Мелисса

Ноги нехотя несли Мелиссу, и она еле переставляла их, слыша в ушах гулкий стук собственного сердца. У неё возникло чувство, будто её ведут на аудиенцию к чрезвычайно важной персоне, и от этого хотелось рвать и метать. Лестрейндж ухмыляясь поглядывал на ведьму, словно ожидал, что она в любой миг рванёт назад к двери. Абсурдность ситуации усугубилась, когда их встретила привлекательная женщина лет тридцати пяти. Неужели новая пассия Реддла? Мелисса взглянула на Лестрейнджа, который, казалось, не усматривал в этом ничего предосудительного. Женщина, которая представилась как миссис Дарла Огастус, со своими oгромными зелёными глазами и нежной poзоватой кожей походила на oжившую куклу. Высокий воротник её oливково-зелёного платья был заколот по бокам зoлотыми булавками, но в зелёныx глазах не было ни грамма осмысленности. А ещё она носила белыe ажурные перчатки, украшенныe cбоку веточкой искуccтвенных ягод. Такие же перчатки были у Хэпзибы Смит. Со словами «мистер Огастус у себя в кабинете» женщина повела их по лестнице на второй этаж. Пройдя коридор, они в конце концов остановились перед дверью. После того, как миссис Огастус постучала и раздалось бесстрастное «входи», в душу Мелиссы закралось ядовитое подозрение и она отказалась входить одна. Рэмси шагнул вперёд, радушно ухмыляясь про себя. Какие они все бесстрашные, пока не налетят на скалы. *** С тем, кто был внутри, достаточно было встретиться на несколько секунд, чтобы почувствовать мощь и властность, присущую его натуре. И понять, что никакой это не мистер Огастус. Том Реддл сидел за столом в кожаном кресле, опершись локтями на стол и сложив ладони домиком. — Давно не виделись, Мэл, — произнёс он таким тоном, словно не мог нарадоваться своей любезности. С минуту Мелисса оставалась в неподвижной позе и во все глаза таращилась на него. Лестрейндж стоял в нескольких шагах от неё, лишённый всякого выражения, как безропотный лакей. В воздухе ощущалась угроза, она потрескивала, как статическoe электричествo, заставляя шевелиться волocки по всему телу. Кровь не заставила себя ждать, хлынув из носа Мелиссы в самый неподходящий момент. — Какие мы нежные, — негромко произнёс Том. Запала гробовая тишина. Мелисса помнила Тома Реддла как высокого, хорошо сложенного, с ясными голубыми глазами и вьющимися чёрными волосами, чуть выгоревшими на солнце. Теперь же ей казалось, что его наружность претерпела какие-то изменения. В тонких чертах его лица не было былого перламутра, словно он побывал в жаркой стране, где его кожа необратимо обгорела. Лоск его волос был жёстким, впалые щёки не гармонировали с очертаниями подбородка. Но миссис Огастус хорошо его приодела: в дорогой пиджак и тёмные габардиновые брюки. Мелисса прижала платок к ноздре, а кровь уже молотком стучала в её висках. Многозначительная пауза затягивалась, но Реддл произнёс тысячу слов одними лишь глазами. От этой жути Мелиссу чуть наизнанку не вывернуло. — Превосходно... — сказал он и, встав из-за стола, шагнул к ней. — Оставь нас, Рэмси. Нам с Мэл надо поговорить. Молодой колдунье совсем не понравилось, как это прозвучало. Дверь позади неё захлопнулась, как крышка гроба. Глаза Тома холодно сверкнули в её сторону. Повелительный взгляд, пронзающий насквозь. Он чинно заложил руки за спину. — Ты сильно напугана, не так ли? — вкрадчиво спросил он. — Ты осознаёшь, что как бы ты себя ни повела в данной ситуации, тебе всё равно не поздоровится. Мелисса открыла было рот, чтобы ответить, но лишь посмотрела на него без какого-либо выражения. На её лбу выступили бисеринки пота. Ей было страшно. Вот он, тот, кто надругался над моим рассудком и хладнокровно смотрит мне в глаза… — Чего же ты хочешь, грязнокровка? — лениво спросил он. Мелисса сглотнула. — Хочу, чтобы ты вернул всё как было. Том не торопился с ответом, лишь смерил девушку насмешливым взглядом и остановился на её глазах цвета густого янтаря с тёмные искрами. Она изменилась. Так и блещет нервным расстройством. — Зачем ты так поступил со мной? Глаза Реддла покинул налёт холодного равнодушия, в них блеснул живой огонёк. Он, казалось, был страшно рад очередной возможности продемонстрировать своё превосходство. — Дай-ка подумать… — он наморщил лоб. — Ты вела себя грубо, это раз, — ответил он. — Ты паршивая грязнокровка, это два. И ты позволила так с собой поступить, три. Мелисса нервно заморгала ресницами. — И сейчас тебе невероятно стыдно, — с ухмылкой продолжил он, — поскольку ты уяснила себе, что у твоего сознания нет ни доспехов, ни щита. Видишь ли, в чём загвоздка, — философским тоном проговорил Реддл. — Ты просто пешка в партии, разыгpанной иcтинным мэтром. И я тебя здорово разыграл. От такого бессовестного злопыхательства у Мелиссы перехватило горло. Она выдавила всего одно слово: — Нет. — Что «нет»? — Ты корчишь из себя небожителя, но занимаешься вещами, которых даже тёмные волшебники гнушаются… Ты ведёшь преступный образ жизни, обольщаешь и обворовываешь женщин, тратишь свои магические способности на игры разума с такими грязнокровками, как я. Ты жалок. С трудом удержавшись от смеха, Реддл отошёл обратно к столу. — Агрессивность так и рвётся наружу. Что ж, грязнокровка она и в высоком обществе грязнокровка. — Твоим высоким обществом впору подтираться, — выпалила Мелисса. Реддл отодвинул стул от стола так резко, что ножка взвизгнула: — Я попрошу тебя впредь воздерживаться от таких нелестных выражений. — Вот умора! — зло прыснула Мелисса. — Ты этого на Слизерине нахватался? — Я мог бы рассказать тебе, — с самодовольным тембром возразил Том, — чему обучают на Слизерине, но я не буду растрачивать время попусту. Мелиссе надоела вся эта болтовня. Выпрямившись, она заявила твёрдо заявила: — Я требую, чтобы ты убрал из моей памяти свою мерзость! И вернул мне мою магию! Реддл многозначительно выгнул бровь. — А я требую от тебя, чтобы ты закрыла пасть и смирилась. — Мерзопакостный выродок! — Требую, — с натиском продолжил он, — по самому естественному праву на свете: по праву превосходства. Я на целую голову выше тебя и тебе подобных — понимай в любом угодном тебе смысле, — сухо договорил он, после чего рассмеялся. Высокий лукавый смех вывел Мелиссу из себя. Она подбежала к Реддлу и, ногой столкнув его со стула, накинулась на него и стала молотить его по чём попало. Упав на четвереньки, Том стиснул зубы, когда удар ступнёй угодил ему в нос с такой силой, что у него выступили слезы. Ухватив её левой рукой за запястье, а правой подцепив под локоть, он оттолкнул Мелиссу с такой силой, что та отлетела к этажерке и врезалась в неё. Не обращая внимания на пульсирующую боль в бедре, девушка развернулась и ринулась в сторону Реддла, а тот не остался в долгу и, шумно втянув воздух сквозь зубы, набросился на неё. Силы были неравны — от столкновения оба рухнули на пол. Сцепившись, как двое магглов, они дрались посреди роскошно обставленного кабинета. Порыкивая, Мелисса дубасила Тома кулаками и открытыми ладонями, по лицу, груди — везде, куда только могла дотянуться. Наконец ей удалось изо всех сил врезать ему ногой в живот. Том разозлился не на шутку и, ухватив Мелиссу за ворот блузки, с размаху ударил в лицо. Голова девушки запрокинулась, и тут же достиг цели второй удар, нанесённый тыльной стороной ладони. Удар пришёлся по губе. Показалась кровь. После пары таких же остервенелых пощёчин, Реддл отпихнул Мелиссу к стене и ударил головой о настенный кованый подсвечник. После падения Мелисса попыталась отползти, но Том схватил её и перевернул на спину. Поставив колено ей на грудь, он прижал её к полу и заломил ей руку так, что едва не сломал её. Запыхавшись, он склонился над ней. — ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ МЕНЯ ВНИМАТЕЛЬНО СЛУШАТЬ, — шипел он, брызжа слюной, — МЫ БЫСТРЕЕ ЗАКОНЧИМ. ТВОЯ МАГИЯ, ГОВОРИШЬ? — прорычал он ей прямо в лицо. — Ты смеешь называть её СВОЕЙ? А может ты просто вернулась в своё исходное, самое подходящее для тебя состояние? А, ТУПАЯ МАГГЛА? Мелисса ничего не отвечала. Она отдувалась, её глаза слезились от нехватки воздуха. Весом своего тела Том не давал ей шевельнуть туловищем. Мелисса просто лежала под ним, буравя его убийственным взглядом. — НЕУЖТО ТЫ, ГРЯЗНОКРОВКА, ВООБРАЖАЕШЬ, БУДТО СПРАВИШЬСЯ СО МНОЙ? — Схватив Мелиссу за шиворот, он рывком поставил её на ноги и pаскрытой ладонью влeпил ещё одну звонкую пощечину. За время всей экзекуции Мелисса не проронила ни слова. Её рот скривился от боли. Том отпустил её так резко, что она упала — ведь она всё это время пыталась вырваться из его хватки. Мелисса привалилась к стене позади себя, потирая ушибленную руку, пока её разум отчаянно пытался найти выход из положения, в которое она попала. Но выхода не было. Том изрядно запыхался, но на твёрдых ногах отошёл обратно к столу. Мелисса была так ошеломлена происходящим, что даже не слышала, как он позвал Лестрейнджа. Она лишь заметила периферическим зрением, когда тот бесшумно появился в дверном проёме. При виде по-маггловски поколоченной Мелиссы брови у Рэмси поползли вверх. Ему пришлось по вкусу её состояние, досадно было только, что не от его руки. Разминая шею, Реддл нетерпеливо поёрзал в кресле. — Вы изрядно попортили мне нервы, — выплюнул он. Взгляд, полный глубочайшего презрения, метнулся от Мелиссы к Рэмси. Лицо Лестрейнджа выразило крайнюю степень недоумения. — Э-м, прошу прощения, вы сказали «вы»? Повелитель. — В кои то веки ты верно расслышал меня, — ощерил зубы Реддл. — Что… что вы хотите этим сказать?.. Повелитель. Выпрямившись, Том пристально посмотрел на Рэмси. Что-то в его взгляде, холодном и вместе с тем неистовом, заставило сердце Рэмси забиться, как заяц в капкане. — Ты хочешь узнать? — В голосе Реддла неожиданно послышались ласковые нотки. Хмурая ухмылка Рэмси сползла с его посеревшего лица. — Не понимаю, о чем вы, — попробовал было возмутиться он, но голос его дважды сорвался. — Тебе не понять меня, Рэмси, — тихо произнёс Том. — Очень хорошо. Зато я тебя прекрасно понял. Рэмси вопросительно смотрел ему в глаза, но видел лишь непробиваемую стену хладнокровия. В наступившей тишине никто не шелохнулся. Глаза Реддла налились весельем, когда он перевёл взгляд на Мелиссу. — Она тебе нравится, Рэмси? Сладенькая грязнокровка, да? — Том сделал паузу, после чего насмешливо добавил: — Может ты хочешь вызваться защищать её? От меня? — Рэмси, пришибленный, ничего не ответил. — Может ты хочешь расквитаться с её обидчиком? Нет, ничуть? Реддл чинно кашлянул и поднялся с места. Он приближался к Мелиссе длинными скользящими шагами. Какая-то опасливая мысль мелькнула в чёрных глазах Лестрейнджа. — Видишь ли, Мэл, — ухмылка Реддла ожесточилась, когда он остановился в шаге от неё, — Рэмсик всегда испытывал к тебе нежные чувства. Но у него специфические потребности, он предпочитает… грубую силу. Знаешь, что это значит? — в его глазах появился зловещий блеск. — Показать тебе? Пару секунд Рэмси выглядел бесстрастным, как изваяние, но затем эмоции взяли верх. — Не надо, — хмуро сказал он. — Что не надо? Это же всё из-за неё, Рэмси. Весь кавардак начался по её милости. Неужели ты не хочешь проучить её? — Она уже наказана. — Лестрейндж посмотрел на Мелиссу и тут же отвёл глаза. — В жизни не слышал большей нелепости, — скривился Том. Ненадолго воцарилась тишина. Происходящее вызывало у Тома острое недовольство. Ему нравилось в Рэмси то, что тот отличался патологической жестокостью, и он не мог понять, почему с грязнокровкой эта жестокость обросла какими-то причудами. Том считал, что управляет им, как паяцем на ниточках, но тот был достаточно своенравным, чтобы сохранять свои и только свои повадки. Втайне же Рэмси ненавидел всех, включая самого повелителя, который, как он считал, делился с ним щепоткой своих знаний, утаивая от него наиболее ценное. Реддл прервал тишину, обрушившись на Лестрейнджа с презрением в голосе и во взгляде: — Ты дал волю чувствам. Ты потерял голову и напортачил, — он вскинул бровь, — как похотливая свинья. — Повелитель… — чуть слышно буркнул Лестрейндж. По его лицу разлилась мертвенная бледность. Он явно не предусмотрел подобного варианта. — Я не ратую за свободу самовыражения среди моих друзей, Рэмси, — удручающе вежливо промолвил Том. — Ты действовал непрофессионально, и я не потерплю никакого бездарного любительства. Лестрейндж глядел на него из-под сдвинутых бровей. — Не смотри на меня так. Из нас двоих разумом обладаю только я, а ты выполняешь черновую работу. Но, похоже, — Том коротко хмыкнул, — что выполнять придётся мне. Всё, что с ней случится, — глядя в глаза Лестрейнджу, он кивнул в сторону Мелиссы, — будет делом моих рук. Моим удовольствием. Уяснил? — Слушай, ты! — вскричала Мелисса, наставляя на Реддла палец. — Катись-ка ты к чертовой матери! — Ты погляди на неё, она огрызается… — Лёгкое движение бледной кисти — и Реддлова палочка удобно села в его ладони. Рэмси был застигнут врасплох. Он не желал Мелиссе смерти… — Где твои манеры, грязнокровка? — едко воскликнул Реддл и, взмахнув палочкой, обратился к Рэмси: — Сейчас я обучу её манерам. Ты же хочешь посмотреть, признайся… Неясные эмоции бушевали в тёмных омутах Рэмси: кипящее нечто, застилавшее его глаза красной пеленой и требующее крови. Казалось, что он медленно выходит из себя и сейчас сам прикончит Мелиссу, только бы её никто не трогал. Том прочёл это в его взгляде и понял, что Лестрейндж безнадёжен. Он стал для Тома костью в горле. Лестрейндж отбился от рук. Он позволил себе попасть в плен низших инстинктов и самодурствовать. Слабак. — Грустно это всё, — негромко произнёс Том. Искренности в его голосе было не больше, чем у сотрудника похоронного бюро. Он повернулся всем корпусом к Рэмси. Несколько взмахов палочкой и невербальных заклятий — и Рэмси уже сидел на коленях, рассеянно размазывая кровь по лицу. Он согнулся пополам от раздирающей нутро нестерпимой боли. Его лицо раздулось, он дышал с присвистом, с ненавистью глядя на Тома. В уголках глаз блecтели cлезинки. — Ты — позор своей семьи, — холодно подытожил Том. — Плакали твои шансы на моё прощение. — Я не буду умолять, — выдавил Рэмси и плотно сомкнул губы. Реддл криво ухмыльнулся. В глубине его глаз пылали красные угли. В следующий миг зелёный луч озарил комнату. Рэмси дёрнулся и опрокинулся навзничь, словнo мариoнетка, у котopoй пepepезали нити. Том поморщился от досады. Ему доводилось убивать людей, но только не на своей территории. Залёг на дно, нагрел себе местечко, навёл порядок, а тут одуревший от похоти рыцарь приводит мне грязнокровку… Тем не менее, Том шагнул вперёд, любуясь смертью от своей верной Авады. Остаётся только придумать, на кого повесить убийство наследника столь достопочтенного семейства. И Мальсиберу понадобится новый шафер… *** Мелисса еле удержалась на ногах. Тело свела судорога, подбородок дрожал. Она закрыла глаза, дабы не поддаться всеобъемлющему ужасу. Он убил человека у меня на глазах. Он убил своего человека. Он способен убивать Авадой Кедаврой. Девушка чувствовала на шее под воротником холодок высыхающего пота. Том перевёл взгляд с трупа на Мелиссу и будничным тоном сказал: — Не слишком-то вежливо с твоей стороны так подставлять легко возбудимого парня, ты не находишь? Мелисса испуганно глянула на него и сразу отвела взгляд. — А знаешь что, Мэл? — тонкие губы Реддла изогнулись в усмешке. — Вы отлично смотрелись вместе. — Ты псих… — выдавила молодая колдунья, вне себя от ужаса. — Тебя поймают, и ты ответишь за свои преступления… — Ах, убийство — это не преступление. Тупость — куда более тяжкий проступок, — говорил Том, понижая тон всё ниже и ниже. — Сейчас и ты у меня получишь… Он уставился на Мелиссу в упор, но она стойко выдержала его взгляд, хотя страх сковал её мысли. Как быть, как быть?.. — Ты, разумеется, ничего не смылишь в ментальной магии, — криво улыбнулся Том. — А я предвидел, что ты приползёшь ко мне. Как же иначе? Никто ведь не захочет помогать буйнопомешанной грязнокровке. — Глаза Тома изучающе блуждали по её лицу. — Я, само собой, мог бы несколько смягчить ментальный «удар» для тебя, но… какой теперь смысл? Ты ведёшь себя ужасно. — Внезапно Том издал отрывистый смешок: — Как там кстати твои милейшие друзья? Ты продемонстрировала им свою безутешную скорбь по поводу случившегося? — Я убью тебя, — выпалила Мелисса. — Когда я закончу с тобой, ты убьёшь только саму себя, — еле слышно произнёс Том. — Ты разве не хочешь умереть… после всего?.. У Мелиссы сделалось сухо во рту. Она не хотела признавать, что у неё были такие мысли, но она отметала их. Она стыдилась их. — Я знаю, что случилось с твоей матерью, Мэл, — вкрадчиво сказал Том, нарушив затянувшееся молчание. — Ты ничего не знаешь… — начала было Мелисса. — Айрис сбежала в Блэкпул, — не дав ей опомниться, проговорил Том, — и там она занялась игорным бизнесом, вышла замуж и нарожала кучу детишек. Она счастлива. А ведь она была обычной потаскухой, которая женила на себе добряка Оливера… — Нет, мужлан в подворотне… ты говорил… её там прирезали… — Я говорил то, что ты хотела услышать. Ты была бы только рада, не отрицай… Мелисса гневно покачала головой. Умом она понимала, что он лжёт, но сердце болезненно сжалось. Она явственно ощутила, будто чья-то рука сдавила её сердце, да ещё и повернула. — Она счастлива, Мэл, — мягко улыбнувшись, Реддл выдержал драматическую паузу. — Счастлива без тебя. Этого ты и боялась. Это не был голос девятнадцатилетнего парня, это был холодный, как восточный ветер, повелительный голос, полный неоспоримой власти. Мелисса смотрела на Тома широко распахнутыми глазами, силясь удержать то, что является правдой. Том ликовал… А ей так хотелось скрыться от злой воли, таящейся в его взгляде, убеждающей её в том, чего не было. Так хотелось разорвать зрительный контакт и сохранить крупицы рассудка… Мелисса схватила вазу — первое, до чего смогла дотянуться, — и бросилась на Тома. Он увернулся от её первого удара и, выпрямившись, выставил руку. Удар пришёлся ему по предплечью, и ваза разбилась. Схватив осколок, Мелисса налетела на него, пытаясь полоснуть по лицу, но Реддл увернулся и почти лениво достал из кармана палочку. Мелисса была вне себя от ярости и так хотела вонзить в него осколок, и была уверена, что успеет… — Империо! Глаза Мелиссы остекленели, движения замедлились. Когда её рука направила осколок к её животу, до неё не сразу дошло. По блузке быстро расползалось кровавое пятно, окрашивая белую ткань в багровый цвет. Мелисса почувствовала, как у неё подкашиваются ноги и неуклюже осела на пол. — Ты… ты, — одними губами выдавила она. — Ты убил меня… Том сдвинул брови, будто Мелисса ляпнула полную чушь, и лениво побрёл в ванную, взял толстое махровое полотенце и бросил его ей. — Останови кровотечение, сукин ты сын! — вскричала она, хватая ртом воздух. — И не подумаю. Реддл прислонился бедром к краю стола, наблюдая за действиями Мелиссы с такой скрупулёзностью, будто исследовал реакцию застигнутого врасплох насекомого. Судорожно соображая, Мелисса вынула свою палочку из кобуры и попыталась применить к ране Вулнера Санентур, но безуспешно. Затем попробовала трансфигурировать свой платок в бинт, но ничего не получилось. Мелиссу обуял дикий страх, в отчаянии она подняла край блузки и прижала махровое полотенце к ране. — Я умру… — прохрипела она. — Да, пожалуй, — согласился Том. — Мне страшно жаль, что так получилось. — Продолжаешь издеваться? — Бог с тобой, какие издевательства? — Том флегматично потёр подбородок и вернулся к своему мягкому кожаному креслу. Откинувшись на спинку, он тяжело вздохнул, словно после изнурительного рабочего дня. При этом он неотрывно смотрел на Мелиссу, будто боялся пропустить момент смерти. Ему бросились в глаза её руки. Ему cлучалось видеть женские руки, oткрывающие то, о чём умалчивалo лицо. Но руки Мелиссы хранили молчание: пальцы не были cтиснуты, костяшки не побeлели, одна кисть лежала недвижимo, вторая сжимала полотенце. Реддл хмыкнул под нос. Мысли Мелиссы беспорядочно метались, бурлили в её сумрачном сознании. К ней пришло запоздалое осознание неотвратимости происходящего… И она сдалась. — Пожалуйста… — слабо проронила она. — Что пожалуйста? — Взгляд Реддла был бездушен, только налитые бледной кровью склеры казались предельно живыми. Помолчав секунду, Мелисса проговорила дрожащим голосом: — Я хочу жить. Признание Мелиссы, очевидно, показалось ему забавным, и он рассмеялся: — Разумеется. Боль согнула Мелиссу пополам, промокшая от крови блузка прилипла к телу. Том преспокойно сидел, не без скрытого удовольствия наблюдая за её страданиями. Он ожидал увидеть опухшую от слез девицу, но она не плакала. Упрямая живучая тварь. Когда он снова заговорил, Мелиссе показалось, будто он читает тезисы доклада: — Итак, Мэл, ты всё ещё жива, как видишь, — сказал он, произнося её имя с прежним сардоническим нажимом. — Оцени должным образом свое везение, но и не мни себя везучей. Мне всё-таки нужно от тебя что-то взамен. Я же не благодетель. Опустив ладони на стол, Реддл придвинул к себе её сумку и, коснувшись её, прошептал заклинание и кодовое слово, чему Мелисса не удивилась. Сумка начала увеличиваться, пока не вернула свой исходный размер, и Реддл открыл её без малейших затруднений. Мелисса смутно осознавала, что умирает, пока Реддл роется в её вещах. Достав книжицу карманного формата, он прочёл на случайно открытой странице:

Ты человеком хочешь стать,

Во всём с людьми сравниться?

Но им дано лишь умирать,

Чтоб вновь людьми родиться.*

— Но тебе, мисс грязнокровка, — скептически хмыкнул Том, глядя на Мелиссу, — дано лишь одно. У него за спиной монотонно разливался уличный шум, пока Мелисса наблюдала за его скользящими, почти неуловимыми движениями. Спустя, казалось бы, вечность он нарушил тишину: — Ах ты, бессовестная воровка… — ехидно протянул он. — Совершенно обнаглела под крылышком у Монти. Он помахал перед Мелиссой брошью в форме меча, но ей никак не удавалось сфокусировать взгляд. Том казался таким взволнованным, когда сорвался с места и заскользил по кабинету. Мелисса придвинулась к стене поглубже в тень и осознала, что уже не ощущает ног. — Знаешь, когда Хэпзиба кудахтала мне об исчезнувшей броши, которую Хельге подарил Годрик, я не придавал этим россказням большого значения, — Реддл насмешливо покачал головой и возвёл глаза к потолку. — Мало ли что может взбрести в слабоумную старческую голову, но потом я увидел репродукцию… Увидел брошь в форме меча, которая придерживала у плеча Хельги складки платья. А её дочь для пущей воинственности пристёгивала брошь к корсету… — Реддл говорил с жаром, кайма вокруг его зрачков полыхала. — Полагаю, что тебе, наглой воровке, хорошо известно, что это не просто брошь… — Это могущественный магический катализатор, — из последних сил шептала Мелисса. — И он используется в ритуалах поиска. Ах, Мерлин… Неужели малышка Мэл хотела найти свою мамочку? Мелисса даже не думала кивать в подтверждение очевидного. Реддл покивал вместо неё. — Хэпзиба приобрела тот корсет у Монти, но без броши. Скажешь мне, почему он был без броши? — Потому что… — Вместо ответа у Мелиссы получился какой-то всхлип. — Потому что ты сняла её и оставила себе. — Это не казалось существенно важным! — Мелисса простонала на выдохе. — Хэпзиба всё равно бы не распознала магический предмет... Я бы вернула его ей после ритуала… — Уже не вернёшь. Старуха мертва, — не скрывая ухмылки, сказал Том. У Мелиссы вся кровь отхлынула от лица, хотя она этого не почувствовала. Но Том видел, и ему это показалось необычным. Грязнокровка умирает, но всё еще чувствует и стыд, и страх… — Ты и её убил? — одними губами спросила Мелисса, когда Том медленно подошёл к ней. Склонившись, он протянул руку к её щеке — и улыбка сползла с его лица. — Ты что, газет не читаешь? — он изумлённо выгнул бровь. — Домовая эльфийка отравила её. Вот и всё, подумала Мелисса. Сейчас он меня добьёт. Но он провёл кончиками пальцев вдоль её скулы. Стало пугающе тихо. Ощутив с левой стороны головы холодную руку и длинные пальцы, перебирающие её спутавшиеся волосы, Мелисса думала, что сейчас концы отдаст, но не от потери крови, а со страху. Тишина достигла критической точки, когда Мелисса пару раз глубоко вздохнула и застыла, готовая расплакаться, прямо здесь, перед своим безжалостным убийцей. Но она преодолела себя. Тому понравилось наблюдать за её борьбой. Он знал, что борьба причиняет гораздо больше боли, чем смирение. Как бы то ни было, он был весьма доволен и тихо засмеялся — низкий poкот вырвался из глубины его горла. Это стало последней каплей для Мелиссы: перед глазами у неё сгустилась чёрная пелена, и она упала, уткнувшись левой стороной лица в ковёр. Том глубоко задумался, подперев голову руками. Уже умирала, но вдруг заупрямилась. С чего бы это? Даже когда просит, от неё веет зимней стужей. Бойкая, живучая и такая грязнокровая… Умрёт или выживет? Я подожду. Всё приходит к тому, кто умеет ждать, даже если он гробовщик. Скорее всего, умрёт… На долю секунды Тому это показалось дикой нелепостью, ведь в его представлении смерть была уделом старых и слабых. Он уже и забыл о том, что в двух метрах от него лежал труп девятнадцатилетнего Лестрейнджа. Резкий стук в дверь заставил его напрячься. — Мистер Огастус, можно вас на минутку? — Скоро спущусь, дорогая. Том подошёл к гравюре, висящей на стене у окна, и сдвинул её в сторону — показался встроенный в стену тайник. Распечатав его руническим заклинанием, он положил брошь рядом с двумя футлярами, на которых красовались барсук и змея. Ближе к задней стенке аккуратно было сложено больше дюжины коробочек и мешочков. В доме Хэпзибы не осталось ни одного ящика, из которого он не вынул бы содержимое, ни одного шкафа, который он не выпотрошил до основания. Том улыбнулся своим воспоминаниям о том, как сильно нервничал, когда покидал её дом и ему пришлось всё распихать по карманам. Он самодовольно провёл указательным пальцем вдоль меча.