзения знакомый голос прошипел «да не ори ты». Рэмси Лестрейндж. Уже в номере Мелисса оттолкнула его, но он сделал резкий выпад вперёд и обхватил её за талию. Она начала вырываться с яростью дикого животного, и ей удалось, но оступившись Мелисса задела ботинком ковер и упала, сбивая стулья. Её голова пришлась точно на угол койки. Ведьма яростно вскрикнула. — Угомонись! — крикнул Рэмси, подскочив к ней. Первым его порывом было желание поднять её, но он замер, как бы в растерянности, не зная, за что её хватать. Он всё-таки попытался, но Мелисса начала молотить кулаками по его груди, а затем пнула коленом под челюсть. Отползла и вскочила, как подброшенна пружиной. — Ах ты, тварь! — Мелисса схватила книгу, лежащую на столе, из которой торчала рукоятка кухонного ножа. Им она обычно разрезала и дробила ингредиенты к зельям. Рэмси хмуро потёр челюсть. Он уже и забыл, какие у неё крепкие ноги. При виде Мелиссы вихрь самых крамольных мыслей пронёсся у него в голове. Подавив сладкую дрожь, пробежавшую по телу, он взглянул на молодую колдунью самым суровым взглядом, на какой только был способен и в примирительном жесте поднял перед собой руки, хотя из его правой уже торчала волшебная палочка. — Я ничего тебе не сделаю! — торопливо проговорил он, по обыкновению скалясь своей идиотской улыбкой. — Я просто хочу поговорить… — Я убью тебя! — прошипела Мелисса. — Я хорошо с тобой обращался. Там, в хижине. — Ты мог отпустить меня! — Не мог! Лестрейндж сделал шаг вперед. Осознав, что ножом напугать можно разве что маггла, Мелисса выхватила из кобуры волшебную палочку: — Не подходи! Я прокляну тебя! — Не проклянёшь. Ты же не можешь... Тень набежала на лицо Мелиссы, а Рэмси едва заметно повёл бровью, что означало «да, я знаю». Но вслух сказал: — Тебе здорово повезло, что он не убил тебя. — Что ты, черт побери, такое несёшь? Мелиссу сжигал внутренний гнев. Как я могла подумать, что буду в безопасности в такой дыре?.. — Я взял на себя смелость, разыскав тебя, — снова заговорил Лестрейндж. — Полагаю, тебе известно, зачем я пришёл… — Я не знаю, зачем ты пришёл, будь ты проклят! Волшебник смотрел на неё так ожесточённо, словно хотел обнять и придушить голыми руками. Он злился, как черт, когда импульсы брали верх над его здравомыслием, что и стало причиной поиска пропавшей грязнокровки. Он злился на себя, желая быть дисциплинированным, скрупулезным и с холодной воинской жестокостью. Рэмси устало протёр ладонью лицо. — То, что с тобой происходит, — сказал он, поборов желание бросить нелестное слово, — само по себе не пройдёт. Я кое-что смыслю в ментальной магии. Эти кошмары выматывают не хуже каторжных работ. Тебе нужна помощь… — И кто мне поможет? Ты-ы-ы?! Мелиссы жаждала заколоть его, но что-то её сдерживало. Вероятно, любопытство. А Рэмси смотрел на неё исподлобья. — Ты должна обратиться к Реддлу. Только он может остановить это… — Что-о-о-о?!! — задохнулась Мелисса. Секунд двадцать она простояла как громом пораженная, не в силах вымолвить ни слова. — Это он тебя подослал? — Он? Да он даже не знает, что я искал тебя! — Его голос внезапно сделался резким и грубым. — Он уже и забыл о тебе! — Да неужели? Может послать ему открытку с живописной горной хижиной? Рэмси опустил глаза, не зная, что на это ответить. Ему понравилось в той хижине. — Я вернулся туда, где мы бросили тебя, — сказал он, пристально глядя на нож в руке Мелиссе. — Видел труп маггла. Это ты размозжила ему череп? — Не знаю, о чём ты говоришь. Лестрейндж гнусно ухмыльнулся, в его взгляде читалось «это была ты». — Я пытаюсь тебе помочь, — сказал он, чуть смягчив свой тон, — неужели ты не понимаешь? — Да пошел ты, Лестрейндж! — Мелисса рассмеялась ему в лицо. Её смех был таким острым, что можно было порезаться. — Если это помощь, то мне лучше умереть! — Ты не умрёшь. Ты просто сойдёшь с ума. Реддл дал мне понять предельно ясно, что с тобой покончено. Тебя запрут в Мунго… — Магглорожденных не пускают в Мунго… — А где тогда держат магглорожденных психов? — озадаченно спросил он. — В Бродмуре! Осознав то, что он впервые произнёс слово «магглорожденный», Рэмси побледнел и вновь разозлился на себя. Что ж со мной творится?.. Может ну её, эту грязнокровку, пускай запрут её с ей подобными, мне полегчает… Рэмси поставил на место опрокинутый стул и молча сел. — Зачем ты припёрся, гад ползучий? Чего ты на самом деле хочешь?! В ответ Мелисса услышала лишь тяжелое молчание. Рэмси был измучен своими тайными порывами и интенсивным фантазированием, но, не обращая внимания на разливавшийся по телу жар, он приложил все усилия, чтобы его чёрные глаза не выражали никаких намёков. — Ну? — напирала девушка. — Что, язык проглотил? Рэмси мог бы взять её прямо там на месте, но у него и в мыслях не было такой банальности. В его жизни не было более волнующего момента, чем когда он обуздал Мелиссу своим Круциатусом. В те мгновения он был её властелином, от него зависело, как долго она будет отходить и сколько у неё будет ушибов. Это зрелище было инкрустировано в его зрачки: как Мелисса под Круциатусом сучит своими изящными лодыжками, как её острые груди выпирают из-под свитера, будто норовя прорваться наружу… Она так плакала, и он мечтал о том, чтобы растянуть Круциатус на многие дни и насладиться ею сполна. Его покоробило то, что Реддл стал её мучить. И всё равно я был её первым мучителем, её никто раньше не круциатил. Пришлось с ней повозиться. Было… потрясающе. Мелисса злобно смотрела на онемевшего, запертого в своем мирке парня и думала, не прикончить ли его, пока никто не видит. — Мне понравилось пытать тебя, — Рэмси вдруг прервал молчание. Мелисса передернулась в страшном воспоминании и крепче сжала рукоятку ножа. Рэмси, увидев это, потряс головой и высказал вполне благопристойную мысль: — Но сейчас… сейчас у меня есть шанс помочь тебе… Ты же не хочешь провести остаток дней в Бродмуре? Он смотрел Мелиссе в глаза не моргая, всем своим видом и непроглядными чёрными глазами доказывая, что намерения его честны. Она не верила ему, и не потому, что тот был прихвостнем Реддла, нет, просто, от него разило какой-то личной заинтересованностью. Она помнила его сладострастный взгляд, пока она кричала, извиваясь, как эпилептик. Обозлившись, Мелисса какое-то время бранила его вполголocа coвершенно непотребными словами, а тот лишь ухмылялся, сложив руки на груди. Резко шагнув вперёд, она изо всех сил ударила каблуком ботинка по его правой ступне. От неожиданности Рэмси закричал как резанный. — Зачем ты это сделала?! — Затем, что хотела! Скажи спасибо, что не размозжила тебе череп! Лестрейндж набычился, глядя на молодую колдунью из-под насупленных бровей. — А если я захочу нанести визит твоему хозяину, — сказала Мелисса, — я сразу пойду в «Боргин и Бэрк», но не сама, а с аврорами! — Ты не найдёшь его там, — сухо возразил Рэмси. — Он там больше не работает. Мелисса взялась за спинку стула. Что это может значить?.. — Почему? На лице Рэмси появилось упрямое ослиное выражение и он ответил совершенно другим тоном: — Не думаю, что мне следует обсуждать с тобой такие дела. Он встал и сердито выпрямился во весь рост. Мелисса не могла больше сжимать рукоятку ножа, её пальцы онемели. — Никто не должен вмешиваться в его жизнь, — хмуро изрёк волшебник, шагнув к Мелиссе, — и расстраивать его планы. Ты обратила на себя его внимание. Ты сама виновата. — Он бросил на неё долгий взгляд из-под тяжелых ресниц, и Мелисса увидела полыхающий огонь в замерзшем болоте. — Счастливо оставаться в Бродмуре, грязнокровка. Дверь за собой он закрыть не потрудился. Мелиссе хотелось кричать, разбить что-нибудь, разнести в щепки мебель, но… она не хотела причинять неудобства хозяину «Котла». И не могла оставаться в провонявшем Лестрейнджем номере. Наглый ублюдок. Надо было заколоть его. Мелисса остро ощутила, как изголодалась по свежему воздуху. А ещё она хотела затеряться. На просторной террасе между Темзой и доками святой Катарины была уютная закусочная. Мелисса охотно захаживала туда во время летних каникул, а в самом разгаре войны это место ближе всего находилось к бомбоубежищу. Холодный ветep ударил ей в лицo, одновременнo и взбодрив, и заставив зябко поёжиться. Не обращая внимания на пульсирующую боль в голове, она побрела прочь. *** Прогулка оказалась слишком утомительна для ведьмы. Закусочную, как оказалось, перенесли в другое место, а искать новые ей не хотелось. Мелисса так радовалась, когда сбежала в «Дырявый Котел» и смогла уснуть не боясь, что её похитят. Чувство безопасности было мнимым, но всё же оно было. А Лестрейндж просто взял и нашёл меня… Мелисса всё больше погружалась в тихое отчаяние. Магическая сила восстанавливалась слишком медленно, а мысли становились всё более и более расплывчатыми. Она боялась, что скоро наступит тот день, когда она не сможет отличить правду от Реддловых иллюзий. К концу прогулки Мелиссе уже не терпелось поскорее пересечь шумную площадь и вернуться в «Котел». В небольшом полутёмном зале пахло пряностями. В углу молча сидела супружеская пара, столик посередине занял гоблин-бородач, чуть дальше два волшебника скучали за сливочным пивом. Мелисса проигнорировала их призывы присоединиться к ним и устроилась за стойкой на высоком табурете. Бармен Том принял заказ и не торопясь налил ей огневиски. Я не пью… вроде бы. Но что мне терять?.. Чуть позже Мелисса отвела душу хорошим сэндвичем. Она поднялась и потащилась по мутно-оранжевому коридору в номер, думая о том, что изнемогает, хотя выбралась из постели меньше четырёх часов назад. Она долго возилась с ключом и рунами, прежде чем смогла открыть дверь. *** Мелисса сидела на кровати, закутанная шерстяным пледом. Её глаза были закрыты, она глубоко дышала, испарина на её лбу наводила на мысль, что она только что пережила первосортный кошмар, который будет носить в себе ровно до наступления следующего. Было уже четверть первого. Уличный шум проникал сквозь плотно закрытое окно. Ведьма провела языком по пересохшим губам. Том… Реддл. Да, его фамилия Реддл. Бывший приказчик «Боргин и Бэрк». Выпустился из Хогварста на год позже меня. Задержите его… Его имя буравило язык ведьмы, обжигало её горло, и она уснула той ночью, бубня его под нос. Уснула полностью одетая, готовая бежать в любую минуту. На всякий случай Мелисса оставила клочок бумаги на ночном столике: «ТОМ РЕДДЛ УБИЛ МЕЛИССУ РИДЛИ» Если я не переживу эту ночь, пусть все узнают. Когда, они узнают, то не поверят. Но если я не переживу эту ночь, мне будет всё равно. Во сне ей снова пришлось просить своих друзей поверить ей. — Мэл, ты сама не знаешь, что говоришь, — возмущенным голосом сказал Роджер. — Сэр, она не знает, что говорит! — Замолчи! — билась в истерике Мелисса. — Я прекрасно знаю, что говорю! — Я не понимаю, из-за чего весь этот переполох! — воскликнул Монти, нервно протирая пенсне. — Мистер Реддл — славный парень, чуткий, обходительный, мечта любых родителей. — Но когда ты успела в него влюбиться? — спросила Минерва, хихикнув, чего никогда не делала прежде. Монти… старый мудрец... И ты туда же, Финниган. Минни. Ох, Минни. Ты не проявила ни сестринской доброты, ни дружественной заботы, даже не попыталась меня утешить. Прошла целая вечность, прежде чем Мелисса снова очутилась на твёрдой земле и перестала разговаривать с призраками. Распахнувшись, её глаза обежали комнату, но чувство ориентации никак не возвращалось. Мышление Мелиссы страдало больше всего. По её лицу ручьем бежали слезы. В груди что-то щёлкалo при каждoм глубокoм вдoxе. Она знала, что нужно делать. Лестрейндж… «Я больше не выдержу. Пусть Реддл всё исправит». *** Мелисса чистила зубы, когда послышался стук в дверь. Она пересекла комнату со щёткой в руке и пеной на губах. Открыв дверь, она увидела уныло глазеющего коридорного с подносом, на котором лежал конверт. Свою сову Мелисса оставила в «Воображариуме» и велела ей не искать хозяйку. Несколькими часами ранее, когда Мелисса написала Лестрейнджу, она отдала конверт коридорному. В «Котле» имелись свои совы. Выговорив «спасибо», Мелисса взяла конверт и, закрыв дверь, вскрыла его. Внутри лежала короткая записка: «Я отведу тебя к нему. Завтра в четыре». Мелиссе это не понравилось. Что значит «я отведу»? Почему не «Реддл придёт»? Оставив записку на столе рядом с той, на которой было крупными буквами накарябано «ТОМ РЕДДЛ УБИЛ МЕЛИССУ РИДЛИ», она вернулась в ванную дочистить зубы. Если я не вернусь, пускай записки обнаружат. Пускай знают, что меня убили, а они мне не верили… *** Мелисса сидела в сумрачном помещении «Дырявого котла». Она съела порцию картофельного пюре и пучок увядшей зелени. Запила всё это целой лужей кофе. Вяло наблюдая за кухарками, спорящими о чём-то с барменом, она размышляла о том, что её ждёт. На кону стояла её жизнь, нужно было всё просчитать, учесть все варианты, но Мелисса была не в самом подходящем для этого состоянии. В любом случае, хуже уже не будет… — Мелисса, — прервал её мрачные мысли твёрдый голос. Она развернулась так резко, что обязательно упала бы с табурета, не подхвати её Рэмси Лестрейндж. — Эй, осторожнее… — Не трогай меня! Я бы не трогал, только круциатил до рассвета. Ухмыльнувшись, Рэмси присел рядом на табурет у стойки бара. Старик Том отвязался от кухарок и скрылся за занавеской, а спустя минуту снова появился со стаканом бренди. — Я думал, что после моего вчерашнего визита ты удерёшь отсюда со скоростью ветра. — Почему он не явится сюда? — резко спросила Мелисса. — Он не хочет. — Ты отведёшь меня к нему, чтобы он убил меня? — Он не убивает просто так. Его слова всколыхнули Мелиссу. Не убивает просто так. Убивает по поводу, значит. Реддл — убийца… У Мелиссы холодок пополз по спине. Она успела трижды пожалеть о своём необдуманном решении. Сойти с ума или снова попасть в руки убийцы? Мерлин, ему всего-то девятнадцать… — Как ты себя чувствуешь? — Эти слова вылетели откуда-то из груди Рэмси , как будто он стеснялся напрямую спрашивать о таком. — Ты ничего не гнушаешься, верно? — Мелисса вперила в него пронзительный взгляд. У неё в голове вскипало красное, она имела дело с убийцами. Из-за них она тоже замарала руки. Волшебник неопределённо пожал плечами. — А зачем тебе вся эта заваруха? Зачем строить из себя доброго самаритянина? — Кого? — опешил он. — Ты что, влюбился в меня? — Больно нужна ты мне, — фыркнул он, мгновенно взъярившись. — Знаешь, сколько у меня было танцовщиц кордебалета? Его уклонение от ответа и угрожающе полыхнувшие глаза Мелисса поняла по-своему. Но у неё не было времени на такие глупости. — Я больше не выдержу, — горько процедила он, пересилив свою гордость. — Тогда идём. Снаружи нужно было трансгрессировать. После минутного колебания Рэмси взял Мелиссу за плечо, и она тут же ощутила в нём резкую боль. Услышав музыку своих ушей, он проследил за её взглядом, прикованным к его твёрдым гранёным запонкам. Будь я проклят, если подумаю извиняться… *** Они очутились на залитой холодным солнечным светом тихой улочке. Классические двухэтажные особняки довоенной постройки с обязательными верандами наводили на мысль о пригороде. В ушах у Мелиссы звенело. — Где я? — спохватилась она. — Это маггловская деревенька, что на берегу одного озера, — недолго думая, ответил Рэмси. — Мы примерно в ста десяти милях к северу от другого озера. — Угу, — выдавила молодая колдунья. — Что-то я не вижу… озера… — Надо думать, оно вон в той стороне. — Лестрейндж махнул рукой в неопределённом направлении, после чего пошагал в сторону одного из домов. Расстояние между ними уже было приличным, когда Рэмси оглянувшись увидел, что Мелисса не сдвинулась с места. Тот дом был подозрительно похож на дом её отца, и к балкам веранды тоже был подвешен деревянный диван-качалка. Мелиссе так поплохело, что казалось, будто она находится перед топкой, где бушует огонь. Она обхватила себя руками в попытке сжать разрастающуюся боль в твёрдый комок. Лестрейндж засмеялся, словно виденное им было остроумной шуткой. — Ты идёшь? — излишне фамильярно вопросил он. Мелисса не подозревала, что её лицо смертельно побледнело. Я буду держаться с достоинством и самообладанием… Я буду… А вдруг это ловушка и Реддла там нет?.. Она смотрела на Лестрейнджа, будто выискивая в его лице следы лукавства. Её взгляд был холоден и насторожен, и он начинал отвечать ей тем же. Шайка Реддла состояла из тех, кто был способен при необходимости убить, тех, кто мог пристраститься к вкусу крови, и тех, кто мог отвыкнуть. Рэмси пока ещё не определился. В конце концов она прошла за ним в дом. Дом, дверь которого не была даже заперта.