Страх

Единственное что связывало его с прошлым были крупные наручные часы, с широкими ремешками из синей кожи. Их ему подарила, как вы уже наверняка поняли, тетя на совершеннолетие: последний его день рождение перед аварией. Часы стояли в прозрачной пластиковой коробке, он их даже не носил чтобы ненароком не потерять; иногда Костя уходил в свои мысли смотря немигающим взглядом на давно остановившиеся серебряные стрелки. Кстати, это было очень удивительно, ведь компания гарантировала что батареи хватит на 10 лет работы, а они остановились как раз в тот самый час. Мистика, не иначе. Как бы то ни было, Костя при мне старался не смотреть в их сторону, справедливо считая, что это ранит мои чувства. Но больше меня ранило, конечно, как раз противоположное - его недоверие. Я до мелочей помню тот день. Его не вырезать из моей памяти ничем, ведь именно в тот день мой мир едва не рухнул... Вам, вероятно, не понятно о чем я говорю из-за скачущих мыслей. Простите, я исправлюсь. То утро ничем не отличалось от предыдущих: проснувшись в заботливом кольце рук, в который раз поблагодарила судьбу за этого человека. Поднявшись, я направилась на кухню приготовить нам обоим ароматный кофе (мне классический, а ему капуччино), прежде чем за мной приедет машина: сегодня мне нужно было пройтись с мамой по магазинам изображая счастливую семью. Мягко чмокнув на прощание толком не проснувшегося парня, я быстро сбежала вниз к ожидающему меня авто, из окна которого еще наблюдала за потирающим глаза молодым человеком. Рассказывать о том, как от лжеулыбок у меня сводило скулы думаю не стоит. Обратно я плелась безумно уставшая эмоционально, утешая себя лишь тем кто меня ждет дома. Именно поэтому практически полная тишина не насторожила меня сразу; услышав едва различимый плеск воды я расслабилась. Раздеваясь по пути к душевой у меня были шальные мысли по поводу совращения невинного Константина прямо на месте, поэтому я мало обращала внимание на непривычный беспорядок вокруг, лишь мельком замечая раскрытый ноутбук и сложенный вдвое листок бумаги. В душевой кабине, спиной ко мне, немного расставив ноги и упираясь руками в кафельную стену, стоял он: по мускулистой спине капли бежали ниже, обгоняя друг друга и собираясь в изгибе позвоночника. Соблазнительное зрелище. Подойдя вплотную я провела ладонями по плечам и мне показалось что он немного прогнулся, будто ему было тяжело или же неприятно. Ничего не понимая, скорее по привычке проводя ладонями по торсу вниз, реально была озадачена положением дел. Точнее их отсутствием: парень никак не реагировал на прикосновения, лишь изредка тихо вздыхал. Решив узнать причину такого поведения, решительно пролезла между ним и стеной, лицом к лицу, немного оттесняя его тем самым спиной к стеклянной дверце. Господи, ребят, так страшно мне никогда не было! Он вырезал ее имя бритвой в паховой области, как раз там где наиболее ярко видны артерия и вена. Ярко-алая артериальная и насыщенная бордовая венозная кровь, вымывалась водой из вырезанного "Лора" и, смешиваясь, стекала в слив. Лицо его было совсем бледным и если бы я вовремя его не подхватила, то он явно упал бы мешком на пол душевой. Так как удержать крупного парня для меня было довольно проблемотично, я сползла по стене, отчаянно прижимая его к себе. Дрожащими пальцами я вытащила из своих брюк промокающий телефон и вызвала 911, из-за подступающей истерики на повышенных тонах разговаривая с диспетчером. Мои ладони были слишком малы, чтобы зажать порезы, но я все равно прижимала их, стараясь остановить кровотечение, пачкая руки в ЕГО КРОВИ. Меня тошнило от страха, я просила его не закрывать глаз, плакала от бессилия, а в ответ слышала затухающее биение сердца. Сердце его тети готово было остановиться. К приезду скорой я видимо окончательно сошла с ума, потому что билась в руках двух крепких мужчин, не разрешая подойти к любимому. До последнего я не понимала что этот пронзительный и полный отчаянния крик пренадлежит мне. Его увезли, оставляя в нашем доме полицейских и тот сложенный листок. Мне не было до него никакого дела, пока один из полицейских не попросил меня опознать почерк Кости. Это была она. Предсмертная записка. Аккуратным, почти каллиграфический почерком было написано: «Прости меня, любимая. Лора не погибла при той аварии, как мы думали раньше. Я думал. Всё иллюзия и обман, даже её сердце во мне. Вся моя жизнь видимо не была особо ценной, раз со мной так смог поступить самый близкий мне человек..." Там было еще много чего написано, но мое сознание решило меня спасти и отключилось. * * * Проснулась я в слезах от того что меня кто-то будил. Не соображая еще что делаю, я пыталась отстраниться от человека, который меня разбудил. В себя меня привел испуганный голос Кости: - Маленькая, пожалуйста, проснись... Оознание того что все это было сном пришло не сразу; еще какое-то время я плакала и не давала себя обнять. Но как только поняла, что МОЙ Костя рядом и жив, сама потянулась к нему. - Ну, что ты, маленькая, это всего лишь сон, не плачь... Его голос все еще был испуганным, а я обнимала его так крепко, как только могла. - Ты громко кричала, но не просыпалась, я так за тебя испугался. Практически не слыша его успокаивающего голоса, стеклянными от слез глазами, я смотрела на полочку над письменным столом. Полочку на которой тускло поблескивали пластиковые грани, в кроваво-красных лучах предрассветного солнца, которые проникали в их спальню через открытое окно. Я не знала выжил ли ТОТ Костя, из моего сна и что там стало со мной, но знала наверняка что своего Костю без боя не отдам никому: ни его покойной тетушке, ни тем более смерти. П. С. Утром полицейский, патрулирующий наш район, сказал мне что ночью видел подозрительную женщину напротив нашего дома; она некоторое время пристально смотрела на окна нашей спальни. Однако, когда он к ней направился, будто исчезла в живой изгороди. Я не знаю наверняка кто это был, но уже принимаю меры. Ты не получишь Костю, сучка.